Глава 3. Таинственный арсенал
Двигаясь, я ощущал какую-то неловкость, непривычность. Долго не мог понять, что это за чувство, какое-то хорошо знакомое, но забытое. Потом подумал, что мне непривычно шагать с пустыми руками, нужно оружие. И невольно облегчённо вздохнул: вот именно, вот именно мне необходимо оружие! Его-то мне и не хватало!
Перед глазами мелькнуло видение этакого арсенала: холодно мерцающие серые тени сабель, ятаганов, мечей, шпаг, пик, щитов, арбалетов, луков и стрел на фоне абсолютной тьмы. Они вдруг исчезли, оставив меня в недоумении.
Недолго думая, я голыми руками сломал приличных размеров деревцо. В стороне находилась каменная россыпь, выбрал подходящий камень, отбил у него края, превратив в примитивное рубило, после оттяпал комель деревца, а противоположный конец заострил, насколько смог. Теперь в моих руках была палка, похожая на копьё. Какое ни какое, а оружие! С ним идти было куда привычнее. Я испытал чувство, похожее на удовлетворение.
Оружие пригодилось мне гораздо скорее, чем я думал.
Продираясь сквозь густой перелесок, я оказался на полянке, прямо напротив воина с мечом наизготовку. Он явно ждал меня и тут же засвистел, кого-то призывая на помощь. Но дожидаться её он не стал, а отважно бросился на меня в атаку. Похоже, был очень уверен, что справится сам и не хотел с кем-то делить эту заслугу.
Действовал он мечом довольно умело, но я легко парировал все удары, при этом нанося острым концом уколы. Убивать его мне не хотелось. Из леса вывалились ещё пятеро. Их появление рассеяло моё внимание, и противник отсёк половину моего копья превратив его в короткую палку. А к нам спешили его товарищи…
– Эх, – вздохнул я. Перед глазами вновь возник виденный несколько минут назад призрачный арсенал. – Вот бы мне такое оружие!..
Мои руки сделали какие-то привычные движения – такими они мне показались – именно привычными, и в каждой ладони оказалось по казачьей шашке со смертельными лезвиями из булатной стали. Не было времени удивляться и разбираться, откуда они взялись, ибо на меня навалились все шестеро…
Мне это понравилось, когда-то я с отличием окончил курсы владения холодным оружием («Какие курсы? Когда?!.»): сразу вспомнились навыки, которые сразу же привычно пустил в ход. Делал всё, как меня учили: отключил сознание, пусть действуют безошибочные рефлексы и приобретённые навыки. Преподаватель называл сие «боем берсерка». Этому некогда викингов научили русы-руяны из священного града Арконы – столицы Балтийской (Варяжской) Руси, а ежели быть точнее, то рыцари – храмовые воины, которые владели боевой магией…
Верный своему правилу, я противников не убивал, а лишь выводил из строя, обычно ударом по бедру или голени. С такими ранами они не вояки и передвигаться не смогут, а я без труда уйду от погони.
Кончилось всё менее чем за пару минут. Я только вошёл во вкус и даже испытал разочарование, что приятное удовольствие так быстро закончилось. Мысленно сам пошутил над собой: «Ребёнка лишили конфетки».
Распростёртые на земле вояки растерянно поглядывали на меня, зажимая свои кровоточащие, но не смертельные раны.
Почувствовал себя виноватым, словно избил малолеток. По сути было именно так.
Впрочем, эти мои мысли перебил вышедший из-за кустов высоченный здоровяк со впалыми щеками и пронзительными глазами, которые прямо-таки впились в меня. Затем он оглядел шестёрку раненых, лежащих в разных позах на земле.
Гигант держал в руках огромный меч с длинным трёхгранным лезвием, утончённым к острию.
«Меч-кончар», – мелькнула мысль. Откуда-то я знал это. Но было не время вдаваться в подобные тонкости, ибо его намеревались пустить в ход против меня. Четверо остальных спутников нового противника были на голову меньше его и держали в руках копья и сабли. Некоторые имели ножи.
Стал прикидывать, как обороняться от новой оравы?..
Но детина меня удивил. Видимо, он понял по кровавым следам на телах раненой шестёрки и полному отсутствию таковых у меня, что я владею оружием очень хорошо. У него явно родился какой-то план.
Гигант решительным движением вогнал меч в землю, выставил перед собой сжатые кулаки и произнёс резкую лающую фразу. Слов я не понял, но о сути сказанного догадался: мне было предложено разобраться с ним по-мужски, без оружия, на кулаках. Он рассчитывал на своё полное превосходство в габаритах и силе.
Внутри себя я ухмыльнулся: «простак не знает, что я на Земле многократно становился победителем и призёром соревнований в различных силовых единоборствах, например, в русской рукопашной. Иначе бы поостерёгся предлагать мне такое». Остановил себя: не хвались, идучи на рать. Возможно, он очень даже хорош в этом деле. Следует быть осторожнее, ведь всякое может случиться.
Одним движением отправил свои шашки в виртуальный арсенал.
Глаза гиганта расширились при этом, он потянулся было к своему мечу, но спохватился. Наверное, понял: я могу вернуть своё оружие столь же быстро, как избавился от него.
Тем временем я жестом пригласил противника к себе.
Он помедлил, сделал знак своим спутникам не вмешиваться в происходящее, и двинулся на меня, приняв боевую стойку.
Некоторое время мы кружили, оценивая реакцию, скорость, возможности друг друга.
Двигался детина неожиданно легко, даже быстро. Ловко обогнул попавшую под ногу кочку, даже не запнулся об неё, сохранив равновесие.
Неожиданно выбросил левый кулак, от которого я едва успел отпрянуть. По его виду понял, что если бы он попал в меня, то был готов тут же отправить в цель увесистый правый кулак величиной почти с мою голову.
Чувствовалось, что мне попался достойный соперник – мастер драки.
Почувствовал задор и ускорившееся движение крови. Усилился спортивный интерес победить его. Именно не убить, не покалечить, а просто победить – оказаться лучше его.
Уклонился от двух повторных ударов левой с продвижением вперёд здоровяка, а за ними последовал удар справа – удивительно быстрый и точный.
В последний момент я нырнул под него, одновременно сделав шаг вперёд-влево с ударом правой в челюсть.
Ноги гиганта подкосились, он рухнул на траву, оперевшись перед собой руками.
Покачал головой, не понимая, что произошло. Такого он явно не ожидал.
Я ждал того, что он сделает дальше. Зная, что ударил не в полную силу, хотя очень точно и резко. Детина должен был скоро очухаться.
Так и произошло. Он поднялся и снова встал в стойку. Опять началось кружение с обманными ударами. Однажды гигант почти достал меня молниеносным выбросом левого кулака. Я уклонился лишь в самый последний момент.
Противник сымитировал удар правой мне в живот, потом пустил свирепый боковой левой, который просвистел над моей головой. За ним последовал стремительный удар ногой. Мои боевые рефлексы оказались на высоте, я чуть отклонил свой корпус от сапога, ухватил его за носок и крутнул в сторону…
С рёвом смертельно раненого зверя здоровяк вторично свалился на землю, обхватив ногу в районе своего паха. На лице его читалась недоумение, растерянность и страдания от боли.
Я был удовлетворён сделанным: ничего ему не сломал, не разорвал, а лишь потянул связки. Через пару дней сможет ходить, а ещё через неделю почти забудет о травме. Правда, рана в самолюбии силача останется надолго…
Но сожаление к нему тут же улетучилось, ибо он сделал какой-то знак и сразу после этого его четверо спутников, доселе пребывавших в стороне, принялись кидать в меня копья и ножи. Пришлось пригибаться, прыгать в разные стороны, уклоняться и уворачиваться от них на автомате, ибо думать было некогда…
В какой-то момент, когда я увернулся от одного копья, почти одновременно ткнули и другим. А тут ещё на меня бросился скуластый молодой мужчина с раскосыми глазами, норовя ткнуть саблей в мой живот. Пришлось загородиться от наконечника копья своей раскрытой левой ладонью, которую пронзила резкая боль, а навстречу второму взлетела моя нога и впечаталась в челюсть. Он повалился бесчувственным мешком, сабля вывалилась из обмякшей руки, а следом просыпались его зубы из скособоченного рта…
Эх, зачем же я так?! Сильно пожалел бедолагу. Но он сам виноват, подло напал на меня с саблей, а я среагировал бессознательно, в полную силу. Не смог лишь обезвредить…
Мои действия произвели столь сильно впечатление на оставшихся, что троица его товарищей с криками бросилась бежать от меня, каждый старался опередить других.
Я занялся своей раной, свёл вместе края кожи, остановил кровь, позволяя зарасти.
Затем подошёл к мечу-кончару. Выдернул его из земли. Помахал из стороны в сторону. Затем ударил по воздуху крест-накрест. Меч не показался слишком удобным из своих размеров. Нет, такой мне не нужен, шашки куда лучше. Во всяком случае, для меня.
Подошёл к гиганту, по-прежнему восседающему на земле и не убирающему рук с больной ноги. Похоже, он решил, что я хочу расправиться с ним. Дёрнулся, его лицо исказилось от боли, он ещё сильнее сжал руками свою ногу и застыл в покорной позе, смирившись с судьбой.
Словно вспомнив о чём-то, здоровяк поднял голову и уставился на мою руку. Кровь с неё я уже стёр и показал ему совершенно здоровую ладонь без всяких признаков недавней раны. Это его потрясло, лицо его изумлённо вытянулось. Наверное, только сейчас он осознал, с каким противником столкнулся. Я услышал тихий выдох:
– Витязь…
Я кивнул: да, это я.
Он ещё что-то тихо добавил, но смысла его слов я не понял.
Конечно же, убивать его мне не хотелось: вонзил меч рядом с ним в землю. Развёл руками и сказал:
– Извини, друг-товарищ, но вы сами первыми на меня напали. Как говорится, первая кровь на вас. Себя вините и ругайте.
Вряд ли он меня понял, разве что самое главное: в живых он останется. Его лицо просветлело.
Когда я проходил мимо одного из раненых, доселе лежавшего без движений, будто бы без чувств, как он неожиданно сделал выпад в мою сторону, норовя ткнуть ножом. Я рефлекторно отклонился, ухватил и выкрутил руку подлеца, едва удержав себя, чтобы не переломить её. Потому он отделался лишь сильнейшим растяжением связок. В наказание забрал его нож. Это было добротно изготовленное боевое оружие с закалённой сталью и удобной рукояткой.
Когда я удалился из поля видимости семерых противников, то выразил мысленный приказ: нужны ножны для ножа, всё время держать его в руках не хочу. Тут же верхний край набедренной повязки трансформировался в пояс с кожаными – на вид – ножнами. В них я уложил нож. Он поместился идеально.
Вспомнил о шашках. Остановился и снова передо мной возник призрачный арсенал. Я помахал рукой, она свободно проходила сквозь видение и уложенные шашки. Они были великолепны, но идти с ними в руках неудобно, пусть полежат на своём месте, пока в них не возникнет надобность. Арсенал тут же исчез из моих глаз. Ушёл в иное измерение, пространство или время, став недоступными ни для кого, кроме меня.
Я сознавал, что могу в любой момент достать их, как уже сделал однажды. Или любое другое оружие, которое там имелось. А выбор имелся немалый.
Далее шагал налегке и теперь не испытывал чувства неудобства, которое заставило меня вооружиться копьём. То ли нож в ножнах на бедре, то ли приобретённый виртуальный арсенал внушал мне полную уверенность.
Дабы укрепиться в этом, временами я вызывал видение арсенала, брал оттуда одно или другое оружие, а затем возвращал на прежнее место. Можно сказать, тренировался. Мне хотелось убедиться, что оно постоянно в моей власти. Как бы всегда под рукой. Из недр подсознания пришло знание, что оружие находится в тайнике пространственно-временного континуума одного из измерений вселенной. Оставлено оно для меня, и только для меня, никому другому сей арсенал недоступен.
Меня остановил тихий, но постепенно нарастающий дробный топот копыт.
Обернулся и с огромным сожалением увидел двух всадников. Они скакали ко мне, подбадривая лошадей пятками. Что-то странное показалось мне в них. Я пригляделся и разглядел по шесть ног у каждой лошади. Присвистнул: вот это да!..
Скачут ко мне. Снова драться?
Ох, как этого не хотелось. Сыт по горло был драками. Хватит!
По виду всадников понял, что они меня в покое не оставят. Взъярился: ну, держитесь, убью каждого!
Выхватил из виртуального арсенала лук, был готов достать колчан с пернатыми стрелами, но замер, обратив внимание колышущиеся полосы верхушки высокой травы и изредка показывающиеся из них тёмных голов. Ко мне мчались два огромных зверя. Несомненно, их выпустили на меня всадники, чего я не сразу разглядел из-за высокой травы.
Пришлось прибегнуть к внутреннему зрению, и лишь теперь разглядел во всех подробностях зверюг. Они походили на земных собак, представляя собой нечто среднее между бульмастифом и кане-корсо, только шестиногие. В холке они были немногим меньше метра. Массивные головы иногда поднимались вверх, чтобы бросить взгляд на меня, и тогда я видел полные острых клыков пасти. От них даже мурашки по коже пробежали.
Мигом швырнул лук на прежнее место и выхватил булатные шашки.
Приготовился к схватке…
Псы бежали так, что я находился на равном расстоянии от каждого из них. Мелькнула мысль: готов поспорить, если заметить метром, то ошибка будет разве что в считанные сантиметры.
Выждал нужный момент и рванулся вправо, думая напасть сначала на ближнего противника, а уж затем на второго. Сразу сладить с обоими было куда сложнее.
Но ближний пёс принялся изо всех сил тормозить, а затем отпрянул от меня в сторону, а второй стал готовиться к атаке сбоку.
Бросилась в глаза чёткая синхронность действий: они были приучены нападать одновременно с разных сторон, что уменьшало шансы их противника до нуля.
Но только не со мной!
Я показал, что ухожу влево, а едва они стали реагировать резко переменил направление движения на прямо противоположное и атаковал того пса, что находился справа.
Секундное замешательство его дало мне шанс приблизиться и рубануть по голове. Густая шерсть на ней оказалась столь густой и прочной, что булат едва прорубил кожу, но, убирая шашку, я сумел острием полоснуть по левому глазу зверя и наполовину ослепил его. Пёс завизжал и замотал головой…
Мне было не до него, ибо меня атаковал его собрат, я тут же присел и выбросил руку с шашкой ему навстречу – в открытый рот шестиногой собаки: она нанизалась на него, как на шампур, тут же захлебнувшись своей кровью.
А безглазая собака налетела на меня, широко раскрыв пасть, словно мстя за потерянный глаз. Видимо, сработала выучка – атаковать вместе с товарищем. Я отпустил эфес шашки, оставив её в теле пса, а кулаком ударил по нижней челюсти того, что напал на меня. Хруст костей даже я услышал, челюсть повисла на хрящах, мускулах и кожи.
Жалея изуродованное животное, ткнул острием шашки в область сердца, и, видимо, попал, оно повалилось набок и забилось в судорогах.
Тут топот ударил по ушам и показался очень громким.
Я бросил шашку в виртуальный арсенал, следом отправил и другую, вытащив её из тела уже мёртвого пса.
На мой пояс отправился колчан, а в руках оказался тугой лук.
И вовремя: всадники уже готовились бросать в меня свои копья. Я опередил, послал по стреле в живот каждому, только одному чуть выше пупка, а другому ниже. Результат оказался одинаковым – они полетели на землю и распростёрлись на ней.
– Как же вы мне надоели, – сказал я, качая головой и укладывая оружие в арсенал, ибо других противников вокруг не было.
Отправился дальше по зову своего внутреннего чувства.
Далеко впереди на горизонте виднелись горы, которые бодали своими острыми рогами-пиками небо. Решил, что до вечера дойду до них. Сразу же усмехнулся: «Какой вечер, тут и солнца нет! Ночи не бывает, постоянный день…» Понял, что смешались два совершенно разных пласта знаний, голова шла кругом, принялся пытаться разобраться в них…
Глава 4. Двойник
…Без еды я мог обходиться долго, очень долго, но всё-таки не бесконечно. Да и еда, вдобавок ко всему, в немалой степени являлась удовольствием. Об этом я подумал, увидев вдали в перелеске пасущуюся лань. Наверное, свою роль сыграл и охотничий азарт.
Я достал из своего арсенала лук со стрелами, оправдав себя: «Заодно и попрактикуюсь». Принялся осторожно приближаться к добыче, используя естественные укрытия, понижения местности. Подобрался довольно близко, наложил стрелу на тугую тетиву, и, прицелившись, выстрелил…
Стрела угодила точно под лопатки, пронзив лань насквозь: она умерла, даже не поняв, что произошло.
Двинулся к добыче напрямик через заросли густой травы, но после первого шага вскрикнул и ошалело отпрянул назад: листья её жгли, как крапива… Всплыло такое слово из моего подсознания. Следующая мысль уточнила слово: это не крапива, а похожее на земной аналог растение. Обжигала она даже сильнее. Намотал себе на ус. Обошёл эту «крапиву» стороной.
Освежевал лань ножом, оказавшимся очень острым и удобным. Собрал валежник, сухую траву с листьями. Устроил костёр по всем правилам и привычно полез в карман за зажигалкой, но в этот момент сверкнула в голове мысль: «Какая зажигалка! Где я и где она?.. Но как же мне развести огонь?..»
Почувствовал на своём правом бедре нечто вроде шевеления, опустил глаза и увидел на своей набедренной повязке карман с какой-то выпуклостью. Полез в него и достал… свою лазерную зажигалку! Она была мне знакома. Правда, понял я, это была не она, а её абсолютно точный аналог, который создан Поясом Перуна… Опять этот Пояс Перуна! Смутно я стал прозревать, что именно им был мой кокон. Он способен на многие такие штучки-дрючки, очень многие…
Ну, что ж, Пояс Перуна, спасибо тебе за очень своевременную помощь!..
Щёлкнул зажигалкой, луч из неё поджёг траву, листья, они загорелись, испуская приятный дымок. Огонь перешёл на сухие веточки, а принялся осторожно лизать, словно бы лениво или с опаской, и более толстые ветки, разгорелся и заполыхал, потрескивая, уложенный сверху валежник…
Через несколько минут уже полыхал жаркий костёр.
К тому времени я вернул зажигалку на прежнее место, а она вместе с карманом исчезла, трансформировавшись в ткань набедренной повязки. Очень хорошо: носить не нужно, а когда понадобится, тогда снова появится карман с зажигалкой.
Сел у костра.
Огонь сам по себе обладает необъяснимой притягательной силой, а уж приготовление на нём еды увлекли меня очень сильно. Я был поглощён процессом, испытывая огромное удовольствие от него.
Приладил на палках сразу два окорока лани, позаботившись, чтобы огонь давал больше жару. Постоянно норовило прорваться пламя, приходилось следить, чтобы оно не жгло мясо, аппетитно шипящее и возбуждающее аппетит…
Когда оно дошло до готовности, то стал есть с превеликим удовольствием. Конечно же, я не осилил и трети из того, что приготовил. Решил, что остальное возьму с собой в дорогу.
Живот округлился, я погладил его со словами: «Сытое брюхо к учению глухо. Да и к остальным делам – тоже. Перекур!..»
Расположился на плаще у костра, который ласкал меня своим теплом. В какой-то момент стал доходить дымок, наверное, ветер переменил направление и начал гнать его на меня. Хотел было переменить место, но одолела сильная лень, истома же вконец расслабила меня. Последней мыслью было лёгкое удивление: «А костёр почему-то задымил сильнее…» И провалился в пустоту.
Пришёл в себя совсем в ином месте: я полусидел без плаща в одной набедренной повязке на каменном полу, приваленный спиной к холодной стене, руки были разведены в сторону и на моих запястьях оказались толстенные кандалы, от которых вели цепи к кольцам, ввинченным в каменные монолиты, из которых были сложены стены.
«Смотри-ка, а кладка полигональная!..»
Удивился, какое мудрёное слово вспомнил – полигональная кладка. Я прекрасно помнил, что это такое. Полигональная кладка – это тип кладки многоугольных камней с произвольными сторонами, практически идеально подогнанных друг к другу. Она была обнаружена на многих континентах Земли, особенно много её имелось в Южной Америке.
Впрочем, не всё ли равно мне, как сложены стены, из чего?..
Посмотрел на ноги, они оказались также прикованы цепями, но к полу.
Первой моей мыслью было: «Где я? Кто меня сюда перенёс и заковал?»
Сразу же вспомнил дым костра: кто-то незаметно подкрался и бросил в него одурманивающий состав! Вот почему он задымил сильнее!..
Я попробовал встать и освободиться, но оковы оказались чрезвычайно прочными. «Даже для меня, – сокрушённо признал я. – Вырваться мне не удастся. Увы!».
Внутри родилось чувство, весьма похожее на панику. Придушил его в зародыше. «Не следует умирать раньше времени! Я ещё ничего не знаю, чтобы делать хоть какие-то выводы. Следует подождать, оглядеться собрать информацию, а уж потом и решать…»
Огляделся. Камера небольшая: три-четыре моих шага в ширину и около пяти в длину. Стены сложены из массивных, гладко обтёсанных мегалитов до тонны весом каждый. До деревянных стропил с черепичной крышей свыше двух моих ростов: «Не менее четырёх метров», – мелькнуло в голове. Справа находилась узкая, массивная деревянная дверь. Прямо напротив меня высоко под крышей имелось окошко. Шириной в пару ладоней. Свет из него падал на меня.
Руки и ноги были прикованы так, что почти не оставляли возможности ими двигать, я был предельно ограничен в движениях. Именно в этот момент ощутил присутствие постороннего: кто-то наблюдал за мной. Но кто?..
Я скрыл, что догадался об этом. Какое-то время изображал попытки освободиться, потом обречённо затих, словно бы смирился.
Воспользовавшись своим внутренним зрением, я обнаружил за дверью узколицего человека средних лет в сером хитоне, прильнувшего к потайному глазку. Он долго наблюдал за мной, а потом прикрыл глазок и направился дальше по коридору. Ненадолго остановился у следующей двери, и на какое-то время прильнул к глазку. Через минуту оторвался, сделав странный жест, который я понял примерно так: «Тут глядеть не на что!..»
Далее он уже двигался, не останавливаясь. Вошёл в округлое помещение с винтовой лестницей вверх. Я сопровождал его, пока не оказался на поверхности. Увидел строение в виде мрачного замка. Он высился на огромном скальном выходе, похожем на небольшую гору. Рядом протекала река, за которой находилась равнина с перелесками. Похоже, где-то в них меня и пленили. «Далеко же им пришлось меня нести!..»
Я не стал сопровождать человека в хитоне, меня заинтересовала соседняя камера-каземат. Направил свой внутренний взор в неё. Она являлась точной копией моей камеры. И в ней тоже имелся узник. Он находился в точно такой позе, как и я, с безвольно поникшей головой. Только глянул на него, я сразу понял – несчастный мёртв. Что-то в нём привлекло моё внимание, я приблизился к нему и с изумлением, от которого по телу пробежали мурашки, узнал себя… Во всяком случае, он был крайне похож на меня. И лицом, и телосложением и ростом, и шевелюрой. Только был крайне измождённый, похудевший.
«И меня ждёт такая же участь!» – пронзила страшная догадка.
Правда, мой двойник отличался от меня тем, что не имел никакой одежды, был совершенно голым.
Снова к моей двери подошли. Я принял обречённую позу, наблюдая внутренним зрением за визитёром. Это был уже другой человек, полный, с одутловатыми щеками, одетый в серый хитон.
Он наблюдал за мной минут пять, а затем на короткое время перешёл к соседней двери, у которой задержался на самое короткое время и поспешил дальше.
Родился вопрос: «То, что наблюдают за мной, ещё понятно, а почему они и в камеру с мертвецом заглядывают? Ожидают, что он оживёт?..»
В сознании возникло видение мёртвого двойника. Я тоже могу умереть, но им придётся ждать очень долго. Даже без воды я могу обходиться в разы больше, чем обычный человек… Тут же озадачился: «Я – необычный человек? Или – не человек вовсе?..» Это знание пока ускользало от меня, но я ощущал, что скоро непременно пойму всё. Абсолютно всё.
У меня не было желания долго пребывать в узилище. Хотелось свободы, воли! И меня ждала моя миссия, пока неведомая.
Собрался мысленно: я должен сосредоточиться, должен найти путь к спасению! Должен, обязан, могу!..
Почему-то вспомнил про зажигалку. А она с какой стати пришла на ум?.. Ах да, моя чудесная набедренная повязка – Пояс Перуна! Она дала мне зажигалка, когда я этого сильно захотел, был уверен, что она находится в кармане… и она там оказалась. Но я же могу захотеть ещё что-нибудь!.. От осознания близкого спасения я весь затрясся… Стоп! Спешка может всё погубить!..
Проверил, не наблюдают ли за мной?.. Нет, никого поблизости не было.
Повинуясь моему мысленно приказу, из набедренной повязки вышла длинная-длинная пилка, рукоятка которой легла в мою ладонь. Я проверил, что могу достать до кандалов на другой руке, сделал надпил болта. Пилка была чрезвычайно острой. Я понял, что поработать придётся минут пять-семь, и тогда я окажусь на свободе… Мысленно прокричал «ура!», но тут же остановил свой порыв: а что дальше?..
Сначала следовало обдумать свои последующие шаги. Что я и сделал.
Пилка съёжилась, как бы стеклась в комок и влилась в набедренную повязку.
Я вспомнил, что она частично находится в других измерениях и времени, на самом деле у неё огромная масса, лишь часть которой служит мне. Она может трансформироваться во что угодно.
Я дал Поясу Перуна задание, которое должно было занять у него с полчаса.
Тут же в стороне началась пениться и расти в размерах матово-белесая масса: она шевелилась, расширялась и скоро приняла размеры большого мешка-бурдюка. Можно было заняться претворением следующего этапа моего плана. Внутренним зрением осмотрел замок со всех сторон, а также – окрестности, наметил пути движения.
Но тут опять явился человек в хитоне, он приложил глаз к потайному глазку и обозрел камеру. Я сидел в обычной позе. Раз другой повёл рукой, брякнул кандалами, но не вкладывая особого рвения и силы, дабы показать, что я уже потерял надежду на освобождение. «Бурдюк» он не увидел, так как его Пояс Перуна переправился в иное измерение. Или в другое время. Но это не имело никакой разницы.
Соглядатай направился к следующей камере. Я проследил его до самого верха, а потом решил, что пора заниматься своими делами.
Снова возник на своём месте матово отсвечивающий абсолютно белесый «бурдюк». Теперь уже мне пришла другая идея. Я не стал просить пилки у Пояса Перуна, вместо этого «бурдюк» перетёк к моей правой руке и словно втянул в себя болт, стягивающий браслет на моей руке: он разошёлся и я освободил руку. Потом подобным же способом освободил вторую руку и ноги. Какое же это сладкое чувство свободы!..
Тем временем «бурдюк» стал трансформироваться, приобретать контуры и вид человека, и не просто человека – а двойника меня. И была даже скопирована набедренная повязка. Руки и ноги оказались в кандалах. Я сдавливал поочередно браслеты, а в них оказывались сотворённые болты, неотличимые копии тех, что находились в них прежде. Я знал, что даже эксперты не смогли бы отличить новые дубликаты от былых оригиналов. Да разве кто будет тут проводить подобную экспертизу?!.
Поза двойника оказалась идентичной той, что я увидел в соседней камере. Пояс Перуна повторил то, что видел я. Нет, это не годится! Поменял расположение рук и ног. Голову повернул в другую сторону. Никаких подозрений возникнуть не должно было, но лучше подстраховаться. В эту минуту у меня возникло ощущение, что когда-то я уже проделывал нечто схожее. В сознании заклубились смутные образы…
Оборвал их, ибо следовало поспешить, ведь камеры подвергались постоянным осмотрам, нужно было успеть уйти из неё до следующего визита. Сказал вслух, обращаясь к своей копии:
– Прости, что приходится тебя бросать. Такова жизнь наша! И спасибо за «помощь», ты поможешь мне уйти отсюда, без погони и преследований. Пусть думают, что я умер в темнице. Прощай, друг!
Не очень связная речь, но никто её не слышал и предосудительных оценок не вынес.
Из моей набедренной повязки стал расти прут, он дошёл до стропила и как бы приклеился к ней, а затем преобразился в канат с узлами. По нему я добрался до крыши, хотел сначала раздвинуть черепицу, но потом стало бы проблемой возвращение её на место.
Канат снизу поднялся вверх этакой змеёй, прильнул к шиферу, растёкся по нему и впитал в себя, образовав довольно широкое отверстие. Хлынувший свет ослепил мои глаза на какое-то мгновение.
Но времени у меня было в обрез, я выбрался на пологую крышу. Пояс Перуна в минуту вернул все прежние атомы и молекулы черепицы на их исконные места, восстановив целостность кровли.
Я почувствовал, что к двери моей камеры снова подошёл соглядатай в хитоне. Он долго через глазок рассматривал меня… вернее, моего двойника. А я наблюдал за ним. Вряд ли ему сразу придёт в голову мысль о моей смерти, вероятнее всего, решит, что я заснул. Позы похожие, не зря есть выражение «сон смерти»…
Человек продолжил свой пусть, ненадолго приложившись к глазку соседней камеры, где находился мертвец… Родилось сомнение: мертвец ли? Может, он тоже подменил себя копией?..
Но я не мог долго отвлекаться на посторонние дела. Мне следовало поскорее убираться отсюда!..
Меня уже ждал канат, подготовленный мне Поясом Перуна. По нему я спустился на землю. Потом он же помог мне перебраться через высокую каменную стену. Перед этим я предварительно огляделся вокруг, потом осмотрел внутренним взором: не видит ли кто меня, и только тогда устремился к стене…
За ней оказался вал, поросший кустарником. Далее шло открытое пространство, за которым начинался лесок. Через него я добрался до реки. Уверенно повернул вправо и скоро обнаружил тропинку. Она уводила меня от гор всё дальше и дальше. Я предельно ускорял шаг, слишком неприятные воспоминания оставались в душе. Досадовал, что так легко угодил в ловушку. Вспомнил про мясо лани. Жаль, они лишили меня добычи. Впрочем, голода я не ощущал, могу потерпеть ещё более суток.
Ещё испытывал сожаление о потере плаща, который чем-то мне нравился.
Почти сразу почувствовал движение задней части Пояса Перуна по моей спине до плеч, шеи, рук. И вот уже на мне точно такой же плащ, которого меня лишили. Порадовался, но подумал, что он мог быть чуть тоньше, легче и почище. Плащ таким же и стал.
Далее я шёл, забавляясь тем, что трансформировал плащ то в львиную или леопардовую шкуру, то в шерстяную накидку, то в римскую тогу, то в водоотталкивающий тренчкот с погонами и разрезом сзади, то в казацкую бурку, то в двубортный макинтош из непромокаемой прорезиновой ткани и даже в двубортный губертус из неваляного грубошерстного сукна с высоким воротником, отороченный мехом. А то и ещё во что-то подобное. Все знания извлекал из своей памяти.
После долгих экспериментов создал свой собственный вариант плаща – двухслойной накидки из светло-голубого льна (внутри) и шёлка цвета хаки (снаружи). Впереди её верхние края удерживала серебряная застёжка со знаком оберегом в виде древнего знака солнца (коловрата).