Дебажить Жизнь

4. Объявление в «Новостях Недели»

Август 1994 года

В конце лета 1994 года фирма, в которой я работал, стала стремительно сокращать сотрудников. Я был помощником системного администратора, и мне казалось, что скоро сократят и меня, поэтому начал подыскивать другие варианты. В одну из пятниц я купил все газеты с «досками объявлений», которые только мог найти. Сначала открыл русскоязычную газету «Новости Недели». Начал просматривать раздел «Требуются». Первое предложение, которое меня заинтересовало, выглядело так:

В молодую и перспективную фирму

требуются программисты.

Знание иврита не обязательно.

04-512684

По номеру телефона было сразу видно, что это в Хайфе. Я позвонил. Ответил уставший мужской голос. Я сказал, что звоню по объявлению. Меня начали расспрашивать, откуда я и где работал. И вдруг я понял, что говорю с Андреем! Когда я ему сказал, что это Саша Левин, друг Руслана, Андрей заметно обрадовался.

– Приходи, – сказал он, – к нам. Мы пока ещё обитаем в нашей старой квартире на Бат Галиме. Скоро переезжаем.

Мир все-таки тесен. А русскоязычные эмигранты в Израиле – это вообще маленькая деревня.

Я пришёл тем же вечером. Причём пришёл буквально, пешком. Автобусы в пятницу вечером в Израиле не ходят, а на маршрутку было жалко денег. Шагая вдоль шоссе, я вспоминал историю про квартиру на Бен-Гурион, и пытлася выкинуть из головы тот неприятный осадок, который после нее остался. “Какие, однако, энергичные люди” – размышлял я – “то квартиры, сейчас – програмирование”.

Дойдя наконец до нужного дома, я поднялся на четвёртый этаж и оказался в уже знакомой мне двухкомнатной квартире, где царил сплошной хаос. Прихожая была вся заставлена коробками и большими «челночными» сумками. В гостиной, где когда-то стоял диван, теперь было целых три стола с компами. На столах и на полу валялись кучи книг и бумаг. Несмотря на вечернее время, было ужасно душно. Все окна были открыты нараспашку. Дома были три человека: Андрей, который с отвёрткой в руках разбирал письменный стол, Женя и незнакомый мне смуглый мальчик лет пятнадцати. Он представился, но я тогда как-то не уловил его имени. Потом узнал, что его зовут Отабек. Я бы удивился, если бы кто-то мне сказал, что этот щуплый мальчик будет вскоре чуть ли не кормить всю нашу семью.

– Вот так и живём, – Андрей обвел рукой комнату.

– Почему переезжаете?

– Хозяйке квартиры не понравилось, что мы устроили тут офис, и она попросила съехать. Теперь, если не будет каких-то ЧП, переедем в нижний город. Вчера вроде нашли квартирку. Там будем жить и работать.

Буквально через минуту после того, как я зашёл, Отабек взял свой рюкзак и направился к выходу:

– Всё, давай, Дося, я погнал!

Я до этого не знал, что Женю называют Дося – это было очень смешно! Такой маленький и серьёзный – ну вылитый Дося! Мы сели за одним из столов. Женя принёс из кухни колы, и мы выпили по стаканчику.

– Я по объявлению! – улыбнулся я.

Я смотрел на Андрея, поскольку ждал, что в основном буду общаться с ним, но говорить начал Женя. Вначале, он спросил слышал ли я про Интернет, и потом сказал, что они хотят создать несколько сайтов-сервисов в интернете. Он употреблял много технических терминов. Упомянул протоколы, сервисы, серверы и тот факт, что сейчас самое время начинать пахать, чтобы к выходу скриптовых языков быть полностью готовыми.

Пока Женя говорил, я пристально смотрел на него и пытался понять действительно ли он был взрослым, который выглядел как ребёнок? Он явно подрос с тех пор, как я его видел. Но вопрос, насколько?

Андрей тоже подключился к разговору. Он рассказал, что он сам совсем недавно занялся Интернетом, и что это очень увлекательно. Кроме того, он сообщил что с ними уже работает еще какой-то парень, со смешной фамилией Склянка. Вдруг Женя посмотрел на часы и закричал:

– Ой-ой-ой! Уже семь часов! Слушай, Саша, хочешь прогуляться? У нас с папой подработка: мы закрываем ворота стоянки каждый вечер. За 5 шекелей в день. Надо сходить. А по дороге я расскажу, что мы хотим сделать в первую очередь.

Я согласился, мы спустились на улицу и пошли в сторону так называемого «Спокойного берега». Андрей остался дома. Стоял замечательный летний вечер. С моря дул тёплый бриз. На деревьях чирикали армии воробьёв. Было тихо и безлюдно.

– Так вот, – продолжил Женя, – мы хотим сделать сайт объявлений о купле-продаже. Простой и функциональный. Но всё должно быть выполнено на очень высоком уровне. Простой приятный дизайн. База данных. Поиск. Отличный user experience. Бизнес-модель простая: если хочешь продвинуть свое объявление в поиске или разместить большое объявление – платишь небольшую сумму. Более или менее понятно?

– Да, – кивнул я, – всё ясно.

Хотя ясно не было ничего. Несмотря на то что я только что закончил курс системных администраторов и в общих чертах понимал, что такое Интернет, всё равно совершенно не представлял то, что описывал Дося. Мы закрыли ворота стоянки и направились обратно. Я решил, что сейчас самое подходящее время для моего главного вопроса, который я хотел задать с самого начала.

– Женя, – сказал я, – я с удовольствием с вами поработаю. Мне нужно будет немного подучиться, но я думаю, что справлюсь. Но перед этим, если можно, я задам один вопрос…

– Да, конечно…

– У меня такое ощущение, что тебе намного больше лет, чем ты выглядишь. Это так?

Я пристально смотрел на Женю. Повисла пауза: я понял, что попал в яблочко. Женя то ли улыбнулся, то ли поморщился:

– Да… ну, наверное, можно сказать, что да.

Во мне сразу вспыхнула целая куча разных эмоций.

Во-первых, я подумал: «Ни хрена себе! Вот это да!» Во-вторых, я почувствовал сильное облегчение. Всё встало на свои места. А то я уже начал подозревать, что схожу с ума.

– Можешь… рассказать о себе?..

– Я не особо люблю об этом говорить. Давай в другой раз про меня, а сейчас по поводу работы закроем…

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться, и мы начали «закрывать» про работу. Решили, что увольняться мне пока не стоит, и мы начнем понемногу работать вечерами и на выходных. Мы договорились, что мне будут платить 12 шекелей в час, что было чуть больше моего текущего заработка в фирме. Женя пообещал, что зарплата будет расти в соответствии с успехами нашей небольшой компании. Потом он попросил разрешения задать несколько технических вопросов. Я согласился, и мы сели на детской площадке. Ситуация была сюрреалистичная. Уже стемнело. Ярко светила луна. В малюсеньком детском домике мальчик задавал здоровому мужику вопросы про алгоритмы.

К сожалению, не помню точно эти вопросы. Они были очень разнообразные и совсем непростые. Я не знаю, откуда Женя их взял, но вряд ли он придумал их сам. Часть была про HTTP/IP. На них я вообще не знал, как ответить. Положа руку на сердце, скажу, что чувствовал себя немного униженным. Меня тестировал 12-летний мальчик! Мне тогда было 38 лет, и я со второго курса института работал с компьютерами.

В конце Женя сказал:

– Давай зайдём домой, я дам тебе пару книг…

Мы опять попёрлись на улицу Алия, 15. Андрей в это время уже спал в трусах на раскладушке. Женя дал мне книгу Горностаева «Международная компьютерная сеть Интернет» и папку с распечатанным текстом, на которой было написано «HTML».

– Ну всё, – сказал он. – С моей стороны скажу, что я был бы рад с тобой сотрудничать. Так что если ты тоже, то начни читать материал, мы пока переедем, а потом приступим к работе.

Я окинул взглядом комнату. Увидел вентилятор, который был прикручен скотчем к стулу и дул на один из компьютеров, старые полотенца, развешанные в углу, грязную посуду на полу.

– Давай попробуем, – ответил я.

Уже на пороге я напомнил о том, что он обещал рассказать свою историю.

– В следующий раз, – сказал он.

На этом мы расстались. Я поплёлся к остановке маршруток, размышляя, стоит с ними работать или нет. Скажу честно, Женя меня не убедил. Всё казалось мне какой-то несерьёзной авантюрой. Я ужасно долго ждал маршрутку и кое-как добрался до дома.

В субботу днем мы с женой мыли лестницу в подъезде. Была наша очередь.

Во время уборки я рассказал о вчерашнем откровении Жени.

– Я хочу, чтобы он мне рассказал про свою жизнь. Должно быть очень интересно, – закончил я.

– Возьми мой диктофон и запиши разговор на плёнку, – подсказала Таня. – Я тоже хочу послушать.

Я бы, наверное, не додумался записывать Женю, поэтому благодарен Тане за этот ценнейший совет. В тот же день вечером я позвонил Досычевым. Ответил Женя. Я сказал, что мы хотим пригласить его в гости на ужин. Чтобы лучше познакомиться. Вот такая элегантная и не напрягающая формулировочка. Женя с радостью согласился.

– У нас тут переезд, – сказал он, – вообще ничего не приготовишь. Мы всё уже упаковали.

Договорились на следующий день.

Женя приехал один, в красивой, но мятой рубашке и принёс… вино!

– Не знал, что принести, – сказал он. – В конце концов купил красное вино. Хорошо, что в Израиле несовершеннолетним можно алкоголь покупать.

Мы сели за стол. Я, Таня, Дося и моя дочка Инна. Инка вообще не понимала, что происходит, потому что жена сказала ей, что придет «друг папы». За столом доча не давала мне говорить с Женей, поскольку сама без конца спрашивала у него про разных ребят. Как оказалось, многие дети, которые ходили с Инной на кружок русского языка, учились в Жениной школе.

После ужина я попросил оставить нас вдвоём. Мы сели в гостиной. Женя спросил, читаю ли я книгу, которую он дал мне в пятницу. Я сказал, что не успел начать, но с завтрашнего дня возьмусь серьёзно.

– Ты обещал рассказать свою историю. – напомнил я – Мне очень интересно.

Женя слегка улыбнулся. Потом вздохнул.

– Ну давай, – сказал он.

И он стал рассказывать.

Сразу.

Без подготовки.

Он просто говорил, а у меня волосы на руках встали дыбом.

Минут через пять я вспомнил про магнитофон.

– Я вот тут подумал, что было бы здорово записать это на диктофон. Как интервью.

– Ого! – вырвалось у Жени.

Пока я готовил микрофон, боковым зрением заметил, что Женя немного растерялся. Он сказал что-то вроде: «Наверное, всё-таки не стоит это записывать». Я спросил, чего он боится, а он ответил, что знает «некоторые вещи, за которые вполне могут убить». Было ощущение, что если его сейчас же не успокоить, интервью накроется.

– Жень, – предложил я, – давай так: запишем интервью, а я с ним ничего делать не буду. Просто будет очень жалко, если впоследствии запись понадобится, а её не окажется. Нужно записать в любом случае.

Он ничего не ответил, но сел обратно в кресло и вроде как был готов говорить. Я включил диктофон.

5. Первое интервью

26 августа 1994 года

(Интервью с Женей Досычевым. Вопросы задаёт Александр Левин – выделены жирным шрифтом).

– Запись пошла. Давай начнём сначала.

– Скажи дату, наверное. Какое сегодня число? Двадцать какое-то…

– 26 августа 1994 года. 21 час 17 минут.

– Да, ещё хочу сказать, что не разрешаю пользоваться записью без моего письменного согласия.

– Да. И без моего! (Смеётся.)

– Меня зовут Евгений Досычев. Мне 12 лет. Я родился в Ленинграде 22 июля 1982 года. Вот… со мной произошёл необычный случай, о котором, как я понимаю, ты хочешь, чтобы я рассказал. Значит, 4 ноября 1991 года у меня внезапно появились воспоминания о моей жизни до 2014 года.

– Что значит «появились воспоминания»?

– Я могу попытаться объяснить по-другому, только это покажется слишком фантастическим.

– Это и так довольно необычно.

– Ну, если по-другому, то я прожил жизнь почти до тридцати двух лет, а потом внезапно оказался опять восьмилетним. И я помню довольно много из того, что со мной было в «той», как бы «прошлой» жизни. Так понятнее?

– Да… Выходит, что ты вернулся в прошлое. Но,.. как это произошло?

– Это вот папа тоже у меня каждый раз спрашивает. И я, если честно, не знаю, как именно это произошло. Даже примерно не помню. Наверное, самая близкая аналогия – это сон. То, как люди засыпают. Мы, когда засыпаем, обычно же не помним точное мгновение, когда это происходит. Так тут было что-то похожее. Я совершенно не помню того момента, когда меня швырнуло назад во времени. Даже дня не помню. Но я точно помню тот момент, когда я оказался в возрасте восьми лет. Ну, по аналогии со сном – когда я проснулся.

– И как ты «проснулся»?

– Лежал на диване у мамы. В смысле, в той же квартире, где я и жил. Мне было очень плохо. Жужжало в ушах, темнело в глазах, болела голова, и вообще я был «никакой». Дня три отходил. Я сначала родителям не рассказал, что произошло. Сказал просто, что болею.

– А они заметили что-то?

– Да. Заметили, что что-то не то. Очень испугались. Мама вся белая ходила. Говорили, что я странно себя веду. Странно говорю. Отцу я всё довольно быстро рассказал. Через пару дней.

– И как он отреагировал?

– Хуже, чем я думал. (Смеётся.) Мне казалось, что папа сразу поймёт. Но он, конечно, чуть не спятил там. Причём я это очень аккуратно преподносил. Не так, как мы сейчас говорим. Но потом он понял, поверил. И это очень важно. Папа действительно сильно мне помогает. Поддерживает. Советуется со мной. (Смеётся.)

– А мама? Вера, да? Я её, кстати, так и не видел ни разу…

– Ну, мама – хуже. Я думаю, она до сих пор не верит в мою историю и считает, что у меня психическое заболевание. Бабушка тоже, со стороны мамы.

– А ты многим рассказывал?

– Не очень многим. Сейчас вообще никому не рассказываю. Никому. Кругом много дебилов. Лучше такое не афишировать.

– А твоя «прошлая» жизнь отличается от этой, «нынешней»?

– Конечно. Я-же меняю реальность вокруг себя. То есть получается, что мир уже не такой, как был. Мы уехали из России, например. Уже всё в корне поменялось. Не только у меня, но и у моих друзей. А глобально, в мире, вроде всё так же. Пока не видел чего-то, что явно отличалось бы.

– Так ты знаешь, что произойдет в будущем?

– Если всё будет идти так же, то да.

– Ну, например?

– Вот про это я категорически не хочу говорить. Если какой-то факт будет широко известен, тогда… хм… непонятно… Может, это событие случится по-другому, и тогда весь последующий ход истории тоже поменяется. «Эффект бабочки»… Слышал о таком? Нет? Ну, неважно.

– Так как ты хочешь использовать то, что ты знаешь?

– Просто хочу прожить интересную жизнь. Моя предыдущая была так себе. В этот раз хочу пожить намного лучше.

– А как сложилась твоя, как ты говоришь, «предыдущая» жизнь?

– Ну, не знаю даже, как ответить. Тебе подробно?

– Очень бы хотелось подробно, но боюсь, что плёнки не хватит.

– В общих чертах – я жил в Питере. С 16 лет работал программистом. Нигде толком не учился. Два раза был женат. У нас была дочка. Всё было как у всех. Ничто не предвещало того, что произойдёт. Последнее, что помню отчетливо, – это свадьбу в Комарово 1 июня 2014-го. Мы тогда в Сестрорецке жили. А потом – даже не знаю. Думаю, это случилось когда-то в период с 4-го по 8 июня. У моей жены день рождения 12 июня, и мы думали лететь в Екатеринбург. До этого я точно не дожил. Думаю, запомнил бы. Мы долго планировали этот день рождения. Это её юбилей был. Тридцатник.

– Понятно. Вот ты сказал сейчас «не дожил», и я подумал, может ли такое быть, что ты…

– …умер? Я много думал об этом. Да. Может быть.

На этом моменте я даже не знал, что спросить. Чтобы немного собраться с мыслями, я выключил диктофон. Чуть перемотал назад и нажал Play. Записалось хорошо. Я перемотал в конец и включил опять.

– А у тебя есть какие-то доказательства твоей истории? Я тебе верю, конечно. Но если другие не поверят?

– Что значит «другие»?

– Ну, учёные если не поверят.

– Какие ещё учёные? Я вообще не хочу, чтобы мне верили и знали про то, что со мной было.

– Ты не хочешь, чтобы об этом знали? Это же надо как-то исследовать, мне кажется. Это же невероятно! И ты можешь стать знаменитым…

– Я думаю, нормальные учёные не станут этим заниматься. Но в любом случае я очень не хочу такого внимания. Короче говоря, есть масса причин, по которым я предпочитаю держать всё в тайне. Я просто хочу использовать то, что я помню, чтобы улучшить жизнь. Себе и близким. Дебажить жизнь…

– Что это значит?

– Дебажить? Ну, ты же знаешь! Когда нужно исправить ошибки в программе, и ты по ней проходишь строчка за строчкой. От английского «debug».

– А… (Смеётся.) У нас это называлось «дебагировать». Ну, да. Понял.

– Вот. Так я дебагирую то, что могу. Вот папу, надеюсь, спас. Для этого приехали в Израиль. Пото…

– Это ты решил ехать в Израиль?

– Ну, я не решил – предложил. Я знал, что у папы всё плохо с почками, да и не только с ними. Надо было срочно что-то делать. Мы могли уехать в Израиль по еврейской линии. Решили ехать. Тогда, кстати, с Нелей познакомились. Ну, что я тебе рассказываю? Ты через то же самое прошёл. Здесь папу прооперировали. Ещё предстоит долгое лечение, но надеюсь, что он уже вне опасности.

– Я боюсь спросить… Но всё же… Что было с папой в той жизни?

– Ну, сам понимаешь, что… Очень долго мучился… И умер в 95-м.

– Ужас. То есть в следующем году?!..

– Да. В марте.

– А что ты ещё сделал, учитывая, что ты знаешь будущее?..

– Ну… Пока немного. Я знал, что в России будет приватизация, и поэтому посоветовал моей маме поменять комнаты в коммуналке на отдельную квартиру и приватизировать её. Потому что в «той» жизни мы сильно просчитались с этой приватизацией. Наши соседи по коммуналке подсуетились, и в результате мы продали свои две комнаты за бесценок. И с дачей примерно то же самое получилось.

– Кстати, про квартиру. Что с той квартирой, которую вы… мы… хотели купить?

– Купили.

– Да? Как?

– Купил Фима. Знаешь его? С ним Неля тоже знакома.

– Нет, вроде не знаю.

– На этого Фиму и купили. Там ещё длинная история была. Мы не делали ту сложную «многоходовку», о которой я тебе рассказывал. Хозяин квартиры оказался какой-то сволочью невероятной. Когда уже сели подписывать договор, решил повысить цену на 5 тысяч долларов. Потом ещё Фиме ссуду не хотели давать, потому что он тогда ещё недостаточное время работал. И вообще, он очень странный мужик. Ходит в свитере круглый год. Причем в одном и том же. Даже летом. Жалко, что мы с ним связались. В конце всё же выбили мы эту ссуду. Оформили. Ну вот, как-то так.

– И что теперь?

– Ничего. Полгода не могли её сдать. Вот только с января сдали. Жильцы, конечно, не особо приятные, но ничего не поделаешь. Ждём не дождёмся, когда начнется «движуха». Вроде как проект обсуждается. Всё идет по плану…

– Минутку… А откуда ты узнал о том, что там что-то будут строить?

– Тут, в Хайфе, у меня родственники. В «той» жизни я был в Израиле два раза в гостях. Одно из мест, которое точно запомнилось, – это как раз «Немецкая колония». Там была довольно приятная прогулочная зона с кафешками, ресторанами, ещё какими-то интересностями. Я конкретно помню вот как раз этот угловой дом. Мы там были в ресторане. Когда уже в «этой жизни» приехали в Хайфу, мы пошли туда, а там – ничего. Ну вот. У меня сначала и в мыслях не было что-то такое делать, но папа там проезжал на автобусе и увидел на доме вывеску о продаже квартиры. Ну тут мы и начали думать.

То есть это, можно сказать, случайно произошло. Наш первоначальный план был в Питере квартиру купить, пока они доступные ещё. Проблема в том, что цены растут очень быстро. Мы никак не можем их догнать. Только соберём нужную сумму, как оказывается, что её уже не хватает. Мы в сентябре летим в Питер. Будем покупать. Очень переживаю на этот счёт…

– Так это очень скоро!

– Да… Сейчас с этим переездом закончим – и сразу в Питер. Билеты как раз становятся дешевле после каникул.

– А на сколько летите?

– Не знаю пока. Когда всё сделаем – вернёмся.

– Я думал, мы в Интернете работать будем…

– Будем работать, конечно! До твоего отъезда мы тебе наладим environment, пропишем задачи, и будешь писать самостоятельно из дома. Склянка так работает. Отабек тебе поможет влиться. Кстати, может, отец без меня полетит. Я думаю, что я там не особо нужен. Это всё-таки не Англия.

– А что с Англией?

– Ну, мы были два раза в Лондоне. Ставки делали. Там мой английский пригодился… Не то чтобы у меня хороший английский, но намного лучше, чем у папы.

– Ты сказал «ставки делали»?

– Да. Мы делали ставки на футбол. На «Евро 92» и сейчас на чемпионат мира.

– Ого… Минутку! Стоп!

Я выключил диктофон. Перевернул кассету. Не хотел, чтобы запись прервалась. Я предложил чаю, Женя согласился. Уже с чаем мы продолжили.

– Так что там со ставками на футбол?

– Ничего. (Смеётся.) Делали ставки.

– На кого?

– «Евро 92». Подробнее рассказать? Хорошо… Значит… В «той» жизни я смотрел финал «Евро 92» и помнил, что Дания обыграет Германию и станет чемпионом Европы. Я, кстати, не был на 100% уверен, что в этой жизни Дания выиграет. Иди знай! В любом случае решили рискнуть. Такого шанса больше не будет! Я не так много футбольных результатов помню. А этот помню. Причём тут же была сенсация! Данию взяли на «Евро» в последний момент вместо Югославии, и никто не ожидал, что она выиграет! В Израиле ставки на спорт запрещены, поэтому мы отправились в Лондон. Взяли все деньги, которые смогли достать. Занимали у кого только могли. Но всё равно получилось не так уж много: 2000 фунтов примерно.

– А почему в Лондон?

– Я просто понятия не имел, где можно удобно ставить на спорт. И узнать не у кого. Кто-то сказал, что в Англии точно можно. К тому же в Англии с языком удобней. Решили туда. Вот. Ходили по городу – искали букмекеров, ставили деньги. Если честно, мы с отцом очень много ошибок тогда сделали. Неопытные были. Сейчас, навер…

– Какие ошибки?

– Ох… Ну, думаю, что надо было сразу все деньги поставить на победу Дании в турнире, и всё. В William Hill давали вроде 18 к 1. То есть могли бы взять 36 000 фунтов. Но мы побоялись: во-первых, боялись, что в конце Дания не выиграет. Хотели посмотреть первые матчи, чтобы быть более уверенными. Ну и, конечно, было страшно, что нас вычислят. Заподозрят. Мы ставили маленькие суммы у нескольких разных букмекеров. Потом оказалось, что это глупости! Там такие деньги крутятся, что нас бы просто не заметили. Помню, один русский мужик после ничьей СНГ с Германией поставил какую-то бешеную сумму на победу Шотландии над СНГ. Просто несколько пачек денег. И СНГ проиграли 0:3. Интересно, кто это был?.. Короче, до начала чемпионата мы поставили только 400 фунтов.

Начался турнир. Дания сыграла вничью с Англией. Потом проиграла шведам. И тогда, чтобы не вылететь с турнира, Дании надо было выиграть у Франции. Если бы мой отец ещё не был седым, он, наверное, поседел бы.

Понимаешь ситуацию? Мы назанимали почти 4000 долларов, и Дания вот-вот вылетит с «Евро». А я не знал результаты матчей. Вообще. Так что не мог сказать, идёт ли всё «по плану» или нет. Мы жили в маленькой гостинице в Гринвиче. Там как раз был внизу бар с теликом. И вот – игра с Францией! Её как раз показывали. Такие эмоции я вряд ли когда-нибудь испытывал! Дания выиграла 2:1! Потом поставили отдельно на полуфинал и, конечно, на финал.

– И сколько вы заработали?

– Грубо говоря, мы увезли из Туманного Альбиона 12 000 фунтов, а привезли чуть больше 2000… Нет, вру! 2400. Если учитывать все расходы – то, наверное, 8000 фунтов чистыми сделали. Неплохо, но, конечно, могло быть намного лучше.

– Интересно! А после этого?

– Вот сейчас на чемпионате мира по футболу опять ставили. Мы снова полетели в Лондон с папой, и мама тоже прилетела из Питера. На самом деле можно было и не в Лондон лететь… Но мне так понравилось в прошлый раз, что хотелось вернуться. Проблема в том, что нужно было там быть во время всего чемпионата для того, чтобы поставить до начала и забрать деньги после финала. То есть мы там были больше месяца. Мы вернулись только 22 июля, в мой день рождения. Это вышло очень дорого. И кроме того, опять, как и в 1992-м, я не помнил результатов игр, кроме самого чемпиона… Ой! Там, кстати, чуть не случилась вообще адская история. Если хочешь, останови запись, потому что она может быть не особо важна… Не будешь выключать?.. Ладно… Так вот…

Я всё время говорил папе, что Италия выиграет. Я отлично помню, как мы в «той» жизни всем двором болели за Италию. Роберто Баджо. Джузеппе Симеоне. Помню, как они еле из группы вышли. Я почему-то явно помню, что они стали чемпионами!

И вот. Мы в Лондоне, на Виктория Стрит, стоим в очереди… ну, как очередь – три-четыре человека, – чтобы поставить 1000 фунтов на победу Италии на чемпионате. По-моему, давали 11 к 2… Как раз когда очередь доходит до нас, я весь аж похолодел! Я вдруг вспомнил, как Баджо промазал свой пенальти в серии послематчевых пенальти против Бразилии. Я вспомнил, как во дворе стебали за это Валеру, потому что он у нас был «Баджо». Я вспомнил, что Италия проиграла! Папа уже достал деньги и дал бланк дядьке за прилавком… Тут я охрипшим голосом говорю: «No! We will bet for Brazil!» У папы глаза чуть из орбит не вышли. Я говорю: «ПАПА! ПОЛОЖИСЬ НА МЕНЯ!» Мужик за прилавком улыбался, чего-то там пошутил. Короче, поставили, слава богу, на Бразилию. Вот так. Представляешь! Я все эти четыре года думал, что Италия взяла кубок. И даже не пытался более детально вспомнить. Я как будто внушил себе.

– Да уж… Вот это да!

– Этим летом мы меньше заработали. Основную сумму ставили на 7 к 2. Но всё же сейчас можем лететь в Питер попытаться приобрести квартиру. Завтра папа едет в центр, чтобы билеты взять. Это капец. Целый день на это уйдёт. Скоро билеты в Интернете можно будет заказать, а пока приходится мучиться… У меня тоже завтра дела… поеду в…

Тут запись обрывается. Я не совсем помню, что ещё Женя сказал. Но хочу заметить другое: именно вот этот самый конец записи оказался чуть ли не самым важным! Впоследствии мы его слушали раз сто. Это один из «якорей». Но до этого ещё далеко.

В тот день мы больше не записывали. Женя заказал такси по телефону, поскольку автобусы уже не ходили. Мы посидели ещё минут пять на кухне, пока Таня мыла посуду, и он ушёл.

– Ты слышала? – спросил я Таню.

Она ухмыльнулась.

– Да. Я почти всё время на табуретке возле двери просидела.

– И что думаешь?

Я, если честно, хотел услышать, как она вообще теоретически объяснит такое явление, но Таня была практиком.

– Надо было узнать у него, что будет с МММ! – сразу сказала она. – Муж сестры вот-вот повесится. Может, позвонишь и узнаешь у него? Это важно. И ещё, может, узнай у него результаты лотерей… там… всяких. «Спортлото». Может, он помнит что-то.

Я полночи не мог заснуть. Это была просто фантастика. Я понимал, что всё это нельзя так оставлять. Надо было что-то делать. У меня в голове крутилась одна мысль: «Идти к учёным». Но кто эти самые «учёные», где их искать, и захотят ли они исследовать Женю, было непонятно. К тому же он сам был против.

Чем больше я думал об услышанной истории, тем больше вопросов у меня возникало. Я их начал записывать, и у меня скопилось два листа вопросов. Очень хотелось договориться ещё об одном интервью.

В среду утром меня разбудила Инна и сказала, что «какой-то мальчик» просит меня к телефону. Я, конечно, думал, что это Женя, но – сюрприз! – мне звонил Отабек. Я не сразу понял, кто это, поскольку, как уже говорил, не запомнил его имя с нашего знакомства. Отабек сказал, что хорошо бы встретиться, чтобы как-то начать работать. Он также спросил у меня, прочитал ли я книгу. Я ответил, что ещё нет. Если сказать честно, то даже не открывал. Как-то руки не дошли. Я так и не понял, кто этот Отабек и как он был связан с Андреем и Женей. Ему лет пятнадцать, наверное, было. Говорил он очень уверенно. Быстро.

– А HTML-документы вам удалось посмотреть? – спросил Отабек.

– Нет, не было времени, – сказал я.

Мне было ужасно неприятно. Даже стыдно.

– Ну, тогда вряд ли мы успеем что-то спланировать до отъезда Доси, – сказал он. – Позвоните мне, пожалуйста, когда вы пройдётесь по книге. Можете записать мой номер?

Я записал номер и пообещал скоро с ним связаться.

В четверг утром я набрал Женю, чтобы узнать, как дела, и, возможно, пригласить его к нам опять. Ответил Андрей. Он очень обрадовался, что я позвонил. Сказал, что Женя в школе. Я и забыл, что он ещё ходит в школу. Андрей спросил, есть ли возможность поставить у меня один комп и два чемодана. Я сказал, что можно.

– А что случилось? – спросил я.

– Мы решили не снимать ту квартиру. Передумали. Мы сейчас летим в Россию. Не хочется платить просто так, пока нас нет.

Мы договорились, что Андрей привезёт вещи в тот же вечер. Так получилось, что они приехали, когда я ходил забирать Инну из кружка. Таня была дома и помогла разместить на антресолях их «чемоданы» (ими оказались два битком набитых клетчатых баула) и жалкого вида 486-й комп.

Я ещё звонил на Алия, 15, но телефон никто не брал. Они улетели в Россию. Это была осень 1994-го.