Раскольники провозгласили гибель московского православного царства и наступление царства антихриста. Аввакум видит в царе Алексее Михайловиче слугу антихриста. Когда Никон сказал: «Я русский, но вера моя греческая», – он нанес страшный удар идее Москвы, как Третьего Рима. Греческая вера представлялась не православной верой, только русская вера – православная, истинная вера. Истинная вера связана с истинным царством. Истинным царством должно было бы быть русское царство, но этого истинного царства больше нет на поверхности земли. С 1666 года началось в России царство антихриста. Истинное царство нужно искать в пространстве под землей, во времени – искать в грядущем, окрашенном апокалиптически. Раскол внушал русскому народу ожидание антихриста, и он будет видеть явление антихриста и в Петре Великом, и в Наполеоне, и во многих других образах»[45].

И далее Н.А. Бердяев отмечает: «Протопоп Аввакум верил в свое избранничество и обладание особой благодатью Духа Святого, он считал себя святым, целителем. Он говорил: «Небо мое и земля моя, свет мой и вся тварь – Бог мне дал». Пытки и истязания, которые вынес Аввакум, превосходили человеческие силы. Раскол подорвал силы Русской Церкви, умалил авторитет иерархии и сделал возможной и объяснимой церковную реформу Петра. Но в расколе было два элемента – религиозный и революционный. Значение левого крыла раскола – беспоповства – в том, что он сделал русскую мысль свободной и дерзновенной, отрешенной и обращенной к концу. И обнаружилось необыкновенное свойство русского народа – выносливость к страданию, устремленность к потустороннему, к конечному»[46].

ГЛАВА 114. Процессы и тенденции развития русского языка и литературы в XVI столетии

114.1. Процессы и тенденции развития русского литературного языка в XVI столетии

Языковая ситуация в Московском государстве в XVI–XVII веках характеризуется единством процессов, с одной стороны, расхождения форм языка, так что по мнению некоторых исследователей существовало двуязычие. И, с другой стороны, их взаимодействием и взаимопроникновением. В качестве причин расхождения между собою различных типов или жанрово-стилистических разновидностей литературно-письменного языка называют следующие обстоятельства. Во-первых, второе южнославянское влияние на официальную форму литературно-письменного языка и, происходившее одновременно с ним усиление народно-разговорных элементов в развивавшемся и обогащавшемся языке деловой письменности. Во-вторых, – различные темпы развития отдельных типов и разновидностей литературно-письменного языка. Официальная, книжно-славянская его разновидность искусственно задерживалась в своем развитии, не только продолжая хранить устарелые формы и слова, но и нередко возвращаясь к нормам древнеславянского периода. Язык же деловой письменности, стоявший ближе к разговорной речи, быстрее и последовательнее отражал все происходившие в ней фонетические и грамматические изменения. В результате к XVI веку различия между церковнославянским (церковно-книжным) и народно-литературным типом языка ощущались не столько в форме лексики, сколько в области грамматических форм.

Языковая ситуация складывалась таким образом, что подлинного двуязычия, при котором необходим перевод с одного языка на другой, в Московском государстве XVI века все же не было. В данном случае лучше говорить о сильно разошедшихся между собою стилистических разновидностях по существу одного и того же литературно-письменного языка. Если в киевский период можно выделить три основные жанрово-стилистические разновидности литературно-письменного языка: церковно-книжную, деловую и собственно литературную (или народно-литературную), – то московский период, и XVI веке в частности, имеет лишь две разновидности – церковно-книжную и деловую. Поскольку промежуточная, народно-литературная разновидность к этому времени растворилась в двух крайних разновидностях литературно-письменного языка. Таким образом, можно говорить о едином русском литературном языке, который характеризуется разнообразием языковых форм и типов или жанрово-стилистических разновидностей.

Развитие письменности сопровождалось изменением самой техники письма, приспосабливавшейся к возросшему спросу на книги и разного рода документы. Господствующим типом письма окончательно стала появившаяся в XV веке «скоропись» – беглое, ускоренное письмо.

114.2. Летописание

Летопись, как всякий другой жанр русской литературы, развивалась вместе с изменениями той среды, где ее создавали, и ею пользовались. Развивалась она как основной носитель политической и общественной мысли. К началу XVI века летопись из документа, дневника, «погодника» исторических событий, систематизированного собрания исторических материалов, своеобразного архива превращается в распространенное историческое повествование на основе активной переработки летописей предшествующего времени.

В XVI веке московское летописание, впитавшее общерусские традиции, достигло своего расцвета. Оно теперь было подчинено единому центру и единой цели – укреплению Российского государства, авторитета царской и церковной власти.

«Летописец начала царства» описывает первые годы правления Ивана Грозного, взятие Казани, реформы и доказывает необходимость установления царской власти на Руси.

Степенная книга. Тщанием митрополита Макария в Москве были собраны книжники, что способствовало расцвету книжного искусства. На этой почве возникло новое по жанру историческое сочинение – «Степенная книга», призванное сформировать стройную концепцию русской жизни. «Степенная книга» содержит расположенные по 17 степеням портреты и описания правлений великих русских князей и митрополитов, от Владимира I (Святославича) до Ивана IV. Создание этого летописного сборника приписывают митрополиту Афанасию, бывшему протопопу царской домовой церкви Благовещения. В основании этого громадного труда лежал замысел, согласно которому вся русская история со времен крещения Руси до царствования Иоанна Грозного должна предстать в виде семнадцати степеней (глав), каждая из которых соответствует правлению того или иного князя.

Лицевой летописный свод. В середине XVI века в окружении Ивана IV Грозного, и, возможно, при непосредственном участии самого царя был создан грандиозный летописный свод, отразивший новое понимание судьбы Руси, русской истории, и ее сокровенного смысла. Лицевой летописный свод (Никоновская летопись), воспринимаемый как историческая энциклопедия XVI века, представляет собой своеобразную всемирную историю от сотворения мира до середины XVI века. В нем обосновывается мысль о том, что Русь является наследницей древних монархий. Лицевой летописный свод (ЛС) освещает представления его составителей по различным проблемам от бытовых до мировоззренческих. В соответствии со значимостью, которая придавалось столь важной для национального самосознания работе, летописный свод получил самое роскошное оформление. В целом в ЛС насчитывается 10 тысяч листов, написанных на лучшей бумаге, специально закупленной из королевских запасов во Франции. В тексте размещено более 16 тысяч искусно выполненных миниатюр, изображавших историю «в лицах», за что собрание и получило наименование «Лицевого свода» (ЛС).

ЛС непревзойденный по размаху историко-литературный и художественный памятник, в котором представлена вся история человечества в виде смены великих царств. В нем была решена новая задача: соединить в единое целое изложение всемирной истории с библейских времен, через историю эллинистического Востока, древнего Рима, Византии к истории Российского государства. ЛС – совершенно новая летопись, возникшая в результате синтеза сведений из более десятка (только для русской части) источников. Компилятивное по форме произведение предстает перед читателем как новое явление своего жанра. Его характерная особенность заключается в составлении новых редакций житий, легенд, повестей, сказаний, т.е. произведений, имевших самостоятельную литературную традицию. Активное обращение к повествовательной форме изложения событий прошлого составителями ЛС превратило его в самое полное из когда-либо существовавших до того собраний летописных повестей, своего рода их антологию.

В ЛС раскрывается тема преемственности Константинополя и Москвы как мирового центра, средоточия «истинного православия»: «да нарицаешися отселе боговенчанный царь» – говорят от имени Константина Мономаха послы, возлагая корону на голову великого князя Владимира Всеволодовича.

Изложение истории Руси в русской части ЛС предстает, как повествование о пути «божественного промысла», обращенное к своим наиболее верным и последовательным приверженцам. Составители ЛС немало потрудились, чтобы доказать предопределенность исторического восхождения «государства Российского царствия», обусловленную споспешествованием небесных сил, и вечность, незыблемость его побед на предначертанном свыше пути. Главным же аргументом должна была стать идея «богоизбранности» «царства», персонифицированного в роде его государей. Руководствуясь идеей об особой роли Российского государства, составители ЛС перекроили исходный материал источников. Только род московских государей показан в ЛС ревнителем единства Российского государства, собирателем «Богом дарованного ему отечества».

Синодальный том (ГИМ, Ска., 962). 626 л., 1125 миниатюр. Содержит изложение российской истории в 1535–1542, 1553–1567 годы. Этот том подвергся существенной редакционной правке. Чья-то рука прямо на иллюстрированных листах сделала многочисленные дополнения, вставки и исправления. Новый, начисто переписанный экземпляр вошел в науку под названием Царственная книга (ГИМ, Син., 149). 687 л., 1281 миниатюра. Содержит изложение российской истории в 1533–1553 годы. На этом экземпляре та же рука сделала опять множество новых приписок и поправок. Похоже, редактором «Лицевого свода» был сам царь Иоанн IV.

Во второй половине столетия летописание исчерпало свои возможности. Стали появляться новые формы летописных произведений. Большое значение приобрели хронографы, в которых излагались события от сотворения мира до падения Византии, и раскрывалась особая роль Руси в истории христианских народов. Дальнейшее развитие получили исторические повести, в которых, как и прежде, преобладала героическая тематика: «Казанское взятие», «О хождении Стефана Батория на град Псков» и др.

Значительные изменения претерпевает литература путешествий. Развивались светские мотивы, в описание путешествий все чаще включают вымышленные сюжеты. Формируются новые жанровые разновидности путевых записок – «повести русских послов» («статейные списки», «росписи»), «отписки» землепроходцев.

114.3. Житийная литература

В XVI веке создаются монументальные житийные своды. Жития для них специально перерабатываются, по возможности сглаживаются различия между ними, все подводится под общую государственную концепцию – обоснование государственного и церковного единства. Жития пишутся в официозном, пафосном, риторическом стиле, приподнято взволнованным старославянским языком. На период святительства всероссийского митрополита Макария, приходится расцвет жизнеописаний святых. Составленные при нем 12-томные, по числу месяцев, «Великие Четьи Минеи» – вершина развития жанра, и его зрелая канонизация. В Макарьевские «Четьи Минеи» были внесены все имевшиеся к тому времени русские жития. Самая подробная рукопись этих миней – Московского собора 1552 года в XIX веке издавалась археологической комиссией, которая, при содействии П.И. Савваитова и М.О. Кояловича, выпустила несколько томов житий за месяцы сентябрь и октябрь.

Литературно-идеологическим памятникам эпохи Ивана Грозного свойственна монументальность идеи и формы. Это относится к таким творениям, как «Великие Четьи-Минеи», «Стоглав», «Домострой» и другим памятникам. Четьи Минеи, составленные митрополитом Макарием и коллективом его многочисленных сотрудников, – это, по словам историка В.О. Ключевского, целая «энциклопедия древнерусской письменности». По его счету, в них 1300 житий, в т. ч. 40 житий русских святых, большинство которых было канонизировано на Соборах 1547 и 1549 года. Установление всецерковного чествования целого сонма русских святых около середины XVI века означало углубление исторически-церковного сознания в русском обществе, растущего интереса к отечественным подвижникам, ослабление зависимости от Восточной церкви.

Киевский митрополит Петр Могила собрал материалы, относящиеся к житиям, главным образом, южнорусских святых, а Киево-Печерские архимандриты Иннокентий и Варлаам продолжали его дело. Последний архимандрит привлек к участию в этой работе св. Димитрия, впоследствии митрополита Ростовского, который, пользуясь сборником Метафраста, Великими Четьи-Минеями Макария и другими пособиями, составил Четьи-Минеи святых всей Церкви. Отличие его труда от Великих Четьих-Миней в том, что в него вошло жизнеописание и южно-русских святых, опущенное в минеях митрополита Макария.

114.4. Публицистика. Общественно-политическая литература

Новые общественно-политические условия обусловили выдвижение на передний план новых проблем. Большое внимание в русской литературе начали уделять вопросам о самодержавной власти, месте и значении Церкви в государстве, международном положении России. Это способствовало развитию новых литературных жанров. XVI век часто называют веком русской публицистики, которая именно тогда начинает проникать и в летопись, и в «жития святых», и в деловую письменность, и в литературу, и даже в настенную живопись. В публицистической литературе нашли отражение напряженные поиски решения проблем жизни государства и общества, зарождались идеологическая и философская полемики. В центре внимания русской публицистики оказались проблемы самодержавной власти, места и роли Русской Церкви в жизни государства, положения самого государства в системе международных отношений и т.д.

Профессор И.У. Будовниц в своей работе «Русская публицистика XVI века» (1947) справедливо отметил «уныние» боярских публицистов того времени и их пессимизм в отношении будущего России. Поэтому многие из них, в частности, В. Патрикеев, Б. Беклемишев, Ф. Карпов и Г. Тушин, искренне переживая за будущее страны, оказались в лагере «нестяжателей». Большинство сочинений Ф.И. Карпова было уничтожено его идейными противниками, но все же некоторые из них, в частности, «Послания» Максиму Греку, Николаю Немчину, старцу Филофею и митрополиту Даниилу, сохранились. Во всех своих публицистических «Посланиях», автор, не углубляясь в существо чисто богословских споров, решительно возражал против ряда важнейших положений христианской догматики. В частности, он подверг резкой критике традиционный тезис церковников о «благости долготерпения», которому противопоставил «правду», «закон» и «милость», которые должны быть положены в основу мирского общежития.

Первые литературно-публицистические произведения поддерживали и обосновывали новую государственную политику. В «Сказаниях о князьях Владимирских» и в «Сказании о Владимире Мономахе» нашла свое выражение зародившаяся еще в конце XV века концепция наследственной связи русских государей с византийскими и римскими императорами. Эту идею поддержала Русская Церковь. В посланиях игумена Филофея великому князю Василию III были сформулированы основы концепции «Москва – третий Рим», ставший идеологической доктриной русского самодержавия.

Талантливый русский публицист Иван Пересветов в своих произведениях «Сказание о царе Константине», «Сказание о Магомете-Салтане» и др. изложил свою программу преобразований в стране. Идеал государственного устройства он видел в сильной самодержавной власти, опирающейся на поместное дворянство. И. Пересветов ратовал за возвышение людей по заслугам, а не по богатству и знатности. Чины и земли, по его мнению, следует давать не за знатность, а за личные заслуги. Тогда власть царя будет сильна и справедлива. Иван Пересветов подверг критике некоторые порядки в Русском государстве, в частности рабство и крепостничество. Он отметил, что «раб срама не боится и чести не добывает», поэтому только свободные люди могут заботиться о благе и славе страны.

Ермолай-Еразм – публицист, входивший в число Макарьевских книжников, полагал, что обязанностью царя является забота о подданных. Перу Ермолая Еразма принадлежит много различных сочинений, написанных по поручению митрополита Макария, который достаточно высоко ценил и ум, и литературный талант протопопа кремлевского собора Спаса на Бору: «Моление к царю», «Книга о Святой Троице», «Зрячая Пасхалия», «Поучение к своей душе» и даже светские произведения «Повесть о Петре и Февронии» и «Повесть о Василии Рязанском».

В самом известном его сочинении «Благохотящим царям правительница и землемерие» поднята проблема бедственного положения крестьян. В этом трактате он заявил, что предметом особого внимания царя должен стать крестьянский труд, на котором держится вся страна. Существующие законы и налоги разоряют пахарей. Необходимо всех их отменить и ввести продуктовую ренту, состоящую из одной пятой урожая. Однако внимательный анализ его сочинений убеждает в том, что проблема бедственного положения крестьян интересовала автора лишь в той мере, в какой она отвечала интересам самих помещиков и государства в целом. Иными словами, он проводил прямую связь между благосостоянием крестьян и их владельцев, которые, как известно, составляли костяк поместной (дворянской) конницы.

Своеобразной энциклопедией домашнего быта и моральных устоев XVI века является составленный при участии государственного деятеля времен Ивана Грозного протопопа Сильвестра «Домострой» – своего рода кодекс нравственности, определявший правила поведения человека, его обязанности в семье и обществе. Эти правила впоследствии стали классическим образцом патриархального уклада в семье. «Домострой» подчеркивал душеспасительность труда, возможность «праведного стяжательства», давал высокую по тем временам оценку женщине и т.д.

114.5. Книжное дело. Начало книгопечатания

Рукописных книг в XVI веке стало значительно больше, но они по-прежнему были большой редкостью и ценностью. Достаточно сказать, что часто книга являлась вкладом состоятельных людей в монастырь и даже военным трофеем. Именно таким путем во время Ливонской войны (1558–1583) из Литвы на Русь попали многочисленные сборники, содержащие разнообразные сведения о природе – так называемые «Шестодневы».

Распространение письменности постепенно привело к вытеснению дорогого пергамента и не очень прочной бересты привозной европейской бумагой. Основным материалом для письма стала бумага, использовать которую начали еще в XIV веке. Бумагу доставляли из Италии, Франции, германских государств и Польши. Каждый сорт бумаги имел специальный водяной знак, который прямо указывал на ее происхождение. Например, для французской бумаги было характерно изображение различных фамильных и городских гербов, а для немецкой – изображение вепрей, орлов, быков и т.д.

Как правило, очень большие листы бумаги, поступавшие из-за рубежа, разрезались и склеивались в виде длинных свитков или столбцов, а иногда из разрезанной бумаги делались тетради. Из нескольких сшитых тетрадей делалась книга, которую заключали в массивную кожаную или деревянную обложку, украшенную серебряным или даже золотым окладом, бархатом и драгоценными камнями. В середине XVI века была предпринята попытка завести собственное бумажное дело в России. С этой целью на реке Уча под Москвой даже построили бумажную мельницу, однако просуществовала она недолго и через пару лет была разобрана.

В XVI веке происходил значительный рост производства рукописных книг, но они уже не могли полностью удовлетворить растущих потребностей государства и Церкви. Поэтому Иван Грозный обратился к митрополиту Макарию с предложением об организации в Москве Печатного двора, и предстоятель Русской Церкви, как гласит летопись, «зело возрадовался царьскому слову» и принял самое активное участие в организации печатного дела в стране.

Благодаря статье академика М.Н. Тихомирова «Начало книгопечатания в России» (1959) достоверно установлено, что начальной датой русского книгопечатания является 1553 год, когда была создана первая печатная книга «Триодь Постная». Затем в течение десяти лет было напечатано еще восемь книг, которые, как и первая, были анонимны, то есть в них отсутствовали сведения об авторстве, дате и месте издания.

Новый этап в развитии книгопечатания начался в 1563 году, когда на средства царской казны в Москве была построена новая типография на Никольской улице близ Кремля. Эту типографию возглавили Иван Федорович Московит (Иван Федоров) и его ученик Петр Тимофеевич Мстиславец.

Иван Федоров в 1529–1532 годы учился на богословском факультете Краковского университета и по возвращении в Москву вошел в ближайшее окружение митрополита Макария. По протекции митрополита он получил должность диакона в храме Николы Гостунского в Московском Кремле, и именно в этом качестве он и занялся организацией печатного дела в России.

В марте 1564 года из никольской типографии вышла первая, точно датированная русская печатная книга – «Деяния двенадцати апостолов» или «Апостол». В 1565 году в этой типографии была напечатана еще одна книга – «Часословец», или «Часовник». Однако на этом, вероятнее всего, просветительская деятельность первопечатника в Москве завершилась, поскольку других книг, созданных в никольской типографии, до сих пор не обнаружено.

Иван Федоров и Петр Мстиславец в 1568 году перешли в город Заблудов – родовое владение гетмана А.А. Ходасевича, где возобновили свою просветительскую деятельность. Причины их переезда в Литву до сих пор вызывают споры у историков. Большинство из них склоны объяснять это бегство из Москвы острым конфликтом первопечатников с новым митрополитом Афанасием и его ортодоксальным окружением. Однако, по мнению академика М.Н. Тихомирова, их переезд в Литву был согласован с самим Иваном Грозным, который был заинтересован в усилении влияния Русской Церкви на территории Литвы, давно ставшей полем битвы с Римско-католической Церковью.

В Заблудове первопечатники издали всего одну книгу – «Учительское Евангелие» (1569). После чего переехали во Львов, где основали новую типографию и издали ряд книг, в том числе «Псалтырь с Часословцем» (1570) и знаменитую «Азбуку» (1574). В 1578 году они вновь «подались в бега» и осели в городе Острог, во владениях князя К.К. Острожского, где прожили около трех лет, и издали еще несколько книг, в том числе «Хронологию Андрея Рымши» (1581) и «Острожскую Библию» (1581). Последние два года своей жизни Иван Федоров провел во Львове, где скончался в 1583 году и был похоронен в Онуфриевом монастыре.

Традиции книгопечатания в Москве, и после отъезда Ивана Федорова и Петра Мстиславца в Литву, были продолжены. Однако судя по анализу шрифтов, уже в новой типографии, которую возглавили Невежа Тимофеев и Никифор Тарасиев. В 1568 году в новой типографии была напечатана еще одна церковная книга – «Псалтырь», однако в 1571 году во время набега крымского хана Девлет Гирея на Москву она сгорела.

По указанию Ивана Грозного в 1576 году, в великокняжеском охотничьем селе – Александровой слободе была основана новая типография, руководителем которой стал либо Невежа Тимофеев, либо его сын Андроник Тимофеев. В этой типографии в 1577 году был напечатан новый «Псалтырь». Но затем по неизвестным причинам книгопечатание в стране вновь прекратилось, и только в 1597 году в типографии Андроника Тимофеева был напечатан новый «Апостол».

114.6. Устное народное творчество

Как и прежде, в народе слагались и лирические, свадебные песни, остроумные пословицы и поговорки, которые дошли и до наших дней, веселые частушки. Народ продолжал жить и надеяться на лучшую долю и отражал это в своем повседневном творчестве. По мнению ряда авторов, именно в XVI веке социальная тематика становится отличительной чертой всего устного народного творчества, и прежде всего, исторических песен и былин. В этом отношении особо характерна знаменитая былина «О Вавиле и скоморохах».

В середине – второй половине XVI века начинает складываться целый цикл устных народных сказаний и исторических песен, связанных с успешной политикой по укреплению единого Русского государства. Наиболее яркими произведениями устного народного творчества этого периода явились «Сказка о Барме Ярыжке – простом человеке», «Песня о русских пушкарях», «Песня о Кострюке», которые явились важнейшим этапом в развитии устного народного творчества. Появился цикл сказаний (песен) о многогранной, но крайне противоречивой государственной деятельностью царя Ивана Грозного. В «Песне о гневе Ивана Грозного на сына», «Песне об Иване Грозном и разбойниках», «Песне о встрече казаков с Иваном Грозным» и «Песне о плаче над гробом Ивана Грозного», зримо проявилась идеализация образа Ивана Грозного, и наивная вера русского народа в доброго и справедливого царя.

В этот же период естественный отклик в устном народном творчестве нашла и тема борьбы русского народа с татарскими ханствами, возникшими на обломках Золотой Орды. В этой связи подверглись значительной переработке многие былины киевского цикла, в которых воедино слилась героическая борьба далеких предков с половецкими и татарскими ханами. В частности, в «Сказании о киевских богатырях» на смену Калину царю приходит хан Мамай, а любимые персонажи древнерусских былин – Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович вместе с дворянином Алексеем Залешаниным «боронят» родную землю от постоянных набегов казанских, ногайских и крымских татар.

В это же время возникает огромное количество разнообразных исторических песен, посвященных взятию Казани, походам Ермака Тимофеевича в Сибирь, героической обороне Пскова против войск Стефана Батория и т.д. Интересно отметить тот занимательный факт, что последняя песня тоже была посвящена борьбе русского народа против татар, поскольку в народном сознании главными врагами были татарские ханства, откуда постоянно совершались опустошительные набеги на пограничные русские земли.