Варвар

Глава 2 – Страсть варвара

− Вы только не говорите ему кто я, − просила Вилия женщину, мешая голыми руками тесто для пирога.

Было уже темно, но дочь барона решила задобрить эштарца вкусной едой и суетилась перед растопленной печью.

− Конечно, госпожа, − шепотом ответила Гарда, помогающая ей. – Я не враг вам.

Понимая, что женщина неспроста говорит тихо, Вилия взглянула на лавку, где сидел ее брат. Мальчик уронил голову и крепко спал, прижимая к груди кусок лепешки, так, словно кто-то попытается ее отобрать. Арон был совсем не приспособлен к жизни − любимый ребенок, долгожданный наследник. Он родился очень поздно и стал слишком тяжелой ношей для их матери. После родов она долго болела и через год умерла, но это только укрепило любовь борона к сыну. Вилия разделяла чувства отца и старательно берегла брата, любила его, словно своего сына, и теперь отвлеклась от работы только чтобы накрыть босые мальчишечьи ноги покрывалом и поцеловать его в щеку.

− Вообще нам с вами, кажется, повезло, − заговорила тихо Гарда. – Наш господин не так уж плох. Кричит. Бьет кулаком по столу, но меня не бьет – уже милость.

− Возможно. Быть может, вы знаете его имя? – поинтересовалась Вилия, только теперь осознав, что ровным счетом ничего не узнала об эштарце.

− Да где там, − махнула рукой Гарда. – Когда он зашел в дом, я думала умру от страха. Дара речи лишилась совсем. Он таким огромным мне показался в кожаном нагруднике со знаком красного льва на груди, весь кровью перепачканный. − Женщина приложила к груди кулак, прикрыла глаза и тихо пробормотала: − Великий Морской Бог, храни наши души, пусть смоет эштарцев с нашего берега, − она тяжело вздохнула и продолжила свой рассказ: – Прошелся по дому, меня не замечая, сел вот тут за стол и заявил, что он будет здесь жить, а я буду ему прислуживать. Простите, госпожа, я так перепугалась, что сразу подчинилась. Кланялась перед ним, ноги ему мыла. Так стыдно, но я всё равно боюсь, что он меня когда-нибудь прибьет. Мне еще хорошо. Муж у меня давно умер, а сыновья в море. Бог их сохранит, и в этот кошмар они не попадут!

Она снова прижала кулак к груди и замерла, вздохнула и посмотрела на Вилию.

− Мне и самой стыдно, что приходится ему подчиняться, но что изменит моя смерть? А ваша? Я предпочту выжить, потом может удастся что-то исправить. Может, наша армия еще разобьет Эштар.

− Это было бы, конечно, очень славно, но куда им до эштарцев. Они не просто поклоняются Богу Войны, они войной живут, но, о Милостивый Бог Моря, сохрани госпожу Вилию.

Гарда стала причитать невнятно, схватившись за голову.

Дочь барона только робко вздохнула, прикрывая тесто, чтобы то как следует поднялось.

− Они же звери, − простонала Гарда. – На соседней улице булочника убили и сыновей его маленьких, а жену насиловали всю ночь. Она так кричала, что здесь слышно было. Даже не знаю, жива ли она, а этот сидел тут и жрал как ни в чем не бывало. − Голос ее сорвался, осип. Она закрыла рот рукой, едва не плача, и тихо спросила: − Что с нами будет-то, госпожа?

Вилия смотрела на нее и понимала, что она, как последний в городе представитель знати, должна защитить не только брата, но и эту женщину, а вместе с ней как можно больше людей. Она успела сбежать прошлой ночью и спрятаться, в то время как всех остальных схватили, сковали цепями и заточили в темнице, а значит именно она должна была нести ответственность за жителей павшего города, не законную, а моральную, которую она сейчас ощутила на своих плечах.

− Я сделаю всё, чтобы мы смогли выжить, − пообещала Вилия, коснувшись женской руки.

− Вас бы кто защитил, надеюсь, он окажется не очень грубым мужчиной, − сочувственно качая головой, проговорила Гарда.

Вилия сразу отдернула руку, словно ее ударили. Конечно, было очевидно, зачем ее привел сюда эштарец, но мысль о том, что скоро весь город узнает о ее позоре, оказалась слишком болезненной. Женщине захотелось снова заплакать, спрятавшись в каком-нибудь углу, но даже пожалеть себя Вилии было не суждено.

Энрар внезапно появился на пороге, осмотрелся и скомандовал:

− Старуха, почему темно? Тащи свечи!

− Так нет свечей, господин. Дорого же, − виновато и растерянно ответила Гарда.

Эштарец не ответил, а просто подошел к столу и сел на высокий стул во главе стола, посмотрел на Вилию, затем на Гарду, не найдя мальчишку, осмотрел всю комнату, и, увидев его спящим на лавке, заговорил чуть тише:

− Завтра мы переезжаем.

Вилия вся сжалась и едва заметно поморщилась. От мужчины сильно пахло алкоголем, да и взгляд Энрара был заметно одурманен.

− Старуха, − сказал мужчина. – Ты, если хочешь, можешь остаться в этом сарае, а если нет, пойдешь с нами в нормальном доме жить. Сама решай.

− Я с вами пойду, господин, − не задумываясь, ответила Гарда.

Энрар равнодушно кивнул и заглянул в мешок, который приволок, извлек что-то из него и посмотрел на Вилию.

− Иди сюда, − велел он строго.

Женщина, разумеется, подчинилась, машинально сцепив руки в замок, и с трудом не отшатнулась, когда эштарец внезапно развернул полупрозрачное расшитое полотно и покрыл им ее голову. В тусклом свете огня она замерла, глядя на край ткани цвета какао. Осторожно тронув ткань, она чуть не воскликнула от изумления. Это был дорогой прозрачный шелк, которого она никогда прежде в руках не держала просто потому, что ее отец не мог себе позволить таких вещей. Мужчина же спокойно встал и закрепил полотно на ее голове золотым обручем.

− Не выходи без этого из дома, − сказал он, касаясь ее подбородка, чтобы заглянуть в медовые изумленные глаза. – Так другие мужчины будут знать, что ты уже принадлежишь одному из нас.

− И не тронут меня? – едва слышно спросила Вилия.

− Только если захотят бросить мне вызов, а я не думаю, что кто-то захочет.

Он отпустил ее, снова заглянул в мешок и обратился к Гарде.

− Держи. Проследи, чтобы завтра мальчишка был именно в этом. Отныне он будет моим воспитанником, или может идти куда хочет. Так ему и передай.

− Да, господин.

− Но, − тихо, испуганно начала Вилия, – вы же сказали, что…

− Он уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения, − перебил ее Энрар. – Девчонки в штанах в своем доме я не потерплю.

Вилия только сглотнула, не понимая, радоваться ей, плакать или бежать отсюда пока не поздно. Мужчина же снова заглянул в мешок.

− Так, − изрек он, помедлив, – старуха, ты шить умеешь? У вас тут приличных вещей просто нет, сплошное позорище, а за другими моя женщина донашивать не будет.

− Я сама умею, − робко прошептала Вилия.

− Тем лучше. − Мужчина достал сверток и вручил женщине. – Завтра посмотришь. Тут ткани, можешь делать что угодно, только ноги и грудь не открывать! Это тоже тебе! Что-то из золота ты должна носить всегда.

Поверх свертка, который Вилия машинально приняла, он положил небольшой мешочек.

«Золота?! − с ужасом переспросила Вилия мысленно. – Да кто он такой?»

Ей было страшно подумать о том, что было в свертке и в этом мешочке, если на голове у нее был калдайский флер с золотым обручем.

− Это для твоих ног, − сообщил мужчина, поставив на стол небольшую перевязанную бечевкой деревянную баночку. – Это мне, − он забрал какой-то маленький флакончик и вновь посмотрел на Гарду. – Остальное сама разберешь. Там припасы, так что утром я хочу видеть приличную еду.

− Я пирог хотела сделать, − сдавленно призналась Вилия.

− Ты вообще готовить не должна, но раз хотела − делай, посмотрим, что там у тебя за пирог. − Он встал и шагнул в комнату, только в дверях обернулся и посмотрел на Вилию строго: – Что стоишь?

Он кивком головы указал на дверь. У женщины всё похолодело. Она едва не выронила всё, что держала, но нашла в себе силы осторожно положить  сверток на лавку и шагнуть за мужчиной.

− Может не надо? – спросила она, сама не понимая, как у нее хватает смелости говорить. – Уже поздно. Вы пьяны и устали. Вам лучше отдохнуть.

Энрар рассмеялся, поймал ее за талию и рывком притянул к себе.

− Всё это причины трахнуть тебя, а не отдыхать, так что не болтай, − сказал он с усмешкой, глядя ей в глаза.

Его рука сползла с талии на ягодицу, крепко сжала и тут же толкнула женщину в комнату. Вилия послушно шагнула вперед, понимая, что готова просто умереть от страха, но не может даже лишиться чувств, как положено правильной благородной девице.

Не успела она выдохнуть, а эштарец подошел сзади, запер дверь, и в темноте положил руку на ее живот, затем скользнул по талии к груди. Женщина закрыла глаза, стиснула зубы и замерла, боясь дышать. Ей хотелось ударить эту руку, но она напоминала себе почему она здесь и почему должна подчиняться. Мужчина же уверенно сжал ее грудь и прижал Вилию к себе второй рукой. В поясницу женщины уперлась выпуклость мужского желания, и Вилия едва не вскрикнула от столь ясного ощущения.

− Не бойся, − прошептал Энрар ей на ухо. – Ты не заслужила ту боль, что я причинил тебе днем. Больше этого не повторится.

Он резко развернул ее к себе лицом и скользнул рукой по шее, заставляя запрокинуть голову, чтобы в едва различимом свете луны видеть женское лицо. Большим пальцем он провел по пухлым губам, чуть приоткрывая их, и выдохнул. Всё еще пьяный разум делал его разговорчивей обычного.

− Ты хороша, − сказал он с усмешкой. – Настоящее сокровище. Моя, а к своим вещам я привык относиться хорошо.

Вилию передернуло и от этих слов и от внезапного горячего поцелуя в шею. Мужчина осторожно покусывал нежную кожу, тут же лаская ее губами, неспешно, словно смакуя привкус страха собственной добычи.

Женщина же, почти не дыша, смотрела в потолок и нервно повторяла мысленно: «Я не вещь. Не твоя». Только от этого хотелось плакать, а это было теперь непозволительно, потому она хлопала ресницами, мечтая высушить набежавшую влагу.

Мужчина же отстранился, проводя руками по ее телу от плеч по спине к ягодицам, от ягодиц к животу и вверх к груди, обхватывая ее руками и осторожно сжимая своими огромными лапами.

− Откуда платье? – спросил он внезапно с нотами гнева в голосе.

− Гарда одолжила свое, − ответила Вилия, понимая, что от страха ее голос походил на жалобный писк.

− Старуха что ли?

Женщина кивнула, не понимая, почему он недоволен.

− Тогда ладно, − выдохнул Энрар. – Но впредь знай: я не хочу, чтобы ты носила чужие вещи.

− Это временно, − прошептала Вилия, понимая, что он действительно недоволен.

Мужчина не ответил, только фыркнул что-то в темноте и снова прильнул к ее шее, только теперь он действительно кусал ее неболезненно и жадно, мял грудь одной рукой, а другой выискивал завязку пояса, чтобы развязать его и уронить на пол.

Вилия снова просто закрыла глаза, не зная, что ей делать и как дышать. Ей было страшно от осознания происходящего и от того, что прикосновения мужчины при всей их непристойности не были неприятными. Его огромные руки казались горячими даже сквозь ткань платья, от чего дыхание у женщины сбивалось. Мужчина же медлил. Он то сжимал ее грудь, то поглаживал бедра, то жадно впивался пальцами в ягодицу, а потом мял ее, сопя в изящную шею. Когда же эштарец внезапно опустился на колени, Вилия зажала себе рот руками, только бы не вскрикнуть от ужаса.

Энрар же снова с наслаждением прикусил собственный язык и заскользил руками по тонким стройным ножкам, задирая юбку. Ему нравились ее икры, коленки, бедра, которые можно было сжать всей пятерней, а еще больше нравилось осознание, что женщина поняла его правильно. Пальцы нащупали волнистый край исподнего платья, а панталон не нашли, потому, шумно выдыхая, почти рыча, он впился руками в ее ягодицы и уткнулся носом в живот, чтобы немного успокоиться. Ему хотелось схватить Вилию, швырнуть на кровать и жадно отодрать, чтобы она орала в голос, но еще больше хотелось заставить ее разделить его собственное желание. Крик ее наслаждения – вот о чем он мечтал, поднимаясь и стягивая с нее платье.

Без приказов Вилия послушно подняла руку, позволяя одеянию соскользнуть с собственных рук, и едва не задохнулось, видя в полумраке жадный блеск черных глаз. Улыбка Энрара напоминала звериный оскал, от которого по телу пробегала холодная дрожь.

Отбросив платье в сторону, мужчина окинул ее взглядом. Полупрозрачное платьишко будоражило воображение сильнее обнаженного тела. Подхватив Вилию на руки, он осторожно отнес ее к лежанке.

− Завтра ты будешь спать на мягкой постели, достойной твоего тела, − пообещал мужчина, укладывая ее на спину и снова впиваясь губами в девичью шею.

Вилия не выдержала, стала звучно, жадно хватать воздух. Она не могла понять, что с ней происходило. Ей было страшно. В груди всё сжималось, но тело медленно наполнялось теплом, руки, блуждающие по ее телу, начинали казаться волнующими и приятными. Это только усиливало ужас и заставляло дочь барона задыхаться. Мужчину же ее вздохи, так похожие на стоны, распаляли. Он целовал ее плечи, покусывал грудь сквозь тонкую ткань, блуждал руками по ее бедрам, бокам, спине. Осторожно коленом раздвинул ноги и расположился между ними, нависая над ней.

Женщина закрыла лицо руками, пытаясь скрыться от стыда и волнения, а мужчина словно специально спешил смутить ее еще больше. Усевшись на кровати, он шире развел ее бедра, нежно гладил их, добираясь пальцами до промежности.

Вилия невольно выгнулась и ахнула, когда палец мужчины уверенно скользнул внутрь. Она оказалась влажной и чуть приоткрытой,  потому Энрар легко смог погладить ее внутри, наблюдая за реакцией.

− Больно? – спросил он с улыбкой, видя, что никакой боли в теле женщины явно не было, только скованность.

− Нет, − жалобно ответила Вилия сквозь ладошки.

− Это замечательно, − прошептал Энрар и снова склонился к ее груди.

Его указательный палец осторожно гладил ее внутри, большой, упираясь в бусинку клитора, поглаживал ее неспешно, словно боялся реакции. Задрав ее тонкое нижнее платье до самой шеи, мужчина стал целовать и кусать ее грудь, ловить зубами приподнятый затвердевший сосок, затем захватывал губами и посасывал, дразня языком. Вилия с силой зажимала себе рот, чтобы не застонать. Внизу ее живота пробуждался жар, от которого хотелось ерзать на постели, ускользать от осторожного пальца, а потом льнуть обратно. Это желание походило на странный зуд, с которым сложно было бороться.

Она даже не предполагала, что становится откровенно мокрой, заливая мужскую руку своим соком. Мягкая и податливая она манила Энрара, потому он, не удержавшись, резко толкнул в нее два пальца, вгоняя их как можно глубже. Женщина всё же застонала, запрокидывая голову назад и цепляясь руками в покрывало. Внутри всё сжалось от страха, и теплая волна угасла, разлившись невнятным ощущением по телу.

− Ты всё еще боишься? – спросил Энрар, приподнимаясь.

Он убрал с ее лица черные волосы, чтобы увидеть пленительно приоткрытый ротик и влажные глаза. Отказать себе в удовольствии резко двинуть пальцами внутри своего сокровища он просто не мог, чувствуя, что она готова извиваться на твердой лежанке, но всё еще сдерживается, сжимаясь всем телом.

− Я могу оставить тебя в покое сегодня, − произнес мужчина с явной насмешкой, − но только при одном условии.

Вилия с надеждой взглянула на мужчину. Он не делал ей больно, но ей было так страшно и так стыдно, что она просто мечтала, чтобы всё это поскорее закончилось.

− Если ты возьмешь в рот и сама выпьешь семя, я просто лягу спать.

Женщина снова закрыла лицо руками, чувствуя приступ тошноты, подкатывающий к горлу. Ей показалось, что она просто умрет от стыда, если вообще увидит такую часть тела эштарца, а прикоснуться к ней, еще и губами, она просто не могла.

− Тогда расслабься, − с насмешкой велел Энрар и снова резко двинул пальцами, поворачивая ладонь.

От этого движения что-то в теле Вилии словно взорвалось, разгоняя колюче-приятное ощущение, словно в глубине ее живота разлетелись маленькие беспокойные бабочки. Женщина тихо пискнула и замерла, понимая, что мужчина отстранился, выскальзывая пальцами, и шагнул куда-то в сторону.

«Лучше бы он просто меня изнасиловал», − подумала Вилия, мечтая, чтобы все это скорее закончилось.

Энрар сбросил с себя жилет, чувствуя, что уже задыхается от желания, вскрыл флакон зубами и выплюнул пробку со зловещей усмешкой. Сдерживаться было уже невозможно. Он хотел ее до боли, до дрожи в каждой мышце, но спокойно возвращался к своей постели.

Вилия, приподнявшись на локтях, хотела отползти, потом поспешно свела вместе ноги. Она успела позабыть, что не одета, да и поза ее лишена всяких приличий, но мужчина только улыбнулся, видя в ее действиях новую идею.

− Обхвати колени руками и прижми к груди, − довольно мягко, но уверенно велел эштарец, макая палец во флакон.

Его возбуждало даже это движение. Толстый палец, узковатое горлышко. Мысленно он ввинчивался совсем не во флакон, и потому на его губах появлялась жуткая усмешка, от которой у Вилии похолодели пальцы. Она боялась догадываться о том, что произойдет в следующее мгновение, но всё равно всё понимала, послушно обнимая собственные колени.

Происходящее казалось ей настолько унизительным и безобразным, что она едва не заплакала, когда смазанный маслом палец коснулся ее ануса и стал медленно ввинчиваться внутрь. Стиснув зубы, она едва не заскулила от противного ощущения.

− Расслабься. Это не больно, − спокойно сказал Энрар, усаживаясь рядом.

Боли Вилия действительно не чувствовала, хотя в ней уверенно двигались, гладили внутри, осторожно растягивая нежные стеночки. Ей казалось, что она чувствует каждое его движение, слишком отчетливо, слишком ясно. Не выдержав, она всё же отпустила свои ноги, стараясь их не выпрямлять, закусила ткань своего нижнего платья и закрыла лицо руками, чтобы хоть немного скрыться от происходящего.

Мужчина рассмеялся. Подобная реакция распаляла его еще больше. Пролив часть масла на промежность, он скользнул внутрь еще одним пальцем, вогнал оба до упора и замер так, прислушиваясь к реакции ее тела.

− Больно? – спросил он жестко, словно рассмеялся бы, если бы боль действительно была.

Вилия только проскулила в ответ что-то невнятное, поджимая носочки дрожащих ног. Неприятное распирающее ощущение внутри не было болезненным, но ей безумно хотелось, чтобы эти пальцы как можно быстрее исчезли.

− Я хочу услышать ответ, − потребовал эштарец, вращая рукой то в одну сторону, то в другую.

Второй рукой он придерживал ее дрожащие от ужаса ноги и следил за ее реакцией. Не открывая лица, что-то невнятно мыча, Вилия отрицательно покачала головой. Осмелевшая рука сразу стала активнее терзать ее внутри. Пальцы ходили то туда, то обратно, расходились, сходились, вращались, а эштарец почти смеялся, видя, как она метается, покусывая ткань.

− Я хочу услышать нормальный ответ. Признай, что тебе не больно.

Вилия заскулила.

− Я жду, или ты хочешь, чтобы я дразнил тебя до утра?

Женщина выдохнула, выпустила ткань. Губы у нее дрожали, но она смогла произнести то, что он хотел:

− Мне не больно, − и тут же со вздохом добавила: − господин.

Она надеялась хоть немного его задобрить этими словами, но напротив только распалила. Одно это последнее слово, произнесенное томным тихим голосом, врезалось в сознание Энрара, пьяня его сильнее рома, что был выпит за этот вечер.

Пальцы исчезли. Он совсем отпустил ее и отстранился на миг, только чтобы развязать завязку штанов и приступить к главному блюду этой ночи.

Вилия, едва не рыдая от страха, стала молить всех известных ей богов, чтобы эта ночь быстрей закончилась.

«Пусть он уже получит то, что ему нужно, и не мучает меня! Пожалуйста!» − думала она, чувствуя, как мужчина снова разводит ее ноги.

− Не закрывай лицо, − попросил он.

Впервые попросил, а не приказал. Разницу Вилия хорошо ощутила по тону голоса, который показался ей в этот миг не просто мягким, а почти нежным. Поразившись этому, она действительно убрала от лица руки, но увидела всё так же дико улыбающегося мужчину, кусающего собственный язык. Его черные звериные глаза напоминали ей взгляд хищника, загнавшего свою добычу в угол. По-хозяйски закинув ее ноги на свою поясницу, он склонился к ней, чтобы заглянуть в глаза.

Вилия дернулась, ей хотелось закрыться от его взгляда, от запаха алкоголя, к которому теперь отчетливо добавился запах мужского пота, такой едкий, что ей становилось почти дурно.

− Не смей, − жестко велел Энрар, угадывая ее намерения. – Ты будешь смотреть на меня!

Он больше не спрашивал, не просил, не велел. Теперь он уже всё решал за нее, а она должна была подчиняться. Вилии хотелось хотя бы зажмуриться, но она не смогла, только едва заметно поморщилась, ощутив горячее скольжение по коже. Как днем, Энрар медленно потерся возбужденным членом об влажную, если не сказать мокрую, ложбинку. Чтобы убедиться, что она действительно готова его принять, он осторожно развел нежные интимные губки пальцами, скользнул внутрь, выдыхая с восторгом. Она была мокрой, распахнутой, такой горячей внутри, что он замер только для того, чтобы успокоиться и не кончить в тот же миг, даже не проникнув в нее. Несколько глубоких вдохов, взгляд в сторону, и он снова посмотрел на нее с усмешкой зверя, направляя член в распахнутое женское тело.

Вилия ахнула, выдохнула с тихим стоном, глядя в черные глаза эштарца, и оттого смутилась еще сильнее. Румянец, давно проступивший на ее горящих щеках, стал теперь заметным даже в темноте, и это нравилось Энрару. Медленно войдя в нее целиком, он поймал обе ее руки и прижал к подушке одной своей огромной пятерней. Она была мягкой и податливой, и ее хотелось действительно трахать жадно и долго, но видя ее влажные глаза мужчина понимал, что подобной страсти эта красотка не оценит, и стал медленно двигаться в ней. Мучительно медленно для себя самого, наблюдая, как меняется лицо женщины. Сначала Вилия пыталась мужественно смотреть на него, затем, кривя свои очаровательные пухлые губки, всё же посмотрела в сторону окна на залитую лунным светом улицу родного города.

Ей было бы куда легче и проще, если бы сейчас было больно. Она могла бы обвинить его во всем, назвать мысленно эштарским варваром и пережить эту ночь, но медленные движения огромного, как ей казалось, члена внутри поднимали в ней жар. Постепенно нарастал тот прежний нестерпимый зуд, от которого она всё же начала двигать бедрами, невнятно, осторожно, но начала. Справиться с подобным мужества ей не хватало, а мужчина словно специально двигался так медленно и так плавно, словно собирался играть с ней до самого рассвета.

Сдерживаться Энрару было тяжело, но ее реакции были так прекрасны, что остановить задуманное он просто не мог. Ее несмелые движения будоражили в мужчине все желания настолько, что даже в этом вялом ритме он едва не излился в нее. Пришлось замереть, перевести дух и снова начать двигаться, только теперь чуть быстрее, но так же осторожно.

Вилия застонала очень тихо, сдержанно, но для эштарца этот стон был настоящей усладой. Склонившись к ее шее, он целовал ее, медленно проникая и почти полностью выходя. Он даже отпустил ее руку чувствуя, какой горячей она стала. Внутри у женщины всё вздрагивало и сжималось. Жар наплывал, собирался в ком где-то внизу живота и, казалось, вот-вот поразит ее всю, но мужчина снова остановился, замер в ней и тут же едва не рассмеялся от тихого разочарованного вздоха женщины.

Резко поднявшись, мужчина устроился на кровати поудобнее, приподнял ее бедра, крепко сжимая, и вот теперь начал делать то, чего желал с самого начала. Он стал врываться в нее резко, быстро, жадно, буквально насаживая ее на собственный член.

Вилия вздрагивала от каждого толчка, мотала головой, зажимала себе руками рот, только чтобы не стонать громко в голос, и просто задыхалась от острых ощущений. Внутри у нее пылало пламя, заставляющее невольно сжиматься. Зуд превращался в агонию.

− Кричи, я люблю, когда женщины кричат от наслаждения, − прорычал мужчина.

Вилия не закричала, а только заскулила, жмурясь, метаясь в его руках словно в бреду. В какой-то миг ей показалось, что она вот-вот просто умрет. Взорвется от ощущений или задохнется. Она была готова закричать, чтобы хоть немного выпустить внутреннюю бурю, но в этот момент эштарец замер и осторожно вышел из нее.

Он просто уже больше не мог себя контролировать. Ему казалось, что еще немного, и он сам умрет, если прямо сейчас не перестанет сдерживаться, потому остановился, напоминая себе, что эта женщина может и его, но далеко не жена. Как любой эштарец, он разделял удовольствие и деторождение, но думать о Вилии и ее ощущениях больше не мог, потому тут же уперся членом в растянутый, смазанный маслом зад и резко вошел в нее. Женщина всё же вскрикнула, прогнувшись. Боли не было, но ощущение распирающего нечто внутри испугало ее. Это было совсем не так, как до этого с пальцами. Жар, мучивший ее, мгновенно перекатился к новому месту, заставляя ее задыхаться пуще прежнего.

Энрар замер в ней, такой мучительно узкой, выдохнул и снова начал двигаться, опять медленно, смакуя ее реакцию. Женщина что-то замычала. У нее уже не было сил терпеть. Нарастающие ощущения, приятные и жаркие, походили на пытку. Она снова медленно приближалась к пику чего-то неведомого, почти ощущала его, а мужчина снова останавливался, явно не желая прекращать эту игру.

В очередной раз остановившись, чтобы растянуть удовольствие, Энрар погладил низ ее живота, скользнул руками по косточкам таза и внезапно заговорил:

− Одним женщинам это нравится. Другие просто терпят, когда их берут сзади. Тебе это нравится?

Этот вопрос напугал Вилию, а осознание ответа на него поразило настолько, что возбужденное тело буквально мгновенно похолодело.

«Это неправильно», − подумала она, пытаясь придумать ответ.

Ее заминка разозлила Энрара. Он хотел знать, чего именно ей нужно, но раз говорить она не желала, то он решил просто удовлетворить себя и стал снова резко врываться в нее еще быстрее, чем прежде, насаживая на свой член. Вилия глухо вскрикнула, застонала, выгибаясь всем телом. Такая реакция заставила эштарца улыбнуться.

− Значит нравится? Тогда признай это! – потребовал он, ускорившись еще сильнее. – Ну же!

− Да, − только и смогла простонать Вилия, чувствуя, как внутри все ощущения собираются к какой-то одной точке. – Да…

Этого признания Энрару было более чем достаточно, чтобы дойти до предела, толкнуться в нее еще раз и выдохнуть, изливаясь, чувствуя, как она приятно сжимается в ответ, словно всё внутри билось в судороге.

Ощущения, слившись в единую точку в теле Вилии, внезапно раскатились по всему телу, оставаясь такими же острыми, а потом еще и еще, и еще долгими, буйными волнами, словно в бурном море во время шторма, пронзали ее тело. С тихим стоном сладкого облегчения она поняла, что всё наконец-то закончилось.

Энрар просто выскользнул из нее и шлепнулся рядом, мгновенно отворачиваясь. День действительно был длинным и насыщенным. Ему хотелось просто спать, и думать о смятении в сердце Вилии не было никакого желания.

Отдышавшись, женщина поняла только одно. Ей нужно было срочно смыть с себя всё, чтобы хоть немного забыть о том, как ей было хорошо в руках захватчика. Она попыталась встать, но мужчина тут же поймал ее за руку.

− Куда? – спросил он так, словно она попыталась сбежать.

− Можно я омоюсь хоть немного, − жалостливо попросила Вилия, ненавидя себя за надломившийся голос.

− Хорошо, только спать будешь тут, − безапелляционно заявил мужчина, отпуская ее руку и снова отворачиваясь.

Когда Вилия закончила со своими водными процедурами, эштарец уже спал. Негромкий клокочущий храп был тому доказательством. Боясь его разбудить, женщина буквально на носочках подошла к своему платью, надела его и замерла, видя на столе бумагу с печатью.

Обернувшись, она взглянула на эштарца, убедившись, что он спит, взяла бумагу и шагнула к окну. Печать стояла так, что не запечатывала лист, а просто изображала королевский герб Эштара. Род Клен Дерва славился своим рычащим львом, и образованная Вилия не могла его не узнать. Разворачивая сложенный лист, она с волнением шпионки заглядывала в текст.

В ее руках было рекомендательное письмо. Первым делом она взглянула на подпись. Она гласила, что эта бумага была написана самим третьим принцем Эштара, главнокомандующим Эеншардом Клен Дерва. Осознание этого заставило женщину снова покоситься на эштарца. В ее стране члены королевской семьи, да и простая знать, не писали таких писем просто так.

«Кто же ты такой?» − спросила она мысленно и снова заглянула в бумагу. Она искала имя, титул, звание, но нашла лишь имя – Энрар. Даже фамилии, судя по всему, у эштарца не было, но несмотря на это, именно его сам принц рекомендовал в городскую стражу и не просто стражником или капитаном, а начальником.

«Будущий главный стражник города? – думала женщина, возвращая бумагу на место. – Что ж, это не так уж и плохо».

Она еще не представляла, как именно сделает это, но точно знала, что непременно приручит этого черноглазого и сделает всё, чтобы помочь жителям родного города.