Сначала я хотела позвонить маме, но потом передумала, мне не хотелось ее расстраивать.
В полицию тоже не имело смысла сообщать, я догадывалась, что вся эта вакханалия дело их рук.
Оставалась еще подруга, но трубку она почему-то не брала.
Я решила набрать ее позже, а пока, чувствуя, что меня опять начинает подташнивать, позвонила в клинику и попросила врача на дом.
Доктор пришел к полудню.
Он внимательно выслушал меня, потом осмотрел и, сделав анализы крови, сообщил мне:
– Вся эта история, рассказанная вами, всего лишь фантазия вашего мозга. Это часто случается на фоне токсикозов. У Вас…
– Что вы имеете в виду? Вы мне не верите? Чем я больна? – не дослушав доктора, задала я вопрос.
– Не переживайте. Беременность – это не болезнь. Я пропишу Вам витамины, и все у Вас будет хорошо, – ответил доктор и протянул мне рецепт.
– Хорошо. Сколько я Вам должна? – спросила я у доктора, и только в этот момент я поняла, что денег у меня может и не оказаться, если до них добрался тот, кто хозяйничал здесь без меня.
– Денег не нужно, я оформлю вызов по девяносто девятому коду. И вообще, как говорил наш профессор на кафедре, настоящему врачу не важно, сколько у него в кармане целковых. Врач – это не бизнес и даже не профессия. Врач – это образ жизни, можно сказать, своеобразное монашество, человек отрекается от всех благ во имя одного – здоровья людей!
После ухода врача я занялась уборкой в квартире.
Я медленно, но уверенно разгребала весь этот нескончаемый хлам под музыку Моцарта.
Все, что мне попадалось в руки, я разделяла на две кучи: оставить и на выброс. Ненужных вещей собралась целая гора. Некоторые вещи мигрировали из одной кучи в другую.
Порядок я пыталась навести и в своей голове, но тут было посложнее, мысли набегали одна на другую и перемешивались между собой, а перед глазами все это время стоял «Человек с мольбертом» и улыбался.
Возможно, доктор действительно был прав, и я просто потеряла связь с реальным миром, но, увы, фотографии и картины говорил об обратном.
Вот и площадь, и черная стена, и те лица, все они перебрались на мой холст и продолжают жить на нем, наблюдая оттуда за мной.
С беспорядком я боролась до полуночи, а перед тем как лечь спать, я сходила в аптеку и купила лекарства, которые рекомендовал доктор.
По утру все подтвердилось.
Две полоски на тесте говорили о том, что во мне кто-то живет, и теперь я не одна.
Я чувствовала, что это совершенно новый этап в моей жизни, но что с этим делать я не знала.
Целыми днями я просиживала у окна, наблюдая сверху за прохожими, и ждала телефонного звонка.
Я очень хотела вновь услышать голос «Человека с мольбертом», хотя бы ощутить его дыхание в трубке, сейчас мне это нужно было как никогда, но телефон предательски молчал.
Временами меня посещали довольно мрачные мысли, которые пугали меня больше, чем само ожидание.
Избавиться и забыть – говорил мне внутренний голос, но кто то другой отвечал ему «нет». Схватка продолжалась и днем, и ночью. Даже во сне.
В какой-то момент борьба остановилась, все мои мысли исчезли и образовалась пустота.
Вакуум стал разбирать меня на мелкие частички. Он раскладывал их в ряд, а потом засасывал.
Я чувствовала, что с каждым днем меня становилось все меньше.
Так пролетело два месяца. Два месяца пустой, неиспользованной мною жизни. От меня за это время осталось совсем ничего и я окончательно растворилась бы, но мои краски и кисти не позволили мне полностью исчезнуть.
Произошло это не сразу.
В первый день, когда я нечаянно задела подставку для кистей и мастихина, я почувствовала тепло во всем теле, словно на меня накинули плед, заранее прогретый у камина. Мне это понравилось.
На второй день я специально, проходя мимо мольберта, как бы случайно коснулась своих инструментов и вновь ощутила то самое тепло.
Я набралась смелости и открыла один из тюбиков с масляной краской.
Аромат ультрамарина моментально заполнил всю комнату, отчего у меня появилось легкое и приятное головокружение. Я легла на пол и закрыла глаза.
Мне было тепло и спокойно.
На следующий день, как только первые лучи солнца ворвались в мою комнату, я уже сидела напротив белоснежного холста.
Мое сердце трепетало и сжималось.
Глубоко вдохнув, я сделала первый мазок, потом второй, третий, четвертый, пятый.
С каждым новым штрихом мое тело наполнялось любовью, желанием и мечтой.
Когда я выдохнула, картина была уже готова, а за окном светила луна.
Я была счастлива.
У меня вновь появилось желание рисовать, фотографировать и я дико хотела сыр, запах которого мне мерещился отовсюду.
Я отправилась на поиски лакомства на улицу. Все магазины в это время уже были закрыты, и я, пройдя через бульвар, перескакивая от одной витрины к другой, зашла в кафе со смешным названием «Невинный садовник» . Внутри было пусто, за исключение двух полуночников, которые попивали чай за маленьким столиком. Они даже не обратили внимания на мое появление.
Я присела у окна, и когда, наконец-то, появился официант, заказала горячий шоколад и сливки. Про сыр я окончательно забыла, его мне больше не хотелось.
В кафе я провела почти всю ночь.
Я наслаждалась божественным напитком и строила планы на будущее.
Я поставила себе цель , не смотря ни на что, провести свою первую персональную выставку уже этой осенью.
Времени для подготовки, конечно, оставалось маловато, но я была уверена что справлюсь.
Я написала целый список неотложных дел, с которыми медлить было нельзя.
Первым делом, нужно будет найти подходящую галерею и договориться с ними. Оформить в багет все картины и фотографии. Количества картин, наверное, будет недостаточно для полноценной экспозиции, поэтому придется нарисовать еще.
Я принялась за дело.
До обеда я обзванивала галереи, а потом, до поздней, ночи рисовала.
Я рисовала по памяти.
Люди на площади, человек со сломанной рукой, «Женщина в галифе», железный монстр – все они стали персонажами моих картин.
С каждым днем количество картин становилось все больше и больше.
Мой животик тоже увеличивался в размерах.
Он рос прямо на моих глазах. Еще вчера он был не заметен, а сегодня уже выпирает, словно мячик, который спрятали под одеждой.
Неожиданно для себя, я все чаще стала говорить мы и поглаживать в это время свой воздушный шарик.
За плодотворной работой я и не заметила, как пролетели летние денечки и наступила осень – пора ослепительного взрыва красок.
Все живое вокруг – деревья, земля, трава, вода – все они отдали свои последние соки для разноцветной палитры, а сами, чуть погодя, безмолвно застынут, уступив место зимнему пейзажу.
Я завидую природе, у нее столько тюбиков краски и она так умело ими пользуется, что сомневаться в ее мастерстве не приходится.
Что нельзя, конечно, сказать обо мне.
Открытие моей выставки уже завтра. Как оценят мои работы? Придет ли вообще хоть кто-нибудь? Стоит только гадать.
Ровно в десять следующего дня я
стояла в центре зала моей первой персональной выставки, и я здесь была не одна.
Количество желающих увидеть мои работы продолжает прибывать. Очередь из ценителей искусства растянулась аж до скульптуры кота, а это примерно метров сто от входа в галерею.
Посетители, которые в числе первых пришли на выставку, кажется, не собираются никуда уходить, они фотографируют, нюхают, пытаются потрогать и даже попробовать на вкус все мои картины и фотографии.
Люди обнимаются, целуются и спорят.
Да, это обескураживает.
Посудите сами.
Я никому неизвестный художник, сегодня понедельник, это не тот день недели, в который большинство людей идут отдыхать, место для выставки, которое я выбрала, не является Лувром или Эрмитажем, для чего оно предназначалось я даже не догадываюсь, его я нашла случайно, гуляя по улице.
Увидела надпись о сдаче в аренду, подойдя поближе и подсмотрев в окна, я кроме как стен и куч мусора ничего не увидела, да и сейчас мало что изменилось, рабочие только за день до открытия успели вывезти весь хлам, а монтаж картин был закончен буквально за час до начала, не говоря уже о вывеске, вернее сказать об отсутствии таковой.
Рекламой тоже никто не занимался, были только пара постов в социальной сети, без излишнего пиара, только дата, адрес и фото одной из моих картин.
По всем параметрам сегодня я могла рассчитывать лишь на пару случайных посетителей, но все удивительным образом оказалось наоборот.
Они продолжают идти.
Омрачил меня только один факт. Какая-та женщина настойчиво названивает мне с вечера. Первый раз, когда я взяла трубку, она просила снять с выставки почти половину картин. Второй раз она уже требовала закрыть всю галерею.
Кто эта женщина и почему я должна закрыть выставку я не могла предположить. Может быть, кто-то так просто пошутил и это не редкий случай на подобных мероприятиях. Не знаю.
Я поставила телефон на беззвучный режим и больше не отвечала.
Подъехали репортеры и почему-то три машины полиции.
Журналисты сразу же начали устанавливать камеры, а полицейские ушли за угол.
Я решила не показываться.
За меня интервью дадут мои картины, надеюсь, они смогут ответить на все вопросы.
У меня не получилось исчезнуть незамеченной. Один из репортеров, мужчина с двумя камерами на перевес, кажется, разоблачил меня.
Он не сводил с меня глаз, а сейчас одел темные очки и идет прямо ко мне.
Что делать? Если побегу, то привлеку внимание других журналистов, они вмиг окружат меня и до вечера будут мучать своими вопросами, остаться на месте – тем более облепят.
Когда репортер был уже близок, боковым зрением я заметила узкий, но сквозной коридор между высотками, который скорее всего выводил на проспект.
Это был шанс.
В два прыжка я достигла стены, юркнула в проход и протиснувшись сквозь бетонные тиски, оказалась на газоне с цветами.
Внутреннее чутье меня не подвело, впереди действительно была оживленная улица.
Отряхнувшись, я неспешно, с чувством какой-то победы, пошагала к автобусной остановке.
Маршрутку я прождала минут сорок, но она так и не подъехала, и я отправилась домой на красно-белом трамвайчике, который соблазнил меня своим видом.
В его больших глазах и высунутом на бок языке было что-то мультяшное и смешное.
Легкое покачивание и стук колес убаюкало меня.
Когда я открыла глаза, то вздрогнула от неожиданности.
Там в конце вагона сидел тот мужчина, репортер.
Он злобно смотрел на меня, клацал зубами, но не подходил.
Получается, репортер, все-таки, проследил за мной и нагнал трамвай.
Но что ему нужно от меня?
Я проехала еще пару остановок, вышла на Ценральной и направилась в сторону торгового центра.
Я не оборачивалась, но чувствовала, что репортер идет за мной по следам.
С каждым шагом его дыхание становилось все ближе и ближе.
– Что вам надо? – резко развернувшись спросила я.
Ответа я не услышала.
В ту же секунду что-то сверкнуло перед моим лицом, и я погрузилась в темноту.
Я лежу на земле.
Почему-то мне очень холодно. Очень.
Я стараюсь не дрожать, чтобы не пугать моего ангелочка.
Разноцветные лепестки и запах сирени.
Здесь так хорошо, нет бессмысленной суеты и грязи.
Рай существует и для этого не обязательно умирать.….