Та сторона
«Что это?! Что это такое?! Как вообще такое могло случиться?!»
Иван сидел в кровати и пока мало чего соображал. Единственное, что он осознавал на данный момент, он проспал, начисто проспал свое свидание. За окном было уже темно, часы показывали половину десятого. Иван схватил телефон, там было только одно сообщение, от нее – Ваня, ты где?
«Черт! Черт! Ну чееерт! Как можно быть таким идиотом?! Кааак?!»
Он начал судорожно набирать сообщение Насте. Отправил. Начались мучительные моменты ожидания ответа. Его не поступало. Ваня ходил вокруг телефона и больше ничего не мог делать. Он схватил его и набрал ей. Абонент не доступен.
«Чееерт! Ну как же так?!»
Он понял, что телефон был единственной ниточкой, связывавшей их. Его все больше и больше начало охватывать отчаяние, он схватился за голову и погряз в горестных раздумьях. Внезапно он начал собираться, обулся и вышел, захлопнув за собой дверь, попутно набрав номер Данилы. Абонент не доступен.
«Да вы что, все сговорились?!»
В его сознание начал проникать страшный для него образ. Данила, склонивший Настю в объятиях и ласкающий губами ее шею. Он звонил в его дверь. Глухо. Ему казалось, что за дверью слышен какой-то шум, но это было с другой стороны, соседской двери. Иван стал тарабанить в дверь, потом набрал Даниле, затем Насте. Один и вторая были по-прежнему не доступны. В ярости он пошел прочь, постоянно про себя чертыхаясь. Иван решил ехать на место встречи. Просто так. Потому что, находясь дома, он попросту бы сошел с ума, и, где-то в глубине души надеясь, что Настя все еще там. Это было смешно, но он безумно хотел, чтобы это было правдой…
Он ехал, попутно названивая то одной, то другому. Статус звонков не менялся до самого его прибытия на место. Вот здесь они должны были встретиться. Довольно глухое и дремучее место. Этакий лесопарк с претензией называться лесом. Одинокая тропка вела вглубь. Иван пошел по ней, погрузившись в свои горестные мысли. Чувство тревоги и тоски не отпускало его. Ну, конечно, она бы не стала ждать его так долго, что за глупости. Было темно и уже довольно прохладно. Начинал подниматься ветер и накрапывать дождь.
«Этого еще только не хватало!»
Теперь просто идеально подчеркивалось его депрессивное состояние. Между тем, Иван уходил все глубже и глубже в темноту, не встретив ни одной души по дороге. Неужели бы они вот так гуляли здесь? Но днем, наверняка, это было совсем другое место. Внезапно его мысли прервал треск кустарников, доносящийся откуда-то справа. Животное? Он присмотрелся туда, откуда раздавался звук, и даже уловил какое-то движение. Иван сошел с тропы и направился на этот звук, который становился громче. Его посетило нехорошее предчувствие.
«Не ходи туда! Ни в коем случае не ходи туда! Как бы тебе ни хотелось! Слышишь?!»
Преодолев очередное препятствие из кустарников, Иван увидел источник издаваемых звуков. Его взору предстали два человека, которым он бесконечно трезвонил эти последние часы. Увиденная им картина ввела его в ступор. Данила, которого он еле узнал из-за оскаленной гримасы, тащил за волосы Анастасию, которая безуспешно пыталась сопротивляться. И все это только под издаваемый треск кустарников. Иван почувствовал, как земля поплыла у него под ногами. Ужасная картина перед его глазами начала расплываться, в глазах потемнело. Последнее, что он мог слышать, это треск веток, вновь удаляющийся от него…
***
Он стоял в каком-то поле. Смеркалось. Кругом было пустынно, только само бесконечное поле, соединяющееся с небом и какой-то дом вдали. В воздухе стоял еле уловимый гул, воспроизводимый непонятно откуда. Скорее всего оттуда…
Иван двинулся в сторону дома, который находился очень далеко и не становился ближе. Он все шел, шел и шел, а его мозг начал прокручивать в голове самые потаенные уголки его подсознания.
***
Он провожал группу в город. Солнце потихоньку садилось, образуя чудесный закат. Облака мерно уходили к горизонту, освещенным розовым заревом. Иван стоял и смотрел вдаль и даже не заметил, как подкрался вечер, а затем ночь. Он все это время был один, вожатая, вероятно, находилась в доме. Почему она даже не удосужилась выйти и загнать его на отбой? В здании не горело ни одного огонька.
«Странно… А там вообще что-то должно гореть? Ладно, пойдем сходим на разведку, найдем вожатую. Черт! Я даже не знаю ее имени».
Он зашел в здание, его взору предстал большой холл с ведущей наверх лестницей. В две стороны от нее расходились коридоры с дверными проемами по бокам. Было темно, но Иван мог различить очертания. Он прислушался. Откуда-то сверху доносились всхлипывания. Кто-то тихонько плакал.
«Не кто-то, а вожатая», – мысленно поправил себя Иван.
Он неспешно начал подниматься по лестнице. Вот он достиг пролета, там было окно. Иван посмотрел в него. За окном было уже темно, звезды сияли на небе, и светила луна, большая и какая-то уж очень насыщенно-оранжевая, кровавая. Новые всхлипы отвлекли его от оконных пейзажей, и он продолжил путь наверх. Он поднялся и огляделся. Такой же холл с дверьми. Плач доносился из глубины, Иван погрузился в мрак. Рыдания становились громче и отчетливее, звоном раздаваясь в его мозгу. Он остановился напротив одной из дверей.
«Там!»
За дверью находилась комната, абсолютно пустая. В окно светила луна, освещая в дальнем углу… Вожатую, которая продолжала рыдать, закрыв лицо руками. И какой-то странноватый у нее был силуэт, а отбрасываемая от нее тень выглядела еще хуже. Он медленно подошел к ней и убедился, что ему не показалось. Ее тело неестественным образом деформировалось. Туловище выглядело иссохшим и сгорбленным, ноги вытянулись, стопы раздулись, все тело было покрыто язвами. Она резко отстранила тонкие руки от пока еще нормального лица и протянула их ему, с длинными пальцами.
– Посмотри! Посмотри, что со мной такое!
Она тянулась к нему.
– Что мне делать?! Помоги мне! Помоги!
Последняя фраза у нее перешла в утробное завывание, заставившее резко отпрянуть остолбеневшего от увиденного Ивана. Он продолжал пятиться спиной к двери, не в силах оторваться от того, как ее корежило. Рыдания превратились в глухие завывания. Вожатая опрокинулась на спину и начала сдавленно хихикать, дрыгая ногами и руками, как жук, который упал на спинку и пытался перевернуться. Внезапно она перестала хихикать и замерла. Иван понял, что надо убираться отсюда. Он захлопнул за собой дверь и побежал так быстро, как только мог. За спиной он услышал визг, пронизывающий до костей и перерастающий в какой-то нечеловеческий вопль. Он сбежал вниз по лестнице и услышал грохот двери. Той самой. Иван кинулся ко входу.
«Заперто! О нет! Почему?!»
Еще до конца не осознавая весь ужас происходящего, он метнулся в коридоре справа от лестницы.
«Опять во тьму!»
Вдруг впереди задребезжал свет.
«Неужели выход?»
Нет, это всего лишь люминесцентная лампа, висевшая на стене, которая знаменовала собой тупик.
«Вот и все…»
Иван слышал за собой приближающийся топот, к нему прибавилось сдавленное хихиканье. Он прижался спиной к стене и в ужасе устремил свой взгляд туда. Хихиканье – ближе, топот – уже совсем рядом. Из глубины на свет вынырнуло «оно». Иван резко зажмурился, но его взгляд, к великому сожалению, мельком успел охватить тот ужас. Его ноги подкосились…
***
Не время было сдаваться, до дома было еще далеко. Но он стал ближе, Иван осознавал это совершенно четко, как и то, что добраться до него можно было только, вытащив из глубины подсознания наружу все свои самые большие пережитые страхи. Сердце его бешено колотилось, он не готов был к такому. Но тогда он будет шагать до конца своих дней. Подул ветер…
***
Между тем он оказался у себя в кровати. Было темно, хоть глаз выколи. Проснуться (а он спал?) его заставили глухие удары во входную дверь. Это были выпады какой-то нечеловеческой силы. Иван слышал, что дверь эти удары сможет сдерживать еще недолго. Его глаза начали привыкать к темноте, он начал различать очертания в своей комнате.
– Тааак, скорее! Быстрей в тайник!
«Какой тайник? Откуда он взялся?»
Не было времени над этим думать, так как он услышал, как вылетели крепления одной из петель в двери. Иван метнулся к шкафу и открыл его. Там, сбоку, было углубление, куда складывалась постель. В стене он увидел прорези в форме квадрата. Иван надавил на него руками, кусок стены свалился внутрь, открыв проход в темноту.
«Опять в темноту!»
Но делать было нечего, входная дверь от наносимых ударов уже издавала скрежет и лязганье. Он нырнул внутрь, там он смог разглядеть небольшую полоску света. Взглянув в нее, Иван увидел окна своей комнаты. С другой стороны упавшего куска стены квадратной формы находились две ручки. Он взялся за них и аккуратно поставил квадрат на прежнее место. В этот же самый момент входная дверь с грохотом упала, «нечто» было уже внутри. Послышались звуки.
Тюк-тюк, тюк-тюк…
«Что это?!»
Шаги. Медленные, никуда не спешащие. Они становились все громче, это начинало сводить с ума.
Тюк-тюк, тюк-тюк…
К шагам добавилось тяжелое дыхание с хрипотцой, как у старика, которому внезапно стало очень тяжело дышать. Оно было уже здесь, в его комнате, но Иван его пока не видел через щель в стене. Оно находилось вне досягаемости его просматриваемого участка. И оно искало его. Иван слышал, как оно переворачивало все вещи в комнате, медленно, небрежно, но лишь с одной целью – найти его, Ивана.
Что-то упало на пол и покатилось. Иван вздрогнул. Ему казалось, что это длилось бесконечно.
Внезапно «нечто» оказалось в зоне видимости. Оно стояло почти спиной к нему, вполоборота и было похоже на крысу, вставшую на задние лапы. Сквозь лунный свет, проступающий через окно, Иван видел его жуткие очертания. Сгорбленное существо в грязных лохмотьях, руки поджаты к груди, с ногтями, свисающими до пола. На голове – грязные под цвет лохмотьев волосы. Только скорее это была шерсть, закрывающая всю спину и ноги. Там, где находилась голова, что-то торчало из сгустка шерсти. К своему ужасу Иван понял, что это были огромные зубы, выпирающие и торчащие в разные стороны. А могло ли «оно» вообще, с учетом своих зубов, закрывать ротовую полость?
Существо начало втягивать ноздрями воздух, словно что-то учуяло и начало медленно поворачиваться в сторону Ивана…
***
Его пробирало, то ли от холода, то ли от страха. Дом уже едва было видно из-за спустившейся ночи, но он стал ощутимо ближе. Сколько еще ему переносить все это, и что там в конце?
В доме не горел свет, он почти сливался с темнотой. И что там могло быть хорошего? Но у Ивана не было выбора, ему нужно было продолжать…
***
В свете луны Иван увидел, что лицо женщины было объято ужасом, но ее голос, когда она заговорила, был спокойным.
– Каждый день, уже на протяжении многих лет, я хожу кормить свою дочь. Сегодня – твоя очередь.
Она протянула Ивану миску с супом и медленно указала пальцем туда, где вместо стены дома начинался свод тоннеля. Краем уха Иван услышал какое-то еле доносящееся лязганье. Она так же резко прекратилось, как и началось. Его глаза вернулись к женщине, она по-прежнему стояла, устремив свой взгляд туда и замерла, пальцем указывая ему путь, словно застыла. Иван глубоко вздохнул и двинулся в сторону тоннеля. Заходя в него, он еще раз оглянулся назад. Женщина все так же продолжала стоять, подсвечиваемая светом луны, проникающим в окно.
Иван шел вглубь, пробираясь на ощупь в кромешной тьме. Он понимал, что проход довольно узок, и мог чувствовать, как целые груды паутины, обвешивающие все своды, прилипают к его телу. Снова послышалось лязганье, какое-то непонятное и довольно неприятное на слух. Спустя некоторое время он едва не расшиб себе лоб.
«Тупик? Или нет?»
Он начал на ощупь водить перед собой руками. Металл. Ручка. Это была дверь. Иван стоял здесь, вероятно находясь ниже уровня поверхности земли, в полной темноте, с расплескавшейся миской в руке.
«Покормить дочь? Серьезно?»
Схватившись за ручку, он набрался духу и толкнул на себя дверь, она с приличным усилием, но поддалась. Раздался режущий слух скрежет никогда не смазываемых петель. Но это был не тот звук, который он слышал чуть раньше, не тот…
Это была небольшая, если ее так можно было назвать, комната, около шести квадратов. Он стоял в самом углу, а в противоположном, по диагонали, находилась кровать с содержимым. Все это он смог разглядеть благодаря отверстию в потолке, через которое проникал (боже, как он от него устал) лунный свет. В этот момент ему захотелось ослепнуть. Кровать с содержимым он увидел не сразу, сначала в глаза бросилось нечто похожее на руку, которая тянулась к нему прямо с того угла комнаты. Она была длиной около полутра-двух метров, и ей не хватало буквально нескольких сантиметров, чтобы дотянуться до него. А дальше он увидел то, что та женщина именовала дочерью и сейчас, вспоминая ее выражение лица, Иван прекрасно эту женщину понимал.
Это было ужасно. Эта тварь лежала на железной кровати, в комнате, где были железные стены. Она елозила своей длинной рукой по этим самым стенам, из-за чего и слышалось это самое лязганье. Вторая ее рука была подобием крылышка у курицы, совсем короткая и плотно согнутая в локте. Ее лицо представляло собой череп, обтянутый тонкой, белой, мертвенного цвета, кожей, словно на этот самый череп натянули резиновую маску. Один из глаз вытек из глазницы и как будто прилип к простыне в виде какой-то грязной массы, второй глаз смотрел прямо на него. Бровей не было, губ – почти тоже. Они были такого же цвета, как и кожа на лице. Самыми яркими по цвету были волосы – огненно-рыжие, но очень редкие, как иголки, через которые свободно проглядывалась вся плешь. Рот приоткрыт, из него стекали струи слюней вперемешку с какой-то желчью, и сама она постоянно дергалась, копошилась в своей постели, словно черви в навозе. И рука, эта рука, продолжала тянуться к нему. С помощью своего огрызка, именуемого второй рукой, она придвинулась к самому краю кровати, рискуя свалиться с нее. Ее рука стала ближе к Ивану, но, к счастью, по-прежнему не могла до него достать.
Поняв это, она подперлась своим огрызком, запрокинула голову, разорвав свой вытекший глаз, и издала какой-то отвратительный, нечеловеческий звук, который сложно было как-то охарактеризовать. Это было ни на что не похоже, это было отвратительно. Она протянула свою длинную и не менее мерзкую конечность к отверстию в потолке и начала его судорожно ковырять. Посыпалась пыль, поступающий свет стал прерывистым, делая всю картину еще ужасней. Сквозь эти мерцания лунного света он видел, с какой сосредоточенностью ее единственный глаз смотрел на это отверстие, голова еще больше запрокинулась, под неестественным углом. Вывалился язык, и что-то стало вылезать следом за ним…
***
Все полностью скрылось в потемках. Вдали Иван услышал раскаты грома. Приближалась гроза. Дома уже не было видно, но уже не нужно было беспокоиться по этому поводу, суть была ясна.
Но он больше не мог. Его трясло, тошнило, ноги подкашивались. Кругом стояла непроглядная темень, кроме, может быть… Вдали он разглядел, едва уловимое глазом, что-то светящееся красным цветом. Новый спазм скрутил все до боли в груди, в глазах начали плясать бледно-зеленые круги, в ушах шумело. Ивану было реально плохо, такое ощущение, что его мозг скачет в голове, метясь туда-сюда. В его сознание начали беспорядочно проникать непонятные видения, смысл которых все больше терялся с каждым новым приходом, доходя до абсурда…
***
Он на каком-то этаже здания, внизу автобус. Он спокойно отъезжает, во что-то упирается, разворачивается и со всей скорости мчится к зданию. Грохот! Обрушивается лицевая часть здания. Иван резко стартует вниз и бежит, что есть мочи. Он слышит крики – Нужно через лес!
***
Появились мальчишки. Приезжает арендовать комнату бабуля.
– Ты собрал «пиличко»? Все, кто его видят – умирают.
Сильный порыв ветра, достигающий размера урагана. Все мальчишки прячутся, запрыгивая в окно. Иван им кричит, что не может, они кидают ему веревку. Все кругом суетятся в комнатах. У Ивана все подозрения на бабулю. Она зашла в свою комнату. Иван пытается запереть ее дверь на внешний замок, но какая-то неведомая сила невидимых рук не дает ему это сделать…
***
Он зашел в непонятный дом. В глубине дома он увидел, что в проходе в комнату кто-то лежит, уже кость вместо ноги. Верхняя часть была скрыта за стеной. Резкий трупный запах заставил его быстро развернуться к выходу. Вдруг он услышал – Сколько это будет продолжаться и до какого года? Иван обернулся и увидел, что кто-то начал подниматься. Кто-то лежащий вместе с трупом. Визг… Темнота… В потемках слышны шаркающие шаги.
***
Иван шел по торговому центру. К нему подошла незнакомка, беря его под руку. Он ее спросил:
– Как вас зовут?
– Даша.
– Простите, Дарья, мне надо идти, меня ждёт моя дама.
– Вот всегда так!
Она резко ушла дальше вперёд, скрываясь в толпе, но ее громкие высказывания по-прежнему были слышны:
– Почему всегда так?! Найдётся ли наконец нормальный мужик?! Помогите мне! Пожалуйста!
Он шел вместе с потоком народа дальше, спускаясь в метро. Там были крутые высокие ступеньки, на них лежат несколько грудничков, болтая руками и ногами и из-за этого смещаясь. Один из грудничков опасно приблизился к краю ступеньки, рискуя с неё свалиться и пролететь вниз полметра. В этот момент откуда-то из глубины вынырнул ребёнок постарше, лет пяти – шести и подхватил грудничка. Но оставались другие…
Иван продолжил спускаться вместе с толпой, обходя грудничков. Далее его взору открылся подземный сквозной проход, ведущий куда-то дальше. В этом проходе расположилось семейство, где было много детей. Он видел одних лишь детей, разных возрастов. Иван прошёл мимо стола, где за компьютером, «пялясь» в монитор, сидели две девочки. Одна из них играла в какую-то игру, вторая просто смотрела. Он задел их монитор, стол на колёсиках съехал немного в сторону. Казалось девочки этого не заметили и продолжали смотреть в монитор. Иван пытался откатить стол обратно, но тот все время уезжал куда-то не туда, не вставая на место. Девочки никак не реагировали, и ему пришлось бросить эту затею. Далее он обогнул диван, на котором сидел парень лет двенадцати, устремив взял в одну точку опустошенным взглядом. Иван отметил его сходство с дамой, которая приставала к нему раннее.
Наконец, он обошел все это и оглянулся… То семейство продолжало заниматься своим бытом среди шкафов, столов и кресел, которые были расставлены в этом подземном проходе, а мимо них туда-сюда проходили люди, в пальто, плащах, куртках, шляпах, неся в руках сумки, чемоданы, кейсы.
***
Иван открыл глаза из-за какого-то шума. Как будто где-то паника, слышны разговоры.
«Соседи?»
Все как будто издалека, как в тумане, словно он находился под водой. И вроде бы в кровати, но где-то в общем коридоре на этаже рядом с лифтами. В дверном проеме, ведущим к квартирам, в полумраке показался силуэт. Он медленно шел шаркающими шагами. Слышны стоны. Потом – темнота. Что-то совсем рядом, что-то ужасное. И даже можно услышать какой-то звук, похожий на хрюканье…
***
Он остался ночевать в двухэтажном доме с какой-то девушкой. Она вроде засыпает, а может и нет. По крайней мере, она становится вялой. Начинают происходить странные вещи. Слышна возня наверху. Спустя время в руках оказывается что-то странное, оно шевелится и издает непонятные звуки. К девушке обращаться бесполезно, она находится в каком-то трансе. Эта вещь начинает прыгать, не прекращая издавать странные звуки, тем самым привлекая к себе непонятных существ. Они приходили за этой вещью. В их числе был непонятного вида мужчина, которого Иван ни с того, ни с сего начал здорово колошматить. Того раскачивало от ударов, как неваляшку. Иван устал и боялся мести этого мужчины, но тот просто смотрел на него, как и все остальные. Все они продолжали смотреть на него, прося отдать им эту штуку, но Иван был не преклонен.
Эта вещь периодически меняет формы, не переставая скакать. Ивану было не по себе. Он еще раз попытался найти поддержку у девушки, но та смотрела на него безжизненным взглядом, продолжая пребывать в трансе. Существа по очереди подходят к ней и тоже молча пытаются уговаривать взглядом. Периодически появляется какая-то бабка из ниоткуда и парит. Она начинает душить Ивана, произнося скрежещущим голосом – Ты шумишь!
Провал… Иван с девушкой на втором этаже. Вещь оказалась заперта в чулане с двойной дверью, которая открывается и внутрь, и наружу. Иван ее зафиксировал руками, но чувствовал, что дверь не выдержит энергии этого вещества. Он сообщил об этом девушке. Она без эмоций начала спускаться вниз. Иван последовал за ней. Внезапно в дверном проеме он увидел чьи-то тонкие и длинные ноги, которые свисали… Как будто там кто-то повесился…
***
«Ноги, эти ноги! Они до сих пор перед глазами!»
Иван стоял на коленях, чуть ли не падая навзничь. Шел ливень, сопровождаемый раскатами грома и частыми вспышками молний. Он по-прежнему видел ноги. Под вспышку очередной молнии Иван поднял вверх голову. Он поднес руки ко рту и застонал от ужаса. В землю был вбит столб, который перекосился от многочисленных ветров. На его верхушке торчал огромный железный штырь, на который был насажен…
«О, господи, боже! Это же я! Я!»
Он лицезрел самого себя, нанизанного насквозь. Конец штыря торчал из груди. Страшный двойник в разодранных лохмотьях с опущенной головой, казалось, смотрел на него безжизненными глазами, из которых струилась кровь, странным образом подсвечиваемая, как фосфор.
«Так вот что было тем красным, в темноте! Но куда, черт возьми, подевался дом?!»
Задрожала земля, усилился ветер. Двойник начал колыхаться на ветру. Откуда-то, со стороны, на горизонте, выплыл тот самый дом, подсвечиваемый сверкающими молниями. И как только он оказался напротив его взора, начал стремительно приближаться. Иван не понимал, то ли дом устремился к нему, то ли они с двойником неслись навстречу дому. Что было более верным, потому что двойник уже не колыхался, а просто болтался из стороны в сторону, словно тряпичная кукла. Они словно ехали по некому конвейеру, приближаясь к завершающей стадии обработки. Все это временно отвлекло Ивана от того ужаса, который он испытал раннее. Наверно, для того, чтобы испытать новый, более сильный. Нет, его сердце этого точно не выдержит.
Дом уже был настолько близко, что, казалось, загородил собой все пространство. Столб с двойником засосало внутрь, через входную дверь, попутно застряв в ней, но затем, втиснувшись, труп двойника скрылся в глубине дома.
Все затихло. Иван понимал, что ему предстоит идти туда, потому как идти больше было некуда. К тому же, в его голове произошла некая перезагрузка, он почувствовал, что сможет это сделать. Глубоко вздохнув, он ступил на порог того, к чему шел так мучительно.
В доме было темно. Почти темно, на полу сверкали капли хорошо знакомой ему крови, образовывая дорожку, по которой Иван пошел вглубь дома. Послышался глухой скрип справа, куда, собственно, вели следы. Он открыл дверь, ведущую в комнату. Гостиная. До боли знакомые ощущения. Шкаф, диван, кресло… А еще был подвал с открытым настежь люком.
«Из потемок в еще более глухую тьму».
Он подошел к краю подвала. Следы крови вели вглубь, сверкая на еле заметных ступеньках. Иван почему-то не боялся, более того, на его душе стало как-той спокойно и умиротворенно.
«Странное ощущение».
Он не стал спускаться в подвал пятясь и держась руками, а просто пошел так, словно спускался по обычной лестнице в пролете между этажами, не держась ни за что руками, несмотря на то, что ступеньки уходили вниз довольно круто. Он был спокоен, кровь на земле теперь его даже забавляла. Отовсюду шел непонятный гул, похожий на некую упоительную мелодию, который еще больше его завораживала. К гулу прибавились стоны и завывания.
«Что это за чертовщина?»
Впереди он увидел полоску света, словно дверь неплотно прикрывала вход в освещенную комнату. Иван неспешно шел, стоны с завываниями стали превращаться в голоса и музыку. Он открыл дверь, яркий свет ударил ему в лицо так, что Иван, находящийся долгое время в темноте, невольно зажмурился.
Кругом были люди, играла спокойная музыка. Это была не комната, а целый зал в белых тонах. В глубине его, с двух сторон тянулись две лестницы, соединяясь вверху в некий бельэтаж. Публика стояла с бокалами и общалась между собой, казалось, никто не заметил Ивана. Он осмотрелся, вроде бы одно лицо показалось ему знакомым. Где он мог видеть этого человека? Его мысли оборвало появление на бельэтаже еще одного человека.
«Настя! Это же моя Настя! Настенька!»
Все люди отвлеклись от своих дел, обратили свои взгляды на нее, загудели и зааплодировали. Настя улыбалась им в ответ, окидывала всех взглядом и выглядела очень счастливой.
«Какая же она потрясающая! Какая она ослепительная!»
Вдруг на бельэтаже рядом с Настей откуда-то возник силуэт в черном балахоне. Он держал что-то увесистое обеими руками. В одно мгновение он сделал взмах в ее сторону. Брызнула кровь, обдав белые стены, перила и людей вокруг. Поднялись крики и визг. Незнакомец держал в руках топор и продолжал яростно наносить удары по уже бездыханному телу. Еще. И еще. Кровь летела во все стороны, красный цвет уже преобладал над белым. Ивана как будто парализовало, он отказывался верить своим глазам. Незнакомец остановился, как будто о чем-то вспомнил и начал медленно оборачиваться в сторону Ивана…
***
Он резко вскочил. Сквозь кроны деревьев проникал дневной свет. Болело горло и его трясло. По ходу, проведя всю ночь на холодной земле, он простыл и возможно серьезно, но Ивана это сейчас мало волновало. Он должен был срочно добраться в деревню. Любым путем! И как можно скорее!
***
Ему повезло, удалось взять билеты на автобус, на месте он будет сегодня, около полуночи.
«Как символично».
Но ему было все равно. Он хотел получить ответы. На все свои вопросы. Зачем Данила так поступил? И, самое главное, что сейчас с Анастасией? Телефоны по-прежнему были не доступны.
Он заехал домой, принял душ, с большим трудом заставил себя перекусить. Кусок не лез в горло. Его знобило. Он еще раз зашел к Даниле, заведомо зная, что никто не откроет.
«А вдруг он там затаился, в своей квартире, с Анастасией. Возможно уже не живой».
Иван отогнал прочь эту мысль, что-то подсказывало ему, что ответы ему следует искать там, в деревне. Время еще было, и он не желал проводить его дома, а поехал поближе к вокзалу, отправившись в парк неподалеку.
***
Выдался шикарный июльский вечер. Город сиял своим великолепием, по реке не спеша проплывал теплоход, уходя дальше, в центр города. На его палубе развлекался народ, у них было какое-то мероприятие. Звучала музыка, кто-то хлопнул пробкой из-под шампанского. Народ царил повсюду. Вдоль берега гуляли молодые пары, туда-сюда сновали велосипедисты, роллеры, скейтеры. На набережной грянула музыка. Все желающие высыпали танцевать, остальные столпились у парапета и наблюдал за происходящим.
Иван бесцельно блуждал среди всего этого, засунув руки в карманы и вспоминая недавнее прошлое, когда он был очень счастлив. Буквально еще вчера. И все одним махом было перечеркнуто, разорвано. Полностью предаться горю и страданию мешали незавершенные дела. Ему во что бы то ни стало нужно было найти этих двоих. И если одной уже не было в живых, мертв будет и другой. Он горел ненавистью к Даниле и был готов убить его. При любом раскладе. И он не боялся своих мыслей. Ни грамма. Потому что тот забрал у него все, в один миг. Это спасало Ивана от, страшно даже сказать, чего. У него еще оставалась одна цель…
***
Автобус выехал вовремя, Иван покидал город на закате. Такое чудесное время для таких ужасных событий. Он смотрел в окно, изучая уже знакомые пейзажи. Иван вспомнил, как они так ехали на машине втроем, после другого пережитого им потрясения, но не сравнимым с этим. Автобус даже остановку сделал в том же месте, где они тогда останавливались, но Иван в этот раз не пил кофе и не курил сигарет, а просто стоял на фоне снующего туда-сюда народа и смотрел в те же дали, что и тогда.
Автобус продолжил путь, и вот уже съезд с трассы.
«Считай половина пути есть».
Стемнело, на небе стали появляться звезды. Через приоткрытые форточки Иван чувствовал аромат ночного воздуха. Через какое-то время под колесами почувствовался разбитый участок дороги.
«Уже недолго».
Ивана начало трясти. Он попытался глубоко дышать, но волнение и страх заполнили его душу. Он вылез из автобуса в неважном состоянии. Куда тут было что-то решать? Оставалось пройти пешком до конца города. Идти было прилично, но Иван не стал ловить машину, ему нужно было морально подготовиться.
Он шел, глядя, как пляшут на небе звезды. По мере приближения к цели народ стал попадаться реже.
«Железнодорожный переезд».
Начало границы, уже близко. Иван задержал свой взгляд на заброшенной водонапорной башне, стоящей справа и окутанной тьмой, вдохнул ночной воздух и пошел навстречу судьбе.
«Вот продовольственный магазин, вот одна трехэтажка, справа начались гаражи, слева – вторая трехэтажка».
Впереди вспыхнули огни. Автомобиль пронесся рядом с Иваном, обдав его сизыми выхлопами.
«Последние две трехэтажки на пути и спуск, а там – поворот налево».
Ивана снова начало колотить. Он боялся того, что могло его ждать. Его снова трясло, одновременно от холода и от страха. Вдали горели огоньки домов. Преодолев последний поворот, он приближался к фонарному столбу, где стоял тот самый дом.
«Прямо как в том сне»…
В ушах зашумело, перед глазами плыли круги. Он подошел к забору, собираясь открыть калитку, как вдруг заметил силуэт слева от дома, в глубине двора. Вопреки логике, он не вошел, а сам подошел левее с внешней стороны забора. В душе его похолодело, в глубине двора стоял Данила. Иван видел его сквозь круги, которые плыли перед его глазами. Его начало лихорадить, ноги снова подкосились. Он произнес что-то невнятное, язык его не слушался. Данила глядел на него с ужасом в глазах и был мертвенно-бледный, пот градом стекал с его лица.
– Позволь мне все объяснить!
Его голос дрожал. Он вытащил откуда-то что-то блестящее.
«Нож!»
– А до этого момента стой, где стоишь и не вздумай приближаться ко мне!
– Зачем?! Зачем ты это сделал?! Чертов ублюдок! – Иван немного овладел собой. – Где Настя?! Отвечай, скотина!
Иван был готов перемахнуть через забор и разорвать его. Данила вытянул перед собой нож.
– Предупреждаю тебя, не вздумай приближаться!
– Что с Настей?! Я тебя еще раз спрашиваю!
– Она жива, если ты это хотел узнать! А теперь послушай меня! Прошу, послушай!