Сам себе властелин. Книга 4. Из Калькуары с любовью

Глава 11

– Скучаешь?

Через полчаса после завтрака в дверях появился мумий. А следом за ним бабушка, Уру-Бука, Шагра, Гуго, Йорик и Сеня.

– А даже если и не скучаешь, заседание Малого Совета проводить надо. Срочные вопросы сами себя не решат.

Мумий подтащил кресло ближе к моей кровати и хотел туда усесться, но его опередила бабушка.

– Спасибо, дорогой, – старушка улыбнулась супругу.

– Не за что, – буркнул мумий и пошёл за вторым креслом.

Я дождался, пока все рассядутся, и кивнул:

– Рассказывайте, что за срочные дела.

– Во-первых, подпиши указ, – мумий бросил мне в руки свиток, – о присвоении городу имени. Все нормальные люди сначала называют город, потом строить начинают, а ты всё навыворот. Как в официальных бумагах его указывать? Как доходы учитывать?

Развернув бумагу, я чуть с кровати не сверзился.

– Да вы чего?! Совсем обалдели? Кто придумал?

В указ уже было вписано название – Ивановск.

– Ты подписывай, – усмехнулась бабушка. – Хорошее название.

– Не буду! Это нездоровое самолюбование в честь самого себя называть.

– При чём здесь ты? – мумий хихикнул. – Не ты называешь, а мы тебя перед фактом ставим.

– А вот возьму и не подпишу. Ишь, ставильщики нашлись.

Я обвёл взглядом Совет, ища поддержки, но в ответ получил только неодобрительный угук от Сени.

– Раньше надо было думать, – мумий заложил ногу за ногу. – Пока ты собирался, размышлял, народ сам назвал. Кого ни спроси, все так и говорят: Ивановск. Кто основал, того и имя.

– Ага, – кивнул Уру-Бука, – вше орки так нажывают, даже не мештные.

– Да ёшкин кот! Что за самоуправство?

– Ты подписывай, – махнула рукой бабушка, – тут уже спорить не получится.

– Народу виднее, Ваня, подписывай. И не дуйся, в следующий раз тянуть не будешь, – мумий вздохнул. – Если тебе станет легче, не ты один в топонимы попал.

– А кто?

– Да дед твой и попал, – бабушка рассмеялась. – Квартал, где у скелетов казарма, Гебизовкой обозвали.

– А в чешть меня, – Уру-Бука задумчиво почесал щёку, – уличу. Так и говорят – Урубуковшкая. Даже табличку повешили.

– Угук!

Сеня радостно дёрнул щупальцами.

– Угук!

– А ты чего?

– Он, наоборот, – мумий хмыкнул, – доволен. Слободку возле порта видел? Рыбаки там живут, забавные ребята. Требуют, чтобы Сенятауном их место называли. Уж больно наш угукающий друг на легендарного кракена похож.

– Угугук!

– Ну вот, хоть кто-то радуется. Ладно, уговорили.

Я поставил размашистую подпись. Ну, Ивановск так Ивановск.

– Что ещё?

– Вопрос есть, с налогами.

– Мы вроде обсуждали: десятина.

Мумий недовольно нахмурился.

– По мне, так мало, но на первое время пойдёт. Вопрос в другом – кто собирать будет? Кто считать, учитывать? Отдельной фискальной службы у нас нет, а Гуго отказывается самым бессовестным образом.

– Ни за что! – Киган аж подпрыгнул. – Я брался только за работу начальника стражи. Никакими деньгами заниматься не буду! Я честный военный, а не мытарь.

– Вот видишь? – мумий скривился. – Протестует.

– И что ты хочешь от меня?

– Прикажи ему. У нас других кандидатур всё равно нет.

Гуго посмотрел на меня испытывающим взглядом. Однако, сложный выбор. С одной стороны, налоги действительно нужно собирать, а скелеты Гуго подходят для такой работы. С другой, я получу обиженного вассала. А кого тогда?

– Может быть, у нас есть другая кандидатура?

– Нету, – буркнул мумий.

– А Казна? Деньги она любит, считать умеет.

– Как же она собирать будет? Ног у неё нет, рук тем более.

– Весь город – моё, между прочим, владение. Так что, Казна сможет лично появиться в доме каждого и потребовать, что положено.

Стена за Уру-Букой пошла рябью, и появилась дверь.

– Ась? Кто меня звал?

– Коллективный вызов, – мумий недовольно поморщился. Ему идея с Казной-налоговиком не понравилась.

– Что? Не поняла.

– Дело, говорю, есть. Хотим поручить тебе налоги собирать.

– Кого? Налоги? – дверь недовольно скрипнула. – Это документацию вести надо? Учёт? Извините, я очень занята. У меня переучёт, ответственное хранение, транспортные услуги, пересчёт по актуальным курсам, вентиляция, корректировка температурного режима, борьба с сыростью и плесенью. Нет, совершенно некогда таким заниматься. Вот как соберёте, тогда милости просим, заносите, я всё приму по счёту.

– Ах ты… – мумий хотел возмутиться, но я остановил его жестом.

– Казна, с таким сложным делом никто больше не справится. Да и кому можно доверить? Кто лучше тебя в бухгалтерском учёте понимает? А если купцы будут доходы прятать? Дедушка уже старенький, цифры видит плохо.

Муммий открыл рот, чтобы возразить, но бабушка шикнула на него.

– Уру-Бука считает плохо, Йорик в бухгалтерии не понимает, а Гуго занят сильно.

– Вы сами можете.

– Я тоже занят.

– А магистресса Матильда? Я видела, она по оранжерее гуляла, время свободное у неё есть.

Бабушка грозно нахмурилась:

– Мне послышалось?

– Ой! Вы здесь? А я и не заметила. Послышалось, конечно! Я не про вас говорила. Это орка гуляла, путаюсь всё время. Можно, я пойду? Дел столько, совсем некогда.

– Казна!

– Туточки.

– Назначаю тебя главной по налогам. Сбор десятины, учёт и контроль. Поздравляю с повышением!

Магическая кладовка засопела.

– Слушаюсь.

– А теперь, – бабушка встала, – все кыш. Ване нужен покой, а вы на повышенных тонах разговариваете. Другие вопросы – в следующий раз.

В этот раз я был согласен с бабушкой – утомили они меня. Одного Ивановска мне на ближайшие дни хватит.

* * *

Но посетители на сегодня не закончились. Уж не знаю как, но Мошуа обошёл охрану и появился у меня в комнате.

– Я таки рад вас видеть! Как ваша нога? Ви знаете, у меня тоже ноют колени. «На погоду», как говорила моя бабушка. А старушка, чтобы ви знали, отличалась редким умом, да. Особенно, когда дело касалось финансових вопросов. Она частенько спрашивала моего дедушку: где деньги, Оврашша? И знаете, что он ей отвечал? Да, конечно же, ви не знаете, откуда вам знать, если ви тогда не родились. Он говорил ей: в тумбочке. Бабушка заглядывала в тумбочку и находила там деньги. И дедушка смотрел туда и брал деньги, когда бабушка не видела. И мама моя, дай ей боги здоровья, тоже смотрела в эту тумбочку.

Гоблин тяжело вздохнул.

– А потом ми переехали. Ну, ви знаете, погромы и всё такое. Мне даже сломали скрипку, на которой я учился играть. Да, какие-то хулиганы. Бабушка ещё очень расстраивалась, а дедушка сильно радовался, что я больше не буду пиликать на скрипочке, когда он пьёт вишнёвую настойку и закусывает солёным груздём. Так вот, ми переехали, и тумбочка, откуда все брали деньги, потерялась. Да, представляете? Пришлось мне идти шить костюмы и кормить мою бедную семью. Вот так и страдаем с тех пор. А была бы у нас та тумбочка…

– Мошуа, если вы не замолчите, я встану и прикажу вас казнить. Как вас домашние выносят, словоохотливый вы мой?

– Страдают, – гоблин развёл руками, – но им приходится, а ви можете меня выгнать. Но тогда ви не узнаете, какие медали я сделал. О, это песня песней какие медали. Сам Шалмон-мудрый не носил таких медалей! А он был таки мудрейший из гоблинов, и у него всё царство было, как тумбочка моей бабушки. Брал сколько хотел, а что не мог унести…

– Надкусывал?

– Зачем? Сдавал в аренду и забирал в следующий раз.

– Хватит! Выкладывайте, зачем пришли.

– Так я же говорю: принёс медали, чтобы ви одобрили. Вдруг вам опять не понравится.

Гоблин выложил передо мной образцы медалей в чёрной бархатной коробочке. Ну, что сказать – идеально! Именно то, что я и хотел.

– Где художница? Вас я хвалить не собираюсь, вы и так с этого поимеете хорошую прибыль. А вашу дочь просто необходимо осыпать восторгами и комплиментами.

Мошуа поджал губы.

– Я таки вас очень уважаю, Владыка, но ви испортите мне ребёнка. Девочка сидела дома, шила, готовила. А сейчас? Всё время бежит к себе и сидит над рисунками, не расспрашивает меня вечерами, как прошёл день, не режет мне выкройки.

– Кхм, Мошуа, я вам уже говорил, что вы домашний деспот. Жаль разбивать вашу «идиллию», но я люблю помогать талантам. Грех с вашей стороны рубить способности дочери.

Вздохнув, гоблин махнул рукой.

– Ладно, ви всё равно не отступитесь, а Сагва действительно хорошо рисует. Скажу, чтобы зашла к вам.

Она примчалась ко мне минут через десять. Я долго расхваливал её работу, заставляя краснеть и стеснительно смотреть в пол. Ничего, к похвале быстро привыкают, ещё успеет заболеть звёздной болезнью. В конце разговора я попросил её нарисовать портрет Клэр. Только «неофициально», чтобы девушка не заметила. Гоблинка обещала постараться и сбежала.

* * *

Вечером ко мне пришёл мумий. Старик принялся задумчиво ходить по комнате, перекладывать вещи с места на место и хмыкать.

– Деда, что-то случилось?

– М-м-м… Да вот, понимаешь, какая штука. Не получается, зомби меня защекочи.

– Что?

Мумий тяжело вздохнул.

– Вечный двигатель. Помнишь, ты хотел для своего «тырымвая»?

– Ага, было дело.

– Ничего он не вечный, – старик развёл руками. – Издевательство, а не двигатель.

– Погоди, – я подсунул подушку под спину и сел, – ты же при мне его запускал. Всё работало, он перегрелся и взорвался.

– Угу, – мумий кивнул, – ты попросил его наладить, чтобы не грелся и можно было выключать.

– Не получилось?

– Почему? Всё получилось, наладил, запустил, – он снова вздохнул, – только он работает всего час. А потом вырубается. Пуф, и всё. Хочешь запустить – читай заклинание заново.

Старик сел на кресло и расстроенно покачал головой.

– Давно я так не ошибался. И ведь в любом справочнике написано – вечный. Только никто его до ума не доводил, чтобы проверить.

– Печально, – я даже скривился, – не будет у нас нормального трамвая.

Мумий грустно молчал, разглядывая бинты на пальцах и щёлкая суставами. Разочарованный таким обманом, я приказал кровати подойти к окну. Ну, что за дела! И как теперь прикажете делать транспорт?

Повинуясь приказу, кровать неспешно потопала через комнату.

– Стоп!

Кровать остановилась.

– Деда, а зачем нам вообще этот двигатель?

– Так ты же сам сказал, что для тырымвая он нужен. Не знаю, куда ты его там пихать думал…

– Да нет же! Я хотел, чтобы он крутил колёса. Но зачем?! Вот!

Пальцем я показал на кровать.

– Не понял.

– Лапы! Сделаем трамвай на лапах. Пусть пешком ходит. Ничем не хуже колёсного привода. А это заклинание точно работает дольше часа.

Мумий хмыкнул и минут пять обдумывал предложение.

– Предположим. Нарисуй мне, как твой тырымвай выглядит.

Через час совместными усилиями мы набросали проект первого общественного транспорта на топающем ходу. Мумий, в котором проснулся инженер, потирал руки.

– Пусть выкусят эти высоколобые умники из магических академий. Десять ног сделаю, будет бегать, как сорон, и остановки объявлять приятным голосом. Деньги за проезд сам будет собирать.

– Сложно его сделать?

– Ещё не знаю, – мумий отмахнулся. – Ты лежи, а я уж сам. Потом, как закончу, покажу.

Старик бодро направился к выходу, бормоча что-то под нос и не обращая на меня внимания.

– Деда, подожди.

– Ну, что ещё? Ты меня с мысли сбиваешь.

– Не знаешь, что это за алфавит такой?

Я протянул ему тетрадь из библиотечного ящика.

– Это? Обычные гномские буквы. Только ерунда какая-то записана, нет таких языков в нашем мире.

– Уже интересно. Можешь мне написать эти гномские буквы, как их в обычные перевести?

Мумий, чуть раздражённый, что я отрываю его от интересной задачи, взялся за перо. Оказалось, что переводить с гномьего письма не такое уж и простое дело. Значение символов разнилось от того, какие знаки стояли рядом, а обычное «Р» записывалось аж пятью буквами. Впрочем, три листа правил мумий набросал всего за пару минут.

– Держи. Тут общие понятия. Если будут сложности, спрашивай.

Отдав мне листки, он вызвал Казну и сбежал в свою лабораторию. А я взял бумагу, перо и принялся расшифровывать странные записи.

Глава 12

Переводить с гномской письменности на человеческую оказалось мучительно. На полстранички текста у меня ушёл час, не меньше. Я даже вспотел, пока разбирался, где какое правило использовать. Кто вообще придумывал гномам этакую пакость? С ума можно сойти, пока разберёшься, в каком случае «PZ» это «ж», когда «ша», а если после «YA», то «пс». Тьфу! Да ещё и почерк автора оказался хуже некуда, как курица лапой.

Когда мне окончательно надоело расшифровывать, я отложил тетрадь и взял листочек с текстом. Ну, что же там такое?

В первую минуту я никак не мог понять, что там написано. Вроде знакомые слова, но что-то смысл не доходил до меня. Да ёшкин кот! Это же мой родной язык. Ну, того мира, откуда меня выдернул гад-нотариус. Откуда он здесь?

«Холодно. Мне всё время холодно. Даже летом в замке жуткие сквозняки. В стенах щели, отопления нет. Спать приходится в колпаке, чтобы не замёрзла голова. Дурацкое средневековье! Хотел сегодня придумать заклинание, чтобы согреться, и чуть не сжёг новую мантию. В чём завтра прикажете ехать на конклав магистров, будь они неладны?»

Я ничего не понял, но интерес только возрос. Похоже, это дневник моего земляка, попавшего в этот мир. Такс, что там дальше?

«Вернулся с конклава. Какие же они напыщенные дураки! Таких идиотов я бы и близко не подпускал к изучению магии. Но других, увы, нет. Сам виноват, надо было тщательнее подходить к выбору кандидатур.

Пока шли бесконечные заседания, побеседовал в кулуарах с самыми могущественными членами конклава. Постарался всем напомнить про табу менять текст заклинаний. Буквально внушал, что это запрещено „богами“, а отступников накажут демоны.

Как бы между делом подсунул магистрам свежие заклинания. Старался не давать больше одного в руки и соблюдать баланс: сильным – хозяйственные, слабым – боевые. Хотя, наверное, зря так много боевых я придумываю. Но поделать с собой ничего не могу, само в голову лезет.

Когда хотел подсунуть заклинание Калдону, тот чуть меня не поймал за этим занятием. Пришлось отдать так, в явную. Сказал, что украл, не уточняя у кого, и принёс ему, как самому уважаемому магу. Он, конечно, надулся, как индюк, стал меня покровительственно хлопать по плечу. Урод жирный! Знал бы он, что их пишу я! Но нельзя говорить, нельзя, договор запрещает. Да и подозреваю, что, узнай они правду, то навалятся на меня толпой, посадят в подвал и заставят работать на себя. А вот фиг им всем! Не дождутся такого подарка. Я положил кучу сил, чтобы считаться средненьким магом, и продолжу сидеть тихо.»

Честно скажу, понятней мне не стало. Чтиво забавное, но неясно: то ли это бред сумасшедшего, то ли реально человек приложил руку к магической системе. Что-то такое мумий говорил, что в древности жили магистры, умевшие складывать новые заклинания. Один из них? Надо смотреть дальше, может быть, сумею вытащить из текста что-то полезное. Но завтра, сегодня уже сил никаких нет расшифровывать каракули.

* * *

Утром мне стало не до тетради. Сломанная нога ныла, будто её ночью дубасили светлые. Даже от завтрака я отказался, так было муторно.

– Ага! – явилась по мою душу бабушка. – Доскакался? Говорила тебе, лежи спокойно. Нет, разъезжает он на троне, катается на кровати. Кому было сказано соблюдать постельный режим?

– Ба…

– Сама вижу, что плохо. Посмотрю сейчас, что можно сделать.

Бабушка поводила руками над загипсованной ногой, и боль начала утихать. Вместо неё под гипсом побежали щекотные мурашки. Я хихикнул, не в силах сдерживаться.

– Ещё и хохочет, – возмутилась старушка. – Прекрати ногой дёргать, озорник!

– Не могу, щекотно.

– Тогда поспи.

– Да как же я засну, когда только проснулся?

– А вот так.

Бабушка размахнулась и хлопнула ладонью меня по лбу. Помогло мгновенно – я откинулся на подушку и захрапел.

Разбудила меня Шагра.

– Владыка, ваш кауаффий.

Сев, я подложив подушку под спину и взял чашечку.

– Ух, вкусный! А есть булочка? Есть что-то хочу страшно.

– Ещё бы, – улыбнулась орка, – вы же целую дюжину дней проспали.

– Как дюжину?!

Я даже кауаффием облился от неожиданности.

– А ты как хотел? – по другую сторону кровати появилась бабушка. – Крутился тут, дёргался, хихикал, мешал себя лечить. Пришлось, Ваня.

Она подошла и потрепала меня по голове.

– Ну-ну, не переживай. Ничего без тебя не случилось, всё на месте. Караулы сменяются, налоги платятся, день и ночь по расписанию. А ты отдохнул, подлечился. Вон, даже гипс пора снимать.

Бабушка постучала костяшками по моей «синей ноге».

– Сейчас раз, и всё.

Гипс под её пальцами рассыпался на кусочки, высвободив многострадальную ногу.

– Вставай!

– А точно срослось?

Я даже поёжился, так бабушка на меня посмотрела.

– Лучше прежнего стала. Можешь бегать, прыгать и творить свои безобразия. Давай-давай, поднимайся.

Слушайте, реально срослось. Я встал и осторожно сделал пару шагов. Не болит ни капельки!

– Ты, Ваня, сходи прогуляйся. Подыши воздухом, стены обойди.

Хороший совет, решил я и немедленно отправился с инспекцией по замку. Только завернул на кухню и стащил корзинку с пирожками – есть после долгого «отдыха» хотелось жутко.

* * *

Я заглянул к Уру-Буке, посмотрел в щёлочку, как занимается чтением Дитя Тьмы, почесал за ухом греющегося на солнце Сеню и отправился в лабораторию к мумию.

– Учти, – с порога заявил мне дедушка, – я был против твоего усыпления.

– Да ладно…

– Гораздо эффективнее было бы приковать. У меня есть отличные кандалы, обшитые мехом. Очень мягко и удобно в таких лежать.

– Деда!

– Что? Должен же ты был лежать. Но бабушку не переспоришь, – он вздохнул, – сам знаешь.

– Ладно, проехали. Что у нас нового?

– Идём, – мумий потянул меня за рукав, – только тебя и ждал.

Старик вывел меня наружу и подвёл к большим воротам в стене лаборатории.

– Готово!

– Эм… Что именно?

– Как что? Тырымвай твой! Эй, Мурзик, выходи!

Пока ворота открывались, мумий пояснил:

– Я его Мурзиком назвал, уж больно характер у него добродушный.

– Трамвай? Мурзиком?!

– Сейчас сам увидишь.

Из тёмной глубины «гаража» послышалось сопение и топот множества ног. А затем показался и сам трамвай. Тёмные боги, действительно похож!

Вместо фар у него было два больших глаза. Зубастая пасть, похожая на кошачью, смущённо улыбалась. Сверху на ярко-жёлтом корпусе располагались треугольные уши.

– Ну, глаза ладно, понимаю. А рот и уши зачем?

– Что за вопросы? Уши, чтобы слышать. А рот, ну, – мумий хмыкнул, – чтобы объявлять остановки. Ну или кусать. Вдруг кто обижать вздумает? Или за проезд не заплатит?

Я обошёл трамвай по кругу. Мурзик косился на меня жёлтыми глазами и, кажется, стеснялся. Ничего так выглядит. Внутри у него было точно, как я мумию рисовал: поручни, сиденья, ящик для оплаты. А вот с ногами было что-то странное. Я присел, заглядывая снизу.

– Да, точно, забыл сказать, – тут же подошёл мумий. – Десять ног не очень хорошо работали, трясло сильно. Пришлось сделать по двадцать с каждой стороны.

Да уж, не трамвай, а сороконожка получилась. Или скорее сороколапка – стальные лапы с когтями явно не тянули на ноги.

– А скорость?

– Бегает как сорон! Ну, почти.

– Ладно, давай проверим.

* * *

Если уж довелось работать Владыкой – надо пользоваться привилегиями. Так что первую остановку первого трамвая мы установили возле ворот замка. Ну а что? Вот захочу я прокатиться: вышел, сел и поехал. Имею право!

Орки, стоявшие на страже у ворот, просто впали в ступор, когда мимо них прошёл трамвай. А Уру-Бука, выскочивший из Привратной башни в одних штанах, с отвалившейся челюстью бросился ко мне.

– Владыка! Что это?!

– Трамвай.

– А жачем он?

– Будет пассажиров в город возить.

– А вы шейчас едете?

– Угу.

– Можно я ш вами?!

– Бука, ты хоть оденься сначала.

– Только беж меня не уежжайте!

Он бросился обратно в башню, а мы вышли за ворота.

– Вот здесь остановку сделаем. Надо поставить лавочку и навесик, чтобы удобно было ждать.

Мумий хмыкнул:

– Прямо всё для человеков и орков.

– Ну а то. Мы же не светлые, мы заботимся о подданных.

В ответ старик тихонько засмеялся.

– Особенно налогами.

Если я надеялся прокатиться в пустом трамвае, то жестоко заблуждался. Все обитатели замка тоже явились на первый рейс. Включая Шагру с Дэймоном, Дитя с Клэр, Сеню и даже бабушку. Уру-Буку ждать не пришлось – орк бежал так, что опередил большую часть пассажиров.

– А куда едем-то? – уточнил мумий.

– В порт и обратно. По пути решим, где будут остановки.

Трамвай вздрогнул и объявил мягким голосом:

– Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – порт.

Ехал он действительно мягко, чуть-чуть покачиваясь. На заднем сиденье повизгивала от восторга Дитя Тьмы, прилипнув к окошку. Остальные чинно расселись по лавочкам и глазели во все стороны. Ну, честное слово, как дети!

В городе трамвай произвёл фурор. Завидев диковинное средство передвижения, жители бросали все дела и шли следом. В порту собралась такая толпень, что мне пришлось выйти и провести незапланированный митинг. Я взобрался на какие-то ящики и минут десять рассказывал горожанам о нововведении.

– …Вот такой общественный транспорт у нас будет.

– Ура!

Толпа разразилась аплодисментами. Меня стянули с импровизированной трибуны и принялись качать. На землю поставили только после вмешательства Уру-Буки, испугавшегося, что Владыку уронят.

– Всё, домой, – шепнул я орку, и он принялся прокладывать через толпу путь к трамваю.

Честно говоря, меня слегка укачало от полётов над головами. Вроде как и приятно, но утомительно.

* * *

Когда мы приехали обратно, трамвай по началу не хотел нас выпускать.

– Не понял.

– Деньги, – хмыкнул мумий. – Сам же говорил, что проезд платный.

Пришлось выложить по медяку за каждого пассажира. Ну и правильно, транспорт у нас не халявный, не доросли ещё.

Пока мы с мумием осматривали трамвай после рейса, от замка к нему выстроилась целая очередь из орков. Среди них я заметил Мошуа, ругающегося с одним из стражников за место.

– Вас здесь не стояло, молодой человек!

– А? Шево?

– Моё место! Отойдите, я на трамвай опаздываю.

– Гы?

– Пошёл вон! Не уступлю!

Я махнул рукой и поинтересовался у Уру-Буки:

– Куда это они все?

– Кататшя, – вздохнул Бука. – Вжяли увольнительные, чтобы до порта и обратно шъеждить.

Похоже, жители города не скоро смогут оценить общественный транспорт: пока орки не наездятся, он будет ходить забитым. Однако, час-пик по Калькуарски.

– Деда, надо делать ещё.

– Сколько?

– Для начала штук пять трамваев. Второй на эту линию и ещё два маршрута запустим. А после этого, надо подумать над боевой моделью. Что-то похожее, но бронированное и зубов побольше.

Мумий мрачно насупился:

– Ты прямо пашешь на мне, Ваня. Нет, я, конечно, сделаю, но это же куча работы. И ладно бы интересная, но так ведь рутина.

– А я тебе говорил: возьми учеников или помощников. Хоть скелетов, хоть орков. Пусть они по твоим лекалам рутину делают. Чтобы у тебя время было на творческий поиск. Заодно научишь их боевым заклятиям, чтобы светлых лупить при случае.

– Ладно, подумаю. Но это же учить надо, возиться.

Спорить с дедушкой я не стал: всё равно сделает так, как сам захочет. Хлопнул его по плечу и отправился в столовую. Поем и снова буду расшифровывать тетрадь. Посмотрим, что там земляк пишет интересного.