Тайна города трёх гор

Поединок шел почти на равных. В отличие от своих подчиненных, командир действительно умел сражаться. Но всё же сказалось наличие у его оппонента второго оружия. Уведя в сторону тяжелый удар врага, Кефар с разворота вонзил в его грудь изогнутый серп. Последний враг упал замертво, а раскалённые пески принялись жадно пить его кровь.

Уставший победитель снял повязку с лица. Обросшее неопрятной бородой лицо со множеством шрамов кривилось от боли. Его нога ниже колена стремительно краснела от крови.

– Вы ранены?

– Задело не сильно. – потрогав раненную конечность, ответил он.

– Как ваше имя?

– Кефа́р. – продолжал отвечать на допросы воин, попутно перевязывающий кровоточащую рану.

– Рада встрече. Моё имя – Зе́ма. (читается через э)

– Зема. – тихо повторил имя своей спасительницы, подошедший паренёк. Он к тому времени пришёл в сознание и доковылял до места боя.

Спросив неудачливых путников о цели их путешествия, Кефар предложил свои услуги в качестве сопровождающего. Он не мог просто так бросить юную девушку с раненым юнцом. Дорога была опасной, да и надоело ему серое одиночество.

Подобрав всё оружие и взвалив его на оставшихся без седоков лошадей, трое отправились в путь. Разместившись каждый на отдельном скакуне, они медленно плыли среди дюн, ведя за собой целое стадо. Спасшийся от казни бедняк, впервые в жизни путешествующий верхом, с трудом удерживался в седле. Благо теперь скорость животного была низкой, и он был в состоянии обходиться без помощи.

– Так с какой же целью вы направляетесь в пред а`сурские земли? – пытаясь развеять скуку и жажду общения, начал Кефар.

– Я из повстанцев. Мы боремся против тирании Статиса. А там находится главный лагерь наших сил. – поведала она заслуживающему, по её мнению, доверия человеку.

– Стало быть, мы соратники – подметил он. – Вот уже несколько лет я пытаюсь выследить этого мерзавца. Делаю ловушки, устраиваю нападения на его караваны, но безуспешно.

– В таком случае в нашем лагере тебя встретят с распростертыми объятьями. Мы берем всех, кто жаждет свободы и готов драться за неё.

Бывалый воин был ободрён мыслью о присоединении к повстанцам. За всё время своих скитаний, он не раз слышал о многочисленных очагах сопротивления и многократно оказывал им помощь. Но эти очаги быстро и жестоко подавлялись правительственными войсками. Стало быть, восстание перешло на подпольный уровень. Вот почему он ничего не слышал об этом лагере.

– Я с радостью присоединюсь к вам. – обрадовав девушку ответил Кефар. После чего он обратил своё внимание на парня, что неумело держал вожжи и напряженно смотрел под ноги лошади, будто ожидая, что та вот-вот споткнётся.

– А этот, он тоже из ваших или он твой раб?

– Я не её раб!

– Да, это так – с легкой улыбкой на лице ответила Зема. Потом изменившись в лице, вспоминая прошлую ночь, она продолжила: – Я вытащила этого мальчика из Тэр`хорна, когда в городе началась бойня. По приказу Статиса все нищие должны были быть умерщвлены, а боеспособные мужчины должны были пополнить его армию.

На её лице отчетливо был виден ужас, от увиденного ночью.

“Ужасный шум и крики, доносящиеся с улиц разбудили меня. Выбежав наружу из таверны в которой я снимала комнату, я увидела тысячи вооруженных воинов, что с факелами рыскали по городу. Жуткие крики доносились то с одной, то с другой стороны. Я сходила с ума от этого, не имея возможности помочь. Вскоре сотни, сотни изрубленных и исколотых тел, кучами сгружались в телеги, что кружили по окровавленным улицам города. Воины, торопясь, вывозили переполненные трупами повозки за городскую стену, где, скорее всего они должны были быть погребены. Не выдержав я побежала вдоль одной из улиц и проходя мимо старой разрушенной башни увидела этого мальчика и решила, во что бы то ни стало спасти хотя бы одну жизнь. Мы бежали из города, но посланная за нами погоня всё же настигла нас.”

Выслушавший историю Кесей сначала был задет словом “мальчик”, но после, он тоже погрузился в воспоминания, что на время преследования были будто бы утоплены в непрекращающемся чувстве страха. Дедушка, дети, Инис. Их лица до сих пор мелькали перед его глазами, что стали наполняться слезами.

– Я тоже обязан Статису потерей близких мне людей – мрачно произнёс Кефар, узнав в слёзных глазах знакомую боль. – Я стал свидетелем как много лет назад, когда состоялась великая битва за Тэр`хорн, и величественная твердыня пала к ногам Статиса, тот отказался отныне выполнять приказы кого бы то ни было. Подбив армию на бунт, он объявил о законе, что провозглашал искуснейшего воина царём и стал править. Мы следовали за ним и в течение последующих лет взяли еще много городов. Он вёл нас к бесконечным победам. Но однажды, во время очередного штурма, мне довелось… отличился. Будучи отрезанным от своих соратников, я в одиночку обратил в бегство целый отряд врага. Умертвив в одиночку в тот день тридцать восемь воинов, я стал героем. Свидетели моего подвига посмели провозгласить меня лучшим воином, и я невольно стал претендентом на престол и соперником нашего предводителя, которого я уважал. Войско потребовало проведения поединка. И во время него, я, не желая брать ответственность за целое государство, выкованное руками моего противника, поддался. Поединок, обычно заканчивавшийся гибелью одного из участников, подошел к концу. И когда мой враг уже взнёс копье, дабы добить меня, толпа взволновалась. Требуя моей пощады, воины скандировали моё имя и топали ногами. Статису пришлось смириться и оставить меня в живых, но позволить мне жить дальше он не мог. Моё существование подрывало его авторитет и качало его трон. Поэтому, когда я был в отъезде, в столице, перед всей армией, мне выдвинули обвинения в измене. Подкинутые в мои покои монеты с ликом враждующего с нами правителя, позволили Статису вынести мне смертный приговор. Моя семья, находившаяся тогда в том городе, была истреблена как семья предателя. Когда же я на обратном пути прибыл на одну из-застав, меня взяли под стражу и в клетке отправили в столицу на казнь. Но, к счастью, не все поверили в моё предательство. Во время ночного привала, один из сопровождавших воинов освободил меня, ценой своей жизни. С тех пор пустыня стала мне домом, так как в любом из городов меня ждала смерть, а месть стала мне смыслом жизни.

Во время своего рассказа, рассказчик ни разу не изменился в лице и не проявил никаких эмоций. Все слёзы уже давно были иссушены палящим солнцем пустыни, и казалось, что из этих смотрящих в пустоту глаз они боле никогда не пойдут. Даже такие раны затягиваются, но, тем не менее, всё также продолжают тяготеть на душе непрерывной, ноющей болью.

А тем временем солнце уже прикоснулось к горизонту. Отряд шел целый день, и животные измотались. Всё это время их пекло жаркое солнце, а копыта нагревал горячий песок.

– Лошадям требуется отдых и вода – сказал бывший офицер, наблюдавший за несчастными животными уже который час. Особенно ему было жалко трёх породистых рысаков, что резко выделялись среди других. Великолепные животные не заслужили такого наказания! До цели еще два дня пути. Останавливаться у ближайшего яма нельзя. Рано или поздно весть о беглецах дойдёт и до него, и тогда станет известно, в каком направлении они ушли. Это подставит лагерь под угрозу рассекречивания – Недалеко отсюда есть оазис, малоизвестный островок жизни был обнаружен мной несколько лет назад. Если свернём сейчас, то доберемся до него еще дотемна.

Знания местности были очень кстати. Присоединившийся скиталец в очередной раз выступил спасителем. Уже через пару часов стадо с тремя всадниками подходило к зелёному острову среди тёмных ночных песков. Однако, среди тёмного пятна на горизонте вдруг зажегся огонь. Кефар остановил караван. Огней впереди становилось все больше. Одни из них неподвижно сияли на земле, а другие, зажигаясь над ними, расползались по округе.

– Работорговцы – утвердил всматривающийся вдаль воин. – Только один человек водит своих людей этой дорогой.

Вояка спрыгнул с седла и начал рыться в поклаже на соседней лошади, что везла собранные после боя трофеи. Девушка тоже спешилась, лихо перекинув ногу.

– Я давно выслеживал этот караван – отвечая на вопрос Земы касательно своих действий, стал пояснять воитель, что наполнял свою нагрудную перевязь новыми кинжалами. – Его хозяин убил одного моего знакомого, и я обещал тому отомстить. Честно говоря, я даже не надеялся настигнуть их в ближайшее время. Вы приносите мне удачу.

“Вот уж действительно, месть как смысл жизни” – подумал про себя Кесей.

– Я с тобой. – коротко пояснив, девушка тоже начала готовиться к сражению.

– Вы действительно собрались вдвоём нападать на целый караван? (Кесей)

– Там от силы десять-пятнадцать наёмников. Хозяин всегда скупился на хорошую охрану. При правильной стратегии мы быстро вырежем их. – не отвлекаясь от дела, ответил воитель. – А что же касаемо тебя, то нашему табуну требуется пастух. К тому же ты не можешь сражаться. Будет обидно, если одна из этих лошадей умчит в темноту с нашими трофеями. Я видел там пару довольно недурственных сабель.

После этих слов он отобрал небольшой кинжал и привязал его к поясу, остававшегося в седле парня.

– На всякий случай.

Кесею было неловко. Он чувствовал свою бесполезность и тот факт, что в бой идёт женщина, а он нет, еще больнее бил по его гордости. Он и вправду не мог сражаться. Пострадавшие от удара о стену и скольжения по веревке, конечности сильно ныли во многих местах. Грудь и спину сжимала боль от падения, ставшая на пол тона ниже и превратившаяся в постоянную помеху при дыхании. Он с трудом удерживался в седле. С непривычки некоторые места уже болели, и даже появилась мечта слезть с коня. Но, не желая снова проходить через позорную процедуру усаживания верхом с помощью своих спутников, он решил перетерпеть.

Прошло несколько часов. Уже совсем стемнело и только “светила первых”, как прозвали люди две луны, что светили в усыпанном звёздами небе, освещали охладевшие пески. Двое отважных, согласно оговоренному плану, выждали, когда враги погрузятся в сон и двинулись вперед.

В оккупированном оазисе царила полная тишина. Костры уже догорали и единственным освещением были факелы четырёх караульных, что были поделены на пары. Двое стояли у большого шатра хозяина, а другая пара охраняла клетки. В трёх огромных клетках, что были поставлены на колёса, находились десятки людей, по дюжине человек в каждой повозке. Сонные наёмники, совершенно не смотрели по сторонам, и беззаботно болтали. Смысл быть начеку, когда никто кроме них по этому пути не ходит?

Преодолев половину лагеря, скрываясь за песчаным перевалом, воитель спрятался за кустом, прямо напротив охранявших рабов, наёмников. Бесшумно вынув два кинжала и взяв их в две руки, он стал целиться. Зема, скрывающаяся за повозкой напротив главного шатра, держала на прицеле двух других стражей и ждала сигнала для начала действий. Вдруг послышался напугавший её и разбудивший всех вокруг, полный боли крик, что через секунду же прервался. Промах. Один из караульных дернулся в сторону и летящий в него кинжал вошел в плечо и только посланный следом клинок попал в цель, выйдя через затылок. Воины, стоявшие у входа в шатёр, похватали клинки и устремились в сторону крика. Сделав по три шага, они одновременно рухнули на землю с торчащими из левых висков кинжалами. Зема оказалась более искусной метательницей чем её напарник.

Лагерь ожил, послышался детский плачь, и голоса пробудившихся работорговцев, что начали вылезать из своих палаток.

Досадно прорычав, Кефар бросился к клеткам и, обрубив цепи, открыл их. Словно фонтан повыскакивали из клеток люди, а меж тем со стороны Земы послышались звуки сражения. Она отбивалась от трёх наёмников, что пытались окружить её. Он рванул к ней, но был остановлен возникшими перед ним врагами.

Тут к битве присоединилось двое пленников, что, подобрав копья убитых караульных, набросились на работорговцев. Прочие рабы тоже похватали, что могли и напали на своих тюремщиков. Неудачливый метатель пытался пробиться сквозь врагов. Но потом попытался оббежать толпу со стороны, но был повален на землю неожиданным ударом ноги. Лёжа на спине, он увидел перед собой наёмника, что направил своё копье в поваленного врага. Едва не достигшее цели, оно было остановлено крупной рукой человека, возникшего слева от добиваемого. Схвативший древко копья здоровяк, с легкостью вырвал его из рук ничтожного для себя противника и с хрустом свернув тому шею ударом кулака, обернулся к спасённому и подал руку.

Схватившийся за здоровую ручищу и быстрым рывком поставленный на ноги, Кефар оказался рядом со своим спасителем. Полноватый, в одних оборванных штанах, бритоголовый и безбородый мужик был выше его почти на голову и вдвое шире.

– Цел? Хорошо. – сказал гигант и обернувшись, метнул копьё в бегущего с криком врага. Удар был такой силы, что несчастный отлетел назад, прежде чем упасть. После броска, гигант бросился в гущу сражения, а Кефар побежал к уже видневшемуся впереди шатру.

Уже убив к тому времени одного из напавших, девушка продолжала защищаться от постоянных атак топоров, всё время маневрируя и изворачиваясь между двумя врагами. Вскоре, воспользовавшись удачным промахом одного из них, воительница вонзила в него свою саблю, но тот, продолжая траекторию своего удара, упал в сторону вместе с её клинком в своей груди. Стоя напротив последнего противника, она сунула руку к перевязи на поясе.

Тут подоспел Кефар. Топорник, повернув голову, отвлекся на него, и Зема засадила тому кинжал в горло. С хрипом он упал наземь. Вскоре шум сражения прекратился и ему на смену пришли радостные крики освобожденных рабов. Двое освободителей зашли в дорогой шатёр и обнаружили его совершенно пустым. Хозяин каравана уже давно умчался прочь, вскочив на первого попавшегося скакуна.

Выйдя наружу, они были встречены благодарной толпой освобожденных людей.

К утру, оазис покинуло две группы. Часть людей отправилась обратно в свои поселения, а другая решила присоединиться к сопротивлению. Люди разделились, поделив трофеи, и вскоре два каравана скрылись за горизонтом по разные стороны.

Глава III

Стоял жаркий душный день. Освобождённый раб сидел верхом. Еще вчера тот проклинал жестокую судьбу, а теперь присоединился к повстанцам и обрёл новый смысл существования. Находясь в бодрости духа, тот развлекал себя разглядыванием всего и вся. На сей раз рассматриванию подверглось ближайшее к нему – повозка. Всматриваясь в рисунок старой ткани, что обтягивала её каркас, он услышал какие-то всхлипы. Поток ветра слегка раздвинул завесу и внутри показался заплаканный Кесей. Парень лежал, обняв скомканный кусок ткани и погрузившись в раздумья, смотрел в одну точку. Увидев его красные глаза, в которых отражалась вся боль пережитого, случайный свидетель этих слёз не мог не испытать жалость к нему.

Раненому было невмоготу сидеть в седле и того разместили в тележке с тряпьём и коврами, чтоб было помягче.

Повозка, в которой он лежал, была лишь одной из нескольких, отобранных у работорговцев. Длинный обоз из загруженных вещами и людьми телег, окружали многочисленные всадники. Теперь для каждой лошади нашёлся наездник, одним из которых был Кефар. Матёрый воитель нахмурено вглядывался вдаль. На правах самого опытного, он занимал должность командира и координировал все действия и направление движения отряда. Он решал, когда устроить привал, когда менять лошадей и даже кто где должен находится. Именно он определил раненого Кесея в повозку с шелками.

Рядом с грозным руководителем ехал спасший его в ночной битве здоровяк. Он был настолько грузным, что был вынужден менять лошадей втрое чаще, чем остальные. Ни одно животное не могло нести его достаточно долго.

Между двумя завязалась дружеская беседа. Гиганта звали Таби́том, несмотря на грубый и даже туповатый вид в нём скрывался интересный собеседник. В какой-то момент увлекательной беседы, толстяку был задан вопрос:

– Как ты угодил в рабство? Долг? Плен?

– Жена. – сердито ответил Табит, вызвав недоумение у собеседника. – Собственная жена опоила меня и вместе с любовником продала проходящим мимо работорговцам.

Он хотел вытянуть из того подробности, но здоровяк не желал продолжать тему, закончил словами: “Женщины – коварные твари, будь осторожен, друг мой”. Данная фраза была намёком на Зему, в сторону которой говорящий кивнул головой. Но тут мнения товарищей разошлись. У Кефара не было причин не доверять девушке, с которой он бок о бок шел в бой уже дважды, а Табит бросил на неё неодобрительный, подозрительный взгляд. В каждой женщине он теперь видел угрозу.

Путешествие продолжалось еще несколько часов, после чего эшелон остановился на привал. Из заранее собранного хвороста развели костры для дальнейшей готовки пищи.

Люди расстелили ковры на песок, чтобы было удобнее сидеть и не пришлось потом оттряхиваться от вездесущего песка. Началась трапеза. Кесей, что жевал кусок почти высохшей лепёшки, свесив ноги со своей “личной” повозки, приклеился глазами к Земе. Стройная черноволосая девушка в светлых одеждах, что напомнили бы нам футболку с широкими шортами до колен, раздавала людям пищу. Глядя на заботливую, легко находившую общий язык с детьми, девушку никогда бы нельзя было подумать, что перед тобой настоящий воин, причем довольно-таки неплохой. Пускай ей и не хватало грубой силы справиться с мужчиной, но она с лихвой компенсировала это быстротой реакции и гибкостью, что была необходима в выполнении ею своих приёмов.

Парня окутали смешанные чувства. Он был благодарен ей за своё спасение и справедливо полагал, что теперь является её должником, и в то же время она вызывала у него не очень приятные эмоции. На его фоне он выглядел действительным задохликом, что просто не могло не задевать его мужской гордости. И как же ему отплатить за своё спасение женщине, что превосходит его буквально во всём? Чувство зависти могло бы перерасти в неприязнь или даже ненависть, если бы не компенсировалось одним обстоятельством – она ему очень понравилась. И пусть он пытался топить этот факт среди прочих мыслей, периодически он всё-таки всплывал наружу и становился очевидным. “Нет, нет, нет. Даже не думай!” – повторял он в своей голове, пожирая глазами свою спасительницу.

Будучи в городе, парень видел множество разных женщин и пару раз даже влюблялся в незнакомок, что одаривали его мимолетной магией хлопающих ресниц. Но, как и сейчас, дальше зрительного контакта дело не заходило. Кому был нужен какой-то оборванец?

– Ты чего? – процедура разглядывания была прервана фразой Кефара, что подошел справиться о здоровье своего подопечного.

Сидящий пришел в себя и понял причину заданного ему вопроса – он перестал жевать и с куском разжеванного теста, замер с полуоткрытым ртом. Быстро проглотив, тот освободил рот и ответил:

– Ничего.

Хм, хорошо – покидав взгляд то на него, то на Зему, мужчина продолжил. – Как там твои хваталища? Покажи.

Протянув обёрнутые в кровавые тряпки конечности, парень нарвался на перевязку. Заменяя старые импровизированные бинты на новые, Кефар успокаивая сказал:

– Потерпи. Сейчас у нас никаких снадобий нет, но как до лагеря доберёмся, определим тебя лекарю. У них ведь должны быть лекари?

Когда он резко затянул узлы на бинтах, раненый невольно вспомнил о своей первой перевязке. Какой же нежной, в сравнении с этой, она была.

Закончив обход каравана, привычным для себя командирским голосом, Кефар дал команду отправляться в путь.

Путешествие продолжилось. Преодолевая многие лиги по раскаляющимся днём и охлаждающимся ночью пескам, люди уже было начали уставать и даже роптать на взявшего, на себя командование вояку. Большая часть членов отряда составляли обычные сельские жители, непривыкшие к дальним переходам, потому поход казался им затянувшимся, и все винили в этом Кефара. Но все попытки что-то возразить пресекались грозным Табитом. Затыкая нытиков одним взглядом, он обеспечивал железную дисциплину, что в конечном итоге оказало благотворное влияние на предприятие. Достигнуть лагеря удалось на день раньше, чем предполагалось.

Проходя в узком ущелье, между крутых утёсов, люди занервничали. Петляющий проход местами сужался до такой степени, что в нём едва проходила одна повозка. Подъемов и спусков было так много, что поначалу считавший их Кесей несколько раз сбился со счета.

Во время одного из таких спусков, сбруя на шее одной из лошадей порвалась, и закреплённая ранее на ней повозка покатилась вниз. Находящийся на пути её спуска Табит, спрыгнув с верблюда, встал прямо на траектории её движения. Кефар, что шёл позади закричал: “Берегись!” и буквально пинками стал распихивать по сторонам попавших в зону риска людей.

Загруженная боле других телега стремительно неслась вниз по склону, пока не столкнулась с отчаянным здоровяком. Упёршись в неё руками, тот попытался остановить её, но вместо этого понёсся вместе с ней. Пробороздив несколько метров, гигант всё-таки смог её остановить. Оказавшись по щиколотки в земле, тот продолжал удерживать повозку. Подбежавшие через некоторое время люди привели лошадь и, подложив под колёса камни, принялись запрягать. Всё это время толстяк продолжал обеспечивать телеге неподвижность и убрал руки, только когда лично сопроводил её на вершину склона, за которым уже открывался вид на конечную цель их путешествия.

Огромный лагерь, состоящий преимущественно из палаток и шатров, содержал еще и каменные постройки. Расположенный в окруженной высокими утёсами долине, он имел непреодолимую для противника защиту. Внутри виднелись мелкие речушки, что брали свой исток от немногочисленных водопадов, что голубыми линиями виднелись далеко впереди. Сквозь палатки и прочие объекты виднелась зелень, питающаяся местными источниками и заводями.

Данный пейзаж вызвал у измотанных путешественников восторг и тут же послышались радостные возгласы. Поднявшийся последним Кефар также был немного впечатлён увиденным, но продолжал сохранять невозмутимый вид. Ему бы никогда не пришла в голову мысль, что среди горных порогов, что были истоптаны им вдоль и поперёк, скрывался целый город.

Спустившись с последнего склона по петлявшей широкой дорожке, караван поступил в распоряжение главы лагеря. Встретивший отряд старец, что в сопровождении четырёх воинов приблизился к гостям, распростер для Земы свои объятия. Обняв наставника, девушка стала представлять тому своих новых товарищей. Закончив называть неполный перечень имен, что она уже успела выучить, та обратилась к седовласому.

– Как видишь, я выполнила свою миссию.

– Более чем. – одобряюще улыбнувшись, ответил он.

Верховный предводитель движения имел довольно симпатизирующий вид. Невысокий длиннобородый мужчина с добрыми глазами внушал доверие. Совершенно седые длинные волосы с пробором по центру держались с помощью кожаного ремешка. Добросердечный взгляд, коим он окидывал стоящую перед ним толпу, создавал впечатление, будто миловидный старик “прочитывал” каждого человека как открытую книгу. Как только этот читающий взгляд коснулся парня-бедняка, тому от него стало не по себе.

– У вас и раненые есть – повернув голову в сторону девушки, подметил старец. – Значит так, больных в лазарет, остальных разместить в лагере. Займись этим, потом зайдешь ко мне.

Распорядившись касательно прибывших, старик удалился.

– Так, все за мной!

Группа двинулась вслед за Земой.

Прошло несколько дней

Умывшись чтобы прогнать дремоту после пробуждения, Кесей посмотрел на свои руки. Страшные порезы уже затянулись и теперь на их месте были лишь едва заметные линии. Он до сих пор поражался целительским способностям местных лекарей. Используя травы и магию, что при использовании вызывала растекающееся по всему телу тепло, они уже полностью вылечили юнца. Вдохнув полной грудью насыщенный влагой воздух, парень снова мысленно поблагодарил лекарей. Мучительных болей в груди и спине как не бывало.

Воодушевившись предвкушением наставшего дня, он направился на арену. Так как он теперь полностью здоров, ему следовало научиться владеть оружием.

Начавшиеся вчера тренировки вдохновляли его. Целиком и полностью занимая его мысли, они не оставляли места воспоминаниям о той ночи, что лишь во время сна нарушали его покой. В стремлении как можно скорее освоить воинское ремесло, Кесей усердно трудился на каждом занятии. Особенно же ему приходилось напрягаться на дисциплинах, которые преподавала Зема, а именно: метание и рукопашный бой. Каждый раз он пытался произвести на неё впечатление, хоть это ему и не удавалось. Единственным местом, где ему не было равных – это полоса с препятствиями. Будучи опытным вором, он имел огромную практику касательно бегства от стражников, потому преодоление всякого рода препятствий было для него обыденным делом.

Другое дело – фехтование. Инструктором данной дисциплины был пожилой мастер, что служил наёмником далеко на востоке аж в течение двадцати с лишним лет. Неизвестно каким ветром занесённый в Иларские земли келеориец, считал себя героем и требовал к себе значительного уважения. Именно эта его особенность и стала причиной его распрей с Кефаром.

Бывший капитан, также как и все отправленный на прохождение боевой подготовки, был сильно возмущен своим положением. Больше же всего его возмущало то, что его боевой и тактический опыт вообще никого не интересовал. Ожидав назначения хотя бы командиром отряда, он был разочарован. И теперь вместо того, чтобы бороться со Статисом, он вынужден присутствовать на каждодневных тренировках, где его, матерого ветерана пытаются чему-то научить. И как-то во время одной тренировки, он не выдержал и, вызвав бородатого инструктора на поединок, легко одержал над ним победу, обезоружив его. С тех самых пор, Кефар сам занял должность тренера.

По случаю своего назначения он прибрал отросшую за время скитаний бороду, превратив её в аккуратную щетину. В качестве учителя он был великолепен. Объясняя в доступной форме секреты воинского искусства, он снискал себе славу учителя и известность в лагере.

В шатре командования

Зема беседовала с седовласым предводителем, сидя в самодельных, но в то же время довольно изысканных креселках.

– У меня для тебя задание, моя девочка. Наши агенты, посланные в Тараман, не вернулись. Они были посланы с целью поиска новых сторонников уже две недели назад. По плану еще вчера должен был прибыть гонец с докладом, но никого нет. Если их схватили, то боюсь, что они могут выдать расположение нашей лагеря. Этого нельзя допустить. Отправляйся в Тараман и выясни в чём дело.

Девушка поднялась и, вспомнив кое о чём, спросила:

– Дозволь я возьму с собой Кефара и еще одного воина, что прибыл со мной в тот раз.

Старец слегка удивился выбору и немного подумав, сказал:

– А как же его работа? Он кажется теперь наш новый инструктор.

– Уверена, ты найдёшь ему замену. – сказала она, намекая на бывшего тренера келеорийца.

– Что ж. Если ты уверена в нём, и он изъявит своё желание, пусть отправляется с тобой. А что за второй? Я надеюсь это не тот самый с хитрыми глазами? Уж больно он мне не нравится, даже больше, чем твой оклеветанный капитан.

– Нет, не он. – успокаивающе ответила она. – Его имя Табит.

– Здоровяк? Одобряю. Подыщите ему верблюда покрепче, да пусть отправляется с вами.

Зема была рада, что смогла выполнить просьбы своих новых знакомых. Кефар уже давно напрашивался в какой-нибудь поход. Ему, думающему что по прибытии в лагерь сразу встанет на руководящую должность, нужно было зарабатывать репутацию, а будучи инструктором, это было сложно. Табиту же осточертело бессмысленное времяпровождение, и тот рвался в бой. Может она и не взяла бы его с собой, так как тот своим отношением к женщинам просто вымораживал её, но на этом настаивал Кефар. Сдружившись, два воителя много времени проводили вместе и в следующий бой также хотели идти только плечом к плечу.

Поклонившись, женщина отправилась к выходу, но была остановлена словами старика:

– И запомни, если мои опасения подтвердятся, и они действительно в плену, то приемлемы только два исхода: их смерть или их спасение. Мы не можем рисковать.

Снова кивнув головой, показав принятие приказа, она вышла наружу. Отправившись по главной улице к ристалищу, где в это время дня Кефар должен был проводить занятия, она влилась в разношерстую толпу. Большую часть местных составляли мужчины-воины, что занимались производством оружия, добычей леса и камня, стройкой и тренировками, но встречались также женщины и даже дети. Люди, бежавшие сюда целыми семьями, превратили изначально сугубо военную базу в настоящее поселение. Палатки стали заменяться хижинами, что строились из произраставших здесь тонкоствольных лесов. Была даже построена бракосочетательная палата. В общем, от обычного города, это место отличалось немногим.

Преодолев треть главной дороги, что крестом расходилась от шатра командования, девушка свернула на мелкую дорожку и вышла к отдыхающим новобранцам. У них был перерыв.

– Кефар! – крикнула Зема не найдя того взглядом среди десятков сидящих оголённых по пояс мужчин.

Тут же он пришел на зов. Накинув на рельефный торс балахон, тот замер с вопросительным видом, вытирая рукой пот со лба.

– У нас задание! – с предвкушением его реакции сказала она.

Услышав эти слова, Табит, что был среди измученных тренировками под палящим солнцем людей, бодро поднялся на ноги.

Резко сменив хмурое уставшее выражение лица на воодушевление, новоиспеченный инструктор стал мотать головой в поисках своего нового друга. Найдя того, стоящего одиноким дубом среди пней, он радостно спросил:

– Ты это слышал?

– Да-да. Наконец-то. – словно ворчание медведя, голосом ответил великан и подошел к ним.

– Мы отправляемся в Тараман. (Зема)

– Я с вами. – неуверенно, но как мог громко заявил поднявшийся Кесей.

Трое обратили на него свой взгляд.

– Нет. – возразила девушка.

– Ты неопытен, – поддержал Кефар. – Едва научившийся держать клинок, ты вряд ли принесёшь много пользы.

Юноша опустил голову.

– Да что ж вы – вмешался толстяк. – Парень рвётся в бой, нельзя его так отбрасывать.

– Он еще совсем мальчишка, нельзя его брать. (Зема)

– Да, молод, но я был еще моложе его, когда отец впервые взял меня с собой в набег. Да ты сама-то едва ли старше. Сколько тебе? Двадцать? (Табит)

– Двадцать два. – сердито проворчала еле достающая ему до плеча, девушка.

Здоровяк посмотрел на хранившего молчание друга и, кивая головой сказал:

– Возьмём.

Тут Кефар склонился в сторону человека, спасшего ему жизнь. Возможно, это не лучшее проявление благодарности за спасение, но именно этим являлось его согласие.