Смертный страж – 4. Храм Океанов

Вслед за драконами из-за полога выскочил молодой скотник, держа наготове ассегай, но, увидев нуара, тут же успокоился и отступил назад.

Ящеры, только что активно щелкавшие челюстями, вдруг замерли, будто окаменели, опустили головы к воде и растопырились, расставив шире ноги и крылья. Верный признак того, что оказались под властью бога.

Прямо из воды на шею одного из них стал медленно заползать повелитель: коричневый, с черными продолговатыми пятнами, с глянцевыми круглыми глазами, полуприкрытыми подвижной матовой пленочкой; крупная чешуйчатая голова чуть приплюснута сверху и спереди, разделена вдоль надвое тонкой красной полоской. В длину, от головы до кончика хвоста, бог почти вчетверо превышал рост Шеньшуна, тело его имело толщину упитанного взрослого мужчины, а пах он горячим песком и свежей сосновой смолой, капнувшей на влажную прелую хвою.

Из пасти то и дело выскальзывал черный раздвоенный язык, словно пробуя воздух на вкус.

Вот повелитель занял свое место, дважды обернувшись вокруг шеи ящера и вытянув остальное тело вдоль его спины.

Шеньшун мигом махнул на холку другого, и драконы, тут же начав разбег, сначала ринулись к воде, а потом, с силой оттолкнувшись, уже в прыжке широко раскинули крылья и заскользили над самой рекой.

Ящер нуара распахнул пасть, опустил нижнюю челюсть, вспарывая поверхность заводи, ловко выхватил из глубины зазевавшегося крокодильчика, проглотил и тяжелыми медленными взмахами начал набирать высоту. В лицо Шеньшуну брызнули мелкие холодные капли, но не успел он возмутиться, как его крылатый зверь вслед за драконом повелителя взмыл ввысь, проскочил над самыми макушками сосен и повернул к лысой горе, на которой не росло ничего, кроме жухлой травы. Здесь ветер подбросил ящеров вверх на добрую сотню шагов, после чего они отвернули к черному пустырю, оставшемуся от прошлогоднего пала, закружились под перистыми облаками, растопырив кожистые перепонки, насколько хватало длины передних конечностей.

Крылья были огромными, с полсотни шагов от кончика до кончика, и без труда удерживали на себе даже сытых драконов вместе с тяжелыми наездниками.

Круг за кругом они поднимались все выше, чуть ли не к самым облакам. На миг Шеньшун уловил одобрительную мысль бога, тот был доволен, что новый страж, в отличие от многих других, не боится высоты. И тут же крылатые ящеры один за другим повернули к сереющим у горизонта скалам.

Из-под небес гнездовье бога сделалось совершенно неприметным. Зеленая лиственная крыша затерялась среди окружающего леса, ведущие к нему тропы и дороги скрылись под кронами вековых деревьев, пляж возле дома оказался ничем не отличим от других, и только протяженная, чуть изогнутая, широкая речная заводь давала ориентир для обнаружения родного дома.

Повелитель, мчась впереди, направлял дракона к серым дымкам, поднимающимся между лесистыми холмами. Разгоняясь, он снизился почти до самых вершин, промелькнув над кострами со стремительностью брошенного камня.

Разумеется, Повелитель Драконов в любой миг и в любом месте мог узнать обо всем, что происходило даже в самом дальнем уголке его угодий, и отдать приказ любому из бесчисленных слуг, однако он предпочитал видеть все лично, а не воспринимать издалека чужими глазами.

Здесь, в трех днях пешего пути, по берегам мелкого ручейка поселились одичавшие смертные. К удивлению бога, что ни год несколько глупых двуногих сбегали от сытной, безопасной жизни под его властью в окружающие леса и пытались как-то уцелеть во враждебном мире.

Большинство из них, разумеется, не переживало первой же зимы. Многие, отощавшие, грязные и больные, уже осенью пытались пробраться обратно к своим гнездам, пугая бывших сотоварищей изможденным видом. Казалось бы, одно это должно было отбить у рабов желание соваться в леса!

И тем не менее что ни весна находились очередные беглецы.

Повелитель Драконов не пытался вернуть одичавших рабов. Больше того, он приказал скармливать вернувшихся двуногих ящерам! Властитель сильно опасался, что слабые умом беглецы испортят ему породу смертных и слуги начнут глупеть. К тому же, у обитателей здешней стоянки иногда обнаруживались забавные находки, которые Дракон потом использовал уже у себя в гнездовье.

Так, именно дикари придумали кипятить воду раскаленными камнями или укрывать свою нежную гладкую кожу, не позволяющую продираться через густые заросли, шкурами съеденных зверьков.

Проблема питания двуногих рукастых слуг, имеющих слабые зубы морского хищника и брюхо травоядного, была общей проблемой для всех богов. На растительной пище смертные быстро стирали зубы до пеньков, и вполне здоровые, сильные экземпляры приходили в негодность. Кормить большие стада мясом выходило слишком хлопотно, отказываться же от умной и работящей породы тоже не хотелось.

Кипячение еды в чанах оказалось великолепной находкой! Даже самые крепкие зерна, будучи запаренными на ночь, наутро быстро и легко поедались слугами – зубы при этом сохранялись, а мяса расходовалось совсем немного. Бог полагал, что теперь срок жизни рабов увеличится вдвое, и примерно на столько же можно будет увеличить их поголовье без трудностей с едой!

Что до шкур, нуары, которым было приказано опробовать штаны и куртки первыми, оказались настолько довольны, что теперь шили себе их сами, без напоминаний хозяина. А примеру стражей богов почти сразу последовали и простые смертные.

Повелитель промчался над стойбищем, развернулся, пронесся снова, потом в третий раз, но ничего интересного на сей раз не заметил, и его ящер начал набирать высоту.

Теперь их путь лежал на север, туда, где в расселине между изломанными скалами спряталась влажная бессточная низина, далеко вокруг распространявшая запах кислятины и гниения. Именно здесь, на Болотной тропе, пробитой от ближнего леса в низину, несколько дней назад бог впервые заметил Шеньшуна и пожелал забрать юного нуара с собой.

Возле Серой топи Повелитель Драконов не стал даже снижаться – сделал лишь несколько кругов под самыми облаками, убедился, что по тропе исправно двигается вереница громадных большебрюхих жрунов и нагруженных влажными травяными кипами спинозубов, и резко накренил ящера, поворачивая на юг.

Несколько взмахов крыльями, две задержки в тихих местах с медленным подъемом кругами на подоблачную высоту – и вот они уже промчались над просекой, которая растянулась от текущей с пологих гор речушки к знойной, но безводной луговине между песчаными холмами, ощетинившимися сосновым бором.

Своим могучим разумом, неодолимой волей бог легко мог заставить лес расступиться, траву – убрать свои корни, кустарник – скрепить склоны. Но подчинить себе мертвую землю и песок Повелитель Драконов, увы, был не в силах. И потому оросительную канаву приходилось рыть медлительному могучему клюворылу, выгребавшему на стороны песок вместе с дерном и камнями, а вот выкладывать влажной глиной, которая не даст живительной влаге уходить в глубину, и мостить камнями, которые помешают потоку размывать саму глину, – все это приходилось делать смертным слугам собственными руками и ногами.

Несколько десятков рабов трудились здесь, несколько десятков – по другую сторону холма, добывая глину и укладывая ее на спинозубов, которые и перетаскивали груз с места на место. За порядком следили два нуара. Один командовал глупыми ящерами, второй приглядывал за смертными, дабы не отлынивали от работы, и следил, чтобы те ничего не перепутали.

Шеньшун уловил в мыслях бога слабое удивление тому, как неожиданно переплетается судьба разнообразных созданий и изобретений. Двуногие голокожие смертные, придуманные для работы на океанском мелководье, благодаря сообразительности, удобным для работы рукам и всеядности, неожиданно оказались востребованы практически во всех краях земли. Нуары, созданные всего лишь для защиты богов в дни слабости и потому наделенные способностями повелевать зверьми и растениями, вдруг понадобились везде и всюду, поскольку могли заменить богов на нудных, но необходимых работах, вместо них отдавая приказы, которых никто не мог ослушаться…

И наоборот, самые продуманные, многообещающие изобретения, вроде громадного непобедимого жруна, который должен был истреблять расплодившихся хищников, или длинношеего кроноеда, способного поднять голову на высоту в два дерева, оказались совершенно бесполезны.

Огромный и страшный, но шумный и неуклюжий жрун в результате смог охотиться только на падаль: прочие враги от него успевали скрыться, а шея кроноеда получилась столь слабой, что вместо строительных камней еле-еле поднимала саму себя. В итоге жрун всего лишь вычищал леса от крупных разлагающихся туш, опорожняя брюхо в заделах для новой рассады, а кроноед щипал недоступную прочей скотине листву, чтобы потом кормить собранной пищей работящих, но малоротых спинозубов и клюворылов…

«И почему у самых востребованных в работе животных всегда обнаруживаются такие сложности с жеванием?! – уже чуть не в голос возмутился Повелитель Драконов. – Помнится, еще ни одному ученому не удалось совместить и то и другое в одном слуге! Кто хорошо трудится – всегда плохо ест. Или наоборот».

Его ящер подтянул крылья, отворачивая к солнцу, дракон Шеньшуна накренился следом, тоже скользя по воздуху к темно-зеленому холму у горизонта. В лицо ударил плотный и холодный встречный ветер, заставив нуара прищуриться, а когда напор стих и ящер снова раскинул крылья, замедляя полет перед посадкой, они оказались уже возле Родильного древа.

«Противно, но быстро», – пробормотал страж, осознавая, что всего за несколько вздохов оставил позади расстояние почти в полный день пешего пути.

Увидев, как повелитель медленно соскальзывает с шеи своего дракона, Шеньшун торопливо спрыгнул, поправил меч, подбежал к богу и тут же замер, вдруг оказавшись глаза в глаза с властелином окрестных земель.

«Найди мне кленовое семечко!» – четко и ясно прозвучало прямо в голове нуара.

На миг в сознании Шеньшуна промелькнуло сомнение: имеет ли он, страж, право покидать властелина? И возможно ли найти семя дерева сейчас, в самый разгар лета, и…

Но бесконечные колебания и вопросы были тут же сметены волей бога, и нуар лишь послушно склонил голову: «Да, повелитель!»

Всемогущий бог, отвернувшись, с легким шелестом заскользил по песку к многочисленным ивовым шатрам, разбросанным по сторонам от толстого ствола Родильного древа, а Шеньшун, проводив его взглядом, зачесал в затылке, гадая, как исполнить неожиданный приказ.

Где взять семя клена в разгаре лета?

Нуар огляделся.

Драконы, оставшись без седоков, уже спешили на своих четырех лапах к текущему под корни Древа ручейку. Чуть дальше, за ухоженным руслом, поднимались скалы, расцвеченные тут и там пышными зелеными листьями. Между скалами, накрывая от края до края широкую, в несколько шагов, расселину, густо плелась лоза. Видимо, там прятался дом ученика бога, берегущего Родильное древо и его слуг.

На самом деле Древо было травой, каким-то ползучим растением с трубчатым стеблем, внутри которого трехлетний ребенок мог бы бегать, поднявшись во весь рост; с огромными листьями, каждый из которых легко укрыл бы от дождя летающего ящера, и с гибкими усиками, без труда выворачивающими огромные валуны в попытках зацепиться за склоны окрестных скал.

Это чудесное растение было изобретено совсем недавно, всего несколько столетий назад, Пернатым Змеем, названным так за свой очень редкий мелкочешуйчатый окрас. Этот бог с южного континента испытывал особый интерес к животным, излучающим тепло. Именно он предположил, что, если звери благополучно живут, питаясь травой, значит, в ней есть все, необходимое для роста и развития организмов. А коли так, можно добиться, чтобы питательные соки шли напрямую в живое тело, без промежуточного переваривания.

Он же вырастил и первую тыквенную лозу, которая через стебельчатую пуповину вскармливала мышь.

Поначалу среди ученых этот опыт вызвал восхищение мастерством коллеги, и только.

Но при попытках повторить опыт у себя на огородах боги быстро заметили, что вырванные из родительской утробы и подсаженные в плоды зародыши оказались куда более чувствительными к воздействию их воли.

Более того, внутри наполненных питательным соком плодов удавалось соединять в единое целое зачатки самых разных зверей, обычно к скрещиванию не способных. И опыты посыпались один за другим непрерывным потоком. Боги увлеченно смешивали рыб с птицами, животных с растениями, ящеров с улитками, а насекомых с китами…

В большинстве случаев рожденные уродцы оказались тварями нежизнеспособными. Хотя в отдельных лесах и землях надолго поселились медлительные животины с водорослями вместо шерсти, змеи с ногами или ежи с утиными носами и бобровыми хвостами.

Но зато за пару столетий властители Земли досконально научились пользоваться открывшимися возможностями и теперь создавали действительно нужных и полезных слуг!

Разумеется, это были те ученые, которые сумели вырастить и сохранить Родильное древо, что оказалось совсем не просто и в южных тропиках, и в холодных северных угодьях.

Повелитель Драконов оказался, как всегда, на высоте. Он смог напоить Древо, досуха высасывающее за день ручей среднего размера, сумел доставить достаточно пищи его корням и найти ему солнечное, но безветренное место, сумел спасти цветки от дождей, а листву – от солнечных ожогов.

Зато теперь Древо рождало ему и сильных, здоровых нуаров, и могучих спинозубов, и рослых горбачей, а также помогало создавать новых существ, подчиняя слабых зародышей воле мудрого ученого.

Родильное древо стелилось по обширной долине от края и до края, меж выстроившихся полукругом холмов, раскидывало стебли и листву среди серых скал, местами забрасывая молодые почки на самые их вершины. Чтобы обойти его по кругу, понадобилось бы не меньше, чем полдня, а чтобы заглянуть в каждый из плодов – несколько дней.

Вот только… найти в них кленовое семя было невозможно, и помочь Шеньшуну в его стараниях это величайшее достижение разума, увы, ничем не могло.

«Где же оно может быть, где?»

Нуар даже самым краешком своего сознания не допускал, что не исполнит воли повелителя и не сможет найти хоть одно прошлогоднее семечко! Оставалось только догадаться, где оно может быть.

Наверное, там, где сухо и не дует. Там, куда его могло забросить осенним ветром, но где оно не проросло и не сгнило за прошедшее время.

«Под кровлей!» – сообразил юный страж и кинулся к дому здешнего бога.

Местное жилище было куда скромнее, нежели дом Повелителя Драконов. Не потому, что считалось менее значимым. Просто работ по уходу за Древом было куда меньше, нежели хлопот в обширном хозяйстве у главного гнездовья. Пищу сюда пригоняли с пастбищ за холмами, перегной привозили спинозубы, вода текла сама, вредителей отпугивала могучая воля ученика Дракона. Посему смертным оставалось лишь принимать очередные роды, убирать оболочки плода и выкармливать новорожденное существо либо уносить его, если изделие оказывалось нежизнеспособным.

Не так уж и много труда для полутора десятков мужчин!

А еще в этом гнездовье не было женщин, ни одной. Повелитель Драконов, опытный ученый, заботясь о воспроизводстве здоровых слуг, всегда помнил: люди выведены из дельфинов! Потому и их самки должны рожать в воде и младенцам необходимо подрастать тоже в свободном плавании. Для обширного проточного водоема, нужного роженицам, здесь не хватало воды. А раз так, то и незачем мучить рабов понапрасну!

Главное гнездовье присылало слуг к Родильному древу по мере надобности, а взамен регулярно получало выращенных для властелина новых существ.

Малому числу слуг дом требовался небольшой. Для него семь старых лип и вязов, сплетясь ветвями, перекрыли небольшую расселину, шагов двадцати в ширину и почти в сотню длиной. Смертным ученик повелителя отвел нижнюю часть гнездовья, где у каждого имелся небольшой закуток с плетеными стенами и гамак из лозы. Логово бога располагалось выше – тайну его местонахождения выдавал мелкий сухой песок, местами струящийся вдоль стволов.

Из нижнего темного жилья нуар забрал десяток светлячков, приказав им перелезть себе в волосы, потом по толстым ветвям наружной стены забрался наверх и пошел по мягкой, пружинящей кровле, осторожно раздвигая ногами густую листву. Он искал норы ночных крикунов. Втиснуться в них человеку, конечно, невозможно. Но если ветер занесет в такой лаз семечко, то его наверняка можно будет достать и рукой.

Норки у крикунов всегда сухие: кровля жадно впитывает влагу любого дождя, отводя лишнюю воду, а от земли сырость на такую высоту не поднимается. Где еще сохраниться семени, как не здесь?

Слева донесся недовольный писк, страж богов повернул на звук и присел возле темного зева.

Услышав приближение чужака, крикун заорал погромче, привлекая внимание местного нуара. В тихом доме, не знающем женского смеха и детской беготни, этот вопль показался куда более громким, нежели был на самом деле, и Шеньшун поторопился успокоить зверя, похвалив его и приказав замолчать. Наклонил голову, вглядываясь в темноту.

Светлячки, защекотав ему уши, один за другим спустились вниз и зажглись, расползаясь по стенкам.

Толстый слой сухой трухи, накопившейся в норе, подсказал, что нуар ищет в нужном месте: все, что попадало в эту ловушку, оставалось здесь навсегда – высохшие, скукожившиеся листья, крылышки съеденных крикуном жуков и стрекоз, пожелтевшие от времени и ломкие пересохшие стебельки травы, множество выцветших липовых семян.

Шеньшун поворошил труху, насколько хватало длины рук, но кленовых крылаток так и не обнаружил. Отозвав светлячков, он поискал следующий лаз. Здесь все прошло куда проще: крикун, укрывшийся в самом конце глубокой и извилистой норы, даже не проснулся, а в трухе у входа ничего интересного не нашлось.

Мысленно ругаясь, страж богов отправился дальше, но, к своему изумлению, других нор не встретил. Маленький домик охраняли всего два крикуна!

Хотя здесь, на отшибе, больше, наверное, и не требовалось.

В печали и унынии Шеньшун перебрался с теплой и мягкой сладко пахнущей кровли дома на примыкающую скалу. Светлячки, не понимая его смятения, копошились в волосах, выискивая спокойное место, первый из крикунов издал сонный недовольный писк.

«И что я скажу богу?» – подумал нуар и тут же, словно в ответ, услышал разговор повелителя с учеником:

– Ты храбр в своих стараниях, Растущий, но ты должен быть готов к трудностям! – вещал Повелитель Драконов, даже не подозревая, что его могучий глас звучит в сознании грустящего стража. – Есть наша воля и знания, есть голос власти и Родильные древа, есть опыт сотен поколений. Но есть и непреложные законы мироздания, переступить которые даже нам не так-то просто.

Дракон не попрекал своего ученика – он только радовался за его неожиданный порыв. Однако опасался спугнуть азарт и заранее готовил молодого сородича к возможным разочарованиям.

– Да, ты безусловно прав. Смертные слуги были бы куда сильнее и выносливее, если бы их торс с руками находился на туловище крепкого четвероногого зверя! Но трудность в том, что все животные, что нам известны, имеют только четыре конечности. Когда ты совмещаешь зародыши животных в почке Родильного древа, их органы и скелет не складываются, добавляясь, а замещаются один другим или меняются к чему-то среднему. Увы, Растущий, законы мироздания предписывают животным только четыре конечности! Возможно, таковыми они остаются не только на Земле, но и во всех прочих мирах, в которых побывал Великий Сеятель…

– А как же спинозуб? – ответил ученик. – У него на хребте десятки костяных пластин, каждой из которых он может шевелить как угодно, сбрасывая грузы, принимая их или разделяя на порции. Разве это не дополнительные конечности?

– Его скелет и органы такие же, как у прочих ящеров, – с готовностью ответил Дракон. – Создавшая первого спинозуба Белоспинка не нарушила общего закона, она просто добавила к возможностям прежнего зверя новые. Причем даже это было совсем не просто! Богиня наметила план изменений и следовала ему больше полувека, воздействуя на зародышей поколение за поколением. Ты тоже можешь добиться своей цели, если проявишь настойчивость. Но будь готов к очень долгому труду! Возможно, труду всей своей жизни. Кто знает, кто знает, может, ты и создашь новых многоконечных зверей и в результате станешь одним из Сеятелей.

– А разве Сеятелей было много? – удивился ученик.

– Конечно! – подтвердил Повелитель Драконов. – Подумай сам: в нашем мире обитают сразу несколько видов живых существ, абсолютно не схожих друг с другом. Это животные с четырьмя конечностями и скелетом внутри. Это раз. Животные со множеством ног и скелетом снаружи – это два. Ты ведь помнишь о раках и насекомых? Растения – это три, и грибы – четыре. Любой из этих живых миров способен существовать сам по себе, не замечая другого, у каждого свои размеры, свои правила и свое течение времени. Разве не понятно, что каждый из них возник с помощью разных Сеятелей? И наконец, все мы, не имеющие рук и ног, но, в отличие от прочих существ, обладающие разумом, разве могли мы быть порождены тем же создателем, что придумал пауков или кактусы? Ведь мы разнимся с ними до такой степени, что у нас не найти вообще ни единого похожего органа, и даже кровь разного цвета! Мир богов – это пятый мир, мир пятого Сеятеля. И только то, что мы с животными, насекомыми, грибами и растениями способны поедать друг друга, подводит к выводу о единой основе для всех созданий. Посему, Растущий, будь готов к любой неожиданности! Место шестого Сеятеля вовсе не является запретным и недостижимым. Возможно, оно ожидает именно тебя!

– Это невероятно, учитель! – не поверил услышанному юный бог.

– Про все наши достижения когда-то говорили, что они невероятны, Растущий! – нравоучительно ответил Повелитель Драконов. – Что невозможно повелевать растениями, как зверьми, что невозможно летать без воздуха, невозможно создать несуществующих животных, скрестить рыб и зверей или наделить слуг частицей воли бога. И тем не менее рано или поздно находился ученый, который это невероятное чудо осуществлял!

Шеньшун, рассеянно царапавший тонким прутиком трещину в камне, вдруг вывернул с прочим мусором кленовую крылатку и мгновенно забыл про разговор повелителей! Упав на колени, нуар принялся расковыривать одну выемку за другой, пока наконец в одной из глубоких выбоин не нашел целую горсть сухой трухи, в которой обнаружились три вполне еще крепких, закрученных кленовых пластинки с темной капелькой семени на конце.

– Нашел!!! – издал радостный клич нуар.

– Мой страж выполнил данное ему поручение! – Как оказалось, волна восторга дошла до Повелителя Драконов, перебив его разговор с учеником.

– Как можно полететь без крыльев? – попытался вернуться к прежней теме Растущий, но Дракон отказался отвечать.

– Ты все увидишь сам! Очень скоро. Мой страж должен мне помочь. Мне не терпится увидеть его находку.

– Ты позволишь мне тоже ее осмотреть?

– Конечно, Растущий! Будущему Сеятелю умение летать должно очень пригодиться в грядущих деяниях.

Шеньшун огляделся, но повсюду, вплоть до самых дальних холмов, его окружало сплошное зеленое поле с редкими скалами. Разглядеть что-либо под крупными листьями Родильного древа было совершенно невозможно. Тем более богов, стелющихся по самой земле.

– Куда мне идти, повелитель? – растерянно спросил он.

– Жди на месте… – прозвучал ответ, и вскоре мерный шелест показал, что Повелитель Драконов и его ученик поднимаются на скалу.

Еще несколько мгновений – и по разные стороны от вершины поднялись две чешуйчатые головы.

Растущий оказался почти вчетверо меньше учителя размерами, и его голова сейчас была не больше человеческой, некоторые чешуйки оставались молочно-белыми, еще не утвердившись в цвете, а язык имел коричневатый оттенок.

Однако при всей своей молодости он все равно оставался богом! И его воля могла подчинить себе любое живое существо, будь то насекомое, зверь, растение или нуар, по прихоти создателей несущий в себе немалую часть их способностей. Одно его слово – и деревья изменяли свой рост или прерывали жизнь, животные сами шли в его пасть, а насекомые разбегались прочь на полдня пути, дабы не тревожить молодого властелина своим присутствием.

– Что может этот неопытный смертный? – усомнился Растущий, увидев совсем еще юного слугу. – Я помню его! Древо отрастило этого нуара всего два года назад, и он был сразу отослан на работы. Куда-то на строительство.

– На Болотную тропу, – уточнил учитель. – Но его мысли показались мне интересными. Хочу оценить их лучше.

– Откуда взяться мыслям у двуногого? – даже зашипел от возмущения Растущий, почти полностью забравшийся на вершину скалы. – Эти животные способны думать только о самках и о жратве! – Его коричневое тело, еще не тронутое никаким рисунком, стало собираться кольцами. – Если тело нуждается в еде каждый день, а в размножении еще чаще, места для разума в звере уже не остается!

– Ты прав, Растущий! – согласился Повелитель Драконов. – В отличие от низших животных, мы едим всего четыре раза в год, а потомство оставляем лишь весной и осенью… Но разве слуги из твоего гнезда, будучи лишенными самок, стали от этого хоть немного мудрее?

– Мы просто никогда не сравнивали их с твоими, учитель! – торжествующе объявил юный бог, довольный тем, что смог достойно ответить признанному мудрецу.

– Ты прав, – Дракон только порадовался сообразительности ученика, – не стоит доверяться непроверенным идеям. Слуг, живущих вместе с женщинами, и тех, что поселены отдельно от них, следует проверить на сообразительность и сопоставить результаты. Может статься, у тебя получится вывести более толковую породу двуногих? Это будет достойным взносом в копилку общего знания!

– Разве ты не хочешь сделать это открытие сам, учитель?

– Хочу, Растущий! Но сейчас мое внимание привлекает иная мысль, и я не стану от нее отвлекаться… – Голова властелина повернулась к стражу, раздвоенный язык мелькнул перед самыми глазами. – Покажи мне семечко, смертный… Странно, оно не кажется чем-то интересным. Брось его!

Шеньшун, повинуясь воле высшего существа, высоко поднял руку и повернул ладонью вниз еще до того, как понял, что именно нужно сделать.

Крылатки устремились было к земле, но тут же закрутились, сливаясь в коричневые полупрозрачные круги и, замедлив падение, плавно понеслись под порывом ветра в сторону солнца, почти не теряя высоты.

Повелитель Драконов разъяренно зашипел, вскинул голову.

– Подними! Подними их, Шеньшун!

Увы, крылатки оказались чересчур быстрыми, и нуару удалось поймать всего одну из трех отпущенных. Бог резко придвинул голову совсем близко к Шеньшуну, устремил взгляд на открытую ладонь, надолго замер, отдернув с глаз пленку. Затем приказал:

– Подними руку и брось!

Семечко, выпав из ладони, снова закрутилось, скользя по ветру вниз, и голова бога, удерживаемая могучим телом, двинулась рядом, сопровождая крылатку почти до самого камня.

– Подними! – кратко приказал Дракон. – Бросай!.. Подними!.. Бросай!.. Подними!.. Бросай!..

Это повторялось раз двадцать, не меньше, пока властелин не отпрянул к краю скалы и не повернулся к ученику.

– Ты видишь, Растущий? Легкий и хрупкий край семени повернут так, что при падении закручивается встречным ветром и скользит по воздуху, словно летучий ящер, раскинувший крылья. Никаких костей, никакого мяса! Только форма. Легкий изгиб тонкого крыла не дает упасть сердцевине, весящей намного больше него!

– Ты прав, учитель. Но что за польза тебе от этого открытия? Ведь они могут только падать. Подниматься вверх эти семена не способны!

Разговор прервал отчаянный человеческий вопль. Боги вскинули головы, нуар просто повернулся на звук и успел увидеть пару ног, напоследок трепыхнувшихся в пасти летающего ящера. Кто-то из слуг зазевался вблизи от вечно голодных драконов, отдыхавших у ручья, и один из ящеров не упустил шанса подкрепиться.

Но дальше случилось и вовсе чистое безумие: из ивовых шатров неподалеку от ручья высунулись сразу три человеческие головы.

Драконы, не помедлив и мгновения, повыдергивали длинными пастями добычу из легких плетеных укрытий. Один за другим раздались новые крики, и, прежде чем боги приказали драконам остановиться, те успели слопать еще по смертному.

– Назад! Я недоволен! – Грозные слова повелителя вынудили драконов попятиться обратно к ручью.

Растущий же понурил голову, свесив ее с высоты человеческого роста, как перезревший плод:

– Я ошибался, учитель! Мои идеи оказались пусты. Трое слуг за один раз!!! Похоже, в отсутствие самок двуногие вовсе не умнеют. Скорее, наоборот. Трое за раз! И после первого крика еще пятеро чуть ли не сами полезли к ящерам в пасти! Опыты не нужны, учитель. Мои слуги катастрофически глупы!

– Я пришлю тебе новых из своего гнездовья. Но пешком они будут добираться не меньше двадцати дней. Ты управишься так долго с оставшимися рабами?

– Переведу молодых смертных с расчистки ручья. Я помню, кто посажен с этой стороны. В дальнем шатре должна вылупиться твоя очередная предсказательница, учитель. В соседних зреют нуары. Выкармливать своих сородичей двуногим несложно, они справятся.