Рита

– И мне, – оживилась Юля. – А ещё грибной суп.

Ещё раз улыбнувшись, Жанна ушла. Дима проводил её взглядом, пока она не скрылась за плотной занавеской, отделяющей кухню от зала, потом продолжил:

– Я сходил в сортир, купил себе и Ленке пивка, и мы поехали дальше. Ехали долго, часа полтора. Наш отель «Баттерфляй» оказался последней остановкой. Он находится на юге Турции, в Аланье. Я не знаю, почему отель так назвали. В переводе с английского это означает – «бабочка», но за время нашего пребывания в том отеле, я не видел ни одной бабочки…

– Алания, – задумчиво произнесла Юля, словно смакуя это слово. – Это же на Кавказе?

– Есть такой футбольный клуб «Владикавказ-Алания», – вставил я.

– Да нет же. Турции – Аланья. Отель, конечно, классный. Пять звёзд, пять этажей, всё включено. Внутри пентагона из бетона и стекла располагались три больших, и пять маленьких бассейнов. До моря – метров пятьдесят… До Средиземного моря. – Дима многозначительно поднял вверх указательный палец. – Это расстояние можно было преодолеть по подземному переходу. Ещё там был огромный ресторан, в котором нас кормили по три раза на дню.

– Ого! – вырвалось у Юли.

– Да! Шведский стол, море жрачки и выпивки. Мы даже обалдели от такого изобилия. Поев в ресторане, поднялись в свой номер. Нас поселили на третьем этаже, с видом на море. В номере стояла большая кровать, большой телевизор, как у моего босса в кабинете. По телеку даже российские каналы показывали…

– Вот это нормально, – произнес я.

– Конечно, нормально. После обеда я разбирал вещи, раскладывал их по шкафам-купе, а Ленка снимала меня на камеру. Вещи почему-то оказались мокрыми. Наверное, в багажном отсеке самолёта наши сумки чем-то замочили. К морю мы пришли только во второй половине дня, когда было не сильно жарко. Мы купались, снимали друг друга на видео, познакомились в русскоязычными немцами, которые свалили из Союза в конце восьмидесятых… и ничуть не сгорели. Мы даже не загорели. Оказалось, что кроме купальника, мы забыли купить крем от загара. На первом этаже отеля было много всяких магазинов, торгующих разным барахлом. Мы купили Ленке купальник. Крем от загара купили только на следующий день, когда Ленка сгорела на солнце.

Пришла официантка Жанна. Она расставила тарелки с салатами, перед Юлей поставила тарелку с супом и тихо ушла, стараясь не смотреть на Диму.

– Сильно сгорела? – спросил я, размешивая вилкой салат.

– Сгорела, как головешка! – Дима усмехнулся. – Потом у неё даже корки были на спине и на плечах. Я-то прятался в тени, под зонтиками, но жену ведь не убедишь, что долго находиться под таким солнцем опасно. Вот и обгорела. Она три дня не вылазила из номера. Выходила только вечером, когда солнца нет. Я же все эти три дня развлекался, как мог: турецкая баня, массаж, парасейлинг.

– Пара… что? – не поняла Юля.

– Парасейлинг. Это парашют, привязанный к катеру. Ощущения – супер! За это время познакомился с молодой парой из Москвы, с турком, у которого русская жена, оттрахал белоруску Веронику, ездил на Памукалле, занимался дайвингом.

– А что такое Памукалле? – удивлённо спросила Юля.

– Термальные источники.

– Круто, – сказал я, хотя понятия не имел, что это такое.

– Три дня, когда моя Ленка сидела в номере, прошли волшебно. Но потом тоже было ничего. Мы ходили на ночные дискотеки, курили кальян, плавали на яхтах… Так продолжалось до тех пор, пока у нас деньги не закончились. Оставшуюся неделю мы тусовались в отеле. Но я и там не терялся. Я купался в море, ходил в сауну, в тренажерный зал.

– И Лена ходила с тобой в качалку? – поинтересовался я. Уж я-то знал, что Лена не спортсменка.

– Нет, конечно! Она сидела с книгой на пляже или бухала в баре. Какая ей качалка?

– Я так и думал, – я рассмеялся.

– А голос? – тихо спросила Юля.

– Голос? – Дима задумался. – В какой-то момент я стал о нем забывать. И о женщине в зеркале тоже. Всё было слишком хорошо, понимаете. Я всё это списывал на усталость и переутомление. Когда я отрывался, я обо всём этом забывал. Всё шло, как по маслу: весело, шумно. Только было что-то, что мне казалось странным. Странным мне казался пузатый поляк, с утра до вечера сидящий под пляжным зонтом у кромки воды с биноклем в руках. Я сначала думал, что он – спасатель. Уж больно напряженно этот мудак смотрел на море.

– Может, он на девок в бинокль смотрел? – предположил я.

– Нет, – ответил Дима. – Самые красивые девчонки, которые были на пляже, на лежаках топлесс загорали. Там бинокля не нужно было, чтобы всё, что нужно разглядеть. Ирку-белоруску я зацепил именно на пляже. Вот это тёлка!.. То, что поляк – не спасатель, я понял, когда увидел, что он вместе со всеми ходит в ресторан, вечером пьет в баре, пьяный снимает девок на дискотеке. Я даже знал, что его номер на пятом этаже. Там все поляки жили. Ещё странным мне показалось то, что ночью я слышал какой-то шорох за дверью, в коридоре. Будто что-то волоком тащили по полу. Когда я выходил из номера, то видел мокрые полосы на полу и следы… рук.

– Может, это уборщицы пол мыли? – предположил я. – Турецкий способ?

– Не-е-ет. Они моют по утрам, но не ночью. Мокрые следы на полу пахли морем. Это была морская солёная вода. Ещё я слышал шум на кухне ресторана. Когда я спускался вниз, эти холуи в красных жилетках, которые гордо называли себя «рессепшн», чуть ли не насильно, отводили меня в номер. Всё это казалось мне странным, но, выпивая коктейль «джин с колой», я забывал об этом, или старался выкинуть это из головы. Дальнейшие события показали, что это были только цветочки. Ягодки были впереди. Как-то я плавал по морю на «бублике». Меня качало на волнах и относило дальше от пляжа. Я лёг спиной на «бублик», опустил голову в воду… Блаженство, кайф! Прохладная соленая вода накатывает на разгоряченное тело… И тут опять позвучал этот голос: «Дима!» Только голос в этот раз звучал не в моей голове, а где-то снаружи, сзади. Я развернулся на круге, посмотрел назад. Увидел всплеск воды и тёмную тень под собой. Боже мой, как я испугался! Я думал, что это акула, или ещё какая-нибудь рыба, которая хочет попробовать меня на зубок. Я стал грести изо всех сил к берегу. По кругу что-то сильно ударило снизу. Я чуть не перевернулся, но удержался на плаву и продолжал грести. Страх придал мне сил. Я работал руками и ногами, нёсся по волнам и кричал: «Помогите!» К сожалению, так как я был далеко от берега, меня никто не слышал. Очередной толчок снизу, и я оказался в воде. Вдруг почувствовал, как кто-то схватил меня за лодыжку и тянет вниз. На мне были очки для плавания. Я видел какие-то мелькающие тени вокруг себя. Какие-то крупные существа плавали вокруг меня на большой скорости. Я дрыгал ногами, грёб руками, но опускался всё ниже и ниже. В тот момент я нисколько не сомневался, что на меня напали акулы…

– А в Средиземном море водятся акулы? – Юля округлила глаза.

– Айдин, турок, который женат на русской бабе, мне рассказывал, что в Средиземном море акулы водятся, но он их никогда не видел. Про нападения акул на отдыхающих он никогда не слышал. Но на меня что-то напало и тащило на дно. Когда я посмотрел вниз, мою ногу сразу отпустили. Я решил воспользоваться этим и стал грести. Я даже не думал о том, чтобы посмотреть вниз, был очень напуган, воздух в лёгких заканчивался. Я смотрел только вверх и видел только солнце и свой круг, качающийся на волнах. Нас разделяла толща воды, но я всплыл как раз в тот момент, когда воздух закончился. Я не просто всплыл, я выпрыгнул из воды и плюхнулся животом на «бублик». Отдышавшись, я поплыл вперёд. Мне казалось, что в любой момент меня схватят за ногу и утащат вниз, поэтому я плыл так быстро, как никогда в жизни. И тут прямо передо мной из воды показалась опутанная водорослями голова. Потом я увидел шею и плечи женщины. Я перестал грести и смотрел на неё. Она тоже смотрела на меня. У неё были русые волосы, в которых запутались водоросли, мутные глаза и шершавая кожа. Будто это не кожа, а наждачная шкурка светло-коричневого, с желтоватым отливом, цвета. Она смотрит на меня, изучает. Я тоже смотрю на неё. Лицо её тогда показалось мне знакомым. И тут я подумал, что, возможно, эта женщина занимается дайвингом. Она из нашего отеля, я её знаю, быть может, мы с ней пересекались в ресторане или на пляже. Она ныряла и решила подшутить надо мной. Не исключено, что с ней были другие ныряльщики, которые решили меня разыграть. У меня сразу как груз с плеч свалился. И выглядит она так странно, потому что на ней костюм для дайвинга. Какой-нибудь тонкий, из дорогих… Я сразу почувствовал то, что чувствуют жертвы розыгрышей, когда понимают, что их разыграли. Они начинают смеяться. Вот и я рассмеялся и зачем-то обрызгал её водой. «Ну, вы даёте! – смеясь, говорил я. – Я чуть в штаны не наложил. Шутники, блин!» Она ничего не ответила. Просто сказала: «Дима!» В тот момент я увидел её острые зубы, непохожие на человеческие. Я услышал её шипящий голос и понял, что именно этот голос звучал в моей голове. Это её лицо, с большим ртом и складками у губ, я видел в зеркале в туалетной кабинке самолета. Определенно, это была не маска аквалангиста. В тот момент меня будто током ударило. Я замер в оцепенении и открыл рот. Хотел закричать, но не мог произнести ни звука…

Дима замолчал. Он сидел, глядя перед собой и сложив руки на груди.

– А что было потом? – осторожно спросил я, боясь спугнуть его мысль. В тот момент я не верил, что это правда, но рассказ Димки мне показался интересным. Юле, похоже, тоже история Димы нравилась. Она смотрела только на него, и глаза её блестели.

– Потом? – Дима поковырял вилкой в салате, смочил губы коктейлем. – Потом она нырнула, хлопнув хвостом по воде и обрызгав меня солёной водой. Почувствовав соль на губах, я словно проснулся. Лёг на круг животом и быстро поплыл к берегу. Плыл быстро, боясь обернуться назад. Только добравшись до берега, я смог вздохнуть полной грудью. «Димка, где ты был? – первым делом спросила меня Ленка. Она сидела на лежаке под пляжным зонтом и втирала себе крем в плечи. – Я уже думала, что ты утонул! Намажь мне спину кремом». Я намазал ей спину и ушёл в номер. Вы даже не представляете, как сильно дрожали мои руки, когда я размазывал крем по спине Лены. В номере просидел до вечера, боясь выйти наружу. Я был в шоке. Подумать только, я видел настоящую русалку, которая вначале нашего знакомства чуть не утащила меня на дно! Но там были ещё тени. Значит, их было много…

– Ты думаешь, это были русалки? – Юля улыбалась, накручивая на палец локон волос.

– Уверен, – не задумываясь, ответил Дима. – Именно такими я видел русалок на картинках в детских книгах – полурыба, полуженщина, покрытая чешуей. А ещё говорят, что они не существуют… Я бы поверил в то, что это был розыгрыш, но как насчёт ЕЁ голоса в моей голове? Этот голос, похожий на громкий шепот, я буду помнить всю свою жизнь и не спутаю его ни с одним другим голосом… Войдя в наш номер, я включил телевизор, укрылся с головой одеялом. Меня всего трясло. Хотя по телеку показывали какой-то российский фильм, я даже не смотрел его. Я думал, что мне дальше делать? Я заплатил такие деньги за отпуск, в первый раз в жизни поехал за границу и увидел море и тут… на тебе! Я же сейчас в море не зайду, и весь отпуск только об этом буду думать. А если они могут выбираться на сушу? От этой мысли стало ещё страшнее. Самое ужасное было то, что я не мог никому это рассказать, облегчить душу. Кто бы мне поверил?

– Но сейчас ты это рассказываешь, – заметил я.

– Это сейчас. – Дима похлопал меня по плечу. – Время, Павлик, всё лечит. Тогда, в тот злополучный день, мне не с кем было этим поделиться. Я был один, совсем один. Так я просидел до вечера. Не давала покоя мысль – что это за существо и что ему, или ей, нужно от меня? Если бы она хотела меня убить или поранить, разве она не сделала бы это? Конечно, сделала бы. Но она меня не тронула. Поиграла со мной, испугала меня, но не причинила вреда. Значит, бояться мне было нечего, да, Пашка?

– Да, – согласился я.

– …Когда стало темнеть, я спустился во внутренний двор, где был большой бассейн, а рядом был бар. Я вышел из номера не потому, что хотел выпить, а потому, что вспомнил про Лену. Я не видел её целый день. Где она была? Что с ней? Только я прошёл мимо закрывшихся магазинчиков на первом этаже и вышел во внутренний двор, сразу увидел свою подругу.

Я проводил ее до номера, еле дождался, когда она заснёт, быстро оделся и направился в бар, где планировал хоть как-то привести в порядок своё психическое здоровье. Там я познакомился с немцем Готфридом, с Юрой из Новороссийска, с Саней из Костромы, с молодой парой из Москвы – с Верой и Сергеем. Там были ещё наши соотечественники, но я не помню, как их звали… Мы пили весь вечер. Было темно, ярко горели неоновые огни. Бассейн подсвечивался голубоватым светом. Вся наша компания сидела на составленных в круг плетеных лежаках. Кое-кто лежал… Периодически в бар уходили ходоки, за выпивкой. В ход шло всё: коктейли, турецкая водка раке, в общем, всё, что горит. Было весело. Мы общались и пели под караоке.

– А как ты с немцем общался? – удивлённо спросила Юля.

– С Готфридом? – Дима хохотнул. – На английском и на языке жестов. К концу пьянки он знал некоторые русские слова и вполне сносно мог поддерживать беседу. Несмотря на то, что немцы постоянно тусовались на противоположной стороне бассейна, он почему-то бухал с русскими, и был такой счастливый… От моих дневных страхов не осталось и следа. Я был пьян и счастлив. Атмосфера к тому располагала. Иногда я у кого-нибудь спрашивал, не видели ли они здесь чего-нибудь необычного? Все смеялись и говорили, что, кроме поляка с биноклем, они ничего не видели, здесь даже тараканов нет. Я посмеялся вместе со всеми и прямо спросил, не видел ли кто русалок? Все прыснули от смеха, а Саша из Костромы сказала, что в отеле «Баттерфляй» есть только одна русалка и это – она!

– Я думал, что Саня из Костромы – мужчина, – сказал я.

– Нет, это женщина, – Дима печально усмехнулся. – Причём, очень красивая, но… лесбиянка. Когда ночью бар закрылся, она помогла мне дойти до номера и уединилась в соседнем номере с молоденькой девушкой с Украины.

– Вот это да! – вырвалось у меня.

– Я тогда сказал то же самое. Войдя в номер, я рухнул, не раздеваясь, в одежде. Во сне мне снилась… русалка! Я плавал с ней в море, мне было хорошо. Утром я проснулся с головной болью, завтрак я проспал. Перед глазами всё ещё стояло лицо русалки с мощными челюстями и большими, покрытыми мутной плёнкой, глазами.

В отличие от вчерашнего дня, я был абсолютно спокоен. Очень хотел отдохнуть и оторваться на полную катушку. Возможно, думал я, в последний раз так отдыхаю, а потому никакие русалки не смогут мне испортить отпуск. Все эти мысли крутились в моей голове, когда мы с Ленкой шли к морю. Об этом же я думал, когда в баре на пляже пил пиво. Хотя успокаивал себя, в воду мне заходить не хотелось. Я мог бы весь день просидеть в этом баре и пить пиво, и пусть Ленка купается в море и делает всё, что её душе угодно. Но только без меня!

– Тебе не страшно было, что русалка нападёт на неё? – удивилась Юля. – Ты не предупредил её?

– Что бы я ей сказал? «В море водятся русалки, не купайся!» Она бы меня высмеяла, а потом бы скандал закатила. Ты знаешь, какие скандалы она мне устраивала?

– Нет, – ответила Юля.

– Лучше тебе этого не знать и не видеть. Именно поэтому я ей ничего не сказал. Я подумал, что будет лучше для моей нервной системы, если она искупается, увидит этих русалок, испугается, больше в воду не влезет, но не будет потом капать мне на мозги и говорить, что это я виноват в том, что её отпуск испорчен.

– А если бы она утонула? – не унималась Юля.

– Тогда я об этом не думал, – ответил Дима, опустив глаза и глядя на свой бокал с «отверткой». – Тогда я сидел в баре и пил пиво стакан за стаканом, переговариваясь с россиянами и разглядывая женщин в купальниках. Я погружался в пучину алкоголя, пока… пока в моей голове отчетливо и ясно не прозвучал знакомый голос: «Дима!» И тут произошло то, чему я не могу найти логического объяснения. Я отодвинул от себя стакан с пивом, встал и пошёл на пляж. Раздевшись и взяв под мышку «бублик», я направился к морю. «Ты только далеко не заплывай!» – крикнула мне вслед Лена, но я не обратил на её слова внимания. Я знал, что это ОНА меня зовёт, и я должен приплыть к ней. Все мои вчерашние страхи прошли. Их как рукой сняло. В голове вертелось только: «Плыви, плыви, плыви». Я лёг животом на круг и поплыл. Миновав буйки, греб дальше. Я не знаю, сколько бы я плыл, если бы не услышал всплеск воды справа. Обернувшись, я увидел её голову, поднимающуюся из воды. Ничуть не испугался её. Более того, я обрадовался ей, как старому знакомому, которого не видел много лет. «А, это ты, – сказал тогда я. – Ну, здравствуй». Она ничего мне не ответила. Продолжала изучать меня своими зелёными с поволокой глазами, а потом выдохнула: «Дима!» «Да, я – Дима, – ответил ей я, ткнув пальцем себя в грудь. – А ты кто? Как зовут?» – Я протянул руку с оттопыренным указательным пальцем и указал на неё. Она немного помолчала, видимо, соображая, потом сказала: «Рита». Правильнее было сказать, что это был какой-то утробный щелчок, в середине – «Рита», и шипение в конце. Но «Рита» слышалось отчётливо. Я стал что-то бормотать про её имя, про то, как оно ей идёт, а русалка, тем временем, подплыла ко мне вплотную и стала трогать руками мой круг. Я заметил длинные ногти на её тонких пальцах и перепонки между ними, испугался, что она может проткнуть ногтями мой круг, и я не доплыву до берега, ведь пловец-то я плохой! Но она ощупывала «бублик» аккуратно. Изучив его и меня со всех сторон, русалка ухватила меня за лодыжку и резко крутанула. Я завертелся вокруг своей оси, вцепившись в пластмассовые ручки. Я думал, что она опять хочет меня утопить, но, увидев, как её рот растягивается в улыбке, я понял, что она играет. Ей нравилось крутить меня. Потом русалочка резко остановила «бублик», и я чуть не упал в воду. Рита засмеялась. Смех её был похож на кашель. В тот момент я заметил, как расходится кожа у неё под нижней челюстью…