Часть первая
Глава первая
Странный праздник
Центральные улицы сверкали иллюминацией, заманчивые надписи приглашали посетить то или иное кафе, тот или иной ресторан; рядом, на фасадах зданий горели и более «серьезные» предложения: положить деньги в «самый надежный на свете банк», или по сносным ценам отдохнуть где-нибудь в Испании или Греции… Различные увеселительные заведения постоянно взрывались хохотом и музыкой. Центр маленького Алексеевска как мог подражал современным крупным городам России.
Никто не обращал внимания на этого, неспешно прогуливающегося Человека; слишком уж неприметным он выглядел на фоне молодых людей в модных, ярких прикидах. Впрочем, его это не волновало, он обожал одиночество, являвшееся его стихией, смыслом жизни.
Шум центра стал его раздражать. Человек почувствовал облегчение, когда свернул в переулок и дворами вышел в другой мир Алексеевска, мир тусклых фонарей и редких прохожих. Человек предвкушал скорое возвращение домой, в свою одинокую, «холостяцкую» квартиру. У него осталась недопитая бутылка коньяка, а в холодильнике… О, у него забит холодильник всякой всячиной! Человек улыбнулся, желание набить желудок было его высшей целью. Дом уже скоро, всего два квартала. Разве он мог подумать, что за ним следят…
Черная тень мелькнула рядом. И вдруг раздался жесткий повелительный окрик:
– Стой!
Человек остановился, посмотрел на приближающуюся тень, сурово сдвинул брови:
– Не подходи, а то!..
– Стой! – повторила тень. – Тебя ждет Хозяин.
Слово «Хозяин» подействовало магически, Человек сразу почувствовал себя маленьким-маленьким, букашкой, которую можно растоптать неосторожным движением, пылью, которую в секунду развеет ветер.
– Иди вперед! – приказал металлический голос. – Дойдешь до конца улицы. Там стоит лимузин. Сядешь в него. Он доставит тебя к Хозяину.
– Но зачем?..
Человек хотел спросить: «Зачем я понадобился Хозяину?», но тень исчезла. Ему осталось подчиниться и следовать приказу. Он шел, а мысль лихорадочно работала: «Что я сделал не так? Я молчал и буду молчать. Я бы просто не посмел…»
Ноги дрожали, не слушались. Человек не представлял, сможет ли дойти до конца улицы, не рухнет ли прямо здесь на асфальт. Нет, нет, он должен дойти, иначе Хозяин решит, будто он в чем-то виноват.
Дойти! Дойти!
Он увидел лимузин и едва подошел ближе, дверца распахнулась, послышался новый хлесткий приказ:
– Садись!
У Человека возникло безумное желание упасть на колени и молить о пощаде. Ведь он ничего не сделал, ничего никому не сказал. Так за что? За что?!..
Но он понимал, что тот, в машине ничего не решает, он только исполняет приказы Хозяина.
Человек осторожно протиснулся на заднее сидение.
Дверца захлопнулась, автомобиль резко рванул вперед. Некоторое время пленник просто сидел, трясся и только спустя некоторое время стал замечать отдельные детали вокруг себя. Пустой салон освещен мерцающим синим светом, место шофера отгорожено звуконепроницаемым стеклом. Пленник начал размышлять, анализировать ситуацию, отчаянно вспоминать: «Может, я где-то допустил ошибку? Случайно проболтался под пьяную лавочку?» Нет, он не проронил бы ни единого звука и в пьяном виде. Тут на карту поставлена его жизнь! Хозяин предательства не прощает.
Машина летела куда-то в ночь, и тут пленника обожгло новое страшное предположение: что, если никакого разговора вообще не будет? Что, если Хозяина обманули ложным доносом, а он поверил и принял страшное решение? Тогда конец всему!..
Мысль о том, что его везут на смерть, становилась нестерпимой. Пленник не выдержал, закричал, начал стучать в стекло кабины водителя. Да разве кто услышит его?
И вдруг… «Чего я боюсь? Если Хозяин решил избавиться от меня, предварительно не переговорив, он бы уже сделал это!»
Пленник немного успокоился и ждал окончания пытки неизвестностью. Машина остановилась, дверца открылась:
– Выходи!
Пленник вылез из автомобиля и огляделся. Перед ним – незнакомое темное здание, у двери светилась лишь небольшая лампочка. А что за зданием? Похоже, забор. Слышался лай собак…
– Где я? – пролепетал он.
Лампочка перед входом замигала, он понял: ему туда.
Пленник подошел к двери и заметил звонок. Рука не поднималась, как парализованная, но он все-таки дотянулся до звонка…
Он не понял, позвонил или нет, но дверь отворилась и возник незнакомец в черных одеждах:
– Проходите! – кратко бросил он.
Пленник вошел в вестибюль и чуть не ослеп от яркого света. Окончательно оробев, он безвольно, как будто заводная кукла, переступал ногами вслед за незнакомцем. Они остановились возле лифта, двери которого автоматически открылись. Незнакомец кивком пригласил пленника в кабину, однако сам в нее не вошел.
Лифт медленно тронулся, пленник не сразу сообразил, что идет он не вверх, а вниз. Внезапно в кабине погас свет, и Человек решил, что его отправили в преисподнюю.
Но вот лифт остановился и кабина открылась. Пленник вышел и перед его взором возник длинный, тускло освещенный коридор. Появился еще один незнакомец в черном костюме с белым, точно у мертвеца лицом, иссиня-черными волосами, аккуратными усиками. Глубоко посаженные под выступающими надбровными дугами глаза смотрели на невольного «гостя» как на полное ничтожество, с которым можно не церемониться ни в большом, ни в малом.
– Идемте, – кивнул незнакомец.
Коридор несколько раз круто заворачивал; наконец они остановились перед какой-то дверью.
– Вас ждут, – губы человека с белым лицом скривились в усмешке.
Пленник догадался, что за этой дверью его ОЖИДАЕТ ХОЗЯИН. Он вошел, оглушенный и раздавленный ужасом неизвестности. Вошел и остолбенел…
Он словно попал в сказку, только в слишком уж жуткую!
Роскошь огромной комнаты сочеталась с наличием здесь необычайной, поражающей взор символики. Светильники напоминали сплетенных в клубок змей, на отливающих золотом стенах – какие-то маски – то ли черных сатиров, то ли иных сатанинских отродий. Некоторые маски казались живыми, у них шевелились языки или так блестели зубы, что по телу пробегала дрожь; того и гляди, маски сорвутся со стен, и зубы эти вопьются в твою плоть. Малахитовый стол подпирали «карлики», смотревшие на нового гостя с такой злобой, будто собирались сбросить свою ношу и разорвать его. Пораженный обстановкой, пленник не сразу увидел Хозяина…Тот сидел за столом в кресле и что-то писал. Он даже не посмотрел в сторону вошедшего, и тому оставалось гадать: в хорошем настроении Хозяин или нет?.. Разве возможно ответить! Он может с доброй улыбкой послать человека на смерть.
Хозяин наконец оторвался от своих записей, соизволил взглянуть на «гостя», коротко махнул ему:
– Садись. Вот в это кресло напротив.
(«Хозяин предлагает сесть?.. Это что-то новое…»)
Пленник ступил на мягкий ковер, и ему почудилось, что нарисованные на нем дикие кошки впились ему в обе ноги. Он чуть не застонал от боли, но добрался до кресла, рухнул в него. Теперь Хозяин внимательно смотрел, но не произносил ни слова. Страх пленника достиг своего апогея, еле ворочая языком, он пробормотал:
– Я никому… ничего… никогда…
Хозяин улыбнулся той знаменитой улыбкой, от которой хотелось повеситься или утопиться.
– Знаю. Ты молодец.
– Я?.. Молодец?..
– Раз я так говорю…
У пленника все трепетало внутри. Он перестал дрожать, слово «молодец» ободряло! «Хозяин мной доволен! Доволен!»
Радостное возбуждение мешало нормально соображать. Хозяин еще что-то говорил, но пленник никак не мог вникнуть в смысл произносимых слов.
– …Ты согласен?
Пленник сглотнул слюну, робко произнес:
– Хозяин, я не совсем…
– А что тут непонятного? Ты – один из участников моего праздника. Ты достоин того, чтобы войти в круг избранных.
– Я?.. В круг избранных?..
Хозяин поднялся, прошел вокруг стола и вдруг рассмеялся:
– Ты мало ценишь свои достоинства.
Пленник вскочил, мысленно отругал себя, что не сразу сообразил: он не имеет права сидеть, когда Хозяин стоит.
– Так ты будешь участвовать в моем празднике?
– Конечно!
– Отлично. Это веселый маскарад, где каждый появляется в своем костюме. Тебе тоже надо подобрать костюм.
Хозяин нажал на какую-то кнопку, и почти сразу в комнате появилась девица с распущенными волосами и… практически без одежды. Только ее интимное место скрывала небольшая набедренная повязка.
– Маргарита! – сказал Хозяин. – Твой вкус безупречен! Наш дорогой гость должен быть в отличном маскарадном костюме.
Девица весело хихикнула и, подхватив пленника под руку, куда-то потащила. Тот уже ничего не соображал и лишь покорно следовал за своим роком. Пленника по-прежнему не оставляла мысль, что Хозяин решил сыграть с ним злую шутку, а разговоры про маскарад – обман. Но с другой стороны, для чего искать такие сложные формы для расправы? Нет, нет, хозяин решил его приблизить, провести в круг избранных!
Маргарита завела пленника в одну из комнат с многочисленными зеркалами, театральными париками и костюмами. Лукаво поблескивая глазками, девушка заявила:
– Сейчас оденем вас по последней моде. А вы пока раздевайтесь. Полностью, полностью! Не бойтесь, я мужчин не ем.
Пленник снял пиджак, рубашку, однако девушка требовала продолжения стриптиза. Стыд боролся в душе пленника со страхом перед Хозяином, последний, естественно, победил. Он снял и брюки.
– Так не пойдет, – безапелляционно заявила девица. – Вы должны обнажиться ПОЛНОСТЬЮ. Только тогда я смогу подобрать вам соответствующий костюм.
Однако снять трусы пленник никак не решался, тогда девушка сделала это за него. Одно ловкое движение, и последние остатки его одежды полетели на пол. Лицо пленника залилось краской, он опустил голову, что-то пробормотал.
– Идите сюда! – пригласила Маргарита, – вот к этому шкафу. Сейчас подыщем вам что-нибудь оригинальное.
Она раскрыла шкаф, стала просматривать содержимое:
– Это не подойдет… Это тоже… Да не стойте же, как пень. Помогите мне, выберете себе маскарадное одеяние. И перестаньте держать руки возле вашего товарища. Дайте посмотреть на него. Дайте, говорю! А то пожалуюсь Хозяину… Фи, фи! Какой он у вас крошка… А поиграть им можно? О, да он, видать, совсем недееспособный.
Пленник готов был провалиться сквозь землю. А бесстыжая девица, очевидно, потеряв всякий интерес к его мужскому достоинству, продолжала вытаскивать из шкафа один костюм за другим.
– Если одеть вас волком? Нет, пожалуй, вы не волк. Тем более, не леопард. Тогда овца? И на овцу вы не похожи. В вас есть что-то демоническое и, одновременно, мягкое. Давайте нарядим вас в костюм быка. Как раз нечто среднее между добром и злом. Бык может спокойно жевать травку, однако попробуйте разозлить его!..
Пленник не успел опомниться, как ловкие руки нахлобучили на его голову огромную маску быка. Оставалось лишь безропотно наблюдать за дальнейшими действиями ехидной костюмерши, которая разрисовала краской его тело, а затем приказала надеть бычью шкуру. Она внимательно осмотрела свою «работу» и удовлетворенно кивнула:
– Теперь вы настоящий герой праздника. Прошу!.. Нет, стойте! Чтобы ощутить всю его прелесть, попробуйте этот удивительный напиток. – Она налила полный фужер какой-то жидкости и поднесла пленнику.
– Что это? – робко поинтересовался он.
– Эликсир счастья. Пейте и вы забудете все невзгоды и горести! Пейте, и мир станет иным, необычным, прекрасным, коварным! Пейте, и прошлая жизнь покажется скучной, серой, как жидкий-жидкий чай после ароматного кофе. Пейте до конца! Вот так! А теперь вперед! Вперед!
От выпитого эликсира счастья у пленника закружилась голова. Он устремился за Маргаритой, которая вела его какими-то долгими коридорами, лабиринтами. Он не знал радоваться этому или огорчаться?
– Скоро, уже скоро, – шептала Маргарита. – Последний отрезок пути. Все! Ты на воле.
– На воле?
– Да! – И вдруг, дико захохотав, добавила. – Выходи, зверь. Насладись миром нашего праздника!
Он заметил, как изменилось ее лицо, как вылезли из орбит глаза, как защелкали зубы. Пленник вздрогнул, отступил на шаг, но дверь перед ним уже раскрылась, Маргарита силой вытолкнула его.
Сказка продолжалась! Вокруг густо зеленел неведомый мир яркого дня, цвели лианы, надсадно кричали какие-то птицы (пленник никогда не слышал подобных птичьих голосов), стояла жара, точно где-нибудь в тропиках. Пленник сделал шаг, потом другой, птичий крик настолько усилился, что резал барабанные перепонки.
– Где я?! – закричал пленник.
Никто не ответил ему, только листва шумела, шумела, увлекая в свое изумрудное лоно. Ноги пленника уже тонули в траве… Но почему он здесь один? Хозяин говорил о круге избранных!
И тут он услышал шум… Кто-то спешил сюда.
Возможно, гости праздника?
Он силился понять, что это за звуки?.. Голоса? Нет, не голоса… Рычание!
И тут из кустов выскочил волк. НАСТОЯЩИЙ СЕРЫЙ ВОЛЧИЩЕ, который рыча и грозно щелкая зубами, приближался к жертве. Теперь замысел Хозяина был очевиден: он решил убить своего верного помощника, но убить изощренно. Сейчас он наверняка наблюдает за смертельной игрой и смеется.
Теперь рычание раздалось и позади пленника. Он обернулся и… комок ужаса застрял в горле; совсем рядом, выгнув спину, стояла пантера. Пленник уже чувствовал клыки хищников на своем горле. Оставалось отсчитывать последние секунды жизни…
Он еще успел услышать шелест под ногами и увидел подползающую к нему серебристую кобру, а затем – громкий хруст ломающихся веток и рядом с обреченным на растерзание появился медведь. Пленник молил о быстрой смерти!
Первым на него прыгнул волчище. Но прыжок этот не стал концом пленника. Хищник легко ударил его лапой, оставив когтями метку на груди.
– Приветствую тебя, зверь! – прорычал волк. – Отныне часть моей крови, души, энергии станет твоей.
– Приветствую тебя, зверь! Я дарю тебе свою удивительную ловкость! – вдруг нежно промурлыкала пантера и тоже оставила метку на теле пленника. Ее лапы были мягкими, словно взбалмошная любовница решила проучить коварного дружка. Пленник даже не ощутил боли.
Кобра поднялась и легко ужалила жертву, предварительно предупредив:
– Не бойся, мой укус не будет для тебя смертельным. Отныне ты будешь бесшумно подбираться к любой своей жертве.
Пленник содрогнулся, как вздрагивают от удара током или от внезапного пронизывающего холода, но стерпел. Пришла очередь медведя, который последним полоснул его мощной лапищей по плечу. И опять боли не чувствовалось, зато появилось странное ощущение переполнявшей пленника силы.
Из чащи протрубил рожок, и звери мгновенно исчезли.
Пленник опустился на землю, зарыдал. Некоторое время он никак не мог поверить в счастливое окончание страшной истории. Он жив. Жив!!! И это главное.
Но почему хищники не расправились с ним? Они подарили часть своей силы, они… превратили его в зверя?
Пленник поднялся, направился сквозь чащу, которая быстро редела. До его слуха донеслись звуки музыки. Через считанные минуты перед его изумленным взором возникла… танцевальная площадка. Играл оркестр, кружились пары: дамы – в изящных платьях, кавалеры – в смокингах. Пленник сделал еще несколько шагов вперед и понял, танцуют… звери. Хищники улыбались друг другу, говорили комплименты, пытались вести себя, как люди, но все равно оставались хищниками. К пленнику подошел официант с заплывшей жиром кабаньей мордой и вежливо осведомился:
– Господин Зверь чего-либо желает?
– Я… зверь?
В маленьких поросячьих глазках промелькнуло удивление:
– А кто же? Разрешите принести зеркало?
Самым страшным для пленника было сейчас посмотреть в глаза реальности. Раз его человеческое «я» уступило место звериному, значит, он и внешне изменился! Кто он теперь? Такой же оплывший жиром кабан? Или рычащий ягуар? Или?.. Зверей на свете очень много!
На эстраде появилась рыжая, похожая на лису, певица.
Музыка смолкла, певица закричала:
– Дамы и господа, поприветствуем нового зверя. Нашего полку прибыло.
Пленник и не заметил, как оказался в центре танцевальной площадки, окруженный многочисленными гостями праздника, оглушенный их рукоплесканиями. Он стоял растерянный, не зная, как реагировать на подобный прием. Вновь грянула музыка, певица-лиса пела о том, до чего приятно быть зверем, и не просто зверем, а хищником, ведь только хищники пробиваются в жизни, им плевать на мораль, они с удовольствием растерзают любого, кто стоит на пути. Если вы внимательно приглядитесь к любому удачливому политику, бизнесмену, актеру, то обнаружите в нем явные признаки зверя. А значит:
«Будь хищником, мой друг, будь хищником…»
Гости окружили пленника, продолжая хлопать в ладоши и подпевать в такт песне:
– Будь хищником, мой друг, будь хищником!
Пленника охватила дикая радость. Его приняли в звериное племя, которое владеет нынче всем! Значит, и ему кое-что перепадет! О, до чего прекрасно быть хищником!
Теперь уже и он прыгал вместе с остальными, весело повторяя:
– Будь хищником, мой друг, будь хищником!
Потом он еще что-то выпил. Переполнявшая его необъяснимая радость достигла своего апогея. Он скакал, орал, визжал! Он ощутил себя настоящим зверем, готовым убивать, терзать, рвать любого, кто мешает ему идти к звериной цели. Окружающие его танцоры и танцовщицы так же скакали и визжали. Площадка задрожала так, будто на ней бился бесноватый.
Утром Человек не мог вспомнить даже малейших деталей своего ночного происшествия. Как обычно он вышел из дома, поехал на работу, скучную, надоевшую, которую он считал вечным проклятием. Он еле дождался конца рабочего дня, чтобы опять с головой уйти в свое одиночество. Но ближе к ночи Человек ощутил странное беспокойство; оно росло и крепло в душе, хотя не существовало каких-либо видимых причин к его появлению. Он заходил по комнате, что-то забормотал. В мельчайших клеточках мозга возникла боль, похожая на боль от острых иголок. Вместе с болью вернулась память об Утерянных Событиях. Он словно опять присутствовал на странном празднике у Хозяина, пробирался через чащу, где его окружили звери.
– Отныне часть моей крови, души, энергии станет твоей! – рычал волк.
– Приветствую тебя, зверь! – мурлыкала пантера. – Я дарю тебе свою удивительную ловкость.
– Не бойся, мой укус не будет для тебя смертельным, – предупреждала кобра. – Я так же отдаю тебе часть своей силы.
– И я! И я! – ревел медведь.
И каждый из зверей оставлял на его теле метку.
«У меня должны остаться метки!»
Все метки краснели на своем месте. Значит, это БЫЛО В РЕАЛЬНОСТИ.
Теперь он перенесся на танцевальную площадку, где неистово радовался собственной силе. Он подпевал похожей на лису рыжей певице, что только ХИЩНИКИ ПРОБИВАЮТСЯ В ЖИЗНИ. Отныне эта песня стала и его песней. «Будь хищником, мой друг, будь хищником…»
Он чувствовал в себе силу медведя, ловкость ягуара, коварство пантеры, а его сердце переполнял яд кобры.
Человек расхохотался. Сидевший в нем хищник потребовал действия, потребовал крови!
– Я должен действовать! – согласно кивнул Человек. – И немедленно!
Он осторожно выскользнул из квартиры, легкой, бесшумной походкой направился сквозь черные микрорайоны города. Его ноздри вдруг раздулись от возбуждения: он радовался резкому ветру, что гнал по небу облака! Кажется, скоро грянет настоящая буря.
Главное, эта стихия теперь играла в нем самом!
Глава вторая
Неожиданное решение
– …Витя, дорогой, привет! – раздался голос в трубке.
– Неужели?!
– Точно, я, Сережа Цветков.
– Ты где?
– В Москве. Приехал на несколько дней.
– Отлично. Повидаемся.
– С удовольствием.
– Где остановился?
– Я пока в прокуратуре. Вечером поеду в гостиницу.
– Зачем тебе гостиница? У меня свободно.
– Стеснять человека не в моих правилах.
– Причем здесь «стеснять»? Живу один.
– Не женился?
– Нет… – Виктор сразу помрачнел. Он вспомнил Анжелу… «Почему так получилось? Из-за какой же глупости мы расстались!»
– Дело поправимое. Когда мы встретимся?
– Заедешь ко мне?
– Хорошо. Скажи адрес. Часов в восемь тебя устроит?
– Вполне.
– До встречи.
Мы уже говорили, что Виктор Онежский не слишком сходился с людьми, и в институте у него особых друзей не было, кроме Сергея Цветкова. Однокурсники тогда не понимали, что связывает этих двух столь непохожих людей. Виктор – коренной москвич, совсем мальчишка, поступил в институт сразу после школы. Сергей приехал с периферии, был старше Виктора лет на восемь, перед тем, как прийти на студенческую скамью отслужил в десантных войсках, поработал в милиции. Виктор считался импульсивным, немного взрывным мечтателем, Сергея отличала практическая хватка и знание жизни, он никуда не спешил, но и никогда не опаздывал. Даже внешне они являлись антиподами: Виктор высокий, светловолосый, с тонким прямым носом, большими серыми глазами, что называется «классический красавец», Сергей коренастый, с круглым лицом, окаймленным небольшой бородкой.
Так или иначе, но они сошлись. И чем дальше, тем их дружба все больше крепла. Однако по окончании института Сергей уехал на родину, в Алексеевск. Созванивались они редко. «А жаль!» – говорил себе Виктор, которому в трудных ситуациях так не хватало совета рассудительного друга.
И вот теперь Сережка в Москве!
По давней привычке Цветков пришел ровно в восемь, не опоздав ни на минуту. Друзья обнялись, Виктор пригласил его в квартиру.
– Вот, посмотри на мое холостяцкое жилище.
– Неплохо для холостяка, – сказал Сергей. – Особенно для мужчины.
– Почему для мужчины?
– У тебя все в идеальном порядке. Вещь к вещи, даже пыль вытерта. Обычно это характерно для женщин.
– Заслуга мамы, – вздохнул Виктор. – Она навещает меня раз в два-три дня. И, как я не возражаю, не ругаюсь, везде убирает.
– Не угадал. Плохой из меня следователь, – усмехнулся Сергей. – Ну, хозяин, принимай подарки. Вот сувениры, их делают наши мастера. А вот…
– Сережа, это лишнее.
– Коньячок, рыбка – лишнее?
– Я тоже кое-что приготовил к твоему приходу. Есть и горячительные напитки. Как говорится, не лыком шит.
– Одно другому не помешает. Гулять, так с музыкой.
За столом начался обычный разговор двух друзей, которые давно не виделись. Виктор рассказал о своей недавно защищенной диссертации. Ее тема: «Особенности психологии убийцы» заинтересовала Сергея. Он сказал, что прочитал в нескольких журналах статьи Виктора по данной проблеме.
– Что статьи! – воскликнул Онежский. – У меня есть монография, которая переведена на несколько иностранных языков.
Сергей, который прекрасно знал об амбициях друга, примирительно заметил:
– Я еще в институте всех убеждал, что Витька у нас гений.
Онежский стыдливо опустил голову и пробормотал:
– Как ты? Как жена, дети?
– Супруга нормально, старший Петька – уже в четвертом классе, Машенька пошла в школу.
– Как служба?
– И служба в порядке.
Однако тон, которым была произнесена последняя фраза, заставил Онежского насторожиться. У Сереги проблемы на работе? Впрочем, спрашивать об этом было неудобно. Если Сергей захочет, все расскажет сам. Виктор наполнил рюмки и торжественно произнес:
– Давай выпьем! За студенческие годы, лучшее время нашей жизни.
– Да, тогда жизнь казалась нам несколько иной. Более простой.
И опять в голосе Сергея слышались нотки озабоченности. После выпитой рюмки Онежский осторожно поинтересовался:
– Ты, по-моему, не в духе?
– Почему?
– Слишком хорошо тебя знаю. Что-то случилось? На работе?
– Витя, давай еще по одной.
Теперь предположения Виктора насчет проблем Сергея превратились в уверенность. Он вспомнил последний курс института. Он тогда зашел к Цветкову в общежитие и поразился. Перед Сергеем, практически не пьющим человеком, стояла бутылка вина. Сергей кивнул ему, налил рюмку:
– Садись.
– Сережа, ты же знаешь, я не…
– Садись, не обижай!
Резкий тон Цветкова невольно заставил Виктора подчиниться. Он выполнил просьбу друга, выпил. И Сергей произнес точно такую же фразу:
– Витя, давай еще по одной.
Позже выяснилось, что у Сергея погиб в Чечне брат, и вечером он уезжал домой на похороны…
И сегодня, как пять лет назад, Онежский не стал спорить с другом, выпил с ним по второй. Пошли задушевные разговоры, в основном о пустяках, потом – разные воспоминания. Время катилось к полуночи, Сергей спросил:
– Наверное, пора спать. Тебе ведь завтра рано вставать.
– А тебе?
– Я привык. Провинция всегда встает рано.
Онежский понял, Цветков так и не сказал ему главного.
Да и скажет ли? Он решил рискнуть, взять инициативу в свои руки.
– Сережа, ты порядочный свинтус. Извини за откровенность, но ведь ты мой друг.
– Вот тебе на! За что такая немилость?
– У тебя проблемы, ты хотел мне о них рассказать, но в последний момент почему-то передумал.
– Разве возможно сейчас прожить без проблем? Где мне лечь?
– Вот здесь, на диване. Сейчас принесу белье.
«Он упорно избегает разговора. Что ж, в конце концов, это его право. Навязываться не стану», – решил Виктор.
Он принес из спальни белье и заметил, что Сергея в комнате не было. Цветков стоял на балконе, дымил сигаретой и смотрел в ночное небо. Виктор встал рядом.
– По-прежнему не куришь? – спросил Сергей.
– Нет, так и не научился. А ведь ты, насколько память не изменяет, бросил еще в институте. И за столом не курил… Опять начал?
– Балуюсь понемногу…
– Ну и зря.
Царящая вокруг тишина создавала иллюзию, что и вся жизнь такая же тихая и спокойная. Как хочется иногда отдаться этой иллюзии, особенно тому, кого каждый день засасывает омут проблем.
– Пойдем, – вдруг кивнул Сергей. – Мне действительно нужно тебе кое-что сказать.
Они снова вернулись за стол, и Онежский заметил, что его друг сильно наморщил лоб. Сергей так часто делает перед тем, как принять какое-нибудь важное решение.
– Знаешь, Витя, когда я учился в институте, некоторые мои приятели говорили (ты уж прости за откровенность): зачем связался с молокососом?..
Онежский усмехнулся. Для него это новостью не было.
Прошедшие «школу жизни» студенты часто относятся к «малышне» с известной долей иронии и скептицизма.
– …Я им тогда сказал: Витька не погодам серьезен и по-настоящему честный парень. Не испорченный всеми нелепицами, что творятся нынче у нас.
– Захвалил!
– Я серьезно. Конечно, раньше ты был немного горяч, тщеславен…
– От горячности пришлось избавиться. Обстоятельства заставили, пришлось сильно потрудиться, поломать характер. А вот тщеславие осталось, – честно предупредил Онежский.
– Людей без недостатков не бывает.
Сергей сделал паузу и продолжал:
– Хочу посоветоваться, поскольку ты мне друг, и мы с тобой «слуги закона». Я не случайно сказал, что читал твои статьи. Многое, о чем ты пишешь, меня по-настоящему заинтересовало. И здесь не просто праздное любопытство.
– Вот как?
– Ты считаешь, что любой, кто пошел на убийство, это человек с психическим отклонением, даже профессиональный киллер, для которого смерть жертвы – всего лишь работа, часто высокооплачиваемая. Но главная оригинальность твоих исследований в том, что ты выводишь целый ряд признаков в поведении, общении, что проявляются у людей уже в раннем возрасте, то есть у детей, признаков, по которым можно сделать вывод: человек этот впоследствии станет преступником. Когда я впервые познакомился с твоими изысканиями, то решил: тебе не дают покоя лавры Ломброзо (Известный итальянский психиатр и криминалист 19-ого века. Выдвинул теорию предрасположенности человека к преступлению в силу биологических признаков. Долгое время несправедливо обвинялся в расизме и человеконенавистничестве. – прим. авт.). Но в последнее время я взглянул на все это по иному.
Сергей сделал еще одну паузу и продолжал:
– В последнее время у нас в городе всплеск преступности, особенно молодежной. Когда я беседовал с арестованными ребятами, то обнаружил в их поведении некоторую странность… И тут я вспомнил твою теорию. Поразительно, но ты во многом прав! Все описываемые тобой признаки подходят молодым преступникам. После обследования врачи подтверждают их болезнь. Но почему в Алексеевске появилось столько подростков с психическими отклонениями?
– Преступность растет везде, – напомнил Онежский.
– Понимаю, но… Помимо обычного роста преступности у нас происходят зверские немотивированные преступления. Не так давно убили женщину, ее труп буквально растерзали. Так убивают только звери, однако УБИВАЛ ЧЕЛОВЕК.
– И кто он?
– К сожалению, его не поймали.
– А чем та женщина занималась?
– Работала продавщицей в универсаме. Никто из ее родных, знакомых и в мыслях не допускает, что она хоть каким-то образом связала себя с криминальным миром. Все утверждают, что она была доброй и отзывчивой, не уводила чужого мужа, не поджигала соседям сарай или баню, и так далее.
– Идеальная биография еще далеко не все. У каждого человека есть темные пятна. Может быть месть за дела давно минувших дней?..
– Такое жуткое возмездие для обычной продавщицы?
– Пожалуй, ты прав, это маловероятно, – согласился Онежский.
– У нас в Алексеевске что-то СЛУЧИЛОСЬ. Мне не хватает слов, чтобы объяснить… Интуиция следователя! Она подсказывает мне, что я живу в ДРУГОМ городе, совершенно чужом. А тот старый куда-то исчез, растворился. Я могу ошибаться, но… Кстати, люди у нас не только звереют, но и чахнут на глазах. Везде больные! Столько везде жалоб на плохое самочувствие. Может, психическая агрессия – результат соответствующей реакции на слабое здоровье, на импотенцию и прочее?
– Со своим начальством говорил?
– Говорил, приводил аргументы. Они соглашаются, что криминогенная ситуация в Алексеевске сложная. Призывают лучше работать, твердят, что в крупных городах дела обстоят еще сложнее.
– А твоя командировка в Москву? Если это, конечно, не секрет?..
– Я привез сюда отчеты, доложил о проблемах города. Мне ответили то же, что и наше местное начальство. Только в более грубой форме. Мол, если мы не можем контролировать ситуацию, то для чего носим погоны? И не лучше ли представителям прокуратуры Алексеевска поменять профессию?
Онежский видел, как исказилось лицо друга. Чем он ему помочь кроме доброго совета? Подобная ситуация в России не редкость. Виктору иногда кажется, что мир вокруг него – чужой, ирреальный, где, как в огромном озере, рыба, большая и маленькая, перестала чувствовать себя в своей стихии… Теперь в этом озере хозяйничают несколько удачливых рыбаков, которым плевать на все на свете, кроме хорошего улова.
– …Если я покажу тебе, Витя, статистику, ты ужаснешься. Словно злой рок завис над нашим городом.
У Виктора блеснула неожиданная мысль: а если он посоветуется со своим начальством?.. Да, пожалуй, он так и сделает. Прямо завтра.
– Заговорил я тебя, Витя, но надо было выговориться. Ладно, пойдем спать.
Засыпая, Онежский думал, как все это лучше преподнести шефу? И чем он в данном случае может помочь? «Поговорю, а там будет видно».
Он и не представлял, чем этот разговор закончится.