Сага о Черном Ангеле

– Не знаю! Джеффер! Свяжись с начальником полиции!

Через несколько минут выяснилось, что Вазилис с четырьмя местными полицейскими агентами поехал на вездеходе по лагерям исследователей и стоянкам старателей, чтобы от них узнать, не встречалось ли на этой планете что-либо, что могло бы угрожать жизни людей.

Хейг же в это время сидел в гостинице. Чем он там занимался, неизвестно. Попытки связаться с ним завершились неудачей: номер не отвечал.

– Ладно, сделаем проще. Во время обхода заскочим к Хейгу. Тогда и побеседуем, – последовало резюме начальника по поводу сложившейся ситуации.

Всеслав разложил на столе новенькую хрустящую карту Города, которую сегодня получил от заместителя начальника полиции Стока Палинта. Намечен маршрут движения групп, определены условные сигналы. Оставалось совсем немного времени, чтобы собраться с мыслями, поужинать и перекурить, если того требовал организм.

* * *

Начинало темнеть. Конечно, при трех лунах полной темноты никогда не бывает, но дневная жара отошла прочь, с моря подул свежий ветерок, насытив воздух едва уловимым ароматом морской соли. Было не холодно, но достаточно неприятно. Даже комендантского часа не требовалось. Обыватели и так спешили по домам.

За последний месяц фирма «Железный Капут» по продаже бронированных дверей получила изрядную прибыль, но на прошлой неделе хозяин фирмы умер не своей смертью ночью в собственной постели, и его хоронили с почестями. Дверь производства его фирмы уцелела, но вот с окном вышла неприятность. Филиал по производству окон явно выпустил бракованную продукцию.

Полицейских звали Блейк, Чаррик, Спирроу и Стропов. Блейк, худощавый, среднего роста человек, лет около тридцати, представлялся самым надежным из этой четверки. Автомат он нес легко, уверенно, не озирался по сторонам, как остальные, а спокойно оглядывался.

Стропов тоже казался неплохим парнишкой, но был излишне молод, излишне худ, нескладен, рыжая шевелюра и веснушки не добавляли серьезности его облику, к тому же все происходящее вызывало у него какое-то восторженное настроение, можно было подумать, что он собирается поиграть «в войнушку». За ним надо будет следить, чтобы не наломал дров.

Чаррик, крупный, но какой-то рыхлый, поминутно вытирал холодный пот со лба, его постоянно потряхивало от внутреннего напряжения.

Что же касается Спирроу, то до него вообще многие слова доходили с трудом, и чудилось, что его жидкие белесоватые волосы на голове то и дело встают дыбом. Он был какой-то бесцветный и невзрачный…

На улицах вспыхнули фонари, но вместе с этим густой, плотный, серый туман стал заполнять пространство между домами. Видимость резко ухудшилась, да и дышалось уже не так легко. Особенно тяжело задышал Чаррик.

– У меня хронический бронхит, – смущаясь, пояснил он.

С наступлением сумерек и появлением тумана люди совсем исчезли с улиц. Казалось, город вымер, и лишь мертвящий туман царствует в этом мире мрака и теней.

Если бы не спецкомбинезон, Гривин бы еще и продрог, так же, как и его спутники. Сердце стучало значительно чаще, чем обычно. Сверху на щеку упало несколько крупных капель, затем еще.

– Дождь? – с сомнением произнес Гривин.

– Нет, – ответил Блейк. – Это туман конденсируется. На стенах и окнах домов действительно висело множество полупрозрачных капель, капли оседали и на одежде.

– У вас часто такой туман?

– Каждую ночь, – усмехнулся Блейк.

Было тихо, даже как-то слишком тихо. Каждый шаг гулко отдавался в тишине, многократно повторяясь и сливаясь со звуками других шагов. Создавалось неприятное ощущение, будто кто-то крадется за ними. Чтобы проверить это ощущение, они иногда останавливались и ждали, внимательно вслушиваясь.

Ни одного звука не доносилось даже из окружавших домов – то ли жители были так запуганы, что боялись пикнуть, то ли надо говорить спасибо строителям за отличную звукоизоляцию. А капли падали все чаще и чаще.

Подошли к гостинице. Это было типичное провинциальное здание, невысокое, тоскливое и какое-то угрюмое. Лишь несколько окон светились в завесах тумана, и выглядели они очень одинокими. Поднялись по ступенькам, двери оказались закрытыми. Надавили на кнопку звонка.

Довольно долго никто не открывал, и никаких звуков за дверью не возникало, затем послышался испуганный старческий голос.

– Кто там?

– Откройте! Полиция! – произнес Блейк, доставая полицейский жетон.

Камера, висевшая над дверью, мигнула, после чего щелкнули запоры, и гостей впустили.

Седой дед с длинной окладистой бородой в одежде швейцара держал в правой руке старинный пистолет, прямо-таки рыжий от ржавчины. Вглядевшись, он с облегчением опустил свою «пушку».

– О, даже, как я гляжу, «черный ангел» среди вас! – произнес он с уважением. – Чем могу быть полезен?

– Всех гостей с пистолетом встречаете? – поинтересовался Гривин и покачал головой.

– Да ночи уж больно страшные, в газетах такое пишут! И вообще, у моей внучатой племянницы жениха, когда он от нее шел, на части разорвали, а кто – неизвестно! С полчаса назад кто-то возился под дверью, я зашумел, пистолетом пригрозил – так все стихло, а на душе все равно боязно. Хорошо еще дверь из крепчайших сплавов, никакой силой не выбьешь, а то бы… – старик попался словоохотливый.

– У вас тут детектив Хейг поселился, что по особому заданию прибыл. В каком номере он проживает?

– Сейчас посмотрю, – старик подошел к столу, достал из ящика регистрационную книгу, принялся ее листать. – А вот, нашел! Номер 327-й!

– Это на каком этаже? – уточнил командир десантников.

– На третьем, у нас, изволите видеть, всего четыре этажа, – пояснил дед.

Оставив Спирроу и Чаррика отдыхать в мягких зеленых креслах в холле, Ксан с остальными поднялся в лифте на третий этаж. Весь пол на этаже был покрыт мягкими, пушистыми коврами из какой-то невиданной шерсти. По ним бегали волнами искры и огоньки, иногда сливающиеся в бурные потоки. Волны были то бирюзовые, то золотые, то отдавали серебром или пурпуром. Краски постоянно менялись. Ступать по такому ковру десантными ботинками показалось кощунством, но выбирать не приходилось.

– Хейг, это Ксан Гривс из «Черных Ангелов», откройте, пожалуйста!

– А может, не зря не видно дежурной по этажу? – засмеялся Блейк.

Такое предположение относительно Хейга вполне допустимо. Недаром большая часть его рассказов во время полета на грузовом звездолете к Альдамиру посвящалась сексу во всех его проявлениях.

– Похоже, действительно так, – Гривсу пришлось согласиться с Блейком. – Пойдем!

Уже сделали два шага к лифту, как услышали сдавленный всхлип Стропова. Он был белый, как полотно.

– Т-та-ам-м! – произнес он трясущимися губами, дрожащей рукой указывая на низ двери номера Хейга.

Из-под двери струйкой, с каждой секундой расширяющейся, вытекала темно-красная жидкость, кровь. Не дожидаясь ключей, снесли дверь.

В комнате царил легкий полумрак, горел только ночник в виде голубоватого неизвестного цветка, что располагался над широкой кроватью.

Постель была смята, одна из подушек валялась на полу. Кровь явно была свежей, она даже не успела свернуться.

В том, что это убийство, сомнений не оставалось. На столе стояла полупустая бутылка дорогого вина, рядом два бокала, лежала недоеденная плитка шоколада. Стекло в окне было выдавлено.

– Убийца не мог далеко убежать, – прошептал Блейк.

– Осмотреть все! – приказал Гривин и в первую очередь подбежал к окну, но ничего, кроме тумана, не обнаружил.

В ванной пусто… С замиранием сердца открывали дверцы, заглядывали под кровать, но ничего и никого не нашли. Темно-бордовое платье вместе с кружевным бельем лежало на кресле, под ним стояли синие почти новые туфли на высоком каблуке, рядом на кушетке валялась, как попало, одежда Хейга. На кровати обнаружили золотую сережку, вырванную вместе с мочкой уха.

– Как же это? – испуганно прошептал Блейк.

– Смыкайте кольцо вокруг гостиницы и будьте начеку! – четко и достаточно холодно приказал Гривс. – В случае явной опасности стрелять сразу, без предупреждения и предупредительного выстрела вверх. На поражение! Всем понятно? Вот и славненько, дорогие мои герои.

Оставив Стропова и Блейка в номере, начальник спецназовцев торопливо спустился в холл, в двух словах сообщил о случившемся, приведя в ужас и старика-швейцара, и Чаррика со Спирроу. Спирроу чуть в обморок не упал.

– Это ч-человек? – сглотнув, спросил Чаррик.

– Нет! – последовал ответ.

Чаррик побледнел еще больше. Звонок по видеофону начальнику полиции был принят четко и вовремя. Деколь обещал выслать помощь.

– Чаррик! Остаетесь здесь, будьте осторожней!

– Есть! – ответил тот и спросил. – А вы?

– А я обойду гостиницу вместе со Спирроу.

На лице Чаррика отразилась нерешительность, он взвешивал, где же будет безопасней – в гостинице или за ее пределами?

Не сумев ничего решить, вздохнул и крепче стиснул в руках автомат. За порогом Спирроу вдруг схватился за грудь, судорожно хватая ртом воздух.

– Ладно, – презрительно усмехнулся десантник, – возвращайся в холл к Чаррику и жди меня там.

Ему сразу стало легче, и он не преминул воспользоваться предложением геройски провести рейд в четырех стенах. Ксан медленно и осторожно пошел вокруг здания гостиницы. Вроде все тихо, и тварей, как реальных, так и потусторонних, не наблюдалось. Дорожка, что шла вокруг гостиницы, была, как и все в этом городе, чистой, без единой трещины или выбоины. Шаги давались с трудом. Трава по краям дорожки то и дело принимала вид червей, змей или чьих-то щупалец, по счастью, при более близком рассмотрении это все оказывалось той же травой или цветами. Шаг, еще шаг… Боже милосердный, что это? На садовой дорожке, плохо различимое в клубах тумана, лежало тело Хейга. Точнее, его верхняя обнаженная половина. Внутренности расползлись гигантскими червяками в разные стороны, оголенные, сломанные ребра высовывались сквозь распоротую кожу. Кровь, казавшаяся черной, траурно окаймляла это разорванное какой-то чудовищной силой тело.

Стекленеющие глаза Хейга были устремлены в небо, а рот скривился то ли в гримасе боли и ужаса, то ли в злобно-иронической усмешке.

Мороз по коже побежал. Совсем рядом с останками Хейга обнаружилась кисть руки. По ее форме, крашеным ногтям нетрудно было догадаться, что рука женская.

– Что случилось? Ксан, что произошло? Почему молчишь? Отзовись! – послышался в наушниках встревоженный голос Всеслава.

Сообщение потрясло сослуживцев. Даже в наушниках Гривс услышал четкие команды Всеслава, щелканье затворов, топот ног.

– Держись, мы скоро будем! – послышался голос друга. – Конец связи.

Тут почудилось какое-то подозрительное шевеление за спиной. Ксан стремительно обернулся, но, кроме колышущегося тумана, ничего не заметил. Однако ощущение угрозы не оставляло. Вскинул бластер, настороженно всматриваясь в пелену тумана. И в этот момент что-то обрушилось сверху, страшная сила придавила тело к бетонной плите. Но бластер был в руке, и гашетка была нажата раньше…

Яркие вспышки разорвали туман и темноту. Раздался дикий нечеловеческий вой, что-то острое, словно лезвием, ударило по спине, но комбинезон выдержал.

Со всех сторон бежали друзья вместе с полицейскими. Прозрачная сероватая слизь медленно сползала с рукава комбинезона. Первым подбежал Тарх, за ним остальные.

– Что это было? – скривившись от мерзкого ощущения, спросил Гривс.

– Мы не разглядели, – сказал Райдер, и даже зоркий Тарх отрицательно покачал головой.

– Я успел разглядеть лишь какую-то крупную тень, метнувшуюся в сторону гостиницы, но кто или что это, я не разглядел. Слишком густой туман, – пояснил Тарх.

– Вроде бы оно ранено, – опять недовольно буркнул Гривс, с омерзением вытирая ветошью слизь с комбинезона.

– Похоже, оно укрылось рядом, – высказался Всеслав. – Гостиницу мы уже окружили.

– Это нечто, судя по всему, легко ползает по стенам. Как бы оно не влезло кому-нибудь в окошко. И вообще, пора тварь обезвредить!

И тут как будто в подтверждение этих слов на втором этаже послышался звон разбитого стекла, а затем дикие крики.

– А-а-а-а-а! На помощь! Помогите! А-а-а!.. – крик прервался, захлебнувшись.

– Скорее внутрь! – рванулся к дверям гостиницы командир группы, распахнул их и тут же был встречен выстрелом и не одним. Стрелял, правда, далеко не «ворошиловский стрелок», и потому пули весьма качественно изрешетили дверной косяк. Чаррик смущенно разводил руками, испуганно втянув голову в плечи. Это он пальнул со страху, за что и получил кулаком в челюсть от Тарха. Всеслав с Джеффером помчались по лестнице вслед за Гривсом, позабыв про лифт, в то время как Райдер с Тархом и полицейскими блокировали гостиницу. Никто из полицейских не рискнул присоединиться к спецназовцам в этом отчаянном подъеме. По коридорам второго этажа метались полуодетые, встревоженные люди, раздавались взволнованные вскрики.

– В номере в конце коридора что-то случилось! – подбежал испуганный мужчина в красном халате и только одном тапке.

Малыш Джеффер отступил на пару шагов, затем ринулся на дверь, как бык на красную тряпку. Дверь, слетев с петель, рухнула. Джеффер не удержался и полетел вслед за ней. В номере было темно, но инфракрасные линзы помогли увидеть нечто здоровенное, грозно возвышающееся над изуродованными человеческими останками. Формой оно напоминало прямоугольное одеяло с множеством щупалец разной длины и толщины, которые непрестанно извивались, хватали и рвали все, что попадалось. Клочья человеческого мяса с брызгами крови летели во все стороны.

– Стреляй! – заорал Джеффер.

Но, увидев «охотников», чудовище, одним ударом тела проломив стену, рванулось в соседний номер. Монстр, издав звук, напоминающий визг собаки, скрылся в проломе. Всеслав принялся стрелять в пролом.

Дверь соседнего номера вышибить не успели, она вылетела сама, так сильно ударив Ксана, что, вскрикнув от сильнейшей боли, он кубарем покатился по коридору. Малыш Джеффер сползал по стене, оставляя на ней кровавый след. А по коридору удалялось темно-серое «одеяло»… И еще два человека, не успевшие убежать, лежали в лужах крови, сокрушенные ударами щупалец, изломанные и исковерканные… Пламя бластера ударило прямо в монстра. Он ужасающе заревел и, достигнув конца коридора, метнулся на лестницу. Внизу сухо хлестнули пистолетные и автоматные выстрелы, тонко, по-бабьи, закричал Спирроу. «Ангелы» выскочили в холл. Спирроу сидел на полу и пытался облегчить боль в изуродованной, окровавленной руке.

– Я-я с-стрелял, с-стрел-лял, а оно уш-шло, – еле выговорил он.

Хуже всего пришлось швейцару. Дед лежал, раскинув руки, лицо, превращенное в кровавую кашу из костей, мозга, кожи и мышц, глядело почти вытекшими глазами в потолок, старенький ржавый пистолет валялся у его ног.

А теперь стреляли уже на улице, щелкали одиночные пистолетные выстрелы, шипели бластеры, автоматы дробно выпускали одну очередь за другой. Тарх и Райдер, перекрывая грохот, отрывисто отдавали приказания.

В холл спустились Стропов и Блейк. Побежали на звуки выстрелов, по дороге попалось два изувеченных тела в полицейской форме. Догнали Райдера.

– Так вот ты какой, мерзкий монстр! Мы пытаемся преследовать его, но здорово мешает темень и туман, – сообщил он, отирая пот со лба.

– Оборотень, язви его за одно место! Обыкновенные пули не действуют, а заговоренным серебром поиздержались! Освятить некому! – выругался Всеслав. – Ни у кого в роду шаманов не было? Сплясать с бубном перед нечистой силой! А лучше всего святой водой запастись!

Погоня всегда была для десантников особым развлечением, пробуждавшим охотничьи инстинкты далеких предков. Что бы там ни говорили проповедники чаньляонцев, а человек по своей сути всегда был хищником. Как оказалось, монстр отступал в сторону особняка губернатора, словно тварь и, правда, решила закончить ночную пирушку фуршетом в виде бифштексов из семейства местного правителя. Светало. Предутренний туман поредел, чтобы рассеяться с первыми лучами дневного светила.

Тварь стала выглядеть четче и представляла собой просто великолепную мишень. Всеслав стал на колено, проверил параметры штурмового бластера, прицелился и промазал, хотя считался очень недурственным стрелком. Чудовище метнулось в парк, окружавший дом губернатора, чтобы раствориться в зарослях диковинных растений. И кто теперь стал охотником, а кто дичью?

Шум, пальба, крики взбудоражили весь город, в том числе и обитателей губернаторского особняка. Проснулись даже начальник и заместитель начальника местной полиции, причем не только проснулись, но и разбудили три десятка своих подчиненных, похожих на стадо зашуганных барашков. Деколь был бодр, смел, либо старался таковым выглядеть, деловито осмотрелся и недоуменно пожал плечами, увидев штурмовой бластер в руках Всеслава.

– Вы говорите, потеряли монстра здесь? – спросил он и встревожился. – А если он проник в дом губернатора?

Губернатор вначале крепко испугался, увидев такое количество вооруженных людей, затем спешно распорядился препроводить всех домочадцев в гостиницу под охрану полицейских. Жена губернатора появилась первой, она была бледна, встревожена, но сохраняла достоинство светской дамы. За ней вбежали сын губернатора, потом несколько перепуганных горничных и слуг и, наконец, юная леди Джейн. Подчеркнуто спокойная, девушка несла на руках своего любимца, кажется, он звался Черш.

– Ты почему опоздала, Джейн? – строго спросил губернатор.

Она смерила взглядом Гривса, потного, окровавленного, грязного, словно кабана, вывалявшегося в лесной луже, нервно фыркнула, как дикая кошка, и закрыла нос надушенным платком. Обыск дома и прочесывание парка ничего не дали. Монстр исчез, растворился в воздухе, дематериализовался при свете дня. Короче, что оно такое – не известно, но, без всякого сомнения, материализуется ночью и будет очень голодным.

* * *

Настроение было хуже некуда. А почему ему, собственно, быть хорошим, когда ночь забрала девятнадцать жизней, включая жизнь Малыша Джеффера. Райдер, пытаясь всех утешить, предположил, что, может быть, это чудовище издохло от полученных ран. Гривсу, тоже попадавшему по нему из бластера, почему-то не верилось в подобный исход.

Ксан мрачно выпил «тоника» из армейского пайка, плеснул туда немного рома и выпил, хотя не любил спиртного даже в таких мизерных количествах.

– Я буду в своей комнате! Всем отдыхать! Это приказ! Райдер! Я сказал спать! Всеслав, ты что-то прошептал там? Можешь меня послать, можешь помолиться в углу, поплясать с бубном, но после этого тоже марш спать!

Гривс молча скинул сапоги, устало, не раздеваясь, плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Сон не приходил, а питаться успокоительными таблетками не хотелось. И так всякой химии в организме хоть отбавляй. Мысли путались, усиливая головную боль. Военным всегда больно думать, а вот анализировать ситуацию можно, даже если «соображалка» исчерпала моторесурс после столь бурной ночи.

«Что мы имеем или кто имеет нас? Тьфу, явно мозги от усталости повернули мысли не в ту степь. Разумен ли этот монстр? Грамотно уходит, прячется лучше заправского рейнджера, разве что только не разговаривает, вернее, не имеет речи в привычном человеческом понимании. В просторах Галактики, говорят, встречается всякое.

Странно, почему жертвой оно избрало именно Хейга? Из всех находящихся в городе выбрало именно его, детектива, который приехал разбираться в здешних кровавых и страшных происшествиях? Как это получилось? Совпадение? Скорее всего… Но подобные совпадения всегда наводят на мысль о закономерностях, которые надо проверять.

Скажем, Хейг откопал такое, что напугало кровожадного убийцу, за что и поплатился. Что же такое мог успеть сделать и узнать Хейг за один, да и то неполный день? Начнем по порядку. Утром прилетели на эту планету. Затем прием у губернатора.

Потом десантники ушли, а Хейг с Вазилисом еще долго там оставались. Вазилис уехал на вездеходе к старателям, а Хейг вернулся в гостиницу и больше оттуда не выходил, соблазняя весь вечер дежурную по этажу и, на горе той, удачно. Следовательно, в гостинице узнавать о его последних часах не у кого. Разве что побеседовать с Джейн? Хейг довольно долго с ней разговаривал, сыпал комплиментами. Может, она что-нибудь запомнила?»

Это была последняя здравая мысль, а потом Гривс забылся тяжелым, без сновидений, сном на несколько часов.

* * *

Джейн обрадовалась, увидев командира десантников, гладко выбритое, чистое лицо которого вызывало гораздо больше доверия в этот момент, нежели на поле сражения. Как и в предыдущие встречи, на руках у девушки находился неизменный Черш. Вот только когда они с ней целовались вчера, зверька поблизости не было. Джейн села на мягкий, обтянутый светло-коричневой обивкой диван, указав грациозным жестом на место рядом с собой, куда Ксан не замедлил усесться. Слуга, или как он там называется на этой планете, принес по коктейлю. Гривс вскользь упомянул о ночных событиях, но даже беглого рассказа хватило для того, чтобы Джейн ахала, всплескивала руками, раздражая при этом домашнюю зверушку, которая недовольно шипела и скалила острые клыки.

– Джейн, ты случайно не помнишь, о чем с тобой разговаривал Хейг?

– А зачем это? – удивилась она. – Он весьма галантен.

– Еще сам толком не знаю. Но вдруг это натолкнет меня на какую-нибудь дельную мысль?

– Каким образом? – ее недоумение росло. – Вы изучали уголовное право и психологию преступлений?

– Трудно сказать, чего я не изучал, но нас, «черных ангелов», ко всему прочему учат мыслить ассоциациями и абстракциями, – сочинял Ксан и, надо отметить, не без успеха. – И твой рассказ может меня на что-нибудь этакое натолкнуть!

– Ну ладно, если уж так надо, – не очень довольным тоном произнесла Джейн, предпочитая более романтическое общение с симпатичным, мужественным космодесантником, и задумалась. – Постараюсь вспомнить! Вообще-то ни о чем серьезном мы с ним не говорили. О каких-то пустяках. Хейг сыпал комплиментами, рассказывал анекдоты, всякие истории из своей жизни, интересовался нашими порядками, расспрашивал об освоении планеты, про Черша спрашивал, о том, откуда отец его привез, о погоде, нашем зверинце на окраине Города. Подробней не помню.

– Хм, – ожидаемого прояснения рассказ девушки не принес. – А с кем он еще разговаривал?

– С отцом, с начальником полиции, может, еще с кем-то, я за ним не следила! Уже уходишь?

– Да, и так задержался. Дела, сударыня, они даже на этой забытой планете дела. Но без поцелуя я уйти не смогу, сразу надорвусь на работе без этой моральной поддержки!

И Джейн сразу оттаяла.

Минут десять выйти от нее Ксан все-таки не мог.

Да и не сильно хотел, но воинский долг заставил.

* * *

Так как никаких новых идей не появилось, оставалось одно – опять ночное патрулирование.

Монстр практически каждую ночь выходит на охоту, так что шанс встретиться достаточно высокий.

Не надо быть учеником Нострадамуса, чтобы разобраться в причине резкого уменьшения числа добровольцев среди полицейских.

– Некоторым оказалось проще положить на стол свой полицейский жетон, чем решиться на ночной поход по городу, – размышлял вслух начальник полиции Жар Деколь.

– Да разве можно чувствовать себя в безопасности даже дома в этом проклятом городе? – мрачно отозвался Гривс. – Дверные засовы не преграда для этого монстра-убийцы! Трястись целую ночь в ожидании возможной гибели!

– И все же, несмотря на страх, сидеть дома значительно легче, чем идти в ночь и туман навстречу смерти. О да! У нас давно не было преступлений, и полиция просто расслабилась. Любителей повоевать осталось совсем немного, да и часть этих героев уже распростилась с жизнью во время ночных облав. А свою жизнь все остальные ценят очень высоко и не желают ею жертвовать ради нескольких строчек в отчете и эпитафии золотыми буквами на кладбище. Боюсь, что скоро начнутся массовые побеги с планеты.

– Ну и сколько человек все-таки придет к нам на помощь? Если придут, конечно. Мы не против быть охотниками, но по законам жанра охотникам нужны грамотные загонщики.

– Семь смельчаков все же сыскалось, а для лучшего распределения по группам к ним добавится и мой заместитель. Он не откажется, вот это гарантирую, – ухмыльнулся Деколь. – А малое число добровольцев объяснимо. Кто же виноват, что ваш ночной поединок закончился столь плачевно?

Прав, тысячу раз прав начальник полиции. В этом мире, конечно, никто не совершенен, но допускать ошибки, повлекшие за собой столько смертей, недопустимо. Да, редко кому удавалось так уесть десантника, причем по делу ткнули в грязь, абсолютно по делу.

Хотя, если задуматься, то вины «черных ангелов» в этом почти не было. Их просто бросили в бой без особой помощи и подготовки. Это разведка боем, а она всегда чревата потерями, но Ксан продолжал себя винить в гибели Малыша Джеффера.

– Ты думаешь, та мразь цела? – лицо Райдера светилось слабой надеждой на возможный положительный ответ.

– Думаю, да! Клянусь рисовыми плантациями чаньляонцев. Похоже, оно еще и обладает скоростной регенерацией, наверно, сейчас у него даже ничего не болит!

– Слушай, Ксан, мне страшно, – признался Райдер.

– Думаешь, из меня храбрость так и прет? Наверное, лучше было сидеть в монастыре и питаться кузнечиками, чем искать приключений на этой убогой планете. Но от судьбы не уйдешь!

Появился нервный Сток Палинт, героического настроя ему явно не хватало. Из семи полицейских, пришедших вместе с заместителем начальника полиции, двое Гривсу были знакомы. Это Стропов и Блейк, с которыми пришлось вышибать дверь в гостиничном номере Хейга.

– Есть ли толк во всем, что мы собираемся делать? – спросил, сомневаясь, Всеслав. – Четырьмя группками по три человека обходить весь город. Мы не знаем, где возьмет и появится эта кровожадная гадость, которая без особых хлопот расправлялась и с большим количеством вооруженных людей!

– Вазилис вернулся, – вдруг сказал Сток Палинт.

– И что откопало это светило криминального сыска? – заинтересовался Тарх.

– Он прокатился без пользы, не добавив ни грамма информации, которая могла бы ускорить расследование. Узнав о гибели Хейга, он страшно испугался и тут же снова уехал в старательский поселок. Похоже, в ближайшее время он предпочтет не возвращаться в город, усиленно изучая животный мир планеты, – криво усмехнулся Палинт, желая Вазилису, как минимум, чирий на задницу.

И это было тем более понятно, что тот сбежал, а самому Стоку Палинту предстояло идти в ночь, искать встречи с ужасающей неизвестностью, а то и со смертью. Чем меньше времени оставалось до наступления темноты, тем сильнее было чувство собственной неуверенности.

Неуверенность. Хорошо это или плохо? Для процесса самокопания во время отсидки в одиночной камере анализировать собственные страхи весьма полезно, да и время бежит быстрее. А вот устраивать умственное самоистязание на задании вредно, это может повлечь за собой печальные последствия. Вот и сейчас, к чертовой матери это самокопание! Пора выводить людей на ночную охоту.

За окном небо тускнело. Горожане в страхе ожидали приближения ночи, запирали двери на многочисленные засовы, баррикадировали двери и с тревогой прислушивались, не идет ли их смерть. Прошлой ночью десантники так и не сумели избавить обывателей от животного страха. Гибель Малыша Джеффера, такого жизнерадостного, такого сильного и здорового, не только вызвала горечь, но и усилила боязнь, которая свойственна всем людям, у которых не атрофировано чувство самосохранения.

А вот женщины… Они часто являются анестезией для чувства самосохранения, но их любят не только за это и в основном не за это. Гривс достал из кармана радиофон и набрал номер Джейн.

Девушка не отвечала достаточно долго, но все-таки через некоторое время в динамике послышался явно встревоженный голос красавицы.

– Приветствую самое очаровательное создание этой планеты! – стараясь изобразить светский тон, говорил Ксан. – Мы тут собираемся на ночную прогулку по городу. А как там у вас дела?

– Папочка приказал забаррикадировать все двери, заделать все окна, собрал для охраны чуть ли не всех полицейских вместе с начальником полиции. Прямо смешно!

– Неужели сударыня не боится?

– Нет… Ну не совсем, чтобы не боюсь, но с такой охраной, я думаю, ничего не случится. Мог бы во время ночных хождений по городу заглянуть и в наш дом, проведать меня.

– Постараюсь, – неуверенно произнес десантник, – если путь пройдет поблизости от вашей резиденции.

– Во сколько появишься? – хитро спросила Джейн, а потом таинственно прошептала, – я хочу тебя!..

– Постараюсь быть поблизости около полуночи.

Разговор окончился как-то совсем эротично, и Ксану стоило изрядных трудов усмирить плотские желания и вернуться к обязанностям боевого командира. На этот раз в группе с Гривсом шли Блейк и невысокий крепыш по имени Харди. Оба настороженно водили дулами автоматов по сторонам. Ночь была такой же, как и прошлая: плотный густой туман вокруг, тусклый свет фонарей и призрачное мерцание окон, ни черта не видно уже в пяти шагах, даже свои руки можно разглядеть с трудом. Самое обидное и неприятное, что линзы, помогающие видеть в кромешной тьме почти так же, как в ясный день, в этом царстве тумана оказались бессильными. «Чок! Чок!» – отдавались шаги, эхо металось испуганной птицей между стенами домов. Блейк и Харди старались держаться поближе к командиру, отдавая дань подготовке космодесантника из спецподразделения «Черные Ангелы» и еще бластеру, по сравнению с которым автоматы – просто детские игрушки.

Стали мерещиться то какое-то мельтешение за завесой тумана, то странные запахи, то подозрительные звуки. К тому же не покидало чувство, будто чьи-то внимательные пронизывающие глаза неотрывно следят за каждым шагом Ксана Гривса, за каждым его движением. От этого ощутимее появлялся холодок между лопаток, и неприятное предчувствие перехватывало дыхание. Один раз Блейку что-то почудилось, и он полоснул очередью по черно-серой мгле из автомата, вызвав панику среди жителей этого квартала. Где-то сразу же погасили свет, где-то, наоборот, зажгли.

– Ты чего? – испуганно спросил Харди Блейка.

– Показалось, – виновато пояснил тот.

Движение продолжалось. Ксан взглянул на часы, но для этого их пришлось поднести почти к самым глазам. Оставалось всего сорок пять минут до полуночи. Вспомнив об обещании, данном Джейн, решил свернуть в сторону губернаторского дома. Подумал о том, что губернатор вместо заботы о людях его планеты трясется лишь за свою шкуру, закрывшись в особняке вместе со сворой полицейских. А впрочем, Бог ему судья! В своих действиях он мало чем отличался от большей части чиновников своего ранга. Это некоторые люди начинают презирать со временем свой страх. Невозможно же столько часов кряду трястись в трусливой лихорадке! И уже хотелось просто расслабиться, забыться. Но предчувствие подстерегавшей опасности не покидало, и следовало быть таким же осторожным, как и в начале патрулирования.