Мракобесный стёб разбушевавшихся графоманов

Веки мои сомкнулись. Комок слюны с трудом провалился в пищевод. Я тихонько подошёл к окну и отодвинул тюль.

Изменений не наблюдалось. Тот же тусклый фонарь. Та же пятиэтажка напротив, где в квартирах горел свет и мелькали силуэты жильцов. То же лето, тот же день, год и та же эпоха. Мимо протарахтела ветхая девятка, из которой доносилась галимая попса. Кто-то заорал пьяным голосом. Как будто в ответ грозно залаяла собака…

Эх! Лепота! Всё своё, родное! Слава Всевышнему! Он меня разыграл. Всё по-прежнему. Так стало легко и хорошо, что появилось жуткое желание запеть. Что-нибудь позитивно-душевное из ДДТ. Типа «Просвистела» или «Любовь».

Удивительно! Но я не испытывал к своему мучителю ни капли ненависти. Наоборот. Мне хотелось по-братски обнять его. И наговорить кучу приятных вещей… Меня полностью поглотило умиротворение. И в душе расцвела ликующая радость. Я обернулся к нему и выразил благодарность за глупую, но очень милую шутку.

Весельчак одобряюще кивнул. Скрестил ножки и продолжил вещать.

– Разумеется, я не воскрешал тебя ни из какой комы. Ты в отключке находился всего минут пять. Не более. А полёты в невесомости – это часть оздоровительного процесса. Я немножко подлечил тебя. Но это ещё не всё. Наступила пора раскрыть все карты, коль погода наладилась. Во-первых, никто тобой не ужинал. Во-вторых, ни в какое чудовище ты не превратишься. В-третьих, ты будешь и дальше тем же чрезмерно впечатлительным, обыкновенным че-ло-ве-ком. Так что крепись! Не суждено тебе под мраком ночи вечно высасывать жизненные силы из случайных прохожих. В-четвёртых, ты как и раньше сможешь спокойно видеться с родными и близкими, а также наслаждаться солнышком и всеми благами мира. В-пятых, я тоже никакой не вампир. Вот смотри…

Коротышка вытащил со щелчком изо рта пару зубов и демонстративно положил на ладошку. Это оказались накладные клыки из пластика, какие обычно покупают на Хэллоуин.

– В-шестых, кто ж из вампира демонов изгоняет? Надо ж додуматься. Ха-ха-ха… И, в-седьмых, я не ожившая кукла, не карликовый лилипут и не галлюцинация.

– Но кто ты тогда такой?

– Я домовой.

– ДО-МО-ВОЙ?

– Да. Зовут меня Фома.

– Очень приятно… но… – неуверенно и задумчиво продолжал я. – Что ты забыл в городской школе? Ваша братия вроде обитает в деревнях в бревенчатых избах. Где есть печка, чердак, сени, сарай, конюшня. Подальше от крупных населённых пунктов. Поближе к лесу. И соседствуют с одной семьёй, а не с оравой детишек. Как мне известно… Или ты, как домовёнок Кузя, оказался жертвой обстоятельств? Реновация добралась до твоей лачуги, и тебе пришлось в срочном порядке переселяться куда попало? В итоге судьба привела сюда. Хотя тоже нестыковочка. Так как в нашем city очень много деревянных и каменных домов любого достоинства. Такие богатые терема имеются, что очарованный взгляд не оторвёшь от их убранства. Или всё занято другими домовыми и найти что-то стоящее не так просто?..

– Ха-ха-ха… печка, конюшня, сени… Поближе к лесу… Ну ты умора! Ха-ха-ха… Я похож на домовёнка Кузю? Или Нафаню? А может, на Шишка? Или на тех чудищ, что изобразили Билибин и Кустодиев?

– Вообще никак! Последних, увы, не знаю, а уж тем более то, что они там изобразили. Ты вылитый «гений, миллиардер, плейбой, филантроп» из вселенной Marvel.

– Ха-ха-ха… Спасибо. Льстец!.. Ха-ха-ха… Ты тоже не тянешь на сторожевую братию. Обычно это старики, страдающие бессонницей. А ты молод и полон сил. И ничем не мучаешься. Как мне известно, мужчины в твоём возрасте карьерой занимаются на престижной службе. А не киношками любуются до рассвета.

– Э-э-э… М-м-м-м…

– Вот именно! Что за стереотипы? Люди же не все живут в колхозах! Правильно? Только часть. Притом меньшая. Вот и домовые так же. Да и не только они… Боб Дилана слышал?

– Ага…

– Ага! Чего тогда такие странные вопросы задаёшь? Или ты не понял посыла его песни «The times they are a-changin»?

And the present now

Will later be past

The order is

 rapidly fadin'

..............

For the times they are a-changin…

Не только человечество идёт в ногу со временем. Другие тоже адаптируются. В меру своих возможностей. Нет… Есть, конечно, дремучие экземпляры, которые не могут смириться с меняющейся реальностью, а тем более с техническим прогрессом. Куда же без этого. Они считают себя хранителями исконных традиций и ни в какую не принимают ничего нового. Одеваются в старьё с заплатами, говорят чудно, живут там, где ты сказал, и всё делают, как делали их прадеды тысячу лет назад. Но такого добра и среди ваших хватает.

– Тоже верно…

– Здесь я поселился «ешо при амператоре» Александре I. Изначально это была дворянская усадьба. После Октябрьской революции советская власть чего тут только не размещала. Какие-то административные комиссии, военный госпиталь, родильный дом, детский сад… Потом вообще в склад превратили и завалили всяким барахлом. Далее наступил Апокалипсис. Нерушимый рухнул, и прекрасное гнёздышко на целое десятилетие погрузилось во мрак забытья. Медленно и очень верно разрушалось. Я латал, шпаклевал, штукатурил, менял стёкла, отпугивал мародёров и всеми силами поддерживал жизнедеятельность моего дома. В Российской Федерации вспомнили о здании в середине 2000-х. Отремонтировали и открыли в нём школу. Вот такая краткая, но насыщенная история у этих стен.

– Ого! Ничего себе! Значит, это перестроенная усадьба. А так и не скажешь. Хотя я всегда отмечал необычность архитектуры. Даже задавался вопросом: «Почему филиал выглядит так оригинально, а главный корпус как заурядный советский стандарт?»

– Неопытным глазом трудно это разглядеть. Ведь перестраивали множество раз. Что-то заменили, что-то оставили, что-то уничтожили, а что-то добавили совершенно новое. И получилась вот такая эклектика. Но по этому поводу она особо не расстраивается. Наоборот, ей нравится то, как сейчас выглядит и в каком статусе находится. Вот умеет радоваться тому, что имеет, и принимает любые перемены с завидным оптимизмом.

– Кто она?

– Каменная барыня. Усадьба.

– В КАКОМ СМЫСЛЕ? – вскрикнул я от удивления.

– В прямом.

– Откуда ты это можешь знать?

– Как откуда? От неё, родимой!

– ШКОЛА ЖИВАЯ??? ОНА УМЕЕТ РАЗГОВАРИВАТЬ???

– Конечно живая! Что за странный вопрос? Всё живое! Только пластик мёртвый! Дома в основном молчуны, правда, про барыню такого не скажешь. Ха-ха… Ещё та болтушка. Они с удовольствием беседуют с себе подобными и домовыми. Но могут со всеми. Просто не хотят.

– ОХ-РЕ-НЕ-ТЬ!!! Так получается, что мы окружены параллельными мирами? И всё рядом? Стоит только пару шагов сделать, да присмотреться, прислушаться?

– Не совсем так. Мир огромен и очень разнообразен. В нём кого и чего только нет. Людям невыгодно признавать ту реальность, где с ними соседствуют разные существа, которых они не могут победить или поработить. Ведь вы считаете себя венцом природы. Для нужд которого создано всё вокруг. Мощная конкуренция угрожает вашему совершенству, ставит под вопрос напыщенное величие и богоизбранность. А это тяжёлый удар для массового сознания. Поэтому твой вид создал свой параллельный мир, обозвал остальных чертовщиной и ушёл туда по-быстрому. Но раз мы с тобой мирно обмениваемся информацией, то это означает, что у них не всё вышло, как задумывалось. Шутка! Мы довольно запоздалый пример. У людей в этом плане сразу ничего не получилось. Им удобнее верить, что сверхъестественного нет. Да их никто и не пытался в этом разубедить. Больно уж надо всем. На самом же деле человечество обитает всё на той же планете. С теми же соседями, что и тысячелетия назад.

– Но почему никто из волшебных созданий за столько столетий не заявил о себе? Ведь это вызвало бы сенсацию! Их сделали бы знаменитыми! Мир перевернулся бы! Всё стало бы… Я даже не знаю… Но отношения точно поменялись бы в лучшую сторону…

– Ты когда в лес выбираешься, то лезешь в первый попавшийся муравейник, чтоб доказать там, что существуешь, и демонстрируешь, на что способен?

– Нет… Я не хожу в лес. Честно говоря, вообще никогда там не был.

– КАК? КАК ТАК-ТО? КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?

– Как-то так… Мне это особо ни к чему. В городе полно парков. Есть родственники в ближайшем селе. Иногда приезжаю к ним в гости. Но в лес не хожу.

– ЭТО ВСЕМ НУЖНО! Парки совсем не то! Лес оздоравливает! Прочищает лёгкие и голову! Успокаивает! Приводит в порядок тело с душой! Поднимает настроение! И располагает к сосредоточенным размышлениям!.. Ладно! Не об этом я… Но если ты в городе увидишь муравейник, то не заберёшься же туда делать сенсацию из себя любимого?

– Конечно нет!

– А если заметишь, что подросток собирается поджечь его и уже щёлкает зажигалкой? Предпримешь какие-нибудь меры?

– Разумеется! Не раздумывая! Это же живодёрство! У меня всё-таки сердце есть!

– Ok! Предположим, ты совершил героический поступок. Уберёг муравьёв от мучительной гибели и отругал хулигана. После будешь требовать, чтоб они носили тебя по всему городу и кормили фруктами?

– Да нет…

– То есть спасёшь совершенно бескорыстно? Ничего не требуя взамен?

– ДА!

– Так и все добряки среди сверхъестественных. Мы считаем, а я причисляю себя к таким, что нелепо кому-то доказывать, что домовой – это домовой, а колдун – это колдун. И что мы вполне реальны. Нам не нужны сенсации и слава. Мы получаем удовольствие от любимых занятий, работы или помощи ближнему. Если он в ней нуждается. И совершаем это скрытно. Не привлекая к себе лишнего внимания. Нам важен и процесс и положительный результат. А не признание.

Цель творчества – самоотдача,

А не шумиха, не успех.

Позорно, ничего не знача,

Быть притчей на устах у всех.

Те, кто проявляют желание помочь вам, помогают, не только в жизненных обстоятельствах, но и в разных отраслях, от медицины до космической промышленности. А у кого злые умыслы вредят. Да ещё как! Конечно же, есть и третья сторона, которая из принципа никогда не контактирует с вами. Они придерживаются строгого нейтралитета. И вы для них самолюбивые глупыши, на которых не стоит обращать внимания. Мир постоянно переворачивается. И будет переворачивать ещё много раз! Обычный ход вещей. А отношения всегда как качели. То на недосягаемой высоте, то ниже плинтуса. Да что там. Люди нередко между собой не могут нормально взаимодействовать. Чего про контакты с остальными говорить.

– О-ФИ-ГЕ-ТЬ!!! Так удивительно слышать подобное. К тому же от НАС-ТО-ЯЩЕ-ГО домового! Уму непостижимо! Меня будто волшебным дрыном по башке стукнули. И я узрел, что та реальность, в которой живу, это ФЭНТЕЗИ! Такое же, как в книгах Нила Геймана. Скажи, но с какой такой великой радости ты открылся мне? Раз! И вот! Нагрянул с такими откровениями, что аж дух захватило! Или ты со всеми сторожами знакомишься подобным образом? И всех вводишь в курс дела, как всё на самом деле обстоит? Сменщику моему ты тоже устраивал подобную встряску?

– Не-е-ет! Я не знакомлюсь со всеми подряд. Тем более не читаю разоблачающих лекций о «международном положении». Но ты не первый, кто меня лицезрит и с кем я треплюсь. До тебя была ещё пара личностей. В разные эпохи. Всё происходило так же, как и с тобой. В ярких красках. Так что не парься. По-другому бы и не получилось.

С твоим коллегой, к сожалению, знаком! Но к счастью, он со мной нет. Недалёкий субъект с огромным багажом недостатков. Раб зелёного змия. Маргинал. Ватник. Невежа. Очень жалостливый, исключительно к себе, и злой на весь белый свет.

Для меня загадка. Как его вообще приняли на работу в учебное заведение? Там же на роже всё написано. БОЛЬШИМИ БУКВАМИ. И по горизонтали, и по вертикали, и по диагонали. Со всех сторон.

ПРОЖЖЁННАЯ ПЬЯНЬ.

Ни смены без спиртного. Каждый раз одно и то же. Чётко по расписанию:

Накатит – польёт кого-то грязью – покурит, накатит – обматерит чью-то или свою страну и народ – покурит, накатит – проклянёт всех и вся – покурит…

И так до тех пор, пока сознание не потеряет. Где-нибудь на уровне пола. Однажды я подшутил над ним. Чтоб хоть как-то разнообразить синюю рутину. Украл заветную бутылку и надёжно спрятал. Вот это было кино! Такой калейдоскоп эмоций! М-м-м-м! Так даже юный Вертер не страдал. В двухчасовом спектакле, помимо поисков и метаний, чего только не возникало. Актёрские образы Паоло Вилладжо, Луи де Фюнеса, вицинские алконавты, шукшинский Аристарх Петрович и многое-многое другое. Потом он всё-таки нашёл в себе силы, собрался и улетел за «новой». Когда вернулся, то даже сесть не успел, как я вновь стибрил пойло. Далее всё как в знаменитой песне группы The Cure…

Again and again, and again, and again…

Так он и бегал всю ночь, иногда прерываясь на концертные выступления, после моего ловкого обезоруживания.

Утром наш герой впервые покинул трудовой пост ровной походкой, без перегара, с перекошенной от «восторга» физиономией. Самое смешное в том, что за время «весёлых стартов» бухарик даже не пригубил горючего где-нибудь на маршруте, а терпеливо тащил сюда. Невероятно! Но факт!

– Зато потом ушёл на больняк и одновременно в запой… Хорошо только одно, что они находят ему временную подмену и не заставляют за него выходить. А то пришлось бы мне каждый день трудиться.

– Ха-ха-ха… Дуплет! Ха-ха-ха… Ну, ещё бы не нашли. Тут вагоны разгружать не нужно. Спи да зарабатывай. Твои коллеги из главного корпуса с огромной охотой подрабатывают здесь. Поэтому нет такой необходимости какого-то заставлять. Стоит только предложить. И желающие найдутся. Не задаром же.

– Вот оно как, значит, было!

– Ага! И будет ещё, если синий перец решит вернуться.

– С одной стороны, жестоко, а с другой, вроде как справедливо…

– Вот такие мы домовые! Жестокие, но очень, ОЧЕНЬ справедливые!

Теперь отвечу на первый вопрос. Который намеренно оставил на потом. Нарисовался я в твоей обыденности для того, чтоб просто познакомиться и поболтать. Ты простой, приятный, интеллигентный, позитивный парень. Адекват! Что важно! Не узколобый, не озлобленный, не надменный! У тебя большое доброе сердце и чувствительная душа. Как тут не тянуться к такому хорошему человеку? К тому же у нас совпадают интересы. Я так же обожаю читать книги, слушать рок и смотреть замечательные фильмы разных лет…

– Спасибо за тёплые слова. Очень приятно. Постараюсь оправдать оказанное доверие… Я хотел ещё вот, что спросить…

– Так! Стоямба! Хао-хей! Довольно вопросов. Успеем ещё удовлетворить твоё любопытство. Война войной, а ужин по расписанию! Трапезничать пора! Мой желудок уже скукожился до неприличных размеров и оброс паутиной. Скоро примется недовольно урчать. А это, я тебе скажу, далеко не приятная «музыка».

– Ужинать? – посмотрел я удивлённо на часы. – В полпервого ночи? Не поздно ли? Жрать на ночь вредно!

– Всё верно! Жрать на ночь вредно!!! А ужинать полезно!

– Понял. Сейчас организуем.

Я извлёк из рюкзака термоконтейнер. Вскрыл. Сверху лежали куски белого хлеба. Аккуратно, словно сапёр, приподнял их, осмотрел содержимое и понюхал. Глаза от вкусного запаха закрылись непроизвольно. На выдохе потекли слюни и протяжная буква «а-а-а…»

– Вкуснотища! На главное у нас мясо по-французски с хлебом и чаем. На закуску чипсы.

– Замечательно! Картошка пусть ждёт своего киношного часа, а мясо положи на кушетку…

– Не понял. Почему именно туда? Мы что, лёжа будем осуществлять приём пищи, как турецкие султаны?

– Доверься мне, – сказал настойчиво Фома с подоконника.

– Ох! Ты уже в другом месте! Ну у тебя и скорость телепортации! Оk! Доверяюсь! – согласился я.

– Теперь убери всё со стола, подвинь его к своему ложу.

В ту же секунду всё выполнил в лучшем виде. Без лишней болтовни. Фома одобрительно кивнул и поднял руку с полузапрокинутой назад ладонью, как Никулин в к/ф « Пёс Барбос и необычный кросс». Где троица отдыхала на привале. Только в ней появился не кефир или водка, а скрученная ткань размером с платок. Он подбросил её вверх. Тряпка долетела до потолка. Расправилась в воздухе, увеличившись в несколько раз. И медленно, будто пёрышко, покачиваясь из стороны в сторону, легла на стол как влитая. Это оказалась красочная скатерть с хохломской росписью. В центре находилась золотая жар-птица, а вокруг традиционные элементы: сочные плоды рябины, земляники, цветы, листья, разнообразные животные… От такой ослепительной красоты невозможно было оторваться. Ягоды и растения покачивались, словно от ветра, а звери и птицы вертели головами, двигали лапами и крыльями.

– Вау! – воскликнул я. – Рисунки двигаются, как в «Гарри Поттере» живые фотографии в газетах!

– Ха-ха-ха… Понимаю. Завораживает! Любуйся, любуйся… Привыкай к ним. А то кушать не сможешь нормально. Посуда такая же чудесная! – Фома принял почтительный вид и вежливо произнёс: – Доброй ночи, голубушка!

– Доброго времени суток, Фома Брониславович!.. – послышался милый голос женщины средних лет.

Зубы мои сильно сжались и, казалось, вытянулись в трубочку вместе с губами. В очередной раз на меня нашёл столбняк. Море ещё не волновалось, а звезда уже замерла. Только зрачки прыгали как баскетбольные мячи, пытливо разыскивая «голубу».

Кто это? А главное, где она? Голос есть, а тела нет! Непорядок! Мне в диковину такой расклад: «нет тела, есть дело». В привычной среде всё наоборот. Может, невидимая гостья того же рода-племени, что и мой волшебный друг? Само собой, они знакомы. Факт! Вероятно, картина такая… Плутовка нагрянула на огонёк без предупреждения, он почувствовал, разоблачил приветствием и совсем скоро мы сможем лицезреть фрау во всей красе. Да так, что хрен сотрёшь! Или это приви-ви-де-де-де-ние… У-у-ужас! Ещё тут полтергейста не хватает! Или кого пострашнее!.. В сказку-то меня впустили, да только никак привыкнуть к её фокусам не могу. Ладно! Освоимся! Как сказал Фёдор Михайлович: «Ко всему-то подлец-человек привыкает!» И я смогу! Пора оглядеться повнимательнее. Может, она уже где-нибудь материализовалась.

Максимальная концентрация на собственных мыслях развернула мой слух от внешнего мира к внутреннему. Я не слышал никого, кроме себя. Хотя Фома продолжал беседовать обычным тоном со своей старой знакомой.

– Что-то вы сегодня запоздни-и-лись! Я уж подумала, вообще ужинать не будете. Испереживалась, что фастфуд перехватили где-нибудь.

– Прошу прощения, что заставил волноваться столь достопочтенную особу. Никакого фастфуда на стороне. Что вы? С вашими бургерами и картошкой фри никто не сравнится! Увы, раньше не получилось. Обстоятельства! Приятель объявился, и я совсем забыл про всё на свете. Сами знаете, как в такие моменты часы неумолимо бегут вперёд. Но как известно, природа берёт своё. И поэтому позволил себе побеспокоить вас именно сейчас.

– И правильно сделали! Ха-ха-ха… Значит, у нас гость! Прекрасно! Обслужим по высшему разряду! Что предпочитает ваш товарищ?

– Домашнюю еду. Так же, как и я. Наши вкусы совпадают.

– Замечательно! Итак?..

– Будьте любезны, два украинских борща со сметаной и пампушками, жаренный картофель с грибами и укропом, зелень, овощи и чай чёрный с лимоном.

– Что из мясного?

– Мясо у нас есть. Друг пришёл не с пустыми руками.

– Какой молодец! А что на десерт?

– На ваше усмотрение, дорогуша.

– Хорошо. Сейчас всё сделаем… Фома Брониславович…

– Да-да?

– Скажите, ваш приятель умеет разговаривать или он немой? Было бы также неплохо узнать, как его зовут!

– О, простите мне моё бескультурье! Надо было сразу его представить! Без пищи мозги совсем не соображают. Его зовут Юрий, и конечно же, он умеет говорить. Да ещё как! Языком может перемолоть любые темы и завернуть так, что нам с вами из этого смысл не вывернуть. Настоящий Сальвадор Дали! Просто сейчас Юрий… – Фома поднял на меня глаза и завис, слегка приоткрыв рот. – Фигнёй какой-то занимается…

Я расхаживал нервно по коморке, заглядывал в труднодоступные места, изучал внимательно окна и потолок, а также подозрительно озирался по сторонам. В тот момент, когда поиски завели меня под стол, Фома спросил:

– Юра, ты чего потерял?

– Подругу твою ищу! – ответил я, встав в полный рост. – Её физическая оболочка объявилась или всё ещё в невидимку играет? Или я такой невнимательный, что не приметил барышню?

– Здравствуйте, Юрий! Очень приятно с вами познакомиться! За барышню спасибо! Оценила. Позвольте заметить! Вы обладаете уникальной рассеянностью! Моя физическая оболочка давно здесь. Я перед вами, – сообщила она.

Вот это удар! Сногсшибательный левый хук. Почти как у Мухаммеда Али. Но моё самолюбие ещё на ногах. Я подозрительно прищурился на своего товарища и поинтересовался громким шёпотом.

– Где, здесь?

Он показал глазами вниз.

– Был я под столом. Нет её там! – проворчал я.

– Почему вы обращаетесь к Фоме Брониславовичу? Можете напрямую, без посредников, говорить со мной. Всё верно. Под столом меня нет. Я на столе.

Ещё удар! Покрепче прежнего! Всё стою! Но туловище уже сменило угол положения с 90° на 45°.

Прикалывается, зараза! На каком, блин, столе? На этом ничего нет, кроме вот этого магического покрывала. Да конечно, она невидимая! Сейчас… Ба-бах! Появится! И такая: «Ха -ха… Вот я! Как вам шуточка?» Или типа того!

– Вот чего вы меня дурите??? Я ещё отлично вижу! На столе кроме скатерти с восхитительными узорами никого нет! – возмущалась моя натура.

– Благодарю за комплимент! Роспись моя и правда превосходна! Правильно! Скатерть – это и есть я! Скатерть-самобранка! Можете обращаться ко мне просто – Зинаида Михайловна.

Нокаут! Нокаут! Нокаут!

НО-КА-УТ!!!

Вбили в ринг, как гвоздь в дерево. Со шляпкой вместе. Да ещё попрыгали сверху, как на батуте. Чтоб наверняка не очухался.

Свя-тые уго-дни-ки! Чтоб мне провалиться на этом месте! ГОВОРЯЩАЯ СКАТЕРТЬ!!! ГОВОРЯЩАЯ! КАК??? КАК??? КАК??? КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО??? Моя детская психика с огромным трудом смогла принять тот НЕВЕРОЯТНЫЙ факт, что существуют домовые. И прочая нежить… Хотя не полностью в этом уверен. Других не видел, не щупал, не контактировать с таковыми. Прекрасно осознаю, что они все умеют гутарить. Так как они антропоморфны. Анатомия более-менее схожа с людской. Но как кусок ткани балакает на человеческом языке??? Чем создаются звуки? Где? Откуда доносится? Для меня подобное непостижимо! ДА КАК??? НУ ВОТ КАК??? КА-А-АК???

От такой неожиданности забыл, что стула сзади нет. И плюхнулся с грохотом на пол.

– У-у-ух! – вырвалось из меня.

Фома весело хохотал, покачиваясь то вперёд, то назад. А я многострадально тёр ладонью свой отшибленный тыл.

– Вы не убились, Юрий? – беспокоилась самобранка.

– Что вы, Зинаида Михайловна! Только немного покалечился. До свадьбы заживё-ё-ёт! Надеюсь… Всё в полном порядке! – бодро откликнулся я.

– Слава небесам! Хорошо, что всё хорошо! А то я было испугалась! Будьте прежде осторожнее!.. Фома Брониславович! Перестаньте смеяться! Что вы, в самом деле, как несносный подросток! Могли ведь заранее поведать Юре, кто я такая! Всё хулиганите! Ая-яй-яй!

– Ха-ха-ха… Не волнуйтесь, голубушка! Юрий – кремень! Об него так просто оглоблю не сломаешь! Ха-ха-ха… С ним всё нормально! Тем более он ОЧЕНЬ обожает мои подколы! Верно, Юрок?

– КО-НЕ-Е-Е-ЧНО!!! – протянул я недовольно.

– Ну и ладненько! Ещё немного подождите, и скоро я подам ужин.

– Ждём с нетерпением, кормилица! – паясничал домовой.

Моя приземлённая персона на карачках обогнула ножки мебельного изделия, подползла к родному лежаку. Как самый неуклюжий альпинист в мире, я взобрался на «мягкий Эверест» и растянулся, словно спартанец после тяжёлого рокового сражения. Облегчённо выдохнул. Брониславович всё не унимался. Лил смешливую слезу и растирал по всему своему масштабу.

– Фома, ты не устал омывать мой позор? Хочешь, чтоб я после такого ещё утонул? Харэ издеваться над бедным ВСДешником! Дай помереть спокойно…

– Вот ещё! Ага! Ишь чего захотел! По-ме-ре-ть спо-кой-но! – возмутился он, перестав веселиться. – Гамлетов нам тут ещё не хватает! Довольно трагедий! У нас их в избытке! Класть некуда! Так! Соберись! Досчитай до десяти. Просто возьми и всех прости. Белым цветом расцвети и у-лы-бни-и-ись.

Я резко вскочил на ноги. Знакомые слова включили на полную громкость в мозгу музыку, с которой они исполнялись в оригинале. Раздался чувственный взрыв, и ударной волной меня выбросило из зоны комфорта. Я крутанул пару пируэтов и, остановившись напротив домового, раскинул руки, запел во всю мощь…

Все равно мне больше не согреться!

В пламя прыгну, чтоб вас согреть.

Тогда заберите мое доброе сердце!

Может быть, вы станете немного добрей!

Фома подхватил, и мы допели вместе.

– Когда-нибудь вы станете немного добрей!

Станете немного добрей!

– Браво, панк – рок! Твоя магия творит чудеса! Мы вышли из комнаты!!! – кричал Брониславович, хлопая в ладоши.

Меня колбасило не по-детски. В голове следом мчался другой вагон панк-рока. В котором всё шло по плану. Я изображал шаманские пляски Летова и рисовал пальцами в воздухе картины в жанре абстрактного экспрессионизма. Эмоции преобразовывались в хаотичные формы и светились в воображении, как полотна Рериха.

– Ох, какие молодцы! Поют, танцуют, развлекаются! Красота! – восхищалась скатерть. – Ребятки, к сожалению, мне придётся прервать ваше неформальное гулянье. У меня всё готово. Быстренько мойте лапки и за стол. Пора кушать.

Мы перестали безумствовать. Сходили в уборную, выполнили гигиенические процедуры, а когда вернулись, то нас встретили божественные запахи пищи. Обоняние толком не успело распознать все ароматы, как мозг уже всё проглотил без разбору и нагло требовал добавки. Дымящийся ужин завораживал. В глубоких деревянных тарелках с красными ободками, украшенных такой же волшебной хохломой, как наша кормилица, был ярко рубиновый борщ со сметаной и зеленью. Рядом лежали стальные ложки с малахитовыми ручками. В центре стояла большая чугунная сковорода с горой жареной золотистой картошки с грибами и укропом. Слева корзинка с чесночными пампушками, а справа салатница со свежими овощами, нарезанными дольками. Возвышался над всем этим красивый пузатый самовар, увенчанный заварочным чайничком. Украшали солидного кипятильщика сюжеты сказок Пушкина, выполненные городецкой росписью. Возле витиеватого краника светились две белые фарфоровые чашки с тёмно-синими цветами. Они выглядели словно кувшинки, колыхающиеся на водной глади. Натюрмортище сверкало, дышало, жило, двигалось, сводило с ума… А я таял как свечка от восторга, от голода, от вероломно ворвавшейся в серые очертания моих пресных будней волшебной сказки…

– Юра! ЮР-РА!!!

– Чего?

– Долго будешь робко любоваться и вытирать рукавом влажные губы? – раздражался Фома. – Завязывай с этим бессмысленным занятием. Погнали! Вперёд! За сытость, комфорт и энергию!

– Так точно! Моя тактичность только и ждала приказа к действию. Слушаюсь и повинуюсь, командор!

– Не забудь положить мясо в сковородку и засыпать картошкой. Оно как раз горячим станет, когда мы управимся с первым.

– Всё понял! Не извольте беспокоиться. Сейчас изобразим.

– Мальчики, что вы еле телитесь? Двигайте активно поршнями! Всё же стынет! – ругалась самобранка. – Опосля лясы поточите! Приступайте к трапезе! Живо!

Я закопал мясо в гарнир. Наш балаган извинился за своё поведение, эпично уселся и схватил ложки.

– То-то!.. – смягчилась Зинаида Михайловна. – Приятного аппетита! Кушайте на здоровье, касатики!

– СПАСИБО! – прогремели мы и принялись жадно поглощать борщ.

Нёбо щекотало. Горячий суп приятно растекался по пищеводу и желудку. А пампушки! Ах! Что за прелесть! Идеальней прикуски не найти в целом свете! Я мычал от удовольствия, закатывал глаза, сыпал комплименты.

– Какая вкуснотища! Чёрт побери! Сейчас язык проглочу! М-м-м-м…

Стало жарко. На лбу выступила испарина. Но жар этот был не мучительный, а благодатный. Мой организм твердел, как глина при обжиге. Наполнялся силой и весельем. Мы так быстро ели, будто куда-то торопились. Но на самом деле просто страстно увлеклись процессом. И вот уже второе. Как Фома и говорил, мясо хорошенько прогрелось в картофеле. В нас проснулись дикие звери, которые немедля накинулись на него. За какие-то пять минут от картофельно-грибной горы с французским блюдом и овощного салата ничего не осталось. Посуда опустела. Я довольно прошипел и откинулся на кушетку. А после похлопал звучно себя по пузу.

– КА-А-АЙФ! – охарактеризовал я своё состояние. – Как же хорошо! Потрясающий ужин! Наелся от души! Столько слопал и даже не переел. Всё perfecto! После такого уж точно пару дней кушать не буду… – присев, продолжил разглагольствовать. – Меня так и распирают положительные эмоции. Хочется говорить, говорить, говорить всякие милые приятности. И не останавливаться! Жаль, что эпитетов не хватает, чтоб полностью описать своё восхищение.

– Подожди… Это ещё не всё! На третье чёрный чай с лимоном, мятой и десерт. От этого у тебя совсем крышу снесёт! – объявил домовой, хитро улыбаясь.

Я поднялся. Организм не мог более наслаждаться мягкостью покоя. Ему требовалось движение. Ведь душа горела в чувственном огне, возбуждая каждую клеточку тела. Поправил одежду, причесался растопыренными пальцами и обратился к кормилице:

– Дорогая Зинаида Михайловна!

– Да-да… – ласково отозвалась она.

– Разрешите поблагодарить вас за столь великолепное пиршество! Вы кулинарный гений! Что ни блюдо, то шедевр! Подлинное объедение! Я в неописуемом восторге!..

– Спасибо за тёплые слова. Очень приятно. Но не забывайте, что и вы внесли свою лепту в это дело. Ваше мясо по-французски…

– Не совсем моё. Его приготовила Иришка. Моя дама сердца. Она тоже мастерица в этой сфере. Не волнуйтесь. Никто не останется обделён. Ей я выражу особую признательность по возвращении в родную гавань. И конечно же, одарю своей любовью, заботой и тем, на что смогу наскрести по сусекам.

– Заодно передай Ирочке от меня merci за домашнее лакомство! Мясо нежное, сладкое, во рту тает! Волшебно! – с удовольствием произнёс Фома и обратился к самобранке: – Голубушка, вы как всегда! На недосягаемой высоте! Преклоняюсь перед вашим талантом! Вечный ваш поклонник!

– Спасибо, дорогие! Спасибо!.. – растроганно отреагировала скатерть. – Наливайте чай. Сейчас…

– Зинаида Михайловна, никуда пропадать не нужно! Вкусняшки подождут. А у нас не горит! Позвольте мне закончить свою скомканную речь. Так сказать, докомкать её до логического завершения. Это очень важно, – серьёзно заявил я.

Все отнеслись с пониманием. Я удовлетворённо улыбнулся и продолжил:

– Многоуважаемая хозяюшка! Кудесница наша! Вы убили нас (в хорошем смысле), а потом воскресили. Вы подарили нам свою заботу, любовь, доброту. Мы не имеем никакого морального права отплатить за всё это одной лишь признательностью. Недостаточно! Осыпать вас деньгами у меня лично, не знаю как у моего «коллеги», не получиться. Такой суммы в моих карманах нет. И никогда не было. Ваши творения бесценны. НО!.. Но! Понятия не имею, есть ли у вас гаджеты. Если нет, то что-нибудь придумаем. Накрайняк свой старый отдам. Я оформлю вам полную подписку на аудиокниги. И вы сможете прослушивать в часы досуга тысячи интересующих вас произведений. А в данный момент в виде скромного презента я хочу продекламировать вам своё любимое стихотворение. Что вы на это скажете? И да… Всё это, конечно, от лица обоих ваших едоков. А не от меня одного. Без Фомы Брониславовича я бы на такие подвиги не отважился…