В столице
У подавляющего большинства населения Омутляндии была несбыточная мечта – побывать, а ещё лучше пожить в столице. Избранные счастливцы, посетившие столичный город, пользовались огромной популярностью и авторитетом. Их приглашали на свадьбы и похороны как самых почетных гостей, надеясь услышать о сказочной жизни в этом волшебном оазисе, который почитался в Омутени наравне с идолами царя Кощея. Прекрасные каменные дома, развлекательные заведения, невероятно вкусная и разнообразная еда, всякие заморские штучки, применяемые в быту, – всё это будоражило воображение и волновало кровь. Наслушавшись баек о столице, омутяне засыпали сном младенцев – с улыбкой на губах и мокрым от пробудившихся желаний нижним бельём. Можно представить восхищение Ивана – простого деревенского парнишки, гарцующего верхом на Дрозде по улицам стольного града. Удивленно озираясь по сторонам и разглядывая разодетых девиц, вывески трактиров, магазинов и прочих заведений, о назначении которых не имел ни малейшего представления, Ваня чувствовал себя неловко, будто попал в баню в женский день. Он постоянно поглядывал на подругу, пытаясь разглядеть на её лице похожие эмоции, но Настя равнодушно смотрела на дорогу, направляя Вербу прямиком к известной только ей цели.
– Ты здесь раньше была? – спросил Иван. – Больно уверенно ты передвигаешься по улицам.
– Пока ты, раскрыв рот от удивления, ласкал взором местную архитектуру, я изучила план города, висевший при въезде, – ответила Настя.
– И куда мы направляемся?
– В лучшую гостиницу столицы, как мне кажется.
– С чего ты решила, что в лучшую? – удивился Ваня.
– Она ближе всего к центру города и недалеко от частных владений влиятельных господ, которые нас интересуют.
Гостиница с невзрачным названием «Закуток» действительно оказалась лучшим заведением города. В номере были две спальни с кроватями под балдахином, комната для приема гостей и большой балкон. Хозяин «Закутка» пообещал кормить три раза в день за счет заведения, включая любые напитки. С балкона были видны улица и зелёная зона частных владений, где проглядывали башенки и крыши дворцов местной знати. Настя долго стояла на балконе, любуясь прекрасным видом, а Иван ходил по номеру, восторженно осматривая красивую мебель, наборный паркет и своё отражение в зеркале.
– Красотища! Живут же люди! – выплеснул эмоции Ванька, выйдя на балкон.
– Привыкай помаленьку, скоро и не такое увидишь, – ответила подруга задумчиво.
– Ты это о чём?
– Будем окучивать Прасковью. Она живет в таких хоромах, что наш номер тебе хлевом покажется, – пояснила Настя.
– А вдруг я ей не понравлюсь?
– Скоро узнаем. Я пройдусь немного, пообщаюсь с местными, а ты развесь пока наши вещи по шкафам, – распорядилась Анастасия.
Вернулась Настя в приподнятом настроении и с порога объявила:
– Сегодня вечером ты идёшь в закрытый салон, где будет выступать приезжий певец. Сам он из Ригалии, но здорово поиздержался за время путешествия и потому решил выступить в столице. Говорят, что на концерт прибудут важные персоны и богатые люди города. Надеюсь, Параша не пропустит такой уникальный случай и почтит вниманием заезжего ригальца. Следовательно, рыбка должна заглотить крючок, быть поймана и подготовлена для дальнейшего употребления. Люблю уху из благородной рыбы!
– Что-то боязно мне вот так сразу, – поёжился Иван, – я даже не знаю, о чем с ней говорить.
– Говорить буду я, а ты слушать и повторять. Не занимайся самодеятельностью и не вздумай мне испортить рыбалку! – сердито сказала Настя.
– Значит, ты не идёшь, а будешь сидеть у меня в голове?
– Именно так всё и будет. Сам к ней не подходи, пока не увидишь явного интереса к своей персоне. Короче, слушай меня. По ходу концерта мы разыграем спектакль, сорвав все аплодисменты, причитающиеся певцу. Придешь в салон одним из последних, чтобы привлечь внимание. Я тебе выкупила самый дорогой стол за пятнадцать золотых.
– Очумела, что ли? Это же уйма денег! – обалдел Ванька.
– Для такого дела я бы и сто золотых не пожалела, – пожала плечами Настя, – ты должен быть на виду. У этой публики только одно мерило – количество металла у тебя в кошельке. Если с деньгами, значит – свой. Старайся делать скучающий вид и иногда зевай, поглядывая по сторонам. Типа, мы и не таких видали. Постепенно всё внимание переключится на тебя, и начнутся поклёвки, но помни, нам нужна Прасковья. Кстати, на столе будет много вкусной еды, но не вздумай на неё набрасываться. Можешь чего-нибудь вяло пожевать и сделать вид, что не особо вкусно. Перед концертом мы с тобой плотно поужинаем в гостинице, дабы твои слюни не капали в тарелки с тамошними деликатесами. Наденешь сиреневый камзол и белую рубаху с рюшами. Бежевые штаны с вышивкой и синие сапоги с серебряными пряжками. Думаю, что Параше твой наряд понравится. И вот ещё что.
Настя достала золотой браслетик с красным камнем посредине и протянула Ивану:
– Это положи в карман, отдашь ей при расставании.
– Да мы даже ещё не познакомились, а ты о расставании, – возмутился Ваня.
– А куда вы денетесь? – улыбнулась Настя. – У меня всё просчитано наперёд.
– При таких расходах нам денег и на месяц не хватит, – задумчиво произнес Иван.
– Чем больше вложишь, тем больше получишь. Приблизительно как кожей торговать, – рассмеялась Настя.
– Надеюсь, что ты не планируешь ограбить Балабола? – испугался Ваня.
– Грабить не мой профиль, но если ты захочешь переквалифицироваться, то я дам пару ценных советов, – улыбнулась подруга.
– Лучше бы образовала меня, а то я половину твоих слов разобрать не могу, – уныло сказал Ванька.
– Пошли ужинать, а там и образуемся заодно, – уже серьёзно сказала Настя.
Стол буквально ломился от разных вкусностей, приготовленных в исконно омутянской традиции. Заливное из судака, жареные свиные рёбрышки, куриные потроха с грибной подливкой, жаркое из барашка с фасолью перемежались с солеными огурчиками, кислой капустой с клюквой и моченой брусникой. Пирог с зайчатиной, пирог с малиной, пирог с яблоком и смородинным пюре. Морсы, квасы и меды подавались отдельно по мере необходимости. Первый раз в своей жизни Ванька набил утробу сверх возможностей не из чувства голода, а лишь для услады вкуса. Откинувшись на спинку стула, Иван почувствовал, что встать, а тем более идти, он не в состоянии. Детская мечта – нажраться от пуза – показалась идиллией, по сравнению с реальными ощущениями обожравшегося человека. «Хорошо, что до капусты не добрался, а пирог с малиной только надкусил», – подумал Ванька.
– Заморил червячка? – поинтересовалась Настя, видя тяжёлое состояние Ивана. – А чего капусты не поел?
– Перестань! Меня сейчас вырвет, – взмолился Ваня.
– Урок первый. Не ешь про запас.
– А какой второй?
– Когда идешь на важное мероприятие, то лишь слегка перекуси. Но тут моя вина. Я просила поесть плотнее, чтобы не зариться на закуски в салоне, куда тебе уже скоро нужно выдвигаться. С другой стороны, чем позже туда придёшь, тем больше внимания привлечёшь. Можешь пока расслабиться и помечтать о голодном детстве, – усмехнулась Настя.
– А когда будем буквы учить? Я хочу вывески читать.
– Да хоть сейчас и начнем. Буквы, как капли дождя – каждая отдельно, но, образуя слова, буквы-капли сливаются в ручьи, из которых получаются предложения-реки. Слияние рек образует потоки речи, которые смывают налёт дремучести, обнажая вечное сияние знаний. Тебе нужно запомнить несколько букв, и ты, направив их в русла реки, станешь властелином языка, которым сможешь управлять, как тебе заблагорассудится. Видишь, всё просто. Здесь на скатерти написано слово – закуток. Первая буква – зэ. Вторая буква – а. Третья – ка. Четвёртая – у. Пятая – тэ. Шестая – о, а седьмая – сам догадайся.
Ванька уставился на скатерть и, шевеля губами, произнес слово, задержавшись на последней букве.
– Я понял. Последняя буква такая же, как третья.
– Ты способный, Ваня. Значит, с алфавитом мы быстро управимся, – удовлетворенно сказала Настя.
Окрылённый успехом и похвалой подруги, Иван почувствовал облегчение под ложечкой и встал:
– Давай пойдем, надо немного протрястись.
– Пошли, я тебя провожу до салона, и заодно мы почитаем вывески.
Чуть не дойдя до салона, Настя остановилась и дала последние наставления Ивану:
– Когда войдешь, то попросишь проводить тебя за третий столик. Если спросят, то назови свое имя. Веди себя, как мы договорились. Когда концерт закончится, подойдешь к исполнителю и будешь слово в слово повторять мои слова. Улыбайся и веди себя естественно, будто говоришь на знакомом тебе языке.
– Ты знаешь ригальский язык? – удивился Ванька.
– И ещё пять, но сейчас не время об этом говорить, – осадила Ивана Настя, – иди и не бойся. Я с тобой!
Всё сложилось приблизительно так, как и говорила подруга. Иван сидел за столиком у импровизированной эстрады и, напустив на себя скучающий вид, поглядывал по сторонам. Присутствовавшие гости уделили Ванькиной персоне не меньшее внимание, чем иноземному гостю, распевавшему песни под аккомпанемент мандолины. За соседним столом сидела нарядная девица с рыжеватыми волосами, собранными на макушке в гребень с массивной золотой заколкой. Она бегло оглядывала Ивана, стараясь не встречаться с ним взглядом. Богатая публика почти не притрагивалась к закускам. Исключением был лысый с бородкой господин, который постоянно заглатывал большие куски пищи, расставленной на его столе, совершенно не интересуясь тем, что происходило вокруг, но даже он несколько раз взглянул на Ваньку, оторвавшись от тарелок с едой. Выступление подходило к концу, когда раздался голос Насти:
– Вот эта рыженькая, которая с тебя глаз не сводит, и есть наша Прасковья. А тот вечно голодный лысачок – Муть. Ты на гребне успеха. Ещё немного, и рыбка сама заплывет в твой кукан. Только умоляю, не вздумай мне отвечать. Сосредоточься и слушай.
Ригальский музыкант, исполнявший свои песни на незнакомом мелодичном языке, закончил своё выступление длинной распевной нотой, затихшей вместе с тонким дребезжащим звуком мандолины. Он поклонился в пол под жидкие хлопки публики, вышедшей из ступора, а Иван, одёрнув свой шикарный камзол, направился к нему.
– Hai una bella voce. Canti magnificamente1, – повторил Иван Настины слова, стараясь сохранить улыбку на лице.
– Sono felice che ti piacciano le mie canzoni2, – ответил пораженный музыкант.
– Purfroppo non ci sono intenditori del tuo talento3, – продолжил Ванька.
– Ma ho molti soldi4, – с улыбкой ответил певец.
– Le buone canzoni costano bene5, – улыбнулся в ответ Иван.
– Grazie, mi commuovo6, – расплылся в улыбке музыкант.
– Abbi cura di te7, – пожелал Ванька и, по команде Насти, пошёл к своему столу.
– Ci provero. A presto8, – крикнул певец вслед Ивану.
Присутствовавшие с открытыми ртами наблюдали за диалогом, и стоило Ваньке подойти к своему столу, как раздался шквал аплодисментов, адресованных единственному знатоку ригалянского языка.
– Оказывается, можно не иметь никаких талантов, а просто выучить язык, чтобы тебя превознесли до небес. Интересно! – услышал Иван Настин голос.
– Что ты ему сказал? О, прошу прощения. Мы, кажется, не знакомы. Меня зовут Прасковья, но можно и Параскева, – подскочила к Ваньке рыжая девица.
– Меня зовут Иван, я здесь проездом. Мы с сестрой путешествуем по свету в поисках новых ощущений и неожиданных открытий. А музыканту я сказал, что неплохо бы ему выучить омутляндский язык для более полного взаимопонимания с публикой. Надеюсь, Прасковья, ты разделяешь такое мнение? – ответил Иван, слегка поклонившись.
– К большому сожалению, к нам нечасто наведываются иноземные таланты, а своих мы не вырастили пока. Вот и приходится иногда слушать песни, слов которых не понимаешь. Мой отец обещал открыть школу искусств, но пока у него руки не доходят.
– А кто твой отец? Прошу заранее простить, если задал бестактный вопрос.
– Мой отец – создатель новых идей и проектов, которые будут помогать дальнейшему процветанию нашей страны. Короче, он государственный деятель, – чуточку смутившись, ответила Прасковья и продолжила: – Не хочу тратить время на банальные темы. Расскажи мне о себе и сестре.
– Стоит ли нагружать тебя рассказами о судьбах двух обычных людей, которые промелькнут, словно падающие звездочки на горизонте, не оставив следа?
– Мне это очень интересно. Пожалуйста, хотя бы вкратце, – попросила девушка.
– Когда мы с сестрой были еще детьми, нас пленили разбойники и продали в рабство пиратам. Те, в свою очередь, перепродали нас чуманскому работорговцу Ху Ваму, а он подарил нас фридомскому королю. Мы с Анастасией выросли в королевской семье в качестве приёмных детей третьего наследника. Когда Настя подросла, то её выдали замуж за принца. Год назад принц умер, и Анастасия, дабы залечить душевные раны, отправилась в путешествие, взяв меня с собой. Вот такая печальная история, – закончил Иван.
– Какой ужас! – вскричала Параскева, не сумев скрыть довольную улыбку на своём лице.
– Может, это ужасно, но зато мы посетили землю наших предков, чтобы навсегда унести в Фридомию память о родных просторах, – сказал Ваня.
– Так вы собираетесь вернуться на чужбину? – взгрустнула Прасковья.
– Сестра – принцесса, её жизнь принадлежит королевству и его подданным, а меня здесь ничего не держит.
– Ну это дело поправимое, – лукаво улыбнулась Прасковья.
– Мне нужно возвращаться в гостиницу, а то сестра будет волноваться. Может быть, мы больше не встретимся, и я хочу сделать тебе маленький подарок, – сказал Иван, доставая из кармана браслет, – небольшой сувенир для красивой девушки, о которой я буду вспоминать, вернувшись в Фридомию.
– Какая прелесть! Это рубин? Мой любимый камень! – с неподдельным восторгом вскричала Прасковья.
– Надеюсь, что ты тоже будешь вспоминать обо мне, глядя на него. Прощай, – сказал Иван и направился к выходу.
Выйдя на улицу, Иван огляделся в поиске подруги.
– Не крути головой. Я уже в гостинице и жду тебя с нетерпением, чтобы обсудить наш богатый улов, – раздался голос Насти.
– Всё прошло даже лучше, чем я ожидала. Ты справился не только с передачей моих слов, но и с мимикой, соответствующей текстам, – констатировала Настя, когда Иван вошел в номер.
– Это было не так уж и трудно. Ты жужжала не переставая, и я начал воспринимать твои слова как собственные мысли, – ответил Ванька.
– Думаю, что завтра будет много приятных новостей. Твоя новая пассия тебя во Фридомию живым не выпустит. В смысле – живой ты ей нужен здесь.
– Ты меня женить надумала?
– Нет, но похоже, что легкий роман с постельной сценой нам угрожает реально, – рассмеялась Настя.
– Она ничего себе, но спать с ней мне пока не хочется, – задумался Ваня.
– Это пока, а там – кто знает? – веселилась подружка. – Переспать с дочерью правой руки Кощея – большая честь.
– Такое ощущение, что тебе этого хочется, – обиделся Ванька.
– По мне, так лучше с ней, чем с Фросей.
– Кончай издеваться! Фрося, Фрося, ну, когда ты угомонишься? Я спать пошёл, – завёлся Иван.
– Доброй ночи тебе, Ванечка, – проворковала Настя.
Муть
Удобная мягкая постель приняла Ванькино тело в свои объятья и растворила, окутав негой и теплом…
Хмурое небо поливало серыми каплями дождя грязную жижу бездорожья. Унылый пейзаж своей влажной тоской нагонял странные мысли о предначертанной судьбе и бренности всего живущего. Лучик солнечного света пробился сквозь тучи, осветив полосу промокшей земли и верхушки деревьев у края дороги. Словно призрак над болотным испарением, на горизонте возникла бледная радуга, вонзаясь в мрачные тучи своими сочно-игривыми слоями. Иван шагнул на радугу и устремился в высоту. По мере подъема облака становились всё светлей и ярче, окрашиваясь в бело-розовые тона. Захотелось присесть на молочный бугорок зыбкой облачной тверди и любоваться на нежно-голубое небо. Внезапно, словно грязное пятно на белой простыне, Иван увидел знакомый силуэт Мути, сидящего на соседнем бугре облака.
– Ты как сюда попал? – изумился Иван.
– Ты же попал, вот и поговорим с глазу на глаз, – ответил Муть.
– Говори, коль нужно.
– Предлагаю тебе стать царём, – торжественно молвил Муть.
– А Кощей? Два царя – не многовато ли?
– Кощей уже старенький. Ему, от трудов тяжких, на отдых давно пора. Он уже лет пятнадцать в отпуске не был, – вздохнул Муть.
– Пусть съездит в отпуск и дальше правит, я не против, – сказал Иван.
– Так и быть, скажу тебе всю правду, – тяжело вздохнул Муть, – Кощей себя исчерпал. Он отошел от дел, забросив государственные дела, и стал подкаблучником Елены Прекрасной. А она пытается завладеть казной и самолично ей распоряжаться.
– Не понял, а разве казна не Кощею принадлежит? – удивился Ваня.
– Дело в том, что казна уже давно в другом месте находится, а там, в хранилище, пустые сундуки стоят, – сказал Муть. – Мы денежки от Елены подальше припрятали.
– Мы – это кто?
– Вихор, Балабол, Жуть и я. Яга почти не в курсе.
– Значит, вы предлагаете мне стать голым царём? – омрачился Ванька.
– Ну почему же голым? Проживание во дворце, сытная кормёжка, женская обслуга, выезды на охоту и прочие увеселения. Члены… прости, оговорился. Идолы твои по всей Омутени стоять будут, и не из ясеня, а из гранита.
– А икра заморская будет?
– Да хоть ведро в день съедай, кто же против? Хотя лягушачья икра вкусней, просто её готовить у нас не умеют.
– А Елена Прекрасная мне по наследству перейдёт? – заинтересовался Иван.
– Нет. Мы её за море отправим, на вечный отдых.
– Одно не пойму, чем вас Кощей не устраивает? Живет во дворце, икру жрёт, пьёт какую-то муть, члены, прости, идолы – стоят, Елена пятнадцать лет на море не выезжала, – озадаченно спросил Ванька.
– Всё правильно говоришь. Но есть одна закавыка. Если узнает Кощей, что в сундуках вместо золота звенящая пустота, то может сильно осерчать.
– И тогда Кощеевы стражники арестуют казнокрадов и посадят в яму? – догадался Иван.
– Не совсем так. Стражники подо мной и Вихром ходят. Это наши люди. Царская рать подчиняется Жути, а он свою долю от казны никому не отдаст. Другое дело – народ. Кощей призовёт народ и заставит нас вернуть денежки на место. Люди за царя хоть в огонь, хоть в воду сиганут – им без разницы, – растолковал Муть.
– Выходит, стражники – вам с Вихром, войско царёво – Жути, золото – четверым казнокрадам, а мне – нищий люд остаётся? Значит, ты предлагаешь мне стать народным царём с голой жопой и миской икры? Несправедливо получается.
– Скажи свои условия, – помрачнел Муть.
– Сейчас подумаю. В общем, так, Ягу в клетку посадить за то, что не уберегла царскую казну. Золото на место вернуть и поставить двойную охрану. Вам четверым я выдам столько денег, что хватит на сытое прожитьё до конца жизни, а остальные потратим на улучшение всеобщего благосостояния. Старост в деревнях и городах пусть люди сами выбирают. Послать ратников по лесам, чтобы всех разбойников отловили и на суд в столицу доставили. Вот мои условия! – предложил Ванька.
– Да ты – смутьян! Прикажу-ка я тебя высечь, как подобает, а потом разберёмся откуда у тебя мысли крамольные, – с угрозой прикрикнул Муть.
– Ну хорошо. Допустим, я согласился стать царём, а Кощея куда?
– Кощея закуём в сундук на семь замков, а сундук опустим на дно глубокого озера. Пусть там до времени лежит – сохранней будет, – уже спокойно сказал Муть.
– Думаешь, он нам ещё пригодится? – округлил глаза Ваня.
– А как ты хотел сохранить преемственность власти? Пусть люди думают, что ты на время пришёл, а Кощей отдыхает, пока ты царствуешь от его имени. Народ к тебе привыкнет со временем, тогда и станешь полноценным царём.
– Ты сказал за царя люди в огонь и в воду пойдут. А не боишься, что я народ за собой поведу и вас, лиходеев, суду предам?
– Ты просто Ванька, тебе и трёх калек не собрать. Тут героическая личность нужна, а не дурак-выскочка. И значит, придётся мне тебя высечь, как обещал, – помрачнел Муть.
– А я тогда всё Кощею расскажу, – стал ёрничать Ванька.
– Твоя взяла. Вот моё предложение: собирай свои пожитки, бери козу и уматывай на все четыре стороны, пока я добрый, – сказал Муть и провалился в облачную марь.
Заглянул Иван в донь небесную, вздрогнул от её бесконечности и проснулся…
Сразу после завтрака в номер постучал посыльный:
– К вам гости прибыли, внизу ожидают.
– Скажи, что скоро будем, – ответила посыльному Настя.
Иван вышел на балкон и увидел стоящую у входа лёгкую коляску, запряженную четвериком гнедых лошадей.
– Это к нам Прасковья с визитом, – сказала Настя, заглянув через Ванькино плечо, – надо спускаться.
В коляске действительно сидела нарядная Прасковья, на руке которой красовался браслет с рубином. Немного смутившись от присутствия Насти, Прасковья предложила друзьям посетить свою усадьбу. Настя с Иваном уселись напротив на сиденье, обитое мягкой кожей, и коляска покатила по дороге.
– Иван сказал, что ты принцесса. Я тоже в некотором роде принцесса, – обратилась Прасковья к Насте.
– Осталось только выйти замуж за принца, – иронично заметила Настя.
Прасковье выпад не понравился, но она решила эту тему не развивать, найдя более нейтральную.
– Интересно, где эта загадочная страна Фридомия? Мой отец объехал полмира, но о такой даже не слышал.
– Фридомия – островное государство, находящееся далеко на юго-востоке за южными морями. Там круглый год лето, и люди ходят в легкой одежде, прикрывая голову от солнечных лучей соломенными шляпами, – ответила Настя.
– Расскажи подробнее, любопытно, как там живут люди, – оживилась Прасковья.
– Наша страна расположена на трёх больших островах и множестве мелких. Острова сплошь покрыты тропической растительностью, где много разнообразных фруктовых деревьев и пальм, дающих орехи, масло и сок. Люди питаются рыбой, морскими раками, моллюсками и различными фруктами, в изобилии произрастающими на всей территории государства. Дорог практически нет, так как население передвигается на суарах – больших диких кошках, которых приручают с детства, беря котёнка в семью на воспитание. Суары очень умные и преданные животные. Фридомцы живут долго и очень редко болеют, хотя бывают и редкие исключения, как в моём случае. Наверно, это связано с их образом жизни и её восприятием. Скажу проще, там нет несчастных людей, – закончила Настя.
– Поразительно! Это похоже на сказку. А разбойники у вас есть? – спросила Прасковья.
– Нет. Откуда им взяться, если все довольны и счастливы. Доброжелательность и радушие – основная черта фридомцев, – пожала плечами Анастасия.
– А внешние враги? Разве на ваши цветущие земли не покушаются другие, у кого жизнь не столь прекрасна?
– Наш король издал указ, который запрещает иноземцам сходить с корабля на сушу. Приезжие могут пополнить запасы воды и еды, только оставаясь на рейде. Наши рыбаки отвозят всё, что надо, на лодках, и обменивают еду на ткани, украшения и прочие товары.
– И все подчиняются этому указу? – с недоверием спросила Прасковья.
– Было несколько случаев, когда на нашу землю высаживались войска других государств. Их участь была незавидна. Суары не оставляли никого в живых, даже раненых. Это послужило наглядным примером для других завоевателей. Уже долгое время Фридомия не подвергается внешним нашествиям, и я думаю, что так и будет в дальнейшем.
– Суары так кровожадны?
– Отнюдь, просто они защищают свой мир и людей, которых преданно любят, – закончила рассказ Настя.
Экипаж подъехал к усадьбе, и спутники направились к дому по садовой аллее, где на большой летней веранде был накрыт великолепный стол.
– Присаживайтесь. Я пригласила на обед папиного друга, который очень хочет с вами о чем-то переговорить. Его зовут Муть, – сказала Прасковья, указав жестом место для гостей.
Ивана немного покоробило, когда он услышал знакомое имя, а Анастасия мило улыбнулась:
– Надеюсь, что твой отец также присоединится к нам.
– Он в отъезде, но как только вернётся, мы обязательно организуем эту встречу, – ответила Прасковья, слегка поклонившись.
Муть поглощал закуски с такой жадностью, будто неделю голодал. «Наверно, у него глисты», – подумал Ванька, поглядывая на «казнокрада-заговорщика». Закончив есть и утерев сальный подбородок салфеткой, Муть обратился к гостям:
– Как долго вы собираетесь пробыть в столице?
– Пока не решили. Нужно немного отдохнуть после долгой дороги, а там видно будет, – ответила Настя.
– «Закуток» – дорогая гостиница. Может быть, вам лучше устроиться у Прасковьи? Думаю, она с удовольствием приютит вас в гостевом доме, – предложил Муть.
– Не стоит беспокоиться. Мы отлично себя чувствуем в уютном номере «Закутка». К тому же я не люблю быть кому-то обязанной, а это предложение накладывает встречные обязательства, не так ли? – многозначительно сказала Настя.
– Никаких обязательств! Вы всего лишь скрасите своим присутствием моё одиночество и развеете тоску рассказами о путешествиях, – поспешила вставить Прасковья, глядя на Ивана.
– Мы подумаем над этим предложением, – многозначительно сказал Ваня свою первую фразу (еще решат, что я дар речи потерял).
– Мне кажется, что проживание в усадьбе будет более безопасным. Судя по подарку, который вы сделали Прасковье, у вас достаточно ценностей, на которые могут покушаться нечестные люди. И вы, и золото здесь будут под охраной, – сказал Муть, почувствовав Ванькину нерешительность.
Иван опять вспомнил сон и представил пустые сундуки, покрытые плесенью и паутиной.
– Пожалуй, в этом есть смысл, – сказала Настя, – но мы с Ваней привыкли к свободе перемещений и выбору занятий по своему вкусу. Давайте пока оставим всё как есть.
– Хорошо, вам решать. Я хотел встретиться по другому вопросу. Меня интересуют редкие украшения, которые у вас наверняка имеются. Могу предложить очень выгодную цену за любую вещь, если она столь же красива, как Парашкин браслет, – предложил Муть.
– Я Прасковья! Не называй меня так! – вскрикнула девушка, покраснев.
– Это я любя, – сказал Муть и перевёл взгляд на Настю, – ну так как?
– Я понимаю, что украшения путешественнику в тягость, но мы не испытываем потребности в монетах, пусть даже и золотых, – уверенно ответила Анастасия.
– У нас много, скажем так, нечестных людей, которые могут позариться на ваше богатство. Будет большой ошибкой подвергать опасности жизнь и здоровье ради нескольких безделушек, которые для вас не имеют особой ценности, – с лёгкой угрозой обронил Муть.
– Не стоит переживать за наше здоровье и тем более за наши карманы, – иронично ответила Анастасия.
Ответ Насти прозвучал как вызов. Похоже, Муть не любил, когда ему отказывают в просьбе. Скомкав салфетку, он резко встал из-за стола и ушел с веранды, даже не попрощавшись.
– Славный обед получился. Вкусно и разнообразно, даже кое-где витиевато и с мудринкой. Мы с братом пройдёмся пешком, чтобы его с пользой переварить, – сказала Настя, вставая.
– Не торопитесь. Хотите, в парке погуляем? – стала умолять Прасковья.
– Давай отложим до следующего раза. Времени у нас много, и мы не стремимся окунуться с головой в светскую жизнь, где превалируют материальные ценности. До встречи, – сказала Настя, беря под руку Ивана.
Неспешная прогулка по живописной дороге – лучшее лекарство от переедания. Друзья мило беседовали, а за ними наблюдали две пары любопытных глаз шпионов Мути, скрытно сопровождавших путников до дверей гостиницы. Войдя в номер, Настя уселась на кушетку и сказала:
– Теперь можно поговорить о делах. Ты не заметил, что за нами следят?
– Нет, но я догадался, когда ты предупредила меня не говорить ничего лишнего.
– Прасковья напрасно пригласила этого нахального торгаша на обед. В итоге никто не добился своей цели. Прасковья хотела заполучить тебя к себе в норку и окуклить, придав этому процессу вид заботливого участия. А Муть хочет порыться в наших кошельках, освободив от ценного груза, чтобы мы были сговорчивы и покладисты. Дабы не рисковать нашим благополучием, предлагаю отправиться на конную прогулку за стены города. Убедившись в отсутствии чужих глаз, мы спрячем наши денежки и драгоценности, оставив себе лишь на насущные расходы. Затем вернёмся в гостиницу и будем ждать дальнейших событий, кои непременно воспоследуют, – сказала Настя. – Кстати, пора тебе достать свой кинжал.
– Ты уверена, что всё так серьёзно? – опешил Ванька.
– Сам увидишь, а нам пора собираться.
Рассовав по мешочкам и карманам золото и драгоценности, Иван с Настей спустились вниз и через заднюю дверь вышли в конюшню. Дрозд радостно заржал, предвкушая пробежку, а Верба мило потёрлась мордой об Настю, когда она надевала уздечку. Выехав за ворота города, друзья поскакали по дороге, ведущей к лесу, но уже на полдороги заметили за собой слежку. Два всадника скакали за ними след в след, держась на отдалении.
– Что будем делать? – крикнул Иван, поравнявшись с Настей.
– Огибаем лес слева и там оглядимся, – ответила Настя, переходя на галоп.
Заехав в подлесок, друзья спешились и стали поджидать преследователей. Ожидание было недолгим. Когда из-за редких кустов показался первый наездник, из леса выскочила стая волков и бросилась наперерез, окружая обезумевших от страха лошадей. Всадникам повезло, что они не успели углубиться в подлесок. Открытое пространство оставило место для манёвра, а лошади, видя своих врагов, смогли уклониться от первой атаки. К тому же лошадей было две, и волки замешкались, выбирая жертву. Удаляющийся топот копыт послужил сигналом к отзыву стаи кровожадных хищников, что Настя и проделала, используя уже наработанный опыт.
– Прекрасно! Теперь мы отъедем немного и сделаем свои тёмные делишки без надзора любопытных агентов господина Мути, – усмехнулась Анастасия, – знали бы поговорку: «Волков бояться – в лес не ходить», сидели бы дома, а не подглядывали за честными людьми.
Спрятав золото и драгоценности в большой трухлявый пень и хорошенько запомнив это место, друзья вернулись в столицу. Хозяин «Закутка» встретил их у конюшни и протянул записку:
– Просили отдать лично в руки молодому господину, – сказал он с загадочной улыбкой.