«Уф! Смертельный бой, да?» – нервно думала Анна, когда все наконец было готово, и она уже стояла на исходной позиции без возможного пути к отступлению. Атака началась, и спустя некоторое время один из солдат махнул рукой, дав девушке знак. Анна с дрожащими от страха коленками, но с гордо поднятой головой начала свой путь к зданию, аккуратно, шаг за шагом, приближаясь к разрушенной стене, которая повредилась в результате взрыва ракеты во время прошлого штурма. Девушка двигалась медленно и максимально осторожно, чтобы избежать обнаружения, а когда добралась до места, выдохнув, произнесла: «Ну, вот и все! Наконец-то!»

К сожалению, внезапно возникший писк ее радиопеленгатора не позволил расслабиться ни на минуту. Анна тут же что есть силы помчалась к входной двери здания, и, перепрыгнув через ограждение, услышала громкий хлопок позади себя. Цель была достигнута, но, повернув голову, девушка с ужасом заметила багровое пятно на своем костюме, которое, не останавливаясь, начало расползаться в стороны и увеличиваться в размерах с каждой секундой. Не сам снаряд, но его осколки все-таки поразили свою жертву. Анна потеряла сознание.

Когда девушка открыла глаза, острая боль охватила все ее тело. Найдя в себе силы, Анна без резких движений осмотрелась вокруг и увидела, что находится на больничной кровати в медпункте. Ее торс был перебинтован, а от руки тянулась вверх длинная трубка инфузионной системы капельницы. Девушка попыталась сесть, но тут же ощутила слабость и упала обратно на кровать. Только тогда она заметила, что комната забаррикадирована. Замок на двери, судя по всему, был выбит уже давно, а окна закрывали массивные, прибитые гвоздями к рамам деревянные щиты.

Единственным звуком, который прервал молчание перед очередной бурей обстрела, был шум, создаваемый ее собственными движениями. Не прошло и минуты, как девушка услышала шаги в коридоре. Вскоре в комнату вошел единственный человек, который мог находиться рядом в этом пустом, переделанным под бункер здании завода – ведущий инженер «ЗАСЛОНа», Павел Павлович Елесин.

– Быть… Или не быть… – слабым голосом произнесла Анна, но мужчина прервал ее.

– Не смейте! Здесь все равно нет Интернета для слежки, и даже не вздумайте нести эту чушь с цитатами в моем присутствии!

– Хорошо, я не буду, – послушно ответила девушка, и лицо инженера сразу подобрело.

Быстро проверив, не ухудшилось ли состояние незваной гостьи, он присел на кровать рядом и с неподдельным интересом спросил:

– Скажите мне, коллега, как вы оказались здесь и почему на неправильной стороне? Эти идиоты еще долго могли бы пробовать захватить завод шаблонными, абсолютно предсказуемыми способами!

Анна посмотрела в потолок и не смогла сдержать слез. Они покатились из ее глаз, стекая по румяным от волнения щекам, а затем исчезли на белой, как снег, подушке, оставляя после себя лишь мокрый, едва заметный для наблюдателя след.

– Я… Я нарушительница, – ответила девушка и закрыла лицо руками. – Меня заставили пробраться сюда, чтобы искупить вину.

Павел Павлович переменился за считанные мгновения и видом своим стал напоминать не народного мстителя, а доброго, сочувствующего старика.

– Ну-ну, моя хорошая… Не печальтесь, – попытался успокоить гостью инженер и вежливо предложил свой платок. – Теперь вы в безопасности.

После этого Павел Павлович встал, снова собрался и, выдержав паузу, зачитал пламенную речь, которую, похоже, репетировал уже давно: «Больше никто не посмеет отнимать у людей свободу! Нельзя утаить шило в мешке, и со дня на день мир узнает о нашей с вами борьбе! Когда журналисты со всех телеканалов будут вести трансляции с места событий, мы перейдем в наступление и захватим сначала этот район, потом город, а потом…»

– Но… – нерешительно возразила Анна слабым голосом.

– Но что? – спросил инженер, удивившись. Он не мог себе представить, что есть на свете что-то важнее его цели.

– Но у меня же там мама, – ответила девушка.

Павел Павлович нахмурил брови, помрачнел, но со словами девушки согласился. «Об этом-то я и не подумал, моя дорогая. Об этом-то я и не подумал», – произнес он и вышел из медицинского кабинета. Вскоре инженер вернулся с теплым питьем и едой. Анна и Павел Павлович еще немного пообщались, пошутили, но теперь уже без заученных цитат и без фальши. Девушка рассказала о работе на заводе «ЗАСЛОН», а пожилой специалист поведал коллеге о своей печальной судьбе. Когда слабость от ранения начала забирать свое, инженер не стал больше беспокоить уставшую гостью, и, продемонстрировав джентльменский поклон, удалился.

Анна проснулась только на следующее утро. Но не сама по себе, а от грохота и топота солдат за окном. Секунду спустя девушка поняла, что защитные системы здания отключены и больше ничего не сдерживает атакующие силы. «Павел Павлович! Павел Павлович!» – закричала Анна, и пожилой инженер вскоре явился на ее зов.

– Что такое, моя милая Аня? Боль беспокоит? – с заботой спросил он и принялся искать нужные лекарства.

– Солдаты, Павел Павлович! Они здесь! Системы защиты отключены! – не прекращая кричать, докладывала девушка.

Тогда инженер положил только что найденные таблетки обратно на полку и утвердительно кивнул головой.

– Да, это я их отключил, – спокойным голосом произнес пожилой специалист.

– Но как же так?! Но как же… – разгоряченно попыталась что-то спросить раненая девушка, и тогда Павел Павлович остановил ее порыв, с нежностью уложив голову гостьи обратно на подушку.

– Я понял, что не один, моя дорогая Аня. И мое дело не умрет вместе со мной, – сказал инженер. В тот момент хруст ломающихся приколоченных досок где-то позади отвлек его. Павел Павлович выпрямился, отряхнул свой старенький костюм и наконец закочил: «Мое дело будет жить дальше – в вас и в ваших идеях. И однажды мы спасем этот мир, я не сомневаюсь».

В следующее мгновение силовики ворвались в здание. Прикрываясь для штурма дымовыми гранатами, чтобы захватить одного-единственного человека, боевая группа быстро рассредоточилась по внутреннему периметру, и Анна, даже не поняв, что произошло, через несколько минут уже была на улице рядом со знакомым ей агентом.