– Да какой подвал?! – возмутилась Магги. – Еще немного и ты бы умерла! И это при том, что Варди упросил экономку и Гуллу большую часть ударов взять на себя.

Услышав это, Елена оторопела.

– Что?! Варди били?!

Она хотела было подняться, но резкая боль пронзила тело, не дав даже пошевельнуться.

– Тише, деточка, тише, – ласково сказала Магги, вновь укладывая Елену и поправляя одеяло.

Но Елена отчаянно пыталась встать снова.

– Магги, как он? Сколько раз его ударили? – волновалась она.

– Ох, не волнуйся за него. Он здоровый, как вол. Тебе пришлось только десять ударов, и ты и то еле выжила, а он принял на себя остальные тридцать и уже во всю ходит и работает.

– Тридцать ударов?! Магги! Тридцать?! – ком подкатил к горлу. – Как такое может быть…

– Не переживай, он сильный парень. Вот, лучше поешь суп.

Магги хотела помочь Елене повернутся на бок, но девушка отвернулась от нее. Ей совсем не хотелось есть. Слезы застилали глаза. Зачем этот дурень полез под удары? Лучше бы экономка забила Елену до смерти.

– Магги, я так больше не могу. Я не хочу и не могу так жить, – она уткнулась в подушку и заплакала.

– Перестань, все хорошо, – сказала тетушка Магги, заботливо поправляя ей волосы, – теперь ты пойдешь на поправку. А Роксана, мне кажется, и сама поняла, что перестаралась. Одно дело сорок ударов здоровому парню, как Варди, другое дело хрупкой девушке.

– Магги! Как ты можешь это чудовище называть по имени?! – возмутилась Елена. – Неужели ты действительно думаешь, что ее может мучить совесть или сожаления? Ты забыла, как по ее приказу был забит до смерти сынишка старика-кузнеца? И за что? Он кинул камнем в любимую собачку герцогини Родгены. А Лия и ее ребенок? Разве она была виновата, что забеременела от молодого герцога? Почему Лию продали, как корову, а ее ребенка и след простыл?

Елена не говорила, а хрипела. Перед ее глазами стояла несчастная Лия, держащая худыми руками сверток. Тетушка Магги посмотрела на Елену и поставила тарелку с супом на столик.

– Все это ужасно, – тихо проговорила она, опуская глаза и тяжело вздыхая, – и смерть сынишки кузнеца, и то, что произошло с Лией. Но во всех этих случаях Роксана выполняла лишь приказы хозяйки. Что ей оставалось делать? Противиться приказу? Значит, ее саму ждало бы суровое наказание. Да, она старшая экономка поместья, но по сути такая же слуга, что и мы с тобой. Мы с Роксаной начинали прислуживать господам Наттеньерам совсем девочками, еще когда был жив покойный император. Она неплохой человек. Просто очень несчастная. Роксана согласилась стать палачом и надзирательницей над всем хозяйством и прислугой, и у нее были свои причины на это, но она не получает удовольствия от своей власти и жестокости, в отличие от той же Гуллы.

Магги говорила и говорила, а Елена смотрела на нее. «Почему? – думала она. – Почему эта женщина лишь старшая кухарка? В ней столько красивого благородства». И действительно немного простоватое лицо тетушки преображалось, когда та начинала говорить, и становилось по-настоящему красивым. Подойдя к ведру с водой, Магги намочила полотенце, выжала и положила на горячий лоб девушки.

– Вы начинали с экономкой вместе работать? То есть вы ровесницы?

– Ну, она на пять лет старше, – ответила Магги.

– Всего на пять?! – воскликнула в изумлении Елена и посмотрела на пышущую здоровьем и жизнью фигуру Магги, и тут же представила рядом с ней сухую экономку и ее морщинистое, злое лицо. Одна казалась лишь женщиной средних лет, другая – высохшей древней старухой.

– Я уверена, что в том, что произошло с тобой, виновата Гулла, – продолжала Магги, – Роксана стала слишком сильно полагаться на мнение этой глупой и недалекой служанки и зачем-то приблизила ее к себе. Но, правда, что та очень уж умеет льстить, что господам, что Роксане, а на лесть мы все падки.

– Магги, – задумчиво проговорила Елена, – я хочу уйти отсюда. Больше не хочу быть служанкой. Хочу учиться. Хочу уехать в столицу и попытаться найти свое прошлое. А самое главное – хочу попробовать найти родителей.

Тетушка Магги ничего не ответила, лишь подошла к окну и широко распахнула ставни. Елена вздрогнула и, преодолевая боль, привстала в кровати, чтобы посмотреть в окно. Удивительное голубое небо простиралось над всей долиной, на зеленых пастбищах паслись коровы. «Кто за ними ухаживал все это время?!» – вспомнила вдруг Елена. Комната Магги была расположена на другом конце скотного двора, и сюда почти не доносился навозный дух, зато отчетливо улавливался аромат луговых трав. Несмотря на такую же скромную обстановку, что и в комнате у Елены, здесь было по-домашнему уютно.

– Елена, отдыхай и набирайся сил, – сказала Магги, повязывая белый фартук, – Берси и Варди очень за тебя переживают, пойду скажу им, что ты пошла на поправку. А Варди удалось упросить Роксану, чтобы, пока ты не выздоровела, вся твоя работа легла на него. Так что не переживай!

Елена устало закрыла глаза. Только этого ей не хватало к чувству вины перед Варди. Мало того, что он получил тридцать ударов палками, так еще теперь и работает за нее, пока она тут лежит.

– Ох, у меня так много работы, как никогда, – продолжала суетиться Магги, – господа устраивают прием в честь возвращения со службы молодого герцога Кольбейна. Одних только гостей будет персон сорок! И это не считая прислуги! Представляешь, что сейчас будет твориться на кухне! Ты ведь не помнишь герцога Кольбейна? Ах, ты и не можешь помнить, он уехал на службу еще совсем юным, и вот спустя двенадцать лет возвращается домой. Как я слышала, в чине ни много, ни мало верховного полководца императорских войск! Такой молодой и уже такой высокий военный чин! Герцог и герцогиня так горды. А ведь император бездетный, и получается, что наследником станет кто-то из братьев, либо герцог Лейв, либо герцог Кольбейн. Елена, ты меня слушаешь?

Девушка задумчиво глядела в окно на чистое небо, на пролетающих птиц и думала о своем.

– Счастливый он, – проговорила вдруг она.

– Кто? – удивилась тетушка Магги.

– Этот молодой герцог, и вообще наши хозяева. Они свободны, могут учиться, могут уехать куда пожелают…

Магги нагнулась и поцеловала Елену в лоб.

– Перестань хмуриться, а то морщины рано появятся. У господ свои проблемы. И поверь, они тоже страдают, просто по-своему. А теперь лучше поешь суп, а я побегу. Потихоньку старайся двигаться. Ночной горшок под кроватью, – добавила Магги, весело подмигивая.

– Магги, ты знаешь, – вдруг вспомнила Елена, – когда я выгуливала Смуглого на лугу, я видела огромного волка размером с медведя. Варди утверждает, что мне это привиделось. Но этот волк казался тогда таким до жути реальным.

Перед ее глазами снова стояло то огромное чудовище с разинутой пастью и горящими глазами. Тетушка остановилась в дверях и с тревогой посмотрела на нее.

– Елена, тебе нужно отдыхать и поправляться. А волки в округе действительно завелись, уже было несколько случаев пропажи скота, надеюсь, наши охотники решат эту проблему.

Магги поправила завязки своего белоснежного фартука, прибрала волосы и вышла из комнаты.

Девушка осталась одна. Попытка сесть в кровати оказалась безуспешной, но хотя бы ей удалось перевернуться на спину. Елена поднесла руку к шее и нащупала длинный шнурок.

«Ох, оно на месте», – с облегчением выдохнула она.

Это был простой, толстый шнурок, которым обычно перевязывают мешки с зерном для скота, но на нем висело то единственное, что связывало Елену с ее прошлым. Прошлым, которое она, как бы не пыталась, не могла вспомнить. Это был серебряный перстень с изумрудом, причем камень был изумительной чистоты и цвета, который сейчас в залитой солнечным светом комнате, переливался всеми оттенками зеленого. На внутренней стороне перстня было выгравировано имя «Елена», замысловатый узор из роз и маленький дракон. Собственно только по этому перстню Елена и назвалась Еленой, так как ни имени, ни то, кем она являлась, девушка, которую нашли едва живой зимой на окраине леса, не помнила. Этот перстень сохранился у нее просто чудом. Сначала она его прятала в одежде, потом повесила на шею. Если бы старая экономка, Гулла или даже просто кто-нибудь из других слуг увидел у Елены такую дорогую вещь, ее бы тут же отняли.

Девушка задумчиво разглядывала перстень, она то подносила его близко к глазам, то снова отдаляла, она ловила себя на мысли, что невольно любуется игрой света в камне, казалось там, в его темно-зеленой глубине, затаился целый таинственный мир. Немного колеблясь, Елена примерила перстень сначала на указательный, а затем на средний палец, но он не подошел, зато как влитой сел на безымянный.

– Значит все-таки я хозяйка этого перстня и мое имя действительно Елена, – рассуждала вслух она.

Елена закрыла глаза. Может быть сейчас, когда эта единственная ниточка, связывавшая ее с прошлым, так близко с ней, воспоминания вернутся? Иногда в своих снах Елена видела какие-то образы. Она почти была уверена, что ей снилась мать. Девушка отчаянно, даже сквозь сон, пыталась запомнить каждое смутное лицо, каждую расплывшуюся фигуру, но безуспешно, и, с восходом солнца все эти образы исчезали, словно ночь уносила их с собой.

ГЛАВА 2 – Кольбейн

Прошло несколько дней. Магги практически не приходила в комнату. Спала на скамье на кухне, лишь изредка забегала, проведать Елену и принести ей еды.

– Ох, столько сейчас хлопот, – суетилась тетушка, – столько хлопот! Молодой герцог вот-вот возвращается. И герцогиня Родгена приказала, чтобы все было идеально от сада до кухни – ни пылинки, ни соринки. Из Киля даже вызвали несколько новых поваров мне в помощь! Представь, такое огромное количество гостей! А господа любят хорошо и вкусно поесть.

Кажется, Магги была права в том, что все были заняты. Иначе чем можно было объяснить тот факт, что почти за десять дней ни экономка, ни Гулла даже не вспомнили про Елену. Такая передышка несомненно пошла на пользу здоровью девушки. Раны зажили, тело окрепло. Постепенно она снова начала ходить, правда медленно и немного хромая.

– Мне пора возвращаться к работе, Магги, – сказала Елена в одно утро, сидя на кровати и поглощая вкуснейшую творожную запеканку с ягодами, что принесла для нее тетушка.

– Ты что?! Еле ходишь, вся бледная, куда тебе снова за коровами и лошадьми ходить. Опять свалишься.

– Нет, Магги, я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня проблемы. Да и Варди работает за меня, а это не хорошо.

– Слышать ничего не хочу, – упрямилась тетушка, хмуря брови, – пока не начнешь нормально ходить, не присаживаясь, через каждые два шага, тогда и вернешься к работе.

– Она вернется к работе тогда, когда ей будет приказано! – вдруг прогремел чей-то голос. Это была Гулла.

Она стояла в дверях комнаты и сверлила глазами Елену, Магги, а так же тарелку с запеканкой. Вся эта картина в глазах Гуллы представлялась, как верх хамства и разгильдяйства.

– Это что за дармоедство?! – Гулла от возмущения даже взвизгнула. – Немедленно, чтобы приступала к работам! А то опять получишь палками, да так, что уже никогда не сможешь выпрямиться!

– Гулла, она же только на поправку пошла, – вступилась Магги, юбкой загораживая Елену.

Лицо Гуллы перекосило от злобы.

– Здесь вам не лечебница! Ее место в коровнике и на конюшне! А ну марш, грязная девка!

– Гулла, так нельзя! – попыталась снова вмешаться Магги, но Гулла подошла к ней вплотную и процедила:

– А ты, Магги, возвращайся на кухню. Иначе все госпоже Родгене доложу, вылетишь со своего места.

– С каких это пор ты напрямую докладываешь герцогине о делах, минуя Роксану? – ухмыльнулась Магги. – Роксана знает, насколько ты теперь приближена к господам?

Что-то неуловимое проскользнуло на лице Гуллы.

– Да, их светлость мне очень доверяют и советуются со мной. Они знают, что я четко выполняю свои обязанности.

Магги перебила ее:

– А герцогиня знает, что ты прикарманиваешь деньги, которые тебе выдают на закупку…

Гулла резко дернулась, казалось, еще мгновение, она набросится на Магги и растерзает ее. Атмосфера в комнате накалилась.

– Магги, не надо, – вмешалась Елена и погладила тетушку по руке, успокаивая. Она понимала, что этот конфликт ничего хорошего не принесет, а то и вовсе может навредить кухарке. Елена поднялась с кровати.

– Я пойду работать.

Гулла с Магги продолжали испепелять друг друга взглядами.

– И пошевеливайся! – кинула Гулла в спину Елене.

В курятнике было чисто, и девушка не без удовольствия отметила, что пока ее не было, вылупилось еще десять цыплят. Новый коровник тоже был практически достроен, лишь несколько мужиков сидели на крыше и стучали молотками. Всех коров уже перевели сюда, так как в старом, оказывается, обвалилась стена, едва не задавив животных.

– А вот и наша красавица! – это был Варди. Он мыл бурую корову, как раз тогда, когда вошла Елена.

– Варди!

Елена подбежала и обняла своего большого друга.

– Прости меня, – проговорила она, едва сдерживая слезы, – я не хотела, чтобы тебя побили! Зачем ты полез, дурень?! Ну скажи, зачем?

Юноша весело посмотрел на Елену.

– Да все хорошо! Не переживай! У меня даже и царапины не осталось.

Но девушка все никак не могла успокоиться, слезы текли у нее по щекам.

– Ну же, Елена, не плачь!

– Правильно, нечего плакать, вон он какой огромный, – это уже был старик Берси.

Он стоял в дверях коровника и улыбался.

– А вот меня, старика, как раз стоило бы пожалеть.

И Елена, смеясь сквозь слезы, крепко его обняла.

– О-хо-хо, девочка, главное, что ты жива и здорова, – тепло сказал Берси, – а уж как Смуглый по тебе скучает, похудел весь, бедняга.

Девушка улыбнулась. Пускай еще болела спина, и каждый шаг давался с трудом. Но все это уже не имело значения. Ведь это такое счастье – вновь оказаться рядом со своими друзьями.

***

Все вернулось на круги своя. Дни побежали за днями. Единственно в воздухе ощущались непривычная суета и оживление. В связи с предстоящим приездом молодого герцога и праздником в его честь работы у всех, в том числе и у Елены, стало намного больше. Берси целыми днями разъезжал по разным поручениям, а Варди пропадал в поле и фруктовом саду. Помимо своих основных дел в курятнике, коровнике и конюшне, Елену теперь привлекли к уборке дворца. Для девушки это было необычайное событие, ведь до этого ей, как служанке скотного двора, не позволялось даже приближаться к нему. Но, видимо, тот штат прислуги, что обычно обслуживал дворец, действительно не справлялся со сроками, так как помимо Елены были привлечены еще несколько девушек из прачек. Насколько это важное событие они ощутили на себе, когда Гулла, старая экономка и главная горничная собрали их перед воротами сада, ведущего ко дворцу, и стали проговаривать инструкции.

– Работаем только в специальных перчатках, пыль вытираем тряпками, что вам выдадут. Если к вам обратиться кто-то из господ, отвечать с поклоном, глаз не поднимать.

«Почему? – думала Елена. – Господа что, огненные божества, и, если посмотреть на них, мы ослепнем?» Она невольно улыбнулась своим мыслям.

– Эту грязную одежду снимете, вам выдадут специальную форму, – продолжала главная горничная.

– И помните, – проговорила, важно возвышая голос, Гулла, – если кто-то что-то сломает или разобьет, того придется продать, и даже тогда стоимость разбитой вещи не покроется, так как вы стоите дешевле грязи, а дворец светлейших герцогов полон шедевров искусства!

Гулла говорила это, закрыв глаза и качая указательным пальцем. Это выглядело настолько комично, что Елена и другие девушки весело переглянулись между собой.

– Итак за работу! – строго скомандовала старая экономка.

Их повели через длинную зеленую аллею ко дворцу. Елена с замиранием сердца разглядывала высокие фонтаны, плетистые розы, аллеи из камелий: розовых, белых и нежно-лиловых. Воздух был напоен цветочным ароматом и свежестью. Проходя по мосту над широким прудом перед дворцом, Елена увидела на его водной глади то там, то тут распустившиеся бутоны лотосов. Это был прекрасный, сказочный мир, мир цветов, зелени, бесконечной неги и гармонии. Но вот перед ними предстал во всем своем великолепии дворец. Из белого мрамора с огромными окнами и уходящими ввысь башнями, он был словно соткан из света и стекла, заставляя невольно замереть в изумлении.

– Через черный ход! – указала экономка, и девушек повели к маленькой дверце для слуг. Им выдали форму, состоящую из простой льняной рубахи и длинной юбки, на ноги были надеты специальные туфли с мягкой подошвой, чтобы не поцарапать пол, а так же белые перчатки на руки, чтобы нигде ничего не испачкать. Все эти приготовления вызывали у Елены чувство, словно их готовили ко входу в какое-то святилище.

И действительно внутри дворец поражал не менее, чем снаружи, и наводил на мысль, что здесь живут не люди, а какие-то божества. Потолки такой высоты, что необходимо было то и дело поднимать высоко голову, чтобы рассмотреть необыкновенные рисунки, мозаику и лепнину, которыми они были украшены. Каждый зал, каждая комната были декорированы в том или ином стиле: янтарь, золото, малахит и хрусталь. А главный гостевой зал, где проходили все приемы и пиры имел стеклянный купольный свод и золоченый фонтан. От всего этого великолепия у Елены кружилась голова.

– Императорская роскошь, – прошептала дрожащим голосом одна из девушек.

На стене в главной зале висел огромный портрет светлейшей семьи. Это был герцог Доран Наттеньер, герцогиня Родгена и их четверо детей: сыновья Лейв и Кольбейн и две младшие дочери: Вива и Гретта, последняя погибла совсем маленькой в возрасте пяти лет. Этот портрет был написан давно, супружеская чета на нем выглядела очень молодой, а дети, особенно дочери, изображены малышками. Первое что сразу бросалось в глаза, и поражало зрителя – это необычайное внешнее сходство, которым была наделена вся семья. Черные волосы, синие, выразительные глаза и утонченные линии носов и подбородков – все говорило о том, что перед вами аристократы голубых кровей. В глазах герцога и герцогини застыло выражение неподдельного самолюбования и царственного величия, старший сын Лейв уже тогда, в столь юном возрасте смотрел дерзко и насмешливо, Вива стояла рядом с ним и держала его за руку. Красивое маленькое личико и большие глаза в обрамлении темных густых ресниц делали ее похожей на куклу, прелестную, но словно неживую, а вот младший герцог Кольбейн поразил Елену. На портрете ему было не больше десяти лет, но какие же серьезные, пронзительные глаза у него были уже тогда. Эти глаза заставили девушку невольно остановиться и пристально рассмотреть юного герцога. Совсем недетское, сосредоточенное выражение лица не сочеталось с хрупкой фигуркой, в левой руке он сжимал пухленькую ладошку маленькой Гретты, сидящей на коленях у матери. «Какой серьезный, – подумала Елена, – еще нет той чопорности и надменности, что характерна для лиц матери и старшего брата, может быть, он другой? Возможно ли быть другим в такой-то семье?»

Елена заставила себя отвести глаза от портрета и начать мыть пол.

Уборка дворца занимала большую часть дня, но и обычные обязанности по уходу за коровами, лошадьми и курами никто с Елены не снимал, так что приходилось успевать делать все. Спать она приходила уже глубоко за полночь, усталая валилась на кровать и тут же засыпала.

***

И вот наступил день приезда герцога и высоких гостей. Все с раннего утра были крайне возбуждены и торопились, чтобы успеть доделать свою работу. Гулла бегала по двору с плетями и без конца на всех кричала, особенно доставалось Варди. Весь красный, в мокрой от пота рубахе, он нагружал телеги с углем и отвозил их во дворец.

– Быстрее! Быстрее, неповоротливая скотина! – ругалась Гулла, брызгая слюной. – Уже давным-давно надо было загрузить котельную углем. Вечера теперь холодные, и господа могут замерзнуть! И приготовить жаровни, чтобы прогреть все кровати!

Тетушка Магги, которая обычно всегда находила хотя бы минутку, чтобы выйти к Елене на скотный двор, была целиком поглощена делами на кухне. Только старик Берси, казалось, никуда не спешил, он сидел на своем любимом бревне перед конюшней и курил трубку.

– Ишь, как все забегали, – ворчал он себе под нос, выпуская дым.

Елена в это время чистила стойла и не слышала его.

– Зеленоглазая, сегодня даже слугам будет подано угощение в виде дорогого хозяйского вина. Будут разливать перед кухней, а потом можно будет понаблюдать за господами издалека. Ты пойдешь?

–Нет, Берси, – ответила Елена, моя руки в ведре и вытирая пот, градом катившийся по лицу, – мне велено масло сбить.

– Так ты же уже сбивала сегодня утром?! – удивился Берси.

– На кухне не хватает масла для пирожных.

Она помахала Берси на прощание и направилась к небольшому погребу возле коровника, где хранилась часть сливок и молока.

– Елена, ты пойдешь вечером смотреть на приезд гостей и молодого герцога? – это Варди остановил Елену по дороге к погребу.

– Говорят, будет угощение, и можно будет не работать.

Елена очень спешила, но все же на мгновение взглянула на Варди. Наверное, ей показалось, что, говоря это, юноша покраснел.

– Варди, у меня еще масло не сбито, вряд ли я смогу, иди без меня, – ответила она.

Варди хотел что-то еще сказать, но Елена уже побежала в сторону погреба. Она торопилась не зря, масло сбивалось часа три, и она должна была сделать его как можно скорее, чтобы Магги и другие повара успели испечь достаточное количество пирожных для гостей. Накинув старенькую овчинную шубку, висевшую у входа, девушка спустилась в погреб. Здесь царили прохлада и мрак. Погребок был небольшой, и использовался исключительно для хранения излишков молока, сливок и сметаны. Различные кадки, бочонки, подойники, жбаны и глиняные кувшины громоздились на полках до самого потолка. В углу возле скамьи стояла маслобойка – высокий деревянный цилиндр из ели, исстари считалось, что масло лучше всего сбивать именно в еловой посуде. Положив достаточное количество сливок и сметаны, Елена накрыла маслобойку крышкой и принялась сбивать. Ей предстояла долгая и монотонная работа, но в последнее время Елена особенно полюбила это время, и тому была причина. Возле маслобойки стоял старый, разбитый кувшин, в котором давно ничего не хранили, именно туда она и спрятала свое новое сокровище. На мгновение перестав сбивать, Елена протянула руку к кувшину и достала книгу в красивом золотом переплете. Крестьяне и простые слуги не могли иметь у себя книги. Не то чтобы это было им запрещено, просто книги стоили больших денег, да и читать их среди бедного населения было некому. Но Елену как магнитом тянуло к книгам. Она чувствовала, что грамота может стать для нее ключом к другой жизни. Именно поэтому, когда ей было приказано убирать старую заброшенную господскую библиотеку в глубине сада, она решила, что непременно возьмет на время любую книгу и попробует ее прочесть. Выбор был сделан случайно, скорее благодаря красивому переплету и ярким рисункам на страницах, чем содержанию, так как понять его девушка была не в силах. Она четко знала, как пишется ее имя и пыталась отталкиваться хотя бы от этих знаний. Поскольку книга содержала в себе иллюстрации различных кораблей, диковинных животных и людей в необычных одеждах, то Елена догадывалась, что речь здесь велась о мореплавании. Некоторые иллюстрации были подписаны, благодаря этому девушка успела выучить такие слова, как «лес», «след» и «ель», но, не зная всего алфавита и правил формирования слов и предложений, учение давалось ей с большим трудом. Она судорожно всматривалась в замысловатую верейскую вязь, пытаясь понять хоть слово. За этим занятием сбивание масла проходило незаметно, так что Елена практически не чувствовала усталости.

«Какое это должно быть счастье, – думала она про себя, промывая готовый кусок масла холодной водой, – когда-нибудь суметь прочесть эту книгу».

Руки Елены горели, старые мозоли на ладонях вновь открылись и закровоточили, но нужно было спешить, она положила масло в корзину и побежала на кухню.

Здесь стояла страшная суета и жара. Повара, кухарки, поварята – все бегали по кухне, кто куда. Тетушка Магги с красным лицом и в мокром платье шинковала морковь, одновременно раздавая указания.

– Нет, нет, нет, лук должен быть еще мельче нарезан! Кристер, Кристер! Куда ты это понес, балбес?!

Мальчишка Кристер с испугу споткнулся и уронил на пол бочонок, полный чищеной картошки, которая разлетелась по всему полу, что только добавило беспорядка и хауса вокруг.

Елена тихонько поставила на стол корзину и выбежала из кухни. На заднем дворе уже никого не было, все слуги собрались возле дворца, приветствовать прибывающего молодого герцога и гостей. Но Елена не пошла туда. Быстрыми шагами и как можно не заметнее она направилась к конюшне. Старика Берси нигде не было видно. Быстро оседлав Смуглого и вывив его за ворота, Елена вскочила в седло и пустилась прочь. Она не могла упустить такую возможность – побыть на воле. Ветер растрепал ее волосы, скорость опьяняла ее. Красное солнце заката вот-вот должно было уйти за горизонт, и именно туда Елена направила разгоряченного коня. Лето незаметно подходило к концу, дни уже были короче, а вечера прохладней, но вечернее небо становилось все более фантастическим. Алмазная россыпь таинственных мерцающих звезд показалась над головой Елены, а огромная полная луна загадочно смотрела на юную всадницу. Девушка остановила Смуглого возле реки недалеко от дороги, по которой в это время суток обычно уже никто не ездил, так как она вела через густой лес, близко к которому Елена боялась подъезжать – то чудовище, что она видела месяц назад, иногда являлось ей во снах, сверля ее своими огромными горящими глазами. Девушка спрыгнула с коня и подошла к реке. Это была Ольдма, что несла свои ледяные кристальные воды с горных высот на юг, к столице, к теплому морю и затем в дальние края. Елена подняла лицо к ночному небу, непонятные чувства теснили ее грудь, ей хотелось убежать и в то же время остаться стоять на этом крутом берегу и бесконечно смотреть на вечернюю магию над головой. Она потянула руку к небу, казалось, еще немного, ей надо лишь подпрыгнуть, и она коснется звезды. Елена улыбнулась. Этот чудесный бесконечный мир безмолвно смотрел на нее и чего-то ждал. Не отрывая глаз от звездного неба, девушка начала кружится, кружится, кружится. В своем танце она не заметила, как подошла слишком близко к обрыву. Нога ее соскользнула. Мгновение – и она начала падать в реку, но тут чья-то крепкая рука схватила ее запястье и с силой потянула назад, спасая от верной гибели. От испуга Елена зажмурила глаза, а когда открыла их, осознала, что ее прижимает к груди какой-то мужчина. Первой реакцией Елены было вырваться.

– Не двигайтесь, сударыня, – проговорил незнакомец, – иначе еще немного и нам придется нырять в реку вместе, а мне совсем не хотелось бы промокнуть.

В этом голосе слышался смех.

Елена обернулась и с ужасом увидела, что действительно они стоят над самым обрывом.

– Сударыня, я буду понемногу отступать назад, а вы в свою очередь идите на меня, хорошо?

Елена не отвечала, она боялась даже дышать.

– Я не смогу, – проговорила она сдавлено, судорожно цепляясь за руки незнакомца, – если сделаю хоть шаг, камни под ногами сразу покататься вниз.

– Не бойтесь. Я держу вас крепко.

Дрожа всем телом, Елена впервые осмелилась поднять глаза.

С легкой улыбкой на губах на нее смотрел молодой мужчина. Черты его лица в лунном свете показались Елене необыкновенно красивыми, темно-синие глаза под густыми черными бровями обожгли ее своим холодным огнем.

– Ну так что? – спросил он. – Попробуем?

Елена в ответ лишь кивнула. Мужчина стал отступать назад, крепко держа руки девушки в своих. Она попробовала сделать несколько шагов вперед. Но тут же земля стала проваливаться, и девушку потащило в пропасть. Незнакомец дернул ее на себя, и через мгновение они упали на траву: мужчина на спину, а Елена ему на грудь.

– Ну что ж, – весело проговорил он, закладывая руки под голову, – приземление, на мой взгляд, неплохое. Теперь же расскажите мне, на милость, что за странный танец вы решили исполнить ночью под звездами, сударыня? И зачем ради этого надо было прыгать в реку?

Елена молчала и продолжала рассматривать своего спасителя. В его глазах прыгали веселые огоньки. Казалось, вся эта ситуация сильно забавляла его. Огромная белая луна освящала их своим мистическим светом, под ногами ревел горный поток, ночь, таинственная и прекрасная, опускалась на землю. Незнакомец не сводил глаз с лица Елены. Взгляд его постепенно из веселого стал серьезным. Он вдруг словно безотчетно поднял руку и осторожно погладил ее шелковистые волосы.

– Быть может, вы и не человек вовсе? Так кто же вы такая? Откуда пришли? – проговорил он с нежностью в голосе, – госпожа незнакомка, не желаете ли все-таки с меня слезть?

Вспыхнув, Елена быстро поднялась на ноги.

– Благодарю, вас, господин, – проговорила она, смущенно опустив глаза, – вы спасли мне жизнь.

Мужчина тоже поднялся. Он был высок, широк в плечах, из-под дорожного плаща виднелись военные доспехи. Высокие черные сапоги были испачканы грязью. Мужчина улыбнулся.

– Не стоит благодарностей, сударыня. А теперь мне пора, так как очень спешу, – он поклонился Елене и, не дав ей опомниться, быстрыми шагами направился к своей лошади, которая стояла недалеко от Смуглого. Вскочив в седло и пустив ее галопом, незнакомец вскоре скрылся за поворотом.

Елена еще некоторое время растеряно смотрела ему вслед. Ей никак не удавалось унять сумасшедшее сердце и дрожь в ногах. «Кто был этот человек? – задавала она себе вопрос. – Один из гостей дворца или просто путник, путешествующий на север?» Теперь Елене никогда этого было не узнать. Подойдя к Смуглому, она потрепала его длинную черную гриву. Непонятное чувство засело у нее в груди, и только сейчас девушка осознала, что это была обида.

– Он даже не спросил, как меня зовут, – пожаловалась Елена Смуглому. Конь фыркнул и уткнулся ей в плечо. Подняв глаза к небу, она увидела, что луна была уже очень высоко, пора было возвращаться.

Елена медлила по дороге назад. Ей хотелось насладиться свободой, и вдобавок ко всему она все никак не могла успокоиться после своего чудесного спасения. Смуглый шел рысью, уже показались вдалеке огни дворца, как вдруг слева из травы прямо на дорогу выбежало какое-то существо. Смуглый взвился на дыбы, испугано заржав. Елена не удержалась в седле и повалилась на землю, больно ударив левую ногу. Смуглый попятился назад, девушка попыталась ухватиться за поводья и встать, но тут же ощутила, как что-то потянуло ее за подол платья. Это был волк.