словно драгоценные украшения, – корунды высшей пробы.
На склонах горы, лежали красивые светотени, ажурные,
что отбрасывали кроны сосен, набросанные грубо,
чем-то похожими на плафоны (как и на колпаки абажурные).
Она же, еще, школьница, несмело отвечала на его поцелуи,
словно в ней пробуждалась женщина, по-своему это трактуя.
В нем, чувства взбунтовались, – увы! – потому, что любил другую,
с которой у него не получилось; жил, за этой любовью тоскуя.
2
Первая любовь – убитая стукачами, три года назад;
он старался забыть ее предательство, как страшный сон;
и вырвать из сердца саднящую боль навсегда был бы рад;
часто, мысленно, возвращался в то злосчастное время, он.
Жил среди колхозников, считавшими его: “Не таким, как все”;
влюбился в дочь тракториста, – которая, однажды, так и заявила, -
предав этот, любови порыв, во всей юности их, и завидной красе,
дав понять: “Нет у них общего ничего”, – словно концы отрубила.
Он понимал, что не сможет снова полюбить, два раза подряд.
Страдал от этого, в мечтательность свалиться был очень рад.
Это привело, что писал стихи, – поэтов таких не признавали, -
поскольку стихи, таких, были устремлений и тихой грусти полны;
это значило, что они пессимисты, в плену у бесконечной печали.
Таких, в редакциях, застойной страны, точно, не привечали.
Спасался творчеством, чтобы случайно не свалиться в прострацию;
жил напряженной жизнью, надеясь, что выбраться сможет;
попыткою – развить в себе максимум; надеждою – на провокацию;
старался влюбиться, или найти: на любовь хоть что-то похожее.
Учился на геолога: искал и в работе выход из непростой ситуации.
Вызвался на преддипломную практику, на Северный Казахстан.
Здесь работал каротажником, – три дня выходные, сутки в степи, -
на выходные отправился, с такими же любителями солнечных ванн,
на озеро Челкарь; встретил Алевтину – та, влюбляется в него слепо.
В таком возрасте – любовных историй: успевай разложить по полкам.
По ночам бродят вместе по поселку, по красивым, березовым колкам,
со временем стали: выходить на просторы той самой целины,
отмеченной, в истории одной из самых мощных на свете, страны.
Здесь, в березовых рощах, стоял невообразимый комариный гул.
Здесь, Советский Союз, свою ядерную прыть во степи развернул.
Здесь уран изымался из только построенных шахт, с глубоких забоев,
(Здесь шахтеры и рабочие, в общагах, очень часто бывали в запоях).
3
Как каротажник – в степи работал один день, после трех, -
столовался в орсовской столовке; еще, – спецпаек, почти даром;
считалось, что в поселке: “московское распределение товаров”.
В рабочем общежитии – драки и пьянки не считались за грех.
Суровый контингент подобрался – со всего Советского Союза.
И вот, в таком коллективе, он, драками, сыскал уважение у всех;
был книгочеем, что делало его похожим: на Робинзона Крузо.
Чем еще больше укрепилась к нему любовь Алевтины.
Что и служило беспокойством, для ее родителей, причиной.
Был год олимпийский для ссср в чем-то знаковым, стопудово -
все готовились смотреть олимпиаду, – но тут: телевизор сгорел;
его починили только в последний день, в общежитии чёртовом.
Только уже закрытие олимпиады смог посмотреть, кто хотел.
Он прильнув до "Спидолы”, по глушимой “Свободе”, слушал,
как похоронили поэта Высоцкого в Москве, не веря своим ушам.
Песню передавали про Яка-истребителя, в той передаче,
и, как конная милиция, на Таганке, в тот день решала задачи.
После чего, как всегда он отправился к заветному, ее окну,
и позвал на свидание, – чтоб посмотреть на степную звезду, -
еженощно гуляли они по поселку, среди белокурых берез,
всякий раз расширяя географию путешествий, своих, наяву.
То зарницу встречали на просторах, после яростных гроз;
то, уходили по трассе, где-то часто, ложились на траву,
где яркие звезды, делались большими, вроде висящих роз.
Вся целина, в это, летнее время, покрылась свежими копнами;
хлебородные нивы, стернею, сравнимой с желтыми волнами.
Перешли на солому, запах лож, душистых, их желания манил,
и в продолжение их отношений, во многом, там и определил:
однажды, в нем возникло неистребимое желание близости,
он крепко зажал, в руках, все ее, белоснежные прелести,
и, мгновенно, удар от целомудренной девушки получил.
Так саданула, что яркою вспышкою в глазах засветилось,
тут же желание, с его страстью, моментально, простилось.
Этим приключением, их похождения на целину завершились.
Несколько дней, Алевтине, даже, пришлось его вызывать;
он не находил больше в себе: чем ее следует больше занять.
Ждал окончания преддипломной практики, больше своей,
поскольку закончилось лето – и начался отлет журавлей.
4
Еженощно, они, под ветвистой, заветной стояли березой,
а она вся качалась от ветра, который врывался с степей, -
и, листья, не звонкой медью, слетали с нее, будто слезы,-
и, в небе, летели по ночам, караваны, на юга, журавлей.
Они пролетали над мокрой, запашной, целинной стерней.
Он засобирался в Киев, сказал ей: что скоро ему уезжать,
что практика закончилась, что собраны материалы, что пора,
что он сожалеет, что скоро ему отправляться в Кокчетав,
что надо билет достать, для этого надо там быть из самого утра.
И, Аля, быстро, все в девичьих мыслях своих, легко, просчитав,