Виктор оказался прав: кибертанки, получившие приказ отработать аккуратно, уничтожали только непосредственную угрозу. Их оружия никто не видел, не слышал грохота разрывов. Невидимые лучи, мгновенно убивающие все живое за любой преградой по пути своего следования, будь то танковая броня или железобетонная стена здания, выводившие из строя всю радиоэлектронику и инициировавшие взрывчатые вещества, не тронули тех, кто не представлял им угрозы. Поэтому, получив электрошоковый разряд, снайпер всего лишь отлетел без сознания к другой стороне коридора.
СПИСОК СОИСКАТЕЛЕЙ
– Только не надо лить лишней воды с посекундной расстановкой всех действующих лиц. Как говорят на одной далекой планете: «Краткость – сестра таланта». Кратко, лаконично, самую суть.
Координатор откинулся в кресле, закинув ногу за ногу и буравя взором дежурного офицера. Тот, по-видимому, с помощью выпученных глаз пытался объединить в своем мозгу слова: «Кратко, лаконично, самую суть».
После недолгой заминки все-таки решился:
– Два разведзонда с «Боевого модуля-2» заблаговременно обесточили район с научно-исследовательским институтом, одновременно вывели из строя бесперебойные источники питания с тем, чтобы база данных не была уничтожена. Потом первый зонд остался в помещении с интересующими вас экспонатами, а второй контролировал район вокруг здания. «Модуль № 2» произвел посадку в нескольких километрах от объекта, чтобы случайно не спровоцировать аборигенами его подрыв, так как здание оказалось заминировано.
– А почему зонды заранее не обезвредили мины?
– А как же, обязательно разминировали!
– Не понимаю, – капитан пожал плечами, – вас, наверное, учили в академии, что после контрольного выстрела в голову противника необходимо утопить, повесить, а потом сжечь. Ладно, продолжайте.
– Модуль высадил три кибертанка, после чего удалился на безопасное расстояние…
– На безопасное расстояние от чего? – Лицо Координатора выражало явный интерес. Офицер осекся и захлопал глазами.
– Ну…
– Нукать будешь в письменном докладе. Продолжай.
– В это время первый зонд уничтожил аборигена, который пытался унести какую-то деталь из необходимой нам вычислительной машины, а второй передал кибертанкам расположение всех огневых точек противника. Земляне оказывали активное сопротивление, которое танки подавили. После чего один из них остался контролировать входы в здание, второй изымал артефакты, а третий его подстраховывал. Причем во время изъятия какая-то женская особь проглотила часть одного из электронных блоков, ее пришлось обездвижить и тоже доставить в модуль, приземлившийся на крышу здания по завершении операции для эвакуации кибертанков.
Последнее предложение дежурный протараторил на одном выдохе. Капитан сидел, барабаня пальцами по подлокотнику, рассматривая что-то на полу.
– Хор-р-рошо… Так, теперь доложите по второму вопросу. Захаренко, – он поднял голову, пытаясь сфокусировать взгляд на дежурном офицере, но отсутствующий взор под насупившимися бровями блуждал из стороны в сторону где-то очень далеко.
– Компьютерная Сеть выдала информацию о смерте объекта, но мы склонны не верить ей. Возможно, Сеть попыталась его спрятать. Не имея возможности по какому-либо сигналу отличить его от других гуманоидов планеты, мы не можем определить его местоположение.
– Чепуха. При таких сверхвозможностях, как про него порассказал наш боевой фокусник, его можно выделить из толпы. Кстати, задействуйте боевого мага. Один раз он уже оказался нам очень полезен.
Офицер переминался с ноги на ногу, разглядывая носки своих ботинок.
– Это… Он очень просит прислать код доступа к зондам «Базы». Один из них все это время стоял за спиной мага и, по его словам, ждал малейшее провоцирующее движение, что бы убить мага. И сейчас стоит. В общем, если зондам не отменить прежнюю программу, введенную земной сетью, маг долго так не выдержит. И извне на «Базу» не проникнешь. В боевой рубке «Базы», кроме мага и боевого Берада, находится разведзонд с модуля, но его шансы в схватке с «Берадом» слишком неравны.
– Короче.
– Код доступа знал главный кибернетик, а он уже убит, и еще код должен быть у вас.
Глаза Координатора вернулись в реальность и удивленно разглядывали вахтенного, как будто видя его в первый раз. Потом он молча встал и вышел из боевого поста.
Голова немного кружилась от перспектив в будущем: сверхвозможности, суперсила – значит, супервласть, могущество… «Стоп, стоп – главное сейчас ничего не испортить, выполнять все по пунктикам, скрупулезно. Как учили древние – жить одним моментом и этим наслаждаться. Сейчас – достать код доступа, больше пока ничего не существует вокруг. Достану – будет следующий момент, следующий этап. Как они же говорили: тщательно все взвесив, выбрать путь, а потом уже по нему идти, не задумываясь и ни в чем не сомневаясь. Я путь выбрал: овладеть, если это не чепуха, местной магией и завершить миссию. Кажется, последнюю миссию в теперешнем его звании и должности».
Так думал координатор, открыв сейф в своей каюте и роясь в бумагах.
«Так, вот она», – рука достала запечатанный и опломбированный его личным PIN-кодом пластиковый конверт с надписью «Коды доступа экспедиции №…», открыл конверт и из кучи сложенных вдвое и склеенных по периметру бумажек выбрал одну: «Боевые и разведзонды экспедиции №…» Когда, взявшись пальцами за края конверта, расцепляешь его, внутри показывается цифровой код. Показывается ровно на одну секунду, чтобы зрительная память схватила его и запомнила, а потом запись резко исчезает под воздействием лучей света.
Координатор осторожно взял конверт, сосредоточился и резко, но не сильно, развел руки в стороны, доставляя на свет цифровую комбинацию.
– Любимы-ы-ый! – старший врач экспедиции неслышно, на цыпочках, подкралась сзади, и женские руки ласково закрыли глаза своего мужчины, а губы поцеловали его шею. В это – же мгновение код растворился в световых лучах…
– И последнее. Служба внутренних расследований установила, что округ…
Трель сотового телефона прервала тираду начальника полиции г. Медельин. Нервная работа, особенно начальником полиции одного из самых криминальных колумбийских городов, вечное положение между молотом и наковальней: не выполнишь – посадят, выполнишь – расстреляют вместе с семьей из мимо проезжающего автомобиля, – сделали свое дело. Он стал срываться все чаще, по вечерам, втайне ото всех, пытаясь успокоить свои нервы текилой… Нажав кнопку вызова, начальник полиции не слишком дружелюбным тоном спросил в трубку:
– Какого черта?
– Генерал Санчес? – спросил спокойный и уверенный голос на другом конце провода, привыкший, судя по интонации, повелевать, – с вами говорит директор «Интерпола». Дело очень срочное, не требующее отлагательств, письменное подтверждение моей очень убедительной просьбы получите несколько позже. Между Медельином и Пуэрто-Вильчесом потерпел крушение российский стратегический бомбардировщик Ту-160. Необходимо срочно организовать поиск живых членов экипажа, если они есть, оказать медицинскую помощь и доставить на аэродром в Медельине. Так же нам нужны тела погибших в авиакатастрофе. Насколько это важно, вы пока даже не представляете. Успешное выполнение данной задачи раскрывает для вас неплохие перспективы. Не буду больше задерживать, заранее спасибо, – в трубке зазвучали короткие гудки.
Санчес с открытым ртом рассматривал телефонную трубку, одновременно вытирая пот со лба. Относительно быстро очнувшись, примерно через минуту выйдя из ступора, он убрал в карман телефон и начал развивать бурную деятельность по организации поисков.
Тело Хосе Диаса предавалась послеобеденной сиесте в тени дворика загородной фазенды. Покачивающийся голый живот любителя пива поднимался и опускался в такт могучему храпу. Мощная рука бывшего боксера в тяжелом весе сжимала давно нагревшийся стакан с апельсиновым соком. Сжимала крепко – уж если Хосе за что-то хватался, то уже не отпускал, кто бы ни пытался вырвать это из его цепких лап: полиция или конкуренты. И снился ему очень интересный сон: сидит он на краю какой-то арены, а на нее выходят два его конкурента и тайных врага: Винченсо и Гарсия. И начинается между ними бой не на жизнь, а на смерть, бой по-звериному, не кулаками и приемами, а когтями и зубами. Вдруг полоса белого света встает между ним и ареной, почти закрывая собой бьющихся, а ведет она от земли вверх. И вот встает он, Хосе Диас, и идет по ней, как по мосту, вверх, навстречу двум протянутым к нему рукам и яркому свету, а душа наливается неземной радостью…
Но вот мост под ним начинает качаться все сильней и сильней, уже трудно устоять на ногах, кто-то издалека зовет: «Хосе!»
– Хосе, да проснись же ты! – Мария трясет мужа за плечо, раскачивая гамак.
Белый свет исчезает вместе с неземной радостью, уступая место жаре и лицу жены, еще молодой смуглой красивой женщине с черными вьющимися волосами, похожей на Сельму Хайек. Она вытащила у него из правой руки стакан и вставила на его место трубку сотового телефона. Так поступать с Диасом не мог никто, зная вспыльчивый, горячий характер наркобарона. Никто, кроме Марии, при одном взгляде на которую Хосе забывал обо всем на свете и хотел только одного – прижать к себе это красивое, полногрудое, стройное тело с узкой талией и широкими аппетитными бедрами, почувствовать ее запах и…
– Хосе, хватит улыбаться глупой улыбкой, говори по телефону. Это важный звонок.
– Да. Я слушаю, – его взгляд провожал удаляющуюся фигуру, приклеившись к ягодицам.
– Добрый день. Извините за беспокойство, но у нас к вам выгодное деловое предложение в ответ на срочную услугу с вашей стороны.
– У кого у нас?
– Это мы обсудим при личной встрече, а не по телефону.
– Что за деловое предложение?
– Сейчас к вам подойдет человек, Ляо Синк, и скажет вам все.
– Что-то ты темнишь, – Хосе отвлек звонкий крик Марии, а в трубке уже звучали короткие гудки.
– Дорогой, к тебе пришли!
«Что за привычка у этой женщины везде совать свой нос! Есть же люди, которым за это платят деньги», – ворчал Диас, с кряхтеньем вставая с гамака.
Во дворе, около закрытых ворот, его ждал китаец в сопровождении двух бойцов личной охраны наркобарона. Довольно рослый, наверное, из северных, на лице восточная улыбка, за которой неизвестно какая подлость кроется. За что Диас и не любил восточных людей – никогда не знаешь, о чем они думают. А вот татуировка на руке оказалась очень интересной. Обычно скрываемая под одеждой, сейчас она была оголена. Может, от жары, может быть, специально. Кто их разберет, Восток. Знак изображал принадлежность к «триаде», китайской «мафии».
– Командир, холодное оружие. Сам нам передал, – один из бойцов шагнул вперед, в одной руке он держал футляр из дорогого красного дерева, а другая протягивала вынутый из него китайский меч в красивых парадных ножнах.
– Добрый день. Я – Ляо Синк, уполномоченный подписать с вами договор, если вы согласитесь. И предложить вам наши услуги в ответ на ваши. А меч пусть всегда напоминает Хосе Диасу о тех чертах характера его натуры: порядочность и честность с соратниками, прямота и бесстрашие, из-за которых мы обратились за помощью именно к нему, – легкий, едва заметный поклон головы завершил тираду.
Глаза у Диаса уже давно загорелись, руки сами взяли «Цзюваньдао» – «меч девяти колец». Служба безопасности в «Триаде» работала хорошо, они знали, чем взять наркобарона. Тяжелый, в 3,5 кг, меч при движении легко позвякивал девятью кольцами, прикрепленными через отверстия к тулье, издавая чистый, серебристый звон хорошего, закаленного металла. Барон быстро взял себя в руки, изобразил каменное, без эмоций лицо и отдал меч обратно своему бойцу.
– Я надеюсь, подарок останется у меня независимо от результатов переговоров, – он повернулся к китайцу. Тот молча улыбнулся. Внутренне Хосе проникся симпатией к узкоглазому гостю, не из-за подарка, а из уважения к тщательности подготовленной встречи.
– Извиняюсь за внешний вид, видите ли, я не готовился к аудиенции, – Диас уже одевал рубашку, протянутую рукой везде успевающей Марии, – пожалуйста, пройдемте в дом.
Первым поднялся по ступенькам сам, за ним гость и замыкал боец личной охраны, стрелок, руки которого нежно обнимали пистолет-пулемет «Спектр», висящий на ремне.
В гостиной царила прохлада – кондиционеры умело спрятали за дорогой, шикарной мебелью, на стеклянном письменном столе расположились (очень оперативно, благодаря Марии) разнообразные охлажденные напитки, а за удобным, огромным кожаным креслом для гостя, куда движением руки пригласил присесть его хозяин, – вырос еще один телохранитель.
Китаец, усевшись, сразу начал первым:
– Извините, я сразу к делу, дорога каждая секунда. В 120 км в сторону Пуэрто-Вильчеса потерпел авиакатастрофу российский бомбардировщик. Необходимо обнаружить оставшихся в живых членов экипажа раньше правительства и, возможно, других заинтересованных в этом лиц. Проделать все операции по возможности незаметно для наблюдения с воздуха, то есть на этом этапе использование вертолетов исключается, и в дальнейшем инкогнито обеспечить переправу спасенных людей в ту точку планеты, куда мы укажем. Вам придется обмануть «Интерпол» и правительства тех стран, через которые будет пролегать маршрут.
Китаец выдержал паузу, наблюдая за реакцией наркобарона, но на его каменном лице ничего невозможно было прочесть. Ляо Синк подался вперед.
– В ответ вы или сами указываете сумму, или у вас будет доля в бизнесе на территории Китая. В деле, которое мы вас просим срочно проделать, у нас надежда только на то, что правительственная машина, которая сейчас работает против нас, очень неповоротливая, они еще не раскачались и не успели обнаружить место падения.
Глаза Диаса сощурились, на лице проступила зловещая улыбка, не предвещающая хорошего тем, кто встанет поперек дороги:
– Родригес! – в дверях моментально возник секретарь наркобарона. – Слушай, запоминай. Постоянно прослушивать все, еще раз повторяю, все частоты, а не только полицейские, на предмет любой информации по авиакатастрофе. Задействуй людей по максимуму. Поднять по тревоге мобильные группы, с собой они возьмут стрелковое оружие и ПЗРК5, и никаких опознавательных документов, – хорошо отлаженный и смазанный механизм закрутился.
ПЛАНЫ МЕНЯЮТСЯ
Ощущение угрозы пришло не сразу, оно нарастало постепенно, увеличиваясь, как снежный ком, скатывающийся с горы. Чон еще раз попытался «увидеть» окружающее: вокруг самолета сгущалась темная аура чего-то плохого, ждущего их впереди. В особенности нехороший, быстро темневший кокон сгущался вокруг мирно спящего в кабине для отдыха пассажира. В очень скором времени должно что-то произойти, еще в воздухе, до посадки самолета, времени до катастрофы оставалось в обрез. Единственный выход, слабая надежда перед чем-то страшным, которое становилось все явственнее, он видел в катапультируемом кресле самолета, куда следовало переложить «ценный груз». Стремительное точечное касание с выбросом контролируемой энергии в области шеи мгновенно отправили трех членов экипажа в глубокий сон. Чон выставил направление, высоту и скорость самолета, включив «автопилот» – этому он научился еще два часа назад, наконец-то разобравшись в путанице мыслей второго штурмана. Как человека с таким хаосом в голове могли допустить прокладывать курс самолету, никакой самодисциплины в голове! А вот сознание «пассажира» пришлось отправить в гораздо более глубокую, чем у членов экипажа, отключку – слишком огромная мощь в нем дремала, намного превосходящая его, Чона Янга, собственную. Провозившись пару минут с перекладкой тел, он облегченно вздохнул, но выдох замер в горле: сзади, за спиной, творилось неладное. «Видение» мира уловило черную тень, мелькнувшую у изголовья спящего на кушетке уже командира корабля вместо пассажира. И оставшийся после нее, тени, смертельным светом сияющий шарик. Чон одновременно двумя руками откинул колпачки кнопок катапультирования передних двух кресел и ударил по ним, надеясь опередить взрыв. И тут сзади полыхнуло, резкий удар подголовником лишил его сознания…
Сознание вернулось после очередной головной встряски: раскрывшийся купол парашюта резко дернул пилотское кресло вверх. В тридцати метрах от него плавно опускался еще один парашют, под которым, пристегнутый к креслу, спал «ценный груз», свесив голову набок, а внизу, в густой зелени подножия Анд, невдалеке от голубой петляющей строчки реки Магдалена, полыхнула яркая вспышка, которую через несколько секунд догнал грохот. Останки красавца Ту-160 на огромной скорости коснулись земли, мгновенно объявшись ярким пламенем. А в этом пожаре горело задание, полученное Чоном: вместе с Захаренко достигнуть инопланетного космического корабля, обеспечив пассажиру безопасный путь, и выйти на связь со Старшими. Теперь где корабль, где Старшие, на безошибочное мнение которых он всегда полагался, одни джунгли внизу знали, про которые он немало читал. «Зеленый ад», где можно свихнуться за десять дней, если заблудиться. Возле реки, с высоты птичьего полета, он заметил небольшой городок, да чуть подальше довольно крупный город. Но туда нужно еще пройти, а в голову тем временем лезли картинки с кайманами, пираньями, анакондами, вампирами… Под ногами затрещали ломаемые ветки. Чон даже не заметил, как кресло достигло макушек деревьев и теперь успешно проламывало себе путь вниз, постепенно тормозя. Еще удар, и кресло, повиснув с одной стороны на стропах парашюта, с другой – зацепившись какой-то железякой за сук, крутанулось вокруг него и застыло, направив пассажира головой вниз в пяти метрах от поверхности болота. Где-то недалеко мелькнул среди деревьев купол второго парашюта, послышался треск, и все замерло.
Янг не верил в приметы, в том числе и в ту, где говорят, что если утром что-то не заладилось, то кувырком пойдет весь день. То же самое и про начатое дело. Он считал, что все зависит только от тебя самого, и нечего искать крайних и виноватых. Но слишком уж все один и одному не получалось с самого утра. Даже прыжок с пилотского кресла. Отстегнув все ремни, освободился и прыгнул удачно, болото под ним оказалось всего по щиколотку, но поскользнулся и теперь лежал на животе, жадно впитывая одеждой влагу.
Была бы это простая прогулка, он с удовольствием порассуждал о превратностях судьбы, пожалел себя или, смотря по настроению, посмеялся бы над своей неуклюжестью, однако пришлось эмоции задвинуть в сторону. Чон вскочил и побежал, петляя между деревьев туда, где последний раз мелькнул второй парашют. Русскому повезло больше: кресло спокойно стояло посреди небольшой полянки, самортизировав посадочным двигателем, парашют болтался на ветках, а в кресле мирно спал его пассажир, все так же свесив голову на бок.
Чон стоял перед спящим, не зная, что делать. Он, честно говоря, побаивался развязки этой истории. Потому что побаивался того, что «увидел» в этом странном, язык даже не поворачивался сказать, человеке, скорее – существе.
Почесав затылок, Чон глубоко вдохнул, вобрав в себя энергию и сосредоточив ее в точке «ци-хай», находящейся ниже пупка, и через свои глаза с выдохом послал ее в русского. Тот шумно, глубоко задышал, открыл глаза и с изумлением огляделся в одну, другую сторону, потом его взгляд остановился на Чоне. Превратившись из удивленного в колючий, жесткий:
– Ну, мой желтолицый друг, рассказывай. Все рассказывай. Кто ты, куда ты меня привез и зачем. И учти – у тебя очень мало времени, – от русского исходила концентрированная, чистая враждебность. Похоже, для себя он определил виноватого и врага. Причем в одном лице.
– Александр Семенович, – взгляд Янга был твердый и прямой, – насколько я уже понял, вы тоже можете «видеть». Что вы можете сказать о медузе, живущей в астральном измерении? Она оставила возле вашей головы светящийся шарик, который взорвался и разнес весь самолет с экипажем?
– Не понял. Давай попробуем сначала: ты кто?
– Посредник ваших друзей, которые хотят помочь вам и компьютерной сети в силу своих возможностей…
Они шли второй час, когда тишину леса разорвал далекий стрекот. Оба остановились, прислушиваясь.
– Вертолет? – Чон вопросительно посмотрел на спутника.
– Не-а. Баба-Яга в ступе.
Скуластое лицо сосредоточилось, даже издалека была видна работа мозга.
– Расслабься, Чон, конечно, вертолет. Ты не мог бы попросить пилота, чтобы тот сел на ближайшей полянке? – Саша устало присел на поваленное дерево, продолжая удивляться китайцу. Тот так все про себя и не рассказал, мотивируя, что всему свое время, и вскорости он, Саша, все узнает. Но и того, что сказал Янг, хватало. Захаренко так и порывало выйти на связь с Ваксой, уж очень много интересного происходило вокруг. Но он изо всех сил старался держать слово, данное спутнику, и действовать пока инкогнито от компьютерной сети. Азиат произнес:
– Давай вначале разберемся, чей вертолет. Здесь, говорят, территория медельинского кортеля, наркобизнес.
– Ты попроси, а мы разберемся.
Саша «видел» китайца, как тот наполнялся свечением, перенеся его в ладонь согнутой левой руки, потом выплеснул его потоком в сторону стрекотания «вертушки». Направленный выброс, похожий на луч радиолокационной станции, нащупал вертолет. Тот час неяркий сноп света сузился, превратился в более яркую нить, по-видимому, связавшую азиата с кем-то из экипажа, и по ней вперед пошел сигнал, после чего нить угасла.
Чон устало опустился на землю. Да, у китайца было чему поучиться. Сам Саша действовал бы по-другому, быстрее и с меньшими затратами энергии: сгусток мыслей над астральным отображением летящей точки притягивал к себе сам, его даже не надо было искать. Однако все равно то, что проделал китаец, это не плюшки со стола воровать, да и отработано каждое движение до автоматизма, а не то что он – постоянно мечется, дергается, все прокладывая интуитивно…
Тем временем шум вертолета стал ближе, вот он показался из-за деревьев и пошел на посадку буквально в двухстах метрах от них.
Посреди овальной поляны стоял вертолет с надписью на борту «Полиция». Небольшой, со стремительными, хищными обводами «Кайова» слабо тарахтел незаглушенным двигателем, а его четырехлопастный винт постепенно сбавлял обороты. Пытаясь перекричать шум работающей машины, перед ней яростно жестикулируя, кричали друг на друга два человека в форме и, похоже, им было все равно, что они друг друга не слушают.
– Пойдем? – Чон кивнул головой в их сторону, скрывшись за широким стволом дерева.
– А в Колумбии какой язык: испанский или португальский? – Захаренко внимательно наблюдал за сценкой, но, вспомнив, что он не один и на него смотрят, быстро вытащил палец из ноздри.
– А ты какой лучше знаешь, португальский?
– Не знаю. А «буэнос диас, амиго» – это по-какому?
– Ну, не по-китайски, это точно. По-моему, по-испански.
Саша встал из-за своего укрытия:
– Значит, испанский я знаю почти в совершенстве, пойдем.
Полицейские, разом замолчав, уставились на них, как на что-то невероятное. Их появление произвело эффект разорвавшейся маленькой бомбы. Один, вытянув в сторону появившихся руку с указательным пальцем, спросил:
– Rasha?
– Да, да. конечно, русские, – Чон Янг радостно закивал головой.
– Ту-160?
– Да, да, мы оба – «Ту-160», – улыбка Чона стала еще шире.
– Видишь, компьютерная сеть сама нас нашла, теперь все будет в порядке, – у Захаренко как гора с плеч свалилась, он верил в непогрешимость Ваксы.
– Александр Семенович, давайте немного подождем, как у вас говорят: «Не будем бежать впереди паровоза".
Однако «немного» растянулось минут на сорок, пока пилот возился в моторе, пытаясь его завести, что-то зло бормоча себе под нос. Что именно – неизвестно, но знакомые слова на русском проскакивали частенько, и Захаренко с удовольствием улавливал обрывки родного языка.
– Чон, я просил тебя мысленно связаться с пилотом, а не ломать мотор. Зачем ты его сломал? – однако китаец не обратил на его слова никакого внимания, он о чем-то сосредоточенно думал.
– Александр Семенович, здесь что-то не так. Пилот не тот, за кого себя выдает.
Захаренко нахмурился. Он уже немного понял китайца. Чон слишком основательно подходил ко всему, предварительно обдумывая каждое слово и поступок. Просто так говорить не будет. Саша попытался проникнуть в мозг пилота и прочитать образы, отражение мыслей в его голове, и увидел скрываемую почти ото всех двойную жизнь. Люди в форме, работа, вертолет с одной стороны и вечерние встречи в каком-то баре, с ежедневным отчетом и передачей ему денег с другой стороны. Все на фоне чем-то сильно больной жены и кучи бедно одетых ребятишек.
А за деревьями (как же он не заметил раньше, растяпа!) приближалась явная угроза.
– Чон!!! – его крик заглушила автоматная очередь, тут же один полицейский упал, прошитый пулями. Он умер, еще не коснувшись земли, три полуоболоченные пули прошли через верхнюю часть корпуса, вырвав из груди куски мяса. Янг поворачивался к Саше, как-то заваливаясь на бок, из его предплечья торчал шприц, а взгляд стекленел на глазах. Чем-то больно кольнуло под лопатку, правая рука моментально задеревенела, Саша вытянул другую руку, сплетая пальцы в знаковую фигуру и произнося заклинание, выводящее тело на другой скоростной уровень. Но яд действовал быстрее, уже и язык еле ворочался, выдавая вместо слов мычание. Позже всех отключился мозг, который, как последним кадром в пленке, зафиксировал пилота, пожимающего руку какому-то мужчине с автоматом…
– По обстоятельствам. не зависящим от нас, дубля кода доступа к зондам «базы» на борту не оказалось, – маленький голографический двойник координатора, висящий в метре перед лицом боевого мага, почему-то сидел с опущенной головой, что совсем с ним не вязалось, – но мы обязательно пошлем запрос в «Центр», и через пару часов вы спокойно вздохнете, убрав боевые зонды в свои капсулы с глаз подальше. Так что, пожалуйста, потерпите еще немного, и все будет в порядке.
Хорошо, что координатор не мог читать мысли мага, иначе малой кровью не обошлось бы…
– А теперь второй вопрос. Тот человек, про которого вы говорили, Захаренко. Насколько он важен, насколько опасен и нужен ли он нам?
Маг помолчал, обдумывая ответ.
– Рассматривать необходимо не его одного. Это очень прочный тандем, связка с разумной компьютерной сетью. Если нам нужна планета, а не обломки после взрыва, то на ней сейчас необходимо наше присутствие. А пока существует единая компьютерная сеть и человек, возможности которого превышают мои собственные, то наше присутствие подвергается смертельному риску. Компьютерная сеть должна быть уничтожена в самое ближайшее время. Как – это ваши заботы. А Захаренко нужен лично мне, живым. И это уже мои проблемы. Найти его на планете невозможно, население более 5 миллиардов человек, необходимо, чтобы он сам нашел нас. Сделаем так: я вам передам матрицу приманки, вы ее размножите, и необходимо эти приманки расставить. Расставить так, чтобы перекрыть всю площадь планеты, включая водную. Потом привязать по несколько расставленных ловушек, ну, штук по шесть, на разведзонд. Как только Захаренко клюнет на эту приманку, а он обязательно клюнет, зонд сработавшей приманки должен сразу же доложить мне, повторяю, мне, здесь субординация не работает. Будет докладывать по инстанциям – потеряем время и проиграем. И зарезервируйте мне в помощь пару боевых зондов.
ДИЛЕТАНТ ЗА РАБОТОЙ
Света очнулась от удара головой об пол: хортх, не особо деликатничая, инулее ногой в голову. Застонав от боли, она открыла глаза: над ней молча стояли трое инопланетян, причем в руке одного из них находился предмет, очень напоминающий лазерный скальпель. Света крепче сжала кулачок – внешний источник памяти, компьютерная USB, острее врезался в кожу разъемом со снятым колпачком. Простой детский фокус с глотанием обманул вражескую машину, и, боясь, что ее сейчас отключат, девушка перед ударом электроразрядом приказала телу: ни за что не разжимать кулачок.
Она мысленно связалась с компьютерной сетью:
– Вакса! Ваксочка! Ты меня слышишь?! Вакса, меня сейчас будут резать!
– Света, тихо, спокойно, без паники. Оглянись и передай мне изображение помещения.
– Без паники? Ты! Ты понимаешь, что меня сейчас будут резать?
– Света, ты сама затягиваешь время, – сухой бесстрастный голос в голове не выражал никаких эмоций.
«Конечно, ей все равно, железка ржавая, сволочь. Постоянно пользует меня, как бумажку, подтирается мной. Меня разрежут, она другого запрограммирует», – с горькой обидой думала девушка, озираясь по сторонам, тут же передавая информацию по мысленной связи.
«Света, а теперь слушай меня внимательно. Внешний вид той машины, которая тебя спеленала, мной очень подробно срисован через видеокамеры во время боя. Я составила ее внешний образ, матрицу которой я тебе сейчас передам. Твоя задача: опираясь на присланную программу, воспроизвести машину в натуральную величину, с помощью той же матрицы повторять все ее движения при перемещении и посеять панику в боевом модуле. То есть ты создашь призрак, не отличимый от оригинала. Ты будешь глазами этого миража, направляя ее движение и, куда бы они ни шла, будешь убивать всех на ее пути.
– Как?
– Как ты научилась. На расстоянии. Быстро и эффективно.
Существа в это время, видимо, пришли к консенсусу, как лучше разделать тушу аборигена, чтобы извлечь из нее блок памяти. Один, держа лазерный скальпель в руке, уже наклонялся, целясь в гортань.
Света зажмурилась, вздохнула и на выдохе бросила заклинание, вставив в него информацию, которую Вакса назвала чудно, «матрицей». В коридоре тут же возникло чудовище, точная копия кибертанка, только не осязаемая, не материальная – мираж. Но мираж не менее смертельный – в следующий момент в нем сидело астральное тело рыжеволосой ведьмы, связанное с хозяйкой тонкой, невидимой глазом нитью. Ведьмы испуганной, непредсказуемой своим алогичным поведением, и поэтому еще более опасной.
Хортх уже наклонился, намереваясь начать с горла потерявшей сознание от испуга самки, когда его внимание отвлекло непонятное движение в рубке. Анатом повернул голову и увидел кибертанк, как-то медленно, как в замедленной съемке, выплывающий из двери в коридор. Красивыми, плавными движениями торпеда поворачивала свою тупорылую морду к ним… «Что она здесь делает?» – рука со скальпелем застыла, так и не распоров горло жертвы. Вместо человеческой самки сам хортх уже был переведен в разряд жертв. Его сердце внезапно так больно кольнуло, будто вонзились миллион иголок. Хортх сделал спазматический вдох, глаза выкатились из орбит, и сердечная мышца, парализованная, навсегда замерла. Скальпель, выпав из раскрывшейся ладони, прошел по касательной над телом анатома, вспарывая лазером еще живую плоть, и покатился по полу. А мгновение спустя с грохотом повалилась жертва обездвиженной девушки, последнего козыря в руках Ваксы, в предсмертной агонии пытаясь запихать обратно вываливающиеся из располосанного лазером живота внутренности. Агонии совсем недолгой, продолжавшейся всего пару секунд. Сразу же за ней на пол загремел еще один хортх с перекошенной от ужаса физиономией.