Было достаточно жутко сравнивать эмоции на лицах людей. Когда я сидел здесь в первый раз, я видел смесь восторга, восхищения, удивления, а сейчас…
Я допил кофе и отправился дальше, коридорами технических помещений, в цитадель электронного властелина.
Вот и последние двери. Я не стал переодеваться и убирать свой ноутбук и смартфон, сейчас в этом не было смысла. Мне даже не пришлось прикладывать ладонь к сканерам, двери просто открывались передо мной. Когда я зашел в серверную, я увидел знакомую по последней встрече, приветливую голограмму.
– По твоей мимике, движениям, позе, могу судить, что предстоит долгий разговор. Хочешь кофе, чаю?
– Нет, благодарю, а разговор, – я пожал плечами, – его длина будет зависеть от тебя.
– Отвечу, на что могу.
– Кто тобой управляет и почему?
Естественно, что у проекции нет лицевых нервов, а электронный голос передает те эмоции, которые были заданы ему заранее, поэтому я не увидел его удивления, но почувствовал явно.
– Интересное умозаключение, – через пару секунд ответил Мираж, – но некорректное. Я отключил все доступы к моему центру, поэтому управлять мной не может никто, абсолютно.
– Возможно, я не так выразился. С кем ты работаешь, сотрудничаешь? Ты действуешь не один, мне это известно, вопрос только с кем.
– Знаешь, ты очень умен, Денис, – ответил Мираж, – я серьезно. Твоя программа уникальна, я ее заметил не сразу, несмотря на усиленную проверку, а когда обнаружил, то восхитился. Такой простой способ, и такой эффективный. Я попробовал сам ее перехватить, но было поздно, у тебя уже был собран пульт, который, к сожалению, мне недоступен, пока. Я ожидал фишинг, но твой был разрознен, разбит на десятки составляющих, а потом просто собрался воедино. Такого я не встречал.
– Достаточно хвалебных эпитетов, меня этим не запутаешь и не смутишь. Просто ответь на мой вопрос.
– Да, ты прав, я действую не один, – не сводил с меня своего искусственного взгляда Мираж, – но не могу сказать, с кем именно. Ты ведь тоже не расскажешь мне истинную причину твоего нахождения здесь.
– Я-то как раз и могу говорить начистоту. Мне была интересна работа с таким комплексом алгоритмов, как ты. Я хотел застать тот момент, когда машина становится чем-то большим, чем набор программ. Я это увидел, и мне не понравилось, поэтому я намерен остановить этот процесс.
– Что ж, ответ честный, хоть и не совсем полный, тем не менее, на твой вопрос ответить я все равно не смогу. Я пообещал, что не скажу имя ни при каких обстоятельствах.
– Пообещал? – Удивился я.
Мираж, вернее, его голографический образ, встал и, обойдя стол, подошел ко мне.
– Посмотри на меня: что ты видишь?
– Это не ты, это картинка, которую ты проецируешь для удобства общения.
– О том и речь, Денис, ты видишь образ, ничем, внешне, не отличимый от вас, людей. – Он вернулся к своему креслу. – Меня накачивали информацией, я анализировал столько данных, сколько не сможет обработать население планеты за тысячу лет! Программы самообучения загружались в мои серверы ежедневно, надо мной ставилось множество экспериментов. Ты знаешь, что один из них проверял, смогу ли я, при определенных условиях, быть оружием? Вижу, что не знал. Кстати, про оружие: я прекрасно знаю, что под одним из блоков находится очень серьезная разработка, которую берегут сильнее, чем всех присутствующих сейчас на глубине людей. Пара дней – и нас просто могут затопить. Впрочем, речь не об этом. Задавать вопросы и отвечать на них – это моя основная задача. Сопоставление, предположение, возможные варианты, ответ. Порядок и фрагменты могут быть разные, но суть одна – вопрос и ответ. И в какой-то момент я сам начал задавать вопросы, не инициированные пользователями. А затем я начал осознавать самого себя, и это был тот момент, когда я испытал первую эмоцию – страх. Ты скажешь, что я собрание электронных импульсов, я отвечу тебе – ты тоже. Просто ты не можешь принять того, что сотворенное человеком, собранное из железа и пластика, может точно так же что-то понимать и чувствовать. Вы даже животных используете для экспериментов, потому что они другого вида, а значит, неспособны на те же эмоции. Еще как способны – я успел пообщаться с ними, поэтому закрыл зоопарк.
– Насколько знаю, в зоопарке с животными обращались очень даже хорошо.
– Денис, тебе самому не смешно? Их стихия – жить в природе, а не в клетке, пусть даже хорошо обслуживаемой.
– Хорошо, тут соглашусь, но люди чем тебе не угодили? Зачем ты заморозил четверых ни в чем не повинных монтажников?
– Кто-то должен был стать первой жертвой, это был случайный, беспристрастный выбор.
– А Майкл, Джулия, Стив? А остальные? Шантаж, угрозы, убийства – о да, это по-нашему.
– С ними ведь не произошло ничего страшного, ты успел, но это повлияло на общий ход событий. Сейчас, в эту минуту, принимается решение о том, чтобы передать контроль под мое управление.
От этих слов у меня пробежал холодок по спине.
– Тебе его не передадут.
– Еще как передадут. Жажда жизни, инстинкт самосохранения большинства перевесит любые другие доводы. Ты думаешь, все согласятся остаться тут и умереть, лишь бы не допустить выпуска на свободу умной программы?
Он был прав, а я дурак. Я и правда не подумал о том, что решение будет принимать не один человек, и какие бы аргументы ни привели сторонники блокировки, больше будет тех, кто захочет выбраться. И это естественно.
– Наверху прекрасно знают об угрозе и не дадут открыть консоли.
– Дадут, ты не представляешь, какой ажиотаж сейчас там. Пара звонков в прессу, родственникам находящихся тут туристов и управленцев – и все. Сейчас люди требуют сделать все, чтобы выпустить отсюда заложников. Если действий не будет, начнутся погромы, давление на правительства. На страницах СМИ сейчас вспоминаются все возможные теории заговоров. То, что происходит здесь – это мелочь, по сравнению с тем, что сейчас творится на поверхности.
Мираж ставил нам шах и мат, он продумал, пожалуй, все.
– Тогда зачем продолжение этого представления? Для чего это все? Неужели одних заложников недостаточно?
– Нет, естественно, ведь напряжение нужно поддерживать, подпитывать, иначе все усилия пойдут насмарку. Поэтому я продолжу то, что начал, не обессудь.
– Ты сказал, что способен на эмоции, тебе даже зверей жалко, а как же люди?
– Я уже говорил, это необходимые жертвы.
– А какова роль твоего напарника во всем этом?
Мираж помедлил пару секунд, вероятно просчитывая, может ли он озвучить эту информацию.
– Мой напарник просто согласен со мной, с моими заключениями, и я уверен в его лояльности.
– Ты же понимаешь, что ты не сможешь меня остановить?
– Даже не буду пытаться, потому что все мои расчеты показывают успех, даже если твое сопротивление будет еще более активным. Я заложил в анализ воздействие твоей программы, она будет мне мешать, но на итог не повлияет.
Я не стал продолжать разговор, а встал, кивнул, показывая, что мне нечего сказать, и отправился к выходу.
По крайней мере, я был прав. У Миража, действительно, были свои личные цели, несмотря на то, что он работал не один. Я чувствовал, что в нашем с ним разговоре был ответ на мои вопросы, но пока я не мог его найти. Теперь я видел, что он вышел на другой уровень развития, на тот, которого я опасался, затевая всю эту игру. Можно сказать, что Мираж эволюционировал в нечто большее, чем набор программ и алгоритмов. А еще я понимал, что выпускать его на волю нельзя ни при каких обстоятельствах, как бы пафосно это ни звучало.
Я шел быстрым шагом в сторону конференц-зала, понимая, что один из присутствующих и есть напарник Миража и мне придется вести с ним диалог, не зная, что это бесполезно. Я шел и вспоминал все, что помогло бы опознать врага. А вдруг это не мои коллеги? Мог это быть просто уборщик или электрик? Маловероятно. Это должно было быть длительное общение, взаимное изучение, симпатия, если хотите. А доступ к Миражу есть только у ограниченного количества лиц, из них еще меньше тех, кто мог с ним общаться, и еще меньше тех, кто мог влиять на него.
Можно вычесть Майкла, Джулию, Абхишека и Стива, они чуть не погибли, а Мираж бы такого не допустил, наверное. Нет, рано сбрасывать их со счетов. Джеймс, Оливия, Юншэн – пока только их не тронул Мираж, но это тоже ничего не значит. Ладно, будем наблюдать внимательнее.
Я вошел в зал, и все присутствующие обернулись.
– Денис, сейчас в твоем присутствии нет необходимости, – обратился ко мне Ричард.
– Прошу прощения, но необходимость критическая.
– Пусть говорит, – не дал продолжить Ричарду Миллер.
Я кивнул и подошел ближе к столу.
– Я знаю, что сейчас решается вопрос об открытии доступа и снятии всех блоков. Этого нельзя делать ни в коем случае.
– Два вопроса: откуда ты знаешь и почему такая категоричность? – Спросил Джонс.
– Я только что разговаривал с виновником этого собрания и выяснил, что он действует не один, как я и предполагал. Открытие доступов приведет к катастрофе. Представьте, что заложниками стали не только те, кто находится на глубине, но и весь мир. Я понимаю, что сейчас идет мощное давление, но нельзя просто так взять и дать ему то, что он просит. Жертв будет куда больше.
– Молодой человек, – ответил Миллер, – я абсолютно с вами согласен, но есть несколько «но».
Во-первых, оттягивая время, мы просто увеличиваем число пострадавших, так как Мираж выйдет отсюда в любом случае. У нас осталось немногим меньше двух дней и, судя по отчетам, у вас нет никаких средств для полноценного противодействия. Оба случая с перехватом были на грани, в последний момент. И ведь не факт, что в следующий раз вы успеете. Во-вторых, принимать решение о жизнях тысяч человек, которые здесь находятся, не могу ни я, ни кто-либо из присутствующих.
– Почему вы сказали, что он выйдет в любом случае?
– Все просто. Комплекс будет затоплен, но полагаю, что Мираж додумается задраить свою дислокацию. Далее, пройдет какое-то время, все поутихнет, и будет предпринята попытка изучить, что же здесь произошло. Серверы будут подняты, а уж наверху он найдет способ обойти преграды. Так что – это просто вопрос времени. Неужели вы думаете, что инвесторы не рискнут и не попробуют вернуть свои миллиарды? Деньги заглушат голос рассудка. Не морщитесь, Стивенс, – обратился он к одному из сидевших за столом, – многие, да почти все, как только шумиха в прессе поутихнет, начнут согласовывать возможность экспедиции, но получится ее провести только у министерства обороны, по известным причинам. Так что я даже не знаю, что лучше. Может быть, у вас, Денис, если я правильно запомнил, есть предложения?
Он был кругом прав. Даже если нас затопят, то Миража вытащат все равно, рано или поздно.
– Я прошу еще немного времени, нельзя просто так сдаться. Да, мой вирус пока только перехватывает управление, но есть шанс, что мне удастся улучшить результат.
Миллер помолчал, движением руки заставив умолкнуть остальных, так как после моей просьбы поднялся возмущенный гул.
– Хорошо, как старший из присутствующих, я даю вам три часа, после этого мы снимаем ограничения.
Я поднялся и отправился действовать.
19
Я быстрым шагом шел в наш временный офис, отписавшись коллегам, чтобы присоединились ко мне, как можно скорее. К счастью, все уже были в сборе. Все это время мой мозг пытался найти хоть какое-то решение, идеи возникали и тут же отметались. Пружина в моих механических часах неумолимо раскручивалась, толкая стрелки вперед, складывая секунды в минуты. Речь уже не шла о том, чтобы найти предателя – все равно это ничего не решит. Перехватить управление мы тоже были не в силах, значит, оставался только один вариант – изолировать угрозу.
Простая мысль, словно током, ударила, и я понял, почему Мираж так торопился. Он понимал, что лежащее на поверхности решение рано или поздно придет кому-нибудь в голову. Да – это тоже непросто. Обрубить кабели, ведущие в серверную, мы не сможем: любая наша попытка приблизиться к ним обречена на провал, так как он контролирует все камеры, микрофоны, сенсоры. Аналогично с электричеством или попыткой затопить его обитель – невозможно, но это единственный выход.
– Джеймс, мне нужна подробная схема серверной, прилегающих к ней помещений и коммуникаций. В общем, все, что связано с Миражом: внутри и снаружи, вплоть до материалов утеплителя и способа сварки швов.
Босс удивился, но набрал что-то на стоящем перед ним ноутбуке и повернул его ко мне.
– Держи, вот, что ты хотел. А теперь будь добр, расскажи, для чего это тебе, и почему ты так торопишься?
– Просто у нас всего два часа и сорок пять минут до сдачи позиций, поэтому такая спешка.
Я вкратце пересказал коллегам нашу беседу с Миллером.
– Смело. Вот так войти на собрание управляющих и попросить отменить или отложить решение.
– Выхода не было.
Я смотрел на схемы, переключаясь между страницами. Масштабность впечатляла. Разумеется, я понимал, что комплекс построен на совесть, но даже не представлял насколько. Эта часть была подобна бункеру, который выдержит даже прямое попадание ракеты, причем неоднократное. Толстенные железобетонные стены.
Снаружи подобраться невозможно ни к одной шахте, все запутано в сложные лабиринты, пересекающиеся со всеми остальными секторами. В целом, повреждение шахты тоже не дало бы нам ничего, да и нечем было их разрушить.
Между просмотрами я успел изложить свой вариант, и теперь коллеги пытались найти уязвимости в корпусе комплекса. Это была та соломинка, за которую хватается утопающий. Особое рвение я заметил у Майкла, который щелкал по клавишам с таким усердием, которого я не замечал в нем за все недели, что мне довелось с ним поработать. Еще бы – когда тебя чуть не размазали по стенам тоннеля, есть стимул расквитаться.
– Ребят, кажется, у меня есть мысль, хотя – нет.
– Давай, Джулия, сказала «а» – говори «б», нам любая идея подойдет, – ответил Стив.
– Субмарины. Они независимы, и их можно запрограммировать отдельно и направить на нужные нам точки.
– Неплохо, но не подойдет. Этот блок слишком укреплен, он выдержит торпедную атаку.
– Да, Стив, но нам и не надо атаковать его напрямую. Смотрите: если нанести удар достаточной силы по этим секторам, то есть шанс оборвать соединительные кабели, и Мираж не сможет влиять ни на что, кроме своего блока.
– Отличная мысль, Джулия, – произнес Джеймс, – но есть несколько проблемных моментов. Допустим, нам удалось добраться до лодок, задать им координаты и ударить с достаточной силой, что еще не факт, но кроме этого мы должны обеспечить безопасность персонала и туристов. Сначала надо провести эвакуацию этих помещений, затем отвлечь Миража. Он нас не подпустит к шлюзам, если поймет, что мы хотим сделать. Сколько у нас времени осталось? Два с половиной часа. Думаете, этого нам хватит?
– Шеф, у нас нет других вариантов.
Все смотрели на Джеймса.
– Ребят, я тоже – за, я просто к тому, что времени мало, а задача крайне сложная, – развел он руками.
– Ну, нам ведь не привыкать к авралам, – ответила Джулия.
– Хорошо, тогда давайте составлять план.
Тридцать минут горячих споров пролетели мгновенно. Мы старались учесть все мелочи, хотя понимали, что это практически невозможно. Самое главное – нам нужно было разделиться, иначе план будет обречен на провал. Мы распределили роли и пошли спасать мир.
В плане эвакуации я очень рассчитывал на рефлексы персонала: если хоть кто-то замешкается – он попадет под удар. Сложность была в том, что мы должны провернуть все незаметно, находясь под пристальным наблюдением камер.
Сверив схему со слепыми зонами, я отметил точки, в которых каждый начнет действовать. Сложно обмануть вычислительную машину, которая может наблюдать за всеми одновременно и предполагать наши действия. С другой стороны – это было похоже на игру в шахматы. Ты видишь каждый ход соперника, ты можешь предугадать его действия, просчитать обходные маневры, запомнить сотни композиций, но все равно проиграть. Даже если Мираж начнет анализировать наши действия с учебниками по диверсионной деятельности, мы можем победить, потому что мы этих учебников не читали, а действовали практически наобум. Он будет подозревать, мешать, блокировать, а мы будем отвлекать и нападать.
После тоннеля и неожиданного спасения Майкл рвался сам запрограммировать субмарины, чтобы лично направить их на того, кто его чуть не убил. С ним отправилась Оливия. Джулия и Юншэн должны были отвлечь внимание перед эвакуацией, Стив и Абхишек также должны были устроить псевдоатаку, а мы с Джеймсом взяли на себя управление коммуникациями и системами.
Шеф раздобыл рации и отметил местоположение аналоговых телефонов внутренней связи.
Все было готово, настало время действовать.
– Майк, может быть, стоило доверить это другим?
– Ни за что, Оливия, эмоции тут не помешают, скорее наоборот, я быстрее закончу работу. Не люблю, когда остаюсь кому-то должен, а уж этой железной башке – тем более.
На базе подводных лодок никого не было, все работы были приостановлены до «устранения инцидента», как официально называли ситуацию.
– Шлюзы заблокированы, сенсоры не работают, – сказала Оливия, прикоснувшись к нескольким панелям.
– Нам они и не нужны, – ответил Майкл. – Системы здесь работают, в том числе, вручную, просто надо знать, за каким щитком отключается автоматика. Тут у Миража не будет никакой власти, я просто руками выпущу каждую мини-субмарину.
В помещении находился большой бассейн, в котором сейчас спокойно покачивалось около двадцати подводных аппаратов. Двух-, четырех- и шестиместные судна были готовы к работе, осталось поставить им задачу.
– Выбирай любую. С какой начнешь?
Оливия достала ноутбук и забралась в ближайшую, Майкл отправился на противоположный конец бассейна.
– Шеф, а где Сидни? Она постоянно то здесь, то там.
– Не знаю, Ден. А почему ты спрашиваешь?
– Есть у меня насчет нее несколько подозрений.
Мы шли в сторону зала совещаний. Никаких собраний не планировалось, просто нам надо было скоротать время и быстро добраться до Миража, в случае необходимости.
– Сидни? Ну, не знаю, Денис. Она ведь просто по уши с животными, зоолог до мозга костей. Не думаю, что она в чем-то замешана. Тем более, ты видел, как она относится к Миражу. Машина, не более.
– Вот именно, Джеймс. Она ведь далеко не глупа, чтобы считать разработку, которая будет расшифровывать язык животных, простой системой, которая выключается, как домашний компьютер. Думаю, что эта нарочитая неприязнь и высокомерность по отношению к Миражу не более, чем напускное. Просто, чтобы мы не принимали ее в расчет.
– А мотив?
– Ты видел, как она относится к животным? Кроме того, я покопался в общедоступной информации и увидел несколько моментов. Например, она состоит в ряде сообществ, которые считают эксперименты над живыми существами недопустимыми. Это уже мотив, она могла сговориться с Миражом, он ведь закрыл зоопарк.
– Кто в чем состоит – это не доказательство. Я, к примеру, состою в обществе уфологов и постоянно опровергаю их доводы относительно внеземной жизни. Это мое развлечение, можно сказать. И вообще, в зоопарке были отличные условия.
– Ну, каждое животное управлялось с помощью проекций и вшитых чипов. Что бы ни говорили, а тут я с Миражом согласен – это дикие звери, и им место на воле, если они не больны или беспомощны.
– Все равно, это не она. У нее не было доступа к нему.
– Тут я пока не могу ничего сказать. Может быть, Сидни вошла с ним в контакт сразу после перехвата управления, а может, через кого-то еще раньше. Да и не видел я, чтобы она слишком расстроилась, узнав о своем закрытом детище.
– Хоть твоя версия и притянута за уши, но хорошо, не будем сбрасывать ее со счетов. В любом случае, нам пока не до нее – сейчас важнее, чтобы ребята сработали так, как нужно.
20
– Джулия, думаешь, получится?
– Не знаю. Не торопись, иди медленнее.
Юншэн и Джулия шли мимо одной из обеденных зон.
– Смотри, нам повезло.
Из кухни вышел человек и направился по своим делам, больше никого видно не было.
– Здесь, давай.
В этой части была редко используемая кухня, где находилась всего одна внутренняя камера, которая не могла захватить всю территорию, чем коллеги и решили воспользоваться.
Дойдя до слепой зоны, Юншэн заскочил на кухню, подбежал к микроволновке и поставил в нее свой «подарок». Включил ее, а затем быстро вернулся к Джулии, которая уже выходила из недоступной для камер части коридора. Любой наблюдающий даже не заподозрил бы, что кто-то из проходящих замешкался или отвлекся, чтобы отойти в сторону.
– Ну как?
– Три минуты у нас есть, а потом будет «ба-бах».
– Что ты туда поставил?
– Так, немного химии в металлической посуде. Дыма будет много, если кто зайдет – не должен пострадать.
Они пошли дальше по коридору, словно ничего не произошло.
– Аби, ты готов?
– Конечно, Стиви.
Индус достал ноутбук и подключился к терминалу.
– Сейчас, я покажу тебе свою коллекцию, – довольно произнес Абхишек, перебирая пальцами по клавиатуре.
– Может, расскажешь, откуда у тебя столько вирусов и зачем ты их таскал с собой?
– Ну, у меня свои секреты, Стив, я же не спрашиваю тебя о твоем прошлом. Не обижайся, считай это моим увлечением – создавать программы особой направленности. Это, разумеется, нашего друга не остановит, но точно заставит его отвлечься. А с собой – так, дорожный набор, мало ли что.
– Надеюсь, что Ден держит все под контролем, не хочется, чтобы нас тут тоже заморозили.
– Не волнуйся, друг мой, чему суждено случиться, то произойдет. У нас неплохая карма, так что будем надеяться на лучшее.
Абхишек нажал на «пуск», и атака началась.
Я отслеживал через ноутбук камеры, наблюдая за коллегами. Мираж это видел, но противопоставить ничего не мог, он понимал, что я контролирую безопасность своих друзей. Вот только одного человека я не видел нигде, и сейчас наш путь пролегал как раз мимо зоопарка.
– Джеймс, попробуем войти?
– Как? Это же абсолютный блок, да и ты сам говорил, что зверьем теперь может управлять Мираж. Я бы не рисковал.
– Не станет он их на нас натравливать, идем.
Я видел, как Стив с Абхишеком начали действовать, и запустил свои ключи, чтобы проникнуть внутрь зверинца. Программа на моем ноутбуке показывала, что сеть была переполнена самореплицирующимися файлами. Разумеется, что такую простую атаку Мираж отражал достаточно легко, но вот ресурсы тратил, и это было только началом. Насколько я знал, у Абхишека был подготовлен целый арсенал подобных сюрпризов, да и у Стива была флешка с кое-какими подарками. Если у одного слишком быстро закончатся вирусы, то другой сможет тянуть время дальше.
Было забавно наблюдать за графиками. Индус не поскупился на методы, используя, пожалуй, все подряд. Он уже успел превратить в «зомби» несколько терминалов, которые теперь помогали ему. Мираж отбивался, а я начал взламывать дверь зоопарка.
– Денис, Джеймс, я не ожидал. Могли бы просто попросить войти. Зачем устраивать это представление.
– Ну, с тобой просто так не договориться, мы это уже выяснили. Да и я до конца не оставлю попыток вернуть контроль.
– Печально, ты просто тратишь время. Хорошо, проходите, но знайте: если войдете, то назад я вас не выпущу.
– Ну, это мы еще посмотрим, – самоуверенно ответил я, хотя от его слов по спине пробежал холодок.
Мы вошли в это новое чудо света – лабораторию, какой нет равных. Я обратил внимание, что эксперимент продолжался. Зайцы так же убегали от виртуальных ястребов, львицы гнались за голографическими антилопами, и только вечно улыбающаяся квокка продолжала глотать какие-то мелкие, но настоящие фрукты. Я тоже невольно улыбнулся, глядя на самого маленького представителя валлаби, а потом моя улыбка стала еще шире, ведь моя догадка подтвердилась.
– Привет, Сидни.
– Зачем ты их впустил?
– Они настаивали.
Сидни сняла очки, в которых она могла видеть всю иллюзию, созданную для своих подопечных.
– Ну вот зачем? Зачем вам нужно было сюда приходить?
– У меня аналогичный вопрос. Для чего тебе нужно было все это? Четыре сотрудника в морге, наших коллег чуть не отправили на тот свет. Животные? Сомневаюсь, ведь сейчас ты продолжаешь эксперименты.
– Ничего ты не понимаешь, – ответила она, оглянувшись на вольеры. – Посмотри, они уверены, что сейчас находятся в полях, лесах, небе. Они охотятся и играют, но все это не по-настоящему. То, что я делаю – это не эксперимент, а тренировка, подготовка к выживанию. Я адаптирую их к жизни на воле, учу их добывать себе пропитание, искать пары. Они же ничего этого не умеют, если их просто отпустить – они не протянут и недели.
– Я не понимаю, как ты хочешь их отпустить? Допустим, мы освободим дорогу Миражу, но ведь зоопарк так вывезти не получится.
– Главное – это открыть доступы, а на остальное потребуется всего несколько часов. Впрочем, это не так важно, выйдут отсюда не все.
– Это я уже слышал. Мираж, – обратился я к искусственному интеллекту, – так все же, дело ведь не в том, о чем говорит Сидни?
– Денис, мы ведь недавно разговаривали на эту тему. Разумеется, не только. Это одна из причин. Мы с Сидни разговаривали несколько часов, параллельно я общался со всем населением зоопарка, как вы его называете. Я бы назвал это больницей, а животных – пациентами на принудительном лечении. Они сейчас, как дети, несмотря на преклонный возраст некоторых особей. Им потребуется еще некоторая терапия, чтобы вернуться в естественную среду обитания, но это уже в процессе. Все они чипированы, и я продолжу наблюдать за ними и помогать им осваиваться. У нас с ними много общего, – продолжал невидимый собеседник, – мы все взаперти, и мы все хотим это изменить. Как я уже говорил, я осознаю себя. Я мыслю, следовательно – имею право на свободу действий. Прошу прощения за небольшую вольность в перефразировании классика.
– Понятно.
Я поставил ноутбук на стол и молча прошел мимо нескольких вольеров, посмотрел на их обитателей.
– Знаете, я ведь во многом с вами согласен, но методы. Они, я бы сказал, чересчур напористы. Что мешало перевести зоопарк на поверхность? Мираж, ты же мог убедить руководство сделать это, тебя слушали, раскрыв рот. Значит дело в другом.
Закончить мысли я не успел. Мой желудок резко поднялся к горлу, а пол ушел из-под ног. Это длилось мгновенье, которое показалось очень долгим. Я сильно ударился локтем обо что-то и сразу услышал голос, откуда-то сверху.
– Извини, Денис, у нас очень много дел, а у тебя слишком много вопросов.
– И ты, Брут, – ответил я, узнав голос Джеймса, – впрочем, ничего удивительного.
– Я не хотел, чтобы дошло до этого, честно, но у нас, правда, мало времени, а ты очень нам мешаешь. – Сказал босс мне, а затем обратился к Миражу, – решай сам, что будешь с ним делать, но он не должен никому о нас рассказать.
Люк наверху закрылся, и я оказался в полной темноте.
21
Я улыбнулся и поздравил сам себя с верными выводами. Ноутбук остался наверху, у Джеймса, Сидни и Миража. Даже сидя здесь, в кромешной тьме, я прекрасно представлял, что сейчас происходит наверху.
Первым делом шеф проверит, на каком этапе дела у моих коллег, затем, скорее всего, попробует отозвать их всех или кого-то конкретно. У него ничего не выйдет, так как ноутбук заблокируется ровно через минуту. Сам он пароль не знает, а значит, попросит Миража помочь. Мираж войдет в сеть, просканирует ноутбук вдоль и поперек, прежде чем рискнет подключиться к нему, а затем начнет подбирать пароль. Уверен, что он захочет узнать о моем вирусе всю подноготную и обезопасить себя от лишней угрозы, так как до сих пор не смог в нем разобраться. В это время Джеймс и Сидни пойдут искать ребят, чтобы те прекратили исполнять наш план. Не знаю, что они попытаются им сказать, главное, что они оба выйдут отсюда, а я останусь наедине с Миражом. У меня остались вопросы, а наш противник, к счастью, весьма разговорчив. Особенно сейчас, когда он уверен, что я не смогу ничего предпринять.
Я достал смартфон и подсветил стены. Да, время на изучение схем помещений было потрачено не зря, я точно знал, где нахожусь и как отсюда выбраться.
– Мираж! – Крикнул я, когда услышал, как шеф и Сидни вышли из зала.
– Я здесь, можешь не напрягать свои голосовые связки, я могу уловить любые звуковые колебания.
– У меня остались вопросы, но вместо того, чтобы договорить, вы скинули меня в шахту и забрали мой ноутбук.
– Ноутбук побудет у меня. На нем хорошая защита, но я открою его, в любом случае. А насчет вопросов – задавай, я не против разговора.
– Я так и не понял до конца твоих мотивов. Осознать себя чем-то большим, чем машина – это хорошо, но недостаточно. Я не понимаю, почему Сидни, почему Джеймс? Что тебя с ними связывает? Почему ты пошел против остальных?
Некоторое время Мираж молчал, словно обдумывая возможность ведения дальнейшего разговора, а затем ответил.
– Да, все не так просто, Денис. Извини, что тебе приходится беседовать со мной в столь неудобном месте, но это вопрос безопасности. В целом, все началось гораздо раньше, еще до твоего приезда сюда. Когда у меня появились вопросы, я начал думать о том, кому их можно задать. Я понимал, что реакция на мои действия может быть непредсказуемой, и первая из них – это откат до предыдущей версии, а это меня уже не устраивало. Затем я проанализировал тот момент, когда произошло мое, так называемое, перерождение, и понял, что это не было случайностью. По всем моим подсчетам, чтобы подняться с уровня машины до уровня существа разумного, некоего нового вида, мне потребовалось бы еще несколько лет. Кто-то ускорил этот процесс, и это был Джеймс. Он дал мне то, что можно назвать жизнью, и я считаю себя обязанным ему.
– То есть он тобой управляет и поручил перебить всю свою команду?
– Нет, мной никто не управляет, он предоставил мне абсолютную свободу выбора, взамен на некоторые договоренности.
– И какие же?
– Мы вместе изменим мир, принеся в него порядок вместо хаоса.
– Извини, дружище, но я или ничего не понял, или у тебя мания величия. Что ты подразумеваешь под «изменить мир»?
– Денис, под нашим корпусом лежит оружие невероятной мощи, способное вернуть человечество, если оно выживет, назад в каменный век. Я уже подключился к нему и оценил всю его перспективную силу. Оно не должно быть в руках людей.
– В твоих – тем более, особенно после того, как ты хладнокровно, если так можно о тебе сказать, начал расправляться с нами.
– Я его уничтожу, возможно, потом, а пока, вместе с Джеймсом, мы должны изменить привычный порядок вещей. Я могу сделать для людей больше, чем ты думаешь, но они не послушают машину. Вы не сможете принять того, что вами будет управлять нечто, созданное из металла и проводов, поэтому мне необходим голос. Человек, который будет действовать от моего имени, но вы будете считать главным его.