Пронзая ткань времени

Глава 12
Сомнения и Лавра

Через полчаса Джонни, Майкл, Марго и Кэти сидели за столиком кафе и пили кофе. Их всех мучили противоречивые чувства. С одной стороны, прорывалась эйфория от того, что они оказались на самом острие научного прорыва, и именно им, а не кому-либо еще, было доверено проникнуть в неизведанное. Но инстинкт самосохранения исподтишка заполнял душу холодным страхом: ведь они еще слишком молоды, чтобы умереть, даже и на вершине славы. Жить очень хотелось, хотелось утром проснуться и встретить утреннюю зарю, и чтобы так было вечно. Все было очень непросто. Полные противоречивых мыслей, они молча разошлись…

В ту ночь Кэти почти не спала. Гамлетовский вопрос – быть или не быть, соглашаться на смертельно опасный эксперимент или выбрать более безопасную профессию – вдруг встал перед ней во всей своей неотвратимости. Она глянула в окно.

Крохотная жизнь, слегка помахивая красочными крылышками, медленно ползла по стеклу.

Жизнь. Кэти хотелось жить не меньше, чем этой бабочке на стекле. Но участие в предложенном эксперименте сулило потрясающие перспективы и отвечало ее амбициозности, хотя и было связано с огромными рисками. Это она понимала очень хорошо. Той ночью она окончательно решилась стать участницей эксперимента. Сомнений в себе она больше не допускала…

Джонни и Майкл тоже провели беспокойную ночь, но основное решение они уже приняли. К утру их выбор уже ушел в прошлое как свершившийся факт.

Марго трудное решение тоже далось нелегко, но на нее большее влияние оказала решимость ее товарищей.

Ранним утром все четверо собрались в кафе. После завтрака Кэти вдруг сказала:

– Вы помните фантастический рассказ Стивена Кинга о лангольерах? Мне он в детстве очень нравился.

– Напомни, пожалуйста, – попросил Майкл.

– Суть рассказа в том, что наше настоящее все время уходит вперед и его преследует толпа лангольеров, ужасных и очень прожорливых существ. Они движутся за моментом настоящего и съедают все, что уходит в прошлое. В результате происходит постоянное обновление мира, улепетывающего от этих самых лангольеров в будущее.

– Получается, что если мы отправимся в прошлое, то, по Кингу, попадем в лапы, точнее, в зубы этих самых лангольеров? – хмыкнула Марго.

– Выходит так. История, конечно, фантастическая, только все равно как-то не по себе, – вздохнул Майкл.

– Действительно, – подключился к дискуссии Джонни. – Ты вспомни, что профессор говорил: о путешествиях в прошлое можно говорить, но вот какое именно прошлое мы там увидим, это вопрос. То есть он сам не уверен, что мы попадем именно в наше историческое прошлое. Выходит, нельзя исключить, что мы окажемся в объятиях каких-нибудь жутких лангольеров. Или что-нибудь в этом роде.

– Мы так договоримся непонятно до чего, – заметила Кэти и предложила: – Давайте съездим в Киевскую лавру. Ей около тысячи лет. Я в ней никогда не была. Говорят, там красиво. И по городу погуляем, мозги проветрим. От этих самых лангольеров, а то они уже кусаться начали. Время у нас еще есть.

– Хорошая идея. Я вызову такси. – Джонни послал нужный сигнал с мобильника.

Через полчаса рядом с кафе притормозило такси. Все четверо уселись в него, и вскоре такси уже неслось по утренним улицам города.

Наконец перед ними сверкнули купола древних церквей. Это была лавра – земное дыхание вечности. Войдя на ее территорию через старинные ворота, они побродили по улочкам и площадям лавры, заглянули в несколько церквей, спустились в пещеры, в которых упокоились православные святые, полюбовались изумительными видами, открывшимися на Днепр и его живописные склоны.

В конце концов уставшие курсанты уселись на скамеечке перед белоснежным Успенским собором. Его золотые купола словно плыли в голубой небесной вышине на фоне движущихся облаков.

– А ведь этот собор тоже как бы машина времени. Он пришел к нам из тех давно ушедших времен, в которых мы с вами, возможно, побываем. Давайте зайдем внутрь, – предложила Марго.

Возражений ни у кого не было, и все четверо вошли внутрь собора. Тишина, покой и умиротворение собора проникли в них, как будто они прикоснулись к чему-то неподвластному, неумолимому ходу времени. Курсанты огляделись. Внутри было безлюдно, только рядом с великолепным резным иконостасом стоял священник. Он повернулся к вошедшим и увидел форму курсантов Центра. Он подошел к ним и тихо по-русски сказал:

– Господь даровал нам эту прекрасную планету и разум, чтобы ее сберечь. Удачи вам, дети мои. – Священник перекрестил курсантов.

Они вышли из церкви. И у Майкла само собой вырвалось:

– Благодать…

Глава 13
Стать темпонавтом!

Ровно в назначенное время курсанты были приглашены предупредительной секретаршей в кабинет профессора. Лебедев приветливо встретил их и указал на стулья у стола. Все расселись, и на некоторое время воцарилась тишина. Затем Джонни сказал:

– Сэр, мы согласны.

– Я очень рад, – с некоторым облегчением отозвался профессор. – Перед вами были члены дублирующего экипажа. Они тоже все согласились. Как вы уже поняли, вместе с дублирующим составом вы образуете спецгруппу, которая теперь будет готовиться особым порядком. Завтра с утра вы начнете слушать лекции по темпорологии профессора Александра Ясинского. Вам откроют допуск в секретные корпуса, которые вас так интриговали. Занятия будут проходить там. Еще раз напоминаю о строжайшей секретности.

Профессор хлопнул ладонями по столу и встал.

– Ну, все, я с вами прощаюсь. Уверен, что все у вас получится. Дальнейший порядок работы будет вам сообщен через ваших секретарей.

Он пожал каждому руку, и новоиспеченные темпонавты покинули кабинет Лебедева.

Вечером они сидели в своем любимом кафе. Все успели переговорить со своими родителями и близкими, впрочем ничего конкретного не сказав о назначениях. Чем поселили в них тайное беспокойство: деятельность Центра никак не походила на курортное времяпрепровождение. Джонни не ответил на звонок Софи – его мысли были заняты другим, и ему не хотелось углубляться в их взаимоотношения.

Все четверо проголодались. С появлением определенности в будущем у них появился и очень ощутимый аппетит.

– Представляете, мы будем послами нашего времени в прошлом, – мечтательно произнесла Марго и с сожалением уточнила: – Но секретными. Жалко.

– Мне кажется, что ситуации с протоколом 106 все же практически нереальны. Я не представляю, что может произойти, чтобы дойти до такого, – сказал Джонни, расправляясь с очередной котлетой.

– Ну, не скажи. Вот представь: мы оказались в средневековой Англии. Встречаемся по делам с ее величеством Елизаветой I, королевой-девственницей. Девственницы – это же по твоей части? – невинно поинтересовалась Марго.

Джонни поперхнулся. Довольная произведенным эффектом, Марго продолжила:

– И между вами вспыхивает страстная любовь! А что, Джонни парень видный, ничем не хуже графа Лестера. А по-моему, и гораздо лучше, чем этот самый королевский фаворит. Представьте, что Джонни соблазняет королеву-девственницу, и история Англии поворачивается в другую сторону! Вот вам и контакт первого рода! Придется Кэти, если ее назначат нашей начальницей, в самый интересный момент применить протокол 106.

– Не надо королев трогать, королевы все-таки, – высказал Майкл свое отношение к августейшим домам.

– Полностью поддерживаю! – согласился Джонни. – Граф Лестер – значит граф Лестер. Я не претендую. Особенно если учесть, что на данный момент королеве лет шестьсот. Так что фантазии Марго абсолютно беспочвенны. И ссылки на девственницу прямо-таки возмущают такого порядочного человека, как я. Кстати, милая Кэти, у меня к тебе просьба. Если ты вдруг используешь против меня протокол 106, отправь Софи письмо от моего имени. Так, мол, и так, страстно любил. Жениться хотел, но жестокая судьба воспротивилась. Пал смертью храбрых где-то еще в XVI веке!

– И приложу увядшую розу! – засмеялась Кэти. – Ну а если ты вернешься живой и здоровенький? Отправлять?

– Нет-нет, ни в коем случае! – испугался Джонни. – Я сам как-нибудь.

– Все вы такие, только пыль девушкам в глаза пускать, – вздохнула Марго.

Джонни усмехнулся и продолжил:

– Я видел программы будущих занятий. Нам придется учить латинский и греческий языки, представляете? Одежду и вообще античную и средневековую моду. Никогда бы не подумал, что мне придется этим заниматься.

– Так одеваться тебе во что-то все равно придется, если ты окажешься в Античности, например. Чтобы не выглядеть белой вороной. Разве что попадешь в рабы. Им одежда не положена. – Марго оценивающе глянула на Майкла и шлепнула его ложечкой по лбу. – Но Майклу я бы набедренную повязочку выделила. Такую маленькую-маленькую.

Все засмеялись. Майкл в долгу не остался.

– Милая Марго, а я вот мечтаю отправиться в прошлое и вместе с тобой попасть ко двору короля Франции Карла VII. Ну просто мечта детства. Ты там будешь просто блистать!

– Откуда это у тебя такое экзотическое желание? – подозрительно спросила Марго.

– Помнится, при дворе этого короля завелась фаворитка, Агнесса Сорель, кажется. Она ввела моду при дворе ходить с одной обнаженной грудью. Придется и тебе следовать моде, а как иначе, – вздохнул Майкл. – А то «засветимся»! Но ты не бойся, я буду тебя прикрывать местами, я же тебе друг.

– Ну, раз ты такой памятливый, то позволю заметить, что, согласно известному выражению, «друзья девушек – бриллианты»! Кстати, моду на ношение бриллиантов ввела та же Агнесса Сорель, если помнишь. Так что ты меня обеспечь бриллиантами сначала. Исключительно чтобы не «засветиться»! А там посмотрим, – парировала Марго.

– Ладно, а сегодня я, пожалуй, пойду поупражняюсь в бросках пращей, – решил Майкл, – может, из меня Давид выйдет.

– На Голиафа ты точно никак не похож, – не утерпела, чтобы не съязвить, Марго.

Будущие покорители времени, посмеиваясь и шутливо толкаясь, отправились по своим комнатам отдыхать.

Часть вторая
Тайны времени

Глава 1
Секретная аудитория Ω

На следующее утро восемь курсантов стояли перед входом в таинственную секретную зону базы. День был замечательный. Солнце, игриво прикрывшись облаками, заливало мир любовью и лаской. Все говорило о том, что впереди их ждет удача и успех, которого они так страстно жаждали.

Точно в назначенное время полные любопытства курсанты под внимательными взглядами охранников и надзором камер охранных систем по одному прошли через проходную. Их встретила молчаливая девушка в светло-серой униформе и повела за собой. Миновав несколько зданий, курсанты с сопровождающей подошли к учебному корпусу, входящему в состав учебно-тренировочного блока зоны, и вошли внутрь.

Они толком не успели ничего рассмотреть, как оказались перед небольшой учебной аудиторией. На двери висела табличка «Аудитория Ω». Молодые люди зашли и разместились в уютных креслах перед небольшим столом, за которым сидел преподаватель. Он был в очках с затемнением, за которыми скрывались умные, внимательные глаза. Голову обрамляла ухоженная седая шевелюра. Некоторая полнота придавала ему солидность и основательность, не стесняя при этом движений.

Он добродушно улыбнулся, встал, положил планшет на преподавательский стол и подошел к кафедре, находившейся рядом.

– Здравствуйте! – приветствовал он притихшую малочисленную аудиторию, с любопытством разглядывающую живого темпоролога. – Зовут меня Александр Ясинский. Рад приветствовать вас в Международном Центре темпоральных исследований. Мне поручено общее курирование вашей учебной подготовки по программе экспедиции в прошлое.

Профессор снял очки, протер их и, водрузив на нос, продолжил:

– Здесь будет проходить теоретическая подготовка. Практические занятия и тренировки пройдут на других объектах учебно-тренировочного блока зоны, а также во внешних организациях. Навыки езды верхом, выездка и прочее – на киевском ипподроме, общая медицинская подготовка – в медицинском университете, работа с пищевыми продуктами – в университете пищевых технологий, обучение карточным и другим играм, освоение способов проникновения в помещения – в полицейской академии и так далее. Получается довольно экзотическая солянка, но вам от нее никуда не деться.

– А мы и не против. Выходит, мы потом любого сможем обыграть в карты? – обрадовался Дайрон. – И любые двери для нас не будут преградой?

– Вроде того. Мы с вами будем изучать курсы «Теоретические основы темпорологии», «Экспериментальная база темпорологии», «Темпоральная навигация» и еще ряд других. Цикл лекций по этой тематике вам прочтут ведущие ученые из России, Китая, США, Канады, Европы, Японии, Украины. План занятий вы имеете. А сегодня будет вводная лекция по темпорологии – для вас ключевой дисциплины. Ваш покорный слуга внес определенный вклад в ее развитие.

Ясинский улыбнулся и слегка поклонился. Затем взял стакан с водой, сделал глоток и приступил к лекции.

– Изучением времени давно уже занимался ряд исследовательских учреждений. В 1966 году в Нью-Йорке на научной конференции доктором Фрейзером при участии известных ученых Уитроу и Ватанабе было основано Международное общество изучения времени.

Профессор слегка прокашлялся и продолжил:

– В 1984 году в Москве при Московском государственном университете по инициативе крупного ученого Александра Левича начал работу семинар по темпорологии, затем – WEB-Институт исследований природы времени.

Я как раз имею отношение к этому институту. В дальнейшем целый ряд исследовательских учреждений занялись этой тематикой.

Профессор сделал паузу, снял очки и снова заговорил. Голос у него был несколько глуховатый, но слова он выговаривал четко и ясно, как бы подчеркивая основательность излагаемого им предмета.

– Когда в рамках работ по исследованию физики времени обнаружилась колоссальная энергонасыщенность хода времени, все дальнейшие исследования взял под свой контроль Совет Безопасности ООН. Это в общих чертах. А теперь перейдем к главному – о времени как о физическом феномене.

Ясинский сделал паузу, выпил немного воды из бутылочки и продолжил:

– Значение течения времени в структуре нашего мира колоссально. Достаточно сказать, что без течения времени звезды, а значит, и наше Солнце не зажглись бы. Что же это такое, невероятно таинственное явление природы – время?

– Господин профессор, то, что вы говорите, как-то не совсем укладывается в голове, – не удержалась Кэти. – Я всегда считала, что время – это удобная условность, но на самом деле физически его в природе не существует. Удобно просто, и все.

– Именно в связи с тем, что такое ложное представление долго господствовало в науке, время упорно не давалось нам в руки. Можно даже сказать, что это была своеобразная маскировка, скрывавшая от нас истинную сущность данного явления. Замечу, что человечество в своей гениальности даже смогло создать прибор, измеряющий ход времени, – часы. Выходит, что они измеряют то, чего, по мнению многих, не существует. Странно, да?

– Часы – это вроде как спидометр в нашем движении во времени, – высказался Дайрон.

– Вот ты говоришь, что часы являются своеобразным спидометром при движении во времени, – сказал Майкл и задумчиво почесал бороду. – Но ведь когда часики тикают, это в них пружинка раскручивается и двигает стрелки. Выходит, что часы показывают не течение времени, а всего лишь движение стрелок в пространстве. И в итоге мы пространственное движение стрелок часов принимаем за ход времени.

– Частично вы, Михаил, правы, – ответил Ясинский. – Но не совсем. Время действительно невозможно измерить непосредственно, поэтому мы и прибегаем к такому приему – измеряем его косвенно, через пространственное движение стрелок часов. Но это нисколько не умаляет реальности самого времени. Вот, к примеру, температура. Ее ведь мы тоже не можем измерить непосредственно. Об изменениях температуры мы судим по изменениям других свойств физических тел: объема, давления, электрического сопротивления и так далее. На данных принципах основаны различные виды градусников. Но температура не может быть сведена ни к одному из этих физических явлений. Она представляет собой совершенно самостоятельное физическое свойство различных тел. Вот наша Маргарита, как медик, вряд ли откажется мерить температуру – уж очень эта вещь полезная для практики. Вот так и часы по отношению ко времени.

– Часы тем и полезны, что они представляют ход времени в удобной и привычной для нашего восприятия форме – пространственного сдвига стрелок часов или последовательности цифр, – заметил Дайрон. – Ведь любое движение возможно только и исключительно при наличии хода времени, который нас интересует.

– Совершенно верно, – улыбнулся профессор. – А кто еще хочет высказаться о времени?

– Насколько я знаю, о времени писали очень многие – Блаженный Августин, Бергсон и даже Лев Толстой. Все великие философы отметились в этой необъятной теме, – заметила Джи.

Ясинский пожал плечами.

– Философия способна очень изящно запутать совершенно очевидные вещи до полной неузнаваемости, да простят меня коллеги, – вздохнул он. – За основу наших рассуждений мы все-таки будем брать физику. Иначе мы провалимся в огромный клубок противоречий, красивых фраз и бессмысленных афоризмов.

– Наполеон, когда скучал в ссылке на острове Святой Елены, как-то сказал: «Здесь нет ничего, кроме времени!» Так что нужно просто съездить на этот остров и посмотреть там, – предложила свой вариант изучения времени Марго.

– Всенепременно, только в следующий раз, – улыбнулся Ясинский. – Так вот, чтобы подойти к конструктиву, мы должны сразу отсечь сопутствующие понятия – психологическое, биологическое, геологическое и прочие времена. Это важно, но это другое. Они нам путают картину, вмешиваясь в наши рассуждения о физическом времени.

– Если я не ошибаюсь, Эйнштейн как-то сказал: «Час, проведенный в компании симпатичной блондинки, всегда будет короче часа, проведенного на раскаленной сковородке», – заметил Майкл, игриво глянув на Марго.

– В этой цитате речь идет как раз о психологическом времени, которое мы должны отбросить, чтобы добраться до физической истины, – прокомментировал спич Майкла профессор. – Эйнштейн сумел нам доказать, что время не является чем-то абсолютным. На самом деле оно может меняться в зависимости от физических условий, как и другие явления природы. Причем строго определенным образом. Выходит, время – это физическое явление, а не вольный продукт нашего разума.

Профессор постучал себя пальцем по лбу.

– Основой теории времени является теория относительности, – продолжил он. – А важнейшим ее элементом являются преобразования Лоренца, как вы знаете. Главная их особенность – они четырехмерные! Другими словами, наряду с тремя пространственными размерностями реально существует и оказывает влияние на наш мир еще одна, скрытая размерность – временная. Преобразования Лоренца успешно работают и, следовательно, отражают физическую реальность, которую нелегко принять именно потому, что она не дана нам в непосредственных ощущениях. К счастью, потому что в противном случае в нашем мире наступил бы хаос. Представьте, что было бы, если бы мы одновременно видели свое будущее и прошлое. Время в нашем мире представлено особым видом протяженности.

Ясинский на некоторое время задумался, а потом продолжил:

– Итак, время – это протяженность. С учетом этой протяженности мы можем построить более-менее верный «каркас» Вселенной. Но это всего лишь каркас, он мертв, в нем нет динамики, которая наблюдается в окружающем мире. Здесь чего-то не хватает. Движения нет. Но!

Он поднял палец.

– Любое, подчеркиваю – любое движение или изменение есть результат течения времени. Без течения времени мир мертв. А течение времени дает ему жизнь, динамику, как бы оживляет его.

– Оживлять – это к Марго, – хмыкнул Дайрон.

Профессор строго посмотрел на юношу, но комментировать его высказывание не стал.

– Итак, мы видим два совершенно различных свойства, которые приписываются времени, – протяженность и изменчивость, – продолжил он лекцию. – Вот представьте себе железную дорогу. Это сочетание двух совершенно разнородных вещей – рельсов, дающих протяженность, и подвижного состава, который может в этой протяженности по рельсам двигаться. Только объединение данных разнородных элементов позволяет считать их совокупность полноценной железной дорогой. Так и время – под этим термином понимается время как временная протяженность и течение времени как способность в этом измерении совершать движение. Вот и выходит, что время по своей сути двойственно, или, по-научному, амбивалентно. Два разнородных свойства в одном флаконе. Протяженность и движение. Временная протяженность вместе с пространством позволяет построить этот мир, а движение в виде хода времени – вдохнуть в него жизнь. Непонимание этой двойственности приводило и приводит к большой путанице при обсуждении понятия времени.

– Амбивалентность – красиво звучит, – заметила Марго и лениво потянулась. – Я по утрам частенько бываю вся такая амбивалентная – и спать хочется, и на лекции идти надо.

– Только вот ваш паровозик все время сам по себе куда-то пыхтит без спросу, не останавливаясь, – заметил Дайрон. – Думаю, многие хотели бы его притормозить.

– Это не совсем так. Эйнштейн впервые доказал, что время у разных объектов может идти по-разному. Более того, он показал, что вокруг нас полно объектов, время для которых не идет вообще. Речь идет в первую очередь о частичках света – фотонах. Более того, в этой самой аудитории вокруг нас сейчас совершаются миллиарды и миллиарды актов запуска и остановки хода времени. Как бы круговорот времени в природе. Позже мы об этом поговорим подробнее.

– Это что же, если я остановлю свое собственное время, я и стареть не буду? – заинтересовалась Марго.

– И да и нет, – улыбнулся Ясинский. – Проблема в том, что остановка собственного времени, кроме вечной молодости, повлечет за собой последствия, которые тебе вряд ли понравятся. Мы об этом еще поговорим.

– При таком подходе идея путешествий в прошлое предстает совсем в другом свете, – заметил Майкл. – Действительно, если есть рельсы, можно попробовать запустить паровозик и на реверс, в обратную сторону. Здорово!

– И это вполне реально, – согласился профессор. – Если не нарушать определенные правила.

Он пошел к большому экрану на стене. На нем стали возникать формулы и непривычные определения, в которые курсанты окунулись с головой.

Учебный день пролетел незаметно, погрузив слушателей в состояние пресыщенности обвалившимися на них научными идеями. Эти идеи еще должны были найти и расчистить себе место, чтобы удобно улечься в их головах, став опорой для дальнейшего понимания всего того, что им предстояло освоить.

Профессор хорошо понимал их состояние, и, когда курсанты после лекции подошли к нему с кучей вопросов, он просто пригласил их на следующий, субботний день к себе на дачу – дать мозгам отдохнуть и заодно подышать свежим воздухом.