Сашуня держит большие часы, на которых стрелки пробили «двенадцать часов». Заснеженная надпись «С Новым Годом!» на фоне цифр 1952 и внизу надпись Советская Гавань 31.12.1951 г. В.Лоза.
Глядя на эту открытку, выполненную с большой любовью, чувствуешь, что Виталий тоскует по семье, по сыну, очень ждет встречи с ними и очень скучает.
Перед самым Новым годом в командование 86 Сахалинской Бригадой вступил капитан 2 ранга П.И. Федоров. Павел Иванович Федоров был назначен Приказом Военно-Морского министра № 04369 от 17.11.51. Офицерам и личному составу бригады зачитали приказ:
ПРИКАЗ
Командира 86 Сахалинской бригады торпедных катеров
№ 084
31 декабря 1951 г. б/х Северная
Содержание: о вступлении в командование 86 Сахалинской Бригады торпедных катеров капитана 2 ранга ФЕДОРОВА Павла Ивановича
Сего числа в командование 86 Сахалинской Бригады торпедных катеров вступил.
Временно исполняющему обязанности командира 86 СБТКА капитану 3 ранга ГНЕДАШ приступить к прямым обязанностям начальника штаба 86 СБТКА.
Командира 86 СБТКА
Капитан 2 ранга Федоров
Новый командир 86 Сахалинской Бригады торпедных катеров поздравил личный состав с праздником, призвал офицеров и матросов совместной работой настойчиво добиваться выполнения запланированных на 1952 год задач боевой и политической подготовки.
В конце 1951 года на дивизионного минера лейтенанта В.К. Лозу командование послало представление к очередному воинскому званию – старшего лейтенанта. Это радовало и ободряло Виталия. Год заканчивался для него достойно.
Забегая вперед, скажу, что сразу после Новогодних праздников 14 января 1952 года лейтенант Виталий Карпович Лоза получит звание старшего лейтенанта. В это же время, на эскадренный миноносец «Вспыльчивый» назначается старшим помощником командира корабля, капитан 3 ранга А.Г. Кривоносов.
В дальнейшем, Андрей Геннадьевич Кривоносов сыграет важную роль в становлении старшего лейтенанта В.К. Лозы, как офицера-миноносчика командира минно-торпедной боевой части эсминца «Вспыльчивый».
Но, они не знают об этом. Они не знают, что «судеб морских таинственная вязь» уже готовит встречу старшего лейтенанта Лозы с его эсминцем «Вспыльчивый» и его командиром. Хотя сам Виталий не догадывается об этом, да и Кривоносов был еще старпомом, а не командиром «Вспыльчивого».
Глава 4.
Советская Гавань. 1952 год.
Мой родной город Советская Гавань раскинулся по крутым берегам одноименного залива. Начало городу положил 4 августа 1853 года «военный его Императорского Высочества генерал-адмирала великого князя Константина пост» – первое русское поселение в заливе. Залив Советская Гавань образуют три крупные бухты: Северная, Западная и Юго-Западная, разделенные глубоко вдающимися в залив мысами. В северный берег Западной бухты врезается небольшая бухта Постовая, на берегу которой и располагался Константиновский пост. В 1907 году предприниматель Крофтон купил местную лесопилку, расширил ее и на берегу бухты Окоча начал строить административные и жилые дома. К 1912 году вокруг этих домов образовалось селение, получившее название Знаменское. Состояло оно из трех поселений расположенных по берегам бухт: Маячная, Курикша и Окоча. В 1914 году от Де-Кастри до Императорской Гавани протянули телеграфную линию и 27 октября в селении Знаменское открыли почтово-телеграфное отделение.
Происхождение современного названия залива – Советская Гавань имеет свою историю. В январе 1922 года в гавань прибыл «Первый экспедиционный» партизанский отряд под командованием В.С. Колесниченко. В апреле 1922 года приказом по отряду Императорскую Гавань переименовали в Советскую Гавань, а через год 19 февраля 1923 года вышло постановление ВЦИК, согласно которому гавани официально присваивалось имя Советской.
«Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета ПОСТАНОВЛЯЕТ: Бухту «Императорская Гавань» во Владивостоке переименовать в «Советскую Гавань». Председатель ВЦИК М. Калинин
Москва, Кремль 19 февраля 1923 г.
В тексте документа так и написано – во Владивостоке, хотя понятно, что речь идет о бухте в Татарском проливе – А.Л.
В этом же 1923 году в Знаменском образовали сельский совет. В селе на то время было около 80 домов. В 1930 году село Знаменское преобразовали в рабочий поселок Советская Гавань, а в 1941 году поселку присвоили статус города.
«Указ президиума Верховного Совета РСФСР
«О преобразовании рабочего поселка Советская Гавань Приморского края в город краевого подчинения».
«Преобразовать рабочий поселок Советская Гавань Советского района Приморского края в город краевого подчинения, сохранив за ним прежнее наименование. Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР А.Бадаев, Москва, 18 января 1941 года».
В 1943 году Государственный Комитет Обороны СССР издал Постановление о строительстве железнодорожной линии Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань и порта в бухте Ванино. В 1945 году по новой магистрали было открыто движение.
15 сентября 1948 года город Советская Гавань был передан из состава Приморского края в состав Хабаровского края. Вспоминаю климат Советской Гавани в 50-е годы. Зимы были очень снежные – дровяные сараи засыпало снегом по самые крыши. Мальчишками, мы копали в толще снега ходы, чтобы набрать дров. Лето было, в основном, прохладным, иногда дождливым, но временами очень жарким, и тогда мы купались в бухте, на прогретом солнцем мелководье. Сверяю свои детские воспоминания с лоцией. Так и есть, климат в Советской Гавани умеренный, муссонный, зима мягкая и снежная, в то же время лето, в целом, прохладное и дождливое. На побережье Татарского пролива и залива Советская Гавань часты туманы. Средняя температура воздуха зимой от минус 15, до минус 33 градусов Цельсия; весной – от минус 7 до плюс 6 градусов; летом – от плюс 15 до плюс 30 градусов; осенью – от плюс 12 до минус 9 градусов Залив Советская Гавань – одна из удобнейших естественных гаваней в мире, является убежищем для судов при всех направлениях ветров. Наибольшая глубина залива – более 30 метров, средняя глубина – 20 метров.
Вход в залив расположен к северу от мыса Путятин и с севера ограничен полуостровом Меньшиков. В конце ХIХ века на мысу при входе в залив построили маяк. Длинна залива 11 километров, ширина при входе – 2 километра. В залив впадают речки Хади, Эгге, Май и несколько более мелких. Кроме трех крупных бухт в заливе имеются и ряд меньших бухт: Эгге, Окоча, Ольга, Постовая.
Историческая справка
Интенсивное экономическое развитие и заселение Дальнего Востока началось в конце ХIХ века со строительством Транссибирской магистрали, когда царское правительство поставило задачу создать на Тихом океане военно-морскую базу. Министр иностранных дел С.Ю. Витте говорил: «Дорога не для коммерции, а для России», поэтому государством выделялись субсидии для поддержания единого тарифа от Урала до Владивостока. Была принята программа П.А. Столыпина о переселении на Дальний Восток безземельных крестьян из внутренних губерний России. Именно на этом этапе, при поддержке государства и сформировался экономический и человеческий потенциал Дальнего Востока.
Следующий этап освоения Дальнего Востока начался с 1926 года, когда был образован Дальневосточный край. В 1933-1940 годах интенсивно развивались добывающая и оборонная промышленность. Именно тогда, с середины 30-х годов по системе ГУЛАГа на Дальний Восток хлынул поток переселенцев-заключенных. Их руками возводились новые фабрики, заводы, дороги, мосты в Хабаровске, Владивостоке, Комсомольске-на-Амуре, Благовещенске, Советской Гавани.
Город Советская Гавань строился в гористой местности, в непосредственной близости от хребта Советский, отрога Сихотэ-Алиня. Официального деления по районам в городе не было, но в просторечии делили на: «Центр» – именуемый «Город» или «Совгавань»; «Моргородок», «Окоча», «Первый район», «Третий район», «Четвертый микрорайон», «Курикша». В городскую черту входили небольшие поселки: «Ванино», «Майский», «Лососина» и «Заветы Ильича», где в бухте Постовой базировались корабли Тихоокеанского флота.
История поселка «Заветы Ильича» начинается с февраля 1930 года, когда пароход «Еревань» с добровольцами-переселенцами подошел к заливу Советская Гавань еще скованному крепким льдом. Переселенцы разгружали свой скарб прямо на лед. В первой партии были только мужчины, которые должны были построить жилье для своих семей.
На общем собрании переселенцы, приехавшие создавать рыболовецкий колхоз, назвали его «Заветы Ильича». Сложно и трудно происходило становление рыбацкого колхоза. Люди тяжело переносили смену климата, плохие условия быта и скудное питание. Как тут не вспомнить трагическую зимовку первых поселенцев на Константиновском посту в 1853-1854 году. Суровая природа Дальнего Востока одинаково испытывала людей на прочность и в ХIХ веке и в ХХ, испытывает и сегодня. В 1934 году отстроенный на берегу бухты Северной поселок назвали, как и рыболовецкий колхоз «Заветы Ильича». На территории поселка в том же году был сформирован Совгаванский укрепрайон, а на берегу в бухте Постовой началось строительство казарм и береговых объектов для базирования подводных лодок.
С октября 1939 года, когда была сформирована Северная Тихоокеанская военная флотилия, в бухте Северная, на берегу полуострова Меньшиков начали базироваться торпедные катера и тральщики. На побережье залива и в его окрестностях были построены бетонные ДОТы, орудийные полукапониры, береговые батареи и военный аэродром «Знаменка».
При строительстве военных укреплений Совгаванского укрепрайона, судоремонтного завода № 1 и других объектов в Советской Гавани широко использовался труд заключенных. В январе 1941 года только на «Строительстве 263 и ИТЛ» насчитывалось 3405 заключенных. Осужденные валили и заготавливали лес в районе Гнилого Угла (бухта Окоча), строили дороги, дома и корпуса судоремонтного завода.
Очередной этап в развитии Дальнего Востока наступил в послевоенный период с конца 40-х до середины 50-х годов, когда индустриализация в СССР изменила распределение трудовых ресурсов. В те годы с каждым работником едущим работать на Дальний Восток, заключался индивидуальный трудовой договор на срок не менее двух лет. Возобновившееся в конце 1940-х годов заселение Дальнего Востока, было подкреплено серьезными льготами. 25 августа 1946 года вышло Постановление Совета Министров ССС «О повышении заработной платы и строительстве жилищ для рабочих и инженерно-технических работников предприятий и строек, расположенных на … Дальнем Востоке». Постановление, кроме всего прочего, обязывало Центральный Коммунальный Банк выдавать ссуду в размере 8-10 тысяч рублей покупающим двухкомнатный жилой дом со сроком погашения в 10 лет с взиманием за пользование ссудой одного процента в год.
Все это привело к тому, что к 1952 году численность населения Дальнего Востока превысила довоенный уровень. Советский Дальний Восток строился и развивался.
Зимний период, когда катера стояли на кильблоках на берегу, использовался катерниками-тихоокеанцами для интенсивного обучения по специальностям.
9 января 1952 года вышел Приказ № 04 командира 86 Сахалинской Бригады торпедных катеров капитана 2 ранга Федорова, объявивший руководителей занятий по специальностям и составе групп личного состава:
В соответствие с приказом командующего 7 ВМФ №00160-51 года и указаний штаба 18 Дивизии ТКА объявляю руководителей занятий и состав групп по специальностям, планируемых боевую подготовку в масштабе бригады, как ниже указано:
1. Руководители групп катерных боцманов:
а) по штурманской подготовке – л-т Самойлов
б) по наблюдению и связи – ст.1 ст. Худяков
в) по минно-торпедной специальности – л-т Лоза
г) по химической подготовке – ст. л-т Плохотник
2. Руководитель группы торпедистов – л-т Лоза
Состав группы
Командир 86 СБТКА
Капитан2 ранга Федоров
Флагманский минер 275 дивизиона лейтенант В.К. Лоза этим приказом назначался руководителем занятий по минно-торпедной специальности в группе катерных боцманов и в группе торпедистов бригады.
В конце декабря 1951 года, перед самым Новым годом прибыл из отпуска флагманский минер 86 Сахалинской Бригады старший лейтенант К.А. Зур.
Лейтенант Лоза, исполнявший на период его отпуска, обязанности флагманского минера бригады, обменялся с ним рапортами о сдаче и приеме дел. 11 января 1952 года по этому поводу вышел приказ командира бригады:
ПРИКАЗ
командира 86 Сахалинской бригады торпедных катеров
№ 05
11 января 1952 г. бухта Северная – По офицерскому составу -
Считать:
С 29 декабря 1951 года прибывшего из кратковременного отпуска флагманского минера 86 СБТКА старшего лейтенанта ЗУР Константина Алексеевича и вступившим в исполнение своих прямых обязанностей, а временно исполняющему обязанность флагманского минера 86 СБТКА лейтенанту ЛОЗА Виталию Карповичу возвратиться к исполнению своих прямых обязанностей.
Основание: – рапорта о вступлении и сдачи обязанностей флагманского минера
86 СБТКА.
Командир 86 СБТКА
Капитан2 ранга Федоров
14 января 1952 года на бригаду торпедных катеров базирующихся на полуострове Меньшиков пришел приказ, которого лейтенант Виталий Карпович Лоза с нетерпением ждал. Приказом за № 01106 Военно-Морской Министр присвоил лейтенанту В.К.Лозе очередное воинское звание – «старший лейтенант». Ровно два года, три месяца и 25 дней проходил Виталий Лоза в лейтенантских погонах, и сознавать себя «старшим», ему было чертовки приятно. По флотской традиции Виталий Лоза крепко обмыл новое звание с друзьями-катерниками.
В середине января 1952 года командование бригады, в соответствие с приказом Командующего 7 ВМФ № 01 от 2 января, провело проверку знаний офицерского состава и личного состава минно-торпедной специальности «Правил приемки (сдачи) минно-торпедного, трального, противолодочного и подрывного боезапаса и мер предосторожности при обращении с ним на кораблях, частях и в соединениях флота».
Дивизионный минер 275 дивизиона ТКА старший лейтенант В.К. Лоза сдал зачеты с оценкой «хорошо».
ПРИКАЗ командира 86 Сахалинской бригады торпедных катеров № 07
20 января 1952 г. бухта Северная
СОДЕРЖАНИЕ: С объявлением результатов проверки знаний личным составом правил обращения с минно-торпедным боезапасом.
ОБЬЯВЛЯЮ РЕЗУЛЬТАТЫ ЗАЧЕТОВ:
1. Командир 274 Дивизиона ТКА капитан-лейтенант ДЮКА – «хорошо»
2. Командир 275 Дивизиона ТКА капитан-лейтенант СОКОЛОВ – «удовлетворительно»
3. Начальник штаба 274 Дивизиона ТКА ст. л-т КОПАНОВ – «удовлетворительно»
4. Начальник штаба 275 Дивизиона ТКА ст. л-т КУДРЯВЦЕВ- «удовлетворительно»
5. Дивизионный минер 274 Дивизиона ТКА ст. л-т ОРИШИЧ – «хорошо»
6. Дивизионный минер 275 Дивизиона ТКА ст. л-т ЛОЗА – «хорошо»
7. Командир торпедного катера «ТК -777» лейтенант САШЕВ – «удовлетворительно»
Командир 86 СБТКА
Капитан 2 ранга Федоров
Хорошо «отстрелявшись» на зачетах, в новом звании, старший лейтенант Лоза через четыре дня, 24 февраля 1952 года в приподнятом настроении убыл в отпуск в город Кременчуг, где его с нетерпением ждали родные, любимые жена и сынишка. Отпуска офицеры-катерники отгуливали зимой, потому что в весенне-летне-осенний период катера постоянно находились в море. Отпуска у катерников-дальневосточников были продолжительными: сам отпуск длительностью 30 суток, плюс 15 суток – «морских», плюс 14 суток – дорога, итого – практически два месяца.
Отпуск промелькнул быстро!
В Советскую Гавань старший лейтенант Виталий Лоза возвратился 25 апреля 1952 года, как раз в день своего рождения. Это была пятница и Виталий решил собрать друзей отметить свое 24-летие, на следующий день – в субботу. По приезду он навел в комнате «флотский» порядок, и поздним вечером в тишине, под мерное тиканье ходиков, в письме жене с понятной грустью писал:
«25.04.52 г. г. Совгавань.
Милые, родные мои, здравствуйте!
Вот и добрался я до дому. Во-первых, благодарю всех за телеграммы. Получил их вовремя, т. е. сегодня. Ведь я сегодня именинник, а это что-нибудь да значит. Никаких особенных торжеств не устраиваю, даже не ставлю на стол бутылочку. Думаем это сделать завтра, так как завтра суббота.
Сижу сейчас дома, вспоминаю всех вас. Как все- таки быстро пролетело время. Вот я и опять в Совгавани, в нашей милой и скромной квартире, вспоминаю, как мы отмечали этот день прошлые годы, как было шумно и весело, ты помнишь Лидуська? А вот теперь сижу один и только думы мои со мной, а Вас нет. Так, что-то стало грустно на душе и сердце. Тишина и только одни ходики отбивают свое вечное «тик-так». А где Санечка наш ненаглядный, где же ты Лидок? Вас нет. Тысячи километров до Вас. …У нас сейчас половина двенадцатого ночи, а у вас только половина пятого… Ну, ничего отдыхайте, а через несколько месяцев увидимся снова, снова будем вместе. Навел в комнате морской порядок… Целую всех крепко, крепко. Ваш Виталий».
Прочитал я это письмо и почувствовал, сколько в нем человеческой души, сколько любви и грусти, и как хорошо, что письмо сохранилось, что мы, мои дети и внуки можем прочитать его, почувствовать пульс той, давно прошедшей жизни, и вспомнились когда-то прочитанные строки поэта – харбинца А.С. Свистунова:
«Храните читаные письма –
В них весть о нас, в них мнится нить,
Всего того, что ныне, все что присно,
Могущая соединить.
Как хочется в соединенье
Грядущих их и сущих нас
Узреть, живую поколений
Непотухающую связь.
Не для того же родились мы
Что б как пустой растаять звук,
Пускай прочтет хотя бы письма
Не говоривший с нами внук.
Пусть трепет нашего сомненья
Застывший в письмах этих лет,
Не светом пусть, хотя бы тенью
Напомнит им, кого уж нет».
Мне очень дороги эти письма, написанные родным почерком. Им более шестидесяти лет. Бумага пожелтела и стала хрупкой, чернила выцвели, но они сохранили то, далекое время, словно застывшее в них, время начала 50-х годов прошлого века. Время, которое, благодаря этим письмам, мы можем вновь почувствовать, словно погрузившись в его ткань.
Хотя торпедные катера еще находились на кильблоках на пирсах, служба у старшего лейтенанта В.К. Лозы занимала сутки напролет…
– Что называется, невозможно головы поднять, – пытался шутить Виталий, – и что было связано с подготовкой к предстоящей инспекции.
С 10 по 15 марта 1952 года, как следует из Исторического журнала № 64:
86-ой Сахалинской Бригады торпедных катеров 18 Дивизии ТКА 7-го ВМФ в разделе «Боевая подготовка» на бригаде было проведено инспектирование хода боевой подготовки экипажей торпедных катеров. Инспекцию возглавил Начальник Управления Боевой Подготовки штаба 7-го ВМФ капитан 1 ранга Радкевич.
Выводы инспекции:
1. Ход тактической и специальной подготовки офицерского состава и специальной подготовки рядового и старшинского состава еще не полностью соответствует требованиям руководящих документов по БП на 1952 г., а по артиллерийской и радиотехнической специальности неудовлетворительной.
Физическая подготовка и спортивная работа находятся в неудовлетворительном состоянии.
2. Подготовка молодых командиров катеров и проверка на допуск к самостоятельному управлению катерами организованы и проходят еще слабо.
Итоги инспекции были неутешительны. По основным показателям боевой подготовки бригада сильно сдала свои позиции.
С уходом в сентябре 1951 года бессменного командира бригады Героя Советского Союза капитана 2 ранга А.А. Сутырина в 86-ой Сахалинской Бригаде торпедных катеров, череда офицеров, временно исполнявших обязанности командира бригады, не прибавила ни дисциплины, ни организованности, что и подтвердила инспекция Штаба флота.
Новый командир бригады капитан 2 ранга Федоров, офицерский и старшинский состав, направили все силы на устранение замечаний инспекции и выправление положения на бригаде.
Наступили Первомайские праздники. Страна украсилась красными флагами и транспарантами в честь праздника солидарности трудящихся всего мира. Накануне, 30 апреля у Виталия Лозы собрались друзья-офицеры посидеть, выпить «по десять торпедных капель», поговорить по душам. Хотя катера их стояли на кильблоках рядом, на службе поговорить толком не удавалось. Шла предспусковая горячка. После майских праздников по плану штаба катера должны были спускаться на воду.
Виталий, как радушный хозяин, принимал гостей. Был вечер предпраздничного дня. Офицеры устали «до чертиков», но настроение было приподнятое – впереди четыре дня отдыха, если, конечно не считать дежурств… Друзья расположились вокруг стола, как обычно – Анатолий Трошко и Васек Фрисанович на табуретках, Виталий – на гнутом «венском» стуле. Никто не суетился – торопливость на флоте никогда не ценилась. Виталий расставил стопки, зашелестел газетой, разворачивая, купленную по ходу в «Военторге» закуску. Бумага была мокрая. На улице шел дождь вперемешку со снегом – мерзкая погода для весны.
Наконец, завязался неторопливый разговор, как всегда, о последних служебных делах. Поговорили о скором приезде «московской комиссии», вернулись к предстоящему 6 мая спуску торпедных катеров на воду, и о поставленных командиром дивизиона задачах, перекинулись на действия американского флота в Корее.
– Чертовски надоела эта чужая война, – вздохнул Виталий, – постоянная готовность выматывает до предела.
– Да, нервы не железные, – согласился Трошко, – Да ведь там, Анатолий кивнул на Запад, в Москве, тоже об этом думают.
– Замполит говорил, – вставил свое слово Васек, – что в США народ очень недоволен ходом войны и большими потерями американских войск.
– Да, газеты пишут об этом, – подхватил Виталий, – но от недовольства народа до решений Белого Дома прекратить войну, как говорится, «дистанция огромного размера».
– Я думаю, – это все политики, а не военные, тормозят мирные переговоры, как бы подвел итог Виталий, и перекинулся на новую тему, тему подготовки катеров, их матчасти и экипажей.
– Вит, перебил его Анатолий, – на совещании у комдива все это обсуждалось, хватит! Давайте, за предстоящий праздник!
Чокнулись. Выпили. Разговор смягчился… Ведь Первомай у всех советских людей всегда был связан с весной: «Мир!», «Труд!», «Май!» …
Васек посетовал, что без Лиды стол их чисто холостяцкий. Виталий как-то тяжело и грустно вздохнул: – Да…, – выпили за Лиду и Сашуню.
2 мая свободные от службы офицеры-катерники 275 дивизиона договорились съездить отдохнуть в Дом Красной Армии и Флота в «город» – в Советскую Гавань. Из Меньшикова в «город» шел катер. Собираясь в ДКАФ, Виталий Лоза одевался с особым старанием. Под шевиотовой парадной тужуркой белела накрахмаленная рубашка. Черный шелковый галстук Виталий завязал модным широким узлом. Новые полуботинки поскрипывали, но Виталий не обращал на это внимания. Одевшись, он взглянул в зеркало. В зеркале отразился подтянутый молодой офицер, бронзовые пуговицы на тужурке сияли, погоны старшего лейтенанта лежали крылышками на широких и прямых плечах. Одев шинель, фуражку, выровняв ее ребром ладони по линии лба, Виталий вышел из дома… «В культпоход на вечер» – как шутили офицеры-катерники, собралось человек под тридцать. … В вестибюле Дома офицеров гостей встретило вышитое умелыми руками женщин из местного кружка художественной вышивки большое панно: «Товарищ Сталин на крейсере «Молотов». Виталий вспомнил, что писала флотская многотиражка об этом панно: «… И.В. Сталин стоял на полубаке корабля окруженный матросами и улыбался. Отблески этой доброй улыбки отражались на просветленных лицах моряков…».
Концерт флотской художественной самодеятельности очень понравился. По окончании концерта посидели, выпили, покурили в уютной обстановке салона Дома офицеров, что после казармы на Меньшикове было чертовски приятно.
6 мая 1952 года торпедные катера 275 дивизиона спустили на воду. Виталий в иносказательной форме писал об этом в письме из Совгавани: «Сегодня начали спускать в воду свои игрушки, и пойдет летняя горячка, по всей видимости, половину лета пробудем на Сахалине. Так что все равно меня дома не будет. В этом году работы много…».
Этими словами Виталий Лоза сам – себе пытался объяснить отсутствие жены и сына в Совгавани, что бы стало хоть чуть-чуть легче – психологически.
«Работы» у катерников Тихоокеанского флота действительно было много.
Продолжавшаяся в Корее война, присутствие вблизи наших территориальных вод американского военного флота накаляли обстановку в оперативных зонах 7-го и особенно 5-го ВМФ. Катерники много времени проводили в море, отрабатывая боевые задачи, которые ставились перед ними командованием. Проверки штаба флота, «московские комиссии» чередовались одна за другой. Совещания шли за совещанием. Офицеры-катерники шутили: «Ходим на совещания, не щадя живота своего!» Обстановка была нервная, спать приходилось урывками, но офицеры понимали: все это нужно для повышения боевой готовности флота.
После праздников, Виталий писал Лиде: «Майские праздники начал встречать 30 числа. Собрались у нас, правда были только Толик, Васек…. Пили Лидок за тебя, за Сашуньку и за всех вас вместе.
2 мая собралась большая капелла, человек в 30 и решили съездить на вечер в ДКАФ. …Одним словом устроили культпоход. Провели вечер неплохо. Посидели в салоне, послушали концерт.
3 числа провел дома, а 4-го были приглашены туда же на вечер, который устраивали подводники, но домой вернулись рано, ибо вечер сам по себе был довольно таки серый и скучный».
Когда случалась свободная минута побыть дома, Виталий никогда не сидел без дела. Руки его постоянно что-то мастерили: то он выпиливал из фанеры ажурный, резной абажур для настольной лампы, то полочку для книг, то что-нибудь ремонтировал.
Зимой, в не занятые службой вечера, он с увлечением вырезал, склеивал, красил и лакировал модель, ставшего частицей его самого, торпедного катера «ТК-1072».
«… Сейчас Лидусик, все свободное время трачу на резьбу из дерева катера. Получается довольно-таки симпатично».
Из-под его умелых рук, постепенно преображаясь, выходил корпус катера, насыщенный мелкими и точными деталями: вот приклеены реллинг, радиоантенна, палубные поручни, кнехты и битенги. На ходовом мостике – прицел торпедной стрельбы, прожектор и электросирена; по правому борту зеленый ходовой огонь, по левому – красный. Затем мачта с поперечным реем, косица вымпела, растянутые талрепы, крепящие мачту по бортам, спаренные автоматы, по правому борту мачта с колпаком радиолокационной станции; с правого и левого бортов – трубы торпедных аппаратов, в корме дымовая аппаратура, фонарь кильватерного огня, флагшток и военно-морской флаг. Корпус катера выкрашенный шаровой краской, а ниже белой ватерлинии – красной, Виталий покрыл лаком и установил на подставке.
Прочитав в письме Виталия, о его работе над моделью катера, я вспомнил, что эта модель – точная копия торпедного катера проекта «ТД-200 бис», выполненная из дерева, стояла у меня на книжной полке в конце 50-х годов. Мальчишкой, я подолгу рассматривал ее, прищурив глаза, и казалось, катер набирает ход… Мысленно, виделся белый вздымающийся бурун за его кормой, и будто слышался гул моторов… Наверное, что-то из этого умения, передалось и мне, потому что в период своей офицерской службы на Севере, выкраивал, как и отец, время – возможно, это была своеобразная психологическая отдушина, на изготовление из дерева парусной модели шлюпа «Мирный», – одного из кораблей экспедиции Лазарева и Беллинсгаузена, открывших Антарктиду. Не знаю почему, но из многих чертежей парусных кораблей разных времен, выбрал именно этот шлюп, а затем заинтересовался историей освоения Антарктиды. Может быть поэтому, в дальнейшем, «судеб морских таинственная вязь» связала мой интерес к Антарктиде с интересом к эскадренным миноносцам Тихоокеанского флота периода конца 40-х начала 50-х годов прошлого века и, в итоге, позволила прикоснуться к истории Антарктического флота СССР.
Месяц май в 1952 году на Дальнем Востоке выдался дождливым, сырым и холодным. Виталий простудился, но в письмах бодрился:
«У нас сейчас идут дожди, сыро, холодно… Малость приболел сезонным гриппом, но дело уже идет на поправку. Берегите себя мои хорошие, родные и ненаглядные Лидок и Сашенька, не дай бог заболеть».
7 мая в Приморье разбушевалась настоящая непогода, а на следующий день 8 мая в Советской Гавани пошел сильный снег. О таком, достаточно редком для этого времени года, природном явлении – целую неделю с 8 по 14 мая шел снег, Виталий в своем письме от 15 мая рассказывал жене:
«А всю предыдущую неделю, точнее с 8 числа и по вчерашний день шел сильнейший снег. Нет, вы только представьте себе зима самая настоящая и форменная в середине мая, это уж, пожалуй, слишком. Видно, в небесной канцелярии перепутали все графики погоды и вместо весны дали зиму».
Письма из Кременчуга от любимой Лидочки приносили Виталию большую человеческую радость. В ответных письмах он писал об этой радости и о своей «сердечной» грусти одиночества: «Ну вот, дождался и я писем. Получил сразу два. Можешь себе представить Лидок мою радость. Сегодня не день, а сказка, нет мечта и фантазия. А вообще-то и день сегодня выдался на редкость хороший, даже солнышко к вечеру выглянуло. …Родненькие мои Лидуська и Сашуня, если бы вы знали как грустно без вас. Приходишь домой тишина, пустота и невольно в сердце закрадывается грусть. Правда, мы с парнями принимаем «антигрустин» в дозах порядка «10 торпедных капель» для души. Но это мало помогает, да и не всегда есть желание…
Утешаю себя Лидок тем, что все-таки это ненадолго, и скоро мы снова будем вместе. Я себе не представляю даже, как я мог бы жить без вас, мои хорошие, мои нежные, мои родные».
В письмах Виталия той поры частенько мелькают фразы о «десяти торпедных каплях». Тоска по жене и сыну, пустота в комнате, словно вымершей, в отсутствие «его родненьких Лидуськи и Сашуни», заставляли Виталия, оптимиста по натуре, заливать грусть и тоску спиртом. Эта тяжелая и приводящая многих людей к мрачному финалу привычка, коснулась и Виталия, но он находил в себе силы отбрасывать грусть и в письмах к Лиде старался не показывать своей глубокой тоски:
«Нет Лидок, миллион раз я буду благословлять тот день и час, когда мы с тобой встретились. Ты помнишь этот радостный, счастливый день сентября? И букет цветов, и ту аллею, где мы с тобой гуляли. Ты читала стихи, а я слушал, и готов был, кажется, слушать вечность. Как было хорошо! Я себе Лидок нашел большое счастье. Это счастье подарила ты…».
Листу бумаги Виталий изливал свою душу, свою любовь и свою тоску по любимой… Неожиданно, сами собой появились в его сознании строчки, нежные и ласковые, посвященные жене и сыну, которые он записал тут же в письме: