Гость не издал ни звука. Холодная синева его глаз со зловещим предзнаменованием оглядела комнату. Многорукий ужас ледяными колючими пальцами сжал юношу. Он потерял дар речи, ощутил слабость в ногах, обезумевшими от страха глазами уставился на ничего неподозревающего Нерона.
Соломон сделал шаг по направлению к ним – двигается он пугающе резко. Это конец. Надежда угасла, сердце Оскара едва не остановилось. Его охватило чувство, будто его душа уже покидает тело. Нерон обернулся, с ошеломлённым видом встретил нежданного гостя.
– Как ты вошёл в мой дом?! – резковато бросил Нерон.
Соломон ничего не ответил. В этих синих глазах есть нечто необъяснимо-устрашающее. От этого человека веет внушаемым ужасом, что пробирает до костей и от которого тело не отзывается на команды мозга. Запуганный до беспамятства Оскар взглядом блуждает от рук Соломона к его лицу, ожидая внезапной атаки.
Нерон выглядит вполне бесстрашно, но капли пота на лбу и едва заметное напряжение в жестах выдают напускную природу его спокойствия. Хозяин особняка нехотя сделал пару шагов, взял бумаги со стола.
– Я знаю, кого ты ищешь, – сдержанно произнёс он. – Ты же за этим пришёл? Тогда без предисловий: их целый отряд, двадцать девять человек. Не знаю, где они прячутся, но у меня есть то, что поможет тебе их отыскать. Вот это данные об их тесных контактах, кто-нибудь из них наведёт тебя на нужный след.
Мерцающий не спешит принимать документы, продолжая хищно смотреть на Нерона. Сердце громко стучит в горле Оскара. Он не сомневается, что сейчас в любую секунду Соломон неуловимо-быстрым движением убьёт Нерона – налитые злобой сапфиры жаждут крови. А потом он убьёт и его.
Напряжение нарастает, холодный пот каплями проступил на лбу юноши. В поисках надежды, он обратил внимание к Нерону, заметил напряжение в теле немолодого ведьмака, напружившегося, ждущего чего-то.
Плавным движением Соломон взял папку из рук Нерона раскрыл, просмотрел страницы. Юноша осторожно выдохнул, посчитав это добрым знаком.
Вдруг листы вспыхнули в руках незваного гостя, он вновь поднял глаза на Нерона, затем посмотрел на Оскара. Юноша вжался в стену.
Внезапно образ Соломона стал расплываться. Чары рассеялись, вместо ведьмака на пол рухнул пожилой мужчина. Оскар узнал в нём здешнего дворецкого. Старика бьёт сильной дрожью, пот каплями стекает с покрасневшего лица. Он поднял голову и его карие глаза молитвенно обратились к ошеломлённому Нерону.
– Владыка, – простонал дворецкий, который меньше часа назад впустил Оскара в этот дом. – Что произошло?..
– На тебе использовали чары контроля, – прошептал потрясённый Нерон.
– Нет… Я не… я бы не предал вас владыка, я бы жизнь за вас отдал, – залепетал ошеломлённый дворецкий. – Я просто потерял сознание.
– Я знаю, – выдохнул ещё не оправившийся от шока хозяин. – Ты всегда был моим самым надёжным слугой, – ведьмак положил руки на голову слуги, которого знает уже многие годы. Шея дворецкого хрустнула, тело упало на пол.
Оскар бессильно соскользнул по стене на пол, из глаз его потекли слёзы.
***
Воин, облачённый в чёрные как смоль матовые доспехи, прекрасно скрывается в ночной тишине. Он сидит на крыше четырёхэтажного здания, ждёт, когда его жертвы в полном составе соберутся в квартире что на третьем этаже в здании напротив. Он через окна наблюдает за их безмятежностью, за их иллюзорным ощущением безопасности. Скоро он «вскроет» каждого из них, мечом, что сейчас лежит у него на коленях.
Только двадцать минут назад он получил координаты их местоположения и с радостью принял приказ Соломона об их ликвидации. Их вычислили по волоску, найденному в машине бывшего любовника миловидной темнокожей барышни, которая сейчас в одной из комнат растянулась на диване рядом с парнем. Она и её друзья не знают, что за ними наблюдают. Соломон велел сохранить живыми тех, кто участвовал в убийстве Филиппа, а остальных убить.
Четверо парней появились в свете уличных фонарей внизу, двое из них несут по два ящика с пивом, другие тащат большие пакеты.
«Видно у этих господ вечеринка намечается. Может позволить им хотя бы начать праздновать?» – задумался воин, дав волю своему коварству.
Парни вошли в здание, через считанные минуты их подельники впустили их в квартиру. Похоже, двери защищены магией – это он запомнит. Смуглый бородатый верзила подошёл к окну в гостиной. Воин поднялся на ноги, встал во весь рост, позволил увидеть себя. Верзила встрепенулся, разглядев его силуэт. Используя неожиданную вспышку шока и страха, воин сумел завладеть разумом верзилы.
– Чего ты там дёргаешься? – спросил один из парней, что сидят на диване перед телевизором.
Верзила ничего не ответил, лишь бросил на парня косой взгляд – воин приказал ему это сделать. Ящики с пивом поставили на пол, пакеты с алкоголем звонко опустили на стол. Все как по команде вышли на этот звук в гостиную.
«Двадцать семь человек, двоих не хватает» – подчитал воин.
Будущие жертвы присосались к бутылкам. Алкоголь быстро повысил градус веселья. Особо обрадовалась женская часть отряда: семь девушек, но только одна привлекательная – та очаровательная мулатка с татуировками, что сейчас в одних трусиках хлещет шампанское, блистая голой грудью и рельефным животом. Остальные женщины настолько уродливые, что без алкоголя на них с улыбкой не взглянешь. Должно быть, поэтому они так рады, что парни сейчас напьются.
Верзила под его контролем присоединился к пьянке. Спиртное укрепило контроль над ним, сбавило ментальное сопротивление. Блондинка с кривыми зубами улыбнулась ему, с откровенным желанием демонстративно пробежала глазками по его телу. Он фыркнул, отошёл. Ей это не понравилось. Повинуясь его командам, верзила стал неприметно блуждать по большой многокомнатной квартире. Он быстро разведал пространство, оценил силу защитных чар. Воин непросто так выбрал этого парня: он мрачен, немногословен, нелюдим, никто не заподозрит ничего странного за его действиями.
Молодые люди быстро напились, шестеро парами разбрелись по спальням.
«Пора» – решил воин. Он надел на голову чёрный шлем, стилизованный под человеческий череп, лицевая сторона которого окрашена белой краской. Именно из-за этого шлема он получил своё прозвище – Белый Череп.
Без разбега перепрыгнул на соседнюю крышу, беззвучно приземлился, открыл дверь на крыше, нырнул в темноту, спустился на третий этаж и магическим словом погрузил коридор в непроглядную тьму. Темнота, будучи ему надёжной союзницей услужливо скрыла его передвижения. Он подошёл к нужной двери.
Его «слуга» отвлёк на себя внимание в гостиной. Воин, быстро разобрал защитные чары, медленно повернул дверную ручку, приоткрыл дверь.
Он запомнил месторасположение каждого противника, на основе этого выстроил в уме дальнейший план действий. Невербальными заклинаниями распростёр темноту в комнате – все всполошились. Он вихрем беззвучно влетел в квартиру. Не теряя время, и прекрасно ориентируясь в темноте, проткнул горло первой на своём пути жертве. Держа меч двумя руками, с разворота одним взмахом перерезал горло второму, повернулся вполоборота, полоснул шею третьего.
Первое тело с грохотом упало на пол, выдав присутствие постороннего. Шум от второго и третьего, побудил всех к действиям. Прозвучало заклятье, свет брызнул в помещение и наравне с ужасом озарил лица молодых людей. Все взгляды устремлены к нему. Четвёртая жертва – девушка, рухнула на ковёр, её отрубленная голова упала в метре от тела. Пятая жертва темнокожий парень, ещё нетронутый – стоит напротив него. Острый как бритва меч, вошёл в грудную клетку парня, сломал ему рёбра, добрался до сердца.
Едва успев натянуть на себя одежду, из комнат выпрыгнули отсутствующие неприятели. Противники моментально среагировали: ближайшие начали бросаться в него чарами, дальние отступили. Белый Череп стрелой устремился на врагов. Игнорируя сгустки концентрированной магии, которым не под силу пробить его броню, приблизился, занёс над головой клинок. Кромка рассекла шестого, от шеи до живота. Седьмой (из списка) не успел отпрыгнуть и моментально остался без руки и ноги. Восьмому воин рассёк спину.
Противники скоординировали свои действия, и быстро поняв, сколько крепка броня на нём стали готовить чары посильнее. Двое молодцев наколдовав себе холодное оружие, пробежали половину гостиной, вступили с ним в ближний бой. Ещё трое оказавшись рядом стали поочередно магией толкать его в разные стороны, мешая ему прикончить тех двоих. Одной барышне (из списка) удалось подгадать момент и магией вырвать меч из его рук, после этого они оттеснили его к панорамному окну. Но как не пытаются ранить они его не могут, даже оглушить не выходит. Их можно назвать опытными бойцами, слажено работающими в команде, вот только опыта, чтобы с ним справиться у них недостаточно. Он видит каждое их движение, предугадывает каждое их действие. Те двое с короткими заряженными магией мечами продолжают динамично рассекать воздух перед ним. Оружие в руке держать они умеют, промахов не делают, однако не хватает им быстроты движений.
Ему наскучила эта игра. Уклоняясь от их атак, простым приёмом сбил с ног ближайшего к себе противника, в мгновение ока схватил за запястье другого. Другим приёмом ближнего боя, зарекомендовавшим себя в бесчисленном множестве схваток, он сломал руку недруга, завладел его оружием. Неуловимо-быстрым взмахом рассёк горло одному, затем другому (девятому и десятому).
Половины разрубленного ранее дивана, взмыли вверх, полетели в него. Выждал момент, он ссутулился, нырнул под них, сделал кувырок, поднялся. Вдруг зелёные плети обвили его, обездвижили. Пришло время сильных чар, которые против него приготовили мулатка и ещё трое её подельников. Он опознал их атаку, разорвал путы, магией притянул к себе ближайшего противника, закрылся им. Луч, выпущенный в него, соприкоснулся с телом живого-щита и сжёг его одиннадцатую жертву. Обугленное тело упало ниц. Не упустив момента, он сотворил из чистой магической энергии конструкции похожие на полупрозрачные рыжие сюрикены и запустил их во врагов. Его творения, облетая вражеские атаки, вонзились в тела трех жертв и тут же закрутились огненными колёсами, взбираясь вверх по телу. Троица закричала. Голыми руками они попытались остановить и вытащить сюрикены, что плавят их плоть словно воск. Из-за этой ошибки их руки сильно пострадали, а они сами почти сразу потеряли сознание от болевого шока. Убивать их нельзя, а жаль.
Рыжий, выглядящий старше остальных парень, стрельнул в него огненной струёй из посоха. Воин создал перед собой, магический полущит из чистой энергии и сразу пошёл в наступление. Он надвинулся, призвал металлический кол с острыми зазубринами, тут же отбил удар вражеского посоха, в ответ ударом кулака подавил сопротивление и вонзил кол в левое плечо рыжего парня, пригвоздив к стене. Парень вне себя от боли завопил во всё горло, задёргался. Стараясь вырвать кол, парень причиняет себе ещё больше вреда и боли.
Воин насытил магией кольцо Ворона. Чары активировались, ускорили его движения. Взглядом притянул к себе свой меч, зарядил магией и собственной волей. Враги почувствовали неутолимую жажду убийства, что веет от клинка. Их осталось немного. Заряды магии и обломки мебели тут же прошипели и просвистели мимо его ушей. С мечом в руках, он закрутился в смертельном танце. Клинок рассекает плоть, отсекает конечности, красит комнату кровью его жертв. Десять человек из списка нужны Соломону живыми, но про их целостность не упоминалось.
«Восемь» – подытожил он, обезвредив очередную жертву.
Мулатка и ещё двое парней бросились бежать. Верзила, всё ещё находясь под его контролем, перегородил им путь. Его кулак буквально окаменел, крепким ударом вмялся в грудь остановившегося перед ним юнца. Остальные оцепенели от неожиданности, ведь до этого верзила себя не выдавал.
Мулатка оказалась сообразительной. Она обернулась, сложила руками формулу, запустила в война режущую волну сжатого воздуха. Он прыгнул вправо, избежал встречи с Воздушной косой, стрельнул в ответ магическим зарядом, заставив девушку отпрыгнуть. В неуклюжем прыжке красотка приложилась плечом о кухонный стол, но, несмотря на боль, продолжила атаковать его. Первую её огненную стрелу, он на бегу разрубил, от второй уклонился. Верзила уже покончил со вторым её приятелем, из-за чего дверной проём оказался свободен. Мулатка, рывком набрав скорости, побежала к выходу.
Белый Череп неспешно материализовал метательные ножи, бросил в неё четыре штуки разом. Темнокожая Принцесса вскрикнула, упала ниц, прильнув голой грудью к холодному полу. Он создал ещё шесть ножей, пятью поразил её ноги, а последний метнул в её руку. Остриё вонзилось в правую кисть девушки. Атакующие чары, заранее заготовленные для него, вспыхнули под пригвожденной ладонью, оставили характерный ожог на полу. Девушка блажит от боли.
Верзила начал противится его командам. Воин приказал ему подойти и встать на колени. Слуга подчинился. Воин примерил остриём его шею, замахнулся, рубанул наотмашь, навсегда разлучив голову с шеей.
Охота окончена, а он даже не вспотел. Вокруг лужи крови, все орут от боли и ужаса, однако ему интересна только темнокожая барышня, что воет и скулит, ползая на животе. Он приблизился, встал на колено, под истошные вопли жертвы выдернул ножи из её тела. Перевернул её на спину, посмотрел в жестокие глаза девицы, в коих нет ни намёка на невинность или доброту. Она дрожит, воет, захлёбывается слезами.
«Слишком красивое тело, чтобы уродовать его пытками – рассудил он, высокомерно рассматривая красотку у своих ног. – Будет гуманней убить её».
Наклонился, занёс над ней меч.
– Довольно Абрахам! – громом сквозь крики и стоны прорвался голос чародея по имени Эрви, прозванного Старым Вороном. – Убери меч!
Белый Череп, посмотрел на него и на тех, кто стоит за его спиной. Абрахам и старик в равных званиях, но из уважения он подчинился воле старшего коллеги.
– Этого мы поймали на входе, – заявил один из подчинённых Эрви, толкнув вперёд связанного парня. – Ты его упустил.
– Нет, он ходил за сигаретами, – спокойно отозвался Абрахам. – Я непрерывно отслеживал его сигнатуру. Покончив с ними, я собирался дождаться его.
– Не хватает одного, – подчитал Эрви. – Должно быть двадцать девять человек, одного не хватает.
– Его здесь и не было, – серьёзным тоном сообщил Абрахам.
***
Соломон убрал использованную транспозиционную монету обратно в карман. Он использовал четыре монеты, чтобы добраться до этой глуши. Донесение от Эрви настигло его в пути. Он похвалил их за проделанную работу, особенно отметил Арбахама, однако на деле встретил он эту новость с безразличием. Минули те дни, когда жестокая расправа утоляла его жажду справедливости. Воспитанный годами жгучей душевной пустоты, он, верно, сгубил ту часть своей натуры, что разжигала в нём острое желание праведной мести.
Дорога по извилистой тропе сквозь лес не заняла много времени. Обнажённые зимой деревья и кусты не могут утаить маленького старенького домика в безлюдной местности. В окнах безжизненно черно; труба на крыше горестно бездействует; торчащая меж брёвен пакля, своевольно подрагивает на ветру.
Толкнул изъеденную годами дверь, обнаружил за ней чернильную пустоту, принявшую очертания под натиском его заколдованных глаз. Шагая меж пустых комнатушек, быстро нашёл вход в подвал скрытый за иллюзорной стеной. Спустился по лестнице, зашёл в туннель. Скоро его шаги по голому камню, оповестили о его приближении плечистого привратника. Мужчина узнал его, раскрыл рот в удивлении, но препятствовать не стал и разумно отошёл в сторону. Тоннель закончился дверью. Соломон надел тёмные очки, взялся за дверную ручку, потянул на себя. За дверью увидел квадратную комнату, утопающую в темноте. Пятеро мужчин сидят за карточным столом, в свете единственной лампы. Трое чародеи, а двое ведьмаки – они не из Круга, пришли из Плана.
Все обратили к нему своё внимание. Смех стих, улыбки погасли, каждый сменился в лице. Рикардо, по чью душу, он пришёл, вовсе побелел и отрицающими правду глазами стал оглядывать его словно необъятного глазу великана.
– Доброй ночи господа, – властным тоном прервал паузу Соломон, ступая за порог. – Тихое вы место выбрали, укромное безлюдное. Зови на помощь, никто не услышит. Я вижу, вы в карты играете. Примете и меня в партию?
Пятёрка переглянулась. Дым от позабытых сигарет впустую коптит потолок.
– Мест боюсь, не хватит, – поёжился Рикардо.
– Да ладно, стол же большой, – сухо сказал Соломон, сложив руки в знаке. Игроки насторожённо замерли. Он закончил формулу, материализовал стул.
Пусть и с большой неохотой и возмущением на лицах, но они всё же подвинулись. Соломон поставил стул к столу, сел, устроился поудобней. Он узнал карты на столе, понял, что за игра.
– Раздавайте карты сначала, я как раз испытываю желание непреодолимой силы сыграть сегодня. Могу наконец-то похвастаться раздольем для всевозможных ставок. Не тяните время, раздавайте карты.
Суть игры проста: проигрывает тот, кто позволит себя обмануть. Годятся любые чары и заклинания – иллюзия, материализация, трансмутация, призывы, что угодно. Игрок, уличённый в обмане, не покидает стол, ибо игра продолжается до последней карты. Есть лишь общие правила о количестве карт и о масти. Каждая колода по-своему уникальна, и какие именно карты в ней игрокам неизвестно, что открывает пространство для обмана.
– Какая будет ставка? – спросил сидящий справа от Рикардо чародей.
– Неприкосновенность, – Соломон облокотился на зелёное сукно.
Рикардо уставился на него, оценил серьёзность его помыслов. Карие глаза чародея задумчиво забегали по столу и вскоре снова вернулись к нему.
– Но, – добавил Соломон, встретившись взглядом с чародеем, – если выиграю я, то желаю получить правдивую информацию. Вы готовы на такую ставку?
Первым согласился сам Рикардо. Затем его примеру последовали остальные. Рикардо прославленный игрок, наверняка для него прерванная Соломоном игра была важна. Эти чародеи и ведьмаки, тоже были в ней заинтересованы. Значит, это была не игра, а сделка, в ходе которой одна из сторон должна была получить желаемое, а сам Рикардо должен был устроить эту победу.
Соломон сделал резкий жест рукой, молниеносно достал карту из колоды. У них неразвитая реакция, слишком медленная и всё же они увидели невероятно быстрое движение его руки. Их глаза моментально округлись от испуга, а вот мышцы лица среагировали с опозданием, потому их натянутые улыбки недостаточно быстро сползли с их лиц.
– Королевский советник, – оправившись от шока, первым сделал свой ход усатый ведьмак справа.
– Кровавый шут, – ответил полный чародей слева.
Карты соприкоснулись на столе. Карта ведьмака сверкнула, изменилась: иллюзорные чары развеялись магией чародея. На месте «Советника», оказался Грешный поэт – эта карта намного слабее Кровавого шута – всего лишь двойка.
Усатый ведьмак попробовал снять чары с карты оппонента, но неудачно – спорить он не стал. Партия получается вполне занимательной, Соломон даже втянулся. Игра приправляется общей беседой, что распыляет внимание. Игроки с опытом умело скрывают свои уловки и наглый обман, незаметно колдуя над своими картами. Карты сменяют свои обличия по нескольку раз. Постепенно остальные игроки поняли, что его глаза могут видеть сквозь иллюзии и потому перешли к иным мерам. Кто-то поблескивает зачарованными кольцами, кто-то незаметно что-то призывает. Все стремятся уличить друг друга, но каждый при этом старается сам не оказаться уличённым. Рикардо сам не свой, он мрачен, неразговорчив, однако ближе к концу игры он вдруг оживился и с энтузиазмом взялся за игру.
Первым из игры выбыл усатый ведьмак, что сидит справа от Соломона, вторым чародей слева, а через несколько минут в игре остались только Соломон и Рикардо. Взволнованный чародей не выпускает свои последние карты из рук и даже через стол можно услышать, как стучит его испуганное сердце. Ведьмак сделал последний хот, чародей ответил. Соломон опустил глаза, узрел своё поражение. Его Уличённый монах и Добросердечный король уступили Вдовствующей императрице и Слепому праведнику.
Рикардо самодовольно выдохнул, с чувством превосходства в глазах, он обнажил зубы – радуется, что сумел выиграть себе защиту и обставить его. Соломон, не проронив не звука, встал, развеял чары, освободив зрение игроков от своего контроля. Они не сразу разглядели, в чём подвох: все карты на столе изменились, явив свои истинные изображения.
– Я заколдовал зрение каждого из вас, когда притронулся к картам. Посему победа останется за мной, думаю, спорить никто не станет.
Этому фокусу его в прошлом научил Рэндольф, тогда Соломон и представить себе не мог, что однажды это ему пригодиться. Лёгким движением он отшвырнул в сторону стол и прошёл к Рикардо.
– О чём тебя просил Маркус? – грозно процедил сквозь зубы Соломон, под скрип качающейся лампы. – Отвечай или я прямо сейчас разорву тебя на части.
Чародей струхнул, инстинктивно закрывался руками. Он не до конца осознал свой проигрыш, но уже вынужденно согласился с привкусом разочарования.
– О встрече, – быстро дыша, ответил Рикардо, подавляя гнев и страх.
– С кем?
– Он… он просил разыскать молодую чародейку, с которой я когда был знаком. Она из Аргентины, зовут Алита. Он попросил устроить им тайную встречу без свидетелей. Просто попросил по старой памяти, Соломон я-я не причём. Не знаю, что вы с ним не поделили… ты знаешь меня, в чужие конфликты я не лезу…
– С кем она связана? – сердито оборвал его Соломон.
– Я не знаю. Она с виду приличная барышня, но прыгает из койки в койку, никому не отказывает – только в хороший ресторан своди и прокати на дорогой машине. Я не знаю, правда, не знаю!
– Ты за ней следил? Не вздумай лгать, задавлю!
– Нет. НО-НО!! Постой! Я знаю, что она после этого перебралась в Японию, сняла там дорогущую квартиру на Синдзюку.
«Быть не может…» – Соломон замер как громом поражённый.
Все звенья сплелись в единую цепь. Вот чего добивался Маркус и вот каким образом. Сердце Соломона опустилось вниз, лицо исказилось от шока. Чувство такое будто по нему грузовиком проехались, столь раздавленным он себя чувствует сейчас. Интуиция подсказывала ему этот вариант, но он отметал его, не допускал самой мысли об этом. Как же он мог быть так глуп?
Рикардо сглотнул, достаточно громко, чтобы погруженный в себя Соломон вспомнил о его существовании. Ведьмак вытянул из кулака указательный палец, моментально проткнул им горло чародея. Рикардо забился в конвульсиях, со слезами на глазах исказился в жалобной алой гримасе, упал со стула, завертелся на полу. Гости, стоя на ногах, приготовились защищаться. Привратник влетел в комнату, а с ним ещё один плечистый юноша, последний недолго думая дёрнулся с места, бросился на Соломона. Юнец сложил формулу, но не успел закончить – погруженный в горькие раздумья Соломон интуитивно воткнул палец в левую глазницу юного охранника. Тело тут же безжизненно грохнулось на пол.
Соломон не может принять слова Рикардо, в голове не укладывается подобное предательство. Не замечая никого и ничего, он вышел из комнаты, сразу переместил себя к ближайшей метке в лесу, а уже там вдруг замер на месте. Вопросов много, но самый главный вопрос: «Почему?». Чтобы ответить на него, придётся встретиться с тем, кому он всегда и всецело доверял и до сих пор доверяет.
Собрал волю в кулак, зачаровал монету, наконец-то тронулся в путь. Воспоминания нахлынули сами собой вопреки его воле. Вот он совсем мальчишка тринадцати лет заходит в дом пожилой женщины, давней знакомой Корвина. На улице погожий зимний день, но настроения у него нет и идти в гости ему не хочется. Она добродушно улыбается ему, предлагает чай, а он вежливо отказывается. Он здесь только потому, что она попросила. Она зовёт его за собой туда наверх. Правая половина лестницы оборудована пандусом, чтобы по ней мог подниматься и спускаться инвалид-колясочник. Старушка с большим трудом поднялась на второй этаж, подошла к двери, повернула ручку.
– Боливар, Боливар! К тебе гость! Вот познакомься, этого мальчика зовут Соломон. Он сын моего друга, я говорила тебе о нём. Он пришёл поиграть с тобой.
Зайдя в комнату, Соломон увидел темноволосого мальчика в инвалидном кресле. Очевидно, что мальчик его ровесник. Сидит он за столом у окна и угрюмо с обидой в глазах смотрит на бабушку – на гостя он ещё ни разу не взглянул, лишь надулся, стоило Соломону войти.
– Пусть он убирается отсюда. Я не хочу никого видеть. И я уже немаленький, чтобы играть в игры, – с этими словами Боливар пренебрежительно отвернул лицо, опустил руки вниз и развернул кресло к столу. Окно перед столом приоткрыто, цветок в глиняном горшке колышется на ветру.
Нежно улыбаясь, старушка безмолвно жестами попросила Соломона остаться, сама тихонько прошмыгнула в коридор, закрыла за собой дверь. Соломон чувствует себя неловко, неуместно и что делать не знает. Не знает, как заговорить с этим Боливаром. А этот парень не вызывает в нём положительных чувств и даже малейшего желания с ним общаться. Спустя время Боливар с вызовом повернулся, оглядел его с головы до ног и наградил презрительным взглядом.
– Я же сказал тебе уйти. Я не знаю тебя, и знать не хочу.
– Да я так-то здесь не по своей воле, – посуровел Соломон. – Меня попросили с тобой посидеть.
– Так ты типа няньки? Ха-ха! Ладно. Через десять минут можешь уйти, она не станет тебя останавливать.
«Десять минут? – подумал Соломон. – Это долго».
Десять минут в компании Боливара не особо весёлая перспектива, ибо своей заносчивостью он умело действует на нервы. Пару минут они просто молчали. Боливар с серьёзным видом убирал с бумажного листа крошки от ластика, делая вид, будто собрался делать что-то важное, что-то взрослое, что-то чего глупому незваному гостю не понять. Соломону нечего делать, и он невольно стал рассматривать заставленную книгами и фигурками полку справа.
Очевидно, Боливар редко выходит отсюда, в этой комнате собрался весь его мир, вся его жизнь заперта в этих стенах. Лестница сюда показалась Соломону слишком крутой, чтобы колясочник смог самостоятельно безопасно подняться и спуститься по ней. И скорее всего, Боливару редко выпадает возможность выбраться отсюда, но даже когда это случается, он, наверняка в силу своего одиночества не может найти себе занятие на улице. Друзей нет, он прикован к инвалидному креслу, возможно, он уже давно потерял интерес к прогулкам и потому заперся здесь.
Соломон заприметил большую модель парусного судна на верхней полке и не удержался, подошёл к ней.
– Не трогай! – сразу гаркнул Боливар.
– Не кричи. Я не собирался трогать твой корабль, только посмотреть хотел.
– Угу, знаем ваше «посмотреть», а мне потом его восстанавливать придётся после твоих загребущих лап.
– Ты его собирал? – Соломон проглотил обиду, не желая подводить Корвина.
– А кто ещё, по-твоему? – задрал нос парень. – Бабушка что ли?
Оба замолчали.
– Часто твоя бабушка к тебе гостей приводит? – нехотя, из вежливости спросил Соломон, заполняя неловкую паузу.
– Иногда. Всё надеется, что я подружусь с кем-то. Вот только гости один тупей другого. Я намного умнее своих сверстников, хотя это нетрудно, у вас мозгов только на глупые игры и хватает.
– Понятно, – обречённо вздохнул Соломон, разглядывая корабль.
Осталось шесть минут.
– Дружба для идиотов, – продолжил Боливар. – Мне вот никто не нужен, я один неплохо справляюсь, и как видишь, не скулю как псина без хозяина.
Соломон заметил, что у одного окна есть пустое незанятое пространство, там легко может поместиться Боливар в своём кресле. Соломон предположил, что из этого окна открывается хороший вид на дорогу, на которой играют соседские дети.
«Наверное, ты часами на них смотришь» – подумал Соломон, испытав немного жалости к судьбе инвалида.
– Вот ты, – не унимается темноволосый мальчик, – с виду неказистый и умом не удался, у тебя наверняка много друзей.
– У меня немного друзей, – холодно отрезал Соломон. – Но у меня есть подруга, мы каждый день общаемся.
– Подружка? Встречаетесь? – с внезапной обидой вскрикнул Боливар, словно его сейчас оскорбили.
– Нет, просто дружим. Зовут Кассандра, она сейчас в другом городе.
Боливар отвернулся и заметно расслабился.
– Оно и понятно, – ухмыльнулся инвалид, – откуда у такого как ты может взяться подружка. С твоим лицом только ворон пугать.
– Ты за языком своим следи, – отрезал Соломон, борясь с желанием врезать этому придурку. – Больно наглый ты, для инвалида.
– Я могу за себя постоять. У меня, знаешь ли, есть «силы».
– Как у супергероев? – с ухмылкой кивнул Соломон в сторону полки.
Боливар усмехнулся в ответ, сам собой восхищаясь.
– Я умею такое, что другие не умеют.
– И что же ты умеешь? – открыто усомнился Соломон.
– Могу толкать предметы силой мысли, – горделиво заявил парень.
– Покажи.
– Ещё чего. Я тебе, не собачка цирковая.
Соломон знает, что Боливар не врёт, у него есть силы. Юный ведьмак почувствовал их, когда вошёл в комнату. А это означает, что он магических законов не нарушит, если утрёт сей высокомерный нос. Коварно ухмыляясь, Соломон сложил короткую комбинацию знаков, и огонь вспыхнул над символом посреди его ладони. Теперь настала его очередь смотреть на собеседника как на грязь.
Боливар смолк, глаза его полезли на лоб, рот раскрылся от удивления. Он будто сказочного единорога увидел. В глазах уже нет печали обиды и высокомерия – там отражается только огонь.
– Как ты это сделал? – неуверенным голосом спросил Боливар.
– Руками, чем же ещё? – отыгрался Соломон. – Это называется магией. Ты кстати тоже маг. Но время подошло к концу и мне пора бы уже домой.
Пламя погасло. Соломон, самодовольно улыбаясь, направился к двери.
– Постой! – взмолился Боливар, двигая коляску вслед за ним. – Подожди. Расскажи мне про магию? Пожалуйста.
Такая перемена настроения пришлась Соломону по душе. Нет, у него желания оставаться, но бросать сейчас Боливара было бы жестоко.
Он повторил формулу. Парень приблизился.
– Настоящее? Ай, жжётся! – убедился Боливар, коснувшись огонька.
Парень стал очарованно разглядывать огонь и магический символ под ним. Такой счастливый и жизнерадостный. Соломону пришлось рассказать ему в подробностях о магии, знаках и всём, что он сам на тот момент знал.
– А давно ты в кресле? – осмелился на вопрос Соломон, когда образовалась очередная пауза, вызванная тихим восторгом Боливара.
– Я таким родился, – живо ответил тот в нейтральном ключе. – Бабушка говорит, что не всё потерянно и что однажды я поправлюсь. Но что она понимает в этом? Застряла в прошлом веке, отчего и верит в чудеса.