Маэстро проходил мимо двери с надписью «Служебный вход. Посторонним не входить!», когда некий неловкий посетитель в центре зала поскользнулся и с грохотом свалился на пол, с размаху ударив по нему дипломатом. Тот раскрылся и из него полетели на пол разные бумажки. Мужчине принялись помогать подняться и собирать разлетевшиеся листки. Он громко благодарил за помощь, сетуя на свою неловкость. Это был Фред. Падение он изобразил намеренно и тем самым привлёк к себе всеобщее внимание, позволив Маэстро незамеченным открыть дверь служебного входа и пройти туда.
Здесь Жан быстро достал из портфеля халат и набросил его на себя, став похожим на обычного уборщика.
В портфеле также оказалось большое складное ведро из резины, окрашенное под металл и выглядевшее словно настоящее. В него он переложил содержимое портфеля, бросил туда очки, а сверху влажную тряпку, загодя приготовленную, а вторую взял в свободную руку. Сгорбился и пошёл по коридору, похожий на одного из восьми прочих уборщиков.
Но эта маскировка оказалась почти излишней: лишь один клерк прошагал мимо, даже не бросив на него взгляда. Больше никого Маэстро не встретил. Он поднялся на чердак, легко вскрывая замки всех дверей своей верной отмычкой. Здесь направился к отверстию в полу, сквозь которое вниз уходили толстые цепи, на которых висела огромная люстра в центральном зале банка.
Здесь ему пришлось подождать, пока не были прекращены все банковские операции, тогда последние клиенты удалились. Уборщики быстро привели просторный зал в порядок, погасили люстру и ушли.
Жан тут же осторожно спустился по цепи до плафонов. В середине нашёл удобное место. Сверху повесил над собой кусок ткани. Он знал, что чердак осматривают, но бегло, по проформе, так полагалось. Хотя вряд ли кому-то придёт в голову мысль заглянуть вниз, но нужно было быть готовым и к такому варианту. Если даже и посветят фонариком, то мало что разглядят на тёмном фоне внизу, а ткань на нём практически такого же цвета.
Внизу проскрипели петли двери. Послышались неспешные шаги и неожиданно вспыхнула люстра.
Произошла пересменка охранников, заступившие на вахту осматривали помещения вторично, как говорится, для полного порядка. Жан был готов к этому, лежал в таком месте, где оказался никому не виден.
Минуты через две свет погас. Немного времени спустя послышались шаги на чердаке. Там на короткое время загорелась лампочка. Кто-то совершил обход помещения по периметру, подошёл и заглянул в дыру на уходящие вниз цепи люстры.
Сердце тревожно забилось в груди Маэстро. Но он волновался зря. Невидимый ему охранник спокойно удалился, погасив за собой лампочку. Жан облегчённо перевёл дух. Всё, проверка прошла нормально, никто его не заметил.
Маэстро знал, что теперь будет включена сигнализация, а сами охранники удалятся в свою комнату. Наступал самый ответственный момент.
С предельной осторожностью Жан достал из ведра клеточку с голубем, открыл дверцу и выпустил птицу. Она беспорядочно заметалась по залу…
Где-то далеко послышались ошалелые звонки и секунд через десять в зал ворвались охранники, держа наготове свои кольты. К их удивлению, никого в помещении не оказалось. Они изумлённо переглянулись. После кто-то углядел летающего над ними голубя.
Усатый охранник выругался:
– Вот чёрт! Как же он сюда пробрался? Проклятая птица!
Потный толстяк зло произнёс:
– Что же нам с ним делать? Подстрелить его, что ли?
– И не думай даже, выгонят сразу с работы!
– Так эта проклятая сигнализация будет трезвонить-верещать всю ночь. Глаз не сомкнёшь. А я и в прошлую ночь плохо спал. Замучаемся.
– Это ты верно говоришь, – согласился усатый. – Но… придётся терпеть, ничего не поделаешь.
Охранники ушли.
До Маэстро доносилась трель звонка. Пусть и тихая, но она досаждала ему, была неприятной. «А уж им и подавно. Им неприятно вдвойне, – подумал он об охранниках. – Нет, долго они не выдержат. Могу поспорить об этом…» – Ухмыльнулся, спорить ему было не с кем.
В это время голубь уселся на карниз и сигнализация стихла. Маэстро сие не устраивало. Он достал маленькую рогатку и принялся стрелять в птицу горошинами. До того он достаточно долго этому тренировался, а потому попал уже со второго раза.
Голубь суматошно заметался по залу. Вновь с ругательствами явились охранники, на сей раз никто из них не достал оружия. Причину тревоги они уже знали.
Так повторялось шесть раз. Наконец охранники не выдержали. Усач просто неистовствовал:
– Я бы тебя в порошок стёр, проклятая птица! Своими руками! До чего же я тебя ненавижу!
– Давай отключим сигнализацию, – предложил толстяк. – Я с ног валюсь, выспаться хочу.
– Не положено, но… Ситуация неординарная, и до утра совсем недалеко, опасаться уже некого. Вырубим! Я не враг себе и своему здоровью…
Охранники ушли.
Маэстро ещё несколько раз сгонял голубя с того места, где тот надеялся найти себе отдохновение, заставлял летать, но теперь уже сигнализация молчала, так как её отключили, и никто из охраны не являлся.
Жан усмехнулся, весьма довольный, что всё идёт по его плану. Знание человеческой психологии – великая сила!
Теперь он стал хозяином банка. Спустился по чёрному ходу в зал, попутно открывая двери.
Добрался до сейфов. Необходимый инструмент размещался в его карманах и в специальном поясе.
Вскрыл сейф.
В мешок уложил каждую вторую пачку денег. Из оставшихся он взял ровно сто одиннадцать долларов.
Позже выяснилось, что он унёс с собой чуть более полтора миллиона, которые отдал Питеру.
Свою долю Маэстро в тот же день передал Эмме, а также купленную газету с материалом о сенсационном ограблении банка. Женщина обещала провести с Жаном романтический вечер.
Маэстро ждал любимую, глядя на сервированный им стол с вазой, полной шикарными розами, бутылками напитков и тарелками с закуской.
Эмма задерживалась…
Потерял всякое терпение. Включил телевизор и увидел Эмму на экрану телевизора: она была арестована в цветочном магазине, где намеревалась купить цветы и предъявила банкноту в сто долларов, полученную от Жана. Та оказалась меченой.
Жан изумленно ахнул, стиснул зубы, на скулах заиграли желваки.
Горестно вздохнул: «Моё невезение передалось ей».
Он сразу же принял бесповоротное и твёрдое решение.
Позвонил Питеру и известил того о меченых купюрах, пусть сделает нужные выводы.
Затем выпил рюмку «Мартини», закусил омаром. Аккуратно тронул салфеткой губы, взял шляпу и отправился в полицию, где сделал добровольное признание, что именно он ограбил банк. А деньги Эмма получила от него…
После суда для Маэстро началась его девятая отсидка в тюрьме.