Сокровенное от автора
Пардон, но встряну, не могу. Просто распирает. – А вот мысль у меня проявилась от увиденного и услышанного. А бывает ли на свете, что б счастливым родиться, то есть в хорошей семье, и всю свою значить, жизнь пребывать в счастье? В моем окружении такого не наблюдается. Даже есть несколько знакомых прилично богатых и прославленных людей. Нет, и у них заморочек полон двор. А может где-то там, вдалеке? Где нас нет и быть не должно? Греет только, пожалуй, надежда, что у кого нибудь счастье все-таки присутствует, да на всю его жизнь. Зависть, конечно, раздирает душу, но говорят, что зависть это закваска прогресса. Типа, стимул к действию. Тезис конечно сомнительный, но на душе стало немного легче. Ладно, вернемся в нашу историю. А пардон я уже говорил.
Дюшес и ведун
Премьер министр Дюшес вернулся из апартаментов царицы и тут же послал Кора-меля с приглашением о встрече Опциоле. Ну, не складывались никак нормальные отношения у него с ведуном. Или стареть начал или что еще…. Одно ясно, нынче единым двором, то есть строем надо…. Координация департаментов требуется, а то, что-то можно и пропустить…. И ведун тоже…. Сначала сделает что-то, а потом объясняет, мол, так и так и все такое…. Нет, что бы посоветоваться со старшим. Да…. Вот раньше, во времена молодой Бамбассы…. Был другой главный ведун. Приятный во всех смыслах персонаж, правда, эротический массаж любил чрезмерно. На том и погорел, хотя нынче опять при делах. У себя в каннибалии такой обряд пещерный учинил, что по всему заозерью молва разлетелась. Каннибалы эти жути то нагнали, а теперь типа конституция новая и на тебе, людей поедать уже нельзя…. Эх…. Координация требуется как никогда. Попахивает чем-то…. Ветер задул и надул…. А перемены, они как палка о двух концах, не знаешь, кто раньше уколется. Кто или кого уже и не важно. В апартаменты министра вошел Опциола.– А с кем Вы все время разговариваете?– Нет же никого! – удивленно произнес ведун. Усаживаясь в кресло. – А разговариваю я молодой человек с умным человеком – заворчал Дюшес – или вы что же и с самим собой не общаетесь? – Да что Вы, я никак не хотел Вас расстроить своим вопросом. Говорите с кем хотите. – Ведун явно не хотел ругаться и обострять, зная мнительность Дюшеса. – А Вы мил человек и не расстроили. Это я так, по стариковски…. Лучше скажите, что делать то? Царство жить по-новому начинает. Царица об другом печется и страждет. Линия жизни в другую сторону качнулась. Вы хоть чуете перемены или не досуг?– Опциола понял, министр после визита к царице чувствами накачался и его несет. Но, по сути, он был прав. – Я преклоняюсь перед вашими догадками – вежливо произнес ведун. – Я как раз собирался рассказать Вам о велении царицы нашей через два месяца новую историю начать. – Это ты про ярмарку что ли? Вскинулся Дюшес. – Попахивает твоими затеями. Царице то надысь недосуг прожектами заниматься…. У нее было чем себя занять в последнее время. – А я и не скрываю, от Вас, что в разговоре нашем и возник сей прожект. Думается, торговать пора активнее и место встречи царским семьям организовать. А то только случайно, да и только на курортах или на охоте, какой. – Да понимаю я, что выгод много всяких, но вот придти, посоветоваться…. Я ведь премьер министр, все-таки, а не муржилка какой нибудь из деревни. Ладно. – Дюшес встал и подошел к окну.– Всякие непонятные дела все чаще и чаще случаются, и думается мне, что действовать обоюдно придется. По крайней мере, чаще, чем раньше. – Ведун пристально посмотрел на министра – Дело то одно делаем. Служим царице нашей. И хочу заверить вас, что во мне только союзника видеть вы должны. – ведун посмотрел прямо в глаза Дюшесу – Человек я не трудный и искренне рад разговору нашему. Давно бы привыкли ко мне и все. А про ярмарку давно рассказать хотел. Царица приказала подготовку начать. Что сделано уже, а что еще надобно совершить, это и есть мои хлопоты. – А когда это она приказ такой тебе изложила? – Недоверчиво спросил Дюшес – Да вот сразу после разрешения и вызвала – Опциола вздохнул – А дел то много совершить придется. – Ладно…. Понял. – Министр вздохнул – Если дело государственное, то мне и разбираться. Говори, что делать. Думаю, вместе со мной лучше получится? А? – И посмотрел на ведуна. Вдруг они оба засмеялись. Пробка недоверия и неприязни выскочила совсем неожиданно. В этот момент вошел с докладом Кора-мель и от удивления даже оторопел. Он же привык, что два первых лица при дворе недолюбливали друг друга. – Эко ты ворвался…. – заворчал министр. – Ладно. А ну-ка, принеси-ка нам портвейну кувшинчик. За рождение принцессы то мы и не пивали еще? – Не пивали еще – ответил в тон ведун и они опять засмеялись, но уже более искренне.
Важная шкурка
В столице лохматых кротов зачинался новый день. Царица тихо выскользнула из супружеской кровати, не разбудив мужа, и прошла в кабинет отдать распоряжения по поводу приезда именитых гостей. Также послала разбудить сына. Он же должен успеть предстать во всеоружии, так сказать. Книжиус уже еще с вечера получил подробные инструкции об экскурсии и праздничном званном обеде в честь царской семьи в кафе замка. Осталось только пройти в кухню и поучаствовать в изготовлении специального травяного соуса к мясу и составлению рецепта крюшона. Ведь если история с соусом не пройдет, то запить еду в любом случае захочется? Царица не любила проколов в своих планах и предусмотрела два варианта употребления зелья из пыпырок. Повар музейного кафе был очень предан ей и выполнял все её пожелания в точности. После таких важных распоряжений царица приказала подготовить парадный выезд для царской семьи и прошла в спальню будить мужа. Лохкрот очень любил поспать, но царица знала его слабости и как побыстрее разбудить, так что через час довольный и веселый царь вышел из опочивальни и удалился на парадное одевание. Но, оставалось еще одно дело у царицы. И дело несло деликатный и политический момент. Как только пришло согласие змеиной царицы посетить музей, она с Книжиусом заперлась в музейной кладовой на весь день и старательно выискивала какой нибудь экспонат, который поразил бы воображение Змелинды. Было известно, что царица панцерных змей слыла любительницей сенсаций и неожиданных сюрпризов. А Книжиус как раз огромную часть своей коллекции оставил в кладовых до лучших дней. Мало сказать, что находилось масса всякого хлама. Это ровным счетом ничего не сказать. Несусветные и непонятные аксессуары быта уже не существующих народов и прочая дребедень. Но, царица чувствовала, что в этих завалах находилось нечто, что ей даст возможность построить отношения двух цариц до момента озвучивания темы её сына и Змелиссы. Книжиус, водя царицу по складу, чувствовал себя несколько неудобно. Конечно, в таких завалах вещи выглядели не вполне презентабельно, но как истинному путешественнику, ему было жалко, что-либо выкидывать. Вдруг царица остановилась около большого запыленного ящика с непонятными буквами. – Что это? спросила она. – Ну, вероятно, что-то очень древнее и не из заозерья – задумчиво произнес Книжиус. – А почему ты решил, что ящик не из наших мест? Удивленно спросила царица. – А это просто, Ваше Величество – ответил Книжиус – язык уже не в обращении и не принадлежит никакому из четырех государств заозерья. Я недавно перелистывал мои морские блокноты и вроде видел подобные письмена у одного вымершего вида черепахового племени. У них на одном острове хранилище осталось, и этот ящик я думаю оттуда. – Это, каких черепах? Случайно не тех, кто породнились со змеями нашими? – У царицы вдруг возникло предчувствие чего-то важного. – Ваше Величество, я предлагаю вскрыть и посмотреть. До этого ящика, если честно руки не дошли. – Книжиус подозвал работников музея, и они вскрыли экспонат. Как только крышка поднялась, из ящика полетела вонючая пыль. Попросив свечей, Книжиус длинным пинцетом вытащил большой кусок кожи, лежащий сверху чего-то замотанного. На нем было, что-то написано крупным шрифтом. – Ваше Величество. Предлагаю отнести это в кабинет и попробовать прочесть. Вызвав старого архивауриса из его норы, придя в кабинет, царица присела в кресло. – Как же пахнет мерзко…. Мне этот запах напоминает, что-то из детства.– Царица мысленно как бы оказалась в том прошлом дне. – Где-то в глубокой норе, они играли в прятки и наткнулись на древнее место побоища кротов с врагами. Пахло так же кисло и тошнотворно. Даже после стольких прошедших лет этот запах остро вызвал из памяти тот день. Она помнила свой испуг.– Её мысли прервал вошедший старый архивариус. Подойдя к столу, как только увидел он документ, так сразу что-то забормотал и погрузился в чтение с помощью огромной лупы, висящей на груди. Книжиус налил царице крюшону и присел рядом на кресло. – Ого! Неужели это в наших руках? – Послышался скрипучий голос старика. – Что? Ну, говори, не томи уже – нетерпеливо не сдержалась царица. – Старик распрямился, повесил на грудь свою лупу и торжественно изрек. – Ваше Величество! Этот ящик содержит сенсацию. В нем находится кожа нашего соседа. Той самой первой змеи после мутации. – Какой такой змеи? – Вскочила с кресла царица. – Как гласит документ, это последняя линька того парня, который спарился с девушкой из рода черепах. После того, как они полюбили друг друга, у них родились дети. А в ящике кожа после последней линьки того самого, значить, парня. – Это бесценный экспонат! – вскричал Книжиус. – Погоди, не торопись. Еще не все – проскрипел архивариус. У детей черепахи и змеи больше не стало линьки. Они из рода в род менялись и поэтому в этот ящик и положили ранее не нужную никому деталь своей физиологии. – Последнюю кожу уже несуществующего вида! – Окончательно взволновался Книжиус. – Именно так. Именно так – проскрипел старик. – Для нас этот экспонат имеет особую ценность. Он свидетельствует о начале нового времени, когда кроты перестали быть змеиной едой. И главное, в изменении вида змей кроты не виноваты! – А кто виноват? – Спросила царица. – Виновата любовь, Ваше Величество! – Старик победоносно поднял руку с лупой – Кроты не проиграли и не выиграли битву за свободу от змеиных желудков. Никто не виноват в изменении вида змей. Любовь, как высший промысел уготовал им ту судьбу, которую они приняли через изменение своего вида! Я, пожалуй, напишу об этом трактат и начну немедленно! – и архивариус торжественно и победоносно удалился в свою нору. Царица, глядя на документ, сжала руку рядом сидящего с ней Книжиуса. – Ты даже не представляешь, что такое для меня…. твоя библиотека…. – Ваше Величество…. Я рад, что Вам так нравится моя …. Библиотека…. Ну, короче, двери закрываются…. Следующая остановка не для любопытных. Не хорошо наблюдать вспышки искреннего отношения симпатизирующих друг к другу людей.
Пьянству бой
Дюшес и Опциола пировали всю ночь. Когда Кора-мель поутру зашел на утренний доклад, то увидел два безжизненных тела, лежащих на диване. Зрелище, надо отметить историческое. Это была первая официальная попойка ведуна и премьера. Ведь без ключевой фразы после выпитой бутылки – «Ты меня уважаешь!?», государственные отношения никак не начинались. Да и кто из уважающих себя чиновников во все времена на сухую может слушать и вникать? Только идеалисты, какие нибудь или ботаники! В нашем случае таких, как оказалось, не было. Тихо пройдя к столу и поменяв грязную посуду на чистую, Кора-мель так же тихо вышел. Редкий случай, но у помощника министра появилось свободное время. В те древние времена, таким, как этот юноша, вы понимаете, о чем я пытаюсь намекнуть, свою личную жизнь нужно было скрывать. После того случая с неудачным заходом в казарму стражников, Кора-мель на бабылок и смотреть перестал. Раньше просто стеснялся, а потом и вовсе чурался общению по сути. Природа сделала зигзаг и пошла погулять. Но, кроме стражников, тогда породнившихся по пьянке с Кора-мелью, никто так свое сердце юноше и не отдал. Акция по опущению молодого муржилки была карательной за воровство двух личных царских лошадей из конюшни. Ну, не мог же помощник премьер министра признаться в исполнении секретной миссии простым стражникам. Дюшес бы просто отвернул голову. Так что, сберегая голову, потерял задницу. А что вы думаете? Жизнь заставляет все время выбирать. Или сесть больно или голова заболит. Все свободное время юноша, отчаявшись найти личное счастье, погрузил в любовь к кошкам. В его комнате собралось их уже штук двадцать. Каждой он дал свое имя, что характерно, мужское. Даже сучек, то есть кошек, он мстительно обзывал мальчишескими прозвищами и теребил. В смысле гладил, таскал, подкидывал…. За всю свою опущенную сущность теребил. А кошкам это было просто по фиг, лишь бы кормил и корыто туалетное вычищал. А потом тереби, сколько хочешь. В этом, как казалось юноше и заключалось великое сходство судеб кошачьих и его. Ничто так не роднит, как общая тема боли и причин терпения. Так что Кора-мель, выйдя на простор свободного дня, рванул теребить любимых кошек в свою комнату.
Первым открыл глаза Опциола. Голова трещала, и казалось, находилась, где-то неподалеку от остального туловища. Оглядев окружающую действительность, ведун почувствовал всю глубину своего морального падения. Почти в обнимку с его туловищем лежало чьё-то чужое тело. Присмотревшись, вспомнил, что пил с Дюшесом. Последним ярким воспоминанием о вечере было обоюдное признание в любви и верности и, естественно, до гробовой доски друг к другу. Любовь, это конечно хорошо, но голова не слушалась ни руля, ни приказа. Опциола медленно, собрав всю волю в кулак начал движение в сторону свободы от переплетенного с ним тела министра. После некоторых двусмысленных движений начатое удалось, и появилась возможность налить в бокал крюшону и сделать спасительный глоток. Сухая плоть приняла сей подарок с жадной благодарностью, и светом вдарила по мозгам. Мир ворвался в сознание ведуна с огромной скоростью. Включился звук и окрасил цвет. Сначала резкость посетила один глаз, потом второй. Ведун почувствовал, что опять жив и ощутил раскаяние от количества выпитого. Никогда ранее в таких количествах портвейн не употреблял. – Если бы не желание помириться с мнительным стариком Дюшесом, то ни в жисть! – подумал Опциола, и сразу стало легче. Ведь как мы устроены. Лишь бы иметь в душе отмазку, что, мол, не по своей воле, а по необходимости…. Но если сознание вернулось, то вернулись и обязанности. Ведун встал с дивана и удалился в башню приходить в себя. А там, уже в родных пенатах, в горячей ванне, под яростным лечебным массажем, понял, что не все так плохо и что жизнь это тоже хорошо.
Утро
Змелинда проснулась рано как обычно и начала прихорашиваться. Женщины змеи были очень привлекательные. Гладкая мерцающая кожа, шелковые блестящие волосы. Изящный и гибкий стан. Даже в свои года царица сохраняла удивительную стать и красоту. Сняв тонкий халат, Змелинда грациозно погрузилась в бассейн. Там её и застала проснувшаяся дочь. Увидев свою мать в воде, с криками и смехом прыгнула в бассейн тоже. День начинался и сулил каждой много приятных впечатлений. Конечно, они о программе дня и то, что их ожидало, знать не могли, но женская интуиция и утренний настрой делали свое волшебное дело. Завтрак им подали в гостиную шикарный. Меню было точь в точь как у них. Гостиница ведь, как правило, обслуживала иностранных туристов, поэтому змеиное меню знали и продемонстрировали на высшем уровне. После обильного завтрака в апартаменты вошла большая группа парфюмеров, портных и парикмахеров. Гостиничный номер превратился в волшебный женский мир запахов, тканей и гребней. Нет, определенно прием вип-персон был продуман до мелочей.
Новое по новому
На курорте – На стыке – шла полным ходом большая стройка на берегу. Прямо за пляжной территорией воздвигали огромный навес над четырьмя улицами ларьков и домиков с раздвижными окнами. Для каждой страны заозерья своя улица. По проектному плану в этих домиках будут представлены народные достижения и промыслы. При входе и выходе из всей накрытой территории разворачивались места для торговли фруктами, овощами, специями разными и конечно напитками. Какая же торговля без выпивки? За новоиспеченным районом выстроились свежее выструганные бунгало для торговцев и обслуги. На берегу построили большие баржи паромы для вечернего досуга и отдыха. В них, в трюмных помещениях соорудили гостиницы для музыкантов и поваров. Директор де ля Брогг виртуозно руководил стройкой. Такая активная жизнь на курорте, да после сезона! Опциола, как и обещал в свой последний приезд, дело закипело. С каждой страны поступило несметное количество стройматериалов, специалистов, посуды, мебели. Да что там, перечислять поступления было совершенно бесполезно. Весь берег был завален привезенными товарами и материалами. Складывалось ощущение, что возводится новый город. Собственно, в итоге это и произойдет. Ведь любая удачная акция рождает традицию. Ярмарка достижений и плодородия неизбежно должна рано или поздно переродиться в ярмарку тщеславия. Директор курорта это прекрасно понимал и пребывал в восхищении от дальновидности прибамбасского ведуна. Возникало общее место для предъявления своих успехов и амбиций. Что есть прогресс без такой мелочи как удовлетворение своей гордыни!? А конкуренция и сравнение достижений народного хозяйства? До селе народы заозерья жили весьма замкнуто. И пища и традиции замыкались на своих территориях. Да и историческая память не позволяла сильно дружить. Ведь в древние времена кто-то кого-то поедал, притеснял. Каннибалы ели просто всех случайно проходивших вдоль их границ. Змеи охотились на кротов. Прибамбассы расширяли свои владения войнами и набегами. А кроты просто изрыли всю свою приграничную зону, что даже проехать было невозможно. Все проваливалось под землю. А там, все нужное забиралось и уносилось в свои норы. Даже курорт – На стыке -, который возник вопреки местным укладам жизни, слыл некоей экзотикой. И вдруг начали происходить эти странные мутации, изменения…. Самое удивительное, что главными причинами изменений видов и традиций в жизни живущего населения заозерья, послужили не идеи и революции, не чья то железная воля и приказы, а любовь. Именно так, уважаемые, именно так! Страстный роман молодого змея и очаровательной черепашки. Романтическая встреча царицы Бамбассы с принцем Липердолем. Так после их свадьбы великий конфуз в Каннибалии с ритуальным сожжением, после чего пишется новая конституция о прекращении поедать себе подобных. Возникновению музея в столице лохматых кротов также предшествовала встреча царицы и путешественника Книжиуса. Как вы не хотите, а историей руководит госпожа Любовь! Она царствует во всех своих проявлениях. Бывает, проявляется и не в самых своих лучших видах. Например, ревность, похоть, бессильное одиночество…. Эти нелицеприятные воплощения чувств рождают войны, месть, зависть…. Да так, собственно чаще всего и происходит. Память из поколения в поколение копит обиды и смакует их. Рождаются мифы о вечном зле. В каком то смысле такая память полезна. Опыт приобретается. Но возникает и чувство неуважения. А это большая опасность научиться пренебрегать и не уважать другую жизнь. В душе мгновенно возникает компромиссный баланс. Если что-то низвергается, то, что-то непременно возвеличивается. Гордыня, тщеславие, амбиции, наконец. На всякую сомнительную историю есть адекватный ответ. Но, до ответов, как правило, надо дожить. Время, безусловно, неумолимо, но всему свое время. На курорте закручивалась так сказать новая фаза регионального мироздания, и ее первый виток, впечатляя размахом, приобретал материальные черты. Ну, а люди, они приспособят к своим страстям и желаниям и это начинание. Обживут и приумножат, тем более, что до открытия ярмарки осталось тридцать дней. А за такой срок можно много всяко-разно натворить.
Наследница
В Липербассе на площади с раннего утра народ собрался. Прошел слух, что царица выйдет на балкон, на первый променад с наследницей. Из самых активных первых чувств в народе произрастает, конечно, любопытство. В толпе особенно слышался гур-гур бабылок. Интересовало все, какой носик, цвет волосиков, в чем понесут, ну практически любая подробность была необходима до невозможности. Некоторые бабылки с обостренным воображением даже предполагали, что новорожденные в царских семьях сразу говорят, пишут и ходят в унитаз золотом. Но в общем гомоне такие версии быстро растворялись. На ведунской башне загудел полуденный колокол. На площадь выехала сотня стражников и шеренгой обняла фасадную часть дворца. Народ стих и замер в ожидании. На балконе дворца открылись двери. Появилась Берда со своими служанками. Они вкатили большие зонты от дождя и солнца и расставили под ними стулья и столики со всякой снедью. Далее на балконе появились лучники и заняли места по углам. На башне пробил последний удар колокола, и воцарилась тишина. Было даже слышно, как фыркает лошадь из оцепления. В проеме балконных дверей, наконец, появились премьер министр Дюшес и Главный ведун Опциола. В народе зазвучал нарастающий гул. И вот! Царица Бамбасса и на ее руках в чем-то небесно голубом с золотом дочь и наследница прибамбасская! Толпа взревела и разразилась громкими радостными выкриками и хлопаньем в ладоши. Замыкал шествие принц Липердоль. Бамбасса подойдя на середину балкона, остановилась. Как она в этот момент была прекрасна! Золотая с голубыми просветами накидка и ярко светящаяся корона на струящихся локонах обрамляли ее лучезарную улыбку. Принц же был как всегда в сером кожаном плаще. Премьер министр подошел к парапету и поднял руку. Народ мгновенно затих. Бамбасса тихо засмеялась и, оглядев площадь, сделала шаг вперед. – Я приветствую мой прибамбасский народ и поздравляю всех с наследницей царского рода! – Народ взревел. Полетели вверх шапки и какие-то предметы. – Покажи, открой личико – раздавались крики сквозь общий гомон. Царица была счастлива. Она держала на руках родную новую жизнь. Рядом стоял ее любимый муж и отец этого чуда. А ее народ ликовал и радовался ее триумфу. Ведь когда еще в молодые годы, будучи молодой царицей, она провозгласила о пользе зелья из пыпырок, то даже и думать не могла о бесценной важности рождения новой жизни. За годы ее правления прибамбасский народ многократно увеличил свое поголовье, но только теперь ей стало ясно, что именно любовь и размножение и есть величайшая победа над временем. – Я объявляю трехдневные гуляния в честь рождения принцессы народа прибамбасского! – произнесла царица. – И разрешаю посмотреть на настоящее чудо! – Бамбасса открыла нежное покрывало, закрывающее спящее личико маленькой принцессы. На площади вновь воцарилась благовейная тишина. Неожиданно прозвучал, чей то высокий голосок – Просто сама любовь…. – Бамбасса вздрогнула от сказанного и попыталась понять, кто на площади произнес эту фразу, но народ опять пробудился и как единый организм поглотил тот голос и загудел в радостном созерцании увиденного. Царица повернулась к Дюшесу – приказываю найти тот голос и наградить. – Какой голос, Ваше Величество? – растерянно спросил министр. – Не голос. А кто сказал этим голосом – вошел в разговор ведун. – Потом повернулся к Бамбассе – Не волнуйтесь, Ваше Величество. Голос найдем и наградим. – Вот-вот – улыбаясь, сказала царица и величественно удалилась в покои. Премьер министр подошел к парапету и провозгласил – Праздник в честь молодой принцессы прибамбасской объявляю открытым. Поскольку рождение ребенка является делом семейным, то и гулять будете в своих домах. Идите и увидите, около каждой двери уже стоит все для праздничного стола. Гуляйте и прославляйте свою царицу! – Услышав такое, народ ринулся в свои жилища. И действительно, около каждой двери стоял бочонок с портвейном и кульки с закусками. Вы наверно никогда не видели город в состоянии одновременного праздничного семейного ужина. Улицы опустели. Только периодически слышались песнопения и громкие возгласы из закрытых дверей и окон.