Изображение мигнуло, и пресс – секретарь предстала передо мной в накинутом на плечи обширном двубортном пиджаке с золотыми пуговицами и штрих-кодом вместо герба на кармане, а также в галстуке с изображением летающей тарелки. Из-за неправильно понятого слова «только» вся остальная с позволения сказать одежда с неё исчезла.

– Так вам хорошо?

– Так мне просто замечательно! – я еле сдерживал смех, стараясь при этом не пожирать это совершенное создание глазами. Интересно, если они умудрились так выучить языки, неужели они ничего не знают о нашем дресс-коде для официальных встреч? Или, выставив эту пресс-секретутку, они просто решили посмеяться над нами? Такой вот инопланетный юмор… И всё же надо продолжать.

– А как вы выглядите на самом деле?

– Это не важно. Если эту уродливую длинноногую куклу вы «офигительно» любите, то мы для вас не будем красивыми. Вам не нужно видеть нас потому, что эта встреча первая и последняя. Нам не нужны контакты с вами.

– Но почему вам не нужны контакты!? Земляне так ждут встречи с инопланетянами. Нам так скучно одним во Вселенной! Мы теперь соседи и должны знать больше друг о друге. Мы могли бы обменяться культурами, технологиями, может быть, даже генами. Вместе слетать к Туманности Андромеды..

– А нам самим с собой не скучно! Это раз. Ваша культура ведёт не к Великому Равновесию, а к безумию, к раздору, к оскорблению Вселенского Разума. Это два. Ваши нечистые машины нам не нужны, такие были у нас уже тысячи ваших лет назад, и потом мы от них совсем отряхнулись. А наши техники вы с места и в карьер (опять блеснула вокабуляром!) начнёте использовать для войны, себе на вред. Или против нас. Не хотим вам в этом помогать, вы и без нас скоро устанете быть. Это три. Что касается генов…У нас разная природа, мы подошли к получению сознания с разных сторон. Кислород для вас – жизнь, а для нас— яд. У вас растворитель— вода, а у нас серная кислота. Так что любви не будет. И ваша планета нам не нужна.

– Но вы-то лично сделаны не из кремния, а из каких-нибудь нейтрино! А почему это мы скоро «устанем быть»? – перешёл я к главному.

– Потому что вы ещё не встали на путь к Великому Равновесию, вами владеют безумия борьбы за землю, воду, металлы и энергию, и вы размножаетесь так быстро, что их уже не хватает. А что будет через сто ваших лет? Через двести? Небо грозит вам астероидами, земля – вулканами, климат —великой жарой, прогресс – выгоранием ресурсов, а ваши элиты – раздором между собой. Вы навязываете друг другу свои разумения, а ваши разноцветные расы не любят друг друга. Ваша вечная война кого-то с кем-то убыстряет машинный рост, но такой прогресс ведёт к падению с обрыва, поскольку за ним не успевает взрослеть ваш общий разум. Вы как малое дитя идёте к обрыву.

– Мы ведь теперь соседи, – вспомнил я заученный текст, обязательный для декларирования, – мы должны жить дружно, помогать друг другу, больше знать друг о друге. Давайте обменяемся командами учёных и политиков, заключим договор о дружбе и ненападении…

– Верхний Рулевой, который знает всё о вашем мире, думает, что вы не оставите нам тишину, а начнёте вталкивать в нас это… как его …забыла слово, заканчивается на «-изм» … подскажите.

– У нас, увы, много таких слов: коммунизм, пофигизм, либерализм, капитализм, шовинизм, нигилизм, феминизм… Хватит, или хотите ещё?

– Этого хватит, вот всё это вы и будете заталкивать в наши умы и драться друг с другом за возможность делать это. А нам этого не надо.

– Ну, да, вам достаточно одного авторитаризма.

– А это как?

– Это когда Верхний Рулевой, или по-нашему Великий Кормчий, думает за всех вас и решает, как вам жить, каким идолам молиться и будет ли у вас война с землянами, или нет.

– Верхний Рулевой – он самый умный искусственный организм на планете, он питается мыслями всех других живых организмов. Он привёл нас к Великому Равновесию.

…Так, данная тема определённо зашла в тупик, этот пинг – понг может закончиться ничем. Сменим пластинку, ведь моя задача – узнать о них как можно больше.

– Мне так много хочется у вас спросить про вашу жизнь… Может быть, у вас припасен рекламный ролик типа «Добро пожаловать на нашу гостеприимную планету!»? Я бы написал про вас книгу. Это был бы мировой бестселлер. Расскажите про ваших детей, у нас любят эту тему.

– Нам не нужны дети, множественность нашего народорасселения поддерживается копированием требуемых индивидов в множительных автоклавах, согласно плану. Разумные особи появляются уже взрослыми и умными. Мы живём так тысячи лет.

– Кстати, а как вашу землю называть в публикациях?

Лоб пресс-секретаря засветился, и по нему прошла серия вспышек сложной модуляции.

– Я прочитал это как «Блю-Бли-Бликс!» или «БББ», – сходу отреагировал я, – вы не будете возражать против такого названия? Нет? Вам всё равно? Ну, и прекрасно! Хотя бы название планеты привезу, если удастся вернуться.

Поразительно, как непринуждённо и бестолково проходит эта встреча, возможно, самая уникальная в истории со времени Тайной вечери.

– Возьмите, я склеила киношку, – снова блеснула знанием просторечия пресс-секретарь и в метре от меня на полу высветилась шкатулка размером с том земной энциклопедии. – Там тексты – легенды и виды наших прекрасных углублённых жилищ и храмов. И там также голограмма, где я говорю.

– Где вы так выучились говорить по-нашему? – спросил я.– Долго учились?

– Да по вашей телекиношке я и выучилась,– был ответ.– Год просмотра, пять минут загрузки плюс десять тысяч лет подготовки.

Следующие два часа, отвечая на мои вопросы, она с интонацией скучающей школьной училки повествовала о прелестях жизни на загулявшей планете и о том, как та забрела к нам. А я слушал плохо, потому, что любовался ею. Глаз не мог отвести. И она не могла это не видеть, но мне было всё равно. Магия какая-то! С каждой минутой говорила она всё лучше и лучше.

Ещё лет двадцать назад я как на волшебство взирал бы на этого аватара, почти без акцента говорящего на принципиально чужом языке… А сейчас почти такие же чудеса у нас у каждого в кармане, упакованы в обычном смартфоне. И голограмму голой гранд-дамы (каламбур, однако!) мы тоже можем воспроизвести. Похоже, именно этот взрывной прогресс землян их так пугает.

Из всего ею сказанного у меня нарисовалась следующая картина.

БББтляне, будучи вершиной эволюции силиконовой формы жизни, жили в недрах своей планеты, развивались медленно, видели мир в инфракрасном диапазоне и общались друг с другом посредством световых вспышек. Бесконечная анфилада подземных залов, коридоров и удобных для жилья помещений, щедро обогреваемая планетарным теплом, светилась для БББтлян с их инфракрасным зрением тем ярче, чем ближе к центру планеты они подбирались.

Прекращение неуправляемого роста населения само по себе решило все остальные проблемы. Отпала потребность в геополитике – не стало быстро растущих этносов, которые зарились бы на чужие территории. Исчезла необходимость, надрывно пожирая ресурсы и конкурируя друг с другом, обеспечивать экономический рост. Просто тысячи лет довольствовались тем, что есть, а не боролись за всё более изощрённый комфорт. Воспроизводящие сами себя машины покрывали все разумные материальные потребности планетян, а отходы полностью перерабатывались в сырьё и не загрязняли окружающую их подземную среду. Разумное число кремнийорганических животных и растений прекрасно чувствовали себя в пещерных условиях, построившись в рациональную пищевую цепочку. Не загруженные непосильным трудом БББтляне расходовали ресурсы не на изобретение и потребление всё новых материальных благ, а на постижение тайн мироздания, воли Вселенского Разума и глубин искусства, причем особое внимание уделялось созданию божественных идолов и прочей скульптуры из песка, силикона и стекла; ими были заставлены все подземные помещения и даже необитаемая поверхность планеты. Большую же часть жизни они были погружены в информационно-игровое поле, создаваемое для них Верховным Рулевым, по сравнению с которым реальность выглядела столь убогой, что они старались возвращаться в неё как можно реже. И до того, как они познакомились с нами, такая жизнь не казалась им скучной.

В области философии БББтляне удовлетворились общим согласием о божественном происхождении Вселенной. В их священных текстах, представлявших собой букет инфракрасных вспышек на архаичных носителях, тоже было что-то вроде нашего «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. ..». Их космогоническая теория утверждала, что в центре надмирного храма из первозданного песка восседает Создатель, который, пересыпая песок с ладони на ладонь на манер песочных часов, следит за истечением времени. Когда предыдущая эпоха подходит к концу, он сдувает последнюю песчинку с ладони, предварительно загрузив в неё все необходимые условия планируемого бытия – или, выражаясь нашим языком, весь комплекс констант, физических законов и программ эволюции этой новой Вселенной. Песчинка начинает стремительно раздуваться, порождая новые и новые звёзды, затем их скопления, и вот уже, согласно заложенной программе, из исчезающе малой точки образовывались триллионы галактик. Цель этой титанической работы состояла в том, чтобы хотя бы где-то возникла жизнь и появился разум, способный осмыслить работу Творца и восхититься ею. Ибо без такой обратной связи Вселенная была бы просто мертва, её не имело бы смысла создавать, а возникновение разумной жизни было процессом столь редким и случайным, что даже творец в полной мере его не контролировал и рассчитывал на удачу. Их ученые над такой схемой мироустройства, вероятно, про себя посмеивались, но помалкивали..

Планета БББ трудно жила в системе аж трех разнокалиберных звёзд, танцующих друг с другом в сложном медленном танце. Вращаясь по большой вытянутой орбите в сфере притяжения всех трёх светил, она вела себя, как служанка трёх капризных господ, выполняя одновременно поступающие и противоречащие друг другу указания: металась из стороны в сторону, почти останавливалась, спотыкалась, падала в объятия кого-либо из хозяев и грозилась покинуть этот бедлам и улететь куда глаза глядят.

И вот, как пафосно выразилась пресс-секретарь «Верхнего Рулевого», примерно 630 земных лет назад «померкла Благодать Вечного Равновесия из-за утраты гармонии между Неизменными Целями и Неистощимыми Ресурсами», то есть, если проще, в планету врезался большой астероид, она слетела со своей нестабильной орбиты и стала падать в межзвёздное пространство. Будучи физически крепкими организмами, БББтляне пережили шоки-афтершоки, ускорения и ударные нагрузки и начали думать: а что же им делать дальше? Перспектива замёрзнуть жителям планеты не угрожала; они тысячелетиями жили в её недрах, согретых внутренним теплом и освещённых инфракрасным светом, но нестись неведомо куда без руля и без ветрил тоже было не в их правилах: они любили разумный порядок.

Верхний Рулевой соединила в единую сеть миллион умов обитателей планеты, дала команду «Думать!», и те, оторвавшись на время от компьютерных игр, в которых они постоянно пребывали, быстро сочинили стратегию. Во-первых, восстановили древнюю установку, способную выворачивать наизнанку материю, превращая её в антивещество. Далее, установив на полюсах планеты аннигиляционные двигатели, направили её в сторону одной из ближайших звёзд, коей на нашу беду оказался жёлтый карлик по имени Солнце. Такому решению способствовало ещё и то, что никаких признаков разумной жизни, встречи с которой они опасались, на планетах нашей звёздной системы обнаружено не было.

Почему опасались? Невообразимо древние легенды, записанные застывшими в вулканической магме речевыми вспышками, повествовали о существовании в стародавние времена множества разумных галактических миров, живших единой семьёй до тех пор, пока прямо ниоткуда возникло огромное змеевидное межзвёздное облако, выпивающее психическую энергию развитых цивилизаций. Столетие спустя облако исчезло в никуда, откуда оно ранее и появилось, оставив мертвую, лишённую разума галактику. Лишь БББтлянам удалось уцелеть, поскольку живых и разумных существ в них просто не разглядели, приняв за силиконовые сталагниты.

Полёт занял около 600 земных лет, то есть по продолжительности был равен жизни двух поколений БББтлян. Но уже на подлёте, за какую-то сотню лет до прибытия к нам, путешественники вдруг обнаружили, что на третьей от звезды голубой планете вдруг расцвёл цветок цивилизации: засветились электричеством города, полетели в эфир радиоголоса, затем телевизионные изображения и наконец (о ужас!) замелькали вспышки ядерных взрывов. Такой расклад в планы БББтлян никак не входил, но всё случилось так быстро, что искать другие маршруты уже было поздно. Техническая революция на голубой планете развивалась подобно взрыву…

Встреча шла к завершению, и хотелось под конец всё же пробить ледяную корку отчуждённости, что мне так легко удавалось в телеэфире.

– Милая девушка,– сказал я, – вас классно сделали, вы могли бы жить среди нас. Но у вас один «маленький» недостаток, по которому бы сразу узнали, что вы не человек: в вас не смогли или забыли вложить душу. Вы не можете заплакать от обиды, вспыхнуть от гнева, засмеяться от глупой шутки и полюбить кого-нибудь просто за то, что он милый и добрый парень. Боюсь, что вся ваша раса такая. Вы намного старше нас, тысячи лет назад у вас уже были наши современные машины, как вы говорите. Мы в это время ещё рубились каменными топорами. Так возымейте к нам снисхождение, помогите нам, возьмите над нами шефство, поделитесь идеями, на которых стоит ваш совершенный мир. Расскажите, как вы к ним пришли…

И вдруг эта женщина неземной (хотя в конечном итоге – земной) красоты, как будто вдруг осознав, что она раздета, и как-то совсем по-нашему кутаясь в пиджак с чужого плеча, заговорила грустно-грустно, и наверно, впервые от себя, а не от Верхнего Рулевого:

– Было так, что на нашей маленькой планете скучилось восемь миллиардов разумных организмов. Минералы быстро обращались в отходы. Из этого получилась большая война. Разумных организмов осталось меньше миллиона. Было два пути: или начать всё сначала и опять расти до следующей войны, или закрыться от радиации, уйти с поверхности планеты вниз и превратить общество в разумную машину. Мы сделали так и стали живыми манекенами. Мы не знаем ни любви, ни ревности, ни зависти, ни заботы о детях, у нас только рациональный план. Нам нечему вас учить. Последние тридцать земных лет мы вытаскиваем из эфира ваши телепередачи и уверенно понимаем, что даже погибая от раздоров, вы не откажитесь от вашей яркой и с-ума-сбродной (во даёт!) жизни, чтобы превратиться в думающих калькуляторов, как мы. Ваши телекиношки возбудили у нас в обществе колебания. Вы светитесь у нас, как звезда. Некоторые стали учиться у вас как жить. Их закрыли. (Закрыли передачи или «некоторых»?) Некоторые по секрету даже полюбили вас лично. Вы начали нарушать наше Великое Равновесие. Поэтому оставьте нас одних, будем без вас. Мы не нужны друг другу. Ничего хорошего…

Изображение неожиданно рассыпалось на облако звёздочек. Свет за стеклом погас. Занавес из песка за моей спиной с шорохом раздвинулся. Я поднял с пола неожиданно тяжёлый подарок и успел выскользнуть до того, как песчаная дюна опять засыпала проём.

Когда я вернулся в шаттле на корабль, пилот-японец, он же командир корабля, потребовал срочный и подробный отчёт. По тому, как он чётко и по сути задавал вопросы и как взмахом катаны сверкал его взгляд в случае моих неуверенных ответов, я понял, что самурай-то мой – «он из этих, он из тех». Мои ответы он, как мне казалось, с неодобрением записывал на листе бумаги иероглифами, и вскоре лист стал выглядеть как коллекция вредных, но засушенных насекомых.

– То есть, – допытывался он, – аватар от себя лично сообщил вам сведения, для нас не предназначенные, за что и был превращен в звёздную пыль. Так? При этом вы унесли переданный им объект, что может быть признано контрабандой. Если это не спектакль театра Кабуки, то нам необходимо срочно прекратить зондирование планеты и покинуть орбиту.

– Но если они опомнятся, то от их стрелки с наконечником из антиматерии нам далеко не уйти…

– Берём курс прямо на Солнце; есть шанс, что на фоне светила они нас не увидят. А, может быть, у них в отношении нас другие планы.

Курс и программу полёта скорректировали, погони не последовало, обстрела тоже. Мы слегка успокоились, и тут…

На корабле была установлена экспериментальная система радиационной защиты, которая представляла собой две стальные ванны с крышками, заполненные противорадиационным раствором. В особых массажных скафандрах с эффектом искусственной нагрузки на мышцы и скелет космонавты погружались в эти ванны, аппарат вводил их в состояние искусственной комы, и таким образом, питаясь парентерально, то есть питательным раствором, вводимым внутривенно, и дыша с помощью вентиляции лёгких, они спасались от скуки перелёта и космических излучений. Пользоваться новинкой предполагалось только не обратном пути, поскольку не было ясно, сможем ли мы самостоятельно выбраться из этих саркофагов. Звучит жутковато, но, как ни странно, эта система показала в земных условиях и на околоземной орбите хорошие результаты без особого ущерба для испытуемых. Теперь вот доиспытывают на нас. Интересно, что общую схему и кое-какие конкретные детали этого устройства предложил мой сосед по даче самородок по кличке Левша, которого я вытащил из его сарая и представил пред светлые очи олигарха-романтика, финансирующего нашу авантюру. Тут они и нашли друг друга.

В спешке обученный работе с этой системой, я уложил пилота в ванну, произвёл все операции по подключению, и закрыв его прозрачной крышкой, приготовился погрузиться в раствор и сам, но уже в автоматическом режиме. И внезапно услышал из общей каюты какой-то шорох или шелест. Оттолкнувшись от стены, я в буквальном смысле слова полетел туда и чуть вновь не обратился в песочного истукана. На столе сидела пресс-секретарь в полупрозрачном оливкового цвета платье, явно скопированном из моего телешоу. В таком, помнится, явилась ко мне на интервью одна «куколка-балетница», которую выдворили из Большого, по её словам, недоброжелатели и завистники. Оно-то и шелестело, обдуваемое вентилятором, как песок в Сахаре. Чудный аромат исподволь дурманящих запахов растекался по комнате.

– Ни черта себе! – кажется, сказал я и слету стукнулся лбом в обивку стены.– А вы что здесь делаете?

– Ну, как, я вам ещё нравлюсь?– спросила она и покрутила плечиками, представляясь в разных ракурсах. – Если да, то можно «на ты».

– Хорошо, но откуда ты здесь взялась?

– Да вот отсюда. – подвинула она ослепительной ножкой шкатулку, принесённую мною на корабль. – Я произвела в ней бегство. Побег. Ку-ку, Джузеппе! Теперь я беженка, и ты должен предоставить мне убежище. Меня преследуют по политическим мнениям.

– Какое, нафиг, у тебя может быть «политическое мнение»? Ты же аватар, биоробот! Что в тебя загрузили, то ты и вещаешь.

Она сделала вид что обиделась, надула губки (вообще я ещё раньше заметил, что сугубо женский язык поз и эмоциональных движений она тоже успешно освоила).