Этот замысел Ивана IV о преобразовании правящего класса, не в столь радикальном виде, был в определенной мере реализован в период правления Петра I. Эпоха после Петра I, как известно, характеризуется чрезвычайным возрастанием политического влияния дворянства. По словам В.О. Ключевского в древней Руси дворянство не правило, а только служило, и служило как в центре, так и в провинции. В первой половине XVIII века оно устанавливало центральные правительства, продолжало служить в центре и едва начинало править провинцией. Во второй половине XVIII века, в последний раз сделав правительство, дворянство перестало обязательно служить в центре и окончательно стало править в провинции.

Опричнина явилась учреждением, которое должно было ограждать личную безопасность царя. Перед ней была поставлена политическая цель, для которой не было особого учреждения в московском государственном устройстве. Цель эта состояла в том, чтобы истребить крамолу, гнездившуюся в Русской земле, преимущественно в боярской среде. Опричнина получила назначение высшей полиции по делам государственной измены, дозорщиков внутренней крамолы.

Для управления «опричными» землями царь избрал сначала отряд в 1 000 человек, а потом увеличил его до 6 000 служилых людей и роздал им в поместья главным образом те земли, которые составляли подлинную «отчину и дедину» титулованного боярства, унаследованную от удельных князей. Сажая своих худородных опричников на родовых княжеских землях, Иван Васильевич «испомещал» бояр-княжат в новых далеких и чуждых областях, отрывая их тем самым от родных насиженных мест, питавших в них честолюбивые политические притязания. Таким путем опричнина произвела в государстве громадную перетасовку земельных владений, хитроумно и в своем роде целесообразно устроенную, в результате которой все казавшиеся Ивану Васильевичу подозрительными княжеские фамилии путем переселений были превращены в служилых людей. Ряды удельной аристократии сильно поредели, и вскоре над ними возобладали простые боярские семьи вроде Захарьиных и Годуновых.

Но, пожалуй, наиболее известна опричнина своей политикой террора (репрессии против ближайшего окружения, поход на Новгород и пр.). По сути дела, опричнина может рассматриваться как своего рода объявление чрезвычайного положения. А поскольку всякое чрезвычайное положение – явление временное, то и официальная опричнина просуществовала сравнительно недолго, в 1572 году она была отменена. Но этот короткий период оказался крайне важен для понимания тех политических процессов, которые происходили в Российском государстве в XVI веке. Не удивительно, что его оценки среди историков оказались весьма противоречивы. Существует несколько основных подходов к характеристике опричнины: одни видят в ней лишь результат психического расстройства Ивана IV, другие – находят стремление центральной власти окончательно подавить следы былого раздробления страны, третьи – борьбу боярства и дворянства между собой, четвертые – классовую борьбу вотчинников против крестьян, и т.д.

Оценивая роль опричнины, В.О. Ключевский отмечал: «Опричники ставились не на место бояр, а против бояр, они могли быть по самому назначению своему не правителями, а только палачами земли. В этом состояла политическая бесцельность опричнины; вызванная столкновением, причиной которого был порядок, а не лица, она была направлена против лиц, а не против порядка. В этом смысле и можно сказать, что опричнина не отвечала на вопрос, стоявший на очереди. Она могла быть внушена царю только неверным пониманием положения боярства, как и своего собственного положения» [Ключевский В.О.: Том 2, С. 245. История России, С. 21638].

Раскол страны, вызванный учреждением опричнины, ослабил обороноспособность Московского государства. В мае 1571 года крымский хан Девлет-Гирей прорывается к Москве и сжигает город. В 1572 году для отражения нового набега крымцев выступает уже объединенная земско-опричная армия под командованием князя-воеводы М.И. Воротынского, которая в многодневной битве у села Молоди разгромила войска Девлет-Гирея.

Осенью 1572 года Иван IV опричнину «оставил», запретив упоминать само ее название. Однако казни «заговорщиков» не прекратились. В 1573 году от пыток умер победитель татар в Молодинской битве князь М.И. Воротынский. В 1575 году Иван IV попытался вернуться к опричным порядкам. Он вновь закрепил за собой «удел», предоставив формально управлять страной крещеному татарскому хану Симеону Бекбулатовичу, титуловавшемуся «великим князем всея Руси». Княжение Симеона продолжалось менее года, затем Иван IV вновь вернулся на трон. Массовый террор прекратился. Однако «переборы людишек» продолжались до самой смерти Ивана Грозного в 1584 году.

H.М. Карамзин так говорит об опричнине: «Кроме злодеев, ознаменованных в истории названием опричнины, все люди, знаменитые богатством или саном, ежедневно готовились к смерти и не предпринимали ничего для спасения жизни своей! Время и расположение умов достопамятное! Нище и никогда грозное самовластие не предлагало столь жестоких искушений для народной добродетели, для верности или повиновения; но сия добродетель даже не усумнилась в выборе между гибелью и сопротивлением»[11].

Опричнина привела к хозяйственному разорению и запустению страны. «Тяглое население», спасаясь от бремени государственных повинностей и закабаления, бежало на южные и восточные окраины Московского государства. Обширные области центральных уездов обезлюдели. Разорение и измельчание земельной собственности наряду с рекрутированием на военную службу все новых выходцев из «тяглых» слоев московского населения вели к повышению степени эксплуатации крестьянства. Помещики проявляли все большую нетерпимость к праву перехода крестьян на другие земли и все решительнее требовали усиления крепостнического законодательства.

86.9. Правление царя Федора Ивановича

После смерти Ивана IV Грозного царский престол унаследовал его старший сын Федор Иванович, годы правления 1584–1598. Царя Феодора Ивановича, по традиции, идущей от Н.М. Карамзина, нередко изображают слабовольным, едва ли не слабоумным и недалеким монархом, что мало соответствует действительности. Феодор лично водил в бой русские полки, был образован, отличался глубокой верой и необычайным благочестием. Отход Феодора от дел государственного управления скорее был следствием того, что он, как глубоко верующий человек, не мог примирить в своем сознании несоответствие христианских ценностей и жестоких реалий политической жизни Русского государства, сложившихся в годы правления его отца – Ивана Грозного. Феодор Иванович стремился к благочестивой молитвенной жизни, к тихой, мирной жизни рядом со своей верной супругой – Ириной Годуновой.

Для управления государственными делами был создан регентский (опекунский) совет в составе пяти самых влиятельных членов Боярской думы: князя Б.Я. Бельского, князя И.П. Шуйского, боярина Н.И. Романова, князя И.Ф. Мстиславского и боярина Б.Ф. Годунова. Этот орган просуществовал недолго, поскольку между его членами практически сразу началась острейшая борьба за власть. Победителем из этой схватки вышел шурин царя, боярин Б.Ф. Годунов – талантливый и энергичный политик, ставший фактическим правителем государства. Сформировался своего рода правящий тандем царя Федора Ивановича и Бориса Годунова, в бытность которого в стране произошел ряд значительных событий, как во внутренней, так и во внешней политике.

В 1589 году, с благословения находившегося в Москве Константинопольского патриарха Иеремии II, в России было учреждено патриаршество. Первым патриархом Русской Церкви был избран, при поддержке Бориса Годунова, московский митрополит Иов.

В 1590–1593 годы прошла очередная русско-шведская война, по итогам которой был подписан Тявзинский мирный договор (1595), по условиям которого Россия возвратила себе Ям, Копорье, Ивангород, Орешек и другие города, утерянные по Плюсскому перемирию (1583).

В 1597 году были введены «урочные лета». Если раньше бежавшего на новые земли крестьянина искали бессрочно и могли в любое время вернуть владельцу, то теперь срок сыска устанавливался в пять лет. Если крестьянина за это время не обнаруживали, он оставался жить на новом месте. Это затрудняло бегство крестьян, но одновременно было выгодно их новым владельцам и самому государству, которое получало в южных районах рабочие руки и воинов.

Но будто злой рок преследовал всемогущего боярина Бориса. И указ об урочных летах, сковавший свободу крестьян, и законы 1597 года, отягчившие участь холопов, народ, как и прежние беды, все чаще связывал с именем всесильного фаворита. К тому же народная молва обвинила Бориса Годунова в убийстве царевича Дмитрия, единственного оставшегося в живых, кроме угасавшего Федора, сына Ивана Грозного [Сахаров А.Н.: Раздел I. Россия в XVII столетии, С. 2. История России, С. 43423].

После кончины Феодора Ивановича (1598), последнего царя из великокняжеской ветви династии Рюриковичей, встал вопрос об избрании нового царя. Сам Феодор завещал царский венец своей жене Ирине, которую поручил заботам патриарха Иова, Б.Ф. Годунова и Ф.Н. Романова. Однако царица Ирина, оплакивая супруга и будучи, как и почивший царь, столь же глубоко религиозной натурой, постриглась с именем Александры в Новодевичьем монастыре. После чего началась острая борьба за власть между самыми влиятельными членами Боярской думы – Б.Ф. Годуновым и Ф.Н. Романовым (будущим патриархом Филаретом). Победу в этой борьбе одержал шурин умершего царя.

86.10. Правление царя Бориса Годунова

Борис Годунов несколько раз заявлял об отказе принять царское достоинство, что можно рассматривать не как лицемерие, но как стремление понудить народ оказать ему как можно большую поддержку, что в дальнейшем и произошло. В феврале 1598 года на Земском соборе в Москве, по инициативе патриарха Иова, Борис Годунов был избран новым русским царем и государем всея Руси. При этом даже враждебно настроенное по отношению к Годунову родовитое боярство, высказалось за него. Значит, таково было настроение большей части русского народа, против которого трудно было идти недругам Бориса.

Непродолжительное правление (1598–1605) Бориса Годунова не увенчалось крупными свершениями. Безусловно, Б. Годунов был честолюбив. Но в то же время, по свидетельству многих современников, – это был, несомненно, очень одаренный и опытный человек, великий государственник и патриот, создавший масштабную программу реформ с целью преобразования Российского государства, усиления его мощи и международного престижа. Но, к сожалению, великое предприятие Б. Годунова не имело под собой прочного духовного основания и далеко не всегда исполнялось приемлемыми в нравственном отношении средствами. Так доказательств причастности Годунова к убийству царевича Димитрия, как не было ранее, так нет и сейчас, однако легшее на него подозрение стало одной из причин краха его замыслов. Кроме того, и сам русский народ после ужасов опричнины сильно оскудел в духовно-нравственном смысле и был весьма далек от блестящих державных замыслов Бориса. Тем не менее, Борис Годунов ревновал о величии России. Он пытался навести порядок и в приказах. Борис Годунов ополчился на взяточничество – стремился умерить аппетиты нечистых на руку чиновников и судей-взяточников. Если во взятках уличали дьяка, то его возили по всему городу и секли плетью. При этом на грудь ему вешали мешок со взяткой, будь то деньги, меха или другой товар. Но взяточничество не пошло на убыль. Мздоимцы только стали осторожнее, и за свои услуги брали еще больше прежнего. В лице же приказного дьячества Годунов приобрел не помощников, а злейших противников.

Предвидя трудности укрепления авторитета своей династии, Б. Годунов потребовал составления особой «Уложенной Грамоты». Она была составлена, подписана патриархом, всей Думой и положена в раку святителя Петра. Написана новая форма присяги со страшными заклятиями. Присягу принесли все в Успенском соборе. Послано было особое послание по всем церквам молиться за царя Бориса.

Борис Годунов был прагматичным политиком, и одних церковных гарантий ему было недостаточно. В борьбе за укрепление престола он скоро перешел к гонениям на своих недоброжелателей, высылал их из Москвы, а потом учинял расправу при помощи подручных. Он стремился убрать со своей дороги очень богатых и популярных в народе бояр, с этой целью серьезно изменил весь состав Боярской думы. Годунов расправился со своим давним оппонентом Ф.Н. Романовым. В 1600 году он был насильно пострижен в монахи под иноческим именем Филарет, а затем вместе со своей женой К.И. Шестовой сослан в Холмогоры и заточен в далекий Антониево-Сийский монастырь, его маленьких детей, Михаила и Татьяну, бросили в тюрьму. В результате Годунов восстановил против себя могучий боярский род Романовых. В 1601–1602 годы жертвами «царской немилости» стали и другие важные персоны, в том числе князь-боярин И.И. Шуйский-Пуговка, князья-воеводы И.В. Сицкий и А.А. Репнин, глава Посольского приказа думный дьяк В.Я. Щелкалов и другие.

Стремясь привлечь на свою сторону дворян, Борис Годунов устроил раздачу им жалованья, задержанного прежде. Многих повысил в чинах. Для облегчения участи простых людей новый царь отменил все недоимки по налогам, облегчил налоговое бремя. Годунов всячески поощрял торговлю, одарил льготами купечество, податными привилегиями – Церковь. Годунов стремился поддержать хозяйство среднего служилого класса дворян, возвышал незнатных, но способных людей, противопоставляя их родовитому боярству.

В 1601–1603 годы в стране три года подряд из-за ужасных погодных условий, сначала засухи, потом проливных дождей и ранних заморозков был сильный неурожай. Запасы зерна прошлых лет, находившиеся в амбарах крестьян и посадских людей, быстро подошли к концу, продуктов питания стало катастрофически не хватать, в стране разразился массовый, невиданный по своим масштабам голод. Князья, бояре, купцы и духовенство, обладавшие большими запасами хлеба, взвинчивали цены. Спекулянты и перекупщики втридорога продавали хлеб. Ко всему началась эпидемия холеры. Лишь в одной Москве от голода и болезней умерло около 120 тыс. человек. Всего же за три года вымерла треть населения страны.

Правительство Бориса Годунова предпринимало максимум усилий для того, чтобы как-то ослабить воздействие стихийного бедствия, и смягчить социальную напряженность в стране. Были введены твердые цены на хлеб, организованы общественные работы в разных городах. Борис приказал продавать хлеб из собственных житниц по заниженным ценам, раздавать деньги народу, но чиновники одаривали ими своих родственников. Спекулянтов и перекупщиков нещадно наказывали. Прослышав, что в Москве легче спастись от напастей, люди хлынули в столицу. Беженцы грабили казенные хранилища.

Кроме того, специальным царским указом в 1601 году было восстановлено право перехода крестьян в Юрьев день. Крестьянам опять позволялось уходить от хозяев, но указ не распространялся на Московский уезд и государственные земли. Провинциальное дворянство, терявшее крестьян, пришло в негодование. Но все предпринятые меры имели очень небольшой эффект и ситуация в стране продолжала стремительно ухудшаться. Кульминацией социально экономического кризиса и «голодных бунтов» по всей стране стало движение холопов разбойников под водительством атамана Хлопка Косолапа (1603), которое с огромным трудом и большой кровью было подавлено правительственными войсками.

Борис Годунов безжалостно увеличивал бремя, возлагаемое на тяглое сословие, усиливал тяготы крепостничества. Но он в то же время не жалел сил и средств на каменное строительство, освоение новых земель, развитие промышленности и торговли. Страна воевала со шведами, осваивала Сибирь и Поволжье. Каменные крепости строились в Москве (Белый город), Смоленске, Казани, Астрахани. В Сибири выросли города–крепости Тюмень, Тобольск, Лозьва, Пелым, Тара, Сургут, Обдорск, Верхотурье. Цепь укреплений встала на татарских шляхах Дикого поля: Воронеж, Ливны, Елец, Кромы, Курск, Белгород, Оскол, Валуйки, Севск, Крапивна. В стране появилось много новых каменных храмов, утверждавших величие Русской Церкви и мощь государственной власти. Годунов уделял большое внимание наведению порядка в судах (особенно стараясь ликвидировать мздоимство), боролся с пьянством, щедро раздавал милостыню и денежную помощь погорельцам, стремясь завоевать популярность в народе.

ГЛАВА 87. Процессы и тенденции развития политической системы Московского царства-государства в XVI столетии

87.1. Учреждения и институции сословно-представительной монархии

К середине XVI века русское централизованное государство, известное по западным источникам под именем «Московия», окончательно сформировалось. Процесс образования в России монархической власти вовсе не представляет чего-либо исключительного, не находящего себе аналога в других государствах. Как в Западной Европе, так в значительной степени и в России, этот процесс характеризуется борьбой между социальными элементами за политическое доминирование. С объединением русского государства, закончившимся в XVI веке, как положение княжеской власти, так и ее деятельность, значительно изменились. Как бы то ни было, но в это время в России, взамен прежней раздробленности власти, устанавливается и упрочивается единодержавие. Во главе государства становится одно лицо – монарх; самое название князя заменяется названием царя.

В результате реформы государственного управления, проведенной в период правления Ивана IV Васильевича, в России оформилась следующая вертикаль государственной власти. Глава государства, носитель верховной власти – царь, в деятельности которого все явственнее проявлялись элементы самодержавия, т. е. такой власти, которая готовая сотрудничать с представителями всех свободных сословий общества, но не считает возможным мириться с сословными привилегиями бояр и княжат, в том числе с иммунитетом удельных князей, носителей сепаратистских настроений.

H.М. Карамзин об утверждении самодержавной власти в России: «Внутри самодержавие укоренилось. Никто, кроме государя, не мог ни судить, ни жаловать: всякая власть была излиянием монаршей. Жизнь, имение зависели от произвола царей, и знаменитейшее в России титло уже было не княжеское, не боярское, но титло слуги царева. Народ, избавленный князьями московскими от бедствий внутреннего междоусобия и внешнего ига, не жалел о своих древних вечах и сановниках, которые умеряли власть государеву; довольный действием, не спорил о правах. Одни бояре, столь некоща величавые в удельных господствах, роптали на строгость самодержавия; но бегство, или казнь их, свидетельствовали твердость оного. Наконец, царь сделался для всех россиян земным Богом»[12].

Законодательная власть была представлена таким органом центрального управления, как земские соборы или «советы всея земли». Орган аристократической власти – царский совет – Боярская Дума, статус и состав которой существенно изменился. Исполнительная власть представлена системой приказов. Укреплению централизованного начала способствовала и реформа местного управления. Начав уже с конца 1540-х годов политику ограничения кормлений, правительство пошло на полную ликвидацию этой системы в 1555–1556 году. Власть «кормленщиков» была заменена местным «земским» самоуправлением. Наведению порядка в государстве должна была способствовать и судебная реформа, выразившаяся в издании в 1550 году нового Судебника. В его задачи, по мысли законодателя, входило ограничение произвола бояр в судопроизводстве, и укрепление контроля со стороны центральной власти за судебной системой в целом.

Жизнеспособность государства зависит от боеспособности его армии. Нерегулярное дворянское ополчение к середине XVI века перестало отвечать предъявляемым к нему требованиям, связанным с ростом завоевательных интересов российского государства. Поэтому на смену ему приходит новая форма организации армии – полурегулярное стрелецкое войско. Стрельцы несли уже постоянную военную службу, но все же, одновременно, они должны были заниматься той или иной формой самообеспечения (всевозможными подсобными промыслами), поскольку жалование не обеспечивало их потребностей на необходимом для того времени уровне. Другой мерой, укрепляющей армию, стало ограничение местничества на время военных действий, проведенное в 1549–1550 годы, и, несомненно, укрепившее единоначалие и дисциплину в ней.

Помимо вышеназванных реформ правительство провело немало других важных преобразований: произошли изменения в налоговой системе, определенные новшества были внесены в таможенную политику, ограничивалось церковное землевладение и т.д. Все эти реформы уже к середине 1550-х годов дали свои плоды. Заметно возросли доходы государственной казны, укрепился авторитет молодого царя, были достигнуты военные успехи (взятие Казани, Астрахани).

87.2. Боярская Дума – место и роль в политической системе

В ходе объединения русских земель власть московских государей чрезвычайно усилилась, но не стала неограниченной. Монарх делил власть с аристократией. «Царь указал, а бояре приговорили» – по этой формуле принимались законы, решались вопросы войны и мира. Через Боярскую думу знать распоряжалась делами в центре. Она контролировала также и все местное управление. Бояре получали в «кормление» крупнейшие города и уезды страны.

После почти тридцати лет управления государством великий князь Василий III сосредоточил в своих руках огромную власть. Современники недаром бранили его за то, что он решает все дела с несколькими ближайшими советниками – «сам-третей у постели» – без совета с Боярской думой. При Василии III в состав думы входили примерно 11-12 бояр. Добрую половину членов думы: двое Шуйских, двое Горбатых, Андрей Ростовский, дворецкий Иван Кубенский-Ярославский – составляла коренная суздальская знать. Из старомосковских родов боярский чин имели трое Морозовых, Воронцов и Юрьев-Захарьин.

Статус Боярской думы – органа аристократического управления, сохранялся неизменным, но ее фактическая роль в управлении государством менялась. В период правления Ивана IV Васильевича изменился социальный состав Думы. Если прежде в ней заседали с царем думные бояре и окольничие, т.е. существовало два думных чина и их получали только бояре, то теперь появились два новых чина – думные дворяне и думные дьяки, корпус которых формировался на основе не принципа родовитости, а по личным служебным заслугам. Оставаясь аристократическим органом Дума постоянно увеличивала свой состав за счет низших чинов – думных дворян и думных дьяков. В период с 1547 по 1549 год состав Думы обновился и пополнился. В эти годы число думских чинов выросло до 32 человек, из них 18 стали членами Думы.

Первыми в состав думы вошли руководители Казенного приказа – двое казначеев и хранитель большой государственной печати – «печатник». В 1560-х годах думными дьяками стали разрядный, поместный и посольский дьяки. Они постоянно присутствовали на заседаниях думы и докладывали дела. Боярская дума контролировала деятельность приказов, периодически посылая туда окольничих и бояр. По существу, приказы стали разветвленной канцелярией думы. С образованием приказной системы Боярская дума окончательно конституировалась в высший орган государственной власти.

Из состава боярской Думы стала выделяться «ближняя дума» из особо доверенных лиц царя (в том числе не имеющих думского чина), с которыми он предварительно обсуждал и принимал решения по вопросам государственного управления. Почти все деятели Избранной Рады стали членами Думы. Функции Думы не были четко определены, основывались на обычном праве, традиции и определялись формулой «государь сказал, и бояре приговорили». К ее компетенции относились вопросы внутренней и внешней политики, суда и администрации. Отдельные самостоятельные указы царя, как правило, объясняются необходимостью оперативного решения какого-либо вопроса или его относительной незначительностью, а боярские приговоры без указа царя – соответствующим поручением или междуцарствием. Дума из органа совещательного превратилась в орган совещательно-законодательный, ведавший обширным кругом судебных и административных дел. Законодательное право Думы, по утверждению В.О. Ключевского, было впервые подтверждено «Судебником» (1550), статья 98-я которого гласила: «А которые будут дела новые, а в сем «Судебнике» не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех бояр приговору вершатся, и то дела в сем «Судебнике» приписывати». Это не означало, что государь не мог без Думы решать дела или издавать законы. Но, как правило, заседания Думы проходили в присутствии царя: «сидения царя с боярами о делах», либо по указу и полномочию царя в его отсутствие. Заседала Боярская дума в царском дворце, когда 3 раза в неделю (по свидетельству Дж. Флетчера в конце XVI века), когда «всякий день», «с утра рано и после обеда в вечерни» (по свидетельству Г. Котошихина во второй половине XVII века). По заведенному распорядку члены Думы делили с царём и все его обыденные дела: обедали, ходили в церковь, почивали после обеда. К концу XVII века Дума разрослась, достигнув при Фёдоре Алексеевиче 167 человек. Дума, как институт государственной власти была ликвидирована Петром I.

В течение XVI века между великокняжеской властью и Думой шел довольно бурный «диалог» о праве участвовать в управлении государством, ограничивать самовластье единодержавного монарха. Особенно сильные опалы и казни члены Боярской думы и вообще родовитое боярство пережили при Иване IV Грозном, который не хотел «держать при себе советников умнее себя». Не случайно потом, во время Смуты, набравшая силу Боярская дума брала с избираемых царей крестоцеловальные записи («письма»), «чтобы им быти не жестокими и не опальчивыми и мыслити о всяких делах с бояры и с думными людьми сообща, а без ведома их тайно и явно никаких дел не делати». Такую «крестоцеловальную грамоту» подписывал, к примеру, Василий Шуйский.

После смерти Ивана IV значение Боярской думы опять возросло. Она играла заметную роль в отдельные периоды иностранной интервенции и крестьянской войны начала XV века. В правление боярского царя Василия Шуйского (1606–1610), кроме Боярской думы, в Москве существовала особая Дума в тушинском лагере. После свержения Василия Шуйского 17 июля 1610 года к власти пришла Боярская дума, и фактическое управление государством осуществляла группировка из семи наиболее влиятельных членов Думы (Ф. И. Мстиславского, И.М. Воротынского, А.В. Трубецкого и др.). Это боярское правление получило у современников наименование «семибоярщины». В договорах, заключенных с польскими интервентами 4 февраля и 17 августа 1610 года, бояре пытались подчеркнуть возросшую значимость Боярской думы.

87.3. Земские соборы – «советы всея земли»

Учреждение земских соборов означало установление в России сословно-представительной монархии, характерной для большинства западноевропейских государств. Сословно-представительная монархия, социальной базой которой выступало служилое сословие – дворянство и население городов, т.е. те социальные слои общества, которые в наибольшей степени были заинтересованы в сильном централизованном государстве, обретает свою институциональную основу в виде Земских соборов или «советов всея земли», которые явились новым органом центрального управления.

Спецификой сословно-представительных органов в России было то, что роль «третьего сословия» (городских буржуазных элементов) в них была гораздо слабее и в отличие от некоторых аналогичных западноевропейских органов земские соборы не ограничивали, а укрепляли власть монарха. Представляя более широкие, чем Боярская дума, слои господствующих верхов, земские соборы в своих решениях поддерживали московских царей. В противоположность ограничивавшей единодержавие царя Боярской думе земские соборы служили орудием укрепления самодержавия.

Появление земских соборов относится к середине XVI века. В конце 1540-х – начале 1550-х годов в Москве состоялось четыре расширенных совещания Боярской думы и освященного собора с участием других представителей господствующего класса. Сохранились довольно подробные сведения о земском соборе, собранном во время Ливонской войны в 1566 году. Потребность в созыве земского собора была обусловлена рядом причин, среди которых создание коалиции Ливонского ордена с Польшей, Швецией и Данией, первые неудачи войны, и предложенный Польшей невыгодный мир. Сохранившаяся приговорная грамота собора дает возможность определить его состав. Собор состоял из Боярской думы (30 чел.), духовенства (32 чел.), дьяков и приказных (33 чел.), дворян (20 чел.) и торговых людей (75 чел.). Последние две группы, по-видимому, еще не избранные на местах, а приглашенные на собор Боярской думой, составляли почти три четверти, и определили те социальные силы, которые в будущем играли наиболее активную роль в истории земских соборов.

Крайне скудны сведения о соборах 1570–1580-х годов. После смерти царя Федора Ивановича в начале 1598 года был собран земский собор, на котором присутствовало 417 чел.: члены Боярской думы, верхи духовенства во главе с патриархом, дворяне и посадские. Ввиду прекращения старой династии Рюриковичей по предложению патриарха собравшиеся «обрали… на царство» Бориса Годунова. В начале XVII века, в годы польско-шведской интервенции и народных волнений, земские соборы носили характер узких по составу, наспех собранных заседаний, выдававших свои решения за мнение «всей земли». Очень пестрое по классовому составу совещание, собранное Д. Пожарским в Ярославле во время похода второго ополчения на Москву в 1612 году, называло себя также земским собором («Советом всея земли»).

Земские соборы действовали в стране около 100 лет и имели ряд особенностей, отличавших их от подобных представительных институтов в Западной Европе. При этом следует иметь в виду, что и на Западе не было единого начала в сословном представительстве. Соборы имели совещательно-законодательный характер. На их рассмотрение выносились ключевые вопросы внутренней и внешней политики, по которым царь считал нужным посоветоваться с земщиной, найти с ней согласие, а следовательно рассчитывал на поддержку всего народа.

В Соборах участвовали: Боярская дума, «Освященный собор» (представители высшего духовенства во главе с митрополитом), выборные представители от служилых людей (прежде всего – дворянства), от посадского «тяглого» населения (торговцы, ремесленники) и даже представители от черносотенного крестьянства. Выборного избрания депутатов-представителей на Соборы не проводилось. В качестве представителей от сословий приглашались преимущественно лица из местного самоуправления: главы и выборные местных дворянских и посадских обществ: земские судьи, губные и посадские старосты, излюбленные головы, целовальники; от крестьянских общин – сельские старосты. Состав Соборов был изменчив, лишен твердой, устойчивой организации, а потому Земские соборы не ограничивали власть царя, являлись «подачкой, а не уступкой», «не признанием народной воли, как политической силы, а только милостивым и временным расширением власти на подданных, не умалявших ее полноты».