Платон был прав
Ванька уснул, и даже начал смотреть сон, но почувствовал, как его тормошит подруга:
– Вставай, соня, я тебе кое-что интересное расскажу. Приезжал, оказывается, городской староста Лука, а с ним два охранника. Но самое интересное, что в повозке сидела твоя подружка Ефросинья. Как ты думаешь, куда они так торопятся?
Сонливость с Ивана слетела, как воробей с ветки, когда он услышал имя Ефросиньи:
– Да не подружка она мне вовсе. Сама же говорила, что друзей не трахают. А едут они в разбойничий лагерь на место убийства, надо полагать.
– Ты просто гений. Но их не убийство интересует, а денежки убиенного Федоса. Раз Лука взял с собой Ефросинью, то, очевидно, она знает, где золотишко лежит. А может, говорит, что знает, но это не важно. Нужно быстренько собираться и ехать туда, иначе мы пропустим самое интересное.
– А если они нас обнаружат? – испугался Ваня. – Я один против троих не выстою.
– А меня ты в расчет не берешь? Всегда в одиночку побеждать хочешь? – сдвинула брови Настя.
– У тебя теперь ни рогов, ни ножа нет… Ой, прости, я же про кандера забыл. А вдруг они его убьют, ведь я же смог?
– У тебя совсем не боевой настрой. Помнится, ты говорил, что будешь меня защищать ценой своей и моей жизни, – с укоризной сказала подружка.
– Про твою жизнь я не говорил, а своей жизнью могу ради тебя рискнуть, но только когда будет необходимость, – надул губы Ванька.
– Ой, Ваня, не знала, что ты педант. Значит, ты герой по расчету, всё взвесишь, по полочкам разложишь и решишь, надо ли тебе рисковать или немного подождать, когда сложится благоприятная ситуация. Ты меня сильно огорчил. Я не люблю людей, которые задом пятятся вперед, так ведь можно и на чей-нибудь сучок наскочить, – сказала Настя и добавила: – Мы едем или спать ложимся?
– Надеюсь, педант – это не то, о чем я подумал? – спросил Ванька, но не получив ответа, сказал: – Конечно едем, я уже выспался.
Сборы были недолги. Уже светало, и лошади резво бежали по натоптанной тропе к лесу. Когда друзья подъехали к знакомому месту импровизированного разбойничьего завала, солнце приближалось к зениту. На дороге стояла запряженная повозка с привязанной к ней третьей лошадью под седлом. Рядом не было никого, и Ванька, спрыгнув с Дрозда, подошел и заглянул в повозку. Там так же никого не было.
– Дрозда с Вербой оставим здесь, а сами пойдем по тропке к лагерю, – сказала Настя, слезая с лошади, – привяжи их, а то могут разбежаться от испуга.
Пробираясь через кусты, Иван и Настя подобрались к частоколу у входа в лагерь и прислушались.
– Нужно идти внутрь. Так мы ничего не услышим и не увидим, – предложила Настя.
– Какой у тебя план? – спросил Ванька, доставая кинжал.
– Убери, а то еще порежешься, – сказала Настя, – их всего трое, я сама разберусь.
– А мне что делать?
– Слушай и наблюдай, но нос не суй. Ты мне здоровенький нужен, а не с дырками и синяками, – подбодрила Ваньку Настя.
– Договорились, но это в последний раз. Должен же я хоть в чем-то поучаствовать, – проронил Иван со вздохом облегчения, – и постарайся, чтобы у тебя тоже лишних дырок не появилось.
– Угу, – буркнула Настя и вошла в лагерь бандитов.
Как ни пытался Ваня увидеть, что происходит на территории лагеря, но высокий частокол не только закрывал видимость, но и приглушал звуки. А происходило там следующее. Настя отважно вошла и огляделась. В дальнем конце у стойла возле ямы, в которой раньше сидел Иван, она увидела Луку, двух охранников и вдову, стоявшую с понурым видом и лопатой в руках. Девушка подошла ближе, но никто не обратил на неё внимания.
– Ты же говорила, что знаешь, где зарыт схрон, – сказал грозно Лука.
– Не могла я ошибиться. Я точно видела, как Федос здесь рылся в земле, – чуть не плача, ответила Ефросинья.
– Тогда тебе придется перекопать тут все закутки, пока не найдешь золото. Ты же этого хотела? – осклабился Лука. – Ты меня дурачила, чтобы оттянуть время, но, кажется, оно пришло.
– Прошу! Не убивай меня! Я буду молчать как могила, клянусь! – заливаясь слезами, молила Ефросинья.
– Ты приговорила себя, когда бросила голову брата мне под ноги, – сказал Лука.
– Вас он тоже убьет, как и меня. Не дайте ему это сделать. Он постепенно избавится от всех, кто узнал, что его брат главарь бандитов, – обратилась вдова к охранникам, – но сначала вы поможете ему найти золото Федоса.
Охранники переглянулись и вопросительно уставились на старосту.
– Молчи, злобная тварь! Я понятия не имел, что Федька в бандиты подался, – закричал Лука.
– Знал. Ты же меня сам спрашивал про его кинжал, который Федосу достался с трупа купца, когда меня в плен брали. А кинжал приметный был, такой на кузне не выковать, – бросила в лицо Луке Ефросинья.
В этот момент охранник заметил Настю, которая стояла неподалеку и внимательно слушала разговор.
– Эй! Не стоит рыпаться и хвататься за оружие, лучше послушайте эту тетку. Она говорит чистую правду про вашего старосту. У вас есть выбор – уйти отсюда живыми или разделить судьбу Федоса. Думайте, но не очень долго, я подожду, – сказала Настя, обращаясь к охранникам.
– Коза! – вскрикнула Ефросинья и стала оседать на землю.
– Кто ты? – рявкнул Лука.
– Помолчи! Мне интересно, что думают твои охранники, ведь я к ним обращалась, – ответила Настя, – Итак, решение принято или немного погодить?
– Убейте её! – заорал староста.
Охранники были в смятении, но, поколебавшись недолго и, видимо, решив, что девушка не представляет для двух вооруженных мужиков большой опасности, стали приближаться к Насте.
«– Отлично, выбор сделан», – произнесла Настя и исчезла в туманном облаке.
Мгновенье спустя облако превратилось в огромного саблезубого тигра, который издал устрашающий рык и бросился на первого из нападавших, повалив его на землю. Великолепные клыки, как два меча, вонзились в тело поверженного, и кровь брызнула из множества смертельных ран. Второй охранник взмахнул палицей, пытаясь попасть тигру между ушей, чтобы раскроить кошачий череп, но рука, державшая оружие, была перекушена зубастой пастью, словно пирожок с ливером. Охранник закричал от боли, но крик застыл в воздухе вместе с оторванной головой. Узкие зрачки тигриных глаз отразили Луку, застывшего с длинным тесаком в дрожавшей руке. Молниеносный бросок тигра предвосхитил попытку старосты направить острие в сторону зверя, и окровавленная пасть сомкнулась на горле Луки. Ефросинья, наблюдавшая за скоротечным боем, почувствовала, как намокает подол от струившейся по её ногам влаги, но страх был намного сильнее, чем стыд, и она непроизвольно продолжила мочиться. В лагерь прибежал Ванька с кинжалом в вытянутой руке и глазами словно блюдца, но, увидев кровавое месиво, остановился и замер, разглядывая реликтовое животное. Тигр растаял так же внезапно, как и появился, превратившись в Настю, и на поляне наступила абсолютная тишина.
Некоторое время спустя, когда оставшиеся участники кровавого побоища пришли в нормальное состояние и даже порадовались, что всё так быстро закончилось, возникла потребность высказаться, точнее, выплеснуть пережитое. Первой заговорила Настя:
– Платон оказался прав.
– Ага, – поддержал Ванька.
– Я вся обоссалась, – невпопад вставила Ефросинья.
– Зато жива, – констатировала Настя.
– Да-а, – поддержал Ванька.
– Помыться бы, – помечтала Ефросинья.
– Да, попахивает, – поддержала Настя.
– Мы воду в лесу оставили. Пить хочется, – сказал Ваня, – пойду принесу.
– Ой, сиди, я сама схожу, – оживилась вдова.
– Чего торопиться, давайте еще поговорим, – зевнула Настя, – я еще и минутки сегодня не поспала.
– Сон полезен для здоровья, – вставила Ефросинья.
– Ага, – поддержал Ванька, – а еще баня.
– Ой, пойду все-таки помоюсь, – встрепенулась Ефросинья.
– Ну пойди, а то благоухаешь будто грудное дитя, – отрешенно сказала Настя.
Эта содержательная беседа, наполненная глубоким смыслом, заглушила последствия психической травмы и позволила переключиться мозгам участников на продуктивные мысли.
– Схрон искать будем? – спросил Иван, когда вдова ушла.
– А мы сюда на прогулку приехали? – задала Настя встречный вопрос.
– Как это ты смогла в тигра обратиться?
– Я внимательно читала книгу, вот и всё. Пошли клад поищем, может, нам действительно повезёт, – сказала Настя и направилась к стойлу, где лежала лопата.
Поиск оказался успешным. Именно там, где указал Яга, Ванька вырыл большой горшок с крышкой, наполненный почти на треть золотыми и серебряными монетами. Там же были украшения с камнями и красивый гребень из кости.
– Вот мы наконец и стали по-настоящему богаты, – спокойно сказала Настя.
– Куда же мы спрячем такую прорву денег? С собой этакий груз не потаскаешь, – озадаченно сказал Ваня.
– Есть разные варианты, а пока давай прикроем находку от Фроси, а то она может нас, как Федоса, прикончить. Жадность не знает жалости, и вообще, надо от вдовы отделаться поскорей. Она доверия не вызывает, – сказала Настя.
– Давай ей отдадим повозку с лошадьми, пусть к себе в деревню катит. Одного коня возьмёт, а второго Прохору отдаст за телегу, которую мы в городе бросили, – предложил Ванька.
– Хорошо. Иди поищи вдову. Дай ей несколько серебряков на дорогу, но особо не балуй, – сказала Настя.
Оставшись одна, Настя наконец смогла спокойно всё обдумать. В книге, которую ей дал Платон, она нашла такие знания, какие не давались ей до сих пор, несмотря на годы обучения. Горизонты возможностей приоткрыли свою бесконечность и манили окунуться в практическое применение эзотерических превращений. Кроме того, она поняла механику передачи энергии от физического тела к астральному и наоборот. Теперь для выполнения своей задачи уже нет необходимости обучать Ивана. Достаточно соединить астральные тела и стать частью или, точнее, призраком его ментального эго. Как это будет работать, пока неизвестно, но эксперимент покажет все плюсы и минусы такого слияния.
Мысленно Анастасия вернулась к недавним событиям и содрогнулась от своего хладнокровия и жестокости. Получилось, что не она контролировала зверя, а он её. Такой расклад не пугал, но заставлял задуматься о возможных последствиях для окружающих и собственной психики. Хотелось верить, что больше не будет нужды в перевоплощениях. Не будет больше бандитов и головорезов, не будет необходимости в защите себя и других.
– Ефросинья сбежала, – прервал Ванька размышления подруги.
– Почему меня это не удивляет? – пожала плечами Анастасия. – Надеюсь, она не прихватила наших лошадей?
– Повозки и одной лошади нет, а Дрозд с Вербой на месте. Я их к ограде привел, – ответил Иван.
– Тебе бы, Ваня, жену такую. Проснулся однажды, а дома голые стены, даже половичок у порога пропал. Ни жены, ни кочерги, ни крынки твоей любимой – всё унеслось в туманную даль. Зато остался паук в углу и сверчок за печкой. Почесал бы ты одно место и пошел топиться в пруду, – усмехнулась Настя.
– Наверно, перепугалась тигра твоего и решила, что одной спокойнее, – предположил Ванька.
– Обмочилась она не от страха. Отпустили бы её в лесок по малому, она бы дёру дала. Потому небось всю дорогу терпела, а тут взяла и расслабилась. От страха в штаны могли наложить охранники, но не успели. А Лука на постоялом дворе опорожнился и встретил смерть налегке. Не придумывай вдове оправдание и признай, что Фрося – редкая сучка, – резюмировала Анастасия.
– А мы куда теперь?
– Грузим богатство, усаживаем свои зады в сёдла и прямиком в город. Старосты нет, а больше нам некого опасаться, – сказала Настя.
Эксперимент
Благополучно добравшись до города, друзья купили уютный домик на окраине, забрали Прохорову телегу с постоялого двора и принялись проникаться городским духом. Настя приодела Ваньку по своему вкусу, не забыв и себя побаловать несколькими шикарными нарядами. Кровати в спальнях сменили на широкие постели с мягкими перинами, набитыми гусиным пухом, а конюшню расширили под три стойла. Казалось, что жизнь потекла тихим потоком в безмятежном русле мелких радостей и мимолетного счастья. Но, как это часто бывает, Иван, прогуливаясь по базару, встретил Фофана, на роже которого играла лучезарная улыбка.
– Здорово! Ну как, продал кожу? Небось золотишком разжился с моей легкой руки? – осклабился Фофан.
– Отдай деньги, сволочь! Я же знаю, что вы с Махором меня обманули, – выпалил Ванька.
– Ты что, дурак? Мы же тебе кожу за полцены продали, а ты еще и недоволен? – скривился Фофан.
– Не продали, а ограбили. Погоди, ты мне за всё заплатишь, – буркнул Иван и пошел восвояси.
Эта встреча выбила Ваньку из колеи. Всплыла жуткая обида, оставившая глубокий след в душе. Хотелось наказать, отомстить, унизить этого ничтожного выродка, посягнувшего на доверчивое и благородное сердце. Настя долго отговаривала Ваню от опрометчивого шага, но он упорно стоял на своем.
– Пойми, у нас много денег, и десять золотых, которые ты хочешь вернуть, не сделают нас счастливей. Фофан скажет, что он свою часть сделки выполнил и свёл тебя с продавцом. Махор скажет, что отдал тебе товар вместе с запертым тобой сараем, а кто открыл замок ему неизвестно. Единственно, что ты можешь сделать, – приставить кинжал к горлу Фофана и попросить вернуть деньги. Сомневаюсь, что он с радостью вынет из кармана золото, которое получил от Махора за обман дурака-недотёпы, – объясняла Настя.
– Тогда ты превратишься в тигра, и они сами принесут нам в два раза больше, – предложил Иван.
– Когда дурак перестаёт понимать, что есть люди умнее его, то он становится идиотом. Я не хочу наблюдать процесс такого перерождения. Выучи этот урок и не попадай больше в дерьмо, – сказала Настя и добавила: – Не жди от тигра роли огородного пугала. Тигр – не кошка, он за солнечными зайчиками не охотится.
– Ты предлагаешь простить и забыть?
– Да! Как же тяжело до тебя иногда доходит. Когда-нибудь они встретят судьбу и рассчитаются своей ржавой кровью, но это будешь не ты, – закончила разговор Настя.
Ещё пару дней Настя читала книгу, а Ванька без дела слонялся от дома до конюшни, размышляя о том, идиот он или только на пути к этому.
Анастасия вздохнула и отложила прочитанную книгу:
– Нам нужно всё обсудить. Пришло время посвятить тебя в некоторые детали нашего плана.
– Твоего, а не нашего, – поправил Иван.
– А твой план – кожей торговать? – усмехнулась Настя.
– Ладно, – надулся Иван, – валяй, просвещай, только не думай, что я буду скакать дрессированным козликом, готовым выполнить любую твою прихоть.
– Сначала я планировала заняться твоим образованием, чтобы ты выглядел привлекательным в глазах одной молодой особы, падкой на смазливых юношей, умеющих красиво говорить. Но, прочитав книгу, я решила действовать по-другому.
– О какой особе ты говоришь? – заинтересовался Иван.
– Давай по порядку. Не перебивай меня, иначе мы отвлечемся от основной темы, а поболтать о пустяках всегда найдется время. Итак, есть царь Кощей, который сидит на троне много лет. У него есть мифическая жена – Елена Прекрасная, которую он якобы держит в плену. У него есть Баба-яга, сторожащая несметные богатства. У него есть четыре помощника: Вихор, Балабол, Жуть и Муть – это прозвища, а настоящие имена давно подзабыты. Есть ещё начальник личной охраны, но пока он нас не интересует. Помощники составляют самый близкий круг царя. Они советчики, они же и исполнители воли Кощея. Каждый занимается своим делом во благо всеобщего процветания, четко разделив сферы ответственности и влияния.
– Чего же мы так хреново процветаем, если у царя в казне горы золота лежат, а у нас в кармане медяк в прореху выпрыгнул? – удивился Иван.
– Всеобщее процветание, Ваня, – это процветание общины из пяти человек, плюс их семейств с домочадцами, а ты к этому благополучию никакого отношения не имеешь. Насчет медяка ты хорошо сказал, только подзабыл, наверно, сколько отдал серебра за свою одёжку. Ну ладно, слушай дальше. Вихор, в клане Кощея, вроде собаки-ищейки. Он за всеми следит, обо всех всё знает и по мере необходимости готов покусать любого, кто ему не по нраву. Его задача сводится к отлову и наказанию тех, кто начинает сомневаться в мудрости и могуществе Кощея. Вихра боятся и недолюбливают даже его товарищи по клану. У него есть сын – полный балбес, пьяница и дебошир, любитель пострелять из лука по сусликам и воронам. Женский пол он на дух не переносит, да и к юношам пристрастия не испытывает. Вихор отправил его командовать военным гарнизоном куда-то в замухрань, и о нём все забыли. Балабол от природы получил длинный и вертлявый язык, которым виртуозно пользуется как для создания мифов о могуществе Кощея, так и для убеждения других в его непогрешимости. Балабол отлично сглаживает разногласия внутри клана и гасит споры и междоусобицы. Он образован, речист и самый преданный прихвостень царя. У Балабола есть дочь Прасковья – смазливая девица, воспитанная и обученная иноземными учителями. Её тяготит проживание в столице, где всё не так, как за морями в иноземщине. Капризный характер, самовлюблённость, строптивый нрав и высокое положение отца позволяют ей вести праздный образ жизни в поисках идеала, очевидно, такого же, как и она сама. На роль идеала ты вполне подойдешь, если я буду контролировать твоё сознание, вкладывая в твои уста нужные фразы и слова.
– Ты в меня переселиться собираешься? – испугался Ванька.
– В некотором смысле, но не навсегда, а только в нужный момент, – пояснила Настя.
– Замечательно. Меня, конечно, ты спрашивать не станешь. – «Мечтал поездить на козе, а теперь она на мне кататься станет», – пронеслось у Ивана в голове. – Ты лучше про Жуть с Мутью расскажи. Может, будет ещё интересней, и мы превратимся в двуглавого змея с зелёным членом в зубах и сиськами наперевес, – саркастически сказал Ванька.
– До этого, я думаю, не дойдет, – рассмеялась Анастасия, – но мысль интересная. Продолжим дальше. Жуть – солдафон, посвятивший себя военному искусству. Вояка он хороший, но паршивый стратег. Его выручает только то, что на Омутляндию никто не нападает уже много лет благодаря языкастому Балаболу, который подкупил богатыми дарами или запугал Кощеевой силой заморских царьков-корольков. Жуть прямодушен и туповат, но справедлив и относительно честен. Детей он не завел, наверно, из страха, что их поубивают в будущих сражениях. Муть – затычка к любой бочке. Ему интересно всё, что приносит деньги и влияние – торговые сделки с товаром, сырьём и даже людьми. Он носится по городам и селам, выискивая наиболее выгодные предложения, чтобы перепродать купленное иноземным купцам. Не чурается он и грабителей, имея среди них свою агентурную сеть. Основное пополнение царской казны лежит на его плечах, и надо сказать, он с этой задачей великолепно справляется. Детей у него нет, скорее, их так много по всей Омутени, что он их за своих не считает. Хитёр, изворотлив, любит баб и обжорство. Вот, пожалуй, и всё о Кощеевых дружках. Теперь о главном. Твоя задача – обаять Прасковью, влюбить её в себя, и быть вхожим в царское окружение. Меня ты представишь, как родную сестру, которая недавно приехала с тобой из Фридомии, где была замужем за местным принцем. Родители умерли, когда мы были маленькие, и нас разбойники продали фридомским пиратам. Более мелкие детали нашей легенды мы обсудим позже, а сейчас я должна провести небольшой эксперимент. Суть его такова: ты должен сосредоточиться на любой мысли, продумывая её от начала до конца и обратно. А я в это время буду подключаться к твоему сознанию.
– Будет больно? – забеспокоился Иван.
– Сначала – щекотно, потом – приятно. Чего с тобой будет происходить, ты мне сам потом расскажешь. Главное, старайся думать об одном и том же.
– Погоди. Давай лучше ты меня грамоте начнешь обучать. Образование – нужная вещь. Заодно время с пользой потратим, – взмолился Ваня.
– С пользой тратят деньги, а время обычно проводят, но я зря трачу на тебя своё время. Видишь, я тебя уже кое-чему научила. Переходим к эксперименту, сосредоточься.
Иван прикрыл глаза и стал представлять, как они с Настей летят по заснеженному полю на санях, запряженных тройкой лошадей. В лицо лепят хлопья снега, а холодный ветер развивает Настины кудри по воротнику овчинного полушубка. Вдали синеет сосновый бор с рыжими стройными стволами, таящий в себе опасность, манящий неизведанностью и предвкушением новых приключений. Неожиданно для себя Иван потерял картинку, увидев Настино лицо, полное ужаса, и услышал крик: «Тормози!». Ванька рванул поводья, и кони взвились на дыбы, остановив сани посреди сугроба. Оглянувшись, Иван не увидел подругу. Подумав, что она упала с саней, он огляделся по сторонам, но кругом расстилалась лишь безмолвная белизна снегов.
– Отлично прошло! – голос Насти дрожал от восторга.
– Уже прошло? – озадаченно спросил Ванька, открыв глаза.
– Ты можешь мне ничего не говорить, я сама всё видела, – сказала подруга.
– А куда ты пропала с саней?
– Вернулась сюда, чтобы порадовать новостью: у нас всё получилось! Давай подведем итоги. Я могу проникать в твоё подсознание и общаться с тобой. Ты слышишь меня и выполняешь мои команды. Осталось только определить расстояние, на котором мы можем поддерживать ментальную связь, – пояснила Анастасия.
– Что это нам даст? – неуверенно спросил Иван, не особо понимая суть произошедшего.
– Я смогу быть твоим суфлером. Ты будешь, при необходимости, повторять то, что я тебе скажу, а окружающие будут думать, что ты излагаешь свои мысли.
– Это как петрушка на ярмарке? – обиделся Ванька.
– Что-то в этом роде. Тебе не нравится? – улыбнулась Настя. – А мне кажется, что лучшего варианта не предвидится.
– Это унизительно! – рассердился Иван. – Я отказываюсь быть куклой из балагана.
– Тогда мне придётся поискать себе нового дружка, которому мои планы понравятся больше, чем строптивому и чопорному Ваньке. А ты можешь возвращаться к мамке в деревню и ублажать похотливую воровку Фросю, – резко ответила Анастасия и отвернулась.
– Мне надо подумать до завтра, – сказал Ванька и пошел в спальню.
Уснул Иван, словно в колодец провалился…
Сидит Ваня за большим столом, стоящим посреди комнаты, очень внушительных размеров, и кушает гречневую кашу. Рядом сидит Кощей, одетый в красный парчовый халат, и тоже кушает кашу, но пшенную. Сидят-едят, как ни в чем не бывало, и друг на друга поглядывают. Отложил Иван ложку и спрашивает:
– Царь Кощей, почему у меня гречневая каша, а у тебя пшенная?
– А где ты пшенку увидал? Это же икра иноземная. Мне давеча бочку привезли в подарок. Ложка такой икры стоит, как на базаре лошадь, – похвалился Кощей и проглотил очередную «лошадь».
Пригляделся Ваня, действительно, похоже на икринки.
– Чего же мне икры не предложил? Я бы с удовольствием поел заморской вкуснятинки.
– Но ты же не царь. Вот будешь царем, тогда и лопай всё к ряду, – хрустнул икринками Кощей.
– Так сделай меня наследником. Я не подведу, даже икру есть не буду, только разок попробую, – попросил Ванька.
– А чем ты знаменит, чтобы в наследники метить? – спросил Кощей, отложив в сторону золотую ложку.
– Я разбойников убиваю, – гордо сказал Иван, – недавно целую банду уничтожил.
– Это ты зря сделал. Нужно было их ко мне привести, я бы денег тебе отсыпал, – сказал царь и, подумав, добавил: – Я разбойников не воюю, они у меня службу служат.
– Не понимаю.
– А что тут непонятного? Мне дешевле всех на службу взять, чем за ними по лесам гоняться. Если попадутся тебе какие-никакие неприкаянные разбойники, то веди всех ко мне. Пусть на меня работают, – ответил Кощей.
– Получается, что у тебя на службе одни разбойники? – изумился Ваня.
– Доход – это тот же расход, но наоборот. У меня круговорот такой: они мне платят, а я им, но мне на икру немного остается.
– Да-а, – удивился Иван и отодвинул тарелку с кашей.
В это время к столу подошла полуобнаженная женщина, сильно смахивающая на Ефросинью. Иван оглядел её сверху донизу и задал Кощею вопрос:
– Можно я тебе загадку загадаю?
– Валяй.
– Не ёжик, а свистит, – вопрошал Ванька.
– Это Соловей-Разбойник, – захлопал в ладоши Кощей.
– Угадал. Вот теперь я верю, что все бандиты на царя работают. А то было сомневался немного, – облегченно вздохнул Ваня, – А не боишься, что эти головорезы тебя однажды с царства подвинут?
– В мыслях они все – «кощеи», но душонками мелки. Их преданность зиждется на страхе и корысти, а не на порядочности и любви, так что я спокоен, прекрасно сплю и кушаю икру. Ну а если поднимут головёнки, то их мозги потекут по всем омутянским болотам. На их место придут другие, и так будет всегда, пока правит мудрый царь Кощей.
– А как же на это смотрят городские старосты, коль им с бандитами рядом жить приходится?
– Кто, старосты? – удивился Кощей. – Так они же с моей руки кормятся. Захочу, и кормушка в клетку превратится. Они это знают и ещё пуще меня любят, – ответил царь.
Иван решил сменить щекотливую тему беседы и, переведя взгляд на женщину, которая убирала со стола, произнес:
– Познакомь меня с Еленой Прекрасной, жуть как хочется на неё взглянуть.
– Да у меня все бабы прекрасные! Вот Нюрка, к примеру, чем тебе не по нраву? – спросил Кощей, шлепнув бабу по обнаженному заду.
– Таких-то мы видали. А Елена, говорят, само совершенство! – сказал Ваня, покосившись на Нюрку.
В это время в комнату влетела девушка, как две капли воды похожая на Настю, только глаза зелёные.
– Чего расселись, я ужинать пришла, – с порога заявила она.
– Алёнушка, ну кто так врывается? Гостя испугаешь, – ласково сказал Кощей.
– Это ты его пугаешь своей жуткой рожей, – ухмыльнулась Алёнушка.
– Так это и есть Елена Прекрасная? – восхищенно спросил Ванька.
– Она, а кто же ещё? Ты не особо коробься от её выходок, с ней только ласково можно, а то, не ровен час, отравит, – то ли пошутил, то ли взаправду молвил царь.
– Ты же бессмертный, – удивился Ваня, – тебя яд не возьмет.
– Конечно, не возьмёт, он сам как пузырёк с ядом, – хмыкнула Елена.
Не замечая реплики обожаемой жены, царь продолжил.
– Бессмертие – это полное отсутствие здоровья. Раз нет здоровья, значит и жизни нет. Почему я такой серый и тощий? Потому что во мне ни капли здоровья не осталось. Я всегда в красное одет, чтобы на лице оттенок жизни проявлялся – этакая розовинка на синей роже, – усмехнулся Кощей.
– Когда мы уже отдыхать поедем? Я пятнадцать лет на море не была! – вскричала Елена, прервав откровения царя.
– Поедем, поедем моя ласточка. Вот Яга подати соберет и поедем, – ответил Кощей.
– Плевала я на твою Ягу! Пусть казну распечатает и пару сундуков золота нам на отдых отвалит. Хочу загорать, ловить рыбу и есть малосольную икру с лимонами, – захныкала Елена.
– Вот так каждый день, а ты говоришь – бессмертие, – сплюнул царь на паркет, – пойдем в кабинет и выпьем по чарочке заморской мути.
Иван поднялся из-за стола и проснулся.
Это сновидение помогло Ваньке разобраться в своём отношении к происходящему. Настя – это не просто красивая девушка: порой великодушная и добрая, а иногда заносчивая и жестокая. Она придала жизни Ивана особый колорит и смысл, и без неё уже трудно представить своё существование в любой ипостаси, кроме Настиного друга. В конце концов, перспектива заменить на кузне Прохора и провести там остаток жизни пугала больше, чем драка с разбойником. А Настя, ничего не прося взамен, предложила ему вкусить светской жизни со всеми прикрасами, включая заморскую икру. «Я же не идиот», – подумал Ваня и прямиком направился в спальню подруги. Настю Ванька обнаружил в кухне, где она жарила на печи оладьи из кабачков. На столе стояли сметана, масло и мелко нарезанный чеснок.
– Достань и порежь хлеб, – сказала подруга, слегка обернувшись, – завтрак уже готов.
Иван нарезал ломтями хлеб и принялся намазывать маслом, деловито сопя и боясь начать тяжёлый разговор.
– Чего надумал? – как бы между прочим спросила Настя.
– Я с тобой, – ответил Иван.
– Правильное решение, – улыбнулась Настя, – мы таких дел наворотим, что про нас сказки начнут сочинять и в пример ставить. Запомни мои слова, а пока давай перекусим слегка.
– Последний вопрос, – сказал Ванька, кусая горячую оладью, – Что это за Фридомия, откуда мы приехали?
– О! Фридомия – это нечто такое, о чем пока еще никто не знает. Мы с тобой сами напишем историю этой чудесной страны. Но это потом, а сейчас я хочу поесть, – ответила Настя и накинулась на оладьи с чесноком, макая их в густую сметану.