Криминальные будни Ленинградской милиции. Дела давно минувших дней

Уголовное дело №15720: Интеллектуалы

Николай Васильевич Семенов работал в третьем отделе УБХСС – Управления по борьбе с хищениями социалистической собственности. Это была организация, которая страшила многих любителей поживиться за чужой счет, особенно за счет государства. «Николай Васильевич» звучало немного странно, потому что на тот момент Семенову было всего 26 лет, он только недавно окончил экономический факультет финансово-экономического института и был приглашен в Управление на столь ответственную работу. Николай Васильевич очень гордился этим – и пусть ничего героического совершить он еще не успел, но он очень-очень хотел разоблачить какого-нибудь расхитителя социалистической собственности. Однако ему поручали все какие-то мелкие, незначительные дела, от одного вида которых становилось скучно.

Вот и сегодня он получил в канцелярии бумагу, которую ему расписал начальник. Анонимка, которую и проверять-то, по большому счету, не надо было, а ему дали. В ней говорилось, что через магазины «Ленкнига» сбывают похищенные из библиотеки книги. И приводилось фамилии нескольких людей, у которых были приняты книги на продажу. На документе начальник отдела Вениамин Петрович Никитов написал Николаю: «Выйти в магазин и проверить».

Происходило это все в октябре 1977 года. В то время публика в Советском Союзе была читающей и даже очень. Люди могли всю ночь простоять на улице, чтобы в «Подписных изданиях», был такой магазин на Литейном проспекте, подписаться на издание «Всемирной библиотеки для детей» или «Всемирной библиотеки для взрослых». Макулатуру собирали все – чтобы ее сдать и получить несколько томов Джека Лондона, Валентина Пикуля или Александра Дюма. И магазины «Ленкниги» пользовались большим уважением, через его работников можно было достать любую книгу. Как говорил Аркадий Райкин, все они являлись «особо уважаемыми людьми». Магазины были расположены в центральном районе города. Вот и направился Николай Семенов в магазин по адресу, о котором шла речь в анонимке, на Большом проспекте Петроградской стороны, в доме 29.

Директор магазина Семен Михайлович Митрохин встретил Николая без особой радости. Но по первому же требованию предоставил корешки квитанций о приобретенных у населения книгах. Николай быстро нашел нужную квитанцию. В ней шла речь о приобретении магазином у гражданина Лебедева «Сборника учебно-литературного общества при императорском Юрьевском университете» за 1901 год. Николай поинтересовался у Митрохина, находится ли еще данная книга в магазине. Через некоторое время Семен Михайлович принес эту книгу. Визуальный осмотр показал, что на первой и 17 страницах, где обычно стоят штампы библиотеки, имеются следы, указывающие на то, что эти штампы пытались вывести с помощью кислоты. Николай указал на это Семену Михайловичу, и тот заверил, что разберется с сотрудницей, которая приняла эту книгу. Естественно, сам Митрохин об этом ничего не знал и даже не догадывался. Николай составил акт об изъятии книги и направился на экспертизу. Необходимо было установить, из какой библиотеки была похищена данная книга.

Через несколько дней эксперт позвонил Семенову и сказал, что удалось восстановить печать, хотя не полностью. Однако, по ней видно, что книга принадлежит библиотеке Педагогического института имени Герцена.

Подготовив соответствующий запрос, Николай Васильевич отправился в институт, который располагался на Мойке, и сразу же направился к проректору по хозяйственной части. Тот вызвал к себе заведующую библиотекой, и стали разбираться, как книга могла оказаться в магазине.

Педагогический институт имени Герцена располагался в зданиях, разбросанных по всему городу. В некоторых из них, для нужд факультетов, имелись библиотеки. Поэтому сразу же ответить, откуда была похищена данная книга, заведующая не могла. Договорились, что через несколько дней Николай придет к ней, и к его визиту заведующая постарается во всем разобраться.

Чтобы не терять даром время, Николай стал выяснять, кто такой Лебедев, сдавший книгу в магазин, и какое он имеет отношение к педагогическому институту. Выяснил быстро. Алексей Владимирович Лебедев, 25 лет от роду, часто менял места работы, прогуливал, любил выпивать, стоял на учете как употребляющий наркотики. Каким образом у него очутилась такая книга, объяснить пока не удавалось.

Когда Николай вновь появился в институте, заведующая была готова ответить на его вопросы. Выяснилось, что книга «Сборник учебно-литературного общества при императорском Юрьевском университете» за 1901 год находилась на балансе в филиале института, расположенном на улице Братьев Васильевых, дом 26. В связи с проведением капитального ремонта здание было закрыто, часть фонда библиотеки вывезена, а около 4,5 тысячи книг остались законсервированными в бывшем помещении библиотеки. Книги были сняты со стеллажей, связаны в пачки и закрыты в кабинетах на замки. Ключи от всех кабинетов находились у вахтеров. Теперь, чтобы представить всю картину, необходимо было установить, единственная ли это похищенная книга или нет. Вместе с заведующей Николай Семенов принял решение под предлогом проведения ремонта вывезти все оставшиеся книги, провести ревизию и выявить недостачу. При этом постараться не разглашать причину проведения ревизии. Работа предстояла большая, поэтому заведующая попросила на это время, не менее месяца.

За этот период Николаю предстояло выяснить, каким образом Лебедев имел доступ к библиотеке института. В качестве вахтеров в данном филиале работали три пенсионерки: Серафима Степановна Багаутдинова, Татьяна Михайловна Мельниченко и Светлана Петровна Перова. Все трое проживали в коммунальных квартирах, и выяснить их образ жизни не представило особого труда. Мельниченко и Перова были замужем, имели семьи, характеризовались положительно. Посторонние их не навещали, и в продаже книг ни одна из них никогда не замечалась. Внимание Николая привлекла Серафима Багаутдинова. Проживала одна, в квартире книг не держала, но с тех пор, как стала работать в институте, у нее появилось много книг. Посещали ее знакомые, по сравнению с ней, молодые ребята и женщины, среди них оказались Алексей Лебедев, Виктор Смирнов, Инна Скобелева. И не было понятно, что их связывало.

Пока шла инвентаризация, Николай решил запросить все ближайшие магазины «Ленкнига» на предмет сдачи Лебедевым, Смирновым, Скобелевой и Багаутдиновой книг за последние полгода. Таких магазинов он насчитал семь: два – на Большом проспекте Петроградской стороны и Васильевском острове, один – на Московском проспекте, один – на улице Герцена, один – на Литейном, один – на Невском проспекте и один – на проспекте Огородникова. Направил соответствующие запросы и стал ждать. Забросил, так сказать, сеть, и теперь предстояло выловить рыбку. Николай весь горел от нетерпения, но его звонки, чтобы ускорить проверки, только мешали.

Приблизительно через месяц стали подходить результаты: выяснилось, что во всех магазинах несколько раз в месяц за последние полгода Лебедев, Смирнов и Скобелева сдавали различные книги, не было только Багаутдиновой.

Список книг поражал воображение: «Зоологическая хрестоматия», сочинения Пушкина издания 1887 года, «Записи императорского русского географического общества», литература XIX и начала XX века – и так далее.

К этому времени инвентаризация библиотеки завершилась и выяснилось, что было похищено всего свыше 700 книг. Похищены книги, представляющие историческую ценность. Так называемый «крепостной фонд» библиотеки. Литература, составляющая «крепостной фонд», сложилась из книг, которые в годы Великой Отечественной войны, в блокадном Ленинграде, свозили для хранения в Петропавловскую крепость. Это книги «Архивы графа Воронцова», «Архивы графа Мордвинова», «Род Шереметьевых», «Жизнь Сперанского». Книги – памятники древней письменности, такие как «Жития святых», «Костромские церковные древности». Книги по географии, истории, праву. Список похищенных книг явно превышал тот, который Николай получил из магазинов, но этого уже было достаточно, чтобы решить вопрос о возбуждении уголовного дела.

Он доложил материалы начальнику отдела и, получив от него согласие, понес их в ГСУ. Материал поручили старшему следователю третьего отдела Ларисе Тимофеевне Соколовой. Обсудив всю возникшую ситуацию, они решили возбудить уголовное дело и одновременно провести обыски в квартирах всех подозреваемых: Багаутдиновой, Лебедева, Смирнова и Скобелевой. Была создана оперативно-следственная группа, привлечены дополнительные силы – и появление оперов на квартирах было полной неожиданностью для преступников. Свыше 240 книг, похищенных из библиотеки института, было изъято у Багаутдиновой, 46 книг – у Лебедева, проживающего совместно со Скобелевой, 20 книг – у Смирнова. При обыске на квартире у Лебедева была обнаружена и изъята анаша весом 2,52 грамма. В связи с этим было решен вопрос об его аресте, всем остальным избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

Несмотря на внешнюю простоту дела, работа Ларисе Тимофеевне Соколовой предстояла сложная. Обвиняемые Багаутдинова, Лебедев и Скобелева вели себя непоследовательно. В содеянном полностью не раскаивались, пытались возложить вину друг на друга и отрицали явные факты. Только Смирнов полностью признал свою вину, раскаялся и дал развернутые показания по всем известным ему фактам хищения книг.

В процессе расследования выяснилось, что еще в 1974 году Серафима Багаутдинова поступила работать вахтером в здание филиала педагогического института имени Герцена. Имея ключи от всех помещений, во время дежурства она стала систематически совершать кражи книг из библиотеки. Несколько книг сдала самостоятельно в магазин «Ленкнига», однако быстро поняла опасность разоблачения и привлекла для этого Лебедева, а затем и Скобелеву. Вырученные от продажи деньги они делили между собой. Лебедев и Скобелева длительные периоды времени не работали и существовали на деньги, полученные от продажи книг. Инвентарные номера в похищенных книгах они вытравливали или смывали, а в ряде случаев просто вырывали листы, где имелись штампы. Позднее, Багаутдинова стала давать ключи от библиотеки Лебедеву и Скобелевой во время своего дежурства, и те стали постепенно ориентироваться в книгах, которые пользуются повышенным спросом, отбирали те, которые стоят подороже. Единовременно, на одну квитанцию, Лебедев, Скобелева (а позднее к ним подключился и Смирнов) сдавали книги на сумму от 120 рублей (средняя зарплата инженера на заводе). Возможность таким образом получить шальные деньги толкала их на совершение новых краж. Так продолжалось на протяжении всего 1976 и 1977 года, пока библиотека не была вывезена из здания института. Причиненный ущерб институту четверкой этих «интеллектуалов» составил 4315 рублей 25 копеек, не говоря уже о том, что большинство книг, имеющих историческую ценность, были безвозвратно утрачены.

Уголовное дело рассматривалось в Петроградском народном суде Ленинграда: Багаутдинова была осуждена к 8 годам лишения свободы, Лебедев – к 7 годам лишения свободы, Скобелева – к 5 годам лишения свободы и Смирнов – на 3 года лишения свободы условно.

Уголовное дело №14200: Мародеры в порту

Расследование данного уголовного дела началось с того, что 14 июля 1976 года начальник цеха №2 Прижелезнодорожного почтамта при Московском вокзале Пискунов выехал в Ленморторгпорт для растарки³ контейнеров с международной почтой. Совместно с ним были работники почтамта Федоров, Генкин, Соломина и Константинов. Ими были растарены контейнеры №310224, 311354, 301728, 303326. При этом было обнаружено, что во всех контейнерах мешки с посылками были вскрыты, пломбы сорваны, часть вещей разбросана по контейнерам. О происшествии составлен акт. Позднее при досмотре в цехе №7 почтамта были установлены кражи из 37 посылок, направленных международной почтой через порт.

С этого времени работники Главпочтамта и таможни стали периодически устанавливать отсутствие вещей в контейнерах. При этом на самом контейнере печать была не тронута, а кража имела место. Перед сотрудниками милиции возник вопрос, где совершались кражи: в порту отправления, на судне или уже у нас?

В связи с возникшей ситуацией начальник уголовного розыска водной милиции Иван Николаевич Тимофеев оказался в весьма затруднительном положении. Если возбудить уголовное дело – это явно «глухарь». Раскроется это дело или нет, еще вопрос, а отвечать за него придется немедленно.

Скинул он все эти акты о недостачах на молодого опера Петра Селина – пусть все собирает, а там видно будет. В случае чего, можно будет перед прокуратурой хоть оправдаться неопытностью молодого сотрудника.

Стал Селин складывать все эти акты. И вот что стало выясняться:

– 23 июля 1976 года обнаружена кража в контейнере №2013046, похищены 4 пары женских босоножек бельгийского производства, стоимость одной пары – 32 рубля;

– 9 августа 1976 года из контейнера №2004567 пропали 3 юбки общей стоимостью 90 рублей;

– 2 августа 1976 года из контейнера №1278282 пропали 4 пары полуботинок португальского производства общей стоимостью 160 рублей;

– 27 сентября 1976 года из контейнера №1278305 пропала 1 пара полуботинок португальского производства стоимостью 40 рублей.

С каждым днем обстановка в порту стала все больше накаляться. Начальник уголовного розыска водной милиции Тимофеев понимал, что свалить невозможность раскрыть мелкие, но вопиющие факты воровства на молодого специалиста не получится, а значит, необходимо было принимать какие-то меры. Проведя анализ всех случаев краж, он понял, что именно здесь, в порту, действует преступная группа мародеров. Было принято решение внедрить в число работников порта своего сотрудника. Для этого Тимофеев обратился за помощью в Главк, где ему выделили молодого опера Константина Челышева. Подобрали его тщательно. Ростом Константин был под 180 см, плотный, мускулистый, занимался борьбой, и таскать мешки ему было не впервой: в институтские времена он подрабатывал докером. Разработали легенду, согласно которой Константин только что вернулся из армии, профессии не было, а здоровье очень даже позволяло. Вот и обратился он по поводу работы в порт. Тимофееву пришлось походатайствовать о приеме Челышева в док перед сотрудником КГБ Петровым, иначе не взяли бы.

В первый выход на работу Константин попал в бригаду к Ивану Петровичу Забардаеву. Бригада состояла из восьми человек, все докеры-механизаторы, и обслуживали они 35-й склад, где больше всего совершались кражи. Для перевозки грузов в бригаде были автопогрузчики, на которых большинство и работало.

Встретили Константина в бригаде без особого энтузиазма, первое время сторонились и пытались отправить работать куда подальше. Но Костя по характеру был общительный, от работы не отказывался, старался всем помогать, возле начальства не крутился. Несколько совместных гулянок, где проставлялся Константин, значительно уменьшили недоверие. Константин довольно быстро сориентировался в условиях работы. И обратил внимание, что в бригаде командует не бригадир, а Иван Осипов, который занимался расстановкой контейнеров при выгрузке и погрузке на теплоходы. Осипов его же сторонился и особых симпатий, видно, не испытывал. Проверка показала, что Осипов был ранее судим за грабеж и хулиганство, освобожден из мест лишения свободы в ноябре 1975 года условно досрочно и сразу же поступил на работу в порт. Подступиться к нему Челышеву никак не удавалось, но помог случай. В этот день бригада выгружала контейнеры около теплохода, и Осипов, как всегда, принялся расставлять рабочих на складе. Дело было осенью, шел дождь, контейнеры были мокрыми. Когда автопогрузчик подъехал к месту выгрузки, неожиданно контейнер стал сползать – еще мгновение, и Осипова придавило бы! Чем все это закончилось, неизвестно, но, скорее всего, Осипов серьезно пострадал бы. Именно в этот момент к контейнеру подскочил Константин и уперся в него плечом. Всего лишь на мгновение он задержал сползание, но в это время подоспели и остальные, удержали контейнер на автопогрузчике. Осипов как второй раз родился…

Придя в себя, он заявил, что это дело надо отметить, и после смены вся бригада направилась в столовую. Тогда кафе и ресторанов в таком количестве не было. Собирались обычно в столовой или на свежем воздухе – и распивали втихаря, чтобы милиция не поймала. Иначе штраф за распитие спиртных напитков в неположенном месте и сообщение на место работы. А это хуже всего: лишение премий, обсуждение на собрании, в общем, клеймили позором, хотя было ясно, что все выпивают, но попадаться нельзя все равно.

Посидели, выпили, и в конце вечера Осипов подошел к Константину и протянул ему сверток. На вопрос, что это, он ответил:

– Небольшой сувенир, за помощь, дома посмотришь.

Константин пришел домой, развернул, а там мужская куртка производства ГДР. Такую в городе достать можно было только по блату. (Выражение уже незнакомое для нынешнего поколения. Но тогда, в советское время, в пору дефицита товаров, это означало, что вещь достать – не купить! – можно было только по знакомству, у работников торговли или складов.) Константин быстро связался с начальником уголовного розыска водной милиции Тимофеевым и передал куртку. Через некоторое время выяснилось, что эта куртка, в числе других аналогичных курток, была похищена из иностранного контейнера. Стало ясно, что именно эта бригада занималась кражами на территории порта.

Теперь предстояло разработать операцию по задержанию – и так, чтобы не подставить своего агента Челышева. Именно он должен был выяснить обстоятельства и сообщить о краже.

В конце октября 1976 года в порт для отправки поступил контейнер с водкой «Столичная» в экспортном исполнении. Увидев это, Осипов похлопал и сказал:

– Ну, что, мужики, нам ведь не помешает!

Вытащил из кармана гаечный ключ и принялся откручивать гайки на контейнере.

Портовые грузчики Макурин и Мартынов разошлись по сторонам и стали осматриваться, чтобы в случае чего предупредить своего руководителя. Только теперь Челышеву стало ясно, каким образом здесь совершались кражи. Открутив полностью боковину, докеры сняли ее и вытащили из контейнера пару коробок с водкой. Затем быстро все опять закрутили и поставили контейнер на место. Коробки с водкой погрузили на автопогрузчик и поехали к себе в бытовку. Время было уже обеденное, и потому Осипов с членами бригады решили угоститься. Открыли одну бутылку, на пробу. Водка – чистая слеза, всем очень понравилась. Теперь уже парням стало не до работы, так что они приговорили еще 5 бутылок. Воспользовавшись этим состоянием, Челышев вышел во двор и успел предупредить находящегося неподалеку оперативника Петра Селина. Разобрав оставшуюся водку и, засунув ее за пояс брюк, рабочие дока Осипов, Мартынов, Макурин и Прусаков направились к проходной. Костя Челышев притворился пьяным и изобразил, что уснул. С ним на территории оставались еще двое: Мацук и Крылов, которые еще допивали.

Осипов и те, что двинулись с ним, прошли проходную без всяких проблем, но, когда вышли на улицу, были задержаны работниками милиции. На них были составлены акты, и всех этих мародеров направили в отдел милиции. Теперь уже были основания для возбуждения уголовного дела и задержания подозреваемых.

Как только в Главке стало известно о задержании, руководство операцией там сразу же взяли на себя. Грудь под ордена всегда есть кому подставить… Вызвали следователя из Главного следственного управления, и для расследования направили все ту же Ларису Тимофеевну Соколову. К ее приезду был вскрыт контейнер, установлен факт хищения 24 бутылок водки «Столичная» на сумму 163 рубля 20 копеек.

Ознакомившись с материалами предварительной проверки, Лариса Тимофеевна возбудила уголовное дело по ст. 89 ч. 3 УК РСФСР – хищение государственного имущества в особо крупных размерах. Речь, понятно, шла не только о 24 бутылках водки. К материалам проверки были приобщены все акты о выявленных кражах за последние полгода. Теперь предстояло разобраться и доказать, какие именно кражи были совершены данной бригадой, а какие нет. Сразу же были вынесены постановления на проведение обысков у всех членов бригады, а таковых оказалось восемь человек. Одновременно оперативники разъехались по адресам, чтобы информация не просочилась и никто никого не сумел предупредить. Результаты обысков превзошли ожидания. На квартирах у всех членов бригады была обнаружена часть похищенного имущества: куртки, полуботинки, свитера и юбки. Все шло в цвет и совпадало с тем, что было похищено из контейнеров.

В процессе расследования, с учетом наличия похищенных вещей, Осипов свою вину признал полностью и дал правдивые показания как по выявленным, так и по не выявленным ранее преступлениям, тем самым способствовав их раскрытию. Большинство других докеров также признали вину, но часть из них пытались переложить свою вину на других.

Было установлено, что после освобождения из мест лишения свободы Осипов, до осуждения за совершенное преступление работавший в бригаде докеров в порту, вновь туда устроился. В бригаде он стал пользоваться авторитетом и организовал преступную группу из числа грузчиков своей бригады, с целью совершения краж государственного имущества из контейнеров на территории 35-го склада Ленинградского морского торгового порта. В состав группы вошли Макурин, Прусаков, Истомин, Забардаев, Мартынов, Мацюк и Крылов. С применением технических средств – ключа и автопогрузчика – они проникали в контейнеры с международной почтой, вскрывали посылки и похищали вещи, вывозили на автопогрузчике в помещение механизации, откуда выносили похищенное с территории порта. Всего за указанный период времени ими было похищено государственное имущество на общую сумму 5837 рублей 10 копеек. Хищение было расценено как кража государственного имущества, поскольку ответственность за сохранность вещей несло Ленинградское производственное управление почтовой связи.

По результатам рассмотрения уголовного дела в суде Осипов и его подельники были осуждены к различным срокам лишения свободы.