…Ты говорил, у тебя друг умер. Некрещёный был. В храме На Пятницкой, дом, кажется 51, есть икона Святого Уара. Это храм Животворящей Троицы. Там каждую субботу после литургии совершается молебен перед этой иконой. Можно прийти и помолиться за некрещёных усопших. Могу с тобой пойти. Лучше конечно, перед этим пообщаться с местным протоиреем. Он, кстати -ректор Свято-Тихоновского богословского института. Внимательно тебя выслушает и посоветует, что и как сделать. Я попробую договориться о беседе. Потом зайдём в Никольский храм, он совсем старый. Там всё рядом, в Вишняковском переулке. Кстати. Покажу тебе дом, где снимали кино, одно из твоих и моих любимых. ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ МЕНЯЕТ ПРОФЕССИЮ. Он так и называется среди местных, Дом Шурика. Совсем рядом с храмом. На углу Новокузнецкой и Вешняковского. Ну почему опять нет? Меня пугает твоё безразличие к Православной Вере…
Он сидел напротив фонтана, возле здания Общество Любителей Изящных Искусств. Мария должна была вот-вот подъехать. Звуки сирены то нарастали, то затихали. Винты вертолёта неподалёку рассекали воздух. Скоро здесь всё обложат, поднимут армейский спецназ вслед за полицейским и тогда кранты, не выбраться. Телефон завибрировал. Она свернула на Щепаньскую улицу. Он пошёл ей наперерез. Запрыгнув в машину, повернули налево и ещё раз налево. Надо было выбраться как можно быстрее на улицу Баштова, и рвать когти в сторону явочной квартиры… Добрались. Остановились не возле подъезда, как обычные люди, а чуть поодаль. И на другой стороне улицы. Первой вышла Мария, постояла, огляделась по сторонам. Следом вылез Влад. Владислав или Владимир? Он уже сам не понимал, кто он такой. Договорились заходить в подъезд по очереди. Хотя, скорее всего здесь наверняка всё чисто. Об этой квартире знаю только они и их связной. Самое надёжное звено в этой цепочке. Мария, убедившись, что машин нет, начала переходить улицу. Почти напротив того места, где она переходила дорогу, в стороне от их подъезда, метрах в пятидесяти, стояло такси. Двое разговаривали возле него. Один у водительской дверцы, в чём-то типа шофёрской спецодежды. Другой стоял у пассажирской дверцы. Володе Жарову не раз говорили коллеги из Управления, что у него прямо-таки чутьё на всякие передряги. И тогда в Сирии, он первым открыл огонь, не дождавшись решения корректировщика, то есть старшего в их снайперской паре. И быстро поразил три цели. Снайпера и двух шахидов. И сейчас он мгновенно, как было когда-то привито, переключился в КРАСНЫЙ РЕЖИМ. И обнажив ствол, сразу открыл огонь.
–Маша, назад! Назад!
Первые две пули сразили шофёра, попав тому в плечо и голову. Второй оказался шустрым парнем, не уступающим в скорости Владимиру. Он мгновенно присел за капот и открыл ответный огонь. Беда в том, что, когда Володю учили обращению с оружием при скоротечных огневых контактах, превалировала теория стрельбы ФЛЭШ. Два выстрела в цель один за другим без паузы. Первый неприцельный, практически навскидку, куда попало. Второй точнее, в жизненно важные органы, как правило в голову. Если, конечно, реакция позволяет. Такую стрельбу ещё называют Бам-Бам. Первый выстрел шокирует противника, выводит его, так сказать, из душевного равновесия. Не даёт возможности правильно мыслить, а отсюда, правильно действовать. И не важно, куда попала пуля. В руку, ногу, плечо, грудь, прикрытую бронежилетом. Вторая в голову. Даже если предположить, что ты не попал второй пулей в голову, а допустим, в бронежилет, то происходит следующее. Вторая пуля наносит такой запреградный эффект, сравнимый с ударом кувалды. Ломаются рёбра, повреждается грудина. Да, человек будет жить, но оказать достойное сопротивление уже не сможет, находясь в болевом шоке и возможно, потеряв сознание. Либо оба неприцельных выстрела свалят бедолагу с ног. Возможны варианты.
Он видел, как её опрокинуло назад. Но, следуя здравому смыслу и железной логике, пошёл через дорогу не торопясь, разряжая весь магазин Глока. В капот, дверцу, лобовое стекло и стену позади машины. Только так. Ошеломить беспрерывным огнём, подавить морально. Так готовили телохранителей госохраны. В момент покушения на охраняемую персону ответить ураганным огнём в сторону врага. Пусть не прицельным. Одновременно уведя с линии огня своего подопечного, обеспечив его безопасность. И когда вся огневая мощь обрушится на врага, ввергая его в ступор, охрана перегрупперуется. И теперь можно прицельными точными выстрелами добить нападавшего. Так же действует ГСН, группа специального назначения, в процессе поиска внезапно наткнувшаяся на врага.
Когда патроны закончились, Володя мгновенно перезарядился и продолжил стрельбу на ходу. Подойдя к машине, бросился на капот, и перехватив пистолет левой рукой перебросил своё тело через машину. И буквально рухнул на присевшего за двигателем врага. Именно там он и должен быть. Нож был уже в правой руке. Когда он его достал? Работали рефлексы, заложенные когда-то в подсознании часами тяжёлых и монотонных тренировок. Сотни, тысячи повторений одного и того же движения, связки защит и ударов. Левой рукой с бесполезным, казалось бы, пистолетом, он ударил противника по его правой руке сбивая его оружие с линии прицеливания. Пороховые газы обожгли лицо, подпалили брови и ресницы. Вспышка выстрела ослепила. Близко пролетевшая пуля обожгла левое ухо. Но уже были сделаны два движения правой рукой, вооружённой ножом. Коротким круговым движением справа налево (и сверху вниз) лезвие прошлость по виску, рассекая бровь и щеку. И тут же на обратном движении изнутри наружу кончик клинка зацепил кадык, разрезая гортань. И ещё раз. Туда-сюда. Справа налево и обратно. На этот раз первое движение было точнее и порезало вены на шее. А второе, обратное, глубоко перерезало, порвало горло, до самого позвоночника.
Маша, назад! Назад! Этот его крик ещё звенел у неё в ушах. потом два выстрела подряд. ФЛЭШ. Или сначала два выстрела, а потом крик? Водитель такси сполз по дверце, а второй быстро присел за капотом. Зачем он стреляет в таксиста? Выстрелы были сзади, там, где стояла их машина. Это Влад. Зачем? Успела она подумать и осознать всю опасность в этом его крике… И тут же что-то очень больно, непередаваемо больно и сильно ткнуло её в правую грудь, ближе к ключице. И опрокинуло назад. Она лежала на спине прямо посреди проезжей части. Боль растекалась по всему телу, как тогда на соревнованиях в Торонто. Выступала за родной университет. В финальной схватке она победила. И этот подлый удар в грудь коленом после остановки боя. Да, её соперницу дисквалифицировали. Но она также беспомощно лежала тогда на татами. Как сейчас на асфальте, страдая от чудовищной боли в правой стороне груди и правом боку. Соперница сломала ей рёбра. Было ужасно обидно. До слёз. Она лежала, как и тогда. А слёзы сами текли из глаз. От боли. От обиды. От досады. Ведь почти выбрались.
…-Маша, назад! Назад!
Она бежала по переходу ему навстречу. Он услышал этот нарастающий звук двигателя. Не торможения, а именно ускорения. Девушке за рулём Мерседеса недавно купили авто. И заодно водительское удостоверение. И выпила она всего-то два бокала шампанского, в обед. Когда отмечали День рождения подруги на работе. Где она работает менеджером по продажам. И к концу работы всё вроде бы выветрилось. Просто она еще не имела опыта. И не сдавала экзамен. И просто перепутала две педали. И вместо того, чтобы затормозить на красный на зебре, дала по газам и снесла бежавшую на зелёный по переходу девчонку…
Он поднял её и понёс к машине. Глок перезарядил найденным у таксиста магазином. Любят же всякие уроды австрийские пистолеты! Может оно и к лучшему. Нож так и остался в руке, обратным хватом прижатый к предплечью изнутри безымянным и мизинцем, на автоматизме. Когда он укладывал Марию на заднее сиденье, чья-то ловкая рука выдернула его пистолет, засунутый сзади, из-за ремня. Он повернулся и увидел человека, стоявшего почти вплотную. В правой руке тот держал такой же Глок, как у него, только с глушителем. В левой вытащенный из-за ремня пистолет Влада. Мужчина мотнул рукой с пистолетом в сторону водительского сиденья, как бы приглашая Владислава за руль, и тут же получил ножом по ляжке. Раз! Влад машинально сбил ствол левой рукой в сторону от себя вовнутрь проекции неприятеля. Два! Подсев, полосонул, как серпом, по ближайшей к себе ноге. Круговым движением с разворотом, разрезав бедренную артерию правой ноги своего врага. Как учили. Не кистью. Вложив в порез скручивание корпуса, плечевого пояса и напряжения в локте. Три! Поймав левую руку с пистолетом за кисть снаружи, подкрутил и дёрнул на себя, и в сторону. Четыре! Полоснул по предплечью изнутри, ближе к локтевому сгибу. Это техническое действие он проделал, выпрямляясь и вкладывая движение всего корпуса в этот прорез, проведя ножом снизу вверх. Примерно так бьёт боксёр апперкот из полуприседа, выпрямляясь и вкладываясь в удар. Пистолет выпал из ослабевшей руки с перерезанными сухожилиями. Пять! Прямым ударом ноги в корпус Влад опрокинул оппонента на тротуар. И тот завалился на бок, перекатываясь на живот и пытаясь встать. Но встать на ноги, как и жить дальше, этому человеку было уже не суждено. Кровь из разрезанной ноги обильно заливала тротуар, стекая на мостовую под колёса их машины.
Влад сел за руль, не выпуская ножа из руки, прижав его мизинцем к предплечью. Нож абсолютно не мешал ему. Ножевому бою его обучал лучший в России, а раньше в СССР, специалист. Таких в мире по пальцам можно сосчитать, может быть одной руки. Влад аккуратно отъехал от бордюра и свернул в переулок. Он вспомнил, как тот полноватый, казалось бы, дядька-инструктор с пузиком, в старом застиранном советском спорткостюме учил его ножевому бою. Первым делом выбрали на складе непосредственно нож. Выбор был богатым. Ножи разведчика времён Великой Отечественной, наши, американские, английские, немецкие и так далее. Современные боевые ножи со всего мира. Дядька, которого все звали Семёныч, пояснял за эти самые ножи. Наконец остановились на одном экземпляре. Кабар. Но не классический, для морпехов США, с кожаной наборной рукояткой, а более современный, с кратоновой. У этой модели были два варианта лезвия. Стандартный и чуть короче. Выбрали второй. А в остальном нож, как нож. Семёнович затупил его на наждаке и вручил Володе с напутствием: не выпускать этот тесак из руки не при каких обстоятельствах. Пока из с правой. Есть с ним, ходить с ним, стрелять с ним, писать с ним и писать с ним (ударение на и), не убирая в ножны. Которых, к слову не было. Через некоторое время дядька-инструктор переложил нож в левую руку и всё по новой. В какой-то момент Володя поймал себя на мысли, что может есть бульон, зажав нож мизинцем. Шло время, а обучение ножевому бою так и не начиналось. Вова посетовал на это Семёнычу. Аллес Гут! Сказал тот и заточил нож на наждаке до бритвенной остроты. И всё началось по новой. С той лишь разницей, что теперь можно было невзначай отрезать себе… эти самые… Сходив в туалет и используя туалетную бумагу, допустим. Но навык безопасного для себя удержание ножа уже прочно укрепился в подкорке, и членовредительства (буквально!) не происходило. А дальше началось непосредственно обучение. Нож резиновый или пластиковый, в полный контакт. На голове маска, закрывающая лицо и горло. Типа фехтовальной. Боксёрская раковина на пах. Потом боевой нож не заточенный. Затем заточенный боевой. Замотанные металлизированной лентой предплечья от кисти до локтя. И от колена до паха. Боксёрская ракушкам, усиленная аллюминевым вкладышем. Краги на руках… Работа на манекенах и рубка каната. Всё это вспомнилось ему по дороге в посольство. Стоп. Там же уже ждут. И откроют огонь на поражение на подъезде к воротам, или ещё раньше. Тогда куда? Самый надёжный контакт провален. В больницу! Мария ранена и ей срочно требуется медпомощь. Что же он за идиот такой? Он однажды уже потерял свою Машу. Второй потери ему не пережить.
–Запомни номер телефона. Если случится катастрофа и вы окажетесь в полной заднице, позвони по этому номеру. Тебе ответит оперативный дежурный Ситуационного Центра спецподразделения ЗАСЛОН. Сотрудником Седьмого отдела этого ЗАСЛОНа, ты, кстати, сейчас являешься. Теперь это твои боевые товарищи. В любой стране мира, где есть наше посольство или консульство находятся представители этой структуры. И если надо вытащить человека из страны пребывания, лучше них никто с этой задачей не справится. Назовёшь пароль: кодовое название операции.
-Зет слушает, говорите! Говорите, Зет слушает вас внимательно!
Влад вспомнил эмблему, которую ему показывал генерал Бережной. В его новом удостоверении личности, которое он потом изъял. На традиционной эмблеме СВР на фоне земного шара латинская буква Z.
–Это Гефест. У нас проблемы. Требуется помощь. Срочно!
–Не выключайте телефон, Гефест! Определяем ваше местоположение…Ждите… Это ветеринарная клиника?
–Да, говорят, лучшая в городе. Пулю извлекли, но состояние тяжёлое.
–Ждите оперативную группу. Время прибытия ориентировочно…Не отключайтесь… Плюс полчаса с этой минуты по местному времени. Когда группа окажется в помещении, вам назовут пароль: Гефест. Держите себя в руках и постарайтесь не открывать огня по нашим сотрудникам. Помощь скоро будет. Отбой.
Влад оценил шутку с открытием огня по своим спасителям. Хотя…Это могла быть и не шутка, ведь дежурный не знает, кто он на самом деле. А сам он знает, кто он сейчас?
Влад согнал немногочисленных сотрудников ветклиники в операционный блок. Клиника была шикарная, дорогая. Круглосуточная дежурная бригада хирургов, операционная не хуже обычный человеческой. Ему когда-то рассказывали, что в Москве на улице Россолимо, недалеко от Главной Военной Прокуратуры (где он, увы, бывал), находится ветеринарная клиника, где творят чудеса. За деньги. Видимо здесь было что-то похожее. Мария лежала на операционном столе, вокруг неё суетились трое врачей. Остальные сгрудились в соседней комнате. Он забрал у них телефоны и приказал держать руки на виду. Сам сел в угол, из которого видел окна и весь медперсонал. На французском объяснил им, что никто не пострадает, если они будут себя хорошо вести. В противном случае он их убьёт. Всех! Хотите жить, делайте что вам говорят. Внизу на первом этаже послышался какой-то шум, движение. Он, когда заносил Марию, закрыл входную дверь на ключ, оставив его в замочной скважине. Повесил табличку ЗАКРЫТО.
–Гефест! Гефест! Мы входим! Это Зет! Спокойно, это Зет!
Влад встал, засунул пистолет за пояс сзади. Он уже не нужен. Если это очередная подстава, они всё равно отсюда не выберутся. А раненую Марию одну он не оставит. В помещение вошли четверо мужчин в белых халатах. У двоих были носилки. Аккуратно переложили на них Марию и понесли её вниз. Двое оставшихся сотрудников ловко замотали всему медперсоналу руки сзади за спиной серым сантехническим скотчем, каким тренер по боксу заматывал иногда порванные боксёрские мешки в спортзале. Затем они каждого привязали тем же скотчем к неподвижным деталям интерьера, заклеили рот и сделали каждому укол. Снотворное. Потом освободили рты и позаботились о том, чтобы уснувшие медики не оказались, не дай Бог, на спине. Трогательно. Сели в фургон, похожий на машину скорой помощи. Но Влад понимал, что это не обычная скорая. Ему объяснили, что это машина коронера, на которой перевозят трупы. Как правило, криминальные. И набожные поляки, завидев эту машину, неизменно крестятся в суеверном ужасе.