«Да-да, это же наша старая знакомая с топором».
Ивана охватил ужас. Каким образом это чудовище могло перемещаться по воздуху? Мужчина начал делать что-то странное, даже страшное. Он подошел к краю небоскреба, присел на корточки и начал спускать ноги вниз, над пропастью, постепенно переваливая тело.
– Мужик! Не делай этого! Не надо! – прокричал Иван.
Силуэт стремительно приближался к мужчине, и только сейчас Иван заметил, что в небоскребе находился небольшой выступ, который был отдален от крыши небоскреба на расстоянии чуть меньшим роста мужчины. У самого выступа было некий проход внутрь, размером с форточку, в которую пролезал Данила. Но если мужик удачно упрется ногами в выступ, не потеряв равновесие, то у него вполне может получиться нырнуть в то отверстие ногами вперед.
«Как покойник», – мрачно подумал Иван.
Тем временем мужчина уже почти дотянулся ногами до выступа, но сам он висел в очень неудобном положении. Руки согнуты в локтях и напряжены до предела, а значит подтянуться обратно уже будет сложно, только с хорошей физической подготовкой. Но в данном случае, подтянуться обратно – встретиться лицом к лицу с ней.
Произошло кое-что, заставив Ивана похолодеть от ужаса. Едва ноги мужчины коснулись выступа, тот заходил ходуном. Тут до Ивана дошло, что вся эта «ерунда» была, как шкаф с выдвижными ящиками. Так вот, небоскреб был шкафом, а выступ – этаким ящиком, максимально выдвинутым. Невообразимо было даже представить, что сейчас чувствовал этот человек.
Жуткая тетка с топором приближалась. Мужчина издавал какие-то непонятные звуки, они напоминали то ли крики, то ли стоны. В любом случае, это были звуки человека, осознавшего, что для него все кончено. Силы начали его покидать, он беспомощно барахтался, постоянно задевая ногами ящик (выступ) в безнадежной попытке его хоть как-то выровнять. Иван хотел отвернуться, чтобы не видеть, но руки мужчины соскользнули прежде. Он с истошным криком полетел вниз, зацепив ногами ящик, который с треском сорвался с опоры, что заставило человека лететь дальше вниз, крутясь со страшной скоростью, словно это была какая-то тряпичная кукла.
Только спустя некоторое время Иван открыл глаза, слезы струились по ним мелкими струйками. Прямо на него с крыши небоскреба, где когда-то стоял мужчина, смотрела она… Получше ее разглядев, Иван с ужасом заметил, что вся ее голова – это несколько одинаковых разъяренных лиц. Нет, одно из них было все-таки другим, лицом страдающего человека в каких-то нереальных муках. Всего их было четыре. Три одинаковых и одно в мучениях, словно те три со всех сторон яростно пытались сдавить одно отличающееся от них. То есть какой бы стороной она не стояла, Вы всегда видели лицо. Она метнулась к краю небоскреба.
– Чтоб ты свалилась, тварь! – проорал от отчаяния Иван.
После этих слов она побежала как будто быстрей. Он решил, что лучше ее больше «не подбадривать». Она добежала до самого края… «Упади, пожалуйста, упади!» И снова побежала по воздуху, но не прямо к нему, а куда-то в сторону. И только тут Иван заметил отходящую от края крыши тропку. То ли она была из стекла, то ли из чего-то еще, но она сливалась с темнотой, из-за чего создавалась видимость, что эта тварь бегает по воздуху. Так что все-таки она бежала к нему, но к его счастью, дорожка оказалась с не прямым, а довольно извилистым маршрутом. Она даже отдалилась от него. Иван понимал, что это временно, вскоре она снова начнет приближаться и тогда…
Иван метнулся к краю и начал быстро идти вдоль пропасти, внимательно вглядываясь. «Есть! Нашлась!» Но это пока одна дорожка, по которой, скорее всего она бежит к нему. Может быть она где-то разветвляется, но он не хотел рисковать. Нужно было найти вторую. Он шел, шел и шел, пока, наконец, снова не увидел дорожку. Но внимательно присмотревшись, понял, что находится у той же дорожки, мимо которой прошел в первый раз. Иван понял, что единственный путь – жуткий комод. Что было страшнее? Побежать навстречу этой твари или повторить судьбу мужика? В обоих вариантах можно было что-то предпринять. Побежав навстречу ей, он мог попробовать на полном ходу снести ее, как в регби, но дорожка была очень узкая. Там не то, чтобы бежать, идти было довольно опасно. Но главная причина была в другом, он боялся ее. В случае с ящиком все было сложнее, он пока ничего не мог придумать.
Внезапно ему пришла в голову мысль. Это же ящик, а значит стенки у него должны быть со всех сторон, а иначе – ему конец. Тварь с топором приближалась, раздумывать дальше времени не было. Иван начал, как тот мужик, и очень надеялся так же не закончить. Вот уже его ноги слегка коснулись дна ящика. Главным было – не переборщить. Он начал тянутся ногами к задней стенке ящика, очень надеясь, что она там будет. Отлично! Она присутствовала. Приложив все усилия, Иван начал подпинывать ящик внутрь. Вроде у него это получалось, но главная беда была в том, что силы стремительно покидали его. Пальцы рук начали соскальзывать, теряя опору. В отчаянии он сильно пнул ящик в последний раз, на большее сил уже не хватало.
«Ну давай!»
Момент истины. Иван попробовал перенести весь вес на ноги – ящик заколыхался. Было очевидно, что он не выдержит вес Ивана.
«Это конец».
Руки соскользнули…
***
За окном барабанил дождь. Иван лежал в своей постели. Ему предстояло тяжелое утро. Как же он устал. Скорей бы все закончилось.
Вопреки его переживаниям, все прошло довольно незаметно и почти ненапряжно. Когда Иван спустился вниз и вышел из подъезда, там уже стоял Данила и курил, в черном костюме, туфлях и с зонтом в руке. Это все пришло на смену его повседневной кожанке, потертым джинсам и казакам. Сейчас он был на удивление хорош, и вполне мог понравиться даже той девушке у барной стойки.
Спустя некоторое время подошел Геннадий, затем с небольшим опозданием прибыл главный виновник торжества, его мать, бледная как полотно в своем цинковом гробу.
«Ну а какой ей еще быть?»
К Ивану снова вернулись воспоминания прошедших дней, как приходили врачи со следователем, освидетельствовать смерть матери. Он тогда очень боялся, что к нему могут возникнуть вопросы, подозрения в убийстве, но медэкспертиза показала, что мать умерла своей смертью.
И вот теперь, весенним дождливым утром они втроем стояли у гроба и больше никого не было. Люди, спешащие на работу, конечно же останавливали свои взоры, но затем двигались дальше по своим делам.
– Ну ладно, что стоять любоваться!
Данила подошел к водителю.
– Можно ехать в церковь, командир. Помоги нам пожалуйста с гробом, а то у нас людей не хватает.
Прибыв в церковь, они ждали какое-то время, затем вся церемония началась. Гроб стоял посреди зала. Священник читал молитвы и ходил вокруг гроба, размахивая кадилом. Для Ивана наверно это были самые тяжелые минуты за целый день. Он то и дело ждал, когда священник уже завершит процесс. Но Иван утешал себя тем, что это рано или поздно закончится, как и все остальное в этой жизни.
Наконец, священник отошел в сторону и предложил проститься с усопшей. Данила толкнул локтем Ивана, тот посмотрел на него, ничего не понимая.
– Тебе нужно проститься с матерью, – прошептал Данила.
– В смысле?
– Ну, подойти к ней и поцеловать ее в лоб.
«Подойти и поцеловать?» – думал про себя Иван. – «Вот уж нет, извольте. У него итак выдался чертовски тяжелый день».
Наступила неловкая пауза. Данила подошел к гробу и попрощался с его матерью за него. В полдень они уже стояли и смотрели, как могилу засыпают землей.
«Все, не будет больше этих мерзких звуков», – подумал про себя Иван.
Втроем они покинули кладбище и подошли к машине. Данила закурил.
– Ну что, сэры, сейчас двинем наконец-то. Ген, где тебя высадить?
– А зачем меня где-то высаживать? Я еду с вами.
– Ах ты, чертова задница! – Данила обнял его и похлопал по плечу. – Красавчик!
Далее он уже обращался к ним троим.
– Сейчас мы будем добираться до МКАДика, попутно стоять в пробках, надеюсь, небольших. Далее сам МКАД, где без пробок – просто невозможно. Затем наша любимая трасса М4, там уже помчим как следует. Потом заезд в Тульскую область, ля каффэ с ля папирос. Далее, съезд с трассы, поездка по красотам в окружении чистого, свежего от Москвы воздуха, Куликово поле, а там уже рукой подать до деревеньки. Ну что? Зашибись я придумал? Ну тогда запрыгиваем и рвем отсюда когти. Вань, ты сзади поедешь, да? Тогда с другой стороны заходи, здесь дверь клинит. Сейчас откроешь, потом хер закроешь. Эти гребаные придурки так и норовят как назло сесть с этой стороны. Предупреждаешь их, и все, начинается нытье, типа – «за что я плачу», «что это за сервис» и полилось говно по трубам.
Они все расселись по местам, Данила включил магнитолу. Заиграла музыка типа той, которую они слышали тогда в клубе.
– Ты что?! Лучше! Это же Fear Factory! О! Вот этот момент цепляет не по-детски! – Данила прибавил громкость.
Все происходило примерно так, как предсказывал Данила. Покидали они мегаполис с заторами, причем весьма прилично стояли в некоторых местах, в том числе перед развязкой с выездом. Там случился небольшой казус. Перед Данилой справа начал влезать внедорожник, тот не захотел его пускать. У внедорожника приоткрылось окно, оттуда показалась голова массивного мужика, настроенного явно недружелюбно.
– Ты чего тут выделываешься, сосунок! – заорал мужик на Данилу. – Я сейчас выйду и убью тебя просто!
– Не убьете.
– Что, бля?!
– У Вас глаза добрые.
Мужик на мгновение оторопел, затем громко расхохотался и даже бросил эту затею влезать впереди Данилы. Преодолев развязку, они выехали на трассу, и Данила дал газу, попутно открыв окошко и закурив. В окне проплывали различные высотные дома, коттеджи, звукоизолирующие заборы. Затем дома сменились лесами, полями и церквями. Иван завороженно смотрел в окно. Впереди замаячил мост через реку.
– Ока, – подал голос Геннадий с переднего сиденья.
– Давай сиди, не умничай, – сказал ему Данила. – Скоро привал. Нужно размять булки и припудрить носики.
Они достигли придорожных закусочных, возле которых было припарковано несколько больших грузовиков. Данила включил поворотник, они припарковались прямо у указателя «Туалет».
– Сейчас кофеечку возьмем, передохнем немного.
Они стояли у обочины, пили бодягу под названием кофе из пластиковых стаканчиков и курили, кроме Ивана, разумеется.
– Вань, ты можешь не смолить, но выпить обязан. Сегодня будем по-взрослому, что покрепче.
Иван смотрел на широкий пейзаж, который открывался перед ним через дорогу. Одиночные деревья, все устлано зеленым ковром и вольтовые вышки, уходящие куда-то вдаль…
Они продолжили путь. Через какое-то время съехали с трассы на город с интересным названием Венев. Виды пошли еще живописнее. Вдали возвышалась часовня довольно-таки интересной архитектуры. Чуть дальше на глаза им попался большой зеленый холм, на склоне которого расположились домики, которые выглядели как игрушечные. Далее они проехали город Кимовск, который не очень понравился Ивану. Потом была Епифань, запомнившаяся довольно большим, очень красивым храмом. Затем они проехали развилку, у основания которой стоял монумент.
«На этом месте упал ТУ…», – только и успел прочитать Иван.
– Здесь упал самолет в году, по-моему, 2003-м, – подал голос Данила. – Сейчас уже скоро будет Куликово поле и считай приехали.
Ивану понравились Стелла и храм с зелеными куполами, когда они достигли этого самом поля.
– Сейчас тут пустынно, но в сентябре здесь отмечают какой-то праздник, и просто яблоку негде упасть. Разворачиваются всякие ремесленники, бывают разные интересности, типа нарядиться в доспехи, сразиться на мечах и тому подобное. Можно тормознуться, выйти покурить. Осталось совсем немного ехать.
Далее они проезжали разные деревни с причудливыми названиями. Например, Политово. Слева завиднелась радиолокационная вышка, с виду что-то напоминающая Ивану. Придорожные деревеньки закончились и взору Ивана вдали раскрылся городок побольше. Все было усеяно домиками вперемешку с деревьями. Иван мог разглядеть реку, а еще над всем этим возвышалась труба городской ТЭЦ, которая была самой высокой точкой города.
– Ну вот мы, наконец, приехали. Сейчас надо будет зарулить в магазинчик, набрать поесть чего-нибудь, закуски всякой, ну и выпить нормально, разумеется.
Они проехали громадную церковь, стоящую посреди дороги, которая раздваивалась, образуя круговое движение. Дальше последовал спуск и мост через реку.
–А это уже река Дон. Она, конечно не впечатляет размерами, как, допустим, Ока, но все же в некоторых местах разливается дай боже.
Потом они проезжали мимо миниатюрных четырехэтажных домов. Фактически, это был предел высоты жилых зданий, но Ивану нравилось, как и все остальное здесь. Справа у них промелькнула пушка на пьедестале. Со слов Данилы это был мемориал в память погибшим в Великой Отечественной Войне. Затем они повернули налево.
– Прямо уже виден конец города. Да-да, Вань, а ты как думал. Это тебе не Москва… А вот и наш торговый центр.
Они тормознулись у магазина. Местный народ прогуливался по тротуару вдоль магазина, кто-то взглядом косился на них.
– Что за мода так пялиться? – недовольно произнес Данила. – Что, мы выглядим как-то по-другому? Хотя, Ген, ты, блин, в косухе и казаках, да еще кудрявый вдобавок, поэтому не мудрено. Это все из-за него, Вань. Сейчас еще, не дай бог, кто к нам пристанет.
«К тебе попробуй пристань», – подумал Иван.
Не смотря на свои шуточки и порой дурацкое поведение, Данила был широкого, атлетичного телосложения и выглядел довольно угрожающе для тех, кто, допустим, захочет с ним познакомиться поближе.
В магазине они набрали полную корзинку. Здесь были и баллоны пива, и водка, и любимая Данилой перцовая настойка, а также рыба (Здесь она вообще потрясающая, Вань! – с восхищением рекламировал ее Данила), сосиски, соления и различные салатики.
– Поехали уже скорее! Осталось-то тут, пешком можно за десять минут дойти.
Набрали они хорошо, машина даже, как показалось Ивану, немного просела. Они доехали до железнодорожного переезда, по ту сторону заканчивался город и начиналась деревня. Слева, у железной дороги среди деревьев стояла водонапорная башня. По-видимому, она была заброшенной. После переезда дорога уходила в развилку, налево и направо. Они поехали налево. Из-за домов проглядывали лесные дали, выглядело красиво. Вот они проезжают мимо кирпичных гаражей. У каждого был свой цвет ворот, как игрушечные. За ними возвышался бугор, покрытый зеленью. Дальше, за бугром, начинались дачные участки с небольшими домиками. Еще дальше Иван мог разглядеть заброшенные постройки, а за виднелось интересное здание. Данила сказал, что это доломитный комбинат, там дробят камни.
Они повернули еще раз налево, проехали метров сто и остановились у дома. Он был огорожен деревянным, покосившемся забором. Данила вышел из машины, подошел к забору, извлек оттуда металлический штырь. В этом месте забор оказался воротами. Данила распахнул их внутрь двора и загнал машину.
– Давайте, оперативно выгружаем все из машины, заносим в дом и начинаем, наконец, нашу вечеринку… Ээээ, то есть поминки.
Иван стоял и пристально рассматривал дом.
– Так, потом все посмотришь. Давай сделаем поскорей эти чертовы дела и уже набухаемся, наконец. Мы все равно будем выходить курить, и тогда рассмотришь все как следует.
Данила немного расслабился.
– Дааа, классно здесь, правда? Красиво. Тишина-то какая. А ночью что творится, вы на небо не забудьте посмотреть, такого точно в Москве не увидите. Ладно, сегодня квасим, завтра отчаливаем, как оттаем. Времени у нас немного, и я тут разболтался. И ты, кудрявый, тут ходишь, пыхтишь с пакетами. Хоть бы наорал на нас что ли как следует. Ладно, заходим, Вань. Бедолага уже все перетаскал.
Иван зашел в дом следом за Данилой, они оказались на террасе.
– Разуваемся, алкашня, и тащим свои жопы на кухню. Сейчас я схожу, газ включу, пожрать быстренько сварганим.
Геннадий разулся, открыл массивную дверь, ведущую из террасы в дом. Иван не спускал с нее глаз. Вот он уже вошел в коридор, идет по нему. Далее, прямо дверь, он открывает ее, а там – кухня.
«Ну и что в этом такого?» – подумал про себя Иван.
Почему он так реагирует? Он не мог ответить себе на этот вопрос. Словно какая-то часть отделилась от него в этот момент и испытывала все это. Геннадий вопросительно выглянул из-за двери на кухню.
– Вань, неси пакеты сюда!
В этот момент вошел Данила.
– Ну, мать вашу, газ включен. Этим жестом я объявляю начало всего этого ублюдства, которое сейчас будет происходить… Ой, Вань, извини. Я все время забываю, по какому мы здесь поводу. Наверно на меня так действует здешний воздух.
– Да, Дань, следи за языком. Он потерял единственного близкого человека, а ты тут глумишься.
– Вот я урод! Простите меня, ребятушки мои.
В этот момент его взгляд упал на окно.
– Оооо! Кого я сейчас тут вижу!
Данила открыл входную дверь. Там, в калитку заходил высокий, смуглый парень.
– Леха! Лешенька! Алеша!
Данила пошел навстречу, растопырив руки.
– Бля, братуха! Давно не видел твою рожу! Постарел совсем, дерьмово выглядишь!
– Ты умеешь поднять настроение, вселить позитив. Спасибо за такие лестные комплименты, сукин ты сын. Куплю тебе мыло марки «Дуру» в подарок, мыль им свою злобную рожу. Только вот лучше она от этого не станет, но ты надейся, паскудник!
Они обнялись, похлопали друг другу по плечу.
– Заходи, водка уже стоит на столе, стынет. Чую, пойдешь сегодня на рекорд. Купил тебе два пузыря. Надеюсь, не сдохнешь, а то нынче дорого хоронить. А так если что, отнесем тебя на «вонючку»1 и бросим где-нибудь там.
– Договорились, – ответил Алексей.
– Знакомься, это Иван. Вон тот кудрявый, который уже бессовестно жрет наши закуски, Геннадий.
– Я воду на макароны и сосиски поставил, – сказал Гена.
– Ты моя умничка! – похвалил Данила Геннадия. – Ладно, давайте пока по одной. Вань, что ты там опять завис. За твою мать!
– Мои соболезнования, – обратился Алексей к Ивану.
«Что-то как-то не чувствуется искреннего сочувствия в этом всем», – на мгновение промелькнуло в голове у Ивана.
Геннадий уже успел найти рюмки, тарелки, вилки и разложил все это на столе, вместе с продуктами. Они вчетвером уселись за круглый стол у окна.
«А не идет ли там кто за окном?» – снова пронеслось в голове у Ивана.
Данила налил всем по водке, себе наполнил рюмку перцовкой.
– Я наверно умер и попал в рай. – произнес Данила. – За твою мать, Вань! Пусть земля ей будет пухом!
Данила с Алексеем вогнали в себя рюмки одним махом, сразу в горло. Геннадий с Иваном, давясь, осилили за несколько глотков. Алексей открыл баллон пива и запил им выпитую водку. Иван и Геннадий изумленно уставились на него. Данила заметил их взгляд.
– Да вообще не говорите, ходячий деревенский ужас. Он еще сегодня всех нас тут переживет.
Остальные закусили солениями и салатом. Иван почувствовал внутри небольшой жар. Необычное ощущение.
– Тааак! Не расслабляемся! – Данила снова наполнял рюмки.
«А почему бы и нет?» – мысленно поприветствовал Иван.
Они бахнули еще по одной. Геннадий наложил всем макароны с сосисками.
– Сейчас вкусим нашу итальянскую пасту в нежном сливочном соусе с кусочками мраморного мяса. А пока.., – Данила взял в руку бутылку.
– А давай! – Иван выдвинул вперед свою рюмку. Он почувствовал, как жидкость разлилась по телу и ударила в голову.
– Ааааа! Шах мне ставишь! Но ничего! Я сейчас чики-брыки и в дамки!
– Что за бред? – произнес Геннадий.
– А ты там сильно не расслабляйся, а то жалобу на тебя напишем главному по кудрявым.
Они тяпнули еще по одной. Заговорил Алексей.
– Короче, ребята! Есть маза девчонок позвать.
– Ты чего! Уймись! – прервал его Данила. – У нас поминки, а не блядки! Хотя, контакты их сохрани. Оооо! – Данила развалился на стуле. – Вот скажите, что еще надо для счастья.
Снаружи, за окном потихоньку смеркалось. В окно проступали лучи заходящего солнца. Ивану было тоже хорошо. Все уютно расположились и были готовы к диалогу.
– Помню, я как-то работал в Макдоналдсе…
– Ты, Дань?! Да ладно! – прервал его Геннадий.
– Ну да, ходил такой мальчонка с напуганными глазами в кепочке и придурковатой клетчатой рубашке. Но я там долго не проработал, пару месяцев где-то.
– Что? Отметелил там кого-то? – спросил Алексей.
– Вовсе нет. Что это у тебя все одно насилие в голове. Просто получил первую зарплату и немного расстроился. Суть не в этом. Какое-то время я работал на кассе. Сейчас уже утекло немало воды, но одна вещь не перестает меня удивлять. Это люди. Как сейчас помню, подошел к прилавку один парень, с таким видом, как будто пришел покупать BMW. «Значит, дай мне этот чизбургер». Стоит, потирает подбородок, прищурился так по-умному. Пауза. «Ну и все пока на этом». Вообще, я смотрю, рисковый парень, чуть не пошел в ва-банк. Еще был на одном из твоих концертов, Ген. Заходят два парня и девушка, все с мотоциклетными шлемами. Так вальяжно. Типа сама крутость заглянула к нам на огонек. Они подходят к барной стойке с таким видом, как будто все окружающие уже «потекли», мол мотоциклисты. Вау! Да еще с экипировкой, я вообще не могу, держите меня. И один из них говорит высокомерным голосом – «Нам две чашки кофе». Выбор победителей по жизни. А что же не три? Ну дадут своей телке наверно отхлебнуть пару глотков. И дает такой сто пятьдесят рублей. Опять же с таким видом, как будто хочет сказать – «Сдачу оставь себе, грязная свинья!» «Вау! Вот это неслыханная щедрость!» Думает наверно бармен. «Тут целых пятнадцать рублей, прям неудобно как-то стало. Ну давайте я вам стишок какой расскажу, я не знаю».
Все выпили еще по рюмке.
– А еще знаете, мне нравятся люди, которые все время ноют.
Тут Данила изменил голос на писклявый полу женский. Звучало смешно.
– Меня никто не любит, никто не ждет… А у меня прям все зашибись в этом плане, стабильно теряю девственность каждую субботу. Стоит только выйти из подъезда, как все девицы резко замирают, оборачиваются в мою сторону и начинают приставать по-жесткому… И эти нытики недовольные такие. Какое-нибудь мероприятие, они стоят где-нибудь в сторонке, на безопасном расстоянии, а потом дико возмущаются. Вот, мол, все они дуры, им нужны только деньги. Я стоял один, свободный, и ко мне никто не подошел… Вот ведь они безжалостные твари! Как вообще так можно! Взять и не подойти. Вообще охренели… Есть кстати из таких кадров немного поактивнее.
Данила снова понизил голос до писклявого, заставив всех смеяться по-новой.
– Сводил ее в Макдоналдс, купил ей картошку, чизбургер и еще какой-то кексик. Всю дорогу потом ее активно кадрил. Спрашивал, где она учится, какой факультет. Похвастался ей, что до сих пор помню, как решать логарифмы. А она мне потом через некоторое время – «Мы можем быть только друзьями»… Да ты просто пикапер от бога. Как она могла вообще такое сказать! Вот ведь гадина какая!
Данила изображал всяких-разных персонажей и тут же их глумил, и у него это получалось здорово. Иван понял, что если вы хотите, чтобы у вас удался вечер, вам нужен алкоголь и Данила. Он представил, как бы сейчас все проходило, если бы Данилы не было. Обычно. Даже скучно. Остальные тоже что-то говорили, в основном какие-то истории из жизни, но Иван все это как-то пропускал мимо ушей. Алексей тоже пытался шутить, но ему было далеко до Данилы. Все менялось, когда начинал говорить он. Ты в этот момент понимал, что сейчас начнешь безудержно смеяться. Данила сам был этаким ходячим куском смеха.
Иван вспомнил один вечер, когда они вышли проветриться возле дома, попить пива. Было уже темно. Откуда-то из глубины двора в их сторону шла девушка в хорошем подпитии.
– Давай попробуем успеть проскочить перед этой швоблой, – сказал Данила, вроде бы тихо, но она услышала.
– Что ты там сказал?
Девушка начала идти к ним, кстати, довольно ровной походкой.
– Пошли скорее, – шепнул Данила Ивану.
– Да ладно тебе, Дань, ты что, – Иван остановился, – это же девушка, а ты бежишь от нее. Остановись и извинись перед ней.
Данила по инерции прошел немного дальше. Девушка шла за ним.
– Сюда иди!
В ответ на это Данила сделал то, за что он по праву назывался Данилой, и Иван, не смотря на серьезность ситуации, не мог сдерживать смех. Тот остановился, развернулся к ней, расставил широко ноги, растопырил руки в боевой стойке. Одну вытянул перед собой, а вторую держал над головой и издавал какие-то шипящие звуки, как боец восточных единоборств. Девушка оторопела и даже как-то замедлила шаг. Это еще больше развеселило Ивана. Она все-таки подошла к Даниле, тот выпрямился.
– Ты чего себе позволяешь? Почему оскорбляешь?
– Да я это… Просто… – замялся Данила. Иван тоже подошел к ним, еще смеясь.
– Придурки! – бросила девушка и пошла от них.
Иван успел получше ее рассмотреть, девушка показалась вполне нормальной и даже милой. Она была не типичной «бухальщицей», по ходу она просто напилась из-за чего-то. От нее не несло всякими неприятными запахами, типичными для тех, кто постоянно грешил этим делом. И она не обронила ни одного матерного слова за все это время. Иван пустился за ней.
– Девушка! Извините, мы и вправду не хотели Вас обидеть!
Следом подтянулся Данила.
– Слушай, ты меня извини. Бывает так, что-то брякну не подумав и только потом осознаю. Я так, шутя болтнул.
– Ладно, – вздохнула девушка. Она переменилась в лице и показалась Ивану еще симпатичнее.
– Как тебя зовут? – спросил ее Данила.
– Наталья.
– Натусь, а пошли с нами пиво пить. Мы тебе пару баночек возьмем, вину загладим.
– Наташ! – донеслось до них, к ним приближался молодой человек. – Наконец-то нашлась. Пойдем, тебя все ищут.
– Валер, сейчас иду! – ответила ему Наталья. – Ладно мальчики, пока. Мне пора идти. Я принимаю ваши извинения.
– Вот всегда так, – пробормотал Данила после того, как Наталья с парнем ушли. – Чудес не бывает.
Иван тоже был сильно расстроен, ему понравилась девушка. Даже находясь в таком состоянии, она сумела вызвать сильную симпатию. Интересно было бы взглянуть на нее трезвую. Но им, скорее всего, не дано было этого узнать. Вообще, похожие моменты у Ивана возникали, когда он видел симпатичную девушку, добираясь на работу, или с работы, или просто идя куда-нибудь. Как правило, в ответ на него никто не смотрел. Дело в том, что Иван носил довольно солидную бороду, да и сам был слегка обросшим. Прямо как пещерный человек из какого-то фильма, который он не помнил. Что самое интересное, Данила ни разу не акцентировал свое внимание на его внешности. И знакомые Данилы тоже, казалось, воспринимали его вполне естественно, потому как другие посторонние люди порой задерживали свой взгляд на нем. Он мог это чувствовать. Стоило ему обратить свой взгляд на них, как они тут же отворачивались в другую сторону. Как и он сам, когда какая-нибудь девушка все-таки обращала на него свой взгляд, чувствуя его внимание на себе.
И вот теперь он сидел в компании ребят, с которыми ему было хорошо, в день похорон своей матери, но при этом такой восхитительный. Этот день, в купе с алкоголем, вселял в Ивана чувство легкости, заряженности, свободы. Да, теперь он совершенно ни к чему не был привязан. Оставалась только работа, являющаяся источником дохода, а в остальное время – абсолютная свобода. И Данила там что-то говорил про фестиваль, летом. Теперь можно было съездить. Скорей бы…
– Ваня у нас какой-то странный. Видать хорошо приплыло. Пошли что ли на воздух, смольнем заодно. А то вы тут увлекли меня своими рассказами, я аж про курево забыл.
– Да нет, Дань, со мной все нормально, – улыбнулся Иван. Язык его уже слегка заплетался.
– О да, вот теперь я точно слышу, что с тобой все нормально. Лешик, угостишь нас сигареточками?
– Вроде вы с Москвы приехали, и вы должны меня угощать и удивлять.
– Обалдеть! И как же мы тебя с кудрявым удивим? Лампаду тебе станцуем что ли! Прямо встанем в шеренгу, Гена спереди, я за ним, положа ему руки на бедра. И пойдем так на улицу, покачивая бедрами, пока нас там к херам кто-нибудь не убьет.
Хохоча, они все вышли на крыльцо. Алексей нес с собой бутылку водки.
– С любимыми не расставайтесь, – пропел хмельным голосом Данила. Алексей дал ему и Гене по сигарете.
– А можно мне тоже? – попросил Иван.
У Данилы выпала изо рта сигарета.
– Ты по ходу решил пойти против системы. А ты, Лех, тоже хорош, пацана мне портишь.
Иван сунул в рот сигарету, Данила дал ему прикурить. Он сделал пару небольших затяжек и вдруг почувствовал, что его зашатало. Мозг словно парил в голове.
– Ого! Гляньте, как его вштырило! И это он еще пыхает, как моя бабуля. А если ему поглубже затянуться, на одного из нас меньше станет. Я ему даже завидую, меня уже так не берет.
В продолжении разговора Данила затронул тему встречи одноклассников, как всегда в свойственной ему манере.
– Не, я уже давно не хожу на все эти встречи. А смысл? Все приходят туда и начинают строить из себя суперуспешных, и всегда выделится этакий «виннер», победитель по жизни, который втирает, что у него выходит в районе трехсот тысяч в плохие времена… Да что ты, мать твою, говоришь! А что же мы сидим тут, пьем самое дешевое пиво! Угости нас всех, раз такой богатый! Это для тебя, как для нас сто рублей потратить… И его начинают спрашивать, как ему удалось добиться таких высот.
Тут Данила заговорил надменным голосом:
– Это все упорство, стремление и работа над собой. Нужно много работать.
Он сделал паузу, видимо готовя очередной свой комментарий. Выражение лица у него было такое, что заставило всех рассмеяться с новой силой.
– Да ты нам всем тут просто глаза открыл! А мы тут все мучаемся в догадках, что же делать и как быть! А оказывается нужно просто много работать! Ты просто тут всех спас нас сейчас… А еще какой-нибудь придурок говорит – «У нас новый проект, мы выходим на рынок». На какой рынок ты выходишь?! Где бабульки укропом и петрушкой торгуют?!… Козлы… И знаешь, все, сука, такие умные, такие правильные. Никто вот почему-то не скажет – я учился в школе для дебилов и работаю стриптизером.
Все хохотали. Один Данила оставался с возмущенным выражением лица, от которого все еще больше давали смеху.
– А вот те, у которых есть жены, – Данила переключился на другую тему, – попробуй их вытащить куда-нибудь. «Я не могу, у меня дела». Ну и сиди дома взаперти. Я вообще этого не понимаю, подходить и отпрашиваться. «Дорогая, я схожу сегодня с друзьями пивка попить?» А она так выпучится на него, словно он ей признался в измене и ответит – Нееет, ты никуда не пойдешь.
– Ну, Дань, надо себя жестче ставить, – ответил Алексей.
– Ну да, жестче. Типа трешь с друзьями. «Да мол, пацаны, долго готовились к этой поездке, придется мне со своей жестко поговорить». И потом он уже в стороне от них по телефону начинает свое нытье…