Czytaj książkę: «Древоходец. Книга третья. Заповедник цивилизаций», strona 3
– Холера? – переспросил Костуш.
– Нет не холера я, а Хойера.
– Хорошо, что не холера, а то я даже вздрогнул. Ну и так, Хойера, чего ты хочешь?
– Чего хочу? Сейчас наелась, спать хочу.
– Я спрашиваю, чего ты вообще хочешь?
– Так много чего: одежду поменять – это совсем рваная; чтобы кормили нормально; чтобы сильно не били; кнутом не били; палками не били … – много чего хочу, – женщина щербато улыбнулась.
– Да, ты не просто много, ты невероятно много хочешь! – заметил Костуш. – А если я тебе дам одежду, деньги и отпущу – тебя это устроит?
– Как скажешь, только погуляю на свободе день, или два – я же клеймёная.
Костуш задумался: конечно, одна Хойера долго на свободе не пробудет – женщину необходимо куда-то пристроить.
– Хорошо, я дам тебе немного денег и отправлю на ферму, где у тебя будет жильё, и ты станешь работать по найму. Только вот в чём дело: я уже поселил там девочку по имени Руза и женщину с ребёнком. Ну, ты, наверное, их помнишь?
– Конечно помню эту сучку, эту подстилку баронскую!
– Вот поэтому я и не хотел тебя туда отправлять!
Слушай, я приеду на ферму где-то дней через тридцать-сорок, – попробую свести вам клейма рабов, и, если вдруг узнаю, что ты болтала лишнее, или изводила ту женщину – сразу окажешься на невольничьем рынке.
Ты всё поняла?
Хойера кивнула и Костуш продолжил:
– А вот если будешь вести себя правильно, то я постараюсь сделать всё, чтобы у тебя в дальнейшем была нормальная жизнь: со своим домом, с мужем, с детьми, и ты была свободной.
Женщина некоторое время стояла молча, осознавая услышанное, затем опять закивала головой, только теперь часто-часто.
– Я всё, всё поняла хозяин! Чтобы иметь семью и дом, я готова этой суке задницу лизать!
– Об этом не прошу – просто не скандаль с ней.
– Да, понятно, понятно! Про задницу – сгоряча. – Хойера сплюнула.
– И, вообще, – продолжил Костуш, – при чужих обо мне помалкивай, а, если будешь умницей, когда приеду клейма сводить, заодно и зубы тебе новые выращу.
– Хозяин шутит?
– Нет, не шучу: я целитель, – за свою жизнь вырастил, наверное, тысячу зубов.
– Надо же: новый хозяин зубы умеете выращивать! Прошлые-то хозяева могли только выбивать!
– Да, правильно заметила: у меня другая специализация, – улыбнувшись, ответил Костуш.
Подождав, пока Хойера, прикрывая кулачком беззубый рот, закончит хихикать, он начал её расспрашивать о парне, по-прежнему безучастно сидевшему на попоне.
Хойера рассказала, что зовут его Ягус, некоторое время назад с ней разговаривал, спрашивал, где это они, но затем опять стал, как неживой.
– Я боюсь оставаться с ним! Может другое место для меня найдётся? – спросила Хойера.
Костуш взял с окна фонарь и помахал им перед лицом Ягуса, затем присел рядом, сжал его руку и некоторое время анализировал состояние парня. Чтобы вывести из ступора, пустил болевой импульс.
С Ягусом всё было понятно: его мозг не смог справиться с сильным психическим стрессом – ему требовалась и помощь, и время, чтобы успокоиться. Сейчас, от болевого шока, юноша частично пришёл в себя.
– Моё имя Костуш, я купил тебя на невольничьем рынке. Ты меня слышишь?
Ягус кивнул и ответил, медленно выговаривая слова:
– Ты колдун, на которого я набросился – я помню.
– Слушай и запоминай: я не буду превращать тебя в раба, не буду ставить клеймо – ты останешься свободным. Я устрою тебя на работу, где будешь работать по найму.
Костуш однажды присутствовал на целебном сеансе, проводимым мастером Мелиусом с женщиной, потерявшей ребёнка. Мелиус использовал внушение, наподобие гипноза, после чего погружал в лечебный сон.
Костуш решил тоже провести сеанс внушения, заставляя парня раз за разом повторять: «Я не раб, я остался свободным и у меня всё будет хорошо!».
Гипнозом Костуш не владел, сейчас действовал больше интуитивно, и, примерно после десятого повтора, подумал, что достаточно и усыпил Ягуса.
– Спать будет до утра – тебя не побеспокоит, а утром сам зайду. И ещё: я договорюсь, чтобы вам завтра устроили помывку и приодели, – сообщил он Хойере перед уходом.
Направляясь из пристройки в дом, Костуш увидел, что на улице, напротив входа в лавку Гобуса, выстроились в ряд несколько разномастных колясок от дорогих экипажей, до простых повозок.
В торговый зал занесли с десяток стульев, на которых сейчас расположились мужчины и женщины, при этом все они что-то оживлённо обсуждали. Увидев Костуша, разом замолкли, перенеся всё своё внимание на него.
Дежуривший в зале охранник, подошёл к Костушу и передал просьбу Гобуса срочно зайти к нему.
Костуш поднялся на второй этаж и открыл дверь кабинета.
Ювелир был не один: напротив него сидел худой мужчина, который обернулся на открывшуюся дверь, явно собираясь сказать что-то резкое, но Гобус опередил его фразой: «Наконец-то появился!».
Ювелир представил Костуша, как «того самого Древоходца», и с извинениями попросил посетителя оставить их с Костушем на некоторое время, для приватной беседы, обещая закончить разговор с посетителем чуть попозже,
– Мне необходимо уточнить с нашем Древоходцем некоторые детали, чтобы в дальнейшем мог дать вам более конкретные ответы, – пояснил Гобус.
Мужчина, понимающе кивнул, поднялся с кресла, однако вышел не сразу, а встав перед Костушем, достаточно бесцеремонно его разглядывал, затем произнёс: «Надо же, какой молодой!».
Оставшись вдвоём, Гобус сразу сообщил, что подготовил на завтра пять детей, включая своего племянника: дети не идиоты, не дебилы, по весу не очень тяжёлые, – всё, как затребовал Костуш.
Ювелир поначалу делал свой доклад быстро и бодро, далее взял паузу, немного помолчал, а продолжил, уже с какими-то заискивающим интонациями, заглядывая Костушу в глаза:
– Так получилось, что слухи о тебе, о Древоходца, способном прыгать с детьми, дошли до баронессы Менеж, а баронесса фигуре в герцогстве очень влиятельная.
К ней уже обратились несколько родителей с просьбой посодействовать в излечении детей.
Баронесса попросила меня к ней заехать, и передала список семей, которым бы она хотела помочь, – при этих словах Гобус кивнул на лежащие на столе бумаги.
– Четыре семьи баронесса выделила особо, – ювелир ткнул пальцем в верхние строчки списка.
– Баронессой Менеж, – моя покровительница, её хорошее отношение для меня весьма ценно и весьма важно. Да и тебе, Костуш, совсем не помешает покровительство от баронессы, посему не только для меня, но и для тебя было бы крайне полезно, задержаться ещё на день и прыгнуть, хотя бы с этими четырьмя детьми из списка.
Костушу не очень хотел сейчас задерживаться: ему натерпелось посетить другие миры, коль выдалась такая возможность, но всё же он не сбрасывал со счётов вариант из своих недавних грёз: поместье с садом на берегу, ласковые и нежные спасённые рабыни, а вот, для достижения всего этого, поддержка баронессы Менеж, точно, лишней не будет.
Понимая, что для воплощения его мечтаний патронаж от «сильных мира сего» необходим, Костуш согласился «отпрыгать» ещё день, при этом предупредил Гобуса: он даже приблизительно не знает, какой в этом месте расход дара, и «потянет ли» послезавтра четырёх человек. Сказать точно сможет только совершив хотя бы парочку перемещений с детьми.
Вопрос могли бы легко решить дополнительные накопители дара, только вот Гобус объяснил, что в городе Булун их точно не найти, ни по какой цене: ими здесь никто не пользуется, а значит Костушу оставалось надеяться только на четыре взятых из дома накопителя, общей ёмкостью в восемьсот дар, да ещё на свой внутренний резерв.
Выезд к месту силы Гобус запланировал на очень раннее утро: по вине недавних сильных дождей, некоторые броды стали непроходимы и теперь, до второй «Волшебной поляны», придётся добираться около трёх часов, зато возвращаться удобней: обратно Костуша будут забирать с близкой к городу точки переноса, с той самой, через которую он сегодня сюда и прибыл.
Гобус сообщил и цену за перенос ребёнка – двадцать золотых.
Костуш полагал, что такие цены здесь сложились давно, воспринял, как данность, хотя совершенно не представлял, насколько по весу и качеству местные монеты отличались от золотых княжества Либоргского.
В любом случае, каким бы невыгодным не оказалось соотношение монет, главное – не придётся отдавать большую часть в бухгалтерию школы мэтра Гарвила.
– Оплату согласовали, об остальном вечером поговорим, а то сейчас посетитель ждёт, – сказал ювелир.
Костуш собрался было уходить, но сделав шаг к двери, задержался и спросил:
– Кстати, а чего этот посетитель так меня разглядывал?
– Он тоже проситель твоих услуг – у него дочь больная. Так-то из благородных – рыцарь, полное имя: рыцарь Ростан из рода Леггеров. Только род обнищавший, и сам, он почти безземельный.
В молодости служил у герцога – продавал свой меч. Лет десять назад, подхватил в походе лихорадку, – так и не оправился.
Герцог пожаловал ему небольшой надел – здесь неподалёку, вот и живёт теперь с земли. Есть пара, или тройка рабов, однако, чтобы прокормить семью, приходится рыцарю работать и самому.
Сегодня, наверное, продукты привозили продавать, вот и услышал на базаре о Древоходце.
Денег-то у него больших нет, а вот гонора… Думаю: угрожать сейчас мне станет, если откажу.
– А вы что, угроз его не боитесь?
– Чего бояться-то? Я и не собираюсь никому отказывать – пускай договариваются!
– С кем договариваются?
– Им Древоходец нужен? Пусть с ним и договариваются.
Костуш немного «затупил», не сразу сообразив, а затем дошло:
– Это со мной что ли?
– Так кого из Древоходцев найдут, пусть с теми и договариваются. Я вот с тобой договорился, пускай и они пытаются, а я могу только их просьбы тебе передавать.
– А толпа в торговом зале, получается – по мою душу?
– Наверное, тоже. Этот-то из благородных – ему сидеть там, вместе со всеми – умаление чести.
В этот момент, видимо посчитав, что дожидаться, пока Гобус с Древоходцем закончат разговор, также умаление его чести, дверь открылась и рыцарь Ростан из рода Леггеров, заявил, что ему надоело ждать.
Костуш бочком протиснулся мимо застывшего в двери «благородного» и быстро, не оглядываясь, пошагал в свою комнату.
Костуш прилёг на диван, и начал мечтать: как на этой планете скупит рабов и землю, даст невольникам свободу, а затем организует с ними что-то наподобие коллективного хозяйства: «Заветы Ильича», как счастливо, радостно и дружно, бывшие невольники станут вместе работать, ну и, конечно, часть заработанного, бывшие рабы с удовольствием будут отдавать ему – доброму и заботливому хозяину.
В этот момент к Костушу пришёл пакет воспоминаний от Кости с Земли.
Не дожидаясь ночи, когда воспоминания Кости «считываются» во сне, решил прямо сейчас посмотреть, как дела у дубля.
Основная мысль, которую транслировал Костя, была связана с переносом детей на Земле.
Теперь, после прыжков Костуша у степняков, стало очевидно, что Костя со своим объёмом резерва, да ещё и без амулетов-накопителей, переместиться на Земле даже с маленьким ребёнком не сможет.
Свой очень медленный прирост резерва, Костя также сейчас объяснял слабой насыщенностью поля из-за малого количества «Волшебных полян» на Земле.
Дальше Костя предлагал выход: в чрезвычайных ситуациях, когда возникнет необходимость спасти детей, например, кого-то из своих близких, то в этих случаях Косте нужно будет переместиться на другую планету, и тогда Костуш сможет «прыгнуть» на освободившуюся от дубля Землю.
Сложности есть, Костя их понимал: это и проблемы с синхронизацией по времени; и обеспечение места, где можно было бы отсидеться, но готовиться к этому, предлагал начать уже сейчас.
И, вообще, Костя считал для них полезным чередовать проживание на Земле и на планете Эре. Таким образом, Костя время от времени будет жить на Эре и накапливать резерв, а Костуш заменит его на Земле.
Если раньше, чтобы привлечь внимание к важным сообщениям, они писали их на листке, а затем зачитывали, словно на камеру, то сейчас всё упростили. Достаточно мысленно было дать команду: «Передовица!» – команду предложил Костя, и важная информация выплывала первой, не теряясь среди других событий.
После идеи меняться друг с другом местами проживания, «передовица» от Кости закончилось, дальше пошли воспоминания, про подготовку к контрольной по алгебре.
Усваивать алгебру за десятый класс советской средней школы, Костуш предпочитал во сне, и «отключил» считывание памяти Кости – теперь они научились и так делать.
«Передовица!» – в свою очередь произнёс Костуш и начал наговаривать сообщение:
– Насчёт временной подмены тебя для спасения ребёнка на Земле, – придумал правильно, – начну искать тебе спокойное место чтобы отсидеться.
А вот заменить меня в княжестве Либоргском не получится: ты забыл про печать ученика – мэтр Гарвил сразу поймёт, что печати на тебе нет, так что закатай губу, и учись, мальчик, учись усердно: скоро выпускные экзамены.
Продиктовав сообщение, Костуш засмеялся: если поначалу ему очень хотелось вернуться на Землю, то постепенно поостыл, а тем более не имел ни малейшего желания перенестись сейчас на Землю и оказаться в шкуре ученика выпускного класса, потому как все знания, добытые дублем-Костей усиленной зубрёжкой, Костуш предпочитал усваивать во сне.
Посетители задержали Гобуса, отчего ужин проходил поздно. Детей уже уложили спать, жена ювелира поужинала вместе с детьми, а сейчас только проследила за подачей блюд и затем оставила их вдвоём.
За ужином обсудили вопрос о судьбе купленных Костушем рабов. Гобус согласился и Хойеру, и Ягуса отправить на свою молочную ферму, где управлял его родственник.
Костуш ещё попросил обеспечить своих новых подопечных необходимой одеждой и обувью, а перед отправкой на ферму выделить по пять золотых каждому.
– Куда девке-то пять золотых? Я за неё саму на рынке отдал меньше золотого! – удивился Гобус, но больше обсуждать не стал, махнув рукой.
Дальше Гобус предупредил, что его новому рабу – Ягусу, обязательно требуется пригляд.
– По молодости и неразумной горячности может отправиться мстить своим обидчикам, а если что натворит – вина за преступления раба ложится также и на его хозяина, то есть на тебя.
– А если дам ему свободу? – поинтересовался Костуш.
– По законам герцогства, в течение трёх лет после покупки, не имеешь право его освободить. Убить – пожалуйста, освободить – нет.
– Я с ним поговорю, постараюсь убедить быть благоразумным.
– Поговори, поговори, только я бы на твоём месте подстраховался. Надсмотрщики за рабами у нас там на ферме ребята опытные – могли бы за ним первое время присматривать, а, в случае чего, быстро найти и вернуть обратно, только, сам понимаешь, бесплатно они этого делать не будут.
Костуш согласился оплатить «за пригляд», а дальше спросил, как там поживают женщина с ребёнком и девочка, отправленные туда раньше.
Гобус ответил, что всё у них хорошо: крыша над головой есть, какой-никакой работой их обеспечивают. Ещё Гобус рассказал про здорового мужика -кузнеца, который заявился на ферму вместе с женой. Кузнец сказал что хочет встретится с Костушем и пока поживёт там.
– Значит Здоровяку удалось не только убить барона, но и вызволить жену, – с уважением к этому большому, молчаливому человеку подумал Костуш.
Прежде чем идти спать, Гобус напомнил про завтрашний ранний подъём и поинтересовался: не надумал ли Костуш подольше задержаться в Булуне – очень уж много людей, хотят воспользоваться его услугами.
Костуш ответил категорическим отказом: «Отпрыгаю обещанные два дня и всё – очень много своих дел».
Разбудили Костуша действительно рано. Умывшись и быстро перекусив, нашёл охранника и попросил проводить его к своим рабам.
При его появлении Хойера проснулась сразу, Ягус же продолжал спать.
Хойера, по просьбе Костуша, стала трясти Ягуса за плечо, парень очнулся не сразу, а когда пришёл в себя, смог хоть и медленно, но вполне осмысленно отвечать на вопросы.
Ягус помнил всё, что вчера внушал ему Костуш, – поверил, что будет свободным и повторив сейчас это вслух, начал громко рыдать.
Костуш не очень разбирался в психиатрии, но знал: слезливость наступает, когда психический кризис начинает затухать.
Пообещав Ягусу зайти ближе к вечеру, Костуш, вслед за охранником, вышел на улицу, где его уже ждал целый поезд из колясок.
Прежде чем отправиться к «Волшебной поляне», осмотрел всех детей: у мальчика инфекционное поражение лёгких, у девочки – сильный ожёг лица, а последним был племянник Гобуса, с родовой травмой ножки.
Дети весили в пределах пятнадцати-двадцати килограммов, и не должны были забрать много дара при переносе.
Кортеж тронулся, и покатился к выезду из города. Когда проехали центр, начались дома с палисадниками, и почти каждый из них имел перед входом большую клумбу с совершенно незнакомыми Костушу цветами.
Проехав городские ворота, некоторое время тряслись по выложенному камнем тракту, знакомому Костушу по первому посещению города Булун, затем свернули на дорогу из щебня.
Ехать стало комфортней – не так тряско, правда иногда встречались глубокие ямы, объехать которые было сложно из-за высаженного по обочине густого кустарника, мешающего объезжать ямы.
С одной стороны дороги простирались засеянные чем-то поля, а с другой подходили сады с плодовыми деревьями, за которыми иногда просматривались небольшие каменные домики.
Несколько раз Костуш видел летяг, но вопреки россказням, ничем предосудительным они не занимались, а сновали вверх и вниз около деревьев собирая небольшие жёлтые плоды.
У Костуша возникли подозрения, что таких милых и симпатичных существ просто оговорили, как обычно любят сочинять гадости про ярких и красивых женщин.
Ехал Костуш в двуколке, управляемой нанятым Гобусом проводником, хорошо знающим дорогу к этой «Волшебной поляне».
Костуш был очень доволен, что с ним в двуколке не было родителей, всю дорогу «грузивших» бы его рассказами о болезнях чада. Проводник же только поздоровался, а всё остальное время молчал.
Щебёнка закончилась, пошла накатанная грунтовка, где Костуша укачало, и он заснул, а проснулся только уже на подъезде к «Волшебной поляне».
В отличие от места силы ближайшего к городу Булун, здесь никакой охраны, никаких смотровых вышек не было, да и дороги к поляне, как таковой, тоже не было – просто просека в лесу и заросшая травой тропинка, по которой нужно было идти уже пешком, огибая поваленные деревья.
Двуколка остановилась около первого поваленного дерева, постепенно подтянулись остальные коляски и выстроились в линию на просеке.
Все вышли и собрались около Костуша. Кто-то предложил растащить деревья, на что Костуш ответил, что ждать, пока освободят дорогу, не будет. Очерёдность: когда и с каким ребёнком он будет перемещаться – все знали.
Первым в списке был племянник Гобуса. Мальчика взял на руки его отец, и, вслед за проводником и Костушем, отправился к «Волшебной поляне», за ним шёл ещё один мужчина – встречающий, который сразу поинтересовался: сколько ему примерно ждать, на что Костуш ответил: «Надеюсь не долго, но точно сказать не могу».
Достаточно высокая трава затрудняла ходьбу, но зять Гобуса отказался кому-либо передавать ребёнка и пронёс сына до самой поляны.
Первое перемещение Костуш решил выполнить только на внутреннем резерве, не активируя амулеты–накопители: так он мог точнее определить расход дара на прыжок.
Переместившись, оценил состояние резерва: потратил около ста пятидесяти дар, это процентов на пятнадцать – двадцать больше, чем потратил бы на такой перенос около города Либорга, и всё же вполне достаточно, чтобы хватило сделать ещё четыре прыжка сегодня, и четыре завтра, о чём сразу сообщил встречавшему его Гобусу.
Ювелир был не один: с ним рядом стояла полноватая женщина, видимо сестра Гобуса – она же мать перенесённого ребёнка.
Когда, после прыжка, Костуш шёл с поляны, держа мальчика за руку, сестра Гобуса, увидев их, запричитала: «Сыночек всё равно хромает!».
– Он всю свою жизнь хромал, вот и привык, – ответил Костуш, – и обернувшись к ребёнку прикрикнул: «А ну нормально иди, прекрати притворяться!».
Напуганный строгим окриком, мальчик зарыдал, но дальше пошёл уже не хромая.
Наконец-то увидев своего ребёнка идущим нормально, мать стала вторить рыданиям сына.
Сдав ещё рыдающей матери уже успокоившегося мальчика, Костуш сразу забрал следующего ребёнка и ещё подряд три раза прыгал взад-вперёд, однако перед пятым и последним прыжком его настигло ощущение похожее на откат.
Во время эпидемии он за сутки совершал и большее количество перемещений, только вот пять раз подряд без перерыва – никогда.
Костуш решил отдохнуть, сел на поваленное дерево, дожидаясь пока уйдут слабость и головокружение. Родственники последнего ребёнка – девочки с обожжённым лицом, замерли неподалёку и с тревогой смотрели на Костуша.
Девочка, почувствовав напряжение взрослых, стала говорить, похоже, что-то успокаивающие родителям, только вот понять её, по причине перекошенного лица, могли, наверное, только родители.
Когда Костуш наконец-то встал и сказал: «Всё, я готов!», – сопровождающие родственники с облегчением вздохнули.
После переноса встречающая девочку пара, была так сосредоточена на её очищенном от шрамов личике, что Костушу удалось незамеченным проскочить мимо к приготовленной для него Гобусом коляске.
От этой «Волшебной поляны» до города Булун путь был намного короче, а совсем приятной поездку сделали корзина с продуктами и бутылка лёгкого светлого вина, которые передал ему возничий.
До лавки ювелира осталось совсем немного, когда коляску остановил один из охранников Гобуса.
От него Костуш узнал: на улице, рядом с лавкой, скопилась толпа людей и все они ждут Древоходца, надеясь договориться насчёт своих детей.
Гобус, на всякий случай, вызвал стражу, но пока толпа вела себя спокойно, стража не вмешивалась, только просила не перегораживать улицу.
– Может отсидеться в каком другом месте? – предложил Костуш.
– Мастер Гобус боится, – если не появитесь, толпа ворвётся в лавку, будет требовать Древоходца и всё там разнесёт. Он просил вас поговорить, объясниться с людьми.
Костушу ничего не оставалось делать, как согласиться.
До дома Гобуса осталось метров сто, когда извозчик заявил, что дальше не поедет – боится за лошадей и за коляску.
– Почему же их так много? – растерянно произнёс Костуш, поражённый размеры толпы.
Ему ответил извозчик:
– Да потому как в городе уже все слышали и все знают.
– Чего знают?
–Про цену твою знают! Знают, что ювелир Гобус нашёл Древоходца-юродивого, который за двадцать золотых согласился вылечить детей его родственников и его кумовьёв!
– А двадцать золотых – это что, мало?
– Вот, юродивый и есть! Пятьдесят у нас цена, а то и шестьдесят, – ответил извозчик.
Как только Костуш выбрался из коляски, извозчик за уздцы развернул лошадей и сразу уехал, а он, вместе с охранником Гобуса, пошли навстречу толпе.
На подходе то них донеслись возгласы: «Вот он! Вот он идёт – Древоходец!».
– Да какой это Древоходец? Этого мордоворота знаю – охранник он у Гобуса!
– Другой, рядом с ним!
– Тот длинный тощий малый и есть Древоходец? Да не может быть!
– Точно тебе говорю – Древоходец и есть!
Толпа вся враз загудела, метнулась навстречу и вот уже Костуш оказался в окружении мужчин и женщин, что-то кричавших ему в лицо, отталкивающих друг друга, хватающих за одежду.
Одна из женщин рухнула перед Костушем на колени, обхватив его ноги, с подвыванием закричала: «Помоги!».
Люди напирали, стараясь пробиться поближе к Древоходцу, кто-то нечаянно его толкнул, и не имея возможности устоять из-за обхватившей ноги женщины, Костуш стал заваливаться на спину, но вовремя был подхвачен охранником и не упал.
Появившейся на ступеньках лавки Гобус призвал стражников помочь Костушу выбраться из толпы.
Криками и палками городской страже удалось растолкать толпу, вытащить Костуша и доставить к входу в лавку.
Немного помятый и растерянный, Костуша теперь стоял вместе с Гобусом на ступеньках.
– Ты должен им что-нибудь пообещать, а то они не успокоятся, – прошептал ему Гобус.
– Что, что я должен им пообещать!?
– Задержись ещё на день.
– Один день ничего не изменит – такая толпа! Завтра, ладно, обещанных четырёх я смогу перенести, а дальше? У меня накопители будут пусты!
– Всё же сколько-то детей послезавтра сможешь вылечить.? Им сейчас обязательно надо кинуть кость, а то сожрут нас!
Костуш некоторое время молчал, подсчитывая в уме, затем выдал результат:
– Если эти четверо детей на завтра, будут такими же мелкими, как сегодня, то возможно в накопителях немного дара и останется, тогда послезавтра троих должен вытянуть.
Только давай сразу договоримся, – продолжил Костуш, – на последнем прыжке ты меня ждёшь с моей выручкой, и я больше сюда к лавке не возвращаюсь – останусь на «Волшебной поляне», там буду сидеть, пока не поднакоплю сил для прыжка домой.
– Как этих троих выбирать будем? – спросил Гобус. – Конечно, можно устроить торги: кто больше даст, или всё же лучше жребий?
– Не будем злить – давай жребий.
Костуш попросил всех замолчать, а когда наступила тишина, обвёл толпу взглядом: на него с напряжённым ожиданием смотрели сотни глаз. Обособлено стояли несколько людей, одетых как-то поизысканней, и, среди этой отдельной группы, он узнал рыцаря Ростана из рода Леггеров с которым вчера встретился в кабинете ювелира. Видимо, не смешиваясь с чернью, там сейчас собрались «благородные».
Костуш начал говорить, старался делать это как можно громче, отчего постоянно «давал петуха», срываясь на юношеский фальцет.
Он объяснил, что переносить детей может только благодаря амулетам-накопителям.
Запаса в амулетах -накопителях ему хватит только чтобы совершить семь прыжков: с четырьмя детьми на завтра уже определились, после чего у него останется дара в накопителях от силы на три перемещения – и на этом всё.
Так как желающих собралось много, а вылечить сможет ещё только троих, то этих троих пускай определит жребий. Ещё напомнил: если кто-то сможет предоставить заряженные амулеты – накопители, то с его ребёнком послезавтра тоже прыгнет, в добавок к тем троим, кто вытянет жребий.
Выслушав Костуша, толпа сразу загомонила, правда уже без агрессии: им оставили надежду-лазейку, и сейчас все начали обсуждать, как проводить жеребьёвку, единственно, перебивая гул обсуждения, кто-то выкрикнул:
– Какая цена будет?
– Двадцать золотых, – ответил ювелир.
Затем Гобус сунул несколько монет старшему наряда городских стражников и попросил проследить за порядком, а при этом саму жеребьёвку провести где-нибудь подальше от его лавки.
Через некоторое время гомонящая толпа, в сопровождении стражников, направилась к трактиру Добрая Кружка, рядом с которым на улице были выставлены столики со скамейками, там и решили проводить жеребьёвку.
Улица перед лавкой ювелира опустела, а Костуш, вслед за Гобусом, поднялся на второй этаж в его кабинет.
– Уф – пронесло! – произнёс Гобус и стал доставать из шкафчика бутылку с бокалами.
Костуш отрицательно помахал рукой, показывая, что не хочет пить и спросил:
– Вы такого не ожидали?
– Предполагал: может человек десять, пусть даже пятнадцать, но столько – не ожидал! Всё же очень давно к нам в город Древоходцы не приезжали.
– Мне извозчик сказал, что это из-за цены: другие Древоходцы пятьдесят – шестьдесят берут.
– Видишь ли, зачастую не так важны деньги, как упрочнение связей. Я выполнил просьбу баронессы Менеж, при этом ещё и помог нескольким авторитетным семьям, – всё это и мне, и тебе зачтётся в будущем.
Что же касается цены за перенос: сами Древоходцы получают не так уж много.
Приезд Древоходцев заказывают служители из мэрии по подписке, за что берут свой процент.
Дальше, расходы на охрану: ильхонцы, а почти все Древоходцы теперь ильхонцы, без своего отряда из дюжины вооружённых наёмников сюда не поедут.
И ещё: ильхонский Древоходец переносит только по два ребёнка в день, а то и одного, ты же мечешься, как зайчик – по пять за день. – Гобус при разговоре избегал смотреть Костушу в лицо, но, на последней фразе, осмелился поднять взгляд и улыбнулся.
– А зачем ильхонцам столько охраны? – заинтересовался Костуш.
– Может раньше и стоило охрану брать побольше: поначалу, и правда, немало было поборников прошлого Святейшества среди слуг церкви, того самого Святейшества, что призывал убивать всех Древоходцев, а сейчас и сама церковь, и Орден Смотрящих, да и герцогские дознаватели этих фанатиков поистребили. Так что, теперь всё спокойно!
– Наверное не совсем спокойно: я же рассказывал, что в прошлый раз наткнулся на ловушку с самострелом на Волшебной Поляне.
– Так это же просто самострел – мало ли кто мог его поставить, – раньше-то прямо отрядами на Древоходцев нападали! Ну а сейчас, какие отряды?
Из кабинета ювелира Костуш вышел в смурном настроении: ладно придётся задержаться на день, так ему ещё и категорически запретили выходить на улицу, правда и сам Костуш не осмелился бы выйти сейчас на прогулку.
Чтобы скоротать время до ужина, пошёл проверять свои новые приобретения и поначалу отправился на кухню к котятам.
Там было всё замечательно: с котятами игрались дети ювелира, и Костуш с удовольствием понаблюдал за их весёлой вознёй.
Затем, вместе с охранником, пошёл к пристройке проведать другую свою покупку.
Ягус опять спал, а Хойера, сидя уже в новой одежде, штопала дырки на старой кофте. Рядом стояли ботинки и ещё мешок с лямками, чем-то наполовину заполненный.
Увидев, что вошёл «хозяин», быстро вскочила на ноги и сразу, заявила, показав на мешок:
– Надавали всякой всячины, а тёплых вещей не дали, даже ношенных. Как зиму переживу?
– Сама купишь – тебе пять золотых передадут.
– Целых пять золотых? – ошеломлённо переспросила она, и на некоторое время замолчала, видимо пытаясь осознать размер свалившегося богатства, а затем очнулась и затараторила:
–Да где же я там в деревне добротные вещи куплю? Их надо здесь в городе смотреть!
– Уверен разберёшься, – отмахнулся Костуш, а дальше спросил, указывая на спящего Ягуса:
– Как он?
Хойера рассказала, что с парнем намного лучше: сам ест, помылся и сам переоделся в новую одежду.
– О вас всё выспрашивал, правда плакал иногда.
Дальше Хойера, улыбнувшись своей щербатой улыбкой, добавила:
– А ещё, когда переодевалась, приметила – он на меня смотрел…, уже как мужик смотрел!
– Значит всё хорошо, значит выздоравливает, коль на женщин засматривается.
– Было бы на что смотреть, – Хойера махнула рукой, – тощая, как щепка!
– Ничего, отъешься на ферме на молоке и сыре – станешь толстой и красивой, да ещё я приеду, зубы новые выращу! Вот только придётся тебе после этого с палкой ходить.
– А почему ходить с палкой? Это что же получается: если зубы мне вырастишь, – то хромой стану? – встревожилась Хойера.
