Диктаторы и террористы. Хроники мирового зла

Тот же вид, год спустя

Что общего между башнями-близнецами Центра международной торговли и Вавилонской башней? И та, и эти башни рухнули, так что всё. И ничего, ибо мир не рухнул.

По существу 11 сентября оставило нам два вопроса. Повторится ли мозговая атака Неизвестного Террориста? И останется ли общество открытым? Ответ зависит от того, какие уроки извлечены из самого большого шока. Поговорим об уроках.

Год назад Америка объявила, что берет дело борьбы с международным терроризмом в свои руки. Отныне, не выйдя еще из шока, пообещала Америка, террористические гнезда должны выискиваться и уничтожаться, где бы они ни были, – завтра, через месяц, через год или пять лет. Государственные меценаты, покровители и укрыватели террористов предупреждены, что им придется заплатить за это полную цену.

Таков был американский ответ, и, преодолев колебания, следует признать, что это в принципе правильный ответ. Над американскими вестернами можно подсмеиваться как над слишком простодушным и бесхитростным жанром, но бандиты, налетчики, насильники должны сидеть за решеткой. Нас примерно этому еще Жеглов-Высоцкий учил… Отпор им должно давать всем миром, и вообще это дело шерифа – следить, чтобы торжествовал порядок. Афганистан показал, что Америка настроена всерьез и отступать не собирается.

Самым большим сюрпризом после самого большого шока год назад был русский ответ. Первым на американский призыв откликнулся русский парень. Он готов уже утром выступить со своей сбруей и амуницией. Оказывается, на этого русского парня можно положиться.

Президент Буш потом полгода сентиментально вспоминал, как президент Путин позвонил ему ночью. Американцам есть что вспомнить. Вклад России в антитеррористическую операцию в Афганистане оказался более существенным, чем вклад всего НАТО. Москва помогла мобилизовать своего клиента Северный альянс, способствовала (или не мешала) в получении баз в Средней Азии – зоне своего влияния, не говоря уже о том, что предоставила право пролета через свою территорию и делилась разведданными.

Внутриполитически русский ответ был на грани подвига. Ведь первая – инстинктивная – реакция российского политического истеблишмента на 11 сентября была иной. В ней слышались привычный антиамериканизм и плохо скрытое злорадство. Без видимых колебаний президент Путин проигнорировал эту, можно сказать, подкорковую тягу российской элиты искать удовлетворения в унижениях и поражениях Запада. Он не испугался выступить в коалиции под американским флагом.

Как это случилось? На этот счет у меня есть одна вполне детективная гипотеза.

Я думаю, что, как человек, прошедший школу разведки, Путин сразу почувствовал, какие возможности сулит эта свалившаяся с неба ситуация. Он окажет Бушу (а Россия – Америке) неоценимую услугу, которую никто другой не окажет. Это сразу поставит отношения между двумя людьми (и странами) на иной уровень. С этого момента Путин не терял ни минуты. Тактически он вел себя безукоризненно.

Признаюсь, в глубине души у меня таится еще и куда более далеко идущая надежда. А что, если это не просто тактическая удача – пусть и экстра-класса? Что, если это стратегический выбор?

Потому что, без сомнения, когда-нибудь Россия избавится от конфронтационного советско-имперского наследия. Когда-нибудь, желательно еще при жизни этого поколения, она окончательно и бесповоротно освободится от заведших ее в исторический тупик претензий на иную полярность, на противоположность своего исторического пути. Игры в антимир закончатся, о лаврах «империи зла» будет забыто. И тогда может оказаться, что 11 сентября было действительно поворотной вехой…

Увы, пока это желаемое, а не действительное. Сильно смущают ретромотивы в российской политике. Конечно, символическим акциям вроде реабилитации михалковского гимна при большом желании можно найти благозвучные объяснения. Мол, приходится платить дань традициям, истории, старшим поколениям. А особо изощренный ум может даже высказать фантастическое предположение: не умелая ли это маскировка прирожденного разведчика, задумавшего побег на Запад? Однако непреходящая политическая мода на старую эстетику и стилистику сама по себе опасный симптом. Она говорит о том, что советская ментальность вовсе не изжита – ни обществом, ни политической элитой.

Хотелось бы в рай, да грехи не пускают. Та же Чечня. То, как бездарную и безнадежную войну в Кремле вдруг лихо перекрестили в антитеррористическую операцию, как раз и доказывает, что до ясного стратегического выбора в пользу нормальности еще далеко. И вообще норма не должна быть сенсацией.

В свою очередь героический американский ответ – изгнать всех изгоев, наказать всех преступников – оказался на грани фола. Это становится ясным, стоит сравнить две акции – ту, что провели в Афганистане, и ту, что планируется в Ираке.

Безусловно, Афганистан был с начала и до конца американской операцией. В том смысле, что главные силы и деньги были американские, США были ее инициатором и мотором. Но это была международная операция. Она проходила под эгидой ООН, и эта эгида не была пустой формальностью. Мировой политический консенсус был действительно достигнут. Легитимность операции в Афганистане не вызывает сомнения.

Дело закончилось низвержением «Талибана» – одного из самых отвратительных режимов, сложившихся на Земле. Так получилось, и вряд ли кто-то будет скорбеть по этому поводу. Прекрасно, что перед многострадальным Афганистаном забрезжила иная перспектива, хотя одному Богу известно, что из всего этого получится…

И, наконец, последнее по счету, но не по значению обстоятельство. Целью операции, санкционированной мировым сообществом, было не переустройство Афганистана. Цель была более скромная, точечная, в сущности полицейская – уничтожить гнездо международной террористической организации. Вожди «Талибана» сделали фатальную глупость – они защищали это гнездо до последнего, за что и поплатились.

Широко анонсированная операция в Ираке отличается от афганской существенным образом. На нее нет мирового согласия. Она остается чисто американской затеей. Ей не хватает легитимности.

Даже по законам Дикого Запада шериф должен быть избран общиной. Недостаточно, чтобы самый крутой парень просто взял да и нацепил на себя звезду. И остается главный вопрос: а что такое порядок? Другими словами, что шерифу по силам, а что в принципе вне его компетенции. Порядок на улицах – это ответственность шерифа. А мировой порядок? Под силу ли это даже такому мировому шерифу, как единственная оставшаяся супердержава?

Чувства американского парня можно понять и даже разделить, но не ошибается ли он в оценке того, что его и всех нас ждет? Во Вьетнаме он уже однажды ошибся…

Мирового согласия в отношении похода на Ирак, на который зовет американский парень, нет по двум причинам. Неприемлемая цена: слишком много может быть крови, разрушений, как бы все это не закончилось региональным и мировым потрясением. И по нынешним временам некорректная, пусть и благая, цель: свержение режима, а не уничтожение бандитского гнезда.

Нет слов, в Багдаде нынче правит один из самых отвратительных, бандитских, террористических режимов на Земле. И если бы завтра Саддам Хусейн рухнул или – лучше – бесследно исчез, можно быть уверенным, что планетарный траур по нему объявлен не будет. Однако же свергать его всем миром? Созрело ли мировое сообщество до постановки такой задачи в повестку дня?

Мир нынче способен судить Милошевича или какого-нибудь кровавого генерала Бизимунгу из племени хуту, не говоря уже о вождях Третьего рейха. Это доказывают международные трибуналы в Гааге и Аруше, а полвека назад – Нюрнберг. Однако праведные эти суды смогли состояться пока только постфактум – после того, как, развязав что-нибудь вроде мировой войны, или югославской трагедии, или геноцида в Руанде, эти теперь уже признанные мировые преступники потерпели сокрушительное поражение. Но не в обратном порядке – не до того. Ни один преступный режим еще никогда не был устранен сознательной волей международного сообщества. Об этом, безусловно, приходится сожалеть, но это так. Увы, человечество не доросло еще до той стадии морально-политического единства, чтобы хирургическим путем освободиться даже от какого-нибудь племенного деспота Бокассы, не говоря уже о людоедах покрупней.

То, что произошло год назад в Нью-Йорке, сыграло свою роль в воспитании общечеловеческих чувств. Человечество солидарно ужаснулось. Человечество воочию увидело, чего оно никогда ни при каких обстоятельствах не может допустить и против чего оправданы крайние меры.

Любая акция международного терроризма – это репетиция Конца света. 11 сентября 2001 года Конец света не наступил. И теперь уже можно быть уверенным, не наступит. Но и Конец истории в конце прошлого века даже и с падением реального коммунизма не наступил. Кстати, примерно то, что модный нынче Фукуяма назвал Концом истории, не очень модный нынче Маркс называл «началом подлинной истории человечества». Он имел в виду, что когда-нибудь творить свою историю человечество будет сознательно в соответствии со своими идеалами. Может быть, это и слишком идеалистичная формулировка. Но только тогда, когда универсальность гуманизма будет выстрадана – и не раньше того, – часы истории начнут обратный отсчет времени для «стран-изгоев» и «негодяйских режимов». Для них просто не останется воздуха на этой планете.

Нью-Йорк. Сентябрь 2002 г.

Усама Бен Ладен как лобное место

9 лет 7 месяцев и 20 дней спустя после самой невероятной новости – гибели Башен-близнецов нью-йоркского Всемирного торгового центра Америка возвратила сенсацию – убит Усама бен Ладен. Совместная операция суперэлитного подразделения спецназа ВМФ США и ЦРУ была рассчитана по минутам, если не секундам. Под покровом ночи с 1 на 2 мая Команда № 6 «морских котиков» на двух вертолетах, стартовавших с американской базы в Джелалабаде (Афганистан), высадилась на крышу вычисленного особняка и, проникнув внутрь, уложила четверых. Это были сам Усама, обнаруженный в спальне третьего этажа – он был безоружен, один из его сыновей и два связника (курьерская почта была его единственной связью с миром; телефон, Интернет для глобального заговорщика были смерти подобны). Случайно погибла еще одна женщина, но в целом действия «морских котиков» были точны, не зря они тренировались на макете здания в натуральную величину, построенного на базе в Баграме. Через сорок минут все было кончено. Стремительная эвакуация на базу в Джелалабад, экспресс-анализ тела на ДНК, который подтвердил «на 99,9 %», что ошибки быть не может, еще один воздушный бросок – на этот раз к Аравийскому морю, где на борту авианосца «Карл Винсон» состоялись, возможно, самые быстрые в мире похороны. Тело обрядили в саван, над ним были произнесены слова арабской молитвы. Потом, как ту самую молитву, повторяли, что процедура прошла «с соблюдением всех полагающихся мусульманских обрядов», хотя с не меньшим основанием можно было бы сказать, что она прошла с соблюдением всех пиратских обычаев. Тело опустили в морскую пучину, чтобы оно исчезло навсегда. Церемониймейстеры операции явно были озабочены тем, чтобы не дразнить исламские массы, но еще больше – как не оставить от Усамы даже камня, который мог бы превратиться в объект фанатического поклонения.

Уйдут ли концы в воду? Теперь это главный вопрос. Удастся ли американцам похоронить Усаму – не тело, а явление, ставшее мифом?

Долгожданное событие Америка восприняла как акт высшей справедливости. Правда, сообщил об этом не 43-й президент США Джордж Буш-младший, который объявил войну терроризму во всемирном масштабе. Это сделал уже 44-й президент США Барак Обама, обещавший закончить старые, нерасчетливо начатые до него войны и даже получивший за это авансом Нобелевскую премию мира. Тем не менее, в эйфории Америка простила эту задержку. Как и другую шокирующую подробность. Самый разыскиваемый преступник в мире пять лет прятался не где-нибудь в пещерах Тора-Бора, а в особняке за высоченным дувалом, увитом колючей проволокой, в одном километре от пакистанской военной академии, в облюбованном военными городке Абботабаде в ста километрах к северу от Исламабада – столицы главного союзника США по этой войне…

А не нарушили ли США суверенитет Пакистана, проведя на его территории свою военную операцию? Успокойтесь, господа! Конечно, нарушили. Недаром все американские должностные лица, начиная с Обамы, с первой секунды старательно подчеркивали, что операция проводилась «в сотрудничестве с пакистанскими властями», а высшие пакистанские лица упирали на то, что «достигнута общая цель». И те, и другие спасали лицо, старательно наводили тень приличия на то, что не лезет ни в какие ворота.

Все эти годы сотрудничество США и Пакистана в достижении общей цели происходило престранным образом. Главная странность не слишком политкорректно называется «Исламская Бомба». Возможность, что эта Бомба попадет в руки исламистов – немыслимый кошмар. Она заставляет Вашингтон исполнять такие па вокруг Исламабада, которые ни на какой другой танцплощадке ему и не пришло бы в голову исполнять. Пакистан – бедная мусульманская страна, где население очень не любит богатую Америку и скорей симпатизирует ее врагам, с огромными амбициями, подкрепляемыми обладанием ядерным оружием, и при этом с крайне неустойчивым политическим режимом и свято хранимой обществом привычкой решать разногласия пулей на месте. Аль-Каида и Талибан чувствовали себя в Пакистане как дома. Время от времени пакистанская армия проводила военные операции против них, но по большей части зона пуштунских племен на границе с Афганистаном была их убежищем. Безымянные американские чины жаловались, что на деле пакистанские военные покрывают и укрывают тех, кого следует уничтожать. Не полагаясь на ненадежных союзников, американцы сами наносили удары по лагерям боевиков и охотились на их лидеров. Чтобы не нести потерь и не вызывать ассоциации с интервенцией, ставка была сделана на атаки дронами, но и высокотехнологичные дроны не умеют отличать боевиков от мирных жителей, и каждая кровавая неточность подливала бензин в пламя антиамериканизма на пакистанской земле. Пожар приходилось заливать многомиллиардными госвзятками – деньгами и оружейными поставками (20 миллиардов долларов за 10 лет).

Нарушили ли американские «морские котики» пакистанский суверенитет? Это все равно, что спросить оперов, бравших Чикатило: а были ли зачитаны ему его права?

Американские должностные лица утверждают, что Усаме бен Ладену было предложено сдаться, но он не согласился. Это невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Было сказано, что мишень № 1 получила пулю в лоб. С тех пор, как этот лоб превратился в лобное место, иного исхода и не могло быть. А именно в этом и состояла высшая цель Усамы бен Ладена – превратиться в главное лобное место мира.

В 30-е годы прошлого века отец Усамы бен Ладена совершил немыслимый взлет. Йеменский бедняк, подрабатывавший носильщиком у паломников на пути из Джидды в Мекку и Медину, стал главным подрядчиком двора Саудитов и сказочно разбогател, строя королевские дворцы и ремонтируя самые знаменитые мечети. Продолжи 7-й сын королевского подрядчика его дело, как это делают его братья по всему свету, в том числе в США, и он мог бы претендовать на место в списке «Форбса». Вместо этого он объявил дворцам войну. Списку «Форбса» он предпочел список самых разыскиваемых преступников и не успокоился, пока не занял в нем первого места. За его голову американская администрация последовательно давала сначала 5 миллионов долларов, потом 25, потом 50 миллионов. В сознании американцев, да пожалуй, и всего западного мира он достиг статуса мирового злодея из Бондианы. Наяву он реализовал самые гротескные фантазии Яна Флеминга.

Он никогда не был на Западе и стал его бескомпромиссным врагом. В университете имени короля Абдулазиза в Джидде он учился экономике и бизнесу, но увлекся религиозной мистикой в самой агрессивной форме. Как Святое Писание он принял завет: «Джихад и винтовка! Никаких переговоров, никаких дискуссий и никакого диалога». Он принялся издавать фетвы (проклятия с инструкциями), хотя не стал священнослужителем. Себя он вообразил эмиром халифата, простирающегося от Афганистана до края Земли, как это было в VII веке.

Свое посвящение Усама Бен Ладен прошел в Афганистане. Там он приобрел привычку сниматься с автоматом Калашникова, который, по его словам, он добыл в бою, своими руками задушив советского солдата. Окружающие с восторгом слушали его рассказы о том, как он потерял страх. В действительности ни в каких боях он не участвовал. Он занимался вербовкой моджахедов из разных стран Ближнего Востока, которых звали «афганскими арабами», и наблюдал, как пакистанские инструкторы из секретных служб обучают их обращению с американским оружием, купленным на саудовские деньги. «Афганские арабы» составили костяк будущей Аль-Каиды (сформирована 11 августа 1988 года), а он сам обрел образ героя джихада. Связи с пакистанскими спецслужбами, судя по всему, у него оставались до последнего дня.

В Афганистане одна сверхдержава была повержена, эту заслугу Бен Ладен без стеснения приписал себе и своему Арабскому легиону. Теперь следовало разобраться со второй сверхдержавой.

29 декабря 1992 года бомба взорвалась в отеле Голд Михор в Адене. Два человека погибли во славу Бен Ладена. Аль Каида откликнулась на их смерть все разъясняющей фетвой. Оказывается, убить человека, случайно оказавшегося рядом с врагом, не грешно. Если жертва была невинной, добрым мусульманином или мусульманкой, то после смерти ее ждет награда, она прямиком отправится в рай. Ну, а плохие мусульмане и тем паче неверующие отправятся в ад, туда им и дорога. Фетва, впрочем, была секретной, не для широкой публики, а исключительно для своих. Они должны были понимать, что лес рубят – щепки летят. Это джихад. Когда гибнут гражданские, женщины, дети, это нормально.

За диверсией в Адене последовал куда более успешный взрыв в египетском туристическом городе Луксоре (погибли 62 человека). Затем Усама бен Ладен протянул руку помощи братанам из Талибана, послал несколько сот своих боевиков, и те устроили резню в Мазари-Шарифе.

26 февраля 1993 года в грузовике, въехавшем в подземный гараж Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, взорвалась бомба. Погибло 6 человек.

В октябре того же года 18 американских военных были зверски убиты в Сомали, толпа глумилась над трупами.

Не скрывая восторга, Усама бен Ладен поучал американцев, что если им дороги жизни их детей, то им нужно подобрать другое «более серьезное правительство». Первое, что оно должно сделать – это вывести все свои войска с Ближнего Востока. А заодно – покончить с непотребностями, гомосексуализмом, наркотиками и ростовщичеством.

На дисках, которые агенты ЦРУ вынесут из особняка в в Абботабаде, запечатлены интимные мгновения, выдающие образ. Вот перед записью с очередным обращением он красит бороду в черный цвет. А вот живьем появляется перед сторонниками – на белом жеребце. Чистая реинкарнация пророка Мохаммеда. Глобалист антиглобализма – Усама бен Ладен соединил терроризм с религией и превратил его в веру. Аль-Каида явно претендовала на то, чтобы стать брендом мирового страха.

В 1998 году Усама бен Ладен и его египетский союзник Айман аль-Завахири подписали совместную фетву, открывающую «Мировой исламский фронт джихада против евреев и крестоносцев». Убийство североамериканцев и их союзников – «личный долг каждого мусульманина», ибо пора «освободить мечеть Аль-Акса (в Иерусалиме) и Святую мечеть (в Мекке) из их лап». Так расшифровывалась фетва. Североамериканцы – «очень легкие мишени», – разъяснил бен Ладен журналистам. «Вы в этом скоро сможете убедиться», – пообещал он.

7 августа одновременно две бомбы взорвались в американских посольствах в Найроби, Кения, и Дар-эс-Саламе, Танзания. Счет убитых и раненых: 213 и 4500 в первом случае и 11 и 85 – во втором.

12 октября 2000 года шахид проник на борт американского эсминца «Коул», заправлявшегося в Аденском порту, и подорвал себя. 13 моряков погибли, 39 получили ранения.

Звездный час Усамы Бен Ладена наступил 11 сентября 2001 года, когда его дьявольской волей американское небо пало на землю, а вместе с ним рухнула американская гордость и высота – близнецы-небоскребы, закачался Пентагон, погибли три тысячи человек – сборная команда корпоративной Америки. Два раза по 110 этажей, в одно мгновение на глазах у всего мира превратившиеся в прах, – о таком триумфе не мог мечтать ни один Герострат.

9/11 окончательно превратило Усаму бен Ладена в символ мирового зла. Далее ему оставалось только раствориться. Он раздвоился. Тщательно симулируя призрак исламизма, что бродит по миру и является, как ночной кошмар, то в лондонской подземке, то в мадридском поезде, он в реальности пустился в бега от вынесенного ему смертного приговора… (Однажды чудом спасся от массированной бомбардировки, выскользнув из пещеры Тора-Бора тайной тропой. В другой раз успел уйти от ракетного налета, когда его выследили в его тайном афганском лагере. В третий раз – ракета попала в его конвой, но не в его машину)… Осознав безнадежность бега, решил перехитрить судьбу, избрав пожизненное заключение в неизвестной одиночке, в тайной надежде, что смерть, которая придет, чтобы забрать его отсюда, будет своя. Тщетная надежда.

Не столь ясно, какой жизненный срок выписан мировому терроризму, пророком и символом которого стал Бен Ладен.

Месть страшна… Так мог бы называться роман мирового терроризма. Месть – реакция отчаяния, последняя радость и оружие тех, кто потерял все и кому не осталось больше ничего. В этом смысле чрево, которое питает и вынашивает терроризм в разных темных углах мира, плодовито.

Два обстоятельства, однако, работают против него.

На десятилетие Усама бен Ладен стал героем арабской улицы, но что он дал ей, кроме сладости мести? На свой инфернальный счет он мог бы записать войну в Ираке и войну в Афганистане, которые он спровоцировал, 150 000 смертей и триллион долларов, которые США потратили на войну с терроризмом. Может быть, главный его успех состоит в том, что ему в немалой степени удалось навязать Америке свои методы – искусственный гибрид американской демократии с антитерроризмом временами выглядел вполне отвратительно. И все же куда больше Усама походил на доктора Но, чем на пророка Мухаммеда.

Что за выгода от его кровавых затей арабскому миру? Почему и за что гибнет так много братьев-мусульман? Если это и есть подлинный ислам, то это вера смерти, а не жизни. И какие реальные проблемы он решил такой дикой ценой: прогнал «крестоносцев»? Избавил хоть одну арабскую страну если не от нищеты, то хотя бы от местной сатрапии?

Популярна точка зрения, что гибель террориста № 1 лишь подстегнет мировой терроризм. Не думаю. Конечно, его оставшиеся в живых соратники постараются доказать, что есть еще порох в пороховницах. Поэтому все мировые лидеры призывают к бдительности. И тем не менее в те годы, что Усама провел в абботабадском заточении, от Аль-Каиды оставалось лишь раскрученное имя, которое брали напрокат местные террористические группы. Тоже немало. Лишившись вождя – самой ценной своей составляющей, этот террористический бренд сильно потерял в своей мировой капитализации.

Но самое главное знамение куда значительней Усамы – живого или мертвого. Арабский мир явно двинулся в другую сторону. Ближний Восток кипит и взрывается, но совсем не так, как это виделось самоназначенному калифу несостоявшегося халифата.

Вашингтон. Май 2011 г.