Служба в спецназе ГРУ

Инструктора построили нас и провели разбор выполненных прыжков. Каждому была выставлена оценка за совершённый прыжок. Мне поставили оценку «отлично».

Оставшие два прыжка мною были выполнены также на «отлично».

За выполнение трёх прыжком с оценкой отлично мне была объявлена благодарность, и в колхоз было отправлено благодарственное письмо.

Курсы были насыщенны. Свободного времени почти не было. Один раз, правда, нам организовали показ художественного фильма. И то его показ мог сорваться, из-за болезни киномеханика. Спросили: кто из нас имеет опыт киномеханика. Среди всех с таким опытом оказался я один. Так что пришлось на курсах заменять киномеханика и показывать ребятам фильм. Вечерами нас из казармы ни куда не выпускали. В казарме дежурили инструктора.

На курсах я познакомился с некоторыми ребятами. Особенно близкие отношения сложились у меня с моими земляками по Сараевскому району. Среди них особенно хотелось отметить Истомина Сашу, Чибисова Славу, Кузьмина Бориса, Сухова Василия и Клюева Сашу.

С Истоминым Сашей мы вместе учились в 9 и 10 классах, но параллельных. В армии вместе служить не пришлось. Служил он в десантной части. После армии вернулся в родной колхоз (село Максы), где работает водителем и по сей день. Женат, имеет двоих сыновей. Иногда с ним встречались во время отпусков, проводимых в деревне.

С остальными ребятами вместе призывались в армию, вместе добирались до места службы, вместе проходили карантин, но служить пришлось в разных батальонах. На втором году службы вместе были на прыжках. К сожалению, больше с ними встретиться не пришлось.

Окончились курсы по подготовке парашютистов. Всем нам был присвоен третий разряд спортсмена-парашютиста. Возвращались домой довольные тем, что успешно завершили курсы. Для меня, да и для всех, наверное, – это было испытание. Испытание армейской службы. Мы жили почти как в армейских условиях. Мы почувствовали, что готовы к службе в армии.

Вернувшись домой, я вновь оказался в деревенской глуши в спокойной, почти однообразной жизни. С радостью делился впечатлениями о прыжках с ребятами. Прекрасно осознавал, что до призыва в армию остались считанные дни.

Проводы в армию

 
В конце апреля я получил повестку: явиться в райвоенкомат. Для меня стало ясно: вручат повестку о призыве в армию. Дорога ещё не просохла. Рабочий поезд, кажется, ходил не каждый день и в этот день он не пошёл. Поэтому я решил идти в райвоенкомат пешком. Идти решил в кирзовых сапогах. Потом жалел, что не обул резиновые сапоги. Туда и обратно пришлось пройти 50 километров. Натёр ноги. Из-за чего пришлось мучиться в армии больше месяца. В райвоенкомате прошли медкомиссию и вручили повестки о призыве в армию.
Призывали нас 3 мая. В деревне было принято на проводы приглашать родственников, друзей и близких знакомых. Для родителей это были первые проводы в армию, так как Володю, брата, в армию не призывали. Проводы в армию организовали 2 мая. Проводы – это особый день. И я опять допустил ошибку: почему-то не сфотографировались на память. И об этом дне у меня нет фотографии, Конечно, жаль, но уже ничего не поделаешь. Проводить меня пришли родственники, приехал брат с женой, деревенские друзья, близкие знакомые, ребята и девчата по школе. Было весело. Для меня было и весело, и грустно. Радостно от того, что пришли проводить и сказать добрые слова напутствия. Грустно от того, что прощался со всеми на два года. На проводах я не выпил ни грамма спиртного. Трезвый образ жизни, которому я придерживался, не нарушил я и в этот день. Ни грамма спиртного я не выпил и за два года службы. Я и Шатилов Володя играли на гармошке. Пели песни. Пели и грустные, и весёлые. Запел и я мою любимою песню, а меня поддержали ребята, – песню, которую пели вечерами под гитару с Воронковым Володей.
«То было лето
Шёл месяц август,
И был набор
В воздушный флот.
Его натура была такая
И он готов был
Сесть за мотор.
 
 
Они любили
Друг друга крепко,
Хотя и были ещё детьми.
И часто, часто
Они писали,
Что не забудем
Друг, друга мы.
 
 
……………….
………………»
Эта песня немного была созвучна этому дню. Меня призывали в воздушно-десантные войска, а они сродни воздушному флоту. После исполнения этой песни, я обещал ребятам и девчатам писать письма, а они обещали отвечать на них. Танцы организовали в саду. Я танцевал и не знал когда придётся ещё танцевать с девчатами, с которыми учился в школе. Быстро прошёл этот день. Ребята и девчата обещали придти и 3 мая, чтобы проводить меня в армию.
Третьего мая меня на машине («козёл») провожал до райвоенкомата брат с женой и папа. Пришли проводить, как и обещали, ребята, девчата, и все знакомые. Трудно было расставаться. Я ещё не верил, что ухожу на два года. Мне, казалось, что ухожу и через несколько дней вернусь. Но мама понимала, что провожает меня на два года. Я смотрел на неё, на её слезы, медленно катившиеся по её щекам, и на душе стало ещё тяжелее. Мне казалось, что в них отражается вся жизнь с родителями. В этот момент хотелось сказать утешительные слова, но было трудно их подобрать. Я сказал им: «Берегите себя, а ты, папа, особенно береги маму». Я понимал, что без меня им будет тяжело. Всё же я им помогал по домашнему хозяйству, а теперь они оставались одни, и вся работа ложилась на их двоих.
Итак, 3 мая я покидал родительский дом. Покидал его навсегда. Приезжать на родину приходилось потом только на каникулы или в отпуск, а постоянного жительства на родине уже не имел.
С третьего мая начался новый этап в моей жизни.
 

Путь к месту службы

1968 год. Год 50-летия создания Красной Армии (Советских Вооружённых сил). Год 50—летия рождения комсомола. Страна торжественно отмечала эти даты. Это было правильно. Эти даты были святыми для наших дедов и отцов. Эти даты необходимо были и для нас – молодых. На героическом прошлом воспитывали в нас патриотизм, веру в социализм, в справедливость. Этот год был также проверкой на прочность социалистического строя в странах социализма. В 1968 году была попытка Запада и, в первую очередь, США совершить контрреволюцию в Чехословакии, которая завершилось провалом. Страны Варшавского договора в течении двух часов ввели войска на территорию Чехословакии и предотвратили переворот.

В 1968 году при проведении тренировочного полёта погиб первый космонавт Земли Ю. А. Гагарин.

В 1968 году был первый майский призыв в армию, в связи с переходом на двухгодичный срок службы.

В этот первый майский призыв попал и я. Для меня этот год стал годом службы в Советской Армии.

Третьего мая, после обеда, рабочим поездом мы выехали из Сараев. К вечеру прибыли в Ряжск на сборный пункт.

Из тех, кто был со мной на сборах парашютистов, было четверо: Кузьмин Борис, Клюев Саша, Сухов Василий, Чибисов Слава и я – пятый. Вот так пятером мы и держались до места нашей службы.

Спали на дощатых нарах. Было как-то не обычно. Долго не могли заснуть, но постепенно сон брал своё.

На другой день нас подстригли наголо (под котовского). Продолжали приходить новые партии призывников. Приезжали и «покупатели». Приехали и десантники. Я впервые видел десантников. Их форма нам понравилась. Мы жаждали скорей надеть форму десантника.

Мы думали, что десантники приехали за нами, но, увы, нас посадили на поезд и отправили под Воронеж.

Прибыли в войсковую часть, которая располагалась в лесу. Разместили нас в палатках. В первый же день нас сводили в баню. Баня располагалась в палатке. Входили в гражданском. Снимали с себя одежду. Мылись. При выходе нам выдавали армейскую форму. Входили гражданские, а выходили уже военные. В форме мы были похожи друг на друга. Все чувствовали, что нет в нас той солдатской выправки, которая появляется со временем. Но на другой день, с приходом новых призывников, мы чувствовали себя уже на голову выше их.

После того, как переодели в форму, пошли получать матрасы и подушки. У склада стоял часовой. И мы на него смотрели не так как обычно смотрели на солдата, а немного с испугом. Ведь он стоял с автоматом. На автомат смотрели немного с завистью и с нетерпением его подержать в руках.

Автомат – боевое оружие каждого солдата. Его нельзя отделить от солдата. Он часть солдата. Только их совместное действие может побеждать врага. Но прежде чем побеждать, надо научиться владеть оружием, наукой боя. Поэтому человек, одевший солдатское обмундирование и получивший боевое оружие, рождается солдатом. Он также как и народившийся ребёнок учится разговаривать по-военному, учится ходить строевой, ломает свой прежний характер, учится военным наукам.

Да, мы учились. Учились всему. Здесь некому тебя заменить. Мамы нет. Ты должен делать всё сам.

Первый подшитый подворотничок. Сколько трудов было. Мы как цыплята облепили нашего первого командира – ефрейтора, который показывал, как правильно подшивать. У него всё это выходило быстро и ловко. Мы же мучились долго, исколов все пальцы.

Наша пятёрка держалась всё время вместе. Вместе жили в палатке. Вместе работали на раскорчёвке леса. Вместе и сфотографировались на память. Правда, Чибисов в это время куда-то отлучился, и поэтому фотографировались без него. Это была первая армейская фотография. Сколько было радости, охватившей нас, когда мы увидели фото. Каждую свободную минуту хотелось посмотреть ещё раз. Фото – это запечатлевшее отражение на бумаге мгновения жизни, события. По ним можем вспоминать то время, которое в них отражено, как бы читая книгу, но читать может тот, кто этот отрезок жизни прожил, видел его своими глазами.

Из под Воронежа мы писали первые солдатские письма родным и близким. В них мы делились своими первыми впечатлениями о солдатской жизни о первых удачах и неудачах. Письма – это не фото. В них ты не увидишь отражения жизни. Но зато прочитаешь, как именно ты видишь эту жизнь. Из письма можно увидеть внутренний мир того времени, в котором жил, а не внешний, о котором можно гадать, смотря на фото. В письмах мы находили ту духовную поддержку, которая необходима для солдата в тяжёлые минуты. Письмо – это не только листок исписанной бумаги – это невидимая сила, от которой у солдата появляются свежие силы. Кто служил в армии, тот знает, что значит письмо от родных и близких. С каким нетерпением они ждут писем. С какой радостью получают, и с каким волнением они их читают.

Под Воронежем мы пробыли несколько дней. Солдаты, которые за нами приехали из частей, увидев нас в яловых сапогах, сказали, что мы будем служить за границей, так как кто служит в Союзе – выдают кирзовые сапоги. Для нас это было неожиданностью. Так как в райвоенкомате нам говорили, что будем служить под Рязанью. Об этом нам вскоре сказали и офицеры. Нам приказали отправить домой все деньги, так как с собой за границу брать их будет нельзя. Так что пришлось отправить деньги домой. Я при себе оставил только десять рублей.

Наконец, наступил день отправки нас за границу к месту службы. Нас построили, сказали слова напутствия и под марш «Прощание славянки» колонна, примерно, в тысячу человек тронулась.

«Прощание славянки» – марш, звуки которого сильно трогают душу, вселяют силу духа, любовь к Родине. По силе воздействия на солдата с ним может сравниться, пожалуй, только гимн «Советского Союза». Музыка всегда была «эликсиром» бесстрашия для солдат. Она порой лучше всяких слов поднимала дух и веру в победу у защитников Отечества. С прощания славянки начался наш путь в Германию. Поезд мчал нас по земле России, Белоруссии, Прибалтики, Польши и Германии к месту нашей службы. Для меня это была первая поездка по земле других союзных республик и зарубежных стран.