Тайна города трёх гор

– Кто ты такой? – недоумевающе спросил Арамонт, почувствовавший в исцелённом теле чьё то присутствие.

– Ты не узнаёшь меня? – жутким раздвоенным голосом произнесли уста Кефара. – Арамонт, сын Салазара.

– Откуда ты знаешь меня? Назовись!

– Сам скажи моё имя.

Последние три слова словно пробудили в памяти магистра страшные воспоминания.

– Саманей. – протянул отпечатанное в памяти имя, Арамонт.

– Да, не похож ты на отца. В тебе нет ни его проницательности, ни его силы. Как жаль, что он не успел передать тебе свою родовую мощь, да? – злорадно продолжил бог в теле царя.

Налюбовавшись на гримасу молчавшего магистра, Саманей обратил взор на генерала со сферой в руке.

– Он её не получит. Отдайте мне сферу, и я подарю вам лёгкую смерть, в отличие от вашего хозяина, когда тот узнает о вашем поражении.

– Я скорее умру! – ответил генерал.

– Так и будет. Я заберу её в любом случае. Время людей-хранителей подошло к концу, и теперь бремя стража ляжет на плечи Богов.

– Вы… никакие… не боги. – произнёс Арамонт и тем навлёк на себя грозный взгляд горделивого существа.

Саманей протянул руки в стороны и, вооружившись прилетевшими в его ладони мечами, двинулся вперёд.

Сарм нанёс удар на опережение подобный тому, которым сразил лучника. Непрекращающимся потоком молния с грохотом устремилась в сторону лжебога. Тот, успев уклониться от атаки, потерял оружие в левой руке. Меч был просто расплален от соприкосновения с искрящимся потоком. Тут Саманей бросил оставшийся клинок в магистра. Промелькнувший около головы меч был похож на широкую стрелу с массивным оперением в виде стальной крестовины. Обдув его лицо ветром, клинок вонзился в землю где-то позади.

Бог снова вооружился примчавшимися ему в руки мечами павших воинов и ринулся в атаку на Арамонта. Мастерски орудуя парным оружием, он еще до столкновения начал выполнять перед собой всевозможные манипуляции с оружием призванные размять руки и позволить начать непредсказуемую атаку. Послышался звон стали, и показались искры. Отражая молниеносные атаки бога, наносимые руками царя, магистр был вынужден пятиться назад и напрягать все свои силы, дабы не позволить одной из атак пробить его защиту.

Тем временем генерал стоял за спиной Кефара и принялся собирать силы для удара. Осознав, что его собственных сил будет недостаточно он решился на рискованный шаг. Вцепившись в сферу двумя руками маг стал вбирать в себя силу что под неописуемым давлением томилась в ней.

Саманей действовал от плеча и потому каждый его удар был просто чудовищной силы. На его мечах уже стали виднеться зазубрины. Качество оружия ордена было намного выше сортов местного железа. Пустив по превратившимся в пилы клинкам свою силу, бог значительно укрепил их и, проведя замысловатую атаку, вынудил магистра выставить меч перед собой и, воспользовавшись этим, ударом снизу сломал его. Мощь удара была такова, что не устоял и его собственный меч. Обломки двух клинков разлетелись в разные стороны, а их владельцы побросали обрубки на землю.

Арамонт достал стальной широкий кинжал и попытался вонзить его в шею врага. Саманей схватил его руку и сжал до такой степени, что основание пластичной перчатки смялось и вонзилось в тело. Кисть разжалась, и кинжал выпал из неё. Магистр зарычал и от боли скатился на колени.

– Если я не Бог… – сказал Саманей глядя на кривляющегося от боли магистра. – … то почему ты стоишь передо мной на коленях?

Вдруг послышался дикий гул, и тёмный искрящийся поток унёс Кефара в сторону. Его рука продолжала сжимать впившийся элемент брони, и тот отправился вместе с ним, изодрав руку Арамонта.

– А-а-а-а! – вскричал тот глядя на ободранную конечность.

А тем временем поток, исходящий от генерала бороздил лжебогом землю продолжая уносить его. Тело Кефара оказалось в мощном вихре энергии разъедающей его плоть, и когда сила, вложенная в удар, кончилась, он оказался во многих метрах от магов.

Тем временем Зема подползла к Кесею.

– Кесей! Очнись! Очнись же!

Его глаза открылись после нескольких ударов по щекам, и он увидел перед собой чумазое лицо желтоглазой девушки, что со слезами смотрела на него, думая, что тот мёртв.

Саманей в теле Кефара лежал подобный углю. От него исходил дым, а рядом виднелась длинная борозда, которую он проделал по пути сюда. Открыв не свои глаза, бог начал восстанавливать подконтрольное ему тело. Такой удар отнял у него много сил на сохранение целостности человека, и теперь восстановление шло гораздо медленнее. Обугленная плоть плавно стала заживать, а куски приплавленного к телу метала стали отлипать. То была расплавившаяся броня. Спустя несколько секунд чёрная фигура стала похожа на человека и покрылась кожей, и бог даже смог восстановить подобие одежды. Тяжело дыша, он встал на ноги, и хромая стал двигаться к своим врагам, попутно занимаясь восстановлением.

Генерал удивился что не бог во плоти, а человек под его контролем смог выдержать подобный удар. Даже для него самого такая концентрация энергии не прошла бесследно. Его рука была обожжена, а перчатка на удерживающей сферу руке слегка обмякла. Смерив взглядом держащегося за окровавленную руку магистра он понял, что завершать бой ему придётся самому. С такими повреждениями Арамонт не мог использовать магию, а махать мечом и подавно. Переведя взгляд на Кефара генерал направился в его сторону.

С каждым шагом ему становилось яснее – повреждений больше чем он думал. Боль по всему торсу и рукам свидетельствовала об обширном ожоге, а капающая из-под доспеха кровь заставляла пытаться не думать о причинах кровотечения. С трудом сконцентрировав внимание на своём противнике, Сарм достал свой меч и приготовился к рукопашной схватке. Он чувствовал, что нового использования магии его тело может просто не выдержать.

Сблизившись, враги окинули друг друга взглядами. Оба понимали о том, что после таких повреждений сражаться придётся врукопашную. Тем не менее, тело Кефара уже полностью восстановилось, и генерал осознал, что нужно разобраться с ним как можно раньше потому как резервы бога еще не были израсходованы и вскоре он пустит их в ход.

Саманей протянул руку в сторону, и к нему бороздя землю еле поднявшись в воздух “приползла” сабля. Сжав её рукоять, он встал в позу и стал ждать атаки. Время работало на него и с каждой секундой в это тело вливалось всё больше сил.

Генерал бросил сферу на землю и с криком ринулся в атаку.

Кесей с Земой тем временем преодолели некоторое расстояние и оказались неподалёку от них. Встретив на своём пути Реммао, они попытались как-то помочь ему, но прикосновение к нему вызвало удар током и обожгло руку девушки. Они оставили его и двинулись дальше.

Генерал Сарм сражался с Саманеем через силу, претерпевая боль. Каждое движение вынуждало его скрежетать зубами. С каждым шагом под ним образовывалось всё больше кровавых капель. Окропив землю своей кровью в постоянных финтах и манёврах, он отчаялся в своей победе. А его враг, наоборот, с каждым движением набирал всё больше силы и решимости.

Сидевший на своих ногах Арамонт наблюдал за поединком, и хотел было встать, но тут перед ним что-то блеснуло.

Кесей, достал уже однажды спасший его из безнадёжной ситуации белый клинок и метнул его в грудь магистра. Сверкающий кинжал, вращаясь, пролетел несколько метров, пока не оказался в руке Арамонта. Даже раненый он не утратил своей реакции. Одарив пойманное великолепие беглым взглядом, он без раздумий бросил его в Кефара.

– Не-е-е-т! – послышался крик Земы и под него сверкающий клинок вонзился в спину Кефара.

Раздался оглушительный рёв Саманея сопровождающийся вспышкой внутри занятого им тела и через несколько секунд Кефар рухнул на землю.

Арамонт, убедившись, что попал, вздохнул с облегчением и почувствовал на себе чей-то взгляд. Взглянув перед собой, он увидел, как издалека в него целится пришедший в себя, но сильно шатающийся Реммао. Смотря ему в глаза, магистр продолжал сидеть и лишь успел поднять руку с раскрытой ладонью перед собой, как стрела вышла из его затылка.

Увидевший это генерал обратил взор туда, откуда был произведён выстрел, и уже в него полетела меткая стрела, что угодила бы тому прямо в глаз, если бы не сломалась о защитный барьер, окруживший её цель.

Защитившийся от стрелы маг дернулся, и из его рта потекла кровь. Он, застыл с пустым взглядом и через мгновенье рухнул на землю. Его тело не выдержало очередного энергетического всплеска.

Когда наконец настала тишина, Зема и Кесей бросились к Кефару. Тот лежал на животе с торчащим из него кинжалом. Коснувшись его шеи, девушка почувствовала слабый пульс. Он был еще жив, но та не знала как ему помочь, а звать на помощь было некого.

Тут послышались чьи-то хромающие шаги. К ним подошёл Реммао. Склонившись над еле живым царём, он коснулся его кончиками пальцев. Чувствуя еще бьющееся сердце, лучник одним рывком вытащил из него кинжал, чем вызвал недоумённую реакцию.

– Ты что делаешь?! – воскликнула Зема, но её принял на себя доверившийся ему Кесей.

– Не беспокойся, он знает что делает. – пытался успокоить её парень, хоть и сам не знал что тот делает, но почему то в свете последних событий внезапно вернувшийся с того света келеориец вызывал у него доверие.

А тем временем тот уже надорвал одежду чтобы лучше видеть рану и, приложив к ней ладонь, попытался её залечить. Напрягшись ему удалось вызвать свечение в своей ладони и процесс исцеления должен был начаться, но рана не поддавалась. Оторвав от него руку Реммао подобрал брошенный рядом клинок и произнёс:

– Ну конечно же!

После этой таинственной фразы лучник просто обхватил голову Кефара и снова напрягшись, стал поддерживать в нём жизнь. Спустя какое-то время прибыла помощь. После обрушения башни единственным входом в сад стал проход, ведущий из наполненного трупами дворца. Прибывшие к месту крушения слуги подхватили раненого царя и понесли в лазарет.

На следующий день

Кефар находился в лазарете и над ним день и ночь кружили лекари. Табит же отделался сильным ушибом и теперь на его груди виднелся бардовый след от ноги магистра. Он лежал на соседней койке и удивлял своей дружеской преданностью, проявляя настоящую неразлучность со своим другом.

Зема и Кесей тем временем прогуливались по дворцу и решили выйти на балкон подышать воздухом. Им досталось меньше и те могли наслаждаться компанией друг друга в более свободной обстановке нежели их друзья.

– Почему так вышло? – положив голову на плечо Кесея, спрашивала девушка. Она до сих пор не могла смириться с утратой и не могла поверить, что именно её кумиры повинны в этом. – Почему Арамонт так поступил?

– Потому что он предатель, – раздался голос позади и, обернувшись, двое увидели перед собой Реммао. – Он предал союз и вступил в сговор с нашими врагами.

– Но что они могли ему предложить? Его положение – мечта любого воина.

– Этот город, – прозвучал ответ от лучника. – Наш враг предложил ему город которым некогда владел его отец.

– Отец?

– Отцом Арамонта был Салазар. Прошлый правитель Трёхгорья. Когда на город напали войска Статиса он перенёс свою семью в том числе и сына-наследника из города. Это стоило ему много сил, и потому владыка был сражён. Сомневаюсь, что даже у целого войска хватило бы сил победить мага подобного Салазару. Он происходил из древнего рода хранителей этого города. Каждый царь был магом и с каждым поколением новый правитель становился сильнее предыдущего, так как вся накопленная сила переходила от отца к сыну. Арамонт был и без того прекрасным магом, но это нельзя было ставить в никакое сравнение с наследством которое забрал у него Статис. Когда лишённый власти, статуса, но не жизни, наследник покинул пустыню, он устроился в ряды рыцарей ордена. Такого мага как он взяли охотно, и в течение следующих десяти лет он стал магистром. Он получил власть, под его командованием оказались значительные силы, и он получил относительную свободу действий. Тогда-то он и связался с правителем Ваалского государства. Тот сказал ему что Тер’хорн падёт к его ногам если он согласится признать его своим хозяином. И он согласился. Тогда меня и прикрепили к нему с целью найти доказательства его предательства. Магистр оказался под подозрением, но чтобы арестовать его, нужны были неоспоримые свидетельства его вины. Я нашёл их, но слишком поздно. К тому времени орден был уже почти уничтожен и единственное что мне оставалось – это убить его. Что я и сделал.

– Постой, – очнулся доселе молчавший Кесей. – Но ведь ты же сам мёртв. Мы все видели как Статис убил тебя.

– Я отвечу на этот вопрос, но позже. Сегодня наш царь будет собирать совет, и вы на нём будете присутствовать. Там я всё и расскажу.

– Какой совет? – недоумённо спросила Зема. – Мне он ничего не говорил.

– Еще нет. Гонец только-только отошёл от кровати Кефара и скоро будет здесь. – прозвучал странный и даже пугающий своей подробностью ответ.

– Ну, тогда может быть, ты можешь рассказать мне что-нибудь об этом кинжале? – решив воспользоваться моментом, спросил Кесей, достав из-за пазухи белый кинжал, вопросы о котором давно мучали его.

Клинок блеснул в его руке, и лучник тут же прилепился к нему взглядом.

– Это клинок из лунной стали, – начал свой рассказ рыцарь и Кесей принялся слушать каждое его слово. – Так называют эту сталь в легендах. Среди Пяти богов что создали этот мир, был могучий Келеор. Третий Бог был покровителем нашего народа, от него мы взяли своё название и научились ручному труду. Келеор был богом-ремесленником, и среди его умений любимым было кузнечное дело. Своим легендарным молотом он мог сделать всё что угодно и однажды решив превзойти самого себя, Бог решил сделать сталь из лунного света. Несколько раз в году лунный свет становился настолько сильным, что казалось был осязаемым. Для Келеора так оно и было. Построив несколько башен-кузниц, он поднялся на огромную высоту, чтобы быть поближе к светилам и, дождавшись нужной ночи, принялся ковать из лучей света. Как только луч касался наковальни, кузнец принимался за работу и, соединяя ударами молота магию и свет, он создавал слитки особой невесомой стали. Переливающаяся лунным светом и заложенной в себе энергией эта сталь попала в руки его смертных последователей. И тогда уже человеческие мастера соединили дар Бога с особым видом земного металла и получили лунную сталь, из которой и сделан этот клинок. Такое оружие обладает особыми свойствами в числе которых: лёгкость, нерушимость и главное – способность противостоять любой магии. Твой клинок невосприимчив к любым магическим воздействиям и способен убивать эфирные тела для которых любое другое оружие безвредно.

Взглянув на кинжал со столь великой историей, парень слегка задрожал. Владеть таким оружием должны только настоящие герои, а не ему подобные мальчишки.

– У меня тоже вопрос, – неуверенно произнесла девушка, решив задать давно засевший в голове вопрос, будто чувствуя, что именно стоящий перед ней должен знать на него ответ. – Когда я увидела перед собой Статиса, то почувствовала нечто. Какие-то странные чувства окружили меня. Я словно чувствовала его, и он также чувствовал меня. Словно у нас была с ним какая-то…

– …связь. – задумчиво продолжил за неё Реммао.

– Да. – подтвердила Зема следящая за помрачневшим лучником. – Что такое?

– У меня нет ответа на твой вопрос. Прости, – явно что-то недоговаривая сказал рыцарь и девушка заметившая его странное поведение непременно бы заставила того дать ответ если бы он вдруг не поспешил удалиться. – Прошу меня простить, но я должен вас покинуть. Встретимся на совете.

Как только он скрылся из виду за стеной оттуда же прибежал слуга и поспешил доложить:

– Госпожа и господин, вас ждут на заседании срочного совета через час в помещении лазарета.

Через час

Оборудовав зал, в котором лежал Кефар со своим грузным другом новыми креслами, слуги превратили его в место прохождения совещания. Кефар не мог встать в связи с ранениями. Несмотря на то, что кинжал нанёс ему несерьёзную рану в области плеча, его физическое состояние было весьма удручающим. Всё тело покалывало так, что царь не мог даже пошевелить рукой без неприятных для себя последствий в виде болей. Тяжело дыша, он сидел на кровати, лёжа на нескольких подушках под спиной. Слева от него спокойно сидел северянин, а напротив в кресла были усажены Кесей и Зема. Кроме них в помещении никого не было, и даже стража стояла на достаточном расстоянии от двери чтобы ничего не услышать о предмете совета.

Вдруг раздался скрип дверей и вошёл Реммао. Он одетый по «граждански» в серые простые одежды с чёрными сапогами встал напротив кровати Кефара и склонил голову.

– Не стоит, – прервал его тот. – Ты спас мне жизнь. Это мне было бы должно поклониться тебе. Ну, а теперь рассказывай всё что ты знаешь. У каждого из нас есть к тебе вопросы.

– Как ты выжил? – раздался женский голос.

– Что ж. Я должен признаться, – начал своё объяснение тот. – Я не совсем человек. Точнее я человек, но помимо меня в этом теле присутствует еще одна сущность. Я всю свою жизнь служил Белому союзу и однажды во время одного задания меня подстрелили. Раненый я волочился по лесу и уже было отчаялся, но вдруг мне послышался чей-то голос. Я увидел перед собой силуэт, сотканный из чистого света, что предложил мне сделку…

– Ну же, – нетерпеливо буркнул Табит. – Что за сделка? И что за силуэт?

Поняв, что лучше начать рассказ издалека, Реммао продолжил:

– Во времена, когда миром правили Пятеро, а человеческие расы процветали, на службе у создателей был особый вид существ. Каждый бог имел несколько легионов воинов, где каждый легион символизировал одну из его составляющих. Так один легион назывался «силы» и символизировала силу этого бога. Каждый раз, когда их хозяину нужно было приложить усилие для чего-либо, то все они как единое целое складывали свою энергию и передавали её под контроль своего господина. Тот, совместив силу воинства со своей мог свершить что угодно. Другая часть воинства называлась «мощи» и представляла собой воплощение разрушительного могущества бога. Каждый ряд отличался от предыдущего уровнем своих сил и самым последним и самым слабым был ряд посыльных, чьим предназначением было доносить волю господина до смертных. Вся эта структура была единым целым со своим владыкой. Легионы питали бога, а тот питался от них. И когда четверых не стало, то бесчисленные воинства утратили свои силы. Большинство из воинов ослабело до такой степени, что больше не могли иметь телесную форму и превратились в бестелесные сгустки энергии. Однако им нужно было питаться, чтобы поддерживать своё существование, и они нередко находили смертных готовых принять их в своём теле. Таких как я. Я впустил одного из таких духов в себя, и он спас мне жизнь. С тех пор мы стали одним целым. Он питался моей силой, а я черпал из него знания. Нередко дух помогал мне в битвах, делая меня сильнее, быстрее и неуязвимее.

– И это он спас тебя в тот раз?

– Да. Это отняло у него много сил. Рана была страшной, и только задействовав наши общие силы нам удалось исцелить её.

– Он не захватывает власть над тобой? – спросил Кефар. В свете последних событий тема одержимости стала для него личной.

– Нет, – отвечал Реммао. – Я могу с ним общаться и при необходимости передавать ему «бразды» правления. Впрочем, он может говорить и самостоятельно, но сейчас он, как и все мы, не в лучшей форме. Он хочет говорить с вами.

В этот момент келеориец закрыл глаза и когда открыл их, то те светились жёлтыми огоньками. Выражение лица мгновенно переменилось и стало ясно, что теперь перед ними не Реммао.

– Приветствую тебя, царь Тер’хорнский, и вас храбрые воители. – голосом своего носителя начал говорить дух.

– Как твоё имя? – спросил Кефар.

– У меня нет имени, только номер, но его значение ни о чём вам не скажет. Лучше я отвечу на ваши вопросы. Их ведь у вас не мало.

– Что со мной было? – задал первый вопрос царь. После одержимости Саманеем его сковывали непривычные ощущения. Покалывание по всему телу не давало покоя, а тот факт, что из времени, которое он находился под контролем лжебога почти ничего не помнил вообще вызывал у него страх.

– Ты был под властью такого существа, что смеет называть себя тем, кем он на самом деле не является. Саманей – один из многих лжебогов заполонивших этот мир. Хоть они и обладают огромной мощью, но они не стоят даже сотой доли могущества настоящего Бога. Тем не менее, присутствие такого мощного источника энергии вызвало у твоего тела шок. Ты не развиваешь свои магические способности, а потому твоё тело не способно проводить магию в больших количествах. А позже, когда дух Саманея был уничтожен белым клинком, это чуть не убило тебя. Я помог поддержать в тебе жизнь пока не прибыла помощь, но впредь не позволяй больше никому вселяться в тебя. Далеко не всем можно доверять собственное тело.

– Саманей требовал от меня какую-то сферу, что хранится в этом городе. Из-за неё он вступил в бой с Арамонтом и тем магом. Кто такой тот маг и почему они все искали эту сферу?

– Тот маг – слуга Ваалского правителя. Сфера нужна его хозяину, он уже многие годы пытается завладеть этим городом и однажды у него это получилось. Когда Статис встал во главе его войска. Однако, когда город пал, тот поднял восстание и отказался служить ему. Город был завоёван, но оказался не в его руках. Тогда он стал пытаться заключить мир с новым владыкой Трехгорья, но тот не шёл ни на какие переговоры и продолжал воевать с ним, полагая, что он никогда не простит ему предательства. Ваалскому царю нужна была только сфера, но она же не желала попадать в его руки. Сфера, многие века томившаяся в подземельях города под охраной династии стражей, наконец, выбралась из заточения с помощью своего “избранника”.

– Избранника?

– Сфера имеет свою волю, и она избрала Статиса для воплощения своих планов…

14 лет назад

Чудом спасшийся после падения с башни Статис первые дни лежал в захваченном лазарете дворца. Ему оказывали посильную помощь, однако хороших лекарей обладающих магией, как в войсках, так и в городе не было. Он продолжал лежать пока однажды не услышал чей-то зов.

Безмолвный голос в его голове был слышен постоянно.

– Обыскать дворец! Найти источник этих звуков! – приказал Статис уставший слушать непонятный ему звук похожий на возникающий в уме голос.

Спустя пол дня к раненому и злому главнокомандующему отправили капитана с докладом:

– Господин, мы обыскали все залы и чертоги, но ничего не нашли.

– Я до сих пор слышу это. Продолжайте искать! Ищите на нижних ярусах. – скомандовал изможденный болью и шумом в голове военачальник.

Еще несколько дней продолжались поиски, а меж тем Статис не мог сомкнуть глаз. Мысли о его текущем положении не вызывали у него хорошего предчувствия.

– Повезло как! Наверное, боги на моей стороне. А может просто богу смерти захотелось поиграться мной и теперь я должен умереть в лучах славы полководца сумевшего взять крепость на трёх холмах? Подумать только, я взял Тер’хорн! Я! Сколько армий терпели тут поражение, и именно мне удалось свершить невозможное. – и тут радостные мысли сменились мрачными прогнозами будущего. – И что теперь меня ждёт? Капитаны сказали ждать послов от правителя, и он уж вряд ли оставит меня на этой должности. На кой ему какой-то разбойник, хоть и превосходный командир? Такому нельзя доверять, я сам это понимаю. Дадут мешок золотом и отпустят? Наивный глупец! От тебя избавятся. Отсекут голову и закопают в песке. А что делать? Бежать я не могу, хожу то с трудом.

Судорожный обреченный вздох вырвался из его груди. Он осознал, что сейчас его судьба целиком и полностью находится в руках Ваалского царя, и он никак не может ни на что повлиять. Ожидание царских послов превратилось в ожидание смерти и просто убивало его. Ожидание смерти подобно, и хуже может быть только ожидание именно СМЕРТИ. Трудно вообразить в каком подавленном состоянии находился вчерашний разбойник. Сжимая кулаки, он с трепетом встречал очередной рассвет за окном после бессонной ночи. Вдобавок ко всему постоянный зов не давал ему даже надежды на покой. И однажды после завершения очередных безрезультатных поисков источников шума, Статис решился сам найти его.

С огромным трудом он встал с постели и, отогнав от себя лекарей пытавшихся уложить его обратно, поплёл вниз на голос в своей голове. Чем ниже он спускался, тем сильнее становился зов. Каждая лестница давалась ему с адской болью, но он продолжал двигаться дальше. Спустившись на подземный ярус, он забрёл в тупик, которому предшествовал широкий проход.

Не может широкий проход заканчиваться тупиком! – Подумал он и преисполненный гнева собирался покинуть тёмное помещение как остановился от нагрянувшей мысли, что была навеяна ему тем голосом. Не слыша слов или букв Статис понимал, что звук в его голове это именно голос и сейчас он “сказал” ему искать ручку. Машинально подчинившись “приказу” он стал водить рукой по указанной стене и, задев металлический полукруг торчащий меж кирпичей открыл потайной ход. Стена разошлась на его глазах, и пред ним появился очередной тёмный проход. Схватив факел со стены, он двинулся в него. Преодолев значительное расстояние в полутьме, он оказался посреди поражающего воображение огромного зала. Крыша этого кармана держалась на трёх упирающимися вверх скалам, что сходились прямо над головой. Тут ему стало ясно что три холма на которых находится город это вовсе и не холмы а искусственно сложенные друг с другом монолиты. Поверхность скал была отполировано, и об их естественном происхождении не могло быть и речи.

Платформа, на которой он стоял, являлась одной из восьми сходящихся прямо посреди простирающейся внизу бездны. Пройдя к месту схождения платформ похожих на мосты, он оказался перед небольшим постаментом. Сюда Статиса вёл усиливающийся с каждым шагом зов, и теперь даже боль не затормаживала его. Подойдя к постаменту, он увидел лежащую на нём черную сферу.

Руки самовольно потянулись к ней и как только пальцы прикоснулись к её поверхности того будто пронзили сотнями острых холодных игл. Статис стоял не в силах даже вздохнуть и вдруг раздался хруст костей. В течение нескольких секунд все его раны затянулись, а сломанные кости срослись в нужном положении. Когда тело оказалось полностью исцелённым, он почувствовал, как внутрь его что-то проникло. На руках показались разбухшие чёрные вены, по мере наполнения, протягивающиеся всё ближе к шее. Спустя несколько минут сфера будто отпустила его, позволив опустить руки.

Черные вены исчезли, и когда тот отошёл от шока, осознал, что совершенно здоров. Кроме того теперь он чувствовал некую связь с непонятным чёрным артефактом лежащим перед ним, от которой он чувствовал себя окрылённо. Его переполняли уверенность и сила. Все мысли словно были разложены по полочкам, и он совершенно точно знал, что ему теперь нужно было делать.

Когда Статис предстал перед офицерами исцелённым и окрылённым проникшей в него силой, то сказал:

– Отныне никто не будет повелевать мной!

На следующий день прибыли послы, которых взбунтовавшаяся армия даже не пустила в город. Воины словно перенявшие воодушевлённость своего лидера поклялись следовать за тем хоть на край света.

Спустя года эта армия завоюет все близлежащие города, а Статис самолично возложивший на себя корону с каждым посещением дворцового подземелья будет становиться всё сильнее и сильнее.

В один день он решит перенести сферу в менее отдалённое место и велит соорудить постамент на дне садового пруда. Тот наполнит его воды своей силой, и теперь для получения новой порции энергии Статсу было достаточно искупаться в пруду.

С каждой секундой его нахождения в воде та очищалась. Сгустки тёмной энергии впитывались в тело.

Лазарет 14 спустя

– Получить сферу хотели не только Ваалский царь и Саманей. Все силы этого мира охотятся за ней уже многие века, а Белый союз старательно стремится этому помешать.

– Что же в этой сфере такого, что за ней так много охотников? – наконец Табит задал самый интересующий вопрос.

– В ней заточён Хелис. – мрачно протянул дух.

Всех присутствующих объял беспричинный страх. Пытаясь разобраться в причине нахлынувших ощущений кто-то спросил:

– Кто такой Хелис?

– Хелис – отец колдовства, владыка севера и творец северных народов. Он тот чьё имя предано забвению, он тот для победы над кем величайшие маги всех племён и языков объединились восемь веков назад, он – один из Пяти, он – Черный Бог севера. И многие хотят его освободить.

От сказанных слов у окружающих появились мурашки. Даже Кефар не устыдился своего страха перед упоминанием имени этого существа. Наступающий ужас был так силён, что чтобы усмирить его, он сжал кулаки, спровоцировав боль, что помогла ему взять контроль над своими чувствами. Имя Черного бога было предано забвению, и никто из присутствовавших его не знал. Однако даже через упоминание имени, можно было ощутить чудовищную силу его обладателя. Что и произошло.

– Нет, – смог нарушить мрачное молчание Табит. – Белиор убил его!

– В мироздании бесчисленное множество существ, что нельзя убить, а Бога и подавно невозможно, – прозвучал ответ, в котором слышались нотки насмешки. – Члены белого союза лишь заточили его, используя никому не известную и непосильную магию. Разделив дух Бога, Белиор развоплотил его. А затем запечатал в семи чёрных сферах. Одна из которых всё это время хранилась в этом городе.

– Где сейчас сфера? – взволнованно спросил Кефар Зему что в его отсутствии должна была распорядиться обо всём.

– Мы перенесли её во дворец. Люди не могли прикоснуться к ней, и пришлось проявить сообразительность, чтобы перетащить её на другое место.

– Чтобы больше никто не смел трогать её! – вновь заговорил дух. – Простым людям не под силу прикасаться к ней… а магам – опасно. – проговорив это он обратился к Кефару. Кефар, как царь Тер’хорнский теперь ты являешься хранителем сферы и ты должен произнести клятву.

– Хранитель? Я думал ты заберёшь её с собой в свой орден! – возмутился Табит.

– Нет. Я не осмелюсь дотрагиваться до неё, ведь тогда она сможет проникнуть в мой разум, конечно, я смог бы этому противостоять, но рисковать не стоит. Кроме того сфера не должна покидать стен этого города. Это закон, установленный на втором совете Белого союза. Город ограждён сильнейшими рунами и только в нём влияние сферы безвредно. От города вы никогда не откажетесь, а потому есть лишь один способ – вы должны принести клятву хранителей.

– Что?

– Не спорь, Табит, – тихо произнёс Кефар. – Мы должны это сделать. Противиться Черному Богу – это общечеловеческий долг. Он никогда не должен оказаться на свободе.