Гонка за горизонтом

 
***
 

Теперь о реализации программы «Технополис Дубна».

В кризисные годы удивительное отличие от других предприятий обнаружилось в ОИЯИ. Денег было мало у всех, но всем для работы требовались заказы, а физикам заказчики были не нужны. В тяжелом для экономики 1991 году в Лаборатории ядерных реакций ОИЯИ ввели в эксплуатацию циклотрон У-400М. Под руководством Ю. Ц. Оганесяна начались работы по синтезу ранее неизвестных сверхтяжелых химических элементов, принесшие Дубне мировую славу. За последующие примерно 20 лет здесь были синтезированы элементы 114 (Флеровий), 115 (Московий), 116 (Ливерморий), 117 (Теннессин), 118 (Оганесон). Не обошлось без «свечного заводика», ведь деньги были нужны немалые. И лаборатория научилась их зарабатывать, наладив производство и продажи трековых мембран – очень тонких фильтров для очистки жидкостей и газов.

В 1992 году в Лаборатории высоких энергий под руководством А. М. Балдина было завершено сооружение первого в Европе сверхпроводящего ускорителя – нуклотрона. С учетом того, что деньги у государства на развитие науки стали заканчиваться уже к началу строительства нуклотрона, для его создания Александру Михайловичу и коллективу Лаборатории высоких энергий пришлось найти целый ряд непростых решений. Вместо нового здания для размещения установки использовали подвальное помещение старого ускорителя – синхрофазотрона. Разработка, изготовление и монтаж оборудования целиком выполнялись сотрудниками лаборатории и Опытного производства ОИЯИ. Совсем без денег обойтись, однако, не удалось. И для их зарабатывания были использованы возможности уже построенного к тому времени в лаборатории завода жидкого гелия. Ближайший такой завод работал только в Оренбурге, поэтому для потребителей европейской части России Дубна оказалась приемлемой точкой. Проблемы сложились там, где ученые их не ждали: с выручки от продажи гелия нужно было платить налоги, и только лишь оставшуюся сумму вкладывать в установку, которую по сути государство и должно было финансировать. Больше всех этому возмущался Александр Михайлович: зарплата у сотрудников лаборатории небольшая, но приходится дополнительные средства использовать не на зарплату, а на замещение недостающего бюджетного финансирования для строительства нуклотрона. К счастью для этой ситуации, написанное в налоговых законах тогда не воспринимались как единственно возможное. С налоговой инспекцией удалось договориться.

 
***
 

Задача привлечения инвесторов, создания новых предприятий и новых рабочих мест уже тогда могла решаться двумя способами. Первый способ заключался в создании подходящих для развития бизнеса условий и в формировании привлекательного образа города как места размещения инвестиций. Второй – индивидуальные траектории поиска и последующей поддержки инвестиционных проектов.

Немного про особенности первого способа. Считается: нужно сделать так, чтобы в предпринимательской среде сформировались слухи или устойчивое мнение о том, что делать бизнес в вашем городе престижно и безопасно. Но легче сказать, чем сделать. Принятая программа «Технополис Дубна» с ее налоговыми льготами была лишь одним из элементов формирования привлекательного для инвесторов образа Дубны. Важный механизм работы с инвесторами – «одно окно», то есть специалист с высоким уровнем знаний и возможностей решения интересующих инвестора вопросов. Преимущественно это градостроительные, земельно-имущественные вопросы, вопросы инженерного обеспечения, набора кадров и технологической кооперации. Важно, чтобы этому специалисту инвестор всегда мог позвонить.

Далее. Бюрократические вопросы должны решаться в возможно короткие сроки. Если что-то не получается – разговор и поиск альтернативного решения. Если проект нужен городу, но может вызывать споры на разных этапах обсуждения, по спорным моментам нужно искать решения до возникновения споров. Если проект спорный и не нужен городу, лучше сразу дать инвестору совет искать другое место для реализации проекта. Когда проект уже пошел, основной принцип – помогать, когда просят, и не вмешиваться, если не просят. В то время был еще один важный момент в работе с инвесторами. Мы давали инвесторам гарантию защиты от рэкетиров. На словах, конечно… Пару раз это приводило к напряженным ситуациям. Но – обошлось. Об одном из таких случаев расскажу позже.

 
***
 

Из опыта тех лет. Заявки на предоставление земельных участков рассматривались ежемесячно земельной комиссией в составе примерно 12—14 человек из разных ведомств и Совета депутатов. В среднем на каждом заседании рассматривалось от 20 до 40 вопросов. В случае несогласия хотя бы одного из членов комиссии вопрос снимался с рассмотрения. Протоколы комиссии методично выкладывались в сеть после утверждения главой города. Такой порядок позволял избежать рассогласованности действий разных подразделений администрации и обеспечивал своевременное информирование горожан о готовящихся землеотводах. На сайте администрации можно было легко отыскать протоколы комиссии даже десятилетней давности. Присутствие в составе комиссии представителей государственных контролирующих служб позволяло облегчить последующие согласования. Положительные решения публиковались с предложениями подавать на заявленный земельный участок другие заявки. В случае появления второй заявки на тот же участок объявлялся конкурс.

Решения о выдаче технических условий на присоединение к муниципальным инженерным сетям принимались по результатам проработки вопроса сотрудниками мэрии в эксплуатирующих организациях. Это исключало необоснованные отказы.

Наряду с конкретной работой, большое значение имеют пропаганда историй успеха в городе, проведение разных публичных мероприятий для бизнеса, темпы жилищного строительства, внешний вид города и другое…

 
***
 

Теперь несколько примеров конкретных инвестиционных проектов.

– На заводе «Тензор» среди не слишком востребованных существовало направление по созданию радиометрического оборудования, то есть приборов, с помощью которых можно измерить уровень радиоактивного излучения. Завод не рассматривал эту тему как перспективную. Развивать ее отдельно от завода задумал зам. директора завода Ю. К. Недачин. Мысль была такая. Налицо – развитие экологического тренда в стране. Очень много пишут о тяжелых металлах, в том числе в почве, продуктах питания. Явно будет спрос на то, чтобы точно определять наличие таких тяжелых металлов. В конце 1992 года мы консультировали Юрия Константиновича по вопросам содержания устава и регистрации предприятия. ЗАО «НПЦ «Аспект» было создано в декабре этого же года. Наибольшую помощь оказал ОИЯИ, предоставив новому предприятию корпус в комплексе зданий Лаборатории нейтронной физики. Спрос со стороны экологов и санитарных служб, однако, не появился. Проект оказался на грани краха. К счастью, в это время шла передислокация таможенных постов с государственной границы внутрь территории страны. Количество таможенных постов кратно увеличивалось. А по международным правилам въезд на таможню должен быть оборудован приборами обнаружения в перемещаемых грузах делящихся радиоактивных материалов. В короткие сроки удалось такие приборы спроектировать и наладить изготовление, что позволило новому предприятию занять монопольное положение в России, а затем – в ряде стран СНГ и даже в Австрии, наладить поставки более чем в 30 стран мира.

– ЗАО «Инпрус» создали в 1994 году граждане Германии и Сербии (тогда еще Союзной республики Югославии) Павел Рус и Саша Вуйович. Директором был назначен специалист мирового класса по обработке стекла Бранко Пилипович. Учредители купили в Германии подержанное оборудование для производства стеклопакетов. В России в это время производства стеклопакетов не было. «Инпрус» стал первым. Помещение для работы предоставил на заводе железобетонных изделий Первый строительно-монтажный трест. Развитие шло быстро. На кредитные деньги была приобретена крупнейшая по тем временам в России закалочная печь – предприятие стало производить триплекс и каленое стекло. Через четыре года после начала работы при первоначальных вложениях учредителей примерно в 200 тысяч долларов предприятие уже стоило более 6 млн долларов.

Одна из историй, когда пришлось доказывать, что гарантии безопасности в Дубне работают, случилась именно с компанией «Инпрус».

Б. Пилипович пожаловался на то, что некая немецкая фирма необычно для бизнеса резко настаивает на продаже им предприятия. Из его слов следовало, что фирма торговая, учреждена в Гамбурге еще в 1889 году. Я говорю, хорошо, надежные партнеры: или договоритесь, или нет. Но оказалось, Бранко боялся, что имеет дело с криминалом, так как уже съездил в Гамбург и убедился, что входной дверью в офис потенциального покупателя никто давно не пользовался.

В ходе телефонного разговора с этим покупателем мне назначили встречу в Москве. Толщина шеи представителя «немецкой компании» мало отличалась от размеров головы. На шее красовалась массивная золотая цепочка. Немецкий акцент был не заметен. Поговорили. Не сразу, но всё же выяснилось, что мой собеседник – представитель одной из известных группировок, хочет наладить производство стеклянных раздвижных дверей для метро и офисов. Площадка «Инпруса» позволит это сделать максимально быстро. Я ответил, что мы против того, чтобы сделка осуществлялась под силовым или иным давлением. Последовали возражения. На вопрос о причинах отрицательной по отношению к ним позиции я ответил, что у нас в Дубне принято защищать своих, а своими мы считаем всех, кто работает в городе. «Приходите к нам вести бизнес нормальным образом, станете своими, и вас будем защищать». Похоже, такой аргумент вызвал какой-то отклик у моего собеседника. Во всяком случае, разговор на этом закончился. В дальнейшем «немецкая фирма» с требованием о продаже им «Инпруса» не обращалась.

К сожалению, компанию подстерегала другая опасность. Собственники, как их называли, Паша и Саша, увидели перспективу восходящего стекольного бизнеса «Инпруса» и решили, что они и сами не хуже Бранко Пилиповича смогут управлять предприятием. К их удивлению, оказалось, что для этого всё же требуются профессиональные знания… Уже пытаясь выйти из пике, Паша и Саша вынуждены были продать предприятие.

– Недалеко от Дубны, на полуострове Московского моря, видимо, со времен основания Дубны, располагались исследовательские и испытательные базы (в статусе филиалов) трех институтов – ВНИИ «Альтаир», Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ) и Акустического института им. Андреева. Сообщение с Дубной осуществлялось, да и сейчас осуществляется либо катерами, либо через паромную переправу (зимой по наплавному мосту) на канале имени Москвы. В 1984 году было принято решение о создании на базе филиала Акустического института отдельного НИИ Прикладной акустики, но уже не в системе Академии наук, а в качестве одного из двух институтов Федеральной службы технического и экспортного контроля. Договорились подобрать площадку для строительства головного офиса вновь образованного института в Дубне. Удалось подобрать не просто площадку, но готовый и подходящий по размерам и свойствам фундамент. Наряду с перемещенным из Риги Институтом физико-технических проблем, это был уже второй институт, размещенный в Дубне в первой половине девяностых.

– Производственную базу в Дубне группа «АпАТэК» разместила в 1995 году. Возглавлял и до настоящего времени ее возглавляет профессор из ЦАГИ, специалист по надежности и живучести авиационных конструкций А. Е. Ушаков. Мы содействовали размещению компании на площадке Дубненского машиностроительного завода, а позже, дополнительно, на площадке завода железобетонных изделий. Первой продукцией предприятия стали изолирующие композитные накладки для соединения рельсов железнодорожного пути в местах разграничения энергоснабжения от тяговых подстанций. В 2002 году, когда накладок «АпАТэКа» на железных дорогах России уже насчитывались сотни тысяч, компания впервые была признана лучшей в мире в сфере применения композитов на транспорте. Всего к настоящему времени произошло четыре таких признания – в том числе за такие композитные изделия как легко монтируемые водоотводные лотки для железных дорог, вагоны-хопперы, композитные мосты. Позже группа перенесла в Дубну подразделение по разработке и испытаниям композитных конструкций, образовав научно-технологический и инженерный центр «АпАТэК-Дубна».

Немало усилий было потрачено на привлечение в Дубну компаний с иностранным капиталом. Специально такой цели не ставилось, просто на фоне относительно небольшого количества инвесторов, желающих обустраивать что-то в сфере высоких технологий, дополнительные вложения иностранных инвесторов улучшали общий результат. Одно преимущество, впрочем, у приходящих с Запада компаний всё же было: более высокая технологическая, управленческая и корпоративная культура. Сразу скажу, что из примерно десятка привлеченных нами в то время предприятий к настоящему времени выжило только одно. Но польза от них осталась. Никуда не делась привитая работникам культура. Кроме того, они обеспечивали работой горожан в самые трудные для нас времена, когда рабочих мест сильно не хватало.

– Один пример из этого десятка – шведская Autolive. В Дубну шведы попали благодаря разработкам ведущего конструктора крылатых ракет М. Н. Гальперина. В тренде была конверсия оборонных предприятий. Где-то в году 90-м Марк Нафтальевич с коллегами в рамках конверсии занялся созданием автомобильной подушки безопасности, заполняемой сжатым воздухом. На тот момент заполнение производилось взрывом. Уровень подхода к объектам проектирования в МКБ «Радуга», безусловно, был высоким. Поэтому, начиная работу, Марк Нафтальевич связался с ведущим мировым концерном, производящим подушки безопасности – шведской Autolive. Шведы отнеслись уважительно, приехали посмотреть, рассказали, что сами занимались заполняемыми воздухом подушками около 20 лет, но безрезультатно: скорость заполнения сжатым воздухом не позволяет наполнить подушку так быстро, как это требуется. Через 5 лет шведов снова пригласили в Дубну – показать, что нужная скорость заполнения достигнута. На вопрос: «Как же так, мы же за 20 лет не смогли…» – Марк Нафтальевич ответил, что пневматикой занимается уже 40 лет, и, если шведы прозанимаются еще лет 20, у них тоже непременно получится.

Достижение Марка Нафтальевича и его коллег, однако, в стране, никому не было нужно – здесь никто подушек безопасности не выпускал, а отечественные «Волги», «Жигули» и «Москвичи» ездили по дорогам вообще без подушек безопасности. В итоге шведы купили технологию. Но пока с ними про всё это договаривались, выяснилось, что они подыскивают площадку в России для производства автомобильных ремней безопасности.

Об Autolive мы до этого не слышали, так как его покупателями являются не люди, а автоконцерны. На самом деле это ведущий мировой концерн по системам безопасности для автомобилей с годовым доходом более 7 млрд долларов и численностью персонала более 60 тысяч человек. Было интересно.

Отыскали подходящее помещение для организации производства. Шведы учредили и оснастили предприятие. Но тут нас ждали некоторые сложности. Горьковский автозавод предложил рассчитываться за ремни безопасности своими векселями. Финансовый контроль в Стокгольме не мог понять, что это за ценные бумаги… Но главным целевым рынком для шведов всё же был АвтоВАЗ. Поставки ремней безопасности для АвтоВАЗа шли с таллинского завода NORMA. Там ремни выпускались по лицензии, купленной у той же Autolive примерно за 20 лет до описываемых событий. Шведы взамен предложили самую новую конструкцию и по цене на сколько-то долларов дешевле. АвтоВАЗ не ответил.

Поездки менеджеров Autolive не давали результатов. Я был немного знаком с вице-мэром Тольятти. Съездил, попросил о поддержке, получил обещание помочь. Не помогло. Из Стокгольма следовали уже грозные окрики – вроде бы простая ситуация не находила решения. Ответственный за сбыт в Autolive вице-президент решил, что ситуация требует его личного вмешательства. Из поездки в Тольятти вернулся со словами: «Переговоры закрыты. Мы не сможем договориться…» И прокомментировал: «Я ехал к директору завода, но меня принял заместитель начальник отдела комплектации. Но что характерно, „Ролексы“ на руке у этого человека были дороже, чем у меня». Команда о демонтаже оборудования завода из Стокгольма пришла в считанные дни. А уже через несколько месяцев Autolive поставлял ремни безопасности на АвтоВАЗ, купив таллинский завод NORMA. Оборудованный цех в Дубне шведы не бросили – на их место пришла небольшая шведская фирма «АДВАКОМ», наладившая производство витых пар для компьютерных сетей.

 
***
 

Итог работы по созданию новых предприятий, привлечению инвесторов и созданию новых рабочих мест в рамках программы «Технополис «Дубна» подвел 2000 год, когда суммарные экономические показатели новых малых и средних предприятий Дубны превысили суммарные экономические показатели градообразующих предприятий. Реально малый и средний бизнес стали играть заметную роль в экономике города уже с 1993 года, постепенно увеличивая свою долю с примерно 20% в 1993 году до 52% в 2000 году. С началом нового века тенденция постепенно стала меняться, сперва благодаря росту производства на градообразующих предприятиях, затем – с появлением сетевой торговли и других сетевых бизнесов, а на третьем этапе из-за того, что все функции власти и местного самоуправления решили формализовать – прописать точные правила действий в каждой ситуации. Малый и средний бизнес со своими проблемами в эти правила вписаться явно не мог…

Но это всё было потом, а в 90-х именно малый и средний бизнес помог множеству горожан сохранить достоинство. Так что все-таки было важнее для обеспечения роста малого и среднего бизнеса – индивидуальная работа или работа по созданию общих благоприятных условий? Не противопоставляя одно другому, всё же уверен: создание общих благоприятных условий для развития бизнеса много важнее индивидуальной работы по привлечению и сопровождению развития отдельных компаний.

 
***
 

Рискну по опыту 90-х, но с учетом обстановки в момент написания этих строк, сформулировать некоторые утверждения, которым было бы полезно следовать при работе с инвесторами, желающими инвестировать в ваш город:

– сделайте ясно читаемой и доступной градостроительную документацию, устраните имеющиеся в ней противоречия;

– добивайтесь, чтобы земельный участок можно было предоставить по прозрачной процедуре и в короткие сроки;

– работайте над тем, чтобы были в наличии не просто земельные участки, но участки нужного целевого назначения, обеспеченные подъездами, проводами и трубами;

– подыщите для инвестора варианты, если он нуждается в помещениях;

– сделайте так, чтобы общение с вами было доступно для инвестора;

– любой вопрос инвестора требует ответа, не обязательно положительного, но обязательно конструктивного и благожелательного;

– не «задирайте» цены за землю и, если помещения муниципальные, то и за помещения – вышестоящий бюджет всё равно изымет «излишки»;

– контролируйте выдачу инвестору технических условий на подключение – если вы знаете это дело, то чаще всего сможете посоветовать инвестору более дешевые варианты, чем предлагает сетевая организация;

– оказывайте инвестору административное содействие, если его вопросы плохо решаются «наверху»;

– если инвестор планирует проект, который в ином случае потребовал бы бюджетных денег, удвойте усилия по поддержке проекта;

– не вмешивайтесь в дела бизнеса без просьбы самого бизнеса;

– минимизируйте обращения к инвестору о предоставлении отчетности.

 
***
 

Положение о том, что замкнутые элитные системы непременно деградируют, на долгие годы стало лейтмотивом нашей работы по привлечению в Дубну как состоявшихся ученых и специалистов, так и молодых людей, способных к научному и инженерному творчеству. В годы советской власти в Дубну по направлениям ежегодно приезжали лучшие выпускники лучших ВУЗов. А почему лучшие из лучших? У Дубны был привлекательный имидж мирового научного центра. Город был гармонично вписан в окружающую среду лесов и водоемов. Еще не окончательно утратился шлейф романтики темы «физики и лирики». В конце концов, здесь была интересная работа и перспективы получить жилье… С завершением советской эпохи многие из этих образов стали ветшать. Главное: отменили систему распределения, интересная работа перестала казаться перспективной, сокращалось жилищное строительство, банки и торговля на долгий период стали много престижнее науки и инженерных центров.

Можно сказать, что вся программа «Технополис Дубна», да и последующие программы развития Дубны, были направлены именно на стимулирование притока в Дубну наиболее способных. На это влияют все основные компоненты развития города – и наличие интересных рабочих мест, и возможность обзавестись жильем, качество детсадов, школ, больниц, уровень благоустройства среды, сформированная в прессе «картинка» и многое другое. Именно поэтому по прошествии более 30 лет работы я вообще считаю результаты баланса приезда-отъезда способных, как молодых, так и уже состоявшихся, главным критерием успешности развития территории.

Но в более узком смысле программой «Технополис Дубна» предусматривалось два основных направления работы по кадровому обеспечению города: создание университета и возобновление строительства жилья.

Создание университета в Дубне было скорее желанием разработчиков программы, чем планом. Желание, дополненное неясно откуда возникшей внутренней уверенностью, что это можно осуществить. Вне круга разработчиков программы в идею мало кто верил. В городских газетах появлялись язвительные статьи про безответственных мечтателей. И тем не менее, университет удалось создать. Может быть, создание университета стало главным достижением программы «Технополис Дубна». Поэтому подробнее о создании университета расскажу в следующей главе. Здесь же остановлюсь на втором направлении работы по привлечению кадров – восстановлении жилищного строительства.

 
***
 

Первую «тренировку» по строительству жилья жизнь заставила нас пройти в 1992 году. Фундамент пятиэтажного дома №19 на улице Правды стал проседать. Выяснилось, что жилой дом уже расселяли почти сразу после завершения строительства. Дом стоял на балансе ПТО ГХ, которое к тому времени еще подчинялось областному правительству. Динамика просадки фундамента выглядела угрожающе. Решили подготовить письмо губернатору: поскольку аварийный жилой дом находится в областной собственности, деньги на отселение жителей нужно выделить из областного бюджета. Подразумевалось, что в противном случае ответственность за последствия возможной аварии будут нести чиновники областного правительства. В ответ тогдашний глава администрации Московской области А. С. Тяжлов в качестве компромисса предложил предоставить бюджету Дубны из областного бюджета беспроцентную ссуду на строительство дома для расселения жителей аварийного дома. Мы согласились.

У Анатолия Кондратьевича Зуева появилась не просто работа, но ударный фронт. Ссуда была получена в начале 1992 года, а уже в ноябре этого года 3-подъездный 9-этажный жилой дом был введен в эксплуатацию. О дальнейшей судьбе аварийного пятиэтажного дома расскажу в следующей главе. Со ссудой нам повезло: инфляция в 1992 году составила 2508,8 процентов, то есть к концу года наша задолженность по ссуде на строительство жилого дома уменьшилась в 25 раз…

Было, однако, ясно, что эра корпоративного жилищного строительства, (за счет средств предприятий) формировавшего многоквартирный жилой фонд Дубны с момента создания города, подошла к концу. Нужно было создавать новую систему строительства жилья, когда все желающие могли бы получить возможность оплатить строительство и получить конкретную квартиру. Основные проблемы состояли в том, что:

а) строительные организации города никогда не выполняли функции застройщиков – они были подрядчиками;

б) денег у людей на оплату строительства жилья было маловато, кредит был очень дорогим при высокой инфляции, ипотечного кредитования вообще не было.

Из градообразующих предприятий планы остаться застройщиком были только у ОИЯИ – и следующие примерно 20 лет Институт продолжал строить свое жилье, иногда выполняя в том числе и функции подрядчика. Вторая пара «застройщик – подрядчик» сформировалась по результатам организованного мэрией конкурса. Для проведения конкурса была выбрана площадка чуть более гектара на Большой Волге, где стояла старая водонапорная башня. Победитель должен был спроектировать и построить на этой площадке 5-6-этажные жилые дома за средства горожан, причем предельная цена продажи жилья являлась критерием победы в конкурсе. Победителями конкурса с предельной ценой продажи 230 долларов США за квадратный метр площади стали образованные администрацией города структуры «Инвестиционный департамент» и «Корпорация развития города».

Ценовые предложения четырех других участков конкурса оказались значительно выше. Три построенных по результатам конкурса жилых дома это дом 32 на проспекте Боголюбова и дома 22 и 24 на улице Правды. Просчитать стоимость без опыта и без проектов было сложно, но конкурсную цену удалось выдержать. У нас появился второй застройщик жилья, впоследствии после ряда трансформаций преобразовавшийся в двух застройщиков – ООО «Строй-Ком» и ООО «Инвестиционный департамент». Вскоре желание стать застройщиком выразил также вернувшийся со строек Твери бывший зам. директора по капстроительству ДМЗ В. Б. Урманов, создавший в 1993 году в Дубне строительную компанию «Бетиз и К». Временами к этой когорте четырех застройщиков кто-то еще примыкал. Но в целом конкуренция четырех застройщиков жилья просуществовала в Дубне более 20 лет.

 
***
 

С дешевыми кредитами вопрос был сложнее. Кое-что по этой части нам было известно из послевоенного немецкого опыта. Во время посещения Германии в 1991 году мы встретились с директором филиала немецкого сберегательного банка Sparkasse в Бремене. Активы управляемого им филиала превышали 20 млрд долларов – на уровне крупнейших в то время российских банков. Банкир рассказал нам о послевоенном опыте кредитования жилья через специализированный банк Bausparkasse. Смысл был таков. Если вы хотите построить жилье, но денег на это у вас маловато, то на первом этапе вы размещаете свои деньги в банке, привязав их к квадратным метрам жилья. Таким образом, вы уже владеете не деньгами, а правом на квадратные метры. Независимо от изменения цен доплачивать за эту часть жилья уже не придется. Вашими деньгами банк кредитует другого клиента, который пришел раньше и у которого собственных средств больше, чем у вас. На следующем этапе деньги других клиентов уже будут помогать вам. Таким образом, используя возможности банка, желающий построить квартиру на первом этапе защищает свои деньги от инфляции, а на втором получает доступ к относительно дешевому дополнительному кредитованию.

Банка у нас не было. Когда-то пытались создать местный банк в Дубне. Нужно, наверное, радоваться, что не получилось. Придумали механизм муниципальных облигаций. Одна облигация приравнивалась по стоимости к стоимости квадратного дециметра жилой площади. Это были бездокументарные (не бумага, но запись на счетах) ценные бумаги. Для их выпуска в обращение нужно было зарегистрировать проспект эмиссии в Минфине (затем в Федеральной комиссии по ценным бумагам, Центробанке), обучить персонал работе с ценными бумагами с получением не менее чем тремя работниками сертификатов (дипломов), дающих право на работу с ценными бумагами. Система обращения таких облигаций получила название «Муниципальный жилищный заем». Система эта существовала примерно 20 лет, наиболее высокую эффективность показала в рамках реализации следующей программы – программы развития Дубны как наукограда. Об этом расскажу позже.

 
***
 

Вернусь к описанию наших «хождений по мукам» при устранении дефицита школьных мест. Аварийным состояние здания школы №4 было признано еще в конце 80-х. Потолки в классах прогибались, на школьников и учителей падала штукатурка. Проектная организация выполнила обследование здания, которое показало, что всю внутреннюю «начинку» нужно демонтировать, оставив только наружные стены. Затем внутри собрать новый силовой каркас, обустроить перекрытия и перегородки. Из-за сложности реализации проекта подрядная организация – Строительно-монтажное управление №5, несмотря на жесткие указания горкома партии, всячески затягивало начало работ. К началу 90-х строителям стало легче – в бюджете уже не предусматривалось средств на реконструкцию школы. Но проблема осталась – проводить занятия в аварийном здании было опасно. После одного из обсуждений сложившейся ситуации ко мне подошел учитель физики из школы №4, депутат горсовета Г. Д. Луппов. Сказал, что сомневается в результатах ранее проведенного обследования и, соответственно, в необходимости реконструкции здания в проектном варианте. Повторно провели обследование здания. Выяснили, что штукатурка на потолках нанесена по деревянной дранке и дощатой обрешетке, прибитой гвоздями к деревянным балкам перекрытия. Балки оставались прочными, но пересохли, из-за чего трение снизилось, и обрешетка под весом штукатурки начала «вытаскивать» гвозди из пересохших балок. Перестраивать всё здание для устранения такого дефекта было не нужно – обошлись обычным ремонтом. Этого ремонта хватило почти на 25 лет – до 2018 года, когда здание капитально отремонтировали в связи с ликвидацией школы №4 и созданием на ее базе областного физико-математического лицея имени В. Г. Кадышевского.

Найденное решение по зданию школы №4 позволило лишь избежать нарастания дефицита школьных мест, но не привело к сокращению количества обучающихся во вторую смену. Я уже описывал выше суть нашего маневра по стимулированию проектов частных общеобразовательных школ. Самым успешным из таких проектов оказалась школа «Родник». При передаче в муниципальную собственность детских садов мы получили в том числе недостроенное заводом «Тензор» здание детсада на улице Вокзальной. Денег на завершение строительства у нас не было, да и потребность в дополнительных местах в детских садах отсутствовала.

Достроить здание вызвалась частная компания «Сервис-Экспорт» которую возглавлял Владимир Игнатьевич Пыжов. Схема взаимодействия была согласована в таком виде: «Сервис-Экспорт» за счет собственных средств выкупает, достраивает здание и размещает в нем учрежденную компанией частную образовательную школу «Родник». Во вновь введенных в эксплуатацию классах школы «Родник» могли обучаться в одну смену более двухсот учащихся. Школа, правда, не оказалась долгожителем. Сначала в муниципальную собственность вернулось здание школы, затем учредитель решил передать в муниципальную собственность и саму школу, просуществовавшую в этом статусе до закрытия в 2005 году. Но основную свою функцию «Родник» выполнил, разгрузив от второй смены другие школы в период, когда мест в них не хватало.