– Нет невинных людей, доктор. Как только ребёнок рождается, он опутывает себя грехами, которые с годами, как правило, только приумножаются и разрастаются. Другое дело, что есть грязь, которую можно смыть с себя, если встать на путь праведный, а есть грязь, как тату, которое не смоешь, как сильно не три.
– Суть, Артём? Чего ты хочешь? Зачем всё это?
– К сожалению, у них не получилось бы уже смыть свою грязь, так как она слишком глубоко въелась.
– Ты будешь гореть в аду за это, подлый чёрт!
– Я уже тлею. А как я горел раньше… Ууух. Дима бы тебе рассказал какого это. Только я сомневаюсь, что он захотел бы об этом говорить.
– Ах ты ж тварь!
– Доктор, не кипятись. Я же не сказал, что ты ничего не узнаешь. Например, у меня дома потрясающий DVD плеер. Я знаю, что это не модно, но я – любитель. Что тут ещё добавишь? У меня шикарная плазма на стене. Ты ведь её не пропустил? Надеюсь, что нет.
– Чего ты несёшь, психопат?
– Ты потерял сына говоришь. А ты уверен, что смог бы из него воспитать настоящего мужчину, а не ту мерзость, которая себя часто выдаёт за мужчину?
– Я тебя сейчас сам убью сволочь!
– Доктор, тише. Ты же не хочешь оказаться за решёткой? Быть мужчиной и совершать правильные поступки не так-то просто. Это тебе не кулаками махать.
– Почем тебе знать, грязь!?
– Ко мне приходил следователь. Все уже рассказал о моем переезде. Даже про тебя немного рассказал. Я правда сочувствую. Украсть ребёнка средь бела дня у всех на виду и сотворить такое.
– Заткнись! Закрой рот, ничтожество!
– Где твой самоконтроль, доктор! Какой же с тебя отец? Какой пример ты можешь подать ребёнку, если даже с собой не способен совладать?
– Ты болен. Нам не о чем больше говорить. Ты продал свою душу дьяволу.
– Ага. Ты, это, можешь плазму с видео приставкой себе забрать. Я не против. – усмехнулся ему вслед Артём.
– Пошёл ты!
Отчаяние
Фёдор ещё раз съездил на кладбище в поисках возможных улик, но повторный осмотр похоронного участка не показал ничего нового. Тогда он отправился домой Артёму и стал рыться, где только мог: разобрал спальню, ванную, кухню, гостиную, но все напрасно. Не имея больше никаких идей, полон злости и отчаяния, психолог сел на диван, напротив которого висел большой телевизор, расхваленный Артёмом. Лицо Фёдора исказилось в гримасу, выражающую отвращение. Он нащупал пульт на диване и собирался его кинуть в экран, когда его взгляд вдруг упал на видеоплеер внизу. Воспоминание их разговора, чётко воспроизведенного в его мыслях, заставило его подойти к шкафу с дисками. Смотря на многообразие жанров в его шкафчике, он заметил 4 диска в прозрачном кейсе. Он включил телевизор, видео плеер и стал вставлять один диск за другим, сам не понимая, чего он ищет. На одном диске находилась музыка, на другом – семейное видео Артёма со своими родителями. Когда психолог вставил следующий диск в плеер, он был повержен в шок.
Будто в страшном сне Фёдор сел на колени перед телевизором, будто перед ним стоял палач с топором. В надежде, что всему этому найдётся какое-то логическое объяснение или что это окажется сон, психолог смотрел дальше. Первое, что он увидел – это инцест дочери покойной семьи. Её отец играл роль любовника. Отец и дочь проявляли дикую страсть к друг другу, открыто снимая свой акт на камеру. Психолог был ещё более ошарашен, когда спустя минут 10 этого извращения, он увидел мать, которая присоединилась к паре в этих грязных играх. В недоумении и в несвойственной ему наивности, он смотрел дальше. Не заметив или не обратив внимания на то, что камера перемещалась как-то неловко и неопытно, он только сейчас понял, что ей управлял кто-то ещё. И тут он услышал из телевизора реплику отца: «Дима, закрепи камеру и иди к нам!»
У Фёдора потемнело в глазах. Мальчик наотрез отказывался идти к отцу, не смотря на его повелительный тон и угрозы. В конце концов, мальчик не выдержал бросил камеру и убежал вверх по лестнице прочь из подвала. Последнее, что он услышал перед выключение камеры, которую после падения поднял и отключил отец, было небольшой диалог.
– Вот малолетний засранец. Ну ничего я тебя воспитаю как надо. Вон, смотри, какая сестра у тебя – огонь. Вся в мать. Ей не нужно повторять дважды. А ты…
– Светочка, сбегай за братом, не хочет по-хорошему, то будет по-плохому.
– Да, папочка. – весело ответила дочь.
– Дорогой, может ему дать ещё пару лет?
– Какие ещё…
На этом моменте он отключил камеру. Фёдор сидел у тёмного экрана телевизора ещё минут 15. Потом, заметив своё болезненное искаженное выражение лица, он подскочил с места, взял диск и стремительно бросился к машине. Он держал путь к Артёму, надеясь его ещё застать в камере. Он забежал в отделение и направился вниз по лестнице к камере, где, он был уверен, Артём ему расскажет, как так получилось и где же всё-таки мальчик Дима. Подходя к месту заключения парня, Фёдор заметил там небольшую толпу: охранников, офицеров полиции, следователя и медработников. Проталкиваясь между ними и крича, что ему жизненно-важно поговорим с заключённым, он наткнулся на безжизненную нагую фигуру повесившегося. У психолога пропал дар речи.
– Привет, Федя – обратился к нему следователей. – Мы хотели только за тобой послать. А ты тут как тут.
– Он повесился?
– Ну, как видишь.
– Он что-нибудь ещё говорил?
– Мы с ним так и не успели пообщаться, но он оставил, так сказать, предсмертную записку на стене камеры.
– Что? Что он писал? – лихорадочно спросил Фёдор.
– Иди, глянь сам. А потом я жду от тебя ответа.
Психолог прошёл в камеру и увидел на стене нацарапанную запись:
«Как тебе моя плазма и видео картотека, доктор? А? Как отец, ты должен это оценить. Уверен, что ты знаешь, как поступить дальше.»
– Ну, доктор, как поступить дальше? – спросил следователь, желая знать, в чем здесь дело.
– Пойдём со мной, Игорь. Ты должен это увидеть. – сказал он следователю.
Фёдор показал ему увиденное. Оба были в полнейшем смятении, как такое могло произойти. Только теперь в отделении оба коллеги посмотрели диски до конца. После диска с записью инцеста, они досмотрели до конца семейное видео Артёма, которое смутило и заставило отвернуться даже этих эмоционально стойких людей, привыкших иметь дело с омерзительными преступниками разного рода. В конце видео была запись насилия, совершенного в детстве с Артёмом. Его отец давал ему команды эротического содержания, а Артём был обязан исполнять. Неповиновение с его стороны каралось побоями и оскорблениями с угрозой расправиться с ним так же, как и с его матерью. В конце этого видео, они были готовы простить его и за убийство отца, и за убийство его соседей, но оставался последний вопрос: где мальчик? Ответ на этот вопрос они нашли на четвёртом диске. А начиналось всё с выступления Артёма.
В поле недалеко от города с дюжиной старых деревьев вокруг стоял старый полуразрушенный дом. По видео следователю и психологу стало ясно, что это был родительский дом Артёма. Видео снимал мальчик Дима, а молодой человек рассказывал, что и где находилось в доме. Он показал сад, в котором находился ржавый бассейн и куча поломанной мебели: стулья, столик, шезлонги, старый диван и другое. Они прошли в зал. Окна были разбиты, поэтому ветер гулял и раздувал в стороны разорванные, грязные шторы. Артём показал кухню и гостиную. Было видно, что часть мебели оттуда унесли, но в большей степени походило на то, что дом бросили со всеми вещами и переехали. Видео отчёт продолжился на втором этаже, где парень показал свою комнату, всё ещё сохранившую атмосферу подростка, который когда-то там жил, и комнату родителей. После чего Артём подошёл к мальчику поближе и обратился к нему лично.
– Ты же не против остаться здесь ненадолго, Дима? Я понимаю, что это не лучшее место, но…
– Конечно, дядя Артём. Я не хочу к родителям. Никогда больше не хочу.
– Они тебя обижают?
– Очень. Заставляют меня делать вещи, от которых мне нехорошо.