Трудно писать не потому, что трудно складывать слова. Слова складывать легко и есть огромное количество любителей поиграть в эту веселую игру. Но чтобы написать что-то настоящее, нужно писать так, чтобы от каждого слова тянулись и звенели во все стороны невидимые струны. И чтобы каждая струна звучала в лад. Вот поэтому трудно – тянуть и настраивать каждую струну. На одну ноту ошибешься – все насмарку.
Нет никакой писательский доблести в том, чтобы написать про блеск на горлышке бутылки.
А вот чтобы написать: «Светит луна» – для этого нужны яйца.
Так, я все понял.
Макса Фрая придумала Татьяна Мужицкая.
Вернее, предположительно, он был и до нее, но ее любящие глаза сделали так, что он теперь про что-то другое, не про то, про что он был до нее. Она как борхесовский Пьер Менар в «Дон Кихота», вчитала в него кучу новых смыслов, углубила, расширила, удобрила (сделала добрее), очеловечила.
Дай бог каждому автору встретить такого читателя, как Таня. Писателей великих – до х"я и больше. А вот встретить на своем пути великого читателя – это большая редкость и большое счастье.
Наткнулся в книге на слово «Архитрав», полез гуглить. И знаете, что это? Нижняя часть антаблемента. Как говорится, так бы сразу и сказали.
И еще один важный момент. Самое главное – собрать в мастерской правильных людей. Если люди неправильные – с ними приходится бороться. А когда правильные – создается общее поле, в котором вдруг начинают твориться чудеса.
То есть, спланировать такую рекламную компанию, чтобы она привлекла на курс правильных людей – это тоже часть педагогического искусства. Ни фига это никакой не маркетинг.
Я знаю, как сделать так, чтобы на курс пришло 100 или 200 человек. Это принесет мастерской много денег, но сильно снизит качество и моей и их работы.
Иногда учителю кажется, что его задача – показать ученику, что он знает больше, чем ученик. Мне кажется, это не только неважно, но и вредно. Учитель должен знать больше ученика, но он не должен это показывать. Не должно быть так, что ученик думает – о, какой мой учитель умный, и какой я идиот.
Задача учителя – чтобы ученик почувствовал себя умным. При этом совершенно нет необходимости выставлять для этого себя идиотом. Просто нужно дать возможность ученику самому, шаг за шагом, постепенно прийти туда, куда нужно.
Сделать такой фильм про девушку-коуча по копирайтингу, которая на спор научила гопника писать крутые посты в фейсбуке (запрещенная в РФ экстремистская организация)., да сама в него за эти посты влюбилась. Назвать – «Пигмалионша»
тру коучинг – это когда человек, живущий в Новогиреево, предлагает человеку, живущему в Лос-Анджелесе, выйти из зоны комфорта:)
Надо снять сериал о приключениях Мити Карамазова на золотых приисках.
Придумал сериал для НТВ. Называется: ЗАВЛИТ. Он прочитал все наши пьесы и начал убивать.
На улице девушка втолковывает двум своим спутникам:
– Вы не понимаете, он был поэт, он отдал жизнь за Россию!
Невольно начал прикидывать, про кого можно так сказать. Дошел до магазина и вернулся домой, а имена все продолжали и продолжали всплывать.
Все-таки женщины смотрят кино как-то совсем по-другому. Во время напряженной сцены объяснения между героем и героиней:
– Покажите мне ее пальто! Да зачем мне ее лицо, покажите мне ее пальто!
Так вот, у нас есть один знакомый, у которого мы спросили, а нет ли у него какого-нибудь родственника вот такой комплекции, которому можно было бы подарить вот эту куртку. Он задумался на секунду, потом ответил:
– Да, есть у меня такой родственник! Первый муж моей жены! Он со своей женой каждое лето приезжают к нам в отпуск отдыхать.
Пауза.
А вы говорите – нет сюжетов.
Уничтожьте страх, уничтожьте все, что рождает страх, – и вы увидите, какой богатой творческой жизнью расцветет страна.
Такое ощущение, что написано сегодня. А это «Страх» Афиногенова, написанный в 1931-м году. Отрывок из монолога отрицательного героя, которому тут же старая большевичка «дает решительный отпор» в трескучем и насквозь фальшивом монологе.
Русский язык лучше всего подходит для того, чтобы на нем не вовремя промолчать.
Что делали бы современные писатели, если бы они жили во времена Пушкина
Акунин писал бы сентиментальные повести о любви крестьянки и барина, а также исторические драмы из времен призвания варягов и крещения Руси. Время от времени его ловили на исторических неточностях, а также бранили критики за архаичность языка.
Быков сочинял бы в основном эпиграммы и мадригалы. Его бы вызывали на дуэль, из всех доступных видов оружия он неизменно выбирал пятистопный ямб с цезурой, и выигрывал в конце посылки. Его собрание сочинений составило бы рекордные 150 томов.
Пелевин скрывался бы в поместье (то ли в Перми, то ли в Твери – говорили разное, а в точности никто не знал) и писал бы каждый год по объемной сатире. Действие всех сатир происходило бы в серале Миланского падишаха, но проницательные читатели без труда угадывали бы отголоски современных литературных скандалов, а также мутных слухов, ходящих о царской семье. Однако адресаты его посланий благоразумно предпочитали не замечать очевидных параллелей. Ходили слухи, что под этим псевдонимом скрывается некая дама, Приближенная к кругам.
Сорокин бы ходил по рукам в списках. За распространение его похабных стишков отдавали бы в солдаты.
Прилепин-Малороссийский, гроза девичьих и опора престола, сочинял бы трескучие оды на восшествие и по случаю. Это про него Пушкин написал бы «жесткой одою Прилепина хоть и морщуся, а тру…»
Стивен Кинг писал бы готические новеллы и страдал бы от алкоголизма и периодических депрессий, потому что новеллы никто не хотел печатать. В конце жизни родственники упекли бы его в сумасшедший дом.
Джоан Роулинг писала бы сказки для детей и романы для благовоспитанных барышень о том, как удачно выйти замуж.
Наша сценарная мастерская – это не только учебное заведение. Это еще и укрытие, монастырь, крепость, где можно отсидеться, пересидеть нашествие. Сохранить себя. Мне кажется, сейчас очень важно строить как можно больше таких укрытий.
Бывают такие контексты, при которых гениальный и обжигающе правдивый текст превращается в постыдную и преступную ложь.
Приходит теща и рассказывает, что она была в маникюрном салоне и там показывали фильм.
Начинает нам пересказывать сюжет.
А там что-то такое. Любовная любовь, встречи, расставания. Мы с трудом вникаем в перипетии, потом увлекаемся, начинаем сопереживать, и уже дело стремительно катится к неминуемой развязке и…
– А дальше, дальше что? – вопием мы.
– А потом я ушла, – невозмутимо отвечает она.
Сторителлинг 80 уровня.
Я так не умею.
Когда читал «Дон Кихота» в детстве – помню, меня дико бесили любовные сабплоты – ну, скорее, разбирайтесь уже с вашей любовью и расскажите мне, как там дальше у Дон Кихота?
А сейчас вдруг неровен час увлекся.
Ну то есть понятно, что это чистая техника, голое ремесло. Без любовной истории роман невозможен, а ни главный герой, ни его оруженосец в этом смысле не очень.
Поэтому внезапно где-то с 300-й страницы пошли сабплоты. Причем вмонтированы они в повествование очень грубо. Типа, герои ехали по долине и услышали прекрасную песню пастушка. Вот ее полный текст (следует текст песни на три страницы). Герои спрашивают у него – «не можешь ли ты рассказать нам свою историю?» – на что он отвечает согласием и рассказывает свою историю. Потом они встречают еще и пастушку, потом монашку и так далее. А потом приходят на постоялый двор и там начинается программа «Найди меня» – все эти прохожие начинают стучаться в двери один за другим, рассказывать свои истории и тут же оказываться друг другу – мужем, невестой, братом и падать друг другу в объятия.
Никакой достоверностью тут и не пахнет, после чего ехидный автор устами своих героев начинает дискуссию на тему того, что важно для искусства – достоверность или увлекательность.
И тут ты понимаешь, что тебя только что провели самым нахальным образом, потому что ты вроде бы соглашаешься с тем, что искусство должно быть достоверным, а сам только что взахлеб проглотил триста страниц отборной и в то же время совершенно восхитительной любовной нелепицы.
В 70-е годы прошлого века французский философ Рене Жирар написал две книги «Насилие и священное» и «Козел отпущения» (их перевел Григорий Дашевский), в которых сформулировал идею, что традиция коллективного насилия над одиночкой в формате жертвоприношения лежит в основе всей человеческой культуры.
«Козел отпущения» посвящен самой главной жертве публичной травли, которая, по идее, должна была еще две тысячи лет назад закрыть тему жертвы, травли, оскорблений чувств верующих и так далее, но почему-то не закрыла.
К слову, самого Жирара за эту его книгу травили леваки – уже за оскорбления чувств неверующих, забавным образом подтверждая все основные тезисы его концепции.
Об этом же – «Процесс» Сергея Лозницы. И об этом же «Дом правительства» Юрия Слезкина.
Именно это произошло пару недель назад с журналистом Иваном Сурвилло – если вы не видели наш разговор с Иваном об этом – обязательно посмотрите:
https://www.youtube.com/watch?v=LuA7sffsyjI&t=460s
Сегодня вы уже забыли Сурвилло – у вас новая жертва. И завтра будет новая. И послезавтра. А послепослезавтра будут травить вас. И вы будете прилюдно истекать кровью и кричать «за что!» А еще через день снова сами кинетесь терзать следующую жертву.
Ну не можете вы никак без коллективного жертвоприношения. Не стоит наш мир без этого.
И никак мы не возьмем в толк одной простой мысли – что жертва всегда невинна. Ее травят не за то, что они в чем-то виноваты. А потому, что кто-то выбрал их для жертвоприношения. А в следующий раз выберут вас.
Есть люди, которые более или менее всего себя посвятили поиску и обозначению новых жертв для будущих жертвоприношений. Не буду их называть, чтобы не стать самому таким же искателем.
Помните все эти посиделки у бесконечных телекостров? «Вася, я очень тебя люблю, но я голосую за то, чтобы ты ушел из шоу». Вот это оно.
Мы всегда готовы легко подключаться к любой травле. Видим, что про какую-то знаменитость написали пакость – и сразу же – «о, а я всегда думал – что же с ним не так? А вот оно оказывается что».
Мне интересно – возможно ли жить без перманентных жертвоприношений?
И как изменится наш мир, если жертвоприношения прекратятся?
Задали хороший вопрос: какую ответственность мастер должен брать на себя в отношении результатов учеников, а о чем не заморачиваться?
Я думаю, что мастер должен дать ученику все необходимые для достижения цели инструменты и убрать все непреодолимые препятствия. Само выполнение задачи – ответственность ученика. Ну то есть – домашнее задание сделано неправильно – это проблема мастера. Домашнее задание не сделано – это проблема ученика.
Кто вообще сказал, что предназначение женщины – родить детей? Предназначение женщины – написать сценарий!
Только мне кажется, что партия наркотиков – это как-то связано с парламентом?
Утром за завтраком прочитал книгу Авена про Березовского. Если взять Илона Маска и вычесть из него Большую Цель – как раз и получится Березовский. И наоборот, если бы у Березовского была Большая Цель – это был бы наш Илон Маск.
Большого человека Большим делает не власть, не ум, не влияние и не связи. И даже не упорство. И не целеустремленность. А наличие Большой Цели.
Из старых заметок:
На днях поспорили с одной сценаристкой по поводу сериала «Suits». Один из участников спора был уверен, что это драма, а другой считал, что это комедия. Умышленно не буду указывать, кто стоял на какой точке зрения, более того – совершенно неважно, кто прав, кто виноват в данном конкретном случае – смешение жанров еще никто не отменял.
Но я начал думать – а почему именно так? Почему один зритель воспринимает одно и то же кино как драму, а другой – как комедию? В «Suits», безусловно, есть довольно крепкий и напряженный драматический сюжет. Но есть и остроумные, а местами – по-настоящему смешные диалоги. И вот один зритель переживал за героев, а смешные диалоги воспринимал как гарнир, а другой наслаждался диалогами, а за судьбой героев следил невнимательно – и в самом деле, какая разница, кто с кем спит и кто у кого работает помощником. И вот один зритель смеется над этим фильмом, а второй плачет. И для одного этот фильм – комедия, для другого – драма.
Выходит, главное в жанре – эмоция, которую кино вызывает у зрителя.
Вообще-то классическое определение жанра – это совокупность содержательных и формальных особенностей. То есть сочетание темы, идеи и определенных жанровых конвенций (поцелуй в мелодраме, запрет на изображение крови в комедии, детектив сам преступник в детективе). Однако может быть фильм, построенный полностью по канонам одного жанра, но при этом вызывающий совершенно не предусмотренные жанром эмоции. Например, в боевике принято убивать людей. А знаете, какой фильм самый кровавый в истории Голливуда? Комедия «Горячие головы-2» Там даже счетчик трупов был в углу экрана. Или комедии ужасов, популярные в 90-е, в которых было все как в обычных фильмах ужасов, кроме одного – было не страшно, а смешно. Так к какому жанру отнести эти фильмы? К хоррору или к комедии? Конечно, к комедии. Или взять хотя бы «Джанго». Вестерн? Казалось бы. А однако сидишь и смеешься три часа. Нет, братцы, «Джанго» – это комедия. Если не верите, пересмотрите сцену с колпаками. Там только закадрового смеха не хватает.
Сравните два фильма – «Весь мир у нас в кармане» и «Рыбка по имени Ванда». Казалось бы, и по форме и по содержанию фильмы очень близки. Однако первый фильм – криминальная драма, а второй комедия. И кстати, самые смешные моменты в «Рыбке» связаны с убийствами – сначала собачек, потом ни в чем не повинной старушки.
В каком-то смысле жанр – это договоренность между автором фильма и зрителем о том, что получит зритель. Если зритель пришел на комедию – он хочет смеяться. Он как бы договорился с автором, что тот не будет его огорчать.
Возможно, определение жанра как совокупность формальных и содержательных признаков нужно пересмотреть. А определять его по эмоциям, которые он вызывает у зрителя. Плачет зритель – мелодрама. Боится – хоррор. Смеется – комедия. Как-то так.
А спорим, рано или поздно Нобелевскую премию вручат какому-нибудь блогеру! То-то будет знатный срач:)))
Самый вдохновляющий пример поддерживающего окружения:
На заре фейсбука (запрещенная в РФ экстремистская организация). одноклассники Леди Гаги создали группу под названием: «Стеффани Джерманотта, ты никогда не станешь знаменитой!»
Уверен, сегодня они очень ею гордятся:))))
Я думаю, что мое главное предназначение – инфицировать людей писательством.
И так было всегда. Везде, где только я не появлялся – вокруг меня люди начинали со страшной силой писать.
В Сямже познакомился с парнем, который торговал на рынке – вот он уже пишет роман за романом, переезжает в Москву…
В Вологде подруга жены просит найти ей подработку – придумываю ей псевдоним, подкидываю ей пару тем, подкладываю пару ее заметок на стол редактору – у вот уже у нее выходит в «ЭКСМО» семнадцатый роман (это не гипербола, реально семнадцатый).
Когда-нибудь ученые откроют и изучат характеристики этого поля и скажут – «Ну, а что вы думали, вы провели в излучении Молчанова столько-то часов. Теперь делать нечего, пишите и получайте удовольствие…»
У нас пишут все:)
ЗЫ. Это не хвастовства пост, а в некотором роде, самооткровение.
Вопрос студента:
– Сколько актов в «Колобке»?
Кстати, отличный вопрос!
Аарон Соркин vs Лев Толстой
Правило Соркина: не использовать две метафоры подряд.
Лев Толстой, «Война и мир»:
Терпение и время, вот мои воины-богатыри!» – думал Кутузов.
Раз!
Он знал, что не надо срывать яблока, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь.
Двас!
Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос.
Трис!
Аарон, что скажешь на это?:)
А вот бы было так: ложишься вечером спать, утром просыпаешься – а котик уже внес все правки в сценарий!
Гендерное
Вот, например, слово «чувак». Можно сказать про мужчину, что он прикольный чувак. И можно сказать про знакомую девушку, что она прикольный чувак. И это может означать, что, например, он/она шарит в разных переводах Пруста и то, что он/она может шевелить ушами.
А вот в слове «чувиха» тут же появляется какая-то трудноуловимая новая (на самом деле старая) коннотация. Что-то хипповское появляется – ксивник, хайратник, фенечки.
Интересно, кстати, английское gal имеет такое же значение?
То есть чувиха – это не самка чувака, а совершенно другой вид, как у ворона и вороны.
И это не работает в обратную сторону. Можно сказать про девушку, что она чувак, но нельзя сказать про парня, что он чувиха.
Надолго задумался о том, можно ли мужчин называть словами женского рода и в каком контексте?
В принципе, можно.
Например, парни стоят в курилке, трут о своем, можно подойти к ним и спросить: «о чем шепчетесь, девочки?» Или парни ругаются, можно сказать им «девочки, не ссорьтесь». Любопытно, что я такие обращения слышал от, скажем так, весьма брутальных джентльменов.
Есть еще какие-то контексты, когда к мужчине можно неоскорбительно (подчеркиваю, неоскорбительно, условно, «ну ты сука», не считается) обращаться, называя его словами женского рода?
Кино никогда не было моей страстью. Моей страстью всегда был, есть и будет сценарий.
Ну вот представьте себе повседневную жизнь Эндрю Росса Соркина. На каждой вечеринке, когда его представляют новым гостям, первый вопрос: «Мы фанаты вашего „Западного крыла“! Над каким сериалом вы сейчас работаете?»
Мучился бедняга, мучился, ну и в конце концов махнул рукой, как тот Ленин в анекдоте, мол, чегт с вами, Естедей…
Вообще продавцы в магазинах странные бывают.
Например, однажды в отделе электроники продавец спросил АК: «Что привело вас сюда?». Сдается мне, на такой вопрос нужно отвечать гекзаметром, задумчиво перебирая струны и чтобы седая борода колыхалась на ветру.
А однажды в Амстердаме продавщица сказала АК: «Вы не можете видеть, сколько стоят эти конфеты. А я могу, потому что у меня есть суперсила.»
А еще в Лондоне один продавец сказал двум старушкам: «Юные леди, вот вам корзинка, а когда она переполнится, я дам вам еще одну».
А еще однажды уже в Москве мы видели двух продавцов – вылитый Джей и Молчаливый Боб. И вели они себя соответственно, а когда мы стали ржать, один из них обиженно
сказал: «Я вижу, вы ехидно улыбаетесь.»
А каких вы странных и прикольных продавцов встречали?
Нет ли сексизма в том, что мы начинаем освоение Марса, а не Венеры?
Вчера во время эфира с Ройтманом был смешной момент. Сначала мы долго топили за мужиков, мол, какие мы крутые, зарабатываем с 15 лет, всех кормим, всех защищаем и вообще – столпы общества. Нам только фронтир, ружо в руки и зверя на мушку – мы сразу ух.
И тут же мгновенно выяснилось, что мы оба послушные и дисциплинированные подкаблучники, и что нам наши жены чуть ли не выдают карманные деньги.
На первый взгляд, в этом есть забавное противоречие, на самом деле нет.
Сценариста, которые оставляет в заявке разбивку персонажей по эннеаграмме или соционике, а также указывает внешнюю и внутреннюю цель героя, уподоблю хирургу, который после операции забывает в теле пациента свой инструмент.
Инструмент нужно использовать так, чтобы был виден только результат его использования, а не он сам.
Разговорчики:
– Ты не представляешь, как мне неохота заниматься английским. А можно я вместо сегодняшнего английского напишу пост о том, почему каждому сценаристу обязательно нужно знать английский?
Самым ценным для меня сегодня в разговоре с Юрием Коротковым был закадровый разговор про учеников. Сценарии, книги – это вечный бой без шансов на победу. Лишь иногда мелькнет что-то такое, что-то настоящее… а ученики – это всегда радость, всегда счастье. Они как-то ухитряются радовать даже когда разочаровывают. Хвастались своими детьми, как две мамочки:)
Часы мужчины должны стоить столько, сколько он тратит на книги за месяц.
Духовные скрепы и сексуальная распущенность в быту
Посмотрел и прочитал очень много документальных историй про разных консервативных чуваков типа Роджера Айлза и Дика Чейни. И вот ведь какая странная штука. Каждый раз, когда видишь какого-нибудь блюстителя моральных скреп, столпа общества и защитника семейных ценностей – обычно достаточно поскрести совсем немного и там тут же обнаружится или подпольный публичный дом, или бдсм-оргии с мальчиками.
Не то, чтобы я был как-то особенно против оргий с мальчиками – если мальчики участвуют в них добровольно.
Но вот именно с добровольностью у блюстителей скреп чаще всего большие проблемы. А поскольку скрывать информацию в наше время стало совершенно невозможно, за каждым таким «скрепным» духовным лидером тянется череда скандалов с подающими на них в суд изнасилованными секретаршами.
У нас эту тему еще даже и не начинали.
Но не потому, что у нас этого нет. Просто об этом не принято было писать даже в 90-е.
Скажем, мы писали про то, как губернатор проворовался. А про то, что его сын изнасиловал и пытался убить 50-летнюю прачку – про это не писали никогда (его в итоге посадили только в 2001-м году, через 7 лет после совершения преступления и через 5 лет после того, как его папашу отправили в отставку).
Да и про любовницу самого губернатора тоже не писали, хотя все знали, что она живет в обкомовской гостинице в соседнем здании с редакцией.
А уж про то, что творилось в этом смысле в бизнесе – и говорить нечего. Один видный предприниматель любил сидеть на берегу пруда в своем имении, и чтобы в пруду плавали голые девушки и он их оттуда удочкой вылавливал.
Ввек не забуду, как этот предприниматель пришел на одно официальное мероприятие в сиську пьяный и пытался, заикаясь, произнести речь – конечно же о том, как важно духовное и патриотическое воспитание молодежи.
Вот читаю сейчас книгу недавно умершего такого же видного предпринимателя, создавшего бренд своего имени и накормившего всю страну, вкусными, допустим, шоколадками. И у него на каждой странице – там завел роман, тут сошелся с одной женщиной. Причем между делом выясняется, что женщина была замужем, а сам герой – женат. Ну а как с ним не сойдешься, если женщина на него работает и полностью от него финансово зависит. Романтика. Забавно, что в начале книги этот герой-любовник заявляет, что пишет книгу для своих внучек. В какой-то момент стало так противно, что бросил, не дочитав.
До сих пор в очень многих компаниях молодая красивая женщина – законная добыча мужиков из топ-менеджмента. Обратные случаи тоже бывают, но сильно реже.
Хотел написать, что нам еще десятки лет предстоит с этим разбираться, но на самом деле все сильно хуже – у нас вообще пока более или менее никто не считает, что это проблема. Ну подумаешь, редактор прогрессивного издания на пьянке приставал к сотруднице. Кто там этих сотрудниц считает, а редактор такой у нас один.
Про семью уж и говорить не приходится. Ну вот представьте, мужчина бьет женщину. Мужчина насилует женщину. Мужчина унижает женщину. Что ему будет, если об этом кто-то узнает?
В большинстве случаев – ничего. В очень редких случаях – получит небольшой срок.
А теперь представьте, что эти мужчина и женщина – муж и жена. В этом случае ему сто процентов ничего не будет. Сто процентов. Это ваши семейные дела, сами разбирайтесь.
И чем консервативнее семья, тем больший ад там творится.
Так вот, к чему это я. Странным и парадоксальным образом люди, которые в своей общественной жизни пропагандируют максимальную сексуальную свободу, в реальной жизни чаще всего оказываются в этом смысле чем-то между монахом и святым. Например, Бернард Шоу с его многолетним чисто духовным браком.
Здесь должен быть вывод, но у меня его пока нет.
Подниму старое
Молчание интернета
Может быть, вы слышали об этой истории.
Она произошла в декабре 2013-го года.
Джастин Сакко родилась в Южной Африке, переехала в Соединенные Штаты, работала директором по коммуникациям компании «InterActive Corp», занимающейся поддержкой в частности «Vimeo’. У юной пиарщицы был аккаунт в твиттере, который читали несколько близких друзей и коллег.
20-го декабря она летела в отпуск из Нью-Йорка в Кейптаун. Настроение у нее было не очень. Сначала ей не понравился немец, который сидел рядом, и о котором она написала, что ему нужно купить дезодорант. Потом она пожаловалась своим 170 подписчикам на невкусный сэндвич.
И не дождалась никакой реакции интернета.
Тогда она выдала козырную шутку:
«Еду в Африку. Надеюсь, не подхвачу СПИД. Шутка – я же белая!».
Тупая шутка.
Не, реально тупая.
Но можно предположить, что, если бы она сказала ее вслух и в надлежащем контексте, она прозвучала бы не так тупо. Ну, скажем, представьте эту же шутку в устах стендап-комика, или в «Саус-парке».
Осмелюсь даже предположить, что девушка шутила не над родной Африкой, а над стереотипами, которые связывают с ее родной Африкой.
И снова ноль реакции. Она даже успела пожаловаться на молчание черной дыры интернета до того момента, как капитан самолета попросил пассажиров отключить телефоны.
После чего самолет поднялся в воздух и летел 11 часов.
Тем временем ее твит перепостил один из подписчиков, у которого было 15 тысяч фоловеров. Через несколько минут о расистке-пиарщице знал весь мир.
В сети появился хэштег #HasJustineLandedYet («Джастин еще не приземлилась»)
За полетом ее самолета в буквальном смысле следил весь мир в режиме реального времени.
Еще через пару часов компания уволила ее. Заочно.
Весь мир с величайшим наслаждением ждал, когда она приземлится, включит телефон и узнает, что она – самая ненавидимая расистка в мире.
Протестующие с плакатами встречали ее в аэропорту.
Работники отеля, в котором она планировала остановиться, пригрозили забастовкой, если Сакко туда прибудет.
Родственники сказали, что не желают с ней общаться.
Ее отец позвонил, чтобы сказать, что вырастил дуру.
«Я выплакала всю жидкость из своего тела за первые 24 часа. Это была невероятная травма. Ты не спишь, а если спишь – просыпаешься посреди ночи и не можешь понять, где ты». Ну да, такое.
Сразу после своего исторического полета и увольнения Джастин поехала в Эфиопию и работала там в благотворительной организации. Она также опубликовала видео с публичными извинениями. Толку-то.
О чем на самом деле эта история?
Ну прежде всего, глупая пиарщица хотела попиариться в твиттере провокативными постами и это у нее в принципе получилось.
Если ты нажимаешь обществу на больную мозоль, нужно быть готовым к тому, что от этого общества тебе прилетит.
Но самое главное для меня в этой истории то, что нерасистка и непривилегированная девушка оказалась в глазах общества расисткой и привилегированной.
Если вы вспомните наши большие срачи-обструкции (здесь я написал три русских фамилии, а потом удалил, чтобы не получить собственный срач в комментах) они всегда возникали из-за дисконнекта. Из-за непонимания.
Человека травили не из-за того, что он сделал или подумал. А из-за того, как травители понимали его действия или слова. Наполняя каким-то своим дополнительным смыслом их слова и действия.
Условно, мы не можем дотянуться до расиста-полицейского, который стреляет в нашего ребенка просто потому, что он черный. Но мы можем дотянуться до расистки в твиттере.
(здесь я написал пример из нашей практики, но потом удалил, чтобы не получить свой собственный срач в комментах)
Тот же Сапольски пишет о том, что самый простой способ снять стресс – это направить агрессию НЕ НА ИСТОЧНИК СТРЕССА.
Когда крысу бьют палкой, она кусает не палку, а своих сородичей, потому что кусать палку бесполезно.
То есть все те люди, которые травили Джастин, на самом деле не ненавидели ее. Они снимали какой-то свой стресс. В том числе, возможно – стресс, никак не связанный ни с расизмом, ни с привилегированностью.
Мне кажется, вот в этом и есть главная опасность соцсетей. В том, что огромное количество людей вдруг получает возможность сливать свой стресс на любую случайную жертву.
Случалось вам получить в комментариях на ровном месте хейтерский комментарий? Ну так теперь представьте, что вы получаете десять тысяч таких комментариев в секунду. А также вам звонят в это время в дверь и вас показывают в это время по телевизору. И вам некуда бежать, потому что вас знает весь мир. И весь мир знает про вас, что вы – тот самый человек, на которого можно безнаказанно излить свою агрессию.
Я через это проходил с четвертого до седьмого класса, когда меня травили всей школой за то, что я читал книжки и хотел быть космонавтом.
В этой ситуации я сочувствую именно Джастин.
И это не значит, что тем самым я оправдываю столетия рабства и расизма.
То есть дело не в том, что Джастин дура, хотя действительно ее твит был вполне идиотский.
А дело в том, что у любого из вас, читающих этот текст, можно найти на странице какую-нибудь глупость. И то, что вас прямо сейчас не травит весь мир – это не ваша заслуга, а вам просто повезло.
Пусть уже лучше интернет молчит.
Кстати, я думаю, что рано или поздно будут изобретены алгоритмы, пресекающие подобную травлю и блокирующие распространение хейтерских репостов.
А пока их не придумали – я думаю, нам нужно учиться самим – если не останавливать травлю, то как минимум не участвовать.
ЗЫ. Если вы думаете, что это все вас не касается, вспомните, что вы последнее написали про (здесь был список тем, которые я удалил, чтобы не получить свой собственный срач в комментах)
Никак не могу привыкнуть к тому, что люди, которые учат меня русскому языку в интернете, всегда делают это с чудовищными орфографическими и синтаксическими ошибками.
У Сапольски есть забавный аттракцион – он рассказывает про петуха, который бежит за курицей и говорит, как разные ученые трактуют этот факт.
Условно, для психонейроэндокринолога это означает одно, для биоинжерена – другое, для биолога-эволюциониста – третье.
Я бы еще добавил, что для НЛПера это четвертое, для коуча пятое, для сценариста шестое, для блогера седьмое.
На самом деле любопытно, что любые попытки мыслить – это всегда отбрасывание чего-то. Наш способ обработки информации – это всегда отбор, ранжирование, а значит – игнорирование какой-то информации.
То есть, точка зрения биоинженера состоит именно в том, что он смотрит на ситуацию, отбрасывая все, что не является биоинженерией.