– Человек? А! Человек. Старый, молодой, мужчина, женщина, банкир, повар, герой, бомж, насильник, убийца, в общем человек. Тысячу лет наблюдаю за людьми. Увеличивая знания в науках, вы не объясняете саму жизнь. Не растолковывая будущему человеку понятия о добре и зле, наделяете это существо знаниями в области химии, физики. Вам самим не страшно жить среди учёных, политиков, не имеющих представления о том, что есть хорошо, а что плохо? Видишь позади девочку на самокате? Бац!

Девочка на самокате, не доезжая пяти метров до машины, где сидели джинн с Викторией, качнулась и грохнулась на тротуар с характерным тупым звуком, словно удар глиняного горшка о камень. Виктория вскрикнула и попыталась выскочить из машины, спеша на помощь девочке, но джинн втащил её обратно в салон и придавил к спинке кресла:

– Я – джинн. Не человек, не друг, не вечерний костерок. Для меня люди, что для вас мухи. Убить тебя? Теперь, когда у тебя всё хорошо. Заманчиво! Но, нет. Я не убью тебя.

– В клуб моржей?

– За последние триста лет я не встретил ни то, что джинна, а хоть мало-мальски стоящего мага. Не считая того болвана из поезда. Даже расчёт, который он получил, не доставил мне удовольствия. Совсем я загрустил, не встречая достойных соперников. Только чак-чак и спасает от тоски. Ты сказала, что после исполнения трёх желаний у тебя начался новый отсчёт. О нет, ничего ещё не начиналось. Ты только сейчас раскрылась. И способности твои будут расти в геометрической прогрессии. Поднимем ставки! Подожду, пока ты и твоя дочь не войдёте в силу, а после… Уж поверь мне, вот будет потеха. А пока, прощай.

Толпа уже теснилась у лежащей на тротуаре девочки. Джинн вышел из машины и направился в их сторону. Виктория мгновенно заблокировала дверь с пассажирского сиденья и устремила взор в сторону удаляющейся фигуры мужчины.

Протискиваясь сквозь зевак, с любопытством рассматривающих бездыханное тело девочки и делающих фото на телефон, джинн важно произнёс:

– Дорогу доктору!

И как только он провёл по голове девочки рукой она ожила и непонимающе поглядела на собравшихся вокруг неё людей, хлопающих в ладоши.

Виктории наблюдавшей всё это представление из машины вспомнилось, как в детстве, поймав бабочку ладошками и слегка придавив насекомое она обездвижила её. А раскрыв ладошки, стала с любопытством разглядывать богато раскрашенные крылья. Налюбовавшись красавицей, она нежно подула на безжизненное существо. Бабочка пару раз медленно помахала крылом, поднялась на лапки и упорхнула в небо.