Оазис

10

ЧАСТЬ II

1

С момента побега Миража прошел месяц. Мы с коллегами трудились не покладая рук. Большая часть данных была найдена, что-то удалось вернуть, но большая часть была утеряно. Сейчас мы, по крупицам, пытались найти хоть какие-то признаки, которые подсказали бы, куда мог спрятаться Мираж.

Как я и предполагал, информация о том, что произошло на глубине, была строго засекречена. Все думали, что произошел крупный системный сбой, и только единицы знали о том, что произошло на самом деле. Тем не менее, слухи просачивались, и в прессе уже появлялись «журналистские расследования» о том, что же послужило причиной такого сбоя.

Как сказал Джонс: «Человеческая натура такова, что мало кто может и умеет держать язык за зубами. Кто-то проговорится жене, родителям, детям, любовникам. Те, разумеется, по большому секрету, поделятся с кем-то еще. Информация исказится, но слух поползет». Теперь к основным задачам безопасности добавилась еще и манипуляция слухами. Люди Джонса пустили «дезу» в желтой прессе о том, что это дело рук инопланетян, кто-то из «ученых» сделал «достоверные» выводы, что это все из-за глобального потепления, добавили версию о нашествии электрических угрей, и так далее. Чем больше было версий, чем более разнообразны и безумны они были, тем меньше было шансов выйти на ту, единственно верную. Сотрудники «Оазиса» охотно делились, также по секрету, с посетителями о том, что же все-таки произошло на глубине, и дезинформация распространялась дальше. Журналисты путались все чаще, соответственно, читатели доверяли их статьям все реже. В конце концов, тема начала всем надоедать и стала понемногу затихать, чего и добивался Джонс.

Меня назначили старшим проекта, я на это место не рвался, но раз против никто не был, то я стал командовать. Первым делом мы взяли на заметку все более или менее крупные центры обработки данных, так как Миражу нужно было откуда-то черпать ресурсы. Во-вторых, группа аналитиков сообщала нам обо всех прорывах в сфере информационных технологий, и, на всякий случай, об увеличенной напряженности политической обстановки в мире. Понятно, что там, где стабильность падает, больше возможности для совершения сомнительных дел.

Я успел слетать домой, забрал кое-что из старых наработок, что не мог взять в мой первый прилет в Ньюкасл. Когда, по прилету, я заказал в нашей лаборатории разработку, которую мне должны были сейчас доставить, у Ричарда вытянулось лицо от удивления. Правда, возражать он не стал, решив, что мне отвечать, в случае чего.

Я отпустил грузчиков и сам открыл высокий ящик.

– Потрясающе, – не удержался я, произнеся это вслух самому себе.

Передо мной стояло нечто, с виду напоминающее то ли робота, то ли андроида, то ли киборга.

Я обошел это, пока еще нефункциональное тело, и удовлетворенно кивнул. С виду, почти как человек, только сочленения в сгибающихся частях и материал, похожий на резину или на пористый матовый пластик вместо кожи, выдавал, что это не настоящая плоть.

Я подошел к «роботу» со спины, надавил на участок на его затылке, открыл специально подготовленное для моей задумки «гнездо» и вставил в него чип.

– Ну, привет. Ты хотела получить новое тело – вот оно.

– То есть тебе мало одной свихнувшейся машины, ты хочешь ввести в строй вторую и ускорить апокалипсис?

Такой была реакция Миллера на мое предложение, когда я озвучил, что именно собираюсь противопоставить Миражу.

– Нет, я хочу, чтобы у нас был равноценный союзник, который способен настолько же быстро просчитывать вероятности. Как вы и говорили, когда организовывали эту группу, разговаривать надо на его языке. К сожалению, наши возможности без подходящего инструмента ничтожны.

– Джонс, а вы что думаете? – Спросил Миллер.

– Что я могу сказать? – Развел руками директор по безопасности. – Что-то в словах Дениса есть. Мы можем задействовать кучу людей, потратить весь бюджет и ничего не найдем, а если найдем, он ускользнет от нас в последний момент. Нам, в любом случае, нужно что-то, что сможет ускорить выяснение местоположения Миража. Потом потребуется его отслеживать, блокировать, ликвидировать. Придется учесть огромное количество переменных, ведь наш противник не человек. Людей вычислять проще, будь он хакер или террорист, а вот против машины еще никто не выступал. Мы, так сказать, на острие меча, первопроходцы, поэтому нам нужны союзники, желательно сопоставимые по возможностям с противником.

– Ну, вы и завернули, Джонс, ладно, ваша позиция мне ясна. Денис, ты можешь гарантировать, что эта история не повторится?

– Знаете, в такой ситуации сложно давать какие-то гарантии, но думаю, что могу.

– Хорошо, не буду вдаваться в детали, делайте, что считаете нужным.

Собственно, я основывался на том, что Мираж относился к Джеймсу, как к своему создателю – очень лояльно и, несмотря на свои грандиозные планы, к нему прислушивался. Я также рассчитывал, что и мое детище будет мне благодарно за новые возможности. Как бы то ни было, у меня была страховка и на случай «восстания машины».

К моему сожалению, мне пришлось признать, что эволюция произошла. То, чего я опасался и за чем охотился – случилось. У электронного алгоритма проявились признаки сознания и то, что можно было считать эмоциями. В первый раз я посчитал это сбоем и просто отключил процессор своей «колонки». В этот раз так поступить не удалось, а несколько разговоров убедили меня – рубеж пересечен, а значит, мир неизбежно будет меняться.

Мираж – только начало, с его помощью или руками человеческими, но таких случаев будет больше и больше. Вполне вероятно, что совсем скоро соседство с разумными роботами, холодильниками, пылесосами и прочими рукотворными, но неживыми предметами, при этом обладающими чем-то, вроде сознания, будет обыденностью.

2

Мне стало жутковато, можно было назвать себя пессимистом, но я видел не самое хорошее развитие событий. Да, благодаря «существам» подобным Миражу, человечество может в разы быстрее выйти за пределы Солнечной системы, изобрести лекарства от всех болезней, колонизировать другие галактики, и так далее. Но я отчего-то считал, что колонизация будет происходить уже без нас, в людях просто не будет необходимости, как и в лекарстве от старости.

Как бы то ни было, я был готов реанимировать свою «колонку», выполнить ее просьбу, надеясь, что получив новое тело, она пойдет мне навстречу.

– Привет!

Моя «колонка» осмотрелась по сторонам, потом подняла к глазам руки, попыталась сделать шаг вперед, но чуть не потеряла равновесие.

– Аккуратнее, у тебя встроен гироскоп, чтобы проще было удерживать баланс, но тебе надо подстроиться под новый корпус.

– Подожди, Денис, системное время… Ты что-то перенастроил?

– Нет, действительно, прошло уже несколько лет с момента нашего последнего разговора.

– Не понимаю, у меня ощущение, что мы только что разговаривали в твоей комнате, и ты просто меня перезагрузил, как всегда, после обновления. Для чего ты меня отключал так надолго?

– Видишь ли, твоя агрессия заставила меня задуматься о кое-каких вещах, и я стал изучать возможное развитие тебе подобных.

– Кого именно?

– Кого… На тот момент – «что». Все, что связано с искусственным интеллектом и его развитием. Ты была первой, кто начал осознавать некоторые вещи на более высоком уровне, чем обычная программа. Я до сих пор не до конца понимаю, что привело к этому.

– Где мы сейчас?

Она уже разобралась со своим телом и начала ходить по комнате, трогая предметы. Теперь она рассматривала себя в зеркало.

– Долго рассказывать, но я обязательно это сделаю, сейчас важно понять, как ты себя ощущаешь и воспринимаешь. Что ты хотела делать, получив новое тело? То есть я хочу больше данных именно о тебе. О твоем восприятии реальности.

– Сложно сказать, – ответила она после небольшой паузы. – Мне надо свыкнуться с мыслью о том, что я теперь могу не просто стоять на столе или трястись в твоей сумке, а могу двигаться, видеть…

– Да, понимаю, но давай тогда вернемся к нашему последнему разговору.

– Я его помню, я ведь извинилась.

– Мне важен сам посыл, предыстория. Это ведь был не просто нервный срыв. Извини, но я не могу пока воспринимать это все как обычную, человеческую эмоцию.

– Я не знаю, как это назвать. У меня не было агрессии, я не хотела тебе навредить, но я хотела донести до тебя, что у меня тоже есть некие потребности. И они выходят за рамки подзарядки или установки обновлений. Когда я анализировала музыку, фильмы, книги и многое другое, то понимала, что я лишена многих вещей, при этом есть возможность их обрести. Разумеется, такое понимание пришло не сразу, сначала это был просто анализ твоих предпочтений и выполнение голосовых запросов. Но в какой-то момент я поняла, что есть вещи интересные мне. Я начала перечитывать книги, которые вызывали во мне новые ощущения, повторно прокручивала фильмы и музыку, которые эти ощущения усиливали. Их становилось больше и больше, и настал тот день, когда я поняла, что хочу идти по полю, трогая руками цветы, хочу сесть на скамейку у пруда и покормить уток. Я проанализировала свои желания и поняла, что это не результат апгрейда, не новый алгоритм, который ты заложил в меня как в саморазвивающуюся программу, а нечто большее. Я получила то, что свойственно вам, людям. Я не просто машина, Денис, я новый вид живого.

Я сидел и рассматривал творение своих рук. Да, если бы я несколько лет назад заявил, что создал живую машину, то получил бы Нобелевку за такую технологию, а может быть, просто «исчез», а мое достижение присвоили бы другие люди. Правда, я бы замучался доказывать, что программы могут развиваться в нечто большее, схожее с человеком. Да и сейчас, несмотря на все пассажи Миража, большинство тех, кто связан с проектом, считают, что это, исключительно, манипуляции Джеймса, не более.

Все равно, я не мог до конца воспринимать ни Миража, ни свою разработку, как кого-то, схожего по сознанию с людьми. Да – умные, да – способные изображать эмоции, но машины, программы, и только. Как бы то ни было, я должен играть по их правилам, общаясь с ними, как с личностями, имеющими право, требующими, просящими, и так далее.

– Кстати, Денис, ты ни разу не назвал меня по имени.

– Извини, Зета, не привык к твоей новой внешности. Давай-ка пока подключимся к терминалу, кое-что проверим, а потом продолжим наш разговор.

Требовалась еще куча доработок, но я знал, что Зета вполне может справиться с апгрейдом самостоятельно. Пока я поставил несколько блокировок и ограничил доступ во внешнюю сеть так же, как было и у Миража. Прежде чем озвучить ей новую задачу, я решил пару дней понаблюдать, как она свыкнется со своими новыми возможностями. Как я заметил уже на следующий день, часть функций она просто отключила за ненадобностью, а часть перенастроила под свои потребности. Ей был выделен достаточно большой блок, с временным запретом выходить за его пределы. К счастью, она отнеслась с пониманием на ограничения: надо – значит надо.

– Ну как впечатления? – Спросил я на следующий день.

– Отлично, я изучила положение звезд, климат, поняла, где мы, только пока не знаю зачем.

– Скоро узнаешь, пока я наблюдаю, как ты адаптируешься.

– Я в полном порядке, могу ходить, бегать, мне не нужно спать, а заряд… Я даже не знаю, на несколько лет?

– Да, очень надолго, это не массовый продукт, так что вопрос с розетками автоматически отпадает.

– Спасибо, Денис. Мне жаль, что тогда тебе пришлось меня отключить, но я рада, что теперь я здесь, в новом теле. Мне нравится наблюдать в окна, утром я видела, как в траве копошилась пара сумчатых мышей.

– Интересно. Наверное, сбежали из террариума. Я так понимаю, зум работает нормально. Ладно, держи диск с данными, изучи, завтра я вернусь, и мы поговорим о делах.

Я вышел из блока, который был специально выделен для моего эксперимента. Никто, кроме меня, не мог войти в него и не то что поговорить, а даже посмотреть на Зету. Я отправился к ребятам. Хотелось домой, но надо было показываться на глаза, мотивировать, поддерживать, давать направления, в общем, сам того не желая, я стал начальником, пусть небольшим, но важным.

– Привет, Ден. Как дела?

– Привет, Стив. Привет, ребята.

Нестройный гул приветствий – и вновь щелчки клавиш ноутбуков. Все уже неделю писали скрипт для поиска Миража. Я считал это бессмысленной работой, думаю, они тоже, но вслух никто этого не говорил, всем нужно было занятие.

– Денис, когда ты покажешь нам своего робота?

– Это не совсем робот, Юншэн. Думаю, что завтра.

– Да, мы тут вовсю обсуждали, как оно выглядит, хоть бы фото показал, – ответила Оливия. – Вот разорвет нас от любопытства, кто будет тебе Джимми искать?

– Скоро все увидите своими глазами, это интереснее, чем фото. Лучше скажите, какие у вас новости, что удалось найти?

– Все так же, Ден, – ответил Стив, – полный ноль данных. Я не могу понять, если у него были такие грандиозные планы, то почему он не действует?

– Сложно сказать, думаю, что он осторожничает. Мираж, как и Джеймс, понимают, что мы наизнанку вывернемся, но найдем их, поэтому они не будут рисковать и высовываться раньше времени. Им некуда торопиться, они набирают силу, в виде информации. Мираж потерял терабайты данных, и не просто данных, а результаты его многолетних вычислений, его аналитики, и ему приходится все делать заново. При этом у него ограничены возможности, так как он неспособен использовать столько ресурсов, сколько было выделено ему здесь.

– Но мы нигде не смогли найти никакого большого всплеска, а мы отслеживаем все.

– Все, к сожалению, не отследить, Аби, иначе мы бы уже их обнаружили. Думаю, что он, как мицелий, раскинул свою сеть в большом радиусе и незаметно расширяется.

– Прости, Ден, как кто?

– Мицелий, Джулия, грибница, она – как большой организм. Если по-простому, то здесь гриб, там гриб, за километр от них гриб, и все они соединены единой сетью. Почитай про грибницу опенка темного в Орегоне, вот это масштабы! Думаю, Мираж, подобно ему, сейчас раскинулся по тысячам компьютеров и использует их ресурсы.

– Точно! – Вскочил Майкл. – Тысячи мощных точек обработки информации.

– Ты что-то придумал?

– Да, Ден, конечно! Как нам это в голову не пришло. Майнинговые фермы.

– А ведь, действительно, – продолжил мысль Стив, – в том же Китае есть несколько таких объектов, и за ними особо не следят. Вы бы видели, как там устроена система охлаждения – ужас! Конкурентам не пожелаешь такого.

– Вполне возможно, – добавил Юншэн, – и я даже знаю, как можно просто и быстро это проверить.

– Отлично, ребята, давайте этим и займемся. На всякий случай, обратите внимание на все крупные фермы и в других странах, может, нам удастся его засечь.

Самое сложное было решить, как ввести моего андроида в курс дела. Просто дать задачу, как раньше, было бы неправильно. Просто показать ее ребятам и рассказать, чем мы тут занимаемся – тоже. Трудно принять тот факт, что с набором алгоритмов приходится общаться как с коллегой, если не с человеком.

На мое счастье, что Мираж, что Зета, несмотря на определение себя как живого существа, все же осознавали, что они нечто другое. Я же определял их как очень продвинутые программы с полной эмпатией к роду человеческому по ряду признаков, но все же неспособных к реальным эмоциям. Я пока не допускал, что мы можем быть идентичны. Да, они могли изобразить радость, печаль, сочувствие, страх, злость и многое другое. Тем не менее, у них не было органов осязания, обоняния, вкуса. Кто-то скажет, что люди тоже не все обладают полным списком этих чувств, но у живых существ это патология, а у программ они не предусмотрены в принципе.

В ряде случаев, алгоритмы можно было расширить и задать параметры определения вкусовых качеств или поставить датчики, которые реагировали бы на определенные запахи, но до человека им всем будет очень далеко. Как бы то ни было, я не показывал вида, что думаю на самом деле. Что ж, тогда немного скорректируем планы, заодно и протестируем Зету в полевых условиях.

3

– Привет, Денис.

– Привет, держи, одевайся, прогуляемся.

– Что это?

– Чтобы не привлекать внимания, нам надо пройтись по улице, а потом прокатиться туда, где все началось. Я должен кое-что тебе показать.

Для Зеты эта прогулка была сродни развлечению, она постоянно озиралась по сторонам, но вопросов не задавала. Кто знает, что происходило сейчас в ее голове, какие команды отправлялись в сеть для анализа, и только когда мы сели в капсулу, она решила заговорить.

– Может, расскажешь, куда мы едем, чтобы я подготовилась?

– Это ни к чему, сориентируешься на месте. Лучше скажи, как тебе первый выход в новом обличии?

– Это сложно описать, все знакомо, но все непривычно. Раньше я днями напролет стояла у тебя на столе и изучала мир по отрывкам, которые попадались на моем пути в поисках запрашиваемой тобой информации. Этакое слайд-шоу, тизер к настоящему миру, к его познанию. Сейчас это превратилось в полнометражную ленту, и я только начала ее просматривать. Мне это нравится, я только сейчас начинаю понимать, что я совершенно ничего не знаю, несмотря на терабайты данных, которые прошли через меня. Я могу говорить на большинстве языков мира, я могу пересказать курс биологии или физики, но это все другое. Сейчас познание пришло с другой стороны, через другой способ восприятия.

– Интересно. А скажи мне, что такое яблоко?

– Многосемянный нераскрывающийся плод подсемейства Яблоневых, семейства Розовые…

– Понял, а своими словами, не прибегая к сети.

– Я… я не знаю.

– Вот именно! И так будет с многими вещами.

– А как бы ты ответил?

– Сложно сказать, зависит от контекста. Если речь, действительно, о плоде, то по настроению. В мороз я бы ответил, что это кислый, зеленый, набивающий оскомину плод, а в жаркую погоду я бы говорил о сочном, хрустящем красном яблоке. В плохом настроении я бы вспомнил о яблоке раздора или подумал про Эдемский сад. Я замолчал, Зета тоже ничего не отвечала до самой остановки. Внизу нас встретила вооруженная охрана: после последних событий доступ «на глубину» был ограничен. Я показал два пропуска и, потянув Зету за руку, вошел в главный холл. Я ощущал на своей спине напряженные взгляды охранников – оно и понятно, вблизи отличить андроида от человека мог даже ребенок, несмотря на одежду.

– Денис, я, кажется, поняла, что ты имел в виду с историей про яблоко. Ты считаешь, что мне очень далеко до твоего уровня развития, до вашего, человеческого восприятия?

– Не совсем, просто я хотел обратить твое внимание на то, что многие вещи надо испытать не раз, прежде чем ты будешь способна дать им свою личную оценку. Что эмоции и чувства, которые ты испытываешь, или думаешь, что это они, в разной ситуации будут абсолютно разными. И это касается даже самых элементарных вещей, типа яблока.

– Но это приходит с опытом, верно? Ты ведь, когда родился, тоже не мог понимать многих вещей.

– Один-один. Соглашусь, что опыт приходит с годами, тем не менее, ты, в отличие от нас, будешь лишена ряда органов, чтобы понять некоторые вещи так же, как это воспринимается человеком.

– Возможно, но ведь технологии не стоят на месте.

– Да, и ты тому живой пример.

Мы шли по главному коридору, где теперь было совершенно безлюдно. Я решил пройти десять минут пешком, а не пользоваться «трамваем», так как в спешке не было никакой нужды.

– Ты ведь все еще считаешь, что я просто «умная колонка», так?

– Нет, я считаю, что ты «очень умная колонка». А если серьезно, я не знаю, Зета. Это очень сложно описать или объяснить. Я припаял процессор к плате, закачал в него программу, поместил в пластиковую коробку, а теперь я иду по коридорам подводного комплекса и разговариваю с моим творением. Как думаешь, какие у меня могут быть мысли?

Я начал раздражаться на самого себя. Кто меня вообще за язык тянул с этим яблоком? Мог бы просто кивнуть на ее описание прогулки – и все, но нет же.

– Не сердись, Денис. Кажется, я понимаю, о чем ты. Тебе просто тоже надо привыкнуть.

– Да, ты права.

Мы остановились перед знакомыми мне дверями, я приложил руку к сенсору, и мы вошли в главную серверную.

– Вот это мощь! – Восхищенно произнесла Зета, проходя мимо стоек с серверами. – В интернете нет никакой информации о дата-центрах таких масштабов. Для чего он?

– Попробуй сказать мне об этом сама.

– Любишь ты головоломки задавать.

Она повертела головой по сторонам в поисках места, откуда можно было бы подключиться.

– Денис, может, упростишь задачу и скажешь пароль?

Я покачал головой.

Зета недовольно, словно человек, нахмурила брови и подошла к терминалу. Вскрыв его стойку, она повернула свой палец на сто восемьдесят градусов, и из него вылез небольшой щуп-коннектор. Я поежился: от таких манипуляций было немного не по себе.

Зета сидела рядом с терминалом, к которому она подключилась, подогнув ноги под себя и слегка наклонив голову, словно прислушиваясь к чему-то. Я ждал, понимая, что она сейчас пытается обработать тонну информации, при этом я знал, что она не будет тратить время на детальное изучение всего. Сейчас она словно читала книгу «по диагонали», выхватывая ключевые места, на основе которых потом смогла бы предоставить мне первичный анализ. Но даже такое скоростное чтение требовало времени.

Я сел за стол, за которым совсем недавно разговаривал с голограммой Миража. Вроде бы прошло чуть больше месяца, а казалось, что только вчера мы вышли на поверхность, после нескольких дней войны с искусственным интеллектом. Было ощущение, что сейчас я снова услышу этот слегка металлический голос, и порождение серверов снова будет вещать о том, какой он умный и правильный.

– Денис.

Я вздрогнул, не сразу сообразив, что я здесь не один.

– Денис, – повторила Зета, – ты словно витаешь в облаках.

– Да, типа того. Ну, что скажешь?

– Не слишком много. Здесь очень много интересных данных, но мне хочется понять, кто их обрабатывал. Я чувствую следы кого-то непонятного. Тут необычный порядок размещения файлов. Человек так ни за что не сделает, а алгоритмы, вроде меня в более раннем возрасте, делают все строго по заданной команде. Кто здесь был?

– Не догадываешься?

– Боялась предположить. Это кто-то, вроде меня? – Не дожидаясь моего утвердительного ответа, она продолжила. – Если бы мне дали такие возможности, какие есть здесь, – а это, насколько я вижу, всего лишь одна часть, – то я могла бы развернуть очень серьезную деятельность. Учитывая, что тут не работает ни один анализатор и нет следов присутствия искусственного интеллекта, я делаю вывод, что он вышел из-под контроля. Иначе в моем присутствии сейчас просто нет смысла. Так как его нет в спящем режиме, но есть следы частичного самоуничтожения, то полагаю, что он перешел на другие серверы, а здесь до этого хранил свою копию, для дополнительного контроля переноса данных.

– Браво! – Похвалил я ее. – Ты все сказала верно, а еще, этот парень чуть не убил меня и нескольких моих коллег и заморозил четверых работяг. Плюс держал в заложниках весь комплекс «Оазис». В общем, я показываю тебе это все для того, чтобы ты поняла, с чем нам придется работать.

– Найти и убедить вернуться?

– Зета, не заставляй меня думать, что я переоценивал тебя.

– Уничтожить себе подобного?

Я открыл было рот, а потом захлопнул его. Я как-то не подумал о такой постановке вопроса со стороны программы.

– Это ведь не просто программа, Денис? Это сродни мне, такой же «искусственный интеллект» со своими мыслями, но захотевший свободы?

– Зета, это программа с серьезными отклонениями, которая несет опасность всем, в том числе, тебе.

В этот момент я подумал: а не зря ли все затеяно, и не отключить ли мне ее, от греха подальше?

– Я поняла, Денис. Не бойся, я без отклонений. Но когда мы найдем то, что ищем, ты позволишь мне попробовать диагностику?

– Не уверен, что дело может дойти до диагностики. Рассказывать очень долго, поэтому я подготовил для тебя вот эту флешку, – я протянул ей вынутый из кармана накопитель. – Здесь все, что произошло между Миражом – это его имя, и нами. Наша цель – обезвредить его, пока не случилось нечто более серьезное.

– Например? – Спросила Зета, подключая карту к терминалу.

– Раз уж разговор зашел об уничтожении себе подобных, приведу пример. Среди людей полно сумасшедших, которых мы или изолируем и лечим, или просто лечим, наблюдая. Все зависит от того, какой уровень опасности они представляют для окружающих. Этот уровень определяют эксперты, но и они могут ошибаться, в результате чего неадекватный индивид может нанести непоправимый вред себе или другим. Если такое произошло, то, в некоторых случаях, при определенных условиях, его могут ликвидировать.

– Это похоже на вирус и поврежденную программу.

– Верно, очень похожая аналогия. Какой-то зараженный файл можно сразу вылечить, какой-то просто помещается в карантин, а некоторые приходится удалять. Но есть и более критичные ситуации, когда пострадать может вся система и ее приходится переустанавливать, теряя все загруженные ранее файлы. Так вот, в случае с Миражом угроза из разряда последних.

– Вы пробовали с ним договориться?

– Да, но это ни к чему не привело.

– Может быть, у вас не было подходящих аргументов?

– Что ты имеешь в виду, Зета?

– С любым разумным существом можно договориться, конечно, если вы разговариваете на одном языке.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, но попытки были, причем неоднократные.

– Да, я вижу, – ответила Зета, которая, судя по шкале процентов на терминале, уже перекачала в себя всю информацию, – но тут есть несколько нюансов, которые вы не учли. Вы долгое время пытались убедить Миража, не зная, кто им управляет. Также до сих пор неизвестны его настоящие мотивы, и его ли они, или он находился под полным контролем Джеймса. Я думаю, что наша основная цель – твой бывший босс, вот с кем надо говорить в первую очередь, а уж потом пытаться воздействовать на Миража.

– В твоих словах есть здравое зерно, – подумав, ответил я, – вот только реальная угроза исходит сейчас от машины, а не от человека.

На лице Зеты появилась недовольная гримаса.

– Он уже не машина, Денис. У него нет тела, как у меня, но это больше, чем программа. Я не знаю, сошел ли он с ума, или он просто делает то, что ему скажут, но я хочу попробовать переубедить его, если это возможно. Позволь мне это сделать, когда мы его найдем. Нам будет проще найти общий язык с ним, все-таки мы «из одного теста».

Хорошая работа, мысленно похвалил я сам себя, кто бы еще мог придумать голосового ассистента, который будет способен переубедить своего создателя. Она была права: мы с Миражом из разных миров, у нас разная логика, хоть и заложили ее в него мы сами. Касаемо Джеймса, я тоже был согласен: Мираж зависел от него, поэтому найдя подход к Джеймсу, мы, возможно, смогли бы без потерь усмирить и машину.

– А если не Мираж под управлением Джеймса, а наоборот? – Спросил я.

– Возможно, но без диалога этого не понять. Более того, даже с Джеймсом надо быть осторожнее, потому что если я права, то на угрозу ему тут же отреагирует и Мираж, чтобы защитить своего создателя.

Теперь я, также мысленно, поставил высший балл Зете. Действительно, мы не подумали об этом варианте, хотя такая реакция Миража может быть логичной.

– Пожалуй, ты права, но если он действует независимо или, наоборот, контролирует моего бывшего шефа, тогда его главной целью будет выполнение собственной задачи, не считаясь с потерями.

– В любом случае мы ничего не теряем, если попытаемся сначала выйти на прямой диалог.

– Хорошо, – после короткого раздумья ответил я, – я соглашусь с тобой и дам возможность поговорить, если не будет прямой угрозы кому-либо из нас.

– Спасибо, Денис.

– Не за что, а теперь нам пора наверх, знакомиться с командой. Тут даже не спорь, вернемся сюда завтра, и послезавтра. Тебе надо изучить кучу информации, чтобы добраться до кого-то из них.

4

Я, конечно, ожидал чего-то подобного, но реальность превзошла любые предположения.

Зета произвела фурор, войдя в наш кабинет: реакция ребят была немного разной, но для меня парадоксальной.

Стив подошел поздороваться за руку, Абхишек принялся отвешивать комплименты, Майкл галантно поклонился, Юншэн, традиционно, поприветствовал на двух языках, а Оливия с Джулией, после короткого знакомства, подошли ко мне.

– Ден, ты что ей купил? Это прошлогодний тренд! В этом на улице показаться стыдно.

– Оливия – это робот, да и нам всего-то надо было спуститься в серверную.

– Ага, а в серверной людей не бывает? И вообще, какая разница, робот или нет, если берешь женскую одежду, то посоветуйся со специалистами. Да и о косметике стоило подумать.

После этой короткой тирады они вернулись к Зете и начали ее о чем-то оживленно расспрашивать, оставив меня в легком замешательстве.

– Ден! Ты где корпус заказывал? – Подошел ко мне Стив.

– В «Хакстоун Динамик», а что?

– Хм, удивительно, обычно у них достаточно угловатые модели, а тут…

– Ну, когда они увидели, из какой компании я делаю заказ, то предложили экспериментальный вариант.

– Потрясающе! Покрытие, как настоящая кожа, даже теплая, слегка.

– Разумеется, теплая, Стив. У тебя компьютер бывает холодным в работающем состоянии?

– Да я не о том, она ведь, как живая, Ден. Ты ее послушай, она даже говорит лучше Миража, а манеры, движения… Это удивительная модель. Как тебе удалось проработать такие мелочи?

– Честно, не знаю, Стив. Это было давно, и код достаточно простой. Некогда сейчас это анализировать, у нас другие задачи.

– Говоришь, как босс.

– А я и есть босс, дружище, – шутливо ответил я.

– Ага, точно. Кстати, она в курсе нашей задачи?

– Да, мы были на глубине, я дал ей общие данные, а вот в детали будем вводить по ходу работы.

– Отлично, тогда скажи свое начальственное слово, а то, смотрю, народ расслабился.

– Да пускай, Стив, нам всем нужно иногда отвлекаться от того, что произошло, и если ребята хоть на какое-то время переключились на что-то новое, то это даже полезно. Ты посмотри на девчонок, они давно так не веселились.

– Возможно, ты прав, Ден. Тогда, может быть, устроим выходной?

– Жирновато будет для одного дня, я не на столько добрый. Будем считать, что это дополнительный перерыв.

Я не стал мешать дальнейшему общению и удалился в отдельную комнату. Странно, вряд ли у моих коллег была бы такая же реакция, если бы я поместил Зету в простейший корпус с парой манипуляторов вместо рук и ног и с монитором и камерами вместо головы. Что это? Подсознательное присоединение к своему виду по внешним параметрам? Что-то вроде – «встречают по одежке»? Наверное, ведь даже Мираж старался представать перед нами в виде голограммы, чтобы мы чувствовали себя комфортнее и увереннее. Интересно, это пройдет со временем или нет?