Двери закрылись, вагон юркнул в темный туннель, спасая меня от этого кошмара. Наши взгляды наконец расцепились, но головная боль и усталость отступили не сразу. Я добирался до дома, постоянно оглядываясь и ища бледного незнакомца, но больше его не встречал.
До вечера. Потому что поздно вечером я снова встретился с ним.
Он стоял в нескольких метрах от общаги прямо напротив меня. Опять я будто был под гипнозом его ясных глаз. Он улыбнулся, а у меня разболелась голова. Он по-звериному оскалился, а я снова почувствовал усталость. Его глаза теперь как будто светились изнутри. Яркие, зеленые, нереальные, как и белая кожа, но живые, полные какой-то неведомой силы. Он закрыл глаза, и мне сразу полегчало, я резким движением закрыл окно шторами, и тогда он заговорил.
«Я все равно здесь, я тебя вижу, и ты это знаешь».
Тихий, но отчетливый голос прозвучал в моей голове. Спокойный и уверенный, твердый и успокаивающий.
Конечно, я понял. Понял, что той девушки уже точно нет в живых, что это… существо в обличье человека явно не шутит, не прикалывается, пользуясь своей безжизненной бледностью. Нечеловеческое существо с нечеловеческой внешностью.
И тут в дверь постучали. Как раз в таких случаях сердце уходит в пятки. Я думал, что упаду в обморок, надеялся, что упаду, но разум и тело, к сожалению, устояли. Я снова услышал голос, на этот раз не в голове, а за дверью. Он мягко приказал открыть ему, и я подчинился. Мне было страшно. Конечно! Все тело покрылось холодным потом. Но неведомая сила будто схватила, сжала этот страх, не давая мне сойти с ума, и эта же сила заставила меня открыть дверь. Я не хотел этого и желал, сопротивлялся и повиновался, сходил с ума и трезво мыслил. Увидев себя в зеркало, подумал, что такой же бледный, как и он. Чужой голос в голове моментально ответил: «еще нет, но скоро».
Гость оглядел комнату, рассмотрел рисунки на двери, плавно провел по ним кончиками пальцев и остановил руку на одном, снял и повертел в руках.
– Мне нравится. Это будет твой подарок для меня. – он повернулся и показал мне рисунок.
Это был портрет. Твой портрет.
Голова гудела, когда я смотрел в его светящиеся глаза. Они жили, пульсировали, горели. Глаза – зеркало души, а у этого существа было много душ. Чужих душ. Чужих жизней.
Он вежливо попросил набросать и его портрет, и я рисовал. Несколько часов, несколько раз переделывал, а он вырывал листы: ему не нравилось. Тогда он учтиво просил попробовать еще раз. Рука затекла, голова кружилась. Ночь уже давно вступила в свои полные права, когда я закончил. И тогда он приказал писать. Описать мою историю. Написать письмо тебе.