Czytaj książkę: «Третий берег. Книга первая»
Все имена и фамилии вымышленные. Совпадения с реальными людьми случайны.
Пролог
Солнце клонилось к закату. Агвадумеда с удовлетворением окинул взглядом костры, на которых коптилась богатая добыча. Воистину, такой охоты как здесь нет больше нигде. Жаль, что нельзя навсегда переселить племя в эти благословенные места. Но древний закон неумолим – кханены должны жить на земле своих предков. Сюда же можно лишь приходить – чтобы охотиться. И только если в этом случится насущная необходимость.
Шаман взмахнул рукой и к нему тут же подбежал Квохл. Юноша находился при Агвадумеде в услужении.
– Иди и скажи охотникам, что мясо должно быть приготовлено и уложено подобающим образом к утру. Пусть трудятся всю ночь. На рассвете я открою Проход.
Квохл поклонился и умчался выполнять поручение.
Разум Агвадумеды подёрнулся дымкой раздумья. Как же всё-таки мудрёно устроен мир! Вот взять хотя бы белых. Эти зазнайки свято верят, что их наука способна дать им власть над Вселенной. Но кто из европейцев слышал о Синих Саваннах? А ведь заповедных земель много, очень много. Чтобы их сосчитать, не хватит пальцев рук и ног, даже если это будут руки и ноги всех жителей деревни. Но белые люди – они как слепые котята. Нет в их огромном племени человека…
Хотя о чём это он? Был же один. Лет десять назад это случилось. Чужак приехал в деревню кханенов на старом джипе, урчащем и кашляющем, как больной буйвол. Он пришёл к шаману и сказал, что хочет беседовать о Великом Искусстве открытия Проходов. Конечно, пришлый человек выразился не совсем так. Вернее, совсем по-другому. Тот белый изъяснялся какими-то мудрёными словами, при том его французский звучал даже хуже, чем французский самого Агвадумеды.
– Откуда ты родом? – спросил у него тогда шаман.
– Из России, есть такая страна. Далеко на севере, – ответил белый человек.
– Я слышал о тех местах. Говорят, там очень холодно?
– Бывает, подмораживает, – пожал плечами пришлый.
– Как ты узнал о Великом Искусстве?
Пришелец рассказал, что давным-давно среди его народа жил один мудрец. Однажды его разум озарила великая догадка. Он понял, что кроме этого мира могут существовать и другие. Много, много миров. Ему никто не поверил, и тогда просветлённый передал своё знание бумаге – есть у белых такое колдовство. Бумага долго хранила тайну, но, в конце концов, поведала её тому, кто пришёл в тот раз к Агвадумеде.
– Зачем ты стремишься понять моё умение? – спросил шаман у белого человека. – Твоему народу нужен новый дом? Ты хочешь увести соплеменников в тёплые края?
Но пришелец только махнул рукой:
– Мои соотечественники всегда будут жить на своей земле. Никакие обстоятельства не заставят их покинуть отчизну. Я же хочу узнать твою тайну, потому что потерял покой.
– Ты должен разделить со мной пищу, – сказал Агвадумеда.
Шаман решил отравить пришельца. Ибо никто, кроме колдуна кханенов, не имеет права владеть Искусством. И никому не позволено знать, что оно существует. Так завещали предки. А пуще всего следует беречь Искусство от белых. Потому что они как саранча. Сметают всё на своём пути.
Но пришелец удивил Агвадумеду. За ужином он рассказал шаману, что до встречи с ним успел побывать во многих местах и уже не раз встречал ведунов, умеющих открывать Проходы. Незнакомец признался, что больше всего на свете мечтает побывать на «той стороне». Агвадумеда увидел, что этот белый совершенно не похож на своих собратьев. В его душе не было алчности. Шаман решил, что гость не заслуживает смерти…
В тёмном небе вспыхнула Синяя Звезда. Настало время для разговора с предками. Агвадумеда опустился на колени и, подняв руки высоко над головой, воззвал к духам.
К тому моменту, когда первые лучи Солнца сверкнули из-за горизонта, Агвадумеда достиг нужного состояния. Теперь он мог одним лишь усилием мысли открыть Проход. Охотники уже ждали, собравшись плотным кольцом вокруг больших корзин, заполненных копчёным мясом. В душе Агвадумеды поднялась волна умиротворения. Теперь его племя не будет голодать. Пищи хватит надолго.
Шаман развёл руки в стороны. Воздух наполнила вибрация…
Часть первая. Андрей Тараборов (Теории и умозаключения)
Глава 1
24 мая 207… года, 12 часов 43 минуты
– Проходи, располагайся, друг любезный, – Аринов широким жестом пригласил Андрея в свой кабинетик.
Тараборов окинул взглядом служебные хоромы крёстного. Обстановку без преувеличения можно было назвать спартанской – рабочий стол с компьютером, офисное кресло на колёсиках да нелепый металлический стул, стыдливо задвинутый в дальний угол. Несколько оживляли эту унылую картину маленький диванчик, с виду вполне удобный, и такой же маленький холодильничек, водружённый на невысокую обшарпанную тумбочку. В последнюю был вмонтирован сейф на два отделения – опять-таки, весьма скромных габаритов. Судя по всему, хозяин сих апартаментов считал компактность главным достоинством окружавших его вещей.
– Тесновато, однако, у тебя, дядя Коля, – констатировал Андрей очевидный факт. – Мне казалось, что должность начальника отдела подразумевает нечто более шикарное.
– Я сам эту каморку под кабинет выбрал, – Аринов по-заговорщицки подмигнул своему гостю. – Терпеть не могу лишнее пространство. А здесь мне и думается свободнее, и вздремнуть можно с комфортом, если надобность возникнет.
– И часто она возникает – надобность-то? Такая, что ты на работе ночевать остаёшься?
– Ну, случается иногда, – пожал плечами Аринов. – Но так-то нет, не часто.
– В последнюю недельку, к примеру, почти каждый день. Верно? – в голосе Андрея промелькнула толика ехидцы. – Да ты не удивляйся, не удивляйся. Я к тебе четыре раза по вечерам заходил, так и не смог застать.
– А что, телефоном пользоваться ты уже разучился?
– Да я не по телефону пообщаться хотел. Просто посидеть, поговорить о том, о сём… душевно, одним словом, время провести. И не звонил заранее, потому что сюрприз хотел сделать. Да, ладно, не бери в голову, – Андрей широко улыбнулся. – Рассказывай, зачем позвал?
***
23 мая 207… года, 20 часов 14 минут
Владимир Петрович Танеев, шеф службы безопасности научно-промышленной корпорации «Технологии во имя развития», задумчиво вертел в руках визитную карточку. «Андрей Тараборов. Нелинейный анализ и консультации», – лаконично значилось на маленьком прямоугольнике из глянцевого картона.
– Ну и где ты этого парня надыбал? Кто он вообще такой? – Танеев, сдвинув брови, в упор посмотрел на Аринова.
Начальник оперативного отдела СБ Николай Аринов спокойно выдержал тяжёлый взгляд своего «командира».
– Ну как тебе объяснить, Петрович? Я ему вместо отца, вообще-то буду. Не совсем, конечно, но в какой-то мере. Короче, мы с Андрюхой так договорились, что я – типа его крёстный, а он, значит, мой крестник. Чтобы не путаться в терминологии.
– У тебя же нет родственников, – хмыкнул Танеев. – Согласно анкете.
– А мы и не родственники, – Николай покачал головой. – Просто Андрей рано осиротел, и так получилось, что я… вроде как причастен оказался к его судьбе. В общем, дорожки наши пересеклись, а правильнее было бы сказать, крепко-накрепко склеились. Навсегда. Да это старая история, лет пятнадцать уже прошло, да ещё и с гаком.
– Как-нибудь поведаешь за кружкой пива, – кивнул Танеев. – А пока давай, излагай по существу.
– Да чего тут излагать? Андрюшка… он, понимаешь, умный. Хотя нет, пожалуй, не так. Он не просто умный. У него чутьё какое-то, нюх, – Аринов покрутил указательным пальцем возле своего носа. – Я просто диву иногда даюсь – он реально умеет смотреть в корень. Помнишь, как говаривал Козьма Прутков?
– Ты Кузьму оставь в покое. Конкретный пример – из жизни, можешь привести? В каких делах он участвовал? Представь мне его портфолио, как специалиста. Хотя бы чисто для проформы, чтобы я меньше терзался сомнениями.
Николай задумался.
– Портфолио, как специалиста, говоришь… – протянул он. – Конкретный пример хочешь? Что ж, можно и конкретный. Примерно год назад высокое начальство поручило нам без лишнего шума выяснить подробности скандала в «Биодефендере»… ну, ну, вспоминай. У наших боссов вроде бы имелись какие-то виды на этот фонд.
Танеев поёжился.
– Вот это ты зря сейчас меня подначиваешь. Не так много времени прошло, чтобы я успел забыть ту хрень. Весёлая была работёнка, ничего не скажешь! Неприятная же история приключилась с уничтожением этого, как его там? Регенератора? Ну да… Оборонный заказ, бабла вколочено, мама не горюй! А на выходе – пшик! Меня тогда сам Радов наставлял – делай, говорит, что хочешь, но чтобы на «Технологии» даже тень не упала. Даже от тени тень. Только ведь… – Танеев грузно поворочался в кресле, – люди из «БД» сами как-то всё утрясли. И не просто утрясли, а так, что комар носа не смог бы подточить, возникни у него такое желание. Выкрутились черти, что и говорить. Соскочили вчистую.
Аринов ухмыльнулся:
– Это точно, выкрутились. Вот только насчёт «сами», я бы поспорил. Хватило бы у них ума, держи карман шире!
– О чём это ты? – Танеев упёрся взглядом в Аринова. – Хочешь сказать… вообще-то да, я припоминаю… ходили разговоры, будто бы руководство «Биодефендера» обратилось к какому-то суперконсультанту. И он там якобы в два счёта во всём разобрался и обелил этих ротозеев. Спас от несмываемого позора. А то и чего похуже. Но подожди, – Владимир Петрович скривил губы, – ведь это же просто слухи. Того вундеркинда никто и в глаза никогда не видел.
Аринов улыбнулся довольной улыбкой сытого кота.
– Его никто не видел, потому что он работал исключительно виртуально. И сразу поставил условие – полная анонимность.
– Намекаешь, это и был твой Тараборов?
Николай кивнул:
– Андрюшка тогда только-только закончил разработку этой своей… логической системы. И работа с биофондом стала для неё отличной проверкой. Как они там перехлестнулись, я, честное слово, не знаю. Скорее всего, Андрей сам вычислил, что у биологов проблемы и предложил им свои услуги. А мне он рассказал обо всём лишь пару месяцев назад, вроде как похвастался. И уверяю тебя, Петрович, ему было чем прихвастнуть. Мороки в том деле оказалось выше крыши. Эти, как ты их назвал, «люди из биде»… – Аринов не выдержал и рассмеялся, – никогда в жизни до истины сами бы не достучались. Хорошо, хватило ума привлечь кого-то посообразительнее, – Николай поскрёб ногтем по лежащей перед Танеевым визитке.
Но шефу СБ было в тот момент не до каламбуров. Он насупился:
– Значит, ты предлагаешь и нам, как тем биологам кликнуть умного человека со стороны? Потому что сами мы точно такие же раздолбаи и ни на что, кроме протирания штанов в кожаных креслах не годимся. А как же профессиональная гордость? Как же, в конце концов, элементарное самоуважение? Ты же сыскарь, Коля. Сыскарь экстра-класса!
Аринов в один миг посерьёзнел.
– Да пойми же, Петрович, – сказал он с лёгким надрывом, – мы свою работу выполнили. И сыскную, и оперативную, всякую. На «отлично», я считаю, выполнили. Просто дальше начинается… – Николай вдруг с силой замахнулся, как будто собирался кулаком пробить крышку стола, – хрен поймёшь что, – в последний момент кулак Николая разжался, и его ладонь нежно погладила полированную поверхность. – Ну, не случалось в моей практике ничего подобного. Да никто из наших с таким не сталкивался! Чувствую я, понимаешь, печёнкой чувствую, не обойтись нам без этого «Нелинейного анализа». И потом, я же не предлагаю сидеть на жопе ровно. Андрей посмотрит на дело свежим взглядом, что-то, да сообразит. Глядишь, и укажет нам новое направление.
В глазах Владимира Петровича отразилось удивление. Таким говорливым он Аринова ещё не видел. Танеев снова взял в руки визитку Тараборова.
Минуты две шеф секьюрити молчал, только пыхтел как паровоз. Потом проговорил, глядя словно бы в никуда:
– Ты же понимаешь, что в нашей конторе всё слишком строго. Пригласить стороннего консультанта, даже будь он трижды виртуальным… я лично не представляю, как верхушка прореагирует на подобное предложение. Запросто головы могут полететь. И в первую очередь – наши с тобой.
Аринов откинулся на спинку кресла.
– А зачем нужны эти согласования, Петрович? – хитро подмигнул он Танееву. – Ясно же, что здешние корпораты-бюрократы на такое не пойдут. А если и согласятся, скрипя зубами, то вони будет – вагон и маленькая тележка. Ну и на хрен нам тянуть кота за все подробности? И вот ещё что. Я считаю, можно будет обойтись и без виртуальщины.
Глаза Танеева вылезли из орбит:
– Ты чего это удумал? Без одобрения руководства?
– Да ты не кипятись, Петрович, – Николай сделал успокаивающий жест. – Подумай сам. Сейчас у нас… да, типа, аврал, пушной зверёк в двери скребётся… но в целом-то жизнь продолжается. Возьмём Андрейку на службу. Всё чин по чину – с контрактом, со всеми подписками. Он любую проверку пройдёт – полностью благонадёжен. И у меня как раз вакансия младшего специалиста открылась. Васеев в отдел внутреннего контроля перевёлся.
***
24 мая 207… года, 12 часов 45 минут
Аринов открыл холодильник.
– Пить что-нибудь будешь?
– Сок есть?
– Конечно. Я же твои вкусы знаю.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Из вежливости, – Николай протянул Андрею банку апельсинного сока, которая на глазах начала покрываться испариной. – Располагайся за столом. Там тебе удобнее будет.
Андрей уселся в кресло на колесиках и опустил руки на подлокотники.
– Ну, я весь во внимании, – сказал он, легонько хлопнув ладонями по мягкому пластику.
Аринов устроился рядом, придвинув к столу металлический стул.
– Смотри внимательно, – щелчком по клавиатуре, Николай «разбудил» компьютер.
Видеофайл содержал запись с камеры наблюдения, установленной, по-видимому, на каком-то КПП. Обычного вида человек проходил стандартную процедуру биометрической проверки – дактилоскопический контроль, сканирование сетчатки, в общем, всё, как полагается.
– Это сотрудник Корпорации, Алексей Владимирович Храмов. Статус «Б-1». Литера в данном случае означает категорию. «Б» – яйцеголовые, как я их называю. Учёные. Цифра в статусе – класс, разряд, если хочешь, объём понтов. Но главное – уровень допуска. Единичка – весьма серьёзно. Круче только «нули» – лица с высшим допуском.
– Понятно. А категория имеет значение? В плане важности?
– Конечно. Чем ближе к началу алфавита, тем выше положение. Самая «конкретная» категория – «А». Это аппарат управления. Яйцеголовые идут следом, а мы, скромные блюстители корпоративного порядка, занимаем почётное третье место.
– Ага… а вот если категория ниже, а уровень выше? Кто перед кем должен шапку ломать?
– С этим сложнее, – Аринов наморщил лоб. – В определённых случаях уровень может перевесить категорию. К примеру, твой крёстный, имеющий статус «В-1», может запросто навешать люлей какому-нибудь кандидату в доктора с закорючками «Б-2» на бейджике… но только, если вопрос напрямую касается безопасности. Если же нет – проходим мимо, читаем «Положение о субординации».
– А с АУП как дела обстоят?
– А вот с этим всё легко и просто. У нас, как и везде, самый важный пункт устава: «Старший всегда прав». Тем более что управленцев ниже первого уровня в природе не существует.
– Ясно, – кивнул Андрей. – В вашей иерархии я в первом приближении разобрался… пошли дальше?
– Как скажешь, – согласился Аринов. – Итак, две недели назад Алексей Храмов, пройдя на КПП процедуру полной биометрической проверки, вошёл на территорию Екатеринбургского филиала «Технологий». Филиал этот, кстати, закрытый, поэтому на проходной полная биометрия, а не обычный цифровой пропуск. Оказавшись на территории, Храмов сразу же направился в пункт компьютерной связи. Используя свои служебные полномочия, он подключился по корпоративной сети к Главному информационному терминалу. В принципе, ничего необычного, персоны статуса «Б-1» имеют право пользоваться ГИТ в любое время дня и ночи… вот только есть один нюанс.
– Какой? – Андрей вопросительно поднял брови.
– Алексей Храмов погиб четыре месяца назад. Взрыв в лаборатории.
– Во как! Несчастный случай на производстве? – Тараборов резко выдохнул через сложенные трубочкой губы.
– Ну, типа того.
– Ошибка опознания или подлог исключается? Ну, в смысле… трупа Храмова? – Андрей оторвался от монитора.
Николай повертел головой, словно ему жал воротник.
– Опознание затруднений не вызвало. Внешне тело практически не пострадало. Больше было внутренних повреждений, которые, собственно, и явились причиной смерти. Однако в нашем случае точность опознания особой роли не играет. Сейчас поймёшь почему.
– Но проблемо. Я весь во внимании.
– Ты, конечно же, знаешь, что современные устройства биометрического контроля очень надёжны, – продолжил свой рассказ Николай. – Их нельзя обмануть накладными подушечками пальцев, к примеру, а сканер сетчатки сразу распознает контактные линзы или глазной имплантат. В большинстве случаев биометрии хватает с избытком, и никто не будет изобретать велосипед, если в гараже уже стоит мотоцикл…
Тараборов скривился:
– Дядя Коля, юмор, это не совсем твоё… не отвлекайся. Тем более что на физиономии у тебя написано горячее желание поведать мне что-то сенсационное.
Николай громко рассмеялся:
– Проницательный, засранец! Только учти, сенсационное – само собой. Но это ещё и особо секретно.
– Не вопрос. Я же подписал кучу бумаг в вашем отделе кадров. Теперь моё второе имя – Мальчиш-Кибальчиш. Никто и никогда не узнает от меня Главную тайну.
– Ладно, Кибальчиш, не ёрничай. Просто слушай и вникай. Для того чтобы подключиться к ГИТ, достаточно обычной биометрической проверки. Типа той, что Храмов проходил на КПП. Но это если пользователь собирается действовать в рамках стандартного протокола. Однако в Корпорации существует особый уровень секретности, который… Короче, некоторые сотрудники по определённым причинам, часто даже независимо от статуса, получают специальный допуск. Он позволяет работать с информацией, маркированной двумя нулями. Это сверхсекретные данные. Подтверждается этот допуск аппаратно, с помощью одного хитроумного устройства – Идентификатора Радова. Мы зовём его просто Идентификатором.
Аринов замолчал. Андрей сделал глоток из банки. Он не торопил крёстного, понимая, что пауза нужна Николаю, чтобы собраться с мыслями и максимально информативно обрисовать ситуацию.
– По официальной версии эту технологию пятьдесят лет назад создал лично Леонид Радов, дед нынешнего Владельца. Станислав Радов тоже имеет научную степень, но это в большей мере просто дань семейным традициям. А вот его дед был настоящим учёным, и при том с мощной коммерческой жилкой. Леонид Радов изобрёл сам прибор и разработал протокол его применения. Всё это дело получило название «Идентификация по Радову». Суть технологии является высшей корпоративной тайной. Существует единственный агрегат для изготовления этих штуковин. Где он расположен и как функционирует… ну, кто-то, может, и знает, но только не я.
– А можно поинтересоваться, что собой представляет этот Идентификатор?
– Сам девайс – микроскопическое устройство, примерно двести пятьдесят нанометров в диаметре. Что у него внутри…
Аринов посмотрел на Андрея.
– Кто-то, может, и знает, но только не ты?
– Так точно. Но мне доподлинно известно следующее. Изготовить два одинаковых Идентификатора нельзя. Никоим образом. Технология Радова это запрещает. Также технология гарантирует невозможность копирования уже существующих единиц. Поэтому каждый экземпляр считается уникальным. И вот эта уникальность определяет сферу применения Идентификаторов. Тут необходимо добавить, что в процессе изготовления получают два устройства. Собственно, сам Идентификатор и его Матрицу, которая в дальнейшем используется для проверки подлинности – каждому Идентификатору соответствует лишь своя, «родная» Матрица.
Николай шумно прочистил горло.
– Теперь о применении, – продолжил он. – Когда сотрудник «Технологий» удостаивается чести получить особый допуск, для него персонально изготавливают комплект Идентификатор-Матрица. Далее это хозяйство доставляется в специальную лабораторию, и туда же приглашают кандидата. Идентификатор вживляется сотруднику в черепную кость в районе левой надбровной дуги. Операция практически безболезненная – используется метод лазерного нанопрокола. Матрица же помещается в спецхранилище. Далее важно, – Аринов привстал и придвинул свой стул ближе к столу. – Все терминалы корпоративной сети защищены комплексами проверки допуска. Это общеизвестный факт. А вот факт малоизвестный. В каждом из таких комплексов, помимо стандартного набора биометрических датчиков имеется ещё и специальный ультразвуковой сканер, который предназначен для считывания параметров Идентификатора. Комплексов много и сканеров тоже. Все они с помощью изолированных линий связаны с хранилищем Матриц. В случае если кто-либо запрашивает доступ к сверхсекретным данным, ему необходимо пройти процедуру Идентификации по Радову. Она запускается вручную либо автоматически. При положительном результате даётся «добро», ну а при отрицательном, сам можешь догадаться – сирена, мигалки и охрана с автоматами.
Николай откинулся на спинку и закинул руки за голову:
– Никогда я так долго не говорил. Даже язык заболел. Но тут уж ничего не попишешь. Итак, Алексей Храмов, подключился из Екатеринбурга к ГИТ. После этого он послал запрос на выполнение специальной команды «Прометей». Данный протокол позволяет пользователю с соответствующим уровнем допуска получить доступ к любой базе Корпорации, помеченной двумя нулями. То есть с уровнем секретности выше высшего – с уровнем Идентификации по Радову. Проверка была пройдена. Кем бы ни был человек, запросивший «Прометея», система подтвердила наличие в его черепной кости Идентификатора Радова. Причём Идентификатора, зарегистрированного на Алексея Храмова. Следовательно, это мог быть только сам Храмов.
– Тогда получается, что на месте взрыва вы нашли труп не Алексея, а кого-то ещё. Вполне возможно это был труп клона, выращенного специально, чтобы ввести вас в заблуждение. Клона очень трудно отличить от оригинала. В особенности – мёртвого клона от мёртвого оригинала… – Андрей вдруг осекся на полуслове. – Постой, ты хочешь сказать, что труп тоже проверяли на наличие…
– Вот именно! – Аринов не дал ему договорить. – Идентификация по Радову применяется не только для подтверждения допуска. Этот протокол обязательно задействуется в случае смерти сотрудника с соответствующими полномочиями. Как раз, чтобы исключить возможность фальсификации. Ребята с допуском выше высшего зачастую владеют такими сведениями… ого-го, держись!
– Понятно, – Андрей большими глотками допил сок и бросил пустую банку в мусорную корзину. – Корпорация должна быть на сто процентов уверена, что если её человек ушёл из жизни, то ушёл именно он, а не кто-то на него похожий.
– Всё так, – Аринов легонько хлопнул ладонью по столу. – Алексей Храмов умер и Идентификатор в его черепе, проверенный сканером корпоративного морга, подтвердил данный факт. Поэтому даже анализ ДНК не делали – ни к чему. Технология Леонида Радова безупречна.
– А что происходит с Идентификатором после смерти носителя? – спросил Андрей.
– Он извлекается и уничтожается. Но перед уничтожением повторно проверяется. Вся процедура тщательно контролируется и протоколируется. Настолько тщательно, что саботировать её можно лишь заручившись содействием на самом-самом верху. А в такое лично мне поверить очень трудно. Намного труднее, чем в воскрешение покойника.
– Кстати, о покойниках, – Тараборов вскинул голову. – Ответь мне, дядя Коля, на такой вопрос. Почему после гибели Алексея, его биометрические данные оставались в базе допусков? Ведь Идентификатор Идентификатором, но Храмов, или кто там был вместо него, и обычную биометрию прошёл без проблем. Везде его пропустили, везде допустили… какое этому может быть объяснение?
– А, – Аринов махнул рукой. – Это наша фирменная фишка нас подвела.
– Что ещё за фишка? – Андрей прищурил левый глаз.
Николай поспешно кинулся объяснять:
– Понимаешь, удаление информации из базы допусков у нас производится один раз в год, в ходе плановой корректировки. К этой дате и подгоняются все необходимые изменения. Делается это для минимизации каких-то там цифровых рисков. Не совсем моя епархия, поэтому в дебри не полезу. Организовано всё следующим образом. Добавить в базу данные – сведения о новом сотруднике, к примеру – очень просто. Любой инспектор-кадровик имеет на то полномочия. Но это, если нужно добавить. Чтобы что-то удалить, требуется опять-таки соблюсти сверхсложный протокол. К тому же такие изменения можно внести с одного единственного терминала в главном офисе. А на нём установлен таймер, который ведёт отсчёт времени. Изменить время плановой корректировки имеет право только Владелец, либо его полномочный представитель. Видишь, какой геморрой? Поэтому в случае смерти даже очень важного сотрудника, когда эта смерть не вызывает никаких сомнений, когда соблюдены все формальности и протоколы, в базу допусков не лезут. Зачем? Человек умер, тело его сгорело в крематории, и никто не сможет пройти биометрию вместо него. Вот если кто-то пропал при невыясненных обстоятельствах, тогда другое дело. Но подобного не случалось уже лет двадцать, насколько мне известно.
– Как-то не очень конструктивно, – покачал головой Андрей. – Человеку же не обязательно умирать, чтобы порвать с Корпорацией. Он может просто уволиться.
– От нас практически не увольняются. Но ты прав, такое может случиться. Поэтому допуска сотрудников, разорвавших связь с «Технологиями», блокируются до проведения плановой корректировки. И неважно, по какой причине произошёл разрыв – смерть, увольнение или выход на пенсию… ну, мы ведь тут нормальные люди, стареем, как и все. Я вот очень рассчитываю когда-нибудь уйти на заслуженный отдых. И желательно, с почётом.
– Так и будет, дядя Коля, не сомневайся… но почему допуск Храмова не заблокировали?
– А кто сказал, что его не заблокировали? Не, не, бабок не лепим, не фраера! Согласно документации, заметь, бумажной документации, которую никакими вирусами не уничтожить, допуск Храмова был заблокирован надлежащим образом. Непосредственно в день официального подтверждения его гибели. Акт об этом подписал ответственный сотрудник соответствующей службы. Мы тоже сначала подумали всякое, поэтому трясли этого парня как грушу. На полиграфе даже проверили… с его личного согласия, разумеется, – Аринов как-то немного смущённо отвёл глаза в сторону.
– И что полиграф? – Андрей сделал вид, что не заметил смущения крёстного.
– Да полный порядок. Этот крендель нам не врал, он действительно заблокировал допуск. Просто потом кто-то снял блокировку.
– Ты в этом уверен? – спросил Тараборов.
– Уверен, – кивнул Аринов. – Я же не просто так вспомнил про вирус. Думаю, в этом деле замешен высококлассный хакер. Видишь ли, мы так и не смогли установить, что конкретно искал наш Лёша в этих сверхсекретных базах.
Андрей даже присвистнул:
– Это как же так?
Аринов пожал плечами:
– Технари говорят, что Храмов запустил в систему какой-то супертроян. Эта дрянь всё и подчистила. Теоретически такое возможно – протокол «Прометей» допускает загрузку в сеть цифровых данных. Надо же яйцеголовым куда-то прятать важную инфу. Только как он сумел обойти антивирусную защиту… Она у нас очень мощная. Патлатые уверяют, что одна из лучших в мире.
– Значит, этот суперхакер – башковитый сукин сын.
– Походу так и есть, – согласился Аринов. – Но вирус всё-таки ни хрена не главная проблема. Корпоративные кодеры рано или поздно поймут, в чём там дело и залатают дыру. Идентификация – вот наша самая большая беда! Как он её прошёл, если Идентификатор был уничтожен три с половиной месяца тому назад?
Тараборов с сочувствием посмотрел на Аринова:
– Сильно вы влипли? Я имею в виду Корпорацию?
– Этот инцидент до икоты напугал наших больших боссов, – кивнул Аринов. – Полвека «Технологии» считались неуязвимыми в информационном плане. А теперь… в общем, начальники требуют срочно разрулить ситуацию. Им нужна полная ясность. Ведь если технология Радова взломана, нужно либо патчить её, либо придумывать что-то взамен… Но вот как раз на этот вопрос мы и не можем ответить!
– Ладно, дядя Коля, не кипишуй. Рано ещё голову пеплом посыпать, – Андрей ободряюще подмигнул крёстному. – Что там сейчас с допуском Храмова? Вы его снова заблокировали?
– Думаешь, это имело бы смысл? Нет, мы поступили лучше. Провели внеплановую корректировку. Под личным контролем Станислава. Теперь биометрический профиль Храмова полностью удалён из системы.
– Матрицу Алексея тоже удалили?
– А вот тут всё несколько сложнее. Обычно, после уничтожения Идентификатора Матрицу просто оставляют в хранилище. Извлекать её, сам подумай, особого смысла нет, а мороки с этим делом много. Но так было в «мирное время». Шухер в Екатеринбурге всё поставил с ног на голову. Много думали, много спорили. И всё же Матрицу Храмова решили пока не удалять из хранилища.
– Почему? – удивился Андрей.
– Мы же точно не знаем целей злодеев. Мелькнула шальная мысль, что эту аферу они могли провернуть как раз для того, чтобы заставить руководство Корпорации вскрыть хранилище Матриц. А в этот момент оно практически беззащитно.
– Ясно. Но это же риск? Пока Матрица в хранилище, доступ к двум нулям открыт?
– Не совсем так, – покачал головой Аринов. – Во-первых, без предварительной проверки биометрии запросить Идентификацию не получится.
– А если опять суперхакер?
– Поэтому я и сказал – «во-первых». А во-вторых, в контроллер хранилища встроили дополнительный блок. Теперь все запросы на Идентификацию отслеживаются в реальном времени. Пришлось даже человечка для этих целей выделить.
– Значит, полный порядок?
– Как можно такое утверждать, после того, что случилось? Но мы надеемся.
– Надеяться, это хорошо. Надеяться, это правильно…
Андрей поднялся из-за стола и попытался пройтись по кабинету, чтобы размять ноги. Ввиду размеров помещения, получилось не очень. В итоге Тараборов просто перебрался из кресла на диван. Несколько минут он сидел и молчал, разглядывая стены, потолок, мебель и свою собственную обувь. Потом повернул голову к Аринову.
– Я ведь не сильно ошибусь, – произнёс Андрей, глядя крёстному прямо в глаза, – если предположу, что взлом этой вашей драгоценной технологии – единственная версия, которую служба безопасности пыталась рассматривать всерьёз?
– Даже если и так, это проблема?
– А вот об этом давай поговорим завтра. Сейчас я хочу немного подумать.
