Просто 1

Когда он пришёл и помыл руки, я позвал отца, попросил маму встать и всем взяться за руки. Они вопросительно смотрели на меня. Сейчас будет объяснение всем странностям, которые вчера и сегодня с нами случились. Все послушно взялись за руки, как дети в детском саду. Они смотрели на меня и были уверены, что это очередной розыгрыш. Теперь закройте глаза и не открывайте до моей команды. Они и это сделали послушно, Гена даже не подглядывал. Я сосредоточился на образе своей комнаты в Италии. За несколько дней успел соскучиться по ней. На секунду закрыл глаза, или мне это показалось. Когда их открыл, перед нами, действительно, находилась моя комната, мы все стояли посреди неё, на мне всё те же датчики, подключённые к приборам, моя смятая постель.

Я не ожидал такого быстрого результата. Открывайте, сказал я. Только, нас стояло не четверо, нас было шестеро. Я, Саша, мама Алла, мама Алессия, отец и Гена. Все отпустили руки, разглядывали комнату, друг друга. Отец смотрел на двух Саш и на Алессию с Аллой. Никто не говорил ни слова. Тишину нарушил я. Мама, мы хотим кушать, Гена даже руки помыл!

Алессия сразу по телефону стала распоряжаться насчёт завтрака на шесть персон, и стала приглашать нас к столу. Была пятница, девять утра. Опять мама стала нервничать, суетиться. Все распоряжения она давала на итальянском языке. Отец и Гена его, конечно, не понимали. Я объяснил, что будет завтрак. Отец удивлённо спросил – а при чём здесь другой язык. В подробности вдаваться не стал, просто объяснил, что это сюрприз.

Мы вошли в столовую, стол был накрыт на шесть персон. Мама распорядилась, что горничная может быть свободна и даже закрыла входную дверь на ключ. Конечно, нас было шестеро и четверо из нас духи. Мама за всеми ухаживала, это не российская кухня, где Гена отрезал кусманише колбасы, клал его на кусок хлеба – вот вам и бутерброд. Хлеб нарезан ровными кусочками, всевозможные сыры, нарезанные квадратными кусочками на шпажках. Вазочки с разными вареньями и джемами. Бутербродные пасты из морепродуктов, колбасы, ветчина, да и ещё много всякого. Все не церемонились, особенно Гена, ему всё хотелось попробовать. Его с детства называли – Едочёк, любил поесть. И остальные ели, пили, передавали друг другу тарелочки.

Я решил сам всё рассказать. Начал со своей комы, как мы с мамой очутились в детской комнате в Карелии, как появился Саша и исчезла мама. Все молча слушали, никто не перебивал и не задавал вопросы. Я даже рассказал папину теорию по пространству, времени и реальностям. Рассказал, как он исчез. Но, вот когда сообщил, что у нас сейчас 2048 год и мы в Италии, тут посыпались вопросы. Мама пообещала свозить всех в город, на море, на природу. Сейчас только утро. Она молча собирала посуду в стопки, у нас ещё было мороженое и коктейли.

Гена с Сашей уже крутились возле телевизора, переключали каналы и не могли успокоиться. Мама Алла и отец подошли к маме и что-то ей объясняли и успокаивали. После трансформации мама Алла уже владела итальянским языком, да и память у них теперь общая, так что, секреты здесь не утаить. Я улыбнулся и пошёл к мальчишкам. У меня было много роботизированных игрушек и компьютерных игр. Им было чем заняться.

Я сел за рояль. В музыке лучше думается, пальцы сами находят мелодию, а мысли уходят так далеко, что, иногда, удивляюсь, как нахожу дорогу обратно.

Мои мысли возвращались назад в Карелию, мои воспоминания теперь были общими с памятью Саши и того, кто вначале был Сашей, вырос, повзрослел, родил и детей, и внуков.

Условно для себя стал называть его дедом. Я вспоминал его жизнь год за годом, сбивался и возвращался. Странно, это не моя жизнь, но я переживаю, как будто это я её прожил, переживал его радости и победы, его падения и взлёты, когда он справлялся, когда выходил из безвыходных ситуаций. Я испытывал вместе с ним и страх, когда казалось, что выхода нет и всё закончилось. Я испытывал вместе с ним и любовь, любовь к жене, к детям, любовь к внукам, к друзьям и близким. Эта любовь и дала ему силы выжить, не сломиться и остаться человеком. Его молодость пришлась на лихие российские девяностые.

Хватит о плохом. Я вспоминал его свадьбу, рождение детей, их взросление. Вспоминал рождения внуков. Вспоминал работу, помнил все его схемы, все станки, все разработки, которыми он занимался. Странная штука память! Я вспоминал все потери, всех его близких, которые ушли. Я чувствовал его боль.

До этого нашего путешествия моя жизнь протекала радостно, безоблачно, я был окутан любовью родителей, дедушек, бабушек, тётушек и дядюшек. Мной гордились, гордились моими успехами в музыке, математике. Правда, история с отцом внесла первое горе в мою жизнь. Его не смерть, для меня он просто исчез и мог в любое время появиться. Я ждал его и думал о нём каждый день. Даже после каждого своего нового достижения и каждого успеха думал, как в какой-то момент расскажу ему это и как он меня похвалит.

Я играл, и классику, и просто понравившиеся мне мелодии и эпизоды. Моя мысль была там, далеко и во времени, и в пространстве.

Мама Алла подошла и села рядом. Она потрогала мои волосы. Я решил попросить парикмахера, чтобы он сотворил на моей голове более артистичный хаос как у Саши.

И тут меня как током ударила мысль! Как же я это упустил? Мы сейчас все вместе и нет более подходящего момента, чем этот! Я остановился играть, подошел к столу и позвал всех. На удивлённые взгляды просто сказал – нам срочно, и даже лучше сегодня, нужно ехать в далёкий Казахстан, в солнечную Алматы, где сейчас живут потомки нашего с Сашей предшественника, которого я называю дедом.

Мамы, конечно, встретили мое предложение в штыки. Мы с Сашей, говорят, ещё не выздоровели, только недавно я был в коме, и теперь уже собрался на край света. Гена с Сашей и отцом, по выражению их лиц, были даже очень не против. Тут я решил схитрить, правда, мне самому только сейчас пришла эта мысль – мы можем найти там какие-до данные по исчезновению моего отца. Если он не погиб, а мы в это все не верим, значит, он где-то находится и не может оттуда выбраться, или подать сигнал. Он мог трансформироваться в любого, близкого по энергетике, а в Алматы их много. Если бы он был в Италии, он бы обязательно дал о себе знать. По всей Земле у каждого человека мало близких по энергетике, нужно искать среди родных. Ведь, мама Алессия совсем недавно была трансформирована с Аллой, разве не так? Сколько там у деда внуков, а теперь и правнуков? Мама молчала. Компания, которую возглавлял отец, имела в своём парке несколько самолётов, и больших, и маленьких, и маме ничего не стоило взять один из них. Она сделала звонок и сообщила нам, что послезавтра вечером мы все летим к чёрту на кулички! Я пошутил в ответ – она уже хорошо освоила русский язык!

Опять рассказал вкратце теорию отца о параллельных реальностях, которые можно создавать, используя энергию ядер крупных космических образований, которым и является планета Земля. Кто эти реальности создал? – скорее всего, это первая цивилизация Земли, которая и живёт на Земле в своей нулевой реальности, скрытые от любопытных глаз. И для последующих цивилизаций на Земле создавались свои реальности, которые развивались и проходили свой заданный путь развития. В нашей же цивилизации души людей были разделены на семь частей и человечество уже проходило своё развитие в множестве реальностей, связанных cо своими частями определённым алгоритмом. Множество реальностей, в которые мог попасть мой отец во время своего эксперимента! Но, самое реальное, он остался в нашей, любое материальное тело всегда движется только по пути наименьшего сопротивления. Нужно искать в нашей!

День прошёл в звонках, в сборах. Мама была занята, Сашины родители смотрели телевизор, автоматический переводчик переводит на любой язык, мы с мальчишками играли в игры. День прошёл незаметно. Обед, полдник, ужин, десерт с фруктами и мороженым, наши гости объедались. Вечером мама выделила всем комнаты, и мы отправились спать. Мы с мальчишками ещё поплескались в бассейне, но, усталость взяла своё и все быстро угомонились.

Я лежал и думал о нашей поездке, о тех, кого встречу, о том, как они изменились за те годы, как тот дед ушёл из этой реальности, и обрываются мои воспоминания о них. Там ли они ещё? Как изменили эти годы их судьбы? Кто родился, и кто уже ушёл? Скоро мой день рождения, день рождения меня, Саши и того далёкого деда, который загрузил мне, да теперь и Саше, своё сознание, свою память и своё Я. На самом деле, моё Я уже ушло на второй план, и оно теперь занимает так мало места в общем моём сознании, что прожитые 15 лет кажутся песчинкой на общем фоне. Я думал о тех семи частях нашей общей разделённой души, о которых до сих пор даже не думал и не знал об их существовании, и даже о возможности их существования. Каков алгоритм их взаимодействия? Каков высший замысел в таком разделении?

Завтра нужно посидеть в лаборатории отца и покопаться в его материалах. Были ли у него аналогичные вопросы? Должны же быть у него хоть эскизы теории, которой он занимался столько лет, и, которая разделила его со мной и мамой? Что он уже узнал и чего добился? С такими мыслями меня и поглотил сон своими цепкими объятиями. Саша с Геной спали в соседней комнате, за стенкой была тишина. Комната родителей Саши тоже была рядом. Там тоже было тихо. Только, мама, видимо, ещё не спала. Слышно было, как она тихо разговаривала с кем-то по телефону, наверное, со своей сестрой Гаелл, или своим отцом. Мой младший брат Габриэль на время моей болезни жил у её отца Силвестро. Он отставной военный, а сейчас увлёкся живописью, лепкой, и в своём увлечении проводит всё своё свободное время. Габриэль нашёл в нём родственную душу, и они в мастерской рисуют, лепят, фантазируют. У Силвестро хороший дом в Праяно, вблизи нашего городка Амальфи. С такими мыслями я и уснул, спокойно и без сновидений.

Утро прошло тихо, спокойно, без суеты. Мама отпустила прислугу, зачем лишние глаза и уши. Самолёт уже готовили на вечер на завтра. Мы должны прилететь в Алматы в 8-00 по местному времени, чтобы у нас весь день был свободным. Я сказал всем, что буду заниматься в лаборатории отца, и чтобы на меня не рассчитывали. Мама планировала показать гостям море и местные достопримечательности.

Наш дом был в районе города Амальфи на берегу Тирренского моря. Район тихий, провинциальный. Природа прекрасная, море, горы и извилистые дороги. Сейчас конец марта, но, туристов уже достаточно. У мамы экскурсия получалась оригинальной – экскурсанты – духи. Я вошёл в лабораторию отца, включил компьютер. Последний раз его включали эксперты, когда велось следствие по его исчезновению. Конечно, они ничего не нашли, да, я думаю, и не могли найти. Произошёл нерасчётный вариант. Как теперь рассчитать его? Как смоделировать?

У отца в лаборатории работали несколько математиков-программистов, которым ставилась узкая конкретная задача, не посвящая в глобальный вопрос. Я потерял счёт времени, задавал в поиске уйму разных вопросов и понял одно, что у отца с собой всегда был промежуточный носитель, с которого он после экспериментов снимал информацию на главный компьютер, и уже на нём обобщал и анализировал результаты. И этого промежуточного носителя нигде не было, видимо, он сейчас там, где и мой отец.

Приехали мама с духами. Я их в шутку стал так называть, а им это нравилось. Какая-то харизма от всех этих путешествий, какая-то загадочность, фантастичность. Впечатлений, конечно, была уйма. Рассказывали, как они попросили маму сфотографировать их на фоне какого-то собора, а мама и сфотографировала. Они потом долго смеялись, почему собор на фото есть, а их нет, они же духи! Смешно!

Пообедали, как всегда, попросили накрыть стол на шесть персон. Потом отпустили горничную. Все смеялись, вспоминали свою экскурсию, а у меня из головы не выходили мои поиски в лаборатории. Мама подошла, померила губами температуру моего лба, на всякий случай потрогала рукой. Ты отдохни сынок, сказала она. У тебя синяки под глазами. Я вспомнил лицо деда, мне до его синяков далеко, подумал я.

Воскресенье прошло тоже в поездках, а я в лаборатории отца. После обеда стали готовиться к отлёту. Мама уже заказала меню в самолёт, лететь, ведь, не ближний свет, да и неизвестно, как там у них с питанием, может быть, будем обедать в самолёте, я пытался объяснить, что там нормальная цивилизованная страна, но, разубедить маму было бесполезно.

Приехали в аэропорт, спокойно прошли все процедуры, наши духи совсем расслабились, главная тема разговоров была о том, как хорошо быть духами. Никакого тебе досмотра, ни паспорта, ни документов, ничего не нужно. Даже животным нужны справки, а здесь – ничего.

Мальчишки, когда увидели самолёт Falcon, в котором нам предстояло лететь, пришли в неимоверный восторг. Персональный самолёт, да ещё такой. Быстро взлетели, набрали эшелон и, конечно, обед, какой полёт без обеда. Только теперь стюардами были я и мама, остальные же духи. Я взял с собой компьютер, но, было не до него. В общем, полёт прошёл весело и без приключений. Пилоты объявили посадку, все пристегнулись ремнями, а я уткнулся в окно. Теперь уже работала память деда. Узнавал горы, пик Талгар, вышку на Кок-Тюбе, Капчагайское водохранилище. Только не я узнавал, узнавал дед. А я думал, как же Всевышний так гениально всё сотворил, и эта гениальность ещё больше усложняла мне задачи по моим поискам.

Сели, прошли все формальности. Мама ещё дома заказала небольшой легковой автобус с раздельной кабиной водителя. Сказал адрес, и мы поехали. Теперь я был гидом, рассказывал историю города, называл достопримечательности, улицы. Рассказывал кто, когда из моей, а уже из их семьи, здесь жил, работал, родился, крестился. Город в своей старой части не сильно изменился, точечно что-то снесли, что-то построили. Микрорайоны начали сносить под ноль, даже стал волноваться, что и район, куда мы едем, тоже снесли. Я же перед тем, как ехать, смотрел карту города, всё ведь, стояло.

Подъехали. Микрорайон тесный, подсказал водителю где удобно запарковаться, правда, далековато от подъезда, но, зато, без суеты. Вышли я и мама, духам там пока нечего делать. Почти всё без изменений, изменились только деревья и благоустройство. Дома, подъезды, балконы и окна как были, так и остались. Я маму взял под руку, у меня дрожали руки и мне нужно было остановить свою дрожь. Мне было первый раз страшно. Наверное, страшно было деду, что он никого не увидит, что никого, к кому он так стремился, здесь просто нет, уехали, переехали. Подошли к подъезду, нажали номер квартиры. Это, конечно, не тот домофон, но, логика не изменилась. На экране высветилась девочка и спросила – кого нам нужно? Я тихо сказал – бабушку. Она молча открыла входную дверь, и мы вошли в подъезд. Подъезд совсем не изменился, даже запах остался. Мы поднялись на второй этаж, девочка уже стояла с открытой дверью. Я ловил черты – на кого она похожа? Непонятно.

– Вы кто, спросила она? Как мне вас представить?

– Родственники – ответила мама. Она видела, что я не в себе и решила взять инициативу в свои руки.

Мы стали разуваться, как из другой комнаты вышла женщина. Она молча смотрела на нас. Это стояла моя дочь Валя. Как часто я был в этом доме, невозможно посчитать. Все семейные торжества здесь проходили торжественно и вкусно. Это квартира родителей моей жены. Её мама была очень гостеприимна и к гостям здесь готовились, заранее покупались деликатесы, овощи и фрукты. Тесть любил семейные торжества, к подготовке стола подходил с душой и размахом. Если арбуз, то самый большой и вкусный. Если виноград, то только таджикский, всех цветов и вкусов, и круглый, и дамские пальчики, и сладкий, и кислый, и с косточками, и без. Все их друзья любили приходить к ним в гости, так как каждое такое застолье превращалось в великолепный праздник живота в хорошем смысле. Даже, когда их не стало, я с внуками любил приходить сюда. Заказывали пиццу, шашлыки, суши, коктейли и мороженое.

Эта квартира не могла существовать без застолий. Дочь тоже прекрасно готовила, но, во время быстрой доставки любой кухни мы не могли отказаться от возможности прекрасно повеселиться за столом. Мы – это я и внуки. Я любил приходить сюда, чтобы они могли побыть вместе, поиграть, подурачиться и побеситься. Я сейчас говорю от имени того деда, далёкого и часто непонятного, который реинкарнировался во мне. Дочь не возражала против наших детских застолий, да и дни рождения своих дочек она отмечала ничуть не с меньшим размахом, чем её бабушка и моя тёща. Правда, она работала много, на работе уставала и ей тяжело было устраивать такие праздники. Вот и не злоупотреблял её гостеприимством и возлагал кухню на сервис застолий. Деньгами я стеснён не был и, поэтому, мне было легче так делать. И вот сейчас передо мной стояла моя дочь. А она видела перед собой пятнадцатилетнего мальчишку, который так сильно похож на её юного отца.

Я тихо подошёл и просто сказал – здравствуй дочь моя. Сегодня мой день рождения. Поздравляйте меня! Обнял её, и она долго смотрела на меня и на маму. Мои дети любили мою мать. Бабу Аллу. Мама подошла с другой стороны, обняла и поцеловала её. Здравствуй, дочь моя, опять сказал я. Это не волшебство и не мистика. Так устроен мир, и я вас нашёл!

Девочка молча смотрела на нас непонимающими глазами и не знала, что делать. Мама её спросила – не напоит ли она гостей чаем? И та радостно бросилась на кухню и застучала чашками. Чьё же это такое чудо, спросил я дочь, кивая на девочку? Это Катина, ответила она. А как зовут это Катино чудо? Лена – с кухни ответила девочка. Девочке было лет двенадцать. Меня зовут Алессандро, ответил я. Я раньше был хорошо знаком с твоей бабушкой и даже был дедом твоей мамы. Больно молод для деда, засмеялась девочка и пододвинулась ближе к бабушке.

– Сколько у Кати таких чудес?

– Ещё одно чудо и один чудесник, смеясь ответила девочка!

– Ты не удивляйся, сказал я дочери, это не розыгрыш. Я и мама моя до пятницы тоже ничего подобного не знали. Кстати, мою маму зовут Алессия. Мы живём в Италии, сегодня только утром прилетели. А варенье домашнее делаете? Столько лет чай с вареньем уже не пил. Ах, нет, вот у бабы Аллы в Карелии недавно баловались, и клюквенным, и брусничным, и бабушкиным из Подольска. Я старался больше говорить, чтобы не давать Вале и её внучке задумываться. Варенье, конечно, нашли. Я спросил – где Катя? Катя с папой на работу ушли, сестра и брат в школе – просветила меня девочка. Она уже делала нам сырники. Да, сказал я Вале, узнаю школу! Валя сидела молча, смотрела на нас с мамой. Я стал рассказывать свои планы.

Первым делом, нужно съездить к Григорию, потом в коттедж. Мама ещё в Италии попросила консульство в Казахстане найти нам уютное место для жилья в предгорьях с хорошей кухней и без назойливой прислуги. Я предложил Вале с Леной съездить к Грише. Конечно, в школе Лену нужно будет отпросить. Валя не возражала, позвонила в школу и Грише, правда, Грише сказала, что приехали нежданные родственники из Италии и хотят с ними встретиться. Сырники с вареньем были прекрасные! Как и в старые времена, когда мы приходили к девочкам. К девочкам – это у нас были кодовые слова, когда внуки хотели, чтобы я их отвёз к Вале.

Мы вышли из дома. Автобус стоял на старом месте. Я подумал о наших духах. Наверное, спят. Мы были у Вали больше часа. Сказал Вале и Лене, чтобы они на заднее сиденье не садились. Конечно, контакт с духом человеческому организму ничего плохого принести не может, но, мало ли что. Правда, Саша мне сказал, что к Грише пойдет со мной, на что мама Алла сказала, что и она пойдёт вместе с Алессией. Отец предложил, что ему тоже необходимо там присутствовать, так, как только его сознание может почувствовать присутствие следов Николо. Алессия согласилась. Она выглядела устало. Я сказал ей об этом, Валя была со мной согласна, что ей нужно отдохнуть.

Мама рассказывала Вале про Италию, про моё детство, про мою недавнюю болезнь. Они сидели на сидении вместе, а мы сзади с Леной. Она с осторожностью и непониманием смотрела на меня, ведь, оно и понятно, наши с Валей разговоры были для неё из области фантастики. Она слушала нас и абсолютно ничего не понимала. Её одно радовало, что не нужно было идти в школу и что мы едем в гости. Мама и Валя уже нашли контакт, и Валя маме что-то смешное рассказывала, а Лена заразительно смеялась. Я же смотрел в окно и разглядывал город, такой знакомый, но, вместе с тем, сильно изменённый.

Подъехали. Гриша с Оксаной встречали на улице, их любопытство переполняло. Когда мы вышли, Валя им задала вопрос – кто, по их мнению, перед ними стоит? Саша, конечно, был со мной, Алла с Алессией и только отец Саши Николай и Гена обхаживали всех и заглядывая в лица. Интересно быть духом, ты и есть, но, тебя, как будто и нет. Моё сходство с дедом, конечно, было неоспоримо. О маме Григорий сразу сказал, что это баба Алла. Все весело смеялись, шутили, и никто, по всей видимости, даже не догадывался о том, кто мы на самом деле. Я думаю, что и Валя тоже. Поднялись в квартиру, конечно, опять чай, с вареньем и бутербродами. Гриша с Оксаной ночью поздно легли и только недавно встали. Это у них завтрак.

Отец Саши Николай как-то тревожно вёл себя. Я спросил – что его беспокоит? На что он сказал, что сам не поймёт и что он чувствует себя некомфортно и тревожно. Я стал расспрашивать о Даниле, Яне и Стефании. Все уже создали свои семьи и живут отдельно, у всех дети. Рассказали, что сегодня ночевал у них Ян, плохо себя чувствовал и они провозились с ним допоздна. Вызывали скорую, та ничего не определила, сказали, что невроз, вкололи успокоительное и уехали. Ян, оказывается, спал в соседней комнате. Мы все стали говорить в пол голоса, но, он вышел. Сказал, что уже не спал, пора в душ, хватит хандрить.

Я посмотрел на отца Саши и обратил на него внимание мамы. Отец попросил меня сводить его в душевую комнату, не мог же он сам это сделать. Все бы удивились – кто же это включил там душ? Отец просто обильно смочил лицо водой, говорит, что у него, как будто, началась температура и нужно было немного остыть. Я подумал, что, возможно, нам лучше всего на время трансформироваться в Карелию в их реальность. Я не знал, как длительная трансформация влияет на наши физические тела. Мы вышли. Сказал маме свои мысли и решили одним махом разбить все сомнения у Вали, Гриши и Оксаны с Яном. Предложил всем взяться с нами за руки для закрепления нашей встречи. Отец Саши с Геной взялись за меня, и мы одним махом перенеслись в Карелию.

Конечно, это было не честно для наших новых родных, но, при объяснениях возникло бы много вопросов и сомнений, а так, они все уже здесь и, хочешь – не хочешь, вынуждены будут нас выслушать. Только, при трансформации нас было уже на два человека больше. Мы все это не сразу поняли. Пока Валя, Лена, Гриша, Оксана и Ян непонимающе оглядывались, мы с мамой с удивлением смотрели на новых появившихся двух людей. Один из них был мой отец, который исчез почти два года назад при неизвестных обстоятельствах. Вторым – был тот дед, который реинкарнировался в меня и был физическим отцом Вали и Григория, я его узнал. Я просто интуитивно понял, что это он. Вот так поворот. Мама бросилась в объятия отцу, плакала, целовала. В общем, всё так как после длительного расставания у любящих людей. Дед подошел к Григорию и Вале, они обнялись. И тоже всё как после длительного расставания. Ведь, он ушёл на самом деле со всеми ритуалами и действами.

Первой пришла в себя мама Саши Алла. Она предложила всем найти себе место где сесть, попросила папу с мальчишками установить раздвижной стол, а Лену и Алессию помочь ей с ужином. Ведь, по закону трансформации мы вернулись в Карелию в то же время, из которого ушли. А это было воскресенье, вечер. Мы только что вернулись из поездки на природу, где ночевали на турбазе на берегу залива Ладоги. Мама Аля приготовила ужин, и я позвал Гену обедать. Потом попросил всех взяться за руки и с этого начались наши трансформации и путешествие уже на самолёте в Алматы, и встреча с нашими близкими.

На середину комнаты вышел дед. Это было даже неожиданно. Конечно, всё начал именно он и всё началось с него. Он рассказал с самого начала, с моей комы, с нашей поездки на турбазу, с трансформации в Италию, с поездки в Алматы. Стал рассказывать про эксперимент моего отца, как он пошёл не в ту сторону из-за незнания законов распределения реальностей в пространстве Земли. Как его физическое тело изменило направление, а душа, энергетическая составляющая тела, просто заскочила в ближайшую энергетически подходящую физическую оболочку, которой оказалось тело Яна. Физическая оболочка Яна, в свою очередь, не поставила блокировку новому существу, которого приняла, но и не дала права к действиям.

Конечно, энергетическая составляющая моего отца пыталась вырваться, она пыталась добиться возможности дать о себе знать, только, энергетика Яна везде ставила заслоны. Вот поэтому ему и было плохо. Боролась энергетическая сущность моего отца и физическая оболочка Яна. Было и повышение температуры, и тошнота, и судороги. Тем более, что энергетическая сущность моего отца чувствовала наше приближение и искала возможность дать о себе знать. Но, к счастью, всё разрешилось благополучно. Также, и отец Саши – Николай. Их энергетические сущности близки, поэтому, и он тоже плохо себя чувствовал, и нервозность, и чувство страха.

Но, сказал в конце он, у Николо сейчас нет физической оболочки, тела, его нужно искать. И где, и как её искать? Он знает ГДЕ. Только, всему своё время. А теперь всем ужинать и спать. Тем более, мы своими трансформациями нарушили равновесие реальностей, и нужно дождаться их стабилизации. Для этого нам нужно пробыть в этой реальности два дня. Но, нет добра без худа, общайтесь, узнавайте друг друга поближе, отдыхайте.

Застолье было шикарное! У мамы Аллы уничтожали запасы с неимоверной скоростью. Рыба, ягода и мясо дичи были, особенно, в ходу. Также, женщины на скорую руку быстро сварили картошку, а потом её слегка обжарили в масле. И, само ощущения тайны, загадки и фантастики придавали особую пикантность. Освободившихся от физической оболочки не тревожили болячки, они забыли о лекарствах. Мама с отцом сидели рядом, я давно не видел её такой. Она подкладывала ему в тарелку снова и снова, как будто с Яном его никто не кормил. Мама сидела между Яном и отцом, и ухаживала за обоими. Отец был благодарен Яну за его терпение, за стойкость, за то, что он, фактически, спас его. Ян, в свою очередь, наслаждался спокойствием. Валя с Григорием и родителями Саши что-то рассказывали друг другу и весело смеялись, мальчишки занимали Лену. Я сидел с дедом, и он мне рассказывал свой план поиска физической оболочки моего отца и что нужно спешить. Я смотрел на него и думал о сущности человеческой души и что мы о себе так мало знаем. В одной комнате сейчас находились две части одной энергетической сущности, разговаривали друг с другом. А ведь, и в жизни каждый человек часто спорит сам с собой, убеждает себя, уговаривает на что-то, ругает, критикует.

В Карелии у родителей Саши жилплощадь по советским меркам была прекрасная. Но, всё равно, кое-кому пришлось спать на полу. Лёжа долго разговаривали, но, вскоре сон взял своё.

Утро. Отцу, да и маме нужно было на работу, но, он позвонил секретарю и, сославшись на семейные обстоятельства, сказал, что сегодня и завтра будет занят личными делами. Он был директор и ему необходимо просто выдержать формальности. Женщины на кухне уже занимались завтраком, а мы делали утреннюю уборку в квартире. Я допытывался до деда о его плане. Мне было интересно смотреть на него. Когда смотрю на Сашу, я вижу себя. А дед, да я думаю, что и у Саши были такие-же мысли, никто не говорил с ним о его прошлой жизни, даже его дети. Казалось, что неприлично задавать вопросы не старому, но, довольно таки, пожившему человеку. Он пережил смерть, а его физическая оболочка – это моё тело. И я благодарен ему за то, что он мне дал, а он отдал мне, да и Саше тоже, весь свой опыт, знания и умение. У нас с Сашей в 15 лет уже есть высшее советское авиационное образование, мы профессионально знаем обслуживание всех советских самолётов Ту и Ил, прекрасно знаем электронику и механику, мы просто уже грамотные инженеры. Только, есть что-то, что он нам не передал, это я понял вчера вечером.

Позвали за стол. Это прекрасное ощущение, что у тебя весь день свободен и что тебя ждёт куча прекрасных моментов. Думаю, что и у всех было такое-же настроение. Мама ухаживала за отцом, она опять сидела между ним и Яном. Обсуждали вчерашний день, думали, как провести сегодняшний. Из нас, и из итальянцев, и из алмаатинцев, никто в Карелии не был. Алмаатинцы хоть что-то слышали о ней от деда, а вот отец и мама даже не знали о ней ничего.

Я задал деду вопрос про то – какие у него есть мысли о возможности найти физическую оболочку моего отца? Да – ответил он, есть одно место, из которого можно видеть всё и всех живых биологических и энергетических сущностей. Из этого места сознание наблюдателя как бы сканирует всю поверхность Земли, всех без исключения биологических живых существ с целью передачи информации на другой уровень анализа и управления. Это входит в замысел Создателя для более эффективного реагирования. Каждая энергетическая сущность не должны потеряться, быть повреждённой, или погибнуть. Весь замысел Создателя охватить невозможно, но, ему ценна и дорога каждая сущность, ему очень важна информация о том, как они изменяются, как растут и развиваются, что с ними происходит, и как они трансформируются в своём развитии. И вот из этого места производится наблюдение, сортировка и передача информации на более высший уровень контроля и управления нашей планетой. Конечно, методы и способы такого контроля неподвластны осмыслению сознанием человечества, или, даже некоторыми его индивидуумами. Это замысел Создателя, и он доступен только ему.

Я задал деду вопрос – откуда он знаком о существовании такого места и почему в моей памяти это не сохранилось? Ведь, память при слиянии копируется в память физической сущности, которым является наше, моё тело. Да, правильно, ответил он. Копируется у всех, но, только не у таких, как он. Его энергетическая сущность отличается от остальных. Не будет вдаваться в подробности, но, такие энергетические сущности, как его, используются Создателем на более высшем уровне, чем уровень человека. Даже, можно сказать, для управления и ведения своего замысла. Человеческим современным языком – это управленцы, исполнители. Древним языком – ангелы. Вот так.