У каждого была своя история, в которой либо обвиняли невиновного, либо несправедливость и жестокость жизни толкала на мелкие преступления, наказание за которые было несоразмерно делам. Тюрем было много, приговорённых к высшей мере наказания тоже, и Надзиратель помогал лишь немногим, когда это было возможно.
Они разговаривали, пили чай с угощениями, привезёнными из столицы. Каждый был очень благодарен Надзирателю.
– Вы знаете, – сказал Надзиратель, – чтобы вернуться к обычной, привычной жизни, нужно чтобы прошло не менее года с того момента, как вас «казнили». К этому моменту каждый получит новые документы, новое имя, и уедет далеко на восток или на юго-восток на новое постоянное место жительства. Вам будет запрещено связываться с прежними родственниками, у каждого будет своя легенда. Этой ночью мы привезли документы Захару. Поздравляю с началом новой жизни.
***
Когда они отъехали из деревни, Горыня достал заранее приготовленную папку с документами.
– К нам поступила одна осуждённая… Думаю, её история может вас заинтересовать.
Надзиратель взял в руки папку с документами. Фотография девушки на первой странице привлекла его внимание. Ей было девятнадцать лет, хотя выглядела она постарше. Тёмные густые кудрявые волосы доставали до плеч, кожа была слегка смуглая, глаза карие. Она была молода и красива. Фотография была чёрно-белая, и глаза девушки казались Надзирателю до боли знакомыми, они напоминали ему глаза дочери, которую он потерял, которой ничем не смог помочь. Надзиратель смотрел на фото незнакомой девушки, а видел будто Агнию. Защемило сердце, а на душе стало невыносимо тоскливо.
– Приговор уже был? – спросил Надзиратель.
– Да. Смертная казнь за убийство высокопоставленного чиновника на Малом Континенте.
– Она кого-то убила? – Надзиратель был неприятно удивлён.
Горыня кивнул.
– Она дала признательные показания. Казнь запланирована на следующую ночь, это будет моё дежурство.
– Я не помогаю убийцам, ты же знаешь.
– Прочтите её дело. Не стоит делать скоропалительных выводов, вы ведь меня этому научили.
Надзиратель читал долго. Всё время, что они ехали по лесной дороге, он не мог оторваться от документов, перечитывал заново и смотрел на фотографию несчастной девушки.
– Нурия, красивое имя, – нарушил тишину Надзиратель, – мы поможем ей. Но ты привезёшь её в резиденцию.
– В резиденцию?
– Да, в резиденцию. Я хочу приглядеться к ней, чтобы мы не совершили ошибку.
– Безопаснее было бы сразу отправить её в деревню к остальным.
– Думаю, она не будет к этому готова. Привези её ко мне.
***
Молодая девушка сидела на полу, прижав к себе колени, обхватив их руками, и опиралась спиной о стену. Пол был бетонный, а потому ледяной. Её губы посинели, всё тело сотрясала лёгкая дрожь. В камере вообще было очень холодно и темно. Здесь не было окон, только дверь, запертая с другой стороны. Это был изолятор – одиночная камера для приговорённых к смертной казни.
Косматые чёрные волосы торчали во все стороны, в карих глазах было заметно безразличие к жизни, лицо девушки было каменным. Она ждала с нетерпением, когда уже закончится эта ночь, и наступит последнее утро. В этом мире её уже ничего не держало.
В замочную скважину вставили ключ, открыли замок, дверь отворилась. В камеру вошёл молодой охранник. Его лицо не выражало никаких эмоций, взгляд был безучастным. Девушка была не первой, кого он сопровождал на казнь, и уж точно не последней.
Охранник провёл Нурию в медицинский кабинет. Там уже присутствовали тюремный врач и старший охранник специзоляторов Горыня. Девушка безропотно легла на белую простыню, не сопротивлялась, когда её руки и ноги пристегнули ремнями к каталке. Сбоку подошёл человек в белом халате, тюремный врач, делающий смертельные инъекции. Он наполнил шприц бесцветной жидкостью и сделал укол в вену на правой руке Нурии. Девушка улыбнулась, наконец-то для неё всё закончилось, она смиренно закрыла глаза. Горыня спокойно наблюдал за происходящим, ведь он уже успел подменить яд обычным снотворным.
– Дальше моя работа, – сказал он.
Врач отвернулся, присел за стол и сделал нужную запись в журнале; расписавшись в этом же журнале, молодой охранник вышел.
– Сделаю дело, и поеду домой, – сказал Горыня доктору.
– Спокойного тебе дня.
– И тебе.
Горыня покатил медицинскую каталку по длинному коридору в отделение крематория.
Несколько лет назад ликвидацией тел после казни занимался специальный работник крематория. Но он пристрастился к одной вредной привычке – любил выпить, в том числе и на рабочем месте. Однажды это стало известно вышестоящему начальству и его вместе с прежним старшим охранником специзоляторов уволили. Тогда старшим охранником специзоляторов стал Горыня, он же выпросил у начальства и место работника крематория, чтобы получать более высокую оплату труда. Начальство пошло ему навстречу, оформив на полставки, ещё и сэкономив на этом.
Длинный коридор соединял первый корпус тюрьмы с небольшим отдельным зданием – крематорием. Оно было кирпичное, одноэтажное, высокая труба возвышалась над всеми зданиями, и когда оттуда поднимался дым, заключённым становилось не по себе.
Горыня зашёл в небольшой зал. Справа у стены стоял диванчик с мягкой подставкой для ног. А слева располагались три газовые печи. Горыня осторожно переложил девушку на диван, а пустую медицинскую каталку поставил на рельсы и толкнул в первую печь. Выставив на электронном табло нужную программу, Горыня нажал на кнопку пуск, прошла минута, туда тут же поступил газ, и каталка в печи вспыхнула от высокой температуры как спичка.
Прямо за шторкой находилась дверь запасного выхода. Там, снаружи, стоял служебный внедорожник Горыни. Горыня открыл дверь и подошёл к машине, оглядываясь по сторонам. Крематорий располагался у торца первого корпуса тюрьмы, слева и справа росли высокие деревья, площадка у здания была надёжно защищена от посторонних глаз. Горыня открыл дверь автомобиля, вернулся за Нурией и положил её на заднее сидение, накрыв сверху пледом.
Старшие охранники тюрьмы, как и более высокое начальство, освобождались от обязательного досмотра при пересечении границ тюрьмы. Поэтому Горыня спокойно проехал через охраняемый выезд, попрощавшись со знакомыми стражами и пожелав им спокойного дня.
Ночь близилась к концу, уже начиналась заря, поэтому на улицах почти не встречались люди и машины. Горыня быстро добрался до резиденции, где его с нетерпением уже пару часов ожидал Надзиратель.
Нурию перенесли в комнату, которая раньше принадлежала дочери Надзирателя. Заботливо накрыв девушку одеялом, Надзиратель запер дверь, и вместе с Горыней пошёл на кухню.
Начался день. Стальные ставни уже давно закрыли все окна в доме.
Надзиратель и Горыня сидели за столом и пили чай в тишине. Горыня взглянул на часы, висящие на стене.
– Она скоро проснётся, – сказал он.
– Я буду там, с ней. Она наверняка испугается. А ты иди спать. В комнате для гостей тебе постелено.
– Я должен быть с вами, вдруг она…
– Нет. Я справлюсь, отдыхай.
Надзиратель вошёл в комнату дочери и присел на стул рядом с кроватью.
Нурия ещё спала. Её лицо было спокойным, расслабленным, казалось, что девушка даже улыбалась. Надзиратель смотрел на неё, а видел дочь. Его глаза в один миг наполнились слезами, но тут Нурия дёрнулась. Надзиратель спешно вытер глаза и приготовился к тому, что сейчас она откроет глаза.
Девушка снова дёрнулась, так бывает, когда тебе снится сон, и в нём ты либо спотыкаешься, либо падаешь и тут же просыпаешься. Она открыла глаза, осмотрелась вокруг, и пришла в отчаяние, её глаза наполнились страхом.
– Я не умерла? – спросила она и увидела перед собой Надзирателя. – Нет, – покачала она головой, – нет! – закричала она. – Нет! Неужели опять? Нет!!!
У неё началась настоящая истерика. Нурия соскочила с кровати и забилась в угол, в ужасе смотря на Надзирателя.
– Успокойся, – сказал Надзиратель, протянув руку вперёд, – тебе нечего тут бояться. Я понимаю, о чём ты могла подумать, но это не так. Тебя должны были казнить, но я спас тебя.
Нурия замерла, но никак не успокаивалась. Она нервно дышала и смотрела на Надзирателя обезумевшими глазами.
– Кто вы?
– Об этом ты узнаешь позже. А сейчас тебе нужно вернуться в кровать и отдохнуть. На дворе день, – Надзиратель показал в сторону окна, – не пытайся совершить какую-нибудь глупость. Я знаю, что ты пережила, и я искренне тебе сочувствую, мне очень жаль. Но я гарантирую, что тебя больше никто и никогда не тронет. Все твои кошмары навсегда остались позади. Здесь ты в безопасности. Отдохни, а вечером спускайся на первый этаж, на кухню. Там тебя встретит замечательная Василиса Васильевна и накормит. Это будет вечером, а сейчас ложись и отдыхай, набирайся сил. Запомни, здесь тебя никто не обидит. А я пойду, увидимся ночью.
Надзиратель медленно поднялся со стула и вышел из комнаты, прикрыв, но не заперев дверь.
Надзиратель отправился в свой рабочий кабинет, сел в кресло и положил папку с делом Нурии на стол прямо перед собой. Он прочёл его снова, уже в пятый раз.
Её история началась, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Отец и мачеха отправили её на работу по благотворительной программе на Малый Континент. Программа эта была разработана правительством во главе с Зимовитом. По ней молодым девушкам в возрасте от шестнадцати до двадцати лет предлагали работать служанками в домах богатых господ, официантками в ресторанах и барах, а самым красивым предлагали представлять услуги эскорт-агентств. Взамен их родные, оставшиеся на Большом Континенте, получали неплохую материальную помощь в виде ежемесячных выплат.
Чем на самом деле занимались девушки на Малом Континенте, никто проверить не мог. Надзиратель пытался это сделать несколько раз, ведь многие из уехавших не возвращались с Малого Континента. Ходили пугающие слухи, а иногда приходили вести о самоубийствах девушек. Но как ни пытался разобраться в этой ситуации Надзиратель, ему всегда отвечали жёстко, чтобы он прекратил свои расспросы и не совал нос туда, куда не следует.
Нурия не хотела ехать на Малый Континент, но тогда ей ещё не исполнилось восемнадцать, и судьбоносное решение приняли отец и мачеха. В деле имелась справка, подписанная родителями девушки, что они по собственной воле отправляют её на эту работу. Это было очень похоже на договор купле-продажи… А дальше было написано, что Нурия была принята на работу служанкой в дом заместителя главы департамента образования и науки Малого Континента. Она проработала там полгода, после чего этого заместителя нашли мёртвым, а сама Нурия сбежала. Каким-то чудом ей удалось перебраться с Малого Континента обратно на Большой. Она скрывалась в бегах почти три года, поселилась в небольшом городке прямо на фабрике, где жила и работала не за деньги, а за место под крышей и двухразовое питание. Но однажды на фабрику заявились проверяющие и её поймали, а когда установили личность, тут же арестовали и отправили в центральную тюрьму.
Надзиратель понимал, что в деле написано далеко не всё. Он понимал, что шестнадцатилетняя девушка никого не убьёт просто так. Он боялся представить, что ей пришлось пережить на Малом Континенте. Ведь совсем недавно эту благотворительную программу закрыли, после того как выяснилось, что больше половины девушек, уехавших на Малый Континент, не проживали там и года, а многие из них оказывались в борделях.
«Бедная девочка», – подумал Надзиратель и подошёл к камину, в котором потрескивали горящие дровишки.
Надзиратель ненавидел себя за то, какую должность он занимал, и при этом не имел возможности помогать людям. Он ненавидел себя за то, что не смог помочь своей дочери, что струсил, смирился и не выкрал её из лечебницы так, как Горыня вывозил приговорённых заключённых из тюрьмы. Надзиратель видел в Нурии свою дочь, которую тоже предал самый близкий человек. Надзиратель поклялся себе, что никогда не даст эту девушку в обиду, что будет биться за неё в любой ситуации как за свою родную дочь.
Надзиратель поднялся с кресла и подошёл к карте мира, что висела на стене. Он посмотрел на очертания Малого Континента и маленький перешеек, соединяющий два континента, ничтожный, едва различимый на карте такого масштаба. «Лучше бы не было этого природного мостика», – подумал Надзиратель и внезапно ощутил резкую боль в районе затылка.
Сзади стояла Нурия. Эта она ударила его первым, что попалось под руку – хрустальной вазой. Надзиратель издал невнятный звук – толи крик, толи стон, схватился за голову и опустился на колени.
– Стой! Не нужно! – Надзиратель догадался, что это могла быть только Нурия.
– Как мне отсюда выбраться? – шёпотом спросила девушка. – Говори, не то размозжу тебе голову!
В кабинет вбежал Горыня и схватил Нурию. Девушка закричала, выронила вазу и стала пытаться вырваться из его цепких объятий.
– Я ведь вас предупреждал! – Горыня был очень сильным и спокойно удерживал Нурию одной рукой. Свободной рукой он достал из кармана заранее приготовленный шприц со снотворным и сделал девушке успокоительный укол. Силы быстро покинули её, тело обмякло, и Нурия лишилась чувств.
– Что у вас тут стряслось? – в кабинет прибежала взволнованная Василиса Васильевна. Увидев незнакомую молодую девушку на руках Горыни и стоящего на коленях Надзирателя, схватившегося за голову, женщина поднесла обе руки ко рту и вскрикнула от испуга.
– Принеси что-нибудь холодное, Василиса, – попросил Надзиратель, поднявшись на ноги.
– У вас кровь! – испугалась хранительница очага.
– Ерунда, – отмахнулся Надзиратель.
– Что-нибудь холодное, побыстрее! – рявкнул Горыня.
Василиса Васильевна всплеснула руками и побежала на кухню. Она суетилась и не знала, что же ей взять. Лёд кусочками она не заготавливала, столовые приборы пригодились бы лишь для лёгкого ушиба или синяка. Женщина открыла морозильную камеру, достала будто бы окаменевший кусок мяса и заторопилась к Надзирателю.
Горыня перекинул Нурию через плечо и отнёс обратно в спальню, из которой она убежала. Надзиратель заботливо накрыл её одеялом.
– Стоит запереть дверь, – посоветовал Горыня.
– Нет, у меня другая идея.
Горыня недовольно хмыкнул и вышел из комнаты.
– Где вы, Надзиратель? – причитала внизу Василиса Васильевна.
Он спустился через минуту, обработал небольшую рану антисептиком и приложил кусок замороженного мяса, обёрнутого в пакет, к затылку.
– Следующей ночью вам следует обратиться к врачу! – заботливо сказала женщина.
– Брось.
– Что это за девушка?
– Это наша гостья. Будь с ней помягче. Я хочу, чтобы ты была первой, кого она увидит, когда снова проснётся. Расскажи ей что-нибудь обо мне.
– Что я должна рассказать?
– Я вытащил её из беды. Её имя Нурия. Она одна из тех, кто …
– Я поняла.
Василиса Васильевна проводила Надзирателя до его спальни, убедившись, что полученная травма не опасна для его здоровья. Затем она доделала домашние дела на кухне и отправилась в комнату к Нурии. Женщина села в кресло напротив кровати, открыла книгу и стала читать при свете дневной лампы.
Нурия проснулась ещё до наступления вечера. Она снова обнаружила себя в той же кровати, в той же комнате, только теперь рядом сидела женщина.
– Доброго дня, Нурия, – слегка приклонила голову Василиса Васильевна.
Девушка была удивлена и молчала, ожидая того, что будет происходить дальше.
– Меня зовут Василиса Васильевна, – женщина улыбалась и старалась быть максимально доброжелательной, – я хранительница очага в этом большом доме.
– Для чего меня сюда притащили?
– Посмотри направо.
Нурия увидела там рамку с фотографией, на которой была изображена молодая девушка, её ровесница. На фото она улыбалась и казалась счастливой, обнимая широкое дерево.
– Её звали Агния, – Василиса Васильевна достала из кармана платок и вытерла нахлынувшие слёзы, – она была дочерью того человека, которого ты ударила по голове. Агния и мне была как дочка. Она умерла от безумной болезни. Хозяин этого дома – человек, имеющий вес в обществе. Не знаю, что ты надумала там себе, но он честный и порядочный. Он помогает всем, кому может помочь, хотя многие его ненавидят, не зная всей правды. Ты не первая, кого он спас от смертной казни. Но ты первая, кто оказался в его доме. Не думай ничего дурного. Он совсем недавно потерял дочь, которой не смог помочь. А сейчас ты лежишь на её кровати, в её комнате. Он просто помогает тебе. Вот, я приготовила для тебя домашнее платье, надень, когда встанешь.
Василиса Васильевна поднялась с кресла, направилась к выходу и остановилась на пороге.
– Надеюсь, теперь ты не станешь на нас покушаться и никого здесь не убьёшь, – прибавила она и вышла из комнаты.
Ранним вечером Василиса Васильевна уже трудилась на кухне, готовя первую трапезу на трёх человек. Она жарила яичницу, когда на кухню вошла Нурия.
– Добрый вечер, дорогая! – воскликнула хранительница очага. – Не поможешь мне, а то я немного проспала из-за бессонного дня.
– Я.., – нерешительно промямлила Нурия.
– Вон в том ящичке, – Василиса Васильевна указала рукой, – хлеб и батон, нарежь, пожалуйста. Ножи вот тут, в столе.
Нурия достала хлеб, взяла нож и стала нарезать булку толстыми кусками.
– Постой, давай я лучше сама, садись.
Василиса Васильевна нарезала хлеб аккуратно и уложила кусочки в хлебницу.
– Простите меня за вчерашнее, я испугалась.
– Не знаю, испугался бы я или обрадовался, если бы проснулся после смертельной инъекции, – на кухню пришёл Горыня.
– Не пугай девочку, – пригрозила ему пальцем Василиса Васильевна.
Горыня взял табуретку, подставил ближе к Нурии и сел почти вплотную к ней.
– Должен объяснить тебе правила, – перешёл он на серьёзный тон, – которые сохранят жизнь и тебе, и нам всем. Прежней жизни больше нет. Нурией ты будешь зваться только здесь при нас. Когда подготовят новые документы, ты получишь новое имя и уедешь на новое место жительства. Как вести себя там, я расскажу позже. А сейчас ты не должна никуда выходить из этого дома. Во всём ты должна беспрекословно подчиняться Василисе и Надзирателю. Если ты совершишь какую-нибудь глупость, сбежишь куда-нибудь или чего-нибудь натворишь, что будет грозить опасностью мне, ей или Надзирателю, я найду тебя и сам вколю тот смертельный укол.
– Я никого не просила меня спасать, – выслушав его, огрызнулась Нурия. Она услышала о Надзирателе и пока не решила, как на это реагировать. Ведь она была далеко не лучшего мнения о нём, как о поставленном правителе Большого Континента.
– И вот это я слышу вместо благодарности, – развёл руки в стороны Горыня и отсел подальше.
– Сейчас буду накрывать на стол, – улыбнулась Василиса Васильевна.
– Жаль, что не могу поесть твоих вкусностей, мне пора ехать, – Горыня встал, посмотрел на Нурию некоторое время и вышел.
– Значит, это дом Надзирателя? – недовольно спросила девушка.
– Не знаю, что тебе пришлось пережить, из-за чего ты попала в тюрьму и получила такой приговор, но теперь всё наладилось.
– Вы действительно не знаете, даже не представляете, – тяжело вздохнула Нурия, на её глазах появились слезы, – и как что-то наладить? Здесь я в такой же тюрьме, как и раньше. А в будущем меня ждёт поддельная жизнь и вечный страх, что меня будут искать и всё равно найдут.
– Девочка моя, – Василиса Васильевна подошла к ней и обняла её, – ты сгорела в крематории тюрьмы, тебя больше нет, никто и никогда не станет тебя искать. Ты свободна, как никогда раньше.
Нурия разрыдалась. Василиса Васильевна обнимала и успокаивала девушку, пока все слёзы, что долго копились у неё внутри, не вылились наружу.
глава девятая
Слава проснулся от стука в дверь. Окно было открыто, снаружи было темно, а значит, шла ночь. Настойчивый стук повторился.
– Кто там? – сонным голосом спросил Слава.
– Ждан.
Слава нехотя поднялся с кровати и отворил дверь. Ждан зашёл в комнату и удивился расправленной кровати и полусонному состоянию друга.
– Ты спишь?
– Спал, как видишь, – зевнул Слава, подошёл к окну и выглянул наружу.
Ночь приближалась к концу, но так как в университете был выходной, в парке гуляло много студентов.
– Плохо спал, – Слава окончательно отошёл от сонного состояния и вспомнил, что произошло с ним днём. – Снилась всякая ерунда, кошмары, – придумал он отговорку.
– У Мала проблемы с математикой, уже три часа бьётся с заданием, ничего не получается, но всё равно хочет найти решение сам, – сказал Ждан.
– Похвально. И?
– Пытался предложить ему помощь, и мы поругались.
Слава улыбнулся.
– Это вы умеете, особенно тебя касается. И ты решил меня разбудить?
– Я же не знал, что ты спишь. Пошли, пройдёмся.
– Сейчас, переоденусь.
Через пять минут они оба уже шли по парку в сторону учебных корпусов университета.
– Жалко мне братца, кажется, он конкретно влюбился в эту Севастьяну, – сказал Ждан.
– А мне раньше казалось, что и он ей небезразличен.
– Куда ж она пропала?
– Она потеряла подругу, – Слава попытался найти оправдание для девушки.
– Ладно, забыли.
Слава внезапно остановился и стал смотреть в одно место. На параллельной пешеходной дорожке за газоном навстречу шла девушка с длинными и кудрявыми рыжими волосами. Слава уселся на ближайшую лавку и повернулся к ней спиной.
– Ты что? – удивился Ждан его действиям.
Слава осторожно оглянулся назад. Девушка с рыжими волосами прошла мимо вместе с подругой, не обращая внимания ни на кого из окружающих. Они о чём-то беседовали и смеялись.
«Не она», – успокоил себя Слава и выдохнул с облегчением. Он поймал себя на мысли, что теперь будет сторониться любой рыжей девчонки, и на его лице возникла кривая улыбка.
– Похоже, ты действительно плохо спал, – Ждан уселся рядом, – твоя знакомая?
– Нет.
– Наверное, тебе приснился рыжий монстр! – Ждан поднял руки вверх и уцепился за плечи Славы. Оба рассмеялись.
– Не пора ли есть? Я так голоден! – признался Слава.
– Скоро будет последняя трапеза этой ночи. Гляди! – воскликнул Ждан. – Профессор! Собственной персоной!
К ним подошёл Мал и скорчил брату кривую рожицу.
– Решил?
– Да. Так проголодался…
– Пойдём, собрат! – Слава встал с лавки, положил руку на плечо Малу, и они все вместе отправились к столовым.
Там уже было много студентов, у столов с готовыми блюдами даже образовались небольшие очереди. Слава взял поднос, занял место там, где народу было поменьше, и снова увидел рыжеволосую девушку. «Они меня преследуют!» – Славе стало смешно, и он сдержал себя, чтобы не рассмеяться в голос.
Девушка обернулась. Её лицо показалось знакомым. Это была та красивая студентка с зелёно-карими глазами и огненно-рыжими волосами, которую недавно Слава видел в компании Ивана. Звали её Велизара. Она вздрогнула, увидев Славу. Её взгляд забегал из стороны в сторону, а потом замер на месте. Она смотрела Славе прямо в глаза. Слава чуть не выронил поднос из рук. Сердце быстрее застучало в груди. Он вдруг понял, что это должно быть её видел днём в лесу! Слава посмотрел на её волосы и попытался вспомнить те, что увидел тогда, после порыва ветра. Это были точно такие же огненно-рыжие волосы. Это были её волосы! Это была она!
Немая сцена продолжалась несколько секунд, пока сзади не подошли друзья. Ждан нечаянно толкнул Славу, и тот от неожиданности выронил поднос. Пластмассовый он упал на пол и треснул от удара.
– Аккуратнее надо быть, молодой человек! – подшутил Ждан, но Славе было не до шуток.
Велизара освободила место в очереди и спешно покинула столовую.
– Видели этой ночью Ивана? – спросил Слава, провожая её взглядом.
– А-а, – протянул Ждан, – это та красотка?
– Ивана видели?! – грозно спросил Слава.
– Нет, – братья ответили в один голос.
Слава схватил потрескавшийся поднос, выкинул в урну и тут же покинул столовую. Он выскочил из здания и оказался на лестнице. Оглядываясь по сторонам, Слава пытался разыскать девушку. Никаких сомнений быть не могло. Именно её он видел в лесу. Судя по всему, она разглядела его гораздо лучше при той встрече, раз узнала в столовой и выдала себя.
Велизара быстрым шагом отдалялась от столовых. По каштановой аллее она шла в сторону общежитий.
Слава побежал за ней.
– Постой! – крикнул он, догоняя девушку.
Велизара ускорила шаг и не оборачивалась. Слава схватил её за плечо, остановил и встал перед ней, перегородив путь.
– Ты узнала меня? – прошептал он.
Велизара спешно вытерла слёзы с глаз, мельком взглянула на него и отрицательно покачала головой.
– Ты уверена?
– Ты тот студент, кто ударил Ивана? – Велизара сделала вид, что припоминает.
– Я говорю не о том.
– Если ты ударил Ивана, тогда тебе не следует привлекать к себе внимание, ведь он может быть рядом. А если увидит тебя со мной, тебя и вовсе могут отчислить! – сказала Велизара и, обойдя Славу, пошла к общежитиям.
– Почему ты ушла из столовой?
– Отстань от меня. Я вижу тебя в первый раз!
Слава не знал, что делать. Он стоял и не мог пошевелиться, не мог найти, что сказать, как вдруг слова сами вырвались из его уст:
– У того ручья было очень красиво.
Велизара остановилась. Она вытерла слёзы, обернулась и спешно подошла к нему.
– Если ты собираешься выдать меня, в лечебницу нас заберут вместе! – сказала девушка, озираясь по сторонам, боясь, что их разговор может кто-то услышать.
– Я не безумен, думаю, и ты тоже, – прошептал Слава.
– Тогда что ты делал там?
– Я хочу задать такой же вопрос тебе.
Велизара замолчала. Было видно, что она сомневается.
– Мы остались в живых, – Слава говорил едва слышно, – и у меня, думаю, как и у тебя, очень много вопросов. Но мне понравилось находиться в лесу днём.
Велизара пристально посмотрела в его глаза, чтобы убедиться, что он говорил от чистого сердца.
– Встретимся на том же месте на рассвете послезавтра, – сказала девушка, отвернулась и пошла в общежитие.
***
Слава приготовил запасную форму, повесил её на плечики в шкаф, чтобы было во что переодеться. Он взял фонарик и сунул его в кожаный планшет с тетрадками. Остановившись перед зеркалом, он попытался успокоить волнение. Слава испытывал колоссальное напряжение. Снова поход в лес, чтобы провести там день, для встречи с почти незнакомой девушкой…
Три пары лекций завершились к половине четвёртого ночи. Во время второго приёма пищи Слава заполнил поднос большим количеством блюд, чем обычно.
– Не узнаю тебя в последние ночи, – признался Ждан.
– Не обращайте внимания, – махнул рукой Слава, и ему захотелось отвести повышенное внимание друзей от себя, – не слышно новостей от студенческого совета? Может, нам ещё что-нибудь запретили?
– Пока не слышно, – ответил Мал, который последнее время был грустным и находился в упадническом настроении.
– Фантазия у него не особо развита, – имея в виду Ивана, покрутил пальцем у виска Ждан.
Слава опустошил большую тарелку супа, затем съел второе блюдо – рис с тушёной курицей, и запил всё стаканом компота.
– Ладно, увидимся, – он поднялся со стула и быстро покинул столовую.
– Что-то с ним происходит, – сказал Ждан, оглянувшись в сторону выхода.
– Отстань ты о человека! Я тоже наелся, спать охота, пойду в комнату, – сказал Мал.
Слава прошёл по парку, покинул студенческий городок и вышел к автобусной остановке. Он ждал нужного маршрута минут пять. Автобус оказался полупустым, и Слава занял место на последнем ряду сидений.
Путь к конечной остановке занял около часа. Слава вышел из автобуса последним. Большинство пассажиров пошли в сторону жилых домов, трое – в сторону мясокомбината. Слава же пошёл дальше по дороге, быстро миновал складские комплексы и вскоре оказался на дороге, ведущей к тюрьме.
Убедившись, что никого нет ни сзади, ни впереди, Слава свернул с грунтовой дороги в лес, освещая путь фонариком.
Он ни без труда нашёл то «убежище» в полусгнившем дереве, где прятался, оказавшись здесь в первый раз. Слава присел на корточки и улыбнулся, заглядывая внутрь. Этим утром он решил встретить рассвет снаружи, прямо возле каменистого ручья.
Слава шёл по лесу медленно, на всякий случая всё же оглядываясь по сторонам. Вскоре послышалось журчание воды, и Слава вышел к ручью.
Кристально чистая вода текла по неглубокому и неширокому руслу, устланному камнями разной величины. Выглядело это так, будто кто-то специально выложил для неё дорожку из камней.
Слава присел и потрогал воду. Она была ледяная, и Слава решил, что источник был неподалёку.
Вскоре стало светлеть, и Слава убрал фонарик в кожаный планшет. Небо сменило тёмно-серый цвет на голубоватый, звезды исчезли. Началась заря.
Велизара показалась из-за холма. На девушке был тот же самый тёмный плащ, она сняла капюшон и обнажила свои огненно-рыжие волосы. Красивые зелёно-карие глаза пристально смотрели на Славу. Он поднялся и медленно пошёл навстречу. Они остановились напротив друг друга, разделял их только ручей.
– Моё имя Бронислав, друзья зовут меня Слава.
– Велизара.
– Интересное знакомство, да? – улыбнулся Слава, оглядываясь вокруг.
– Да, действительно, – улыбнулась Велизара.
– По крайней мере, на сумасшедших мы не похожи.
Они чувствовали себя неловко, ведь это был их первый нормальный разговор. Однако напряжение и зажатость прошли достаточно быстро. Их объединяло нечто необычное, нечто неведомое и очень сильное – тайна.
– Скоро будет рассвет, – Велизара подняла голову вверх, – пойдём на холм, оттуда открывается красивый вид.
Они поднялись на небольшую возвышенность. Сзади остался ручей и равнинная часть леса, а впереди, будто морские волны, один за другим вырастали холмы и овраги.
Дальняя Звезда взошла из-за горизонта, осветив всё вокруг своим ослепительно-ярким светом. Слава прикрыл глаза рукой и заметил, что Велизара почти не щурится.
– Ты давно гуляешь здесь днём? – спросил он.
– Уже несколько раз.
– А я впервые оказался здесь тогда, когда наткнулся на тебя у ручья.
– Если кто-нибудь узнает…
– Нам не жить.
Слава, наконец, расслабился. Напряжение ушло, взгляд стал ясным. Слава видел перед собой не опасную незнакомку, а простую и интересную девушку, к тому же очень красивую.
Велизара тоже расслабилась. Она с наслаждением рассматривала лес, деревья, ручей, иногда поднимая свой взор к небу.
– Может, у нас иммунитет? – спросила девушка.
– Я думал об этом, – ответил Слава и сел на старый пенёк. – Или другой вариант.
Велизара знала, что он имеет в виду, и они замолчали.
– Но зачем это кому-то надо? – спросила она через какое-то время.
Слава лишь пожал плечами.
– Ты, наверное, ходила куда-нибудь подальше? Покажешь мне здешние места?
– Пойдём, – улыбнулась Велизара и поманила за собой рукой.
Велизара повела Славу на восток. Они пошли через овраги. В низинах трава и кустарники были покрыты росой, там было достаточно прохладно. В каждом следующем овраге откосы были всё круче, а дно всё глубже.