Гарпальпиньон тем временем уселся на лавку подле стола и стал осматриваться. Столы и лавки стояли прямо на поляне, под открытым небом. Но границы заведения были помечены натянутой на уровне пояса веревкой, которую украсили разноцветными лентами. Ленты так весело развевались на ветру, что Гарпальпиньон оказался захвачен этим зрелищем и даже не заметил, как перед ним оказалась тарелка с дымящимся куском пирога.

Пахло от него вкусно, а потому орк, особенно не раздумывая, со всей ответственностью его укусил, разом отхватив треть куска. Начинка оказалась непривычной, забавно хрустела, да и вкус у мяса был несколько странным.

– С бегемотьими ушами! – радостно произнес Котто, – Видел когда-нибудь бегемота? У них малюсенькие уши! Представь, сколько нужно бегемотов, чтобы испечь такой пирог! Потому он и стоит две серебра.

– Ты заказал пирог за две серебряных монеты? – Крудо еще не пробовал свой кусок, – Кажется, проклятие все еще действует.

– Я угощаю, братец! Самым лучшим, что здесь можно купить! – он повернулся в сторону разносчицы, – Кувшин пива! Нет, три кувшина!

– Да, ничего не поменялось, даже после самого проклятия, – тихо проговорил Крудо, так, что его мог услышать только орк, а затем сказал громче, – А с другими частями бегемота тут пирог не пекут?

– Нет, все остальное выбрасывают! – Котто развел руками, – Потому кушай, наслаждайся. Ни в чем себе не отказывай!

Крудо решил не комментировать и попробовал пирог. Действительно ли он был из ушей бегемота, или туда просто напихали разных хрящей, все это было снабжено довольно хорошо подобранными специями, а потому на вкус было совсем недурно. Однако, одним куском утолить голод не удалось, были заказаны еще три порции, правда в этот раз пирога попроще, без особенных изысков. Вскоре на столе остался только полупустой кувшин пива да пара крошек, на которые уже положили глаз муравьи, у которых, как оказалось, неподалеку был муравейник.

Наблюдая за ними, Гарпальпиньон совсем отвлекся, лишь изредка прикладываясь к своей кружке и улыбаясь, когда Котто хлопал его по плечу, совсем не слушая, что же он там рассказывает. В какой-то момент его удивил тот факт, что пиво в кружке никак не заканчивается. Наконец он оторвался от своих мыслей и созерцания стола, и обратил внимание на эльфов. Те о чем-то говорили, но получалось у них плохо. Тогда орк еще раз посмотрел на стол, и понял, что кувшинов было совсем не три. Попытка подняться из-за стола успехом не увенчалась, предательски подогнулись ноги и Гарпальпиньон рухнул обратно на скамью, лишь чудом избежав дальнейшего падения.

– Отец, конечно, не обрадуется, – тяжело покачав головой, сказал Котто.

– Чей?

– Хе-хе-хе-хе! – казалось, что Котто готов смеяться долго, со всей ответственностью, но резко оборвал свой смех и ответил, – Любой, получается!

– Верно, любой, – кивнул Крудо.

Гарпальпиньон не слышал, с чего началась эта беседа, а потому не совсем понимал, почему любой отец должен быть расстроен. Однако, посмотрев на своих мертвецки пьяных товарищей, а затем и на свою забрызганную пивом рубаху, он тоже кивнул, согласившись с эльфами. Они так пьяны, а еще ни с кем не подрались, отец Гарпальпиньона наверняка был бы недоволен.

То ли из этого вероятного недовольства отца, то ли из вполне очевидного желания опорожниться, Гарпальпиньон предпринял очередную попытку подняться на ноги. В этот раз, будучи подготовленным, он сразу схватился за стол руками. Покачиваясь, он так и стоял, вцепившись в стол и не решаясь совершать других действий.

– Хорошее здесь пиво, да? – Котто попытался усмехнуться, отчего из носа у него надулся пузырь.

Заметил он его не сразу, зато это заметил Крудо. Отчего-то, всегда серьезного эльфа, это сильно насмешило. Так, что он и сам едва не стал пускать пузыри из носа.

– А в пиво они добавляют пшеничную настойку, чтобы крепче было, – не обращая внимания на хохочущего брата, изрек Котто, – А потому мы крепко напились! И нам пора бы расплатиться!

– Так плати, – Крудо махнул рукой разносчице.

– Нечем! – Котто демонстративно вывернул карманы, которые оказались пусты.

Крудо лишь покачал головой, будто именно этого он и ожидал. Без слов он потянулся к своему кошельку и вывалил его содержимое на стол. Гарпальпинон, будучи весьма ответственным и культурным орком, ощутил необходимость внести и свой вклад, все-таки, он тоже кушал и пил. Рука его потянулась к кошельку, отчего крепкая сцепка со столом была нарушена. В этот раз чуда не произошло, и орк рухнул на землю, заодно опрокинув пару кувшинов. Мир для него погрузился во тьму.

Возвращение из этой тьмы вышло крайне неприятным. По голове зачем-то били молотом, а еще кто-то насыпал орку в рот песка. Но очень мелкого, такого, что не удавалось различить ни песчинки языком. Еще этот злодей зачем-то склеил Гарпальпиньону глаза, а когда удалось их расклеить, орк понял, что неизвестный хулиган зачем-то еще и плеснул в них какой-то едкой жидкостью, отчего глаза слезились и жутко болели от солнечного света, который, видимо, вступив в сговор с тем злодеем, бил орку прямо в глаза.

Ко всему прочему злоумышленник здорово отпинал Гарпальпиньона, по крайней мере, у него болела рука, копчик и жгло колени. Мучительно долго орк пытался понять, с кем же он мог так повздорить, и почему этот подлец все еще лупит его по лбу. Воспоминания, пусть и с задержкой, все же хлынули бурным потоком. Вдоволь насладившись ими, орк понял, что подлецом является он сам и страдает он от собственных козней – жутким похмельем.

Кто-то уложил его в кровать и даже бережно укрыл каким-то подобием одеяла. Впрочем, при ближайшем рассмотрении, кровать оказалась лежанкой, обустроенной прямо на земле, а стены здания, в котором находился орк, были тряпичными, да еще и дырявыми. “Палатка”: понял Гарпальпиньон.

– О, живой! – голос Котто звучал так, будто он вообще не принимал участия во вчерашней попойке, – Ты же приехал жениться, а не лежать в чужой палатке!

– А чья это палатка? – орк попытался приподняться на локтях, что вызвало рвотный позыв.

– Не имею понятия, кого-то, кто не смог до нее добраться вчера. Я так не первый раз ночую, – Котто подполз ближе, – Экий ты зеленый, видать сильно перебрал вчера.

– Зеленый? – неуверенно переспросил Гарпальпиньон.

– А, точно! – Котто вдруг засмеялся, – Ты же орк, тебе и положено быть зеленым. Давай, вставай, надо развеяться. Тем более скоро начнутся соревнования, а тебе в них надо как-то побеждать. Или ты передумал жениться?

Собрав всю свою волю в кулак, Гарпальпиньон приказал себе ни в коем случае не передумывать жениться, хотя какая-то его часть уже подумывала об этом. Еще он приказал потерпеть с остальными желаниями хотя бы до того, как выберется на улицу.

Приказы были услышаны и исполнены, орк оказался снаружи. По пути он усиленно вспоминал, что очень любит Багетту. Наконец его грудь, помимо всего прочего, наполнилась еще и жгучей любовью к невесте, что придало ему сил. Он даже смог довольно быстро подняться после своей сложной прогулки на четвереньках, более того, придал своему лицу благопристойное выражение. По крайней мере, он очень надеялся, что это у него действительно получилось.

– Ого, какой ты серьезный! И зеленый! – Котто хлопнул Гарпальпиньона по плечу, – Прям будто собрался в набег!

Орк ничего не ответил, подслеповато щурясь, он пытался свыкнуться с тем, что солнце сегодня особенно негативно влияет на его глаза.

– Пойдем, – Котто сделал неопределенный жест рукой, который, наверно, должен был бы объяснить, куда именно они отправятся.

По пути орк понял, что они забрались довольно далеко от основного места гуляний. Далеко относительно их возможностей перемещаться, которыми они обладали прошлой ночью. Этот небольшой палаточный городок был никак не менее, чем в тысяче шагов от основной поляны. К нему вела едва заметная тропинка, по которой они теперь и шли обратно.

Солнце, едва к его свету прибавился еще и жар, показалось Гарпальпиньону злейшим врагом, который наконец раскрыл свои подлые замыслы. А замыслило солнце ни что иное, как помешать Гарпальпиньону жениться, потому что каждый шаг давался ему с трудом и он всерьез боялся, что попросту не доберется до места встречи. Не говоря уже о том, чтобы выигрывать в каких-то соревнованиях, наверняка сопряженных с физической деятельностью, а то и вовсе мордобоем.

Котто, видимо весьма удовлетворенный результатом причиненных орку в результате этой прогулки мучений, все же проявил милосердие и протянул тому флягу, весело булькающую какой-то жидкостью.

На вкус жидкость оказалась элем. Самым горьким, который доводилось пробовать орку. К тому же он был уже довольно теплым и едва не вызвал рвоту. Но орк все равно влил в себя все содержимое. Теперь оно не менее весело булькало, но уже у него в животе.

Эффекта долго ждать не пришлось, вскоре орку немного полегчало. А затем, когда он употребил еще кружку, на этот раз не такого горького и теплого, пива, ему стало почти хорошо.

– Ты не проводишь меня до места, где нужно выигрывать, чтобы жениться? – поинтересовался орк у Котто.

– Конечно! Только захватим Крудо, – Котто тут же куда-то умчался.

Вернулся он спустя четверть часа, заставив орка понервничать. Брата своего он буквально нес, ведь тот, как оказалось, еще не отошел от вчерашнего празднования и был мертвецки пьян. Впрочем, держался он прилично и молчал, выдавала его только шея, утратившая былую крепость, отчего голова висела у груди, иногда задорно болтаясь из стороны в сторону.А еще ноги, которые решительно не желали удерживать тело в вертикальном положении.

– Впервые мы поняли, что Крудо нельзя пить еще в деревне, когда праздновали его совершеннолетие. Тогда нам было всего по пятьдесят три с половиной года, эх, юность! Он так упился, что был пьяным четыре дня подряд!

– Четыре?

– Даже четыре с половиной! – старательно кивнул Котто, – Так что придется оставить его здесь, пока что. Может к вечеру начнет ходить.

– А его… Ничего не случится, если он просто будет лежать здесь? – спросил орк.

– Нет, что ты! Здесь он в полной безопасности!

Котто выглядел крайне убедительно, но орк не слишком-то ему верил. Ведь это самое здесь было кустиком, под которым уложили эльфа. А сам кустик рос неподалеку от питейной лавки, где они вчера и набрались.

Но сомнения пришлось отбросить, все-таки, кому, как не брату стоило бы доверить безопасность Крудо? Размышлять над ответом на этот вопрос было бы чревато, потому Гарпальпиньон постарался не думать ни о чем вовсе и просто пошел за эльфом, который улыбался и что-то говорил.

Вернуть себе мысли Гарпальпиньон решился только когда они отошли от кустика на несколько десятков шагов. Гуляющие выглядели крайне доброжелательными и веселыми, а потому эльфа и правда могло не ожидать ничего плохого. По крайней мере, орк на это искренне надеялся.

Спустя еще сотню шагов орк и вовсе забыл про Котто, потому что все его мысли резко заняла Багетта, которая танцевала на помосте в компании с другими девушками. Танец был совсем незатейливым, но оттого не менее завораживающим. Впрочем, не так. Если бы там не было Багетты, то Гарпальпиньон прошел бы мимо.

Но она там была. А еще там была Клара, ее орк мог бы и не заметить, если бы не Ванька, который взял его за плечо и, указав пальцем на дочь купца, сказал:

– Ох и влетит ей! Среди невест танцует!

Орк обернулся и увидел Валдиса, а затем и самого Семена. Купец, вопреки своей привычке, не хохотал. Впрочем, не выглядел он и особенно расстроенным. Просто молча смотрел, как танцует его дочь, и, по всей видимости, наслаждался зрелищем.

Валдис тем временем хлопнул Котто по плечу и приветственно кивнул. Котто не решился сделать вид, будто не понимает, в чем дело, и ответил кивком. Заметив это, орк решил разъяснить ситуацию:

– Это Прошутто Котто, брат Прошутто Крудо. Близнец! – сказал он, обращаясь к Валдису, а заодно и Ване, который тоже желал приветствовать знакомого эльфа, – А это Валдис и Ваня, с ними мы путешествовали, добираясь сюда. А вот тот – Семен Честный, купец…

– И Честный, не только моя фамилия, но и основная характеристика! – закончил внезапно обернувшийся Семен, – Рад знакомству! Привет, Пульпон! Видел, как танцует моя дочь?

Гарпальпиньон лишь кивнул, так как ему до этого, честно говоря, практически не было дела.

– А твоя невеста там? – заговорщицки подмигивая, спросил купец.

Орк снова кивнул, а Котто, понимая, что из орка вряд ли можно вытянуть что-то кроме кивков, решил подробнее рассказать о предмете разговора. Что именно он говорил, орк не расслышал, так как и без того довольно громкая музыка сменилась барабанным боем. Под этой самый бой танцующие невесты на помосте сменились каким-то крайне улыбчивым мужчиной, облаченным в наряд, который, казалось, сплошь состоял из одних лишь самоцветов, блестящих золотых и серебряных пластин и замысловатых поделок из бус.

Как оказалось, кроме своего впечатляющего наряда, мужчина обладал не менее впечатляющим громким голосом. И это при том, что он совсем не выглядел кричащим или хоть как-то напрягшимся. А ведь его и орка разделяло не менее пятнадцати шагов, заполненных людьми, которые отнюдь не молчали.

“Магия”: подумал Гарпальпиньон.

– Магия, – шепнул Крудо, – Вон, за помостом чародей, аж покраснел весь, будто за ведущего кричит!

За помостом и правда стоял человек с заметно покрасневшим лицом. Правда, орк не мог рассмотреть его достаточно хорошо, но создавалось впечатление, что покраснел чародей не от напряжения.

– В этот замечательный день наконец стартует главное событие, ради которого мы все и собрались здесь! – продолжал тем временем ведущий, – Соревнование женихов!

Толпа зашлась радостными криками и свистом. Даже Гарпальпиньон немного покричал, чтобы не выделяться, да и в целом он был не прочь немного покричать. Затем ведущий стал приглашать невест на сцену по одной, громко представляя их публике. Следом за невестами к сцене подходили и их женихи. Впрочем, Гарпальпиньон с удивлением обнаружил, что их крайне редко бывало больше двух. А чаще всего и вовсе один. “Как же они будут соревноваться, неужели сами с собой?”: подумал он.

Вскоре подошла очередь Багетты быть представленной. Орк замер, глядя как она поднимается на сцену, но тут его пихнул в бок Котто:

– Иди туда, быстрее. Не очень хорошо будет, если тебя всем придется ждать, ты же не теплое лето, – сказал эльф, подталкивая орка в сторону сцены.

Гарпальпиньон не стал возражать и принялся пробираться к сцене. Не все его хотели пускать, потому приходилось работать локтями, приговаривая о том, что он спешит жениться, и ему срочно нужно пройти. Иногда работало это бормотание, но чаще локти и довольно устрашающий вид. Все же Гарпальпиньон был орком, пусть и решившим покинуть степи.

Пока он пробирался, ведущий успел представить не только саму невесту, но и ряд женихов, которые желали оную невесту заполучить. Первым был уже знакомый орку сэр Вальде де Баль, который, как оказалось, прибыл из королевства Ноаб и был выходцем из очень древнего и не менее славного рода. Насколько древнего и чем именно этот род был славен, ведущий не уточнял, но лицо у де Баля выражало крайнюю степень гордости.

Вторым претендентом на руку Багетты оказался некий Биф, который был темным эльфом и по совместительству чародеем. При чем крайне могущественным, если верить ведущему. Чтобы всем было понятнее, что он и правда чародей, Биф носил с собой посох, в навершии которого красовался полумесяц из серебра. Когда ведущий закончил, Биф слегка стукнул этим посохом по помосту. Так как ранее Гарпальпиньон никогда не видел дождя из цветов, причем сильно смахивающих на грибы с растущими прямо из шляпки лепестками ромашки, орк принял это цветопадение за результат чародейства. А когда тот заявил, что все это для его прекрасной возлюбленной, все сомнения пропали. Так же как и цветы, которые исчезали, едва коснувшись земли или присутствующих.

Третьим женихом был медведь по имени Григорий. Ведущий не растерялся, и стал рассказывать, что у него красивые клыки и шерсть, что он могуч и грозен. В сущности, это было чистейшей правдой, медведь выглядел, как и полагается медведю. Но было не совсем ясно, действительно ли он собирается жениться на Багетте. Оставалось так же непонятным, почему он еще никого не растерзал, почему рядом с ним нет дрессировщиков и как вообще они с Багеттой смогли договориться об этой встрече.

Ко всеобщему удивлению, медведь спокойно поднялся на сцену и уселся в отведенном ему месте, будто не хуже других понимал, что именно происходит вокруг. А если честно, то понимал он это наверно даже лучше, если оценить удивление в глазах окружающих.

Все еще с некоторой боязнью поглядывая на медведя, ведущий объявил последнего претендента на роль мужа Багетты.

– Орк Гарпальпиньон! – с безупречной улыбкой воскликнул ведущий.

Чуть повернувшись, он стал смотреть в сторону лесенки, по которой обычно поднимались женихи. Но так уж сложилось, что орк немного сбился с курса, а потому добрался до сцены с другой стороны. Так как в сущности она была не слишком высокой, то взобраться на нее не составило труда.

– Я тут, – тихо сказал Гарпальпиньон, подойдя к ведущему, который все еще смотрел на лесенку.

Тот даже немного вздрогнул от неожиданности, но, будучи истинным профессионалом, тут же принялся нахваливать орка, как он делал и с предыдущими женихами:

– Как вы могли заметить, а может и не заметили, но этот орк, кроме того, что ладно скроен и крепок, так же крайне скрытный парень! – отшутился ведущий, – Что ж, теперь все в сборе! Да начнутся игры!

Сразу же невесть откуда взявшиеся барабанщики принялись ожесточенно лупить в барабаны, не менее яростно им вторили валторны и трубы, слагая собой какую-то поистине дикую музыку, взывающую к первозданным инстинктам. При чем не сразу было понятно, к каким из, то ли пора убегать, то ли прятаться, то ли размножаться.

Вскоре Гарпальпиньон, сам точно не помня как, оказался возле того самого мага, лицо которого было неестественно красным. При этом выглядел он абсолютно спокойным, по крайней мере, насколько это было возможно, находясь в эпицентре происходящего. Заметив орка, который неэтично пристально наблюдал за ним, маг учтиво кивнул, слегка улыбнувшись. Орк кивнул в ответ и подошел чуть ближе, как раз в этот момент оркестр закончил насиловать инструменты, а заодно и уши присутствующих.

– А вы и оркестру усиливали громкость? – поинтересовался орк.

– Нет, эти отлично справились сами, – ответил маг, – Вижу, вы выбрали себе наиболее популярную невесту.

– Да, я всегда выбираю все самое популярное, – орк решил слегка приврать.

– Что ж, если вдруг решите прибегнуть к не самым честным способам одержать победу, не привлекайте к этому моего сына, – маг заговорщицки улыбнулся, будто смысл этой фразы всенепременно должен быть понятен собеседнику.

– Я… как-то и не планировал, к тому же я с ним, наверно, не знаком.

– Это заметно! – маг развел руками так, будто Гарпальпиньон был скульптурой, которую ему довелось представлять публике на выставке, – Цвет лица природный, ног и рук по две штуки, симметрия вполне нормальная. Вы совершенно точно не встречались с моим сыном.

Гарпальпиньон начинал думать, что красное лицо может быть признаком безумия, а потому начал понемногу пятиться, опасаясь какого-нибудь агрессивного всплеска этого самого безумия.

– Простите, я слегка не в себе, нужно было выговориться, – маг покачал головой, – Меня зовут Руперт Фалвий, и я, как вы догадались, волшебник. И так уж сложилось, что мой семилетний сын Пекарус тоже открыл в себе магический талант. У него доброе сердце, но все его заклинания работают совершенно не так, как он планировал. Когда я отправлялся на празднования, у меня случилось легкое покраснение на коже после бритья, но ничего такого, что могло бы вызывать беспокойство. Однако я имел неосторожность вслух заявить о нем, и о том, что будет не очень приятно появиться на публике с красным лицом. Что ж, мой сын это услышал, и хотел помочь. А потому я на публике, и даже красные эльфы могут позавидовать красноте моего лица.

Гарпальпиньон не знал, как именно ему проявить сочувствие, потому просто кивал головой и позволил себе слабую улыбку, поддерживая иронию Руперта.

– Но здесь хорошо платят, а потому отказать я не мог, пришлось идти так, – Фалвий повертел головой, чтобы орку было лучше видно, как именно она покраснела, – Даже затылок покраснел, видите?

– Вижу, действительно покраснел, – кивнул орк.

– Потому и говорю, если где увидите Пекаруса, будьте аккуратны с пожеланиями, высказанными вслух.

– Спасибо, – орк стал озираться, будто ожидая увидеть сына Руперта, но ничего подозрительного не заметил.

– Что ж, желаю удачи в предстоящих состязаниях, – маг галантно поклонился, – Всего доброго.

– И вам, – орк тоже решил поклониться, но у него вышло как-то нелепо.

Однако Руперт остался доволен учтивостью Гарпальпиньон и удалился в хорошем расположении духа, по крайней мере, так выглядело со стороны. Орк же так и остался стоять неподалеку от сцены, совершенно не зная, что ему делать дальше.

Едва он тронулся с места, решив смешаться с толпой, его взял под руку Котто.

– Багетту объявляли последней, так что твой черед будет не скоро, а значит, самое время навестить Крудо, – весело сказал он и потащил орка за собой, обратно к питейной.

Как оказалось, Крудо и впрямь был в полной безопасности и мирно посапывал под тем же кустом, где его и оставили. Удостоверившись, что брат лежит в целости и сохранности, Котто решил заказать еще по кружке пива.

– Это тебе для храбрости, дружище, – передавая кружку, заявил эльф.

– А что, там такие опасные состязания? – тут же поинтересовался орк.

– Ну, как сказать… Всякие бывают, то лягушек надо есть, то сражаться с големами, – пожал плечами Котто, – Вид состязания определяет волшебный котел.

– Котел?

– Ага, он самый. Старая бабка должна варить в нем свое волшебное варево, потом пробовать на вкус. И вот тогда и становится понятно, каким будет состязание.

– Как становится понятно?

– Бабка говорит.

– А котел?

– А котел не разговаривает, – Котто слегка хлопнул Гарпальпиньона по плечу, – Ничего-то ты не понимаешь! Идем!

Крудо так и остался под кустом, а Гарпальпиньон в компании Котто вернулся к сцене, неподалеку от которой, на заранее подготовленном пространстве и происходили состязания.

Котто каким-то абсолютно невероятным методом умудрялся проходить сквозь толпу так, что за ним даже оставалось место и для орка. Они без труда пробрались к самому краю состязательного поля, упершись в забор, которым поле было огорожено. Сама поляна была не слишком большой, но находилась в небольшой впадине, что позволяло зрителям расположиться не только вплотную к ограде, но и на близлежащих холмах. Оттуда, конечно, нельзя было бы рассмотреть все детали, но общий смысл был бы явно понятен.

На поле же пока что практически не было участников, зато были судьи и та самая старая бабка с котлом. Котел уже вовсю кипел на костре под присмотром бабки, которая была не такой уж и старой. Вернее, совсем не старой, это была вполне молодая девушка, но отчего-то все вокруг называли ее бабкой.

– О, смотри, пробует! – закричал кто-то рядом с орком.

Девушка действительно зачерпнула из котла крупным половником и нельзя было сказать, что она просто попробовала. Потому что она употребила все содержимое половника и даже зачерпнула еще немного. Вдоволь насладившись этим волшебным варевом, она наконец решила донести волю котла до зрителей, судей и самих участников:

– Танцы с лепешкой, – ее голос усиливали, как и у ведущего, а потому громогласную отрыжку, должно быть, услышали даже в том городке, из которого Гарпальпиньон начал свое путешествие, – с лепешкой из картошки, на раскаленных углях, рядом с ульем.

Все затихли, видимо представляя, каким же выйдет танец в описанных условиях. Даже на лицах судей застыло некоторое непонимание, наверно, они решали, как именно им организовать угли, улей, лепешку из картошки и желающих танцевать.

Впрочем, с желающими больших проблем не было, они уже стояли на поляне. Первый – высокий, плечистый эльф, тело которого покрывала чешуя, сам он был слегка зеленоватого оттенка, но вот уши, которые скорее походили на рыбьи плавники, у него были синие. Вторым же танцором должен был стать розовощекий орк из лесов Карсаза. Очевидно, оба проделали немалый путь, чтобы оказаться здесь и сразиться за сердце Елены. Самой Елены видно не было, но, кажется, всем не было дела до того, насколько она прекрасна и стоит ли ради нее исполнять предстоящий танец. В какой-то момент орку показалось, что и самим участникам не особо-то нужна Елена, скорее, им нужны были сами соревнования и возможность себя проявить.

Один из судий, тощий, сгорбленный старичок с белоснежной бородой до пояса, развел руками и секунду назад абсолютно чистая поляна обзавелась кругом, шириной в четыре шага, внутри которого тлели угли. Когда старичок свел руки, над углями, прямо в воздухе, повис улей, вокруг которого летали очень беспокойные пчелы. К счастью, испытание касалось только двух претендентов, потому пчелы, очевидно, управляемые колдовством, не разлетались с целью покусать всех присутствующих. Ну, или опылять местные цветы, в крайнем случае.

Лепешки же, не менее магическим образом, изготовил уже знакомый Гарпальпиньону волшебник Руперт, видимо, для старшего мага такая задача была бы унизительной.

Получив весь необходимый инвентарь, участники принялись соревноваться в том, кто лучше исполнит волю котла. Или девушки, которая из него поела.

Первым к углям успел орк, так как стоял ближе. Очень умело, не останавливаясь, он стал перемещаться по кругу, стараясь не выпустить из рук лепешку. Пчелы реагировали вяло, тем более что от угли дымили, загоняя их обратно в улей. Эльф, поняв суть приема, тоже встал на угли и стал по ним ходить. Теперь, когда их там было двое, это даже походило на некий танец – хоровод вокруг улья. Наверно, они могли бы продержаться так относительно долго, но тут орка укусила пчела, которой его танец точно не нравился. С этой самой секунды танец утратил свою схожесть с хороводом и обрел неповторимые черты.

Неистово вопя, утерявший контроль над равномерностью шагов, орк принялся дергаться и прыгать. Длилось это недолго, так как в два прыжка он выскочил за пределы круга, но, видимо, здорово опалил ноги. Не оставили пчелы без внимания и эльфа, хотя тому не нужно было никаких пчел, хватило и того, что орк сбился с темпа, сбив тем самым и его. Не менее дико крича, из круга вырвался и морской эльф. О том, что этот эльф именно морской, Гарпальпиньон узнал от Котто.

Едва пчелам захотелось преследовать танцоров, уголь, улей, а заодно и лепешки исчезли. Правда, ожоги на стопах бедных претендентов остались. Теперь их было здорово видно, так как сажа улетучилась вместе с остальным колдовством.

– И кто победил? – спросил Гарпальпиньон у Котто.

Но эльф не успел ответить, за него это сделал Коллбас, который, как оказалось, все это время был рядом:

– Это решит невеста!

– А зачем тогда судьи? – удивленно спросил Гарпальпиньон.

– Традиция, – пожал плечами Коллбас, – Раньше так получалось, что невесту отдавали победителю, а она могла не сильно этого хотеть. К тому же раньше претенденты могли вообще не участвовать, а просто выставлять вместо себя кого-нибудь ловкого и умелого. К тому же стать претендентом можно было за деньги. Но это сущее варварство! Теперь невесты сами назначают претендентов и сами выбирают победителя. Да и в целом, теперь это просто праздник. Например, тот эльф совсем и не хочет жениться на Елене, он просто пришел себя показать и мир посмотреть, вчера я его видел зажимающимся с какой-то темной эльфийкой. А орк, его зовут Алетерель, и вовсе сохнет по Пирогине, это моя троюродная тетя. И надеется, что в соревнованиях достаточно проявит себя, чтобы она обратила на него внимание.

– А что тогда будет с Еленой? – орк совсем запутался.

– Ей достанется кто-нибудь другой. Вообще-то, жениться можно когда угодно и не обязательно быть победителем. Это же просто праздник! – гном хохотнул и провел рукой по усам, приглаживая их, – Но ты не переживай, победители почти всегда женятся!

– Тогда ладно, – орк улыбнулся, хотя на самом деле в сердце ему закрались сомнения.

Судьи и правда практически ничего не делали, если не считать того древнего мага, который сотворял реквизит, и Руперта, который ему в этом помогал. Таким образом, глядя то на мастерство в магическом искусстве, то на соревновательный процесс, Гарпальпиньон и дождался своей очереди выходить на ристалище. Все еще находясь под впечатлением от дуэли, где в качестве оружия использовались коровьи ноги, орк перелез через забор и пошел к центру поляны. Этим он здорово подзадорил публику, так как остальные участники входили там, где для этого было отведено отдельное место. А значит, орк уже второй раз появлялся не оттуда, откуда его могли бы ждать. Но публике это нравилось, а потому, не смотря на смех, раздавались и поддерживающие крики.

Гарпальпиньон, впрочем, не особенно обращал на это внимание, так как теперь мог лицезреть Багетту, которая восседала на специальном постаменте, сооруженном для невест. Но, как бы ему не хотелось все свое внимание уделять только возлюбленной, пришлось отщипнуть немного этого внимания и для девушки, которая уже с явной неохотой погружала половник в котел.

Теперь она лишь немного пригубила этого варева, так как, видимо, объелась. Или котел стал варить что-то не очень вкусное. Так или иначе, но волю котла девушка все же озвучила:

– Жениха целых четыре, пусть рот откроют пошире, кто проглотит больше груш, тот и будет лучший муж!

Де Баль, который, видимо, последние пару часов провел за натиранием доспехов, смог изобразить на своем лице столь сильную степень недовольства, что даже орку стало стыдно за это задание, хотя он никак не был причастен к котлу, девушке и вообще всему этому празднику. Медведь оставался спокоен, судя по всему, съесть груш больше, чем влезет в остальных, ему было вполне по силам. Биф не отреагировал никак, казалось, что он и вовсе прослушал речь девицы с черпаком.

Когда прямо из воздуха появилась первая груша и стукнулась о землю, орк ничуть не испугался, ведь видел подобное уже много раз на предыдущих состязаниях. Однако, когда вслед за первой посыпались остальные, образовав собой такую кучу, которая не в каждый погреб влезет, страх все же появился, орк любил кушать, но не настолько.