Эликсир смерти

Глава II

… Одев куртку, Егор закрыл квартиру и направился на работу, лихо лавируя на своей иномарке среди городского транспорта. Машина была не новой, но в отличном состоянии, управлялась легко и езда на ней доставляла ему истинное наслаждение. Наслаждение комфортом скорости и тихим, едва слышным звуком работающего двигателя.

Он вел машину привычным маршрутом, притормаживая перед светофорами, и включая поворотники на перекрестках, а нахлынувшие воспоминания все не отпускали его. Он все еще был в том самом вечере, когда встретил ту, с которой не расставался все последние годы…

… Устав от шума, царящего вокруг них, он предложил прогуляться ей по вечернему городу, и спустя некоторое время, они с удовольствием, вдыхая вечернюю прохладу, гуляли по готовящемуся ко сну городу.

Ему уже не надо было поражать ее своими остротами и шутками. Этот этап знакомства был уже позади. Теперь, когда они уже пригляделись друг к другу, можно было уже спокойно рассказать о себе, о своей жизни.

Он узнал, что Юлия из другого города, приехала сюда из за того, что тут гораздо лучше преподают и это поможет ей лучше раскрыть свои способности. Не смотря на свои восемнадцать, она была самостоятельной и её не устраивала жизнь в шумном студенческом общежитии. Она снимала маленькую квартиру. Учиться ей нравилось, и все у нее пока складывалось хорошо.

С немалым удивлением, Егор узнал, что эта вечеринка, куда его затащил неугомонный Лешка, и для нее была первой. Просто подружки её решили немного развлечь – вот и уговорили. Так, что, если бы кто – то из них двоих проявил упрямство, то встреча эта не состоялась бы никогда.

Егор с удовольствием ощущал, как приятно было ему находится в её обществе, как просто и легко она держится с ним, по сути, совсем незнакомым ей человеком. Она не кокетничала, не строила глазки, не разражалась глупым и пустым смехом на каждое его слово. Но так же и не изображала из себя неприступную и таинственную даму, слишком знающую себе цену. С ним ей действительно было легко и просто. А Егору казалось, что и весь этот вечер и все вокруг них Было каким-то необыкновенно красивым, и дышало чистотой и покоем…

… Припарковав у стоянки машину, Егор вошел в здание мастерской по ремонту всевозможной, в том числе, компьютерной аппаратуры. Заведение было солидным и с хорошей репутацией, где работали серьезные ценившие рабочую минуту люди. Именно по этому Юлии, когда она оставалась у Егора до утра, приходилось отправлять в институт на такси, иначе Егор постоянно опаздывал бы на свою, как он любил подчеркивать, временную работу.

А работу свою он любил. Здесь он был одним из главных специалистов по ремонту и наладке компьютеров. Здесь он чувствовал себя с родни хирургу. И хотя в его руках был не скальпель, а паяльник, а перед ним находилось не тело пациента, а разобранные внутренности компьютерного блока, особой роли это не играло. Один не верных ход, неправильно определенная причина поломки, и компьютер остается грудой безжизненного железа. Но если все сделано правильно, если вся техническая операция проведена грамотно, то, что может быть приятнее для мастера, чем лицезреть забегавшие по дисплею огоньки, буквы и символы, от которых так и излучается благодарность умелым рукам мастера, вернувшего все это чудо современной техники к жизни.

Егор любил свою работу и относился к компьютерам, да и к любой технике как живым существам.

Его можно было бы смело назвать фанатиком своего дела, если бы ему только нравилось это слово. Но как раз это определение человеческой приверженности к чему либо он и не любил.

Трезвый и разумный подход ко всему, с чем приходится сталкиваться, вот, что было его кредо.

Так было раньше. Также осталось и сейчас, в этот последний год, когда все его мировоззрение и отношение к окружающему миру стало меняться. Юля была права, когда заговорила об этом. Как бы тщательно он не пытался скрывать это от всех, она, самый близкий ему человек, смогла разглядеть перемены в нем, и попыталась вызвать его на откровение.

Честно говоря, он не хотел этого разговора никогда. Его жизнь идет так, как он хочет. Он сам выбрал себе путь и не собирается с него сворачивать.

Рабочий день между тем подошел к концу. Егор сдал инструменты и попрощался с коллегами, в большинстве своем молодыми образованными парнями и направился к своей "развалюхе", как он называл свою сверкающую салатной краской иномарку. И усевшись за руль, он включил зажигание. Еще один рабочий день окончен. Еще один. День обычной земной жизни. Один из тех дней, которые сливаются в те самые годы, которые для одних проходят скучно и обыденно, когда живешь, потому что надо жить, и работаешь потому что надо работать. И так далее.Обычная жизнь с обычными повседневными обязанностями. Все как у людей. Обычных земных людей, у которых нет цели для движения. Но существует и другой сорт людей, тех которые живут и стремятся сделать все для достижения какой-то свой цели, для того, что бы воплотить в реальность свои идеи. Это нужно им для более полной осмысленности своей жизни, для самоутверждения себя в мире людей. Эти люди идеи знают для чего они живут, для чего пришли в этот мир. И поэтому жизнь их более осмысленна, ярка, интересна и полна, чем у людей, живущих по – инерции, просто потому что так надо. Тех людей, которые спасаясь от серости и безысходности их бытия ищут спасения в сиюминутных удовольствиях разрушающих и души и мозг.

У Егора была цель. За всю его жизнь у него было много разных целей, начиная с самого детства – мелких и крупных, важных и не важных. Он рос, менялся, менялись и его цели. Осуществив одни цели, он переходил к реализации других, все более набираясь опыта в жизни. Он никогда не останавливался на достигнутом, не позволяя себе скатываться в болото прозябания и бездеятельного разложения. В тот день когда он решил пойти в институт, он считал, что ясно представляет себе свою окончательную цель, думал, что теперь уже точно знает кем он, в конце концов, станет и чему посвятит свою жизнь.

Поэтому и отдавал все силы учебе, а проводя досуг среди друзей и подруг в общем то был собой доволен.

Но вот он встретил Юлю, и понял, что жизнь может быть иной, не только для себя и сиюминутных удовольствий, но и для кого то другого.

И тогда, когда начинаешь жить ради кого то, впуская этого кого то (того, о чьем существовании еще совсем недавно не подозревал) в свою жизнь, в свои мысли и чувства, то вдруг понимаешь, что твоя собственная жизнь становится больше, интереснее и значимее для тебя самого.

Так все и случилось, и казалось, что иного уже и не может быть и да и не нужно. Есть цель, есть любовь, есть уважение окружающих, чего еще ждать, что хотеть. Ведь многие вокруг, какими бы, самоуверенными они не выгладили, не имеют и этого.

Так все и шло, спокойно, уверенно и необратимо. Давалась учеба, рядом была Юля, в трудную минуту всегда можно было рассчитывать на помощь друга Лёшки Кузнецова.

И вот, так уверенно идущий корабль его жизни дал крен и случилось это почти два года назад.

У Егора было свое отношение к кино. Кино было потребностью его души, и фильмы он оценивал потому, какой отклик они находили в его душе. Не важно, какой был фильм, умный или глупый, смешной или грустный. Ели он получал удовольствие от просмотра – значит это был его фильм.

Он никогда не гонялся за мировыми шедеврами. Ему совершенно было безразлично, сколько наград получил тот или иной фильм. Фильм должен нравиться лично ему и ничего более. Для своей домашней коллекции видео, он записывал только такие фильмы, которые мог смотреть бесконечное число, раз и они ему никогда не надоедали.

Но так же помимо обычного, с его точки зрения кино, он любил и фильмы ужасов. Ему нравилось наблюдать всю эту муть на экране – демонов, воскресших мертвецов, кровососов. Это не было любовью к кровавым зрелищам. Сам Егор был абсолютно не кровожаден и не религиозен. Просто ему нравилось смотреть хитроумно закрученные зрелищные фильмы с потусторонними сюжетами, такими, которые вряд ли могли происходить на самом деле, но для подстёгивания воображения, для некоторой встряски погрязшего повседневности организма это было всё-таки не плохо.

Ему и в самом деле не было никакого дела до того, могла бы хоть какая-то часть из всех этих ужасов происходить на самом деле, в реальном мире или всё это так и оставалось одной из многих граней современного киноискусства.

И вряд ли он мог даже предположить, что именно это его киноувлечение изменит всю его дальнейшую жизнь, образ мыслей и отношения к окружающему.

Всё произошло в один из обычных студенческих дней во время перерыва между лекциями, когда большинство студентов стремится к курилке, чтобы сласть одурманить никотином свои опухшие от знания мозги.

Егор не курил и поэтому просто прохаживался по длинному коридору этажа.

Неожиданно дорогу ему преградила малознакомая девушка из параллельной группы. Глядя на него своими круглыми кошачьими глазами, она неожиданно спросила:

– А ты правда уверен в том, что всё то, что происходит в фильмах ужасов не может происходить на самом деле?

Этот странный вопрос так ошарашил Егора, что он растерялся и, не понимая, что она от него хочет, спросил:

– Что?

В ответ она слегка усмехнулась и, сверкнув своими зелёными глазами, стала быстро удаляться по коридору.

– Да постой же ты, Лена! – крикнул ей вдогонку Егор. – Ты что хотела то? Куда ты?

Но девушка уже скрылась среди спешащих к своим аудиториям студентов.

Странная она была, эта Лена. Обладательница пары красивых, по кошачьих выпуклых глаз. Она была какой-то бесцветной среди остальной молодёжи и скорее всего, потому что сама так хотела. Она старалась никогда не высовываться на передний край, не привлекать к себе внимания.

Её необычные глаза, как магнит притягивали к себе, но всегда отсутствующий, как бы задумчивый взгляд останавливал и не давал приблизиться. Она всегда была глубоко внутри себя, словно, прислушиваясь к своему внутреннему миру, и общаясь со своим внутренним "Я". Даже во время занятий, когда вокруг кипели страсти и всех волновало происходящее в аудитории, она оставалась спокойной и внешне равнодушной к происходящему. Но, не смотря на свою странность и загадочность училась она хорошо.

Толком о ней никто ничего не знал. Со всеми она держалась просто и приветливо, но во всём её поведении было что-то такое, что удерживало всех от желания , свести с ней более тесное знакомство.

Пару раз возле неё видели Ивашова и кое-кто считал, что уж этот нахал добился её расположения, что у них тайный роман. Но было ли это на самом деле, никто не знал.

Лена была для всех той загадкой, которую не очень-то стремишься разгадать – она всегда оставалась в тени, не привлекая к себе внимания.

И вот этот странный вопрос, да ещё человеку, который абсолютно не был с ней хотя бы вмало-мальски приятельских отношениях. Вопрос, прозвучавший среди бела дня в институтском коридоре, когда вокруг не было и намёка на то, чтобы вообще затрагивать подобные темы.

Егор так и остался стоять озадаченным по среди коридора, когда сзади его, кто-то легко хлопнул его по плечу. Это мог быть только Лёшка:

– Чего Егорушка стоишь, как столб, словно, приведение увидел?

– Хуже. Я сейчас с Леной разговаривал.

По отсутствующему взгляду Егора, Лёшка сразу догадался с какой именно из десятков обучающихся здесь Лен, разговаривал его друг.

– С кем?! – Лёшка аж присвистнул и недоумённо посмотрел по сторонам. – С этой марсианкой? А она, что умеет разговаривать?

Насмешнику Лёшке всегда доставляло удовольствие подтрунить над кем-нибудь. Лену за её отсутствующий взгляд он всегда называл то марсианкой, то инопланетянкой. Конечно за глаза, так как он ни разу за всё время учёбы в институте не разговаривал с ней и признавался однокурсникам, что боится её "ледяного" взгляда. Впрочем, от него всегда было трудно узнать, что он думает обо всём, что его окружает, на самом деле.

– Да Лёшка, разговаривать она умеет. – Егор всё ещё был полон недоумения. – Но лучше бы она не говорила.

Лёшка уже не улыбался, видя состояние друга.

– О чём же ты с ней говорил?

– Да я собственно и не разговаривал с ней.

– Ты же сам только что сказал, что говорил! Да ты в порядке?

– Да нет, тут другое. Это был даже и не разговор. Я вот тут, иду по коридору и вдруг она, словно, как из подземли подходит ко мне, смотрит своими глазищами…

– Жуть! – поддакнул Лёшка, иронически ухмыляясь.

– Да ты не смейся. Смотрит на меня, а потом говорит… люблю ли я фильмы ужасов… что ли?

– Чего, чего? Так и спросила?

– Да, вроде. Но про эти, фильмы. Ужасов. Точно.

– И что?

– Ничего, всё.

– Что значит всё? Зачем спросила то?

– А я откуда знаю. Я и её саму-то не знаю… Тут этот дурацкий вопрос.

– Может она в кино тебя решила пригласить? – хихикнул Лёшка, которого трудно было чем либо вывести из себя. На ужасы!

– Да брось ты! Какое кино? Зачем только она спросила меня об этом, вот что непонятно?

– А чего тут непонятно? С приветом, вот и спросила. Все они марсиане с приветом. Лично меня всегда дрожь охватывает, когда с глазами её встречаюсь.

– Со взглядом?

– Какая разница. Да дал ей Бог внешность, а ума, как видно пожалел.

– Ты, в самом деле, считаешь, что она чокнутая?

– Ну, если ты ещё этого не понял…!

– Должен быть в этом какой-то смысл.

– Конечно. Ты ей просто понравился, вот она на тебя глаз свой ледяной и положила. И решила к тебе…

– Лучше пусть к тебе.

В этот момент прозвенел звонок, и они неожиданно для себя оба вздрогнули, словно, преступники, застигнутые на меня преступления. Встретившись друг с другом взглядом засмеялись и отправились на очередное занятие, тема которого была очень далека от всех фильмов ужасов вместе взятых.

После этого нелепого случая, Егор не видел Лену несколько дней, хотя на каждой перемене просматривал коридор.

Юлии он не рассказал об этот происшествии. Там и рассказывать было нечего. Он сам попробовал поломать голову над вопросом Лены, ну так и не придя ни к чему очевидному, решил просто выкинуть всё это из головы.

И тут вновь на перемене столкнулся с Леной. Встреча произошла так неожиданно, что Егор внутренне вздрогнул, ожидая, что ещё скажет ему это странное существо.

– Ну, ты подумал? – снова без всяких предисловий спросила она.

– О чём? – делая удивлённый взгляд, спросил Егор.

– О том, о чём я тебя спросила.

– Ах, об этом? И ты считаешь, что всяко ерундой буду забивать себе голову? Мне, что больше делать нечего? Конечно, нет. Зачем мне думать о каком дурацком вопросе?

– Это не дурацкий вопрос.

– Неужели?! – с открытой иронией ответил Егор. – Нет, не думал. И забыл его в этот же день.

– Не правда. Ты помнил о нём все эти дни.

Она произнесла это спокойным тихим голосом. Но для Егора эти слова прозвучали щёлканьем бича. Он почувствовал, как ему стало не по себе. Она была права. Все эти дни он думал над её вопросом и даже пытался вспомнить все виденные им ужастики, но так и не мог понять, что она от него хотела. Для него было странным даже то, что он вообще думал об этом, об этой ерунде.

– Слушай, ты, что умеешь мысли читать? Ты лучше скажи, зачем ты вообще подошла ко мне. С умыслом или ты всех любишь вот так озадачивать?

– Нет не всех. – в этот момент Егор готов был поклясться, что заметил как глаза её до того холодные и бездумные вдруг стали оживать, и в них появилась какая-то теплота и даже искренность.

– Я вовсе не хотела тебя шокировать – продолжала она. – Просто пришёл час и я задала тебе этот вопрос.

– Какой час?

– Твой час, Егор.

– Да? – Егор старался как можно ироничнее улыбаться.

Даже себе самому он не хотел признаться как неловко и зябко ему было находиться в её обществе, словно, она насквозь пронизывает его своим взглядом и всё его существо, все его мысли и ощущения являются для неё открытой книгой.

– Ты говоришь – мой час? Слушай Лена, а может…– Он уже хотел было что-нибудь брякнуть о её умственных способностях, но следующие её слова буквально пригвоздили его к полу:

– Ты наш Егор. Запомни – ты наш. Пришло твоё время. Ты узнаешь истину.

Егор смотрел на неё во все глаза. Уж не сумасшедшая ли перед ним, в самом деле? Что это за истина ещё?

– Истину? – как можно более спокойно проговорил он – Что это ещё за истина?

– Истина обо всём. О том, что есть и что будет. О том, что было и никогда не вернётся. О том, что внутри и вокруг неё.

– Так вот ты, какая Лена – Егору вдруг стало легко. Он уже уверен в том, кто перед ним. Но грубо оттолкнуть, оскорбить её он не мог. Ведь она, в сущности, не сделала ему ничего плохого.

– Ты вся прямо сплошная загадка.

– Загадки существуют для тех, кто не знает правды. Или для тех, кто не хочет её знать. Но не для тебя. Ты будешь знать то, о чём другие и не подозревают. Ты избранный. Ты свыкнись с этой мыслью и приготовься.

– К чему?

– Всему своё время. – тут она резко повернулась к нему спиной и также быстро, как и в прошлый раз скрылась среди студентов.

Егора вновь прошиб ледяной озноб.

Студенты! Она скрылась в их толпе, но ещё секунду назад ИХ НЕ БЫЛО. Он был уверен в этом также, как в собственной дате рождения. Коридор был пуст! Во всём этом длинном коридоре с выходящими к нему дверями аудитории, ещё минуту назад были они только двое – он и она, и никого вокруг! Тишина! Где были все студенты, где был весь этот весёлый шум и смех, наполняющий перемены? Где было всё это? Его не было. Была только тишина и она – Лена.

Что это, иллюзия или так действительно было? И кто мог сотворить это? Неужели она – эта странная Лена? Или может тот, кто стоит за её спиной? Тот, кто послал её к нему. Егор почувствовал заползающий в его душу страх. Что с ним произошло, в какую историю он вляпался, если уж помимо своей воли начинает, не смотря на шум и гам перемены стоять столбом и размышлять о загадочном "некто", который протянул к нему свои руки.

Звонок вывел его из оцепенения. Тьфу ты чёрт! Вот же наваждение! Чуть было не снесло крышу. Нет, этой Лене надо решительно надрать уши. Егор усмехнулся и направился в аудиторию. Сейчас он был даже рад, что рядом не случился Лёшка, который тут же вынудил бы из него всю новую информацию. Делиться ей, Егор бы очень не хотел. Он понял, что весь этот разговор касался только его. Хотя бы до тех пор, пока вся эта загадочная история не разъяснится каким-нибудь образом.

"Приготовься" – сказала она. Приготовься. Но к чему? К чему ему надо приготовиться, с чем свыкнуться? Пойдёт ли это ему на пользу или наоборот ему надо бежать от Лены, как от чумы, пока ещё не поздно? Ответа не было.

Помимо своей воли он думал о ней. Нет, она не сумасшедшая. Он чувствовал это. Лена, словно, хочет втолковать ему что-то, подготовить. Но в то же время не говорит прямо и открыто об этом. Почему? Может быть потому, что преждевременное открытие истины может привести его к тому, что он неправильно всё оценит и отшатнётся от того, что предназначено ему судьбой.

Он мысленно улыбнулся. Вот уже и размышления о судьбе. Так ведь недолго и до сумасшествия дойти.

И почему эта Лена подошла именно к нему и именно в то время, когда у него было всё ясно и безоблачно в жизни. Была цель, к которой он шел, была любовь, без которой любой человек просто не полноценен. Ведь было всё так прекрасно и просто и нечего было больше желать. Новидно…Может быть, действительно, вся эта простота и ясность не для него, и он живёт не своей жизнью, а как и большинство людей по созданному кем-то некому шаблону жизни, с общими для всех правилами, обычаями и условностями. Ведь жизнь большинства людей во многом похожа. На жизненном пути их ждут одни и те же события с небольшими вариациями в каждом отдельном случае. Словно жизнь каждого из нас уже заранее предопределена и нужно лишь просто идти вперёд, стараясь по пути делать как можно меньше зла, стараясь не забывать о посмертной судьбе. Но это, конечно, для тех, кто верит.

Лена. Она всё больше, против его желания, завладевала его мыслями.

Это стало, словно, наваждением. Две короткие встречи с нелепыми, странными разговорами, которые уже давно нужно было бы выбросить из головы. Тем более такой головы, как у Егора. Но к собственному удивлению он всё больше и больше думал о ней, о её загадочных словах. О том, что она внезапно появляется и столь же внезапно исчезает из его жизни, оставляя его в полном недоумении. Она, словно, не торопится, давая ему время свыкнуться с тем, что произойдёт неизбежное. То, от чего уже невозможно будет уклониться, отсрочить.

Но Егору уже не хотелось терпеливо ожидать разгадки всего этого происшествия. Ему уже хотелось самому разгадать весь этот ребус. Не быть просто пешкой в чужой игре, а быть на равных с теми, кто вовлекает его на долгий путь.

Она ведь заговорила с ним о фильмах ужасов. Вряд ли это было случайно. Что она имела в виду, спрашивая о том, что может ли это происходить на самом деле? Ожившие мертвецы? – абсурд. Что ещё? Может что-то связанное с религиозной мистикой? Но так как к религии он был равнодушен, он вряд ли бы смог прояснить здесь что-нибудь для себя. Что ещё? Колдовство и магия. А может быть магия?

Казалось и истина вот-вот забрезжит в сознании Егора. Лекция в аудитории была в самом разгаре. Но Егор, погруженный в свои мысли, первый раз не проявлял никакого интереса к происходящему вокруг.

Если бы Лёшка, жадно в тот момент поглощавший знания взглянул бы на него, то скорее всего просто ужаснулся. Егор всем своим существом сейчас напоминал Лену! Так далеко он находился в этот момент от аудитории, от института, да и от всего мира. Эта загадочная девчонка выбил его из привычной колеи жизни.

Он несколько раз пытался отключиться от своих навязчивых мыслей и подключиться к происходящему, к тому ради чего он сюда собственно и пришёл. Но мысли его вновь возрождались к Лене.

Она сказала – "Приготовься". А может, действительно стоит успокоиться и просто ждать. Ждать, когда она вновь подойдёт и вновь ошарашит его очередной выходкой. А пока занимается собой, учёбой, Юлией, в конце концов!

Ведь что бы там не говорили всякие там Лены, к чему бы они не подготавливали, у него есть то, о чём многие только мечтают – у него есть любовь.

Совсем не таинственная, но такая же волнующая, всегда новая и желанная. Егор улыбнулся своим мыслям. В его прошлой жизни всё было ясно и просто. Никаких загадок. А если возникали проблемы, он сам решал их.

Прошлой? Улыбка исчезла с губ. Вот он уже начинает делить свою жизнь на прошлую и будущую, ту, на пороге которой он стоит, и может быть уже сейчас, совершенно не зная, что его ждет впереди. Но, даже не смотря на это незнание, он с каждой минутой стал всё больше осознавать, что смотрит на окружающий его мир не так, как вчера, не так, как до второй встречи с Леной.

Он ещё и сам не понимал, что именно происходит, но что-то внутри его подсказывало, что он уже не тот, кем был раньше, он уже не как все другие.

Откуда взялось это ощущение, он не знал. Оно одновременно и пугало и радовало его, как стоящего на пороге раскрытия какой-то тайны, которая должна открыться ему одному. Он не знал, что даст ему это. Стоит ли ради этого отрешаться от привычной жизни, от круга тех больших и маленьких радостей и забот окружающих его ежедневно?

Он просто физически ощущал, что встреча с обещанным ему неизбежна, даже не смотря на то, что стал бы этому сопротивляться, попытался бы этого избежать. ТЫ НАШ – звучало как приговор.

Эта девушка, которая, если разобраться, наговорила ему всяких глупостей, на самом деле сказала ему нечто больше, которое помимо его воли вошло ему в душу, захватило сознание. И это было похоже на правду. Ведь он теперь, помимо своей воли всё чаще и чаще думал о Лене, о её словах.

Каждый день, в перерывах между лекциями он выходил в коридор, готовый к новой встрече с ней. Он ждал этой встречи. И от ожидания её он стал незаметно меняться. Стал меньше общаться с приятелями, даже меньше смеяться.

Он весь ушёл в себя.

И только лишь с Юлей продолжал оставаться таким, каким был всегда. Оставаясь с ней наедине, забывал обо всём. В минуты встреч для него существовала только она и только их мир. А весь остальной мир – с проблемами, тайнами и загадками отступал в небытие.

Юля, как он был уверен, не замечала перемен происходящих в нём, да он и сам не придавал им значения. Что плохого в том, что человек стал более серьёзен?

Лена не давала о себе больше знать. Дни проходили за днями, но он за это время не заметил её в институте, даже мельком. И со временем это перестало его волновать. Всё то о чём он думал в последние дни, отпустило его. Он успокоился и почти забыл об этом происшествии, о своих тревогах, да и о самой Лене.

Как-то, в один из погожих дней, Егор на перемене вышел во двор и отправился в институтский сквер, посидеть на скамейке в тени деревьев. Там неожиданно для себя он увидел Лену.

Она сидела на той самой скамейке, к которой он и направился. Словно ждала его.

Увидев её, он остановился, но быстро овладев собой, подошёл к ней.

– Привет – сказала она так, словно в последний раз они виделись только вчера.

Егор, продолжая стоять перед ней, смотрел и не узнавал её. Она улыбалась! Улыбалась светлой девичьей улыбкой и не было в ней сейчас ничего загадочного и отталкивающего. Перед ним сейчас была не "замороженная" марсианка, а живая и весьма привлекательная девушка с большими красивыми глазами.

Егор поразился такой переменой произошедшей с ней. Это была и она и не она одновременно. И ещё один момент отметило его сознание – мир вокруг них не исчез, не выключился и не замер. Пение птиц, голоса гуляющих по скверу студентов, шелест листьев обступали их со всех сторон.

А может всё было также и тогда, в коридоре, когда он встретил её в прошлый раз?

– Ну, что же ты стоишь, садись! – засмеялась Лена, смотря на него снизу вверх. – Ты так удивлён встрече со мной?

– Да нет. – Егор неловко опустился на скамейку. – Просто неожиданно ты как то появилась. Я как раз сейчас не думал о тебе.

– Только сейчас? – она лукаво зажмурила один глаз. Нет, решительно Егор не узнавал её. Перед ним была какая-то другая Лена. – А всё остальное время думал?

–Да, думал. – честно признался он и почувствовал, что краснеет. – И о тебе и о твоих словах.

– Ну, и?

– И честно признаюсь, так и не понял, какую тайну ты хочешь мне открыть.

– Это понятно. Главное, чтобы ты был готов к этому. А ломать себе голову над разгадкой того, что все равно произойдёт, не стоило. Всё должно быть вовремя. Торопить события не стоит.

Егор слушал и чувствовал, как помимо его воли, в нём просыпается всё больший интерес к ней.

– Я по началу решил, что ты просто имеешь ко мне личный интерес и пытаешься заинтересовать собой. Хотя я ведь не такой эффективный, как Ивашов.

Произнеся последнее слово, он чуть было не прикусил язык, вспомнив о туманных сплетнях ходивших вокруг Лены и Ивашова.

К его облегчению она никак не отреагировала на его слова:

– Но и ведь и я не Юля.

– Причём тут Юля? – не понял он.

– Да при том, что надо быть совсем самонадеянной глупышкой, чтобы решить, что можно так просто вас разлучить.

– Неужели же мы с ней так смотримся в глазах института? – Ему было приятно услышать такие слова.

– Смотритесь, смотритесь – чуть ли не пропела она.

– Слушай, Лена, – не выдержал Егор. – Ты сегодня какая-то другая. Не такая как раньше. Как всегда.

– Лучше? – она снова улыбалась.

– Интереснее.

– Уж не теряешь ли ты голову? – засмеялась она.

– Да нет, не то… я…

– Ладно, ладно. Не обращай внимания на мою болтовню. Такой как сейчас я бываю только со своими.

– Вон что. Так выходит я свой?

– Разве ты ещё этого не понял? Ты наш и ждала я тебя здесь не для интимной встречи, а для того, чтобы сказать, что время, о котором я говорила, настало. Не перебивай и слушай. Завтра ты не встречаешься с Юлей…

– Откуда ты знаешь? – Егор был поражён её осведомлённостью.

– Неважно. Значит, завтра вечером я буду ждать тебя в 19:00 на остановке трамвая №5 на центральной площади…

– У меня машина.

– Прекрасно. Подъедешь к остановке и заберёшь меня.

– А потом?

– Не всё сразу. Завтра и узнаешь.

Её позабавил его обескураженный вид:

– Мы поедем к тем, кто тебе всё объяснит. Там то ты и узнаешь то, о чём раньше и не подозревал.

– Уж не секта ли, какая? – усмехнулся Егор, решив идти ва-банк.

Лена, казалось, не услышала его слов:

– Завтра твой день.

– А почему ты сегодня мне не хочешь рассказать о том, куда я завтра попаду, и зачем вообще мне это надо?

– Я не могу тебе ничего сказать. – она стала смотреть перед собой, словно видела что-то невидимое ему. – Я только проводник и делаю только то, что предназначено.

Словно по мановению волшебной палочки, выражение лица её изменилось. Взгляд стал каким-то отсутствующий. Она, словно ушла в себя. Перед ним вновь была "марсианка".

– Что? – пытался вникнуть в её слова ошеломлённый Егор, озадаченный столь разительной переменой произошедшей с ней. Невольно, он несколько отодвинулся от неё, словно, ощущая "марсианский холод" исходящий от неё.

Она продолжала смотреть перед собой.

– Иди Егор. Слышишь звонок?

– А ты? – он встал.

– Я тоже иду. Иди, не опаздывай. – она продолжала сидеть в той же позе.

Егор, словно подталкиваемый какой-то силой быстро зашагал из сквера. Уже выходя из него, он обернулся. Скамейка была пуста. Лены не было.

Теперь он уже знал – это наступит завтра. Завтра произойдёт нечто, что изменит его жизнь. Исправить уже ничего нельзя. Да он и не хочет этого. Наоборот, ему это даже всё более интересно. Интересно оказаться там, куда приведёт его Лена. И будь, что будет. Он готов к этому. Эти фатальные мысли, вертящиеся у него в голове, вовсе не удивляли его. Наоборот, то, что предстояло ему услышать и познать уже завтра, он стал воспринимать с иронией, как забавное приключение, в которое его вовлекает, скорее всего, не совсем нормальная Лена. Все те мысли, которые терзали его последние дни, стали тоже вдруг каким-то незначительным и пустяковыми. "Завтра" – подумал он. – Завтра разрешится вся эта дурацкая история с фильмами ужасов и клубом для избранных. Куда же всё-таки хочет заманить его эта странная Лена. Ладно, всё это будет завтра, а сейчас Егор просто чувствовал себя легко и хорошо. Как говорится хорошо на душе и легко на сердце. И в этом настроении пролетел весь день.

Вечером он встретился с Юлей и посвятил ей всего себя – был весел, предупредителен , внимателен.

Приятные остроты сыпались из него, как из рога изобилия. Им было легко, весело и интересно друг с другом, как впрочем, и всегда, когда они оставались вдвоём.

Душа Егора ликовала. Он и сам не отдавал себе отчёта в том, почему ему так необыкновенно легко сегодня, а просто наслаждался жизнью. События дня, разговор с Леной просто стёрлись в его памяти. Он не вспоминал о них. Сейчас был его мир. Мир, в котором существовали только он и Юля. И никто больше, кто мог бы нарушить эту идиллию счастья.