– Ничего не понимаю! Что здесь происходит? – Моро сделал несколько шагов назад, наткнулся на стул и, не раздумывая, сел на него. – Попал сюда по-дурацки: хотел сделать «доброе дело». Затем эти «два брата» – Олаф и Уильям. Потом ты – привидение, но, как оказалось, совсем не привидение. Стеклянный человек в номере под замком. Это совсем не похоже на то, с чем я прежде сталкивался.
– Они не те, за кого себя выдают. Уильям – убийца, причем профессиональный убийца. А Олаф… Олаф – вообще людоед. И пансион – не райская обитель, а филиал ада на земле…
Моро, затаив дыхание, так внимательно слушал Катрин, что не заметил, как у него отвисла челюсть.
– Постойте, постойте! Вы сказали – людоед? Мне не послышалось?
– Нет. Я сама однажды видела, как Олаф, который обычно возит в садовой тачке лопату и лейку, вёз в ней топор, лом и лопату. А за ним с оружием наперевес следовал Уильям, и они постоянно оглядывались, как воры. Я проследила за ними почти до самого дуба, что растёт возле ворот.
– И что же в это подозрительного? Так любого можно назвать людоедом, если он будет нести топор…
– Я не знаю, что они там делали. Ваша правда. Но копали землю долго – явно заметали следы преступления. Уильям убил, а Олаф расчленил и закопал.
– Почему сразу расчленил? – Моро улыбнулся подозрительности девушки, но та как ни в чем не бывало продолжила:
– Я видела топор, когда они вернулись. Он был весь в крови. Это кровь человека…
Глава 13
– Так получается, вы втроём в пансионе? Если можно так сказать, живые люди. Или ещё кто-нибудь бродит? – Моро смотрел, как перо кружилось вокруг головы Катрин, и для себя помечал что-то карандашом в блокноте.
– Да, в тот день всё замерло. Сначала Темпус. Ещё через день наступила ночь, и вот уже третий год она никак не закончится. Я, наверное, не доживу до того дня, когда испытание, посланное нам свыше, подойдёт к концу. Еды нет, надежды на избавление от мук тоже нет, и ждать помощи в этом забытом Богом месте неоткуда.
– Как это – еды нет? А мясо, что готовит Олаф? Довольно сносно, кстати, готовит. Я видел у него много заготовок в холодильнике! – Моро приподнял бровь вверх и снова что-то записал.
– Как вы понимаете, меня никто к столу не зовёт. Эти двое за три года съели все запасы в пансионе, и теперь у них только виски (в подвале несколько десятков бочек). Ну, и мясо. Дичь добывает Уильям. Он, признаться, хороший стрелок. Своё дело знает: то лося добудет, то косулю, то зайцев настреляет. А я, что успеваю у них стащить, когда они спят, тем и довольствуюсь. Но вот недавно им взбрело в голову начать на меня охотиться. Раньше не обращали внимания на моё присутствие, а сейчас словно с цепи сорвались: рыщут и рыщут. Приходится прятаться по всему пансиону. Однажды даже провела сутки в номере с демоном. Он хоть и безобидный – сидит себе на стуле, но страху натерпелась, вам не передать. Наверное, это всё из-за Темпуса…
– Ангела?
– Ну да. Они думают, что я могу его оживить. И поэтому хотят меня нейтрализовать. Они почему-то не горят желанием, чтобы ангел вновь ожил, видимо, у них на то есть свои веские причины.
– А как вы собираетесь его оживить? Он не похож на спящего человека – капельницу не поставить… И вообще мне очень интересно, что с ним?
Катрин опустила голову и сквозь выступившие на глазах слёзы прошептала: «Это моя вина! Это я его убила…»
Глава 14
– Как убили? Вы убили ангела? Но как? – Моро, остававшийся до этого момента спокойным, резко вскочил со стула и уставился на Катрин так, словно увидел разверзшиеся перед ним врата ада.
– Я отказала ему. Отказалась покинуть с ним это место… Вы должны меня понять: такие грешники, как я, просто не имеют никакого морального права быть… Да что там быть – даже находиться рядом с ним! Ангел призван служить спасению рода человеческого, а не влюбляться в такую дуру, как я… В тот день он прилетел за мной: не думала, что наши разговоры и встречи окажут на него такое влияние. Он просто места себе не находил, когда я сказала: «Нет!»
– Значит, ангела никто не убивал… В смысле физического устранения, я имею в виду. – Моро снова сел на стул и взял девушку за руки, которые у той тряслись, словно от лихорадки.
– Нет, конечно. Ангел бессмертный. Только он сам может изменить свою форму пребывания в нашем мире.
– Тогда я не понимаю, почему Олаф и Уильям решили, что вы можете его оживить? Есть ещё что-то, о чём я не знаю?
Но ответа не последовало. Моро услышал какой-то подозрительный шум за дверью и вновь вскочил со стула. Ручка на двери его номера быстро задергалась вверх-вниз, после чего из коридора раздались знакомые голоса.
– Моро, открой дверь!
– Да открывай, чёрт бы тебя побрал! Иначе мы её сломаем! Мы знаем, что эта сумасшедшая у тебя в номере!
Моро посмотрел на Катрин, которая снова забилась в шкаф, потом на замок на двери, и, прикинув в голове все доводы «за» и «против», решительно повернул ключ.
– Ну вот, ты и попалась! – прошепелявил Олаф и тут же противно засмеялся.
– Наконец-то мы до тебя добрались, чёрт бы вас всех побрал! – наставив ствол винтовки на шкаф с девушкой, добавил едва стоящий на ногах Уильям.
– Господа! – Моро заслонил собой девушку в шкафу. – Господа, минуточку внимания! Уильям, опустите ружьё! Олаф, присядьте и успокойтесь! Сейчас мы все вместе поставим жирную точку в этом загадочном деле.
Олаф и Уильям испуганно переглянулись между собой: они оба одновременно услышали то, что сказал детектив, хотя Моро при этом даже рот не открыл.
Глава 15
Моро так уверенно пробирался по лабиринтам, состоящим из тайных коридоров, словно принимал непосредственное участие в их планировке и строительстве. По правую руку от него шла Катрин, которая ещё до конца не верила, что её мечта вновь увидеть Темпуса очень скоро осуществится, и она попытается исправить роковую ошибку, чуть не стоившую ей жизни. А за ними, опустив головы, словно нашкодившие коты, плелись Олаф и Уильям. Мужчины изредка переглядывались, при этом странно откашливаясь, словно таким образом подавали друг другу скрытые знаки общения, наподобие кода, известного только им двоим.
Лицо детектива Моро теперь уже не было таким растерянным, каким оно выглядело в первый раз, когда он сюда попал. Мужчина вёл себя как хозяин пансиона, в отсутствие которого его нерадивые работники знатно набедокурили, и теперь ему пришлось прервать все свои важные дела и вернуться в пансион в теле человека, чтобы навести в своей вотчине мало-мальский порядок.
Моро остановился напротив двери с ангелом и вопросительно посмотрел на Олафа чёрными зрачками.
– Вот ты мне объясни: зачем понадобилось закрывать дверь печатью? Я для чего вам её выдал?
– Чтобы эта сумасшедшая здесь чего-нибудь не натворила, – Олаф слегка хихикнул, но сразу же замолчал, по-детски шмыгнув носом.
– Господин, она клялась, что покончит с собой прямо здесь! У его ног! У нас на глазах, чёрт бы её побрал, эту ненормальную! Мы устали за ней бегать! Совсем с головой не дружит! Меня зовёт убийцей, а Олафа – людоедом…
– А разве это не так? – Катрин внезапно встрепенулась и начала энергично жестикулировать руками перед лицом у Олафа. – Я своими глазами видела топор Олафа: он был весь в крови! В человеческой крови! Что скажешь, а?
Моро скрестил руки на груди в ожидании ответа Олафа, но старик вместо ответа подвернул на ноге штанину. На ней красовался огромный шрам, который за эти годы превратился в некое подобие наглядного экспоната из медицинского университета, дающего представление о тяжелой травме, нанесённой топором.
– Это была моя кровь… – Олаф заразительно засмеялся.
– А почему ты не рассказала, как я нёс криворукого Олафа на спине? С первого удара засадил себе топор в ногу! Хорошо ещё, что я не стоял рядом!
Катрин, не зная, что сказать, опустила в пол глаза и от злости прокусила до крови нижнюю губу.
– Всё равно вы душегубы и людоеды! И с ногой всё придумали: таких лжецов даже в аду не держат!
– А ты психопатка и самоубийца, чёрт бы тебя побрал!
– Хватит! – Моро сделал знак рукой, и разгорячённая троица сразу же замолчала. – Олаф, убери печать! И держите себя в руках. Я не нянька, чтобы вас разнимать!
Глава 16
Стоило Олафу открыть дверь, как Катрин, оттолкнув старика в сторону, бросилась под ноги стеклянной скульптуре. Девушка громко рыдала и без перерыва покрывала поцелуями застывшего в стекле ангела, упрекая себя в предательстве любимого. Слёзы градом лились из её глаз, но она, всё ещё надеясь на чудо, продолжала целовать Темпусу руки.
– Я же говорил, сумасшедшая, – Олаф пожал плечами. – Думаю, на сегодня хватит, а то опять, чего доброго, вены начнёт вскрывать. А мне потом убирай…
Уильям и Олаф переглянулись, словно ждали совсем другого результата от встречи Катрин с ангелом, и одновременно с облегчением выдохнули воздух.
Катрин вдруг перестала громко всхлипывать и уставилась на пустые ладони ангела.
– Они украли душу! Эти двое украли душу Темпуса! Он держал её в руке, я сама видела! А сейчас души нет! Это они! Это только их рук дело!
Девушка бросилась с кулаками на Уильяма, но тот, словно ожидая нападения, быстро выскочил из комнаты. Следом за Уильямом поспешил покинуть помещение и Олаф. Мужчины так быстро побежали от Катрин, что Моро даже не успел ничего предпринять, чтобы их остановить.
Детектив ещё раз с сожалением посмотрел на стеклянного ангела и поспешил следом за непримиримой троицей.
– Как жаль пансион! Я столько сил и времени потратил на него. Теперь репутация навсегда испорчена.
Моро закрыл дверь в номере с ангелом, и тут же с его глаз слетела черная пелена. Зрачки вновь обрели прежний человеческий вид, а на лице появилась постоянная присущая ему неуверенность в себе.
Глава 17
Моро стоял возле ворот в теплой куртке и с сожалением смотрел на пансион, который непрерывно заметало снегом. Олаф не стал дожидаться, когда детектив выйдет за ворота. Он просто снял с них замок и быстро побежал в дом, где на сковороде у него вновь жарилась огромная порция мяса, а за столом, постукивая от нетерпения вилкой и ножом, сидел недовольный Уильям и громко посылал всех к чёрту. Катрин как была эти три года одна, так и осталась отшельницей. Девушка уединилась в небольшой комнате. Она стояла у окна и, вытирая слёзы, непрерывно махала Моро на прощание рукой.
Детектив, который никогда не жаловался на плохую память, почему-то смутно помнил последние несколько часов своей жизни. Было ощущение, что его телом и разумом управлял кто-то другой, и теперь этот «кто-то» удалял последние воспоминания из его памяти. Это продолжалось до тех пор, пока Моро не увидел то самое белое перо, что он подобрал в комнате с ангелом. Оно зависло в воздухе перед его глазами и несколько раз нарисовало знак бесконечности.
Детектив улыбнулся, думая что перо таким образом с ним прощается. Однако, убрав взгляд с белого самолетика, внезапно перенёс всё своё внимание на огромное дерево, покрытое снегом.
– Кажется, под этим дубом Олаф и Уильям что-то закапывали, если верить Катрин…
Мужчина, проваливаясь по колено в снегу, поспешил к дереву, будто там находился ответ на все интересующие его вопросы. Он так спешил, что упал прямо в сугроб и полз, словно крот под толщей снега, ещё не осознавая, что он хочет там найти.
Огромная проталина возле самого ствола дуба говорила о том, что здесь, действительно, находится что-то необычное. Что-то такое, которое своей энергией растопило на метр всё вокруг и не давало занести снегом, несмотря на сильный снегопад.
Моро дотронулся до земли. Она была мягкая и теплая, словно кто-то её специально перекопал. Детектив опустился на колени и, словно зверь, который выкапывает себе нору, принялся руками грести землю.
Через десять минут мужчина был вознагражден: его руки коснулись чего-то стеклянного, а ещё через мгновение эта штуковина уже была у него в руках и освещала мягким светом и Моро, и дуб, и ворота.
– Напоминает песочные часы, – Моро перевернул находку.
Внезапно появилось солнце, а звезды, которые так ярко светили на ночном небе, растворились в его голубизне.
– Теперь всё встало на свои места, – детектив поднялся с колен и, освещая дорогу, медленно пошёл в пансион. Ещё через минуту из здания выскочили Олаф и Уильям: без сапог, курток и головных уборов. Они бежали сломя голову, не оглядываясь, словно спасались от разъярённого дикого зверя, которого нечаянно разозлили.
Эпилог
Детектив Моро сидел на террасе в небольшом кресле. Накинув на себя плед, мужчина пил крепкий кофе и с удовольствием наблюдал, как двое слуг, Олаф и Уильям, убирают перед пансионом снег. Олаф работал молча, только кряхтел, а вот Уильям исторгал сотни проклятий. В основном, те касались большого количества снега, который они убрали, и немного того, что ещё предстояло убрать. Иногда проскакивали проклятия и в сторону Олафа.
– Старый ты дурак, чёрт бы тебя побрал! И зачем я тебя послушал в тот вечер: «У меня прекрасный план, всё получится! Мы станем хозяевами пансиона навсегда: ешь, пей и веселись…»
– Это разве я тебя надоумил? – наконец Олафу надоело слушать упрёки Уильяма, и он изо всей силы ударил того по спине лопатой. – Я говорил, что не нужно было трогать душу Темпуса! Ни к чему это! Три года жили, как на Северном полюсе: вокруг один снег! Света белого не видно! Пьяница проклятый! Только и умеешь, что пить да спать! А я тебе в кухарки не нанимался!
Уильям медленно встал и, отряхивая снег, задумчиво произнёс: «Я вот никак не пойму. Если бы ты не открыл ворота, то и господин к нам не попал? Так?»
– Выходит, так, – Олаф набрал в лопату новую порцию снега.
– Значит, это ты виноват, что у меня кровавые мозоли от лопаты! Сидел бы я сейчас и пил виски, а не это всё! Чёрт бы тебя побрал!
Уильям размахнулся и хорошенько приложился лопатой по Олафу. Через мгновение мужчины сцепились, словно два мартовских кота, и покатились по снегу. Моро хотел сначала их остановить, но потом подумал, что пусть лучше они друг на друге вымещают злость, чем на постояльцах, которые постепенно начинали приходить в себя после долгой спячки и требовать особого внимания.
Детектив допил кофе, поднял голову вверх и закрыл глаза.
– Хотя, несомненно, в этой истории есть и положительный момент. Катрин все-таки смогла вернуть к жизни ангела. А он так и не понял, что прошло три года: для него всё было, словно секунду назад. Как же он обрадовался, что Катрин передумала и согласилась с ним улететь! Даже подарил ей свои крылья, а себе через сутки вырастил новые. Кстати, красивая пара получилась. Жаль, что улетели. Мне их будет не хватать.
Моро встал с кресла, взмахнул рукой. Олаф и Уильям разлетелись в разные стороны: «Хватит! На сегодня хватит! Олаф, марш за стойку! Уильям, к воротам! У нас гости!»
На небе светило яркое весеннее солнце. Звенела капель. А возле самого пансиона появился небольшой ручеёк, пробивающий себе дорогу к дубу, где постепенно превращался в озеро.
Чистилище вновь ожило и готово было принимать новых грешников, которые нуждались в очищении от последствий совершённых при жизни грехов.
Пилигрим
Глава 1
По ночной улице медленно шёл пожилой человек, всем своим видом напоминающий закоренелого бродягу. Он был одет в мятый плащ, на два размера больше его самого, с неодинаково подвёрнутыми рукавами и одной-единственной пуговицей на груди, ловко пришитой проволокой.
Шлепанцы на босу ногу, видавшие виды льняные штаны и небольшой чемодан на колесиках завершали образ бывалого путешественника. А изнеможённый вид и седые волосы, свисающие на плечи сальными прядями, говорили о том, что он не только давно не принимал душ, но и, скорей всего, ничего не ел, хотя полная бутылка питьевой воды, торчащая сбоку чемодана, давала понять: с утолением жажды у мужчины нет никаких проблем.
– Далеко собрался, дедуля?
Внезапно из подворотни раздался хриплый прокуренный голос, и на свет вышли три фигуры, одна из которых держала в руках бейсбольную биту.
– Всё. Кажется, я уже пришёл, – ответил старик и остановился напротив троицы.
– Ты, старый, с юмором, как я вижу. Что забыл в нашем районе? Ты знаешь, что дорога здесь платная?
Старик молча расстегнул плащ, и трое парней увидели огромный золотой крестик на цепи, толщиной с палец.
– Это ты к нам неплохо зашёл, дедуля, с такой штуковиной. Дашь поносить? – здоровяк дотронулся кончиком биты до крестика, а потом слегка ткнул ею старика в грудь.
Пожилой человек молча снял с себя цепочку:
– Кто смелый?
Парни переглянулись, ожидая подвоха: так просто на их памяти ещё никто не расставался со своими вещами.
– Что стоите? Или передумали?
Парень с битой взял крест и быстренько надел себе на шею:
– Еще чего!
– Ну вот и ладно. Водички? – старик, словно ничего такого не произошло, спокойно достал бутылку с водой и, открутив крышку, налил немного в самодельный деревянный кубок, который у него внезапно появился в руке. – Водичка хорошая, из колодца, в городе такой не найти.
Здоровяк резко вырвал кубок из рук мужчины и с опаской понюхал.
– Странно, ромом пахнет.
– Дай сюда! Ромом… Да ты настоящий ром никогда не пил! Откуда тебе знать, как он пахнет? – второй парень забрал кубок с водой и быстро сделал глубокий вдох. – Виски, натуральный виски! Что за фокусы, старик?
И только их третий приятель не стал принюхиваться к налитой в кубок жидкости, залпом выпил содержимое и громко засмеялся.
– Не знаю, что в бутылке за вода, но скажу вам: выпивка знатная. Вино, разрази меня гром! Отличное вино! Эй, старый, а плесни ещё своего пойла! Я что-то не понял фокуса. Как у тебя это получилось?
Старик улыбнулся и молча налил в деревянный фужер ещё воды.
Под весёлое улюлюканье они сделали по паре глотков, и вдруг парень с битой внезапно упал на колени.
– Прости, меня, прости! Я только хотел помочь семье! Я всё исправлю!
Здоровяк снял цепочку и положил старику под ноги.
Пожилой мужчина поднял крест и, охая, надел обратно себе на шею:
– Я уж думал, что нашел преемника. Значит, опять не судьба…
Мужчина медленно побрёл дальше, а трое парней, потеряв сознание, так и остались лежать на дороге. Они уже не видели, что золотой крестик на груди у старика внезапно стал ржавым куском железа, а золотая цепочка превратилась в колючую проволоку, которая до крови начала впиваться в шею мужчины.
Глава 2
Моро целое утро занимался тем, что пытался в кои-то веки приготовить себе завтрак. Облачённый в белую майку и чёрные трусы, словно спортсмен перед соревнованием, детектив звонко шлёпал босыми ногами по чёрно-белой плитке, уложенной на полу кухни. Как ребенок, он старался наступать только на чёрные квадраты, при этом никоим образом не задевая белые.
Находясь в прекрасном расположении духа, Моро мурлыкал себе под нос незатейливую мелодию песни Фрэнка Синатры, слушал прогноз погоды по радио и, довольный тем, что ему сегодня никуда не нужно идти, по-хозяйски, со знанием дела, доставал многочисленные продукты из холодильника, которыми тот был забит под завязку. Темида, хозяйка ресторана, с недавних пор взяла шефство над детективом и регулярно пополняла запасы еды старого холостяка, который, как оказалось, дома не имел даже хлебной корки, иногда оставаясь голодным по несколько дней. Девушка не знала, что Моро может вообще обходиться без еды, но уж, если живешь среди людей, то, в конце концов, привыкаешь и к их форме существования.
«Сегодня синоптики прогнозируют дождь и сильный ветер! – раздался голос диктора по радио. – Ночью преимущественно без осадков, лишь местами по востоку побережья ожидаются кратковременные…»
– По востоку побережья, – Моро повторил за диктором несколько слов и поставил сковороду на средний огонь. – Погода шепчет, настоятельно шепчет.
Детектив посмотрел на полную бутылку виски на двери холодильника и многозначительно улыбнулся.
– Так, ладно, на чём это я остановился? – Моро закрыл холодильник и принялся выкладывать полоски подкопченного бекона на уже раскалённую сковороду.
Порывы ветра за окном несколько раз дали о себе знать, заставляя деревья до земли делать поклоны небесам. Витражное стекло на окне слегка задрожало, словно в предвкушении долгожданной влаги, и буквально через мгновение на него обрушился дождь.
– Удивительно, как это синоптики угадали сегодня погоду? Ничего не предвещало, – детектив на секунду оторвал взгляд от бекона и посмотрел на дождевые облака, застилающие собой всё небо до горизонта. – Чудеса, да и только…
Пока жарился бекон, мужчина занялся тостами, расположив их, словно пазлы, на другой сковороде.
– До хрустящей корочки, Моро, не забудь! До хрустящей корочки! А то будет, как в прошлый раз – до цвета силезского угля, – мужчина попенял вслух сам себе на рассеянность и аккуратно разбил на почти готовый бекон несколько яиц, стараясь не повредить желтки.
Сковорода тут же отозвалось до боли знакомым шкворчащим звуком и принялась дальше обжаривать под чутким руководством Моро до нужной кондиции всё, что на ней оказалось.
Пока яйца жарились, детектив мелко нарезал зелень и помидор, который «случайно» оказался под рукой.
– И ты иди сюда, красавчик!
Когда всё было готово, Моро выложил яичницу с беконом на тарелку, слегка поперчил и, улыбаясь своему «произведению искусства», украсил только что нарезанной зеленью.
– Прошу за стол! Монсеньор, у нас всё готово!
В этот момент к дому Моро подъехал чёрный лимузин, и из него с зонтами выскочили несколько человек, быстро направившись к парадному входу.
– Ну, нет, ребята, нет. Только не это!
Однако настойчивый стук в дверь всё-таки заставил детектива встать из-за стола и он, еле волоча ноги и недовольно бурча под нос старинные ругательства, пошёл открывать дверь незваным гостям.
Глава 3
На кухонном стуле собственной персоной сидел Габриэль Кросс, владелец товарной биржи, и безучастно наблюдал, как Моро, небрежно смакуя, поглощает завтрак. Телохранители Габриэля, стоящие позади хозяина, словно флюгеры, постоянно крутили головами и брезгливо морщили нос, вдыхая аромат жареного бекона, который, наверное, у них считался едой бедняков.
– Я весь во внимании, господин Габриэль. С чем пожаловали в такую погоду?
Мужчина от нетерпения заелозил на стуле и, вдохнув полной грудью воздух, видимо, чтобы успокоить своих разбушевавшихся внутренних демонов, выдавил сквозь зубы.
– Я хочу вас нанять…
– Что будем искать? – Моро нарочно показательно облизал жирные пальцы и, не найдя бумажной салфетки, вытер их о белоснежную майку.
– Не что, а кого, – Габриэль закинул ногу за ногу. – Сегодня в городе появился неизвестный, который предлагает новую дурь всем желающим. Люди после употребления зелья сходят с ума. Мой сын и его друзья вечером нарвались на этого незнакомца и стали жертвами отравления. А у друга моего сына, Марио, настолько помутился разум, что он бейсбольной битой переломал ноги всем остальным. Покалечил в течение десяти минут 25 человек! Правда, ему тоже досталось: в него всадили пару пуль, но этот безумец успел скрыться. Я хочу, чтобы вы нашли торговца зельем и Марио. Без лишнего шума их нужно отдать мне, а я сам дальше решу, что с ними делать.
Габриэль поднял руку, и один из телохранителей приставил кейс с наличными к столу Моро.
– Это задаток. Вторую часть получите, когда найдёте этих негодяев, – Габриэль, не прощаясь, встал со стула и быстро направился к выходу. – Сегодня ближе к вечеру жду результатов.
Это были его последние слова. Мужчина вышел под дождь и, несмотря на ливень, медленно направился к автомобилю: телохранители с зонтами наперебой пытались укрыть шефа от непогоды.
– Битой? 25 человек? Мне кажется, я о таком уже когда-то слышал. Один рыцарь хлебнул из святого источника воды и разнёс в одиночку сотню грабителей возле ведьминого моста. Так это было лет триста назад, если мне не изменяет память. Как же его звали? Б… б… б… – Бертран! Точно, его звали Бертран! Ох, и намаялся я с ним тогда: еле уговорил больше никого не убивать. Неужели кто-то новый отхлебнул от источника?
Моро посмотрел, как дождь за окном ожесточённо хлестал по стенам его старинного особняка, и невольно съёжился.
– Бррр… Без грелки мне сегодня точно не обойтись!
Детектив достал бутылку виски из холодильника, перелил её содержимое в походную фляжку одного знаменитого полководца и пошёл собираться в дорогу. Что-то подсказывало ему, что день сегодня будет, по всей очевидности, очень насыщенным, несмотря на то, что погода, как говорят пилоты, нелётная.
Глава 4
Джон, довольный своей работой в виде сияющего чистотой мокрого пола, закончил уборку зала: ему осталось только расставить стулья, вынести мусор и поставить пиццерию на сигнализацию. Мужчина, слегка прихрамывая, подошёл к большому контейнеру и, словно волейболист, забросил в открытый бак чёрные пакеты.
– Два очка достаются команде «Джон Сорвиголова»! Чистая работа, парень! – мужчина запрыгал на одной ноге в ритуальном танце победителя.
– Сорвиголова, чем это ты меня? – из бака показалась голова старика, обильно усеянная объедками.
– Ой, простите, не заметил! Я вас не ушиб?
Джон подскочил к контейнеру и помог старику вылезти. Пожилой мужчина держал в руке кусок грязной пиццы и, довольный своей находкой, широко улыбался.
– Шкурки от апельсина – это ерунда, по сравнению с камнями, коими меня однажды накормили горожане небольшого приморского городишки. Они решили, что я разношу заразу. А я только хотел им помочь от неё избавиться. Сделали бы все по глотку, глядишь, чума стороной обошла. А так всех смерть забрала… Никого не осталось.
– Вы голодны? – Джон всё еще виновато смотрел на старика. – Давайте я вам принесу нормальный еды. Не стоит есть помои.
– Как тебе сказать? С голоду не умираю, но перекусить никогда не повредит. Это дело такое: наступает новый день, нужно его поприветствовать благословенной пищей. Чтобы он зря не прошёл и был отмечен дарами, как и все остальные. Желательно по полной использовать отведённое нам свыше время…
Джон взял старика под руку и, согласно кивая головой в ответ на его философские умозаключения, ненавязчиво и уверенно повёл в пиццерию.
***
– Я как заново родился, – старик вышел из душа для персонала заведения с полотенцем на шее. – Забыл, когда в последний раз принимал омовение. Время для меня остановилось. Если вы, люди, считаете дни и складываете в месяцы, то я считаю годы и складываю их в десятилетия.
Джон никак не отреагировал на сказанное, все его мысли сейчас были только о том, чтобы побыстрее накормить пожилого человека и успеть на последний автобус.
Спустя несколько минут на столе стояла дымящаяся пицца с ветчиной, пакет с ананасовым соком, огромный бургер с куриной котлетой и картонное ведро с картошкой фри.
– Это всё мне? Я столько не съем! Мне немножко нужно… Хотя запах!
– Приятного аппетита! – Джон присел напротив старика и нервно посмотрел на часы на стене.
Старик закрыл глаза, сложил перед собой руки и еле слышно начал что-то бормотать.
«Благослови яства и питие… с пользою для нас!» – мужчина достал бутылку с водой, налил в пустой стакан и протянул Джону.
– Пей! Ты заслужил, добрый самаритянин! Не бойся. Исполнится любое твоё желание!
– Так уж и любое? – парень недоверчиво посмотрел на ногу, которая ему досаждала острыми болями с детства.
– Любое, – подтвердил гость и принялся как ребёнок разбирать бургер, с интересом раскладывая на столе его содержимое и пробуя по очереди каждый ингредиент.
Джон, улыбаясь детской непосредственности мужчины, не заметил, как сделал несколько глотков из стакана. Из глаз тут же брызнули слёзы, словно он выпил разбавленный в воде острый перец.
– Этого не может быть!
– Что не может?
– Нога! Нога не болит! Словно не моя! – Джон выскочил из-за стола и резво сделал несколько приседаний. – Это невероятно!
– А-а нога… – старик, не обращая внимания на радость Джона, сделал глубокий вдох, держа котлету перед носом. – Точно без колдовства готовишь? Так невообразимо вкусно пахнет!
Но Джон уже не слышал гостя. Он пробежал по залу со спринтерской скоростью из одного угла в другой и, не останавливаясь, выскочил с улюлюканьем на улицу:
– Она не болит! Она совсем не болит! Джон Сорвиголова, ты снова можешь бегать!
Глава 5
– Может, с этой камеры видно лучше? – антиквар по имени Валентино трясущейся рукой переключил видео на мониторе. – Чёрт бы побрал эту службу поддержки! Ни резкости, ни качества! За что я отдал столько денег этим жуликам? Просто выбросил на ветер!
Валентино от досады ударил кулаком в стену, которая слегка задрожала, а Моро, не обращая внимания на причитания старого владельца небольшого ломбарда, напротив которого произошла судьбоносная встреча молодых людей с распространителем неизвестной «дури», продолжал изучать видео с камер наблюдения.
– Да, действительно, ничего не разобрать. Белое пятно, словно неизвестный включил глушилку. Есть такие у спецслужб: проходит их клиент возле камеры, а на мониторе белое пятно или чёрное, в зависимости от времени суток.
Моро достал фляжку из нагрудного кармана и сделал небольшой глоток.
– Спасибо, Валентино, я благодарен тебе за помощь. Жаль только, что ничего нового́ в поиске неизвестного дилера и парня, как его там, Марио, я не увидел.
– Марио? Это который переломал кости всем членам банды Брокера?
– Брокера?
– Ну да, Брокера! – Валентино сложил пальцы на правой руке так, словно ими держал щепотку соли. – Марио добрый малый, бейсболистом был когда-то. Не понимаю, за каким дьяволом его занесло в банду? Её главарь, тот, что, посередине лежит на асфальте, сынок Габриэля Кросса. Отсюда и название – Брокер. Сынок – брокера, и банда – Брокер. Папаша ещё тот мерзавец! Но если ты говоришь, что Марио перебил их банду, то я этому, признаться, очень рад. Вообще это самая хорошая новость за последнюю неделю! И незнакомец молодец, что зашёл в наш город, и Марио, дай Бог ему сил, молодчина! Если бы ты знал, как эти «брокеры» всех достали, если бы ты знал…
Валентино открыл старинный секретер и извлёк из него пыльную бутылочку вина, которую он приберёг, видимо, для очень важного события.
– Хватит пить всякую гадость, Моро! Позволь тебя угостить стаканчиком бургундского!
Моро улыбнулся: почему бы и нет?
Валентино быстро налил в хрустальные стаканы вино и поднял руку высоко вверх.
– Наконец наши молитвы были услышаны, и в город пожаловал избавитель от скверны! Я уже не думал, что доживу до этого дня! А, кстати, зачем ты ищешь этого незнакомца и Марио? Неужели хочешь отдать их в руки полиции?
Моро молча выпил вино и глубоко вздохнул.
– Если их первыми найдут люди Габриэля Кросса, то тогда я уже точно не смогу им ничем помочь…
Глава 6
– Неужели всё так серьезно? – в ту же секунду довольная улыбка с лица Валентино исчезла, и вместо неё появилось выражение глубокой озабоченности.