но толку, увы, не судьба получиться.
а мысли о смерти немного грустны,
но что ж нам поделать,
все пути таковы,
словно на поезде едешь во тьму,
ждешь просветления,
но тянет во мглу.
поле сражения залито все кровью,
невольно ты хочешь все подыспортить,
ты хочешь быть нужной,
затем – и счастливой,
но в этой ты жизни ты будешь забытой.
мысли о смерти спасают ночами,
как все завещали великие и писали,
Ницше и Кафка, поиск пути,
но до него никогда не дойти.
будешь жуком, насекомышем жутким,
грустным, убитым и одиноким,
будешь смеяться, это притворство,
все это закончится,
не будет потворства
прихотям этим, злословства и боле.
все это спутанно, грубо и мелко,
к себе так жестоко,
но это потребно.
себя полюбить – это роскошь,
наверно,
хочется взять и уйти в другой мир,
и это
все будет
довольно закономерно.
***
вся жизнь рутина, но не игра,
как будто розыгрыш с рук Творца
получаем мы и не выигрываем до конца.
я сижу, много думаю,
осознание своего существования
причиняет боль,
отдается в спину и руки,
да сколько можно уже,
хоть продавайся этой суке.
рутина сера, проникает как вирус,
изнутри разгрызающий все порывы.
она рядом, везде, твоя пара тоскливая на долгие веки.
приедается все:
человеки, ублюдки, работы и прочее.
чем же ты увековечить сможешь
свое житие никчемное?
и прочее
и прочее
можно сбежать только в горы,
вывести бесов всех наконец-то на волю,
столкнуться с ними в суровом бою
и может быть даже и стоит сдаться,
чтобы наконец-то уже где-то в аду обретаться.
***
такая неверная,
немного нервная,
словно тигрица, сорвавшись с цепи,
бесится, бесится, но не может уйти.
ее предводитель выходит на сцену.
и приручает ее к своему колену.
она ластится, стелится и смотрит наивно,
однако всего пару минуты назад -