Ангел-хранитель из соседнего подъезда. Рассказы

Небесный голкипер

Десятилетняя Марина уже битый час слонялась по залу ожидания. Их с мамой рейс задерживался, и, чтобы хоть как-то скоротать время, девочка решила пересчитать все кресла, которые здесь находились. Она уже несколько раз сбивалась со счёта и, начиная от кресла, на котором дремала мама, вновь и вновь с упорством великого математика продолжала новый отсчёт, загибая при этом пальцы на руке с чувством великого удовлетворения. Наконец, когда ей это удалось с третьей попытки, Марина решила, что ещё остались не посчитанными столики и электронные табло, коих в зале тоже было превеликое множество.

В очередной раз проходя возле скамейки, за которой находился справочный инфокиоск, Марина решила немного передохнуть и присела на самый краешек, держа в уме все собранные ею данные о креслах, столах и табло. И как только цифры в голове уже практически были расставлены на свои места, рядом с ней кто-то почти шепотом сказал: «Два за павильоном не посчитала!»

– Посчитала, не мешай! – автоматически ответила Марина, даже не взглянув на собеседника. – Ой, точно не посчитала! Что теперь делать? У меня уже совсем нет желания начинать всё сначала!

Марина повернула голову и ахнула от удивления. На неё смотрел мальчик с курчавыми, золотистого цвета, волосами, в длинной, до пят, белой майке и двумя свисающими до самого пола крыльями за спиной.

– Ой! – Марина вскочила со скамейки. – Хотя почему «ой»? Что я, косплей в первый раз вижу, что ли? Подумаешь, вырядился в ангела… В прошлом году мы с папой ходили на фестиваль – так кого там только не было: и ангелы, и бабочки, и даже инопланетяне.

– Инопланетяне? – мальчик удивлённо заморгал глазами.

– Ты что? С неба свалился, что ли? Зеленые человечки такие, с большими глазами! – Марина мимикой попыталась передать образы инопланетян, выпучивая глаза и изо всех сил раздувая щёки.

– А-а… Видел. Только вот не знал, что они так называются.

– Меня зовут Марина, но почти всегда мама называет меня Мариша, а папа – Маринка.

– Здорово, сразу три имени! А меня зовут только Михаил, – произнёс мальчик и с досадой опустил голову.

– Ну, и чего ты расстроился? У тебя тоже может быть полно дополнительных имён! У моего папы брат, мой дядя, – Михаил. Я его называю дядей Мишей. Папа зовёт Мишаней, а моя мама иногда в шутку – Потапычем. Ну, знаешь, в сказках медведя так зовут – Михаил Потапыч. Дядя Миша и, вправду, на медведя чем-то похож: такой же большой и неуклюжий, и мёд любит – прямо, как медведь из сказки! Сидит такой важный: с блюдечка чай пьёт и мёд ложками ест. Фе-е! – Марина сморщила лицо. – Он такой… Он такой сильно сладкий, этот мёд! И липкий!

– Поэтому его дядя Миша чаем и запивает! Ты его с чаем ела?

– Нет! Вот ещё!

– Зря, – мальчик сложил руки на груди и деловито продолжил.

– Мёд очень полезный, правда, если его не есть банками. Знаешь, сколько в нём полезных веществ?! Он ещё и силы восстанавливает!

– Ты хочешь сказать, что всё это время я его зря не ела?

– Да, – Михаил утвердительно кивнул.

– Ну что ж, буду знать, – Марина, не подавая вида, что ответ мальчика задел её за живое, прикусила губу и с важным видом посмотрела на стеклянный потолок. – Так уж и быть: потом попробую этот мёд с чаем, раз ты говоришь, что он полезный.

Затем девочка несколько раз обошла Михаила и, приложив указательный палец к виску (так делает папа, когда задумывается), спросила: «Миша, а как тебе эти крылья приделали? Не вижу креплений. Очень интересно».

Михаил встал с ногами на скамейку и полностью расправил два крыла. Крылья оказались намного больше, чем были в сложенном состоянии. Марина невольно охнула и, открыв рот, продолжала заворожённо смотреть на мальчика.

– Скажу честно, я и сам не знаю. Как-то очнулся, смотрю, а за спиной у меня два крыла. Сначала немного удивился, а потом… Потом привык.

– Так ты и летать умеешь? По-настоящему?

– Умею, – вздохнул мальчик.

– Вот здорово! – Марина захлопала в ладоши и от волнения уже не знала, что сказать дальше. А можно мне… Можно я…

– Потрогать?

Вместо ответа Марина быстро начала кивать.

– Ну, потрогай, – вздохнул Михаил. Детская рука Марины аккуратно, едва касаясь, по очереди погладила оба крыла.

– Ой, какие мягкие, – улыбнулась девочка. – Как интересно!

– Тоже мне, интересно! Ничего интересного, – Михаил опять опустил голову.

– Ну как же? А крылья? А полетать? Никто так в мире не умеет, – Марина никак не могла понять, почему Михаил был недоволен своим «преимуществом» перед другими людьми. – Если бы ты знал, как люди мечтают полетать!

– Вот ты умеешь прыгать через скакалку? – вдруг спросил мальчик.

– Ещё бы! Конечно, умею!

– И ты каждый день прыгаешь?

– Нет, зачем же каждый. Если каждый день прыгать, то быстро надоест, – Марина рассудительно развела руками.

– Вот и у меня так: если каждый день летать, то со временем так надоедает, что просто сил нет.

Марина присела рядом и, пытаясь утешить мальчика, слегка погладила его по голове.

– Я тебя понимаю. Мне конфеты подарили как-то: я ела их, ела, а потом они мне уже и надоели. Как-то вкус изменился.

– Это потому что ты ими объелась! – Михаил тяжело вздохнул.

– Ну, расскажи тогда, о чём ты мечтаешь? – девочка вопросительно посмотрела мальчику в глаза.

– Я?

– Ты, ты! Не я же!

– Я… Я мечтаю поиграть в футбол. Если быть точнее, то побыть вратарём! Это моя самая большая мечта!

– Вратарём? Ты уверен? – девочка от удивления сморщила лоб. – И всего-то?

– Ну да! Понимаешь, со мной никто не может поиграть. Меня никто не видит…

– Но я же вижу! Постой! Никуда не улетай, или как ты там делаешь! У меня появилась одна идея!

Девочка вскочила со скамейки и побежала к маме: в маминой сумке находился новенький футбольный мяч, который её попросил привезти папа. Папин мяч порвал соседский пёс. Правда, мама чуть не забыла его купить – хорошо, Марина напомнила. А теперь вот получилось, что мяч оказался вообще как нельзя кстати. Девочка тихонько достала мяч с логотипом любимой папиной команды и что было сил побежала к своему новому другу.

– Видал? Сейчас сыграем! – Марина попыталась покрутить мяч на пальце, как это делал её отец, но тот сразу упал на пол и покатился к ногам Михаила. У мальчика от восторга пропал дар речи, и он, уже держа в руках мяч, никак не мог поверить в то, что с ним происходит.

– Так! Сейчас буду пробивать тебе одиннадцатиметровый! – важным тоном произнесла Марина.

– А что это – одиннадцатиметровый? – Михаил отдал девочке мяч.

– Тоже мне – футболист! Это пенальти! Так! Сначала определяется игрок, который будет выполнять удар. Это я. Потом нужен вратарь, в чьи ворота я буду пробивать удар. Это ты. Сейчас организуем ворота: скамейка будет левой штангой, а… – девочка взяла сумку у рядом спящего старика и поставила напротив скамейки. – А эта – правой! Ты находишься на линии ворот, понятно? Между штангами, лицом ко мне. До тех пор, пока я не ударю по мячу! – А когда ударишь? – Лови мяч! Тоже мне – футболист! Или отбивай! Готов?

Девочка отсчитала от Михаила одиннадцать шагов и деловито поставила правую ногу на мяч, уперев руки в бока.

– Готов! – Михаил, расправив крылья, стал в позе ныряльщика.

– Э-э, нет! Так не пойдет. Крылья сложи: это тебе не авиашоу, а футбол!

Михаил быстро сложил оба крыла и серьезно посмотрел на мяч, который ему предстояло поймать: «Готов!»

– Начали! – Марина разбежалась и ударила по мячу. Мяч полетел прямо на Михаила. Тот от волнения не удержался и, раскрыв крылья, на лету поймал его.

– Я поймал мяч! Я поймал мяч!

– Не считается, – строгим тоном произнесла Марина. – Я же сказала: только руки, ноги и голова. Все остальное в футболе вратарю запрещено!

– Ну, давай ещё раз! Пожалуйста, – взмолился Михаил и опять сложил крылья за спиной. Марина несколько раз покрутила мяч на полу, словно профессиональный бомбардир, отошла на несколько шагов назад и ударила изо всей силы.

На этот раз мяч пролетел прямо над головой мальчика, буквально в миллиметрах от его макушки, и с грохотом попал в витрину инфокиоска, который находился прямо за ним и импровизированными воротами. Шум разбитого стекла всполошил спящих пассажиров, а Марина, не осознавая, что они наделали, и совсем не обращая внимания на причинённый ущерб, от радости запрыгала на месте.

– Гол! Гол! Я тебе забила гол!

– Я даже не понял, как это у тебя получилось? Я почти его поймал! Давай ещё раз попробуем… – Михаил показал, как он поймает мяч в следующий раз, но по лицам начавших собираться на звук разбитого стекла сотрудников аэропорта, стало понятно, что в игре объявлен перерыв.

Мама Марины быстро забрала у девочки мяч и ещё долго, до самой посадки, извинялась перед сотрудниками аэропорта. Прокручивая запись на мониторе, те только улыбались тому, как Марина грациозно, словно на чемпионате мира, бьёт по воротам и разбивает вдребезги самую большую застеклённую часть инфокиоска.

 
***
 

– Что я теперь скажу папе? – уже находясь в самолете, мама всё ещё продолжала нервничать. Это ж надо! Марина, казалось, очень послушная девочка, такое учудила в аэропорту, что в голове совершенно не укладывается! А тут ещё и стюардессы подозрительно стали перешёптываться, поглядывая на правое крыло, под которым неожиданно задымился двигатель. Вскоре капитан по громкой связи произнёс что-то невнятное. По его мнению, это должно было успокоить пассажиров, но только подлило масла в огонь – без того испуганные люди начали истошно вопить.

– Только этого мне не хватало! Аэропорт разбили, самолет уронили… – вздохнула мама.

– Не бойся, – ответила Марина. – И другим скажи, чтобы не боялись. Всё будет хорошо! Мне так мой новый друг сказал, Михаил!

– Какой ещё Михаил? – мама удивлённо посмотрела на ребенка.

– Ну, тот, что на воротах стоял! Которому я гол забила! Я же тебе сто раз рассказывала!

Мама опять глубоко вздохнула и обняла Марину. Она понимала, что у детей от стресса иногда появляются вымышленные новые друзья, с которыми они могут играть, и на которых, в случае чего, можно свалить вину за свои проступки.

– Пусть будет Михаил, если тебе так легче, – женщина попыталась не смотреть на паникующих пассажиров и, чтобы хоть как-то отвлечься вместе с дочкой, перенесла всё свое внимание на красивые облака.

И только одна Марина видела, как там, за иллюминатором, улыбаясь ей, рядом с самолетом, расправив крылья, летел Михаил. Он легонько придерживал одной рукой кончик правого крыла лайнера, а другой показывал, что, пока он здесь, волноваться, по сути, не о чем: все пассажиры будут доставлены в пункт назначения в целости и сохранности.

Да-да, пропущенный в аэропорту мяч совершенно не даёт ему покоя, и он делает всё, что в его силах, чтобы… Чтобы отыграться как можно быстрее.

Тридцать девять

Мужчина в недорогом костюме зашёл в ресторан и немного растерялся от роскоши, в которую попал. Ещё никогда прежде ему не доводилось бывать в таких заведениях, и он продолжал стоять на одном месте, словно завороженный, пока к нему не подошёл официант в белоснежной рубашке с черной бабочкой. Улыбка, мимика и жесты молодого человека сразу продемонстрировали профессионала.

– Первый раз у нас? – сквозь натянутую улыбку отстранённо произнёс официант.

– Да. Вот решил себя побаловать, так сказать… Только не знаю, с чего начать. Вчера выиграл в лотерею…

– Прошу, прошу вас! – официант тотчас перебил посетителя и жестом показал на отдельный столик возле окна. Взяв аккуратно мужчину под руку, продолжил: «Какое вино предпочитаете? У нас есть прекрасное вино „Chateau Beychevelle“, урожай 1985 года. Можно сказать – раритет!»

– Нет, мне что-нибудь попроще. Зачем зря вино переводить, если я его не смогу по достоинству оценить…

Официант усадил гостя за стол и подал меню в кожаном переплёте.

– Ну что вы, какая ерунда! Вино само за себя скажет всё, что нужно. Это же не книга, которую вас будут заставлять читать. Пара глотков – это всё, что от вас требуется!

– Ну, тогда ладно, – мужчина отбросил меню в сторону, достал разбухший от банкнот бумажник с наличностью и потряс им перед официантом. – Принесите мне несколько самых дорогих блюд на ваше усмотрение. И вино… Как вы его там называли? Когда ещё мне выпадет такой шанс?

– Отлично! Уверяю вас, воспоминания о сегодняшнем гастрономическом вечере вы будете помнить всю оставшуюся жизнь! – официант тут же исчез, на ходу записывая блюда, которые, по его мнению, должны произвести неизгладимое впечатление на человека, который волею судьбы попал в один из самых дорогих ресторанов города.

Спустя час, довольный и уже слегка захмелевший от выпитого, мужчина щедро отсчитывал чаевые официанту, чутьё которого не подвело: невзирая на внешний вид посетителя, он смог точно рассмотреть в нём человека с шальными деньгами.

– Слушай, а позови мне мастера, который это всё приготовил. Я лично хочу и его поблагодарить! А?

– Конечно, конечно, – официант на ходу быстро положил банкноты в карман, и уже через пять минут перед мужчиной стояла женщина в высоком колпаке, который по традиции носит шеф-повар, и накидке, опоясывающей талию.

– Марина, ты? – от удивления только и смог из себя выдавить посетитель.

– Мы знакомы? – женщина слегка смутилась.

– Марина! Белова! Мы с тобой в одной школе учились! – мужчина вскочил с места и, придвинув к женщине стул, предложил присесть. – Вот так встреча! Значит, это ты так вкусно готовишь? Кто бы мог подумать?

Женщина вдруг поменялась в лице и улыбнулась.

– Колыванов? Петя?

– Так сильно изменился? – Пётр провёл рукой по небритому подбородку и тоже улыбнулся.

– Есть немного. Если бы не глаза, то и не узнала. Они у тебя точно такие же, как в детстве! Озорные!

– Да, озорство меня, можно сказать, и сгубило… – Петр Колыванов посмотрел на официанта, и тот быстро отошел подальше, чтобы дать спокойно поговорить старым знакомым.

– А что так? – Марина слегка нахмурила лоб.

– Да долго рассказывать. Ну, в общем, очень рад тебя видеть. Я на днях в лотерею выиграл, так сказать. Думаю, дай в ресторан схожу. В этот – никогда в нём не был. А тут, оказывается, ещё один сюрприз – тебя встретил. Вот… Слушай, может, тебе деньги нужны? Так у меня их теперь не меряно! Я вроде твой должник…

– Почему ты решил, что должник?

– А помнишь, в детстве я тебя в лужу толкнул? Ты упала и колени разбила. И платье белое испортила! Мне этот поступок дурацкий столько лет покоя не даёт, а тут такая возможность попросить у тебя прощения. Я в детстве струсил, убежал.

– Да я на тебя не в обиде. Что с детей взять, у меня самой внуки безбашенные. И твои выходки по сравнению с тем, что они иногда вытворяют, – просто проделки ангела.

– Так ты, действительно, на меня не злишься? Я… Я…

На лице у немолодого мужчины появились слезы, и он, быстро схватив со стола салфетку, вытер их.

– Нет, Петя, не злюсь. Можешь жить дальше спокойно. Пусть твоя душа больше не переживает за прошлое. От этих слов Пётр Колыванов как-то странно дёрнулся и тяжело выдохнул.

– Спасибо, спасибо тебе за это. И за еду спасибо!

Мужчина еще долго благодарил женщину, порываясь ей поцеловать руки и дать все деньги, которые у него были с собой. Марина, как смогла, его успокоила и проводила до самой двери.

– Я тоже была рада тебя видеть. Заходи как-нибудь ещё, буду рада.

Но Петр на её просьбу прийти ничего не ответил. Он как-то весь ссутулился и, перейдя дорогу, быстро исчез за близлежащим поворотом. Женщина, ещё некоторое время постояв у двери, покачала головой и пошла работать дальше, вновь и вновь вспоминая счастливое лицо недавно прощённого ею мужчины.

 
***
 

– Тридцать девять, я почти успел! – произнёс полушепотом Пётр и посмотрел на здание, в тени которого стоял высокий мужчина.

Мужчина вышел из тени, и Пётр впервые увидел Архангела Гавриила, так как раньше он мог его только слышать.

– Остался ещё один человек, чувство вины перед которым не даст тебе попасть в царствие небесное. Помни об этом. И у тебя остался в запасе только один день!

– Я успею! Обязательно успею!

Архангел Гавриил взмахнул огромными крыльями и исчез из виду, а Пётр, завидев неподалеку такси, подняв руку и быстро бросился к нему.

– Мне на северо-запад! Там эта улица, как её? – и только Пётр попытался ударить себя по лбу, чтобы выудить из памяти название улицы, как таксист произнёс: «Нефтяников?»

– Во-во, она самая! Мне нужно как можно быстрее туда попасть. Последний день остался здесь, на земле. Потом всё, будет поздно.

– Почему последний? – таксист внимательно посмотрел на пассажира, когда того осветила светом фар встречная машина, и в ужасе заметил, что тот не отбрасывает тень. Пётр Колыванов, заметив, как зрачки у водителя увеличились в размере и услышав его учащённое дыхание, спокойно уточнил:

– Сорок дней после смерти человеческая душа пребывает на земле не просто так. Кому-то удаётся вымолить прощения за свои грехи, кому-то – нет. Но у каждого будет шанс попробовать. У каждого… У меня позади тридцать девять дней мытарств, остался один день и один-единственный человек, который может меня простить. Потом я покину этот мир навсегда.

Водитель что-то про себя пробормотал и уже без дрожи в голосе сказал: «Адрес точный помните? Или хотя бы дом? Я в том районе все дома знаю…»

В ответ на это Пётр утвердительно кивнул. Машина быстро рванула с места и поехала, увозя с собой измученную человеческую душу в её последнее место посещения.