Волки

– Спасибо Валентин. Я подумаю, как использовать «Корейца» в своих интересах.

– Так что, мой совет, работай с «Быком». Если что, звони. Приеду в любое время суток.

Виктор попрощался с ним и положил трубку.

***

Александр Тимофеевич Козин, председатель правления банка «Волжский», заканчивал свой рабочий день. С завтрашнего дня он уже числился в очередном отпуске, и сейчас, подписывая все необходимые документы, он мыслями уже был там, где плескались о берег волжские волны. Козин принципиально не ездил отдыхать за границу и на другие модные курорты, предпочитал всему этому простой отдых на Волге. Года два назад ему случайно пришлось побывать в санатории «Ундоры», расположенном в Ульяновской области на живописном берегу Волги. Эти места ему не только очень понравились, они, словно приворожили его к себе. В прошлом году он неплохо отдохнул в этом санатории, часто ходил на рыбалку, в лес, и этот активный отдых позволил ему отработать весь год без каких-либо осложнений с его здоровьем. В этом году он снова, не обращая внимания на советы друзей, решил поехать в санаторий. Купив накануне отпуска путевку, он с нетерпением стал ждать того дня, когда, позабыв про все свои проблемы, сможет снова посидеть на волжском берегу с удочкой в руках.

Подписав все необходимые распоряжения и документы, Александр Тимофеевич вышел из своего кабинета и передал папку с подписанными документами секретарю.

– Все, Мила, меня больше нет, я в отпуске. Всех людей направляй к Николаю Ивановичу, он остается вместо меня.

– А, для Нины Анатольевны? – поинтересовалась она у него.

– Если она позвонит, скажи ей, что я на выезде, – ответил он.

– Хорошо.

Козина Нина Анатольевна, первый вице-президент, заместитель Председателя правления банка, была женой Александра Тимофеевича. В последнее время в их семейной жизни наметился уже не скрываемый ни для кого разлад. Красивая, молодая бизнес-леди пользовалась большим успехом среди мужчин, особенно в кругу больших правительственных чиновников республики. Эти бесконечные ее встречи на высоком уровне, множественные командировки с представителями правительства в Эмираты и другие зарубежные страны сыграли определенную роль в их взаимоотношениях. Однажды Александр Тимофеевич, человек весьма и весьма выдержанный, высказал ей свою обеспокоенность ее образом жизни. На что она парировала незамедлительно:

– Если ты из меня хочешь сделать свою прислугу, то у тебя это не получится. Времена, когда я к тебе заглядывала в рот и слушала все твои советы, канули в вечность. Я достаточно молодая и красивая женщина и имею право на свое место в этой жизни. Я не буду тебя благодарить за то, что ты меня многому научил, лишь по одной причине: я за это расплатилась с тобой своей молодостью. Теперь я хочу пожить так, как хочу. Если ты надумаешь разводиться со мной, препятствия с моей стороны не будет.

– Нина, неужели ты сама не замечаешь, что превращаешься в женщину для эскорта? Если ты сама этого не замечаешь, то это видят все служащие банка и тихонько смеются за твоей спиной. Я не хочу, чтобы твои похождения были связаны с моим именем.

– Саша! Мы уже давно не спим с тобой в одной кровати, и поэтому тебе не стоит связывать мои поездки с мужчинами, с твоим именем. Сейчас банк, а вернее, его положение на рынке банковских услуг, больше связан с моим именем, чем с твоей умной головой. Если ты этого не замечаешь, то там, наверху, это уже давно усвоили. Ты, сейчас, пытаешься из меня сделать проститутку, которая спит с мужчинами из-за денег. Это не так. Я с ними сплю только по одной причине, потому что не хочу спать с тобой.

В тот вечер Козин ушел из дома, забрав с собой лишь необходимые вещи. Он вернулся в двухкомнатную квартиру своей матери, в ту, в которую когда-то впервые привел свою жену. Через некоторое время Козин приобрел себе новую большую четырехкомнатную квартиру, он перебрался в нее со своей старенькой матерью.

Выйдя из банка, Козин сел в ожидавшую его автомашину и поехал к себе домой.

– Александр Тимофеевич, – произнес водитель, обращаясь к нему. – Мне что-то не совсем нравится вон та «девятка», которая вот уже пятый день висит у нас на хвосте.

Козин оглянулся назад и увидел черную тонированную «девятку» без государственных номеров, которая следовала за их автомобилем.

– Ты, Анатолий, особо не переживай, кому мы с тобой нужны. Это, наверное, Нина Анатольевна опять что-нибудь надумала. Наверняка, хочет узнать, куда и с кем я поеду отдыхать, вот и наняла частных детективов.

– Все равно мне это не нравится.

– Ничего, Анатолий отвезешь меня завтра в «Ундоры» и отдыхай две недели на полную катушку. На отдыхе ты быстро все позабудешь.

Он доехали до улицы Маяковского и остановились около четырехэтажного дома сталинской постройки. Александр Тимофеевич вышел из машины и, минуя небольшой по современным меркам двор, вошел в левый крайний подъезд дома. Постояв еще немного и убедившись, что шеф дошел до квартиры, водитель развернулся и уехал. Черная «девятка», пристроившись около театрального училища, осталась на месте.

***

В районе восьми часов вечера, Козин набрал Петербург. Он решил переговорить с «Резаным» в отношении своего отпуска.

– Это Александр Тимофеевич, соедини меня, пожалуйста, с Рамилем.

– Привет! – поздоровался он с ним, когда тот поднял трубку. – Пока мне не звони на работу, я на две недели ушел в отпуск. Буду отдыхать в «Ундорах», где отдыхал в прошлом году. Мне там нравится, места прекрасные, рыбалка. А что самое главное, это нет показной напыщенности. Там люди простые, и поэтому кланяться там некому. Если надумаешь встретиться, приезжай, буду рад тебя увидеть. Да, кстати, в отношении Нины – у нас с ней все по-прежнему. У нее своя жизнь, а у меня своя. Спасибо, Рамиль, приезжай, вместе порыбачим.

Он положил трубку и направился принимать ванну.

Утром он вышел из дома с двумя чемоданами и, вежливо отвечая на приветствия соседей, направился к своей автомашине, ожидавшей его на улице. Анатолий помог ему уложить чемоданы в багажник, и они тронулись.

– Надо же, вот сволочи, – произнес Анатолий, увидев двигающуюся за ними черную «девятку». – Что им нужно от нас?

– Да, брось ты, Анатолий, из-за каких-то дурачков портить себе настроение. Нервы нужно беречь. Я думаю, что после того как ты меня оставишь в санатории, эти люди отстанут от тебя.

– Посмотрим, Александр Тимофеевич.

Через три с лишним часа скверной дороги они, наконец, добрались до санатория. Пока Козин оформлял в бухгалтерии все необходимые документы, Анатолий внимательно наблюдал за черной «девяткой», которая припарковалась метрах в ста от них. Вскоре он заметил, как из черной девятки вышли двое молодых парней и проследовали в здание санатория.

– Толя, бери чемоданы и тащи их сюда, – крикнул ему Козин, выходя из здания санатория.

Он, подхватив два чемодана, направился вслед за шефом. Они поднялись на лифте на четвертый этаж. Дверь номера была открыта, и они вошли в номер. Номер состоял из двух небольших комнат. В одной из комнат стояли стенка с посудой, цветной телевизор, а в углу небольшой холодильник. В другой комнате были двуспальная кровать, заправленная светлым покрывалом, и трехстворчатый платяной шкаф.

– Спасибо, Толя, за помощь. Давай, езжай домой. Я здесь уже сам разберусь со своими вещами. Будь на телефоне, если что, я тебя вызову.

Анатолий пожелал ему хорошего отдыха и вышел из номера. Он спустился на первый этаж и вышел из здания. По привычке посмотрел в сторону, где еще полчаса назад стояла черная «девятка», однако машины на месте не было.

«Наверное, прав был шеф, – подумал он. – Довели до санатория, удостоверились, что он остался в нем, и спокойно уехали».

Он сел в автомашину и поехал обратно в Казань.

Козин разбирал свои вещи в номере. Он успел повесить в шкаф два своих костюма, когда услышал музыку в соседней комнате.

«Интересно! Кто-то включил в комнате телевизор?», – подумал он.

Он повернулся и собрался выйти из комнаты, как вдруг увидел незнакомого мужчину в темном костюме, который стоял в дверном проеме.

– Что вам нужно, молодой человек? – вежливо спросил его Козин.

– Извините, вы случайно не Козин? – в свою очередь, задал тот ему вопрос.

– Да, вы угадали, – ответил Александр Тимофеевич. – Я действительно Козин, что вы хотели?

Мужчина поднял руку. В руке его был пистолет с навернутым на ствол глушителем. Раздался чуть слышный хлопок. Пуля угодила в грудь Козина. Он отлетел назад метра на полтора и спиной опрокинулся на стоявшую в комнате кровать. Изо рта Козина тонкой струйкой потекла кровь. Александр Тимофеевич попытался подняться с кровати, но сделать это не удалось. Он снова упал на кровать. Красное пятно на покрывале с каждой секундой становилось все больше. Он поднял руку, словно пытаясь защитить себя от разящих пуль незнакомца.

Мужчина подошел ближе к нему и, накрыв лицо умирающего большим махровым полотенцем, выстрелил в его голову еще два раза. Убедившись в том, что Козин мертв, он взял в руки второе полотенце, лежащее на прикроватной тумбе, и тщательно обтер пистолет, который положил около его ног. Он вытер этим полотенцем косяк двери, в который упирался, и направился к двери. Около двери он посмотрел на свою обувь и брюки, они были забрызганы мелкими каплями крови. Он снова вернулся в комнату, где лежал убитый им человек, и стал рыться в вещах убитого. Найдя в чемодане джинсы, он быстро примерил их. Он приятно удивился, джинсы хорошо подошли ему.

«Надо же, как удачно», – подумал он.

Обувь Козина тоже подошла ему. Свернув свою старую одежду, он сунул ее в большой пакет и направился к двери. Выйдя из номера убитого, мужчина повесил на ручку двери табличку с надписью «Прошу не беспокоить» и направился в сторону выхода. Спустившись вниз, он вышел из здания санатория и сунул пакет с вещами в мусорный ящик, который находился позади корпуса.

– Ну как? – поинтересовался у него мужчина, сидевший за рулем черной «девятки».

– Все хорошо, трогай, – сказал стрелок.

Черная «девятка» без государственных номеров выехала за ворота санатория и, набрав приличную скорость, двинулась в сторону Москвы.

***

Весть об убийстве Управляющего банком «Волжский» Козина прозвучала в Казани словно гром средь ясного неба.

Абрамова вызвал к себе Феоктистов. В кабинете, помимо него, уже находились начальник шестогоУуправления по борьбе с организованной преступностью Бухаров, начальник Управления уголовного розыска Вдовин и двое не знакомых Виктору людей, по всей вероятности, представителей оперативных подразделений КГБ.

– Теперь, кажется, собрались все, – произнес заместитель министра. – Мы с нашим министром только что вернулись из Кабинета Министров. Что я могу вам сказать товарищи, Правительство республики в шоке от этого преступления.

– Да, преступление неординарное, – произнес Бухаров. – Это не разборки между группировками.

– Вот именно, – подтвердил его слова Феоктистов. – То, что Козина застрелили в Ульяновской области, ничего не меняет. Я думаю, что ноги растут из Казани.

– Михаил Иванович. А что, есть какая-то оперативная информация о причастности наших бандитов к этому делу? – поинтересовался Абрамов у него.

– Какая информация? – грубовато ответил он. – Сейчас только все и говорят о причастности нашей братвы к этому убийству. А, ты меня спрашиваешь о чем-то.

– А, что говорят оперативники из Ульяновска? – снова задал ему вопрос, Абрамов. – Они же отрабатывали, наверное, людей в санатории?

Феоктистов посмотрел на него таким взглядом, словно перед ним сидел не сотрудник министерства, а инопланетянин. Он сморщился, как от зубной боли.

– Извини, Абрамов, можно подумать, что ты первый день работаешь в розыске.

– Простите, товарищ полковник. Я думал, что вы собрали нас всех, чтобы мы смогли обменяться имеющейся у нас информацией, наметить какие-то мероприятия в помощь товарищам из Ульяновска, но я, видно, в чем-то ошибся?

– Министр хочет, чтобы мы вплотную занялись этим делом, – произнес Феоктистов. – Так что, Абрамов, все в твоих руках.

– Извините, я что-то не понял вас, Михаил Иванович, – Абрамов старался не обращать внимания, что Вдовин толкал его под столом ногой. – Разве у нас мало своих нераскрытых убийств, что мы забираем себе это ульяновское убийство? Одно дело, помочь товарищам, другое дело, полностью заниматься его раскрытием. Это первое, что я хотел сказать. Второе. Данное убийство носит явно заказной характер, как по исполнению, так и по подготовке к нему. Я думаю, что раскрытием данного преступления должно заниматься Управление Бухарова. Вы сами знаете мое положение, у меня всего восемь сотрудников, и я сейчас просто не в состоянии выделить на это преступление двух-трех человек.

– Абрамов бы не был Абрамовым, если бы не высказал свое личное мнение руководству министерства, – произнес Феоктистов, словно извиняясь перед молчаливыми мужчинами, которые сидели в креслах и внимательно прислушивались к нашему диалогу.

– Что, я хочу сказать, – продолжил он. – Формально он, конечно, прав. Преступление по территориальности, не наше. Однако, я уверен, что его совершили наши бандиты, и нам будет намного проще его раскрывать, чем сотрудникам из Ульяновска. В отношении того, кто будет работать по данному делу, я тоже, наверное, соглашусь. Сейчас, Управление уголовного розыска, просто, не может этого сделать в силу физических возможностей.

Виктор с облегчением вздохнул и с интересом посмотрел на лицо Бухарова, которое с каждым словом, произнесенным Костиным, вытягивалось от удивления все больше и больше. Когда тот замолчал, он поднялся с места.

– Мы впервые сталкиваемся с тем, когда нам поручают раскрытие столь резонансного преступления. Раньше наше Управление было на вторых ролях в раскрытии преступлений. Многие наши сотрудники не имеют практики работы по раскрытию преступлений против личности и могут просто не справиться с возложенными на них обязанностями. Я думаю, что этим делом должны заниматься сотрудники уголовного розыска, а мы бы помогли им своей информацией.

Феоктистов перевел свой взгляд с Бухарова на Абрамова. Однако, неожиданно слово взял Вдовин, который до этого момента сидел молча.

– Здесь не место обсуждать решение руководства министерства, – произнес он и укоризненно посмотрел на Бухарова. – Сейчас Управление по борьбе с организованной преступностью по численности сравнялось с нашим управлением, и я считаю, что выделить в нем группу в пять человек, особой сложности у Бухарова не вызовет. Если нужны будут какие-то консультации, мы всегда их окажем.

Феоктистов был очень доволен этой репликой Вдовина. Глаза его заблестели в предчувствии близкой мести. Вот и наступил тот долгожданный момент, которого он так долго ждал.

Они вышли из кабинета и направились к себе на этаж.

– Анатолий Герасимович, кто эти двое, что сидели в углу кабинета Феоктистова? Я что-то их до этого момента не встречал, – поинтересовался у него, Виктор.

– Не знаю, – ответил он. – Наверное, из банка или еще откуда-то.

Поднявшись на этаж, они разошлись по кабинетам.

***

Вадим Шимановский по-прежнему плотно работал с «Быком». О том, что в Москве поменялось мнение по этому поводу, он только догадывался. Неделю назад к нему в офис приехал «Кореец», который потребовал с него деньги, что он отложил для «Быка».

– Ты, что, Вадим, не понимаешь русского языка? Я же сказал тебе, чтобы ты ни копейки не отдавал «Быку». Это не мое решение, а «Мартына», ты, надеюсь, понял меня?

– Веселая у меня жизнь, – произнес Шимановский. – То «Мартын» меня, словно вещь, передает этому «Быку», то снова забирает меня обратно. «Бык» хоть об этом знает?

– Да, пошел в задницу этот «Бык», – произнес с нескрываемой злостью «Кореец». – Кто он такой, чтобы диктовать правила игры? Да я его в два счета раздавлю, как таракана.

– Вот и раздави!. Вот когда ты его раздавишь, тогда и приходи ко мне. Сейчас я работать на двоих просто не могу. У меня не хватает финансовых ресурсов.

– Мое дело маленькое, – ответил «Кореец». – Главное, что меня просили передать тебе, я сделал. В остальном, как тебе жить дальше, решай сам.

«Кореец» вышел из кабинета, громко хлопнув тяжелой дверью. Вадим обессилено упал в кресло и, достав из кармана из кармана носовой платок, стал вытирать вспотевший лоб. Он великолепно понимал, что стал заложником обстоятельств, однако, выхода из сложившейся ситуации он не видел. Он снял трубку и стал звонить в Москву «Мартыну». Телефон был занят, и это еще больше заставляло Шимановского волноваться. Наконец, на том конце провода подняли трубку.

– Здравствуй, «Мартын», – вкрадчиво начал Шимановский. – Как у вас в Москве дела? Извини, что беспокою. От меня только что ушел «Кореец», который сообщил мне, что ты снова забираешь мою компанию под себя. Вчера вечером ко мне приезжал «Бык» и в привычной для него манере потребовал у меня деньги. Установил срок в две недели.

– Знаешь, я действительно сначала хотел забрать у него твою компанию, но потом передумал. Сейчас я просто сильно занят, и у меня нет времени разбираться с этим «Быком». Так что сам решай, отдавать ему деньги или нет. Кстати, я от ребят слышал, что ты, хорошо, работаешь с предприятиями Нижнекамска в части выплаты им зарплаты. Скажи, ты сам придумал эту схему или тебе кто-нибудь подсказал это?

– Нет, «Мартын», схема моя. Она элементарная. Предприятие страхует своих рабочих на квартал или на месяц и в результате этого каждый месяц получает от нас деньги в связи с окончанием договора. Вернее, получает не само предприятие, а застрахованный предприятием работник. Так как там работает достаточно много людей, то и я имею от всего этого неплохие деньги, которые пытается отобрать у меня «Бык».

– Потерпи, Вадим. Осталось совсем немного, и я уберу с шахматной доски фигуру «Быка».

– Хорошо понял, «Мартын» Только, прошу тебя, позвони и скажи об этом «Корейцу». Мне не нужны лишние головные боли, – попросил его Шимановский.

– Хорошо, Вадим, я позвоню ему.

***

«Резаный» был в бешенстве, когда узнал, что в санатории «Ундоры» неизвестные застрелили Козина.

«Ну и сволочь! – подумал «Резаный» о «Мартыне». – Решил, что, кроме этого банка, я больше ни с кем не работаю? Это мы еще посмотрим, кто кого собьет с насеста в курятнике».

– Долгов! – позвал он одного из своих близких и доверенных охранников. – Когда приедет Паша Орский?

– Вчера вечером позвонили и сказали, что он уже выехал из Оренбурга. Думаю, что сегодня вечером должен быть здесь, в Питере, – ответил ему Долгов.

– Кто его будет встречать? Может, мне самому поехать на вокзал, как ты думаешь? Что не говори, но Паша Орский – довольно известный в России вор.

– Думаю, что не стоит этого делать, Рамиль. Ему не нужна излишняя помпезность, как говорит он сам. Он хочет, чтобы все это прошло тихо, без всяких облав и камер предварительного заключения.

– Бог с ним, раз решил так, пусть будет, как он хочет. Мы менять тогда программу не будем.

Положение «Резаного» и, соответственно, всей казанской группировки в Питере после его ранения и лечения за границей сильно пошатнулось. Местная братва, вступив в союз с тамбовской группировкой, все дальше и дальше стала теснить его от сочных финансовых кусков. Открыто воевать с ними он уже не мог. Война на два фронта связывала его по рукам и ногам и висела камнем на его шее. Все имеющиеся у него ресурсы были брошены на борьбу с «Мартыном». Многие союзники «Резаного» стали колебаться, потеряв уверенность в его силах.

Подобное положение толкнуло его на поиски новых союзников. Одним из возможных его союзников должен был стать оренбургский «вор в законе» Паша Орский. Паша всегда мечтал бросить якорь в Питере или Казани, и предложение «Резаного» поучаствовать в его проектах сильно обрадовало его. Паша провел переговоры с ворами Оренбурга, а затем, заручившись их поддержкой, забил встречу с питерскими ворами.

– Деньги любят тишину, – любил говорить он и, руководствуясь здравым смыслом, отказался встречаться на вокзале с Резаным.

Будучи человеком, весьма осмотрительным и осторожным, он не исключал того, что «Резаный» может находиться под колпаком местных специальных служб, и эта шумиха вокруг его персоны может вызвать неподдельный интерес этих служб к его персоне.

Встретились они с «Резаным» поздно вечером в одном из небольших ресторанов города.

– Привет, «Резаный», – поздоровался с ним Паша. – Как живешь и на что, живешь?

– Здравствуй, Паша, – ответил приветствием на приветствие Резаный. – Были времена, когда жилось намного лучше, чем сейчас. Давай, присаживайся, Паша, кушай, пей.

– Спасибо за приглашение, – ответил тот, присаживаясь за стол. – Надеюсь, что ты проверялся и не притащил за собой ненужных людей?

– Если ты сам проверялся, значит, здесь все чисто, – ответил «Резаный».

– Если это так, то значит, все чисто. Я, в принципе, готов выслушать твои предложения.

Они долго говорили. В конце разговора Паша сказал:

– Ты знаешь, «Резаный», мы, оренбургские воры, решили оказать тебе помощь при условии, что ты двадцать пять процентов своего бизнеса в Питере и Казани передашь нам. При этом ты еще будешь регулярно направлять часть прибыли в российский воровской общаг. Если ты готов на это, мы на твоей стороне. Завтра у меня стрелка с местными ворами, где я могу, открыто заявить о том, что у нас с тобой совместный бизнес.

– Да, Паша, ты можешь об этом открыто сказать им, – подтвердил его слова «Резаный». – Я вот сейчас, беседуя с тобой, подумал, а не прикинуть ли мне самому корону на голову. Как ты думаешь, Паша, воровской мир меня поддержит?

– Сказать за всю братву не берусь, но я бы за тебя поднял руку. Ты наш братишка, и зону ты топтал, как все мы. И эта мысль давно у тебя в голове?

– Да так, если честно, не так давно. Единственное пятно в моей жизни, это то, что я служил в армии.

– Да, знаем мы все про тебя, «Резаный». Правильную линию в жизни ты взял. Давай, без обиды. Ты еще посиди здесь с полчаса, пока я незаметно уйду. А, ты на всякий случай посмотри, кто потянется за мной.

– Договорились. Короче, жду тебя завтра вечером.

Паша незаметно вышел из зала и, пройдя через кухню, вышел на улицу. «Резаный» покинул заведение через полчаса, как они и договаривались. Охрана, дежурившая на улице, сообщила, что его знакомый ушел чистым, без наружного наблюдения.

***

Паша приехал поздно вечером. Войдя в номер, он плюхнулся в большое кожаное и кресло и попросил «Резаного» налить ему водки. Тот поднялся с кресла и, подойдя к большому холодильнику, достал оттуда бутылку башкирской водки «Дикий мед» и закуску. Он разлил водку по рюмкам.

– Давай, Рамиль, выпьем за сударыню-удачу, – предложил Паша.

Они выпили водку и стали закусывать бутербродами с ветчиной и колбасой.

– Ну, что решили на сходняке? – поинтересовался у него «Резаный». – Каков вердикт?

– Давай, еще по одной, а уж затем приступим нашим делам.

«Резаный» разлил по рюмкам водку и посмотрел на собеседника, ожидая от него тоста. Однако тоста не было. Они выпили водку и поставили рюмки на стол.

– Короче, «Резаный». Мне удалось договориться с местными ворами о том, чтобы они не кромсали наш общий бизнес в Питере. Однако, эта договоренность держится на одном условии, что ты больше не будешь щемить местных ребят. Больше тебе подобного отстрела братвы никто не простит. Сейчас все сосредоточено в руках воров. Вольница в Питере, мне так показалось, закончилась.

– Это плохо, Паша – в ответ произнес хозяин. – У меня было два неплохих проекта, теперь придется их, по всей вероятности, сворачивать.

– Ты смотри глубже в корень, «Резаный». Помимо самого Питера, есть еще целая область, где мы можем делать все, что хотим. Я сейчас ехал к тебе, и мне пришла в голову одна идея, подмять под нас с тобой таможенный переход в Выборге. Ты только представь себе, сколько там машин идет с востока и запада? Если обложить их данью, думаю, хорошие деньги можно поднять?

– В принципе, идея неплохая, – произнес «Резаный». – Нужны лишь для начала большие деньги, чтобы купить таможню и местных ментов, а иначе сразу же сгоришь. Попадешь случайно на иностранца, а он такую вонь поднимет, что мало не покажется.

– Наверное, ты прав, – немного подумав, ответил Паша. – Здесь явно без денег не обойдешься. Однако заметь, сама идея какова? Кстати, хочу завтра свалить из Питера. Поеду в Казань, посмотрю, как там обстоят дела у тебя, а вернее, у нас там в Казани.

– Что ж, съезди, посмотри. Там есть на что посмотреть.

– А, как там с нашим братом, я имею в виду, с ворами? – поинтересовался у него Паша. – Пока никто там якорь не бросил?

– Нет. У нас в Казани почему-то воры не приживаются.

– Ты, Рамиль, дай мне своего человека, – попросил его Паша. – Мне нужен авторитетный парень, который бы смог собрать всех твоих людей на сходняк. Я думаю, что никто не удивится, если я окажусь первым вором, который останется жить в Казани.

– Хорошо. Я направлю с тобой верного человека. С тобой в Казань поедет Долгов. Он сделает все, что ты попросишь.

– Вот и договорились, – произнес Пахтакор. – А, сейчас, давай еще по одной накатим, и я полечу к себе на хату.

«Резаный» разлил водку по рюмкам. Они чокнулись и выпили. Паша поднялся с кресла и пожал ему руку.

– Бывай, братан, произнес он и вышел из номера.

***

Абрамов сидел на заслушивании и внимательно слушал доклад Бухарова, который докладывал о результатах работы его Управления по раскрытию убийства управляющего банка Козина. Судя по содержанию доклада, сотрудникам Бухарова продвинуться в этом деле практически не удалось. Следствие по-прежнему топталось на одном месте. Выслушав доклад, Феоктистов поднялся из-за стола. Он был крайне недоволен не только его докладом, но и работой его Управления. Он повернулся в его сторону и произнес голосом, не сулившим ничего хорошего последнему:

– Марс Абдуллович, у меня сложилось впечатление, что ваше Управление практически не занималось этим делом. За две недели вы не продвинулись ни на шаг в этом деле. Скажите, сколько человек находится в разработке?

– Михаил Иванович! Люди работают день и ночь, – стал оправдываться он. – Нам пока действительно не удалось выйти ни на заказчика этого убийства, ни, тем более, на его исполнителя.

– Плохо, очень плохо, – сказал Феоктистов. – Вы с женой Козина сами встречались или нет? Что говорит она по поводу убийства ее супруга?

– Вы знаете, товарищ полковник, она категорически отказывается от контактов с нами, и поэтому нам не удается пока с ней переговорить.

– Марс, ты знаешь, что она в последнее время практически не жила с мужем, и между ними была конфликтная ситуация. Они просто избегали встреч, хотя работали в одном банке, – произнес Абрамов.

Бухаров стоял, словно школьник перед доской, краснея за невыученный урок. Феоктистов повернулся к ним лицом и, взглянув на Вдовина, поинтересовался, какими оперативными сведениями богато Управление уголовного розыска.

Абрамов поднялся из-за стола и, взглянув на Вдовина, стал докладывать.

– Один из наших источников сообщил, что к убийству Козина причастны люди «Мартына». Он был хорошо осведомлен, что тот, помимо дружеских отношений с «Резаным», неоднократно помогал ему в финансовом плане. Так, в начале этого года Козин предоставил ему довольно крупный заем, который тот инвестировал в развитие питерского пароходства и стал обладателем семнадцати процентов акций этого предприятия. Срок погашения данного займа наступает через два месяца. Исходя из этих сведений, можно выдвинуть три версии, а именно: первая: о причастности к убийству Козина людей «Мартына». Основание, данное убийство лишает «Резаного» дополнительных финансовых вливаний в его криминальный бизнес. Вторая версия: убийство совершено людьми «Резаного», что позволяет ему не рассчитываться по взятому им займу. И третья версия: убийство, организованное по заказу его жены. Насколько мне известно, что Козин перед отпуском обналичил довольно большую сумму денег, на которые хотел приобрести в Карловых Варах довольно большой дом. Судьба этих денежных средств в настоящее время никому не известна. Перевел он деньги за дом или нет, никто из его окружения не знает. Зная о непростых взаимоотношениях его с женой Ниной Анатольевной, я бы не исключал подобное развитие событий. В случае гибели Козина его супруга автоматически становится хозяйкой этого дома в Карловых Варах.

Закончив докладывать, Виктор сел за стол и взглянул на Феоктистова.

– Ну, что? – произнес тот. – Давайте, подводить итог этого заслушивания. Бухаров, ты слышал, что только что докладывал Абрамов? Подготовь план дополнительных мероприятий и ко мне с ним на утверждение.

Марс Абдуллович поднялся из-за стола и, косо взглянув на Виктора, произнес:

– Михаил Иванович, я еще две недели говорил вам, что у нашего Управления нет опыта по раскрытию преступлений против личности, однако вы этого не услышали. Сегодняшний доклад Абрамова показал, что Управление уголовного розыска, наиболее подготовленное в МВД подразделение, которое может работать по таким преступлениям.

Это было, наверное, лишнее. Лицо Феоктистова исказила гримаса. Он посмотрел на него и произнес глухим голосом:

– Вот что, Марс Абдуллович. Хватит вам играть в детские игры. Ваше подразделение создавалось не для того, чтобы вы ходили с растопыренными пальцами, а для борьбы с организованной преступностью. У вас еще есть время, чтобы поучиться работать у этих людей, которые работают в уголовном розыске. Я не буду менять своего решения. Работайте, по данному делу самостоятельно.

Бухаров сел на место и с нескрываемой злостью посмотрел на Абрамова, словно он был виноват в том, что его сотрудники недостаточно активно работали по этому делу.

***

«Мартын» сидел в кабинете генерала и, щурясь от солнечного света, который бил ему в глаза, внимательно следил за генералом, который шагал по кабинету.

– Что скажешь, «Мартын», по-моему, так тебя величают твои близкие друзья, с работой ты справился хорошо. Юрии Семенович остался доволен снятыми тобой квартирами.

– Я старался угодить вам, – ответил тот, глядя в глаза генералу.

– Не люблю я этого слова, – старался. Стараться надо с женщиной, а здесь просто честно работать. Я слышал краем уха, что ты собираешься получить довольно солидный кредит в валюте в банке «Москва», для чего он тебе? Решил смотаться из России?

– Почему вы так решили, товарищ генерал? – спросил его «Мартын». – Просто нужны деньги для развития своего бизнеса.

– Какой это у тебя бизнес, «Мартын»? Насколько я осведомлен, у тебя лично нет никакого бизнеса. Ты, как клоп, живешь за счет чужих коммерческих структур. Ты же просто паразит, прости меня за это слово.