– Вот как! Выходит, я обязан жизнью не только вам, граф Девиер, но и простолюдинке. Забавно. – Фредегар благодарно улыбнулся Хани. – Храбрый поступок для девушки. Мы поговорим о вашей награде, но несколько позже.

– Спасибо, Ваше Высочество, – поклонилась она.

– А теперь о насущном. – Юноша неспешно поправил манжету рубашки. – Граф, некоторые подозревают, что вы вражеский лазутчик, засланный Леонардом Коварным. Вам есть что сказать по этому поводу?

Фредегар демонстративно посмотрел на Синмара. Как же его забавляло поддевать советника и герцога.

– Стал бы я тогда подвергать себя опасности? – ухмыльнулся я.

– О! Почему бы и нет?! – саркастично хихикнул принц. – Верный способ расположить меня к себе. Со временем втереться в доверие, выведать секреты, а в нужное время убить.

– Убить? – я нахмурил брови. – Проще было не вмешиваться.

– Я того же мнения, – воскликнул Фредегар и развёл руками. – Но вы же понимаете, людское коварство не знает границ. Всё верно, советник? Я ведь ничего не упустил?

Колдун не поддался и на вторую провокацию. Никак не раскушу его, то он спокоен как удав, то агрессивен, точно загнанная в угол кобра.

Вместо ответа Синмар встал и неспешно подошёл ко мне. Я чувствовал его злобу каждой клеточкой тела, но страха не испытывал. Мало того, я внаглую рассматривал амулет на груди колдуна.

Четыре стихии расположились на литом диске крестом, точно четыре стороны света на карте. В центре круг. Он напоминал отверстие в кухонной раковине во время слива воды. Филя, ну и сравнение! Нет, не годится… Подумал немного и вспомнил фантастический фильм (название стёрлось из памяти), где планеты поглощала черная дыра. Так вот, пятый элемент походил как раз на неё.

На Фалше был точно такой же амулет. Интересно, что он означает.

– Наши враги опасны и хитры, – начал Синмар, – они пойдут на любые уловки, чтобы иметь шпиона в Бронкастере. Но есть один верный способ узнать, кто перед нами.

Было в его тоне что-то настораживающее.

– Какой же? – поинтересовался Фредегар.

– Если мне разрешат, – маг сложил пальцы в замок, – я залезу в голову графа Девиера с помощью заклинания. Это займёт не больше минуты.

Вот так идея! Не зря я беспокоился.

– Но в-в-ведь это оч-ч-чень опасно, – замахал руками Заика.

– Да, опасно, – не стал отрицать Синмар. – Буду откровенен, половина нелюдей, которых я пытал утром, умерла. Другая – на всю жизнь останется калеками. Но человеческий мозг способен выдержать большие нагрузки. Вероятность выжить и сохранить при этом рассудок достаточно высока…

Он заглянул мне в глаза. Пытался увидеть реакцию? Попробуем сыграть по его правилам.

– Мне нечего скрывать, я готов к любому испытанию, – блефовал я.

Я рассуждал так: если начал врать серьёзным дядям, то ври до конца. Как же я просчитался, моя уверенность лишь раззадорила колдуна.

– Отлично! Сейчас и узнаем, – произнёс старец и перехватил посох.

Красный камень ослепил меня. Острая боль пронзила и без того измученное тело.

– Прекратите! – запротестовал Фредегар. – Прекратите сейчас же!

Боль ушла вместе с потоком света. Я помассировал шею, затем глаза. Колдун говорил о минуте, мне было достаточно и секунды, чтобы понять: второй раз не дамся.

– Зачем мешаете? – возмутился Синмар. – Я ещё не успел проникнуть в его разум.

– Вот и уберите от него свои щупальца, – стал между мной и магом Фредегар. – Нельзя так поступать с человеком, спасшим мне жизнь! Должен быть другой способ, советник. Как насчет зелья искренности?

Советник скривился.

– Стал бы я тратить силы на нечисть, если бы оно было? Из-за одного болвана последнее зелье я израсходовал на прошлой неделе.

Джако заёрзал на стуле, не зная, куда себя деть.

– Так изготовьте новое! – предложил Фредегар.

Фалш вырос позади Синмара.

– Ингред-д-диентов д-д-для изготовления н-н-нового в наших клад-д-довых нет.

– А если б и были, то настаивается зелье не один месяц, – продолжал усмехаться Синмар.

– И всё же, я против заклинания, – не отступался принц.

– Но решать не вам, – вмешался в разговор Джако.

Поджав губы, герцог Артийский почесал толстую шею.

– Я вынужден согласиться с племянником, – наконец решил Хамиш. – Достаточно и одного смертника на сегодня.

Да! Я хоть и стоял неподвижно, но душа бросилась в пляс.

– Дядя, вы меня удивляете! – правая бровь Фредегара поползла вверх.

– Надо же, – фыркнул Синмар. – В кои века мнения сошлись. И как же мы поступим?

Хамиш задумался. Лицо герцога стало темнее тучи, затем резко просветлело.

– Если мне не изменяет память, то Фалш тоже из Саннибула. Пусть он задаст такой вопрос, на который лишь местный знает ответ.

– Согласен, это резонно, – закивал наследник престола. – Фалш, действуй.

– Я ж-ж-же ещ-щ-щё в дет-т-тстве прибыл на Т-т-тутум.

– Задавай вопрос, либо вернёмся к варианту советника, – предупредил Хамиш.

– Хор-р-рошо, – вздохнул Заика. – Т-т-только д-д-дайте под-д-думать!

– У тебя минута, – процедил Синмар.

Нервно приглаживая волосы, бледный колдун размышлял. Я же строил план, как отбить у солдат Фонаря и при этом не угодить под пламенные шары советника. Поскольку ничего путного в голову не пришло, оставалось надеяться на удачу. Старая подруга уже не раз выручала, правда, и не раз подводила.

Настал момент истины.

– Как-к-кое д-д-дикое живот-т-тное, что не вод-д-дится в зд-зд-дешних краях, приручили в позап-п-прошлом веке на нашем род-д-дном патриуме? Оно стало нез-з-заменимым пом-м-мощником на охоте и пр-пр-росто верным д-д-другом.

Я облизал пересохшие губы. Сердце забилось быстрее, ладони взмокли. Включай мозг, Филя, пока Синмар не превратил тебя в овощное рагу. Вон как смотрит! Эх, мне бы чертоги разума, как у Шерлока, да нет их. На ум приходила только собака. По пути в Бронкастер я не встретил ни одной, да и в столице пёсиков не наблюдалось. Может, речь идёт о животном, что мне неведомо, но тогда я наверняка покойник. Была не была.

– Собака! – как можно увереннее воскликнул я.

Повисла тишина. Пускай она и длилась не больше пятнадцати секунд, но для меня минула целая вечность.

Под напряженными взглядами Фалш съёжился. Казалось, колдун не понимает, чего от него хотят.

– И? – не выдержал Фредегар. – Правильно?

Фалш треснул себя по лбу. У меня судьба решается, а он забыл, что остальные не в курсе верного ответа.

– Пр-пр-равильно.

Ощущения будто в лотерею выиграл, но не денежный приз, а намного ценнее – жизнь. Радует, что не спросили о жителях патриума или городах. Не имел ни малейшего понятия, что там творится.

Юный Фредегар приблизился ко мне и потрепал по плечу.

– Искренне рад, что подозрения советника не оправдались. Я в долгу перед вами, граф Девиер, и перед вами, милая сударыня. Любое желание! Ну же, не стесняйтесь. Земли? Дом в столице? Всё сделаем! – Он повернулся к Хамишу: – Не правда ли, дядя? Мы готовы щедро отплатить? Как-никак, спасли будущего короля.

Пускай после слов племянника герцог Артийский хоть и напоминал кислый лимон, но кивнул.

– У нас одно желание, Ваше Высочество. – Для пущего драматизма мы с Хани упали на колени. – Прошу, помилуйте Георга.

– Это невозможно, – возмутился Джако Свиргус, вскакивая с места. – Малый суд состоялся, и большинство признало барона фон Арна виновным. Ваша Светлость, скажите же хоть что-нибудь! – обратился он к Хамишу.

Регент замялся. Было видно, что он не желает нести ответственность за казнь или освобождение рыцаря.

– Отныне судьба Георга фон Арна в руках принца Фредегара, – схитрил Хамиш. – Пускай он и решает.

Измученный рыцарь получил надежду на спасение и поднял голову.

– Благодарю, дядя, – кивнул юноша. – Поверьте, я высоко ценю оказанную возможность проявить себя в качестве правителя.

Пританцовывая, Фредегар направился к осуждённому. Советник Синмар шёл рядом. Говорил он тихо, но слышно было даже в дальнем углу зала.

– Подумай хорошенько прежде, чем действовать, Фредегар, сын Седрика.

Слова Синмара прозвучали не как просьба – как приказ.

– Несомненно, советник, – ехидно улыбался принц. – Поступлю ли я мудро, покажет время. Освободить его!

Стража избавила Фонаря от кандалов. Счастливый, он растёр запястья.

– Так вот, я считаю, что фон Арн лишился доверия, как младший начальник стражи, но… но барон не предатель, – торжественно объявил принц. – Я дарую вам жизнь, Георг, но при этом освобождаю от службы при дворе.

– Благодарю вас, Ваше Высочество, – поклонился Фонарь, – клянусь, вы не пожалеете о своём милосердии.

– Надеюсь. Что ж, не смею вас больше задерживать.

Не успел рыцарь сделать и трёх шагов, как Хани бросилась к нему и крепко обняла за шею. Смущенный Фонарь опустил глаза.

– Какие страсти… И ещё, – продолжил Фредегар, – граф Девиер, барон фон Арн, если кто-нибудь из вас вызовет в будущем подозрения, то поплатитесь оба.

***

Ну, как тут не радоваться?! Судьба предоставила второй шанс. Подсказала бы ещё, как его разумно использовать.

Из замка я и Хани отправились прямиком в родной трактир. С Фонарём нам пришлось расстаться, но ненадолго. Рыцарь пошёл в казармы за вещами. Договорились, что какое-то время поживёт с нами. Надеюсь, Тетёха не воспротивится.

Только переступили через порог, хозяйка давай нас ругать. Конечно, не всерьёз, а так, для приличия. Как же без этого? Ночевать домой не вернулись, а она, будто любящая мать, ждала у окна чуть ли не до рассвета.

– Воробушек, сам подумай, – бурчала Тетёха. – Леонард же с меня спросит, куда делись его ненаглядные!

Трактирщица взглянула на мой потрёпанный вид, и гнев сменился на милость. Меня немедленно отправили в ванную комнату.

– Как чувствовала, явишься с ног до головы в грязи, и натаскала полную бадью воды! – саркастично заявила она и вручила мне мочалку.

Словно я не понимал, кому ванна предназначалась. Обязательно язвить? Не могла просто сказать, что уступает. Ну, да ладно, у самого характер не сахар. Без пререканий я отправился мыться – о вчерашних приключениях Хани и сама расскажет.

Какое блаженство опустить уставшее, избитое тело в горячую воду. Что это плавает? О-о-о! Лепестки роз! Хозяйка трактира приятно удивила. Отмылся от грязи и, прикрыв глаза, начал размышлять.

Узнать бы, как там родные. Догадываются ли они, что я жив-здоров? Последняя встреча со Светой прошла не на высоте, а всё из-за меня. Я сожалел. Сильно сожалел. А Рябчик? Улетел ли? Я так и не поговорил с другом…

Поток мыслей переносил от одного к другому, пока я не вспомнил вчерашнюю битву. Пусть и отдыхал в тёплой ванне, но по телу пробежал холодок: я – убийца. Перед глазами встал образ поверженного нелюдя. Пропитанный ненавистью взгляд.

Я вздрогнул и протёр глаза, отгоняя видение. Мог ли я поступить иначе? «Нет!» – твёрдо заявил себе. Если бы не помешал, то Фредегар был бы мёртв, а после принца настала бы и моя очередь. Я сделал правильный выбор. Нелюди задумали зло, вот и поплатились.

Вздыхая, я подумал о Леонарде. Только позавчера волшебник уехал, а вопросов накопилось уже с два десятка. И пальцем не пошевелю, пока на всё не ответит.

Не знаю, сколько времени я пролежал, но вода стала прохладной.

– Милорд, – выглянула из-за двери Хани, – я вашу одежду принесла. Повезло, что Лаванда утром навестила госпожу Тетёху.

– Положи где-нибудь у входа, пожалуйста.

– А вы скоро закончите купания? – не отставала рыжая. – Там Жорик приехал.

Запомнила всё-таки. Эх, Филя!

– Уже? Что-то я засиделся, – ухмыльнулся я, рассматривая обмякшие пальцы. – Передай, сейчас буду!

Напоследок окунулся – всегда помогало отвлечься от дурных мыслей. Вытерся полотенцем и оделся в привычное. Как же удобно в любимых кроссовках после тяжёлых сапог. Ух, ты! Вещички пахли получше дорогого французского одеколона. Наверное, фея постирала в волшебном тазике.

К моему удивлению, в зале трактира не оказалось ни одного посетителя. Мало того, стол ломился от вкуснятины!

– Решила прикрыть лавочку на вечер – устала от пьяных криков, – лукавила Тетёха.

Обстановка быстро вернула мне хорошее расположение духа. Мы смеялись, ели, пили за удачное освобождение рыцаря… Потом снова пили. Признаюсь, со мной давно такого не было, чтобы столько влил в себя за вечер.

Охмелевший, Георг веселился с нами наравне, но в один момент его глаза наполнила грусть.

– Что тебя тревожит, дорогой барон? – спросил я, усаживаясь рядом. – Совсем не рад, что спасли твою шею от топора палача?

– Я-то рад! – печально улыбнулся Фонарь. – Не подумайте, что неблагодарен, друзья. Просто… – он отвёл взор. – Тяжело на душе… Отца заточили в тюрьму, деревню с родовым гнездом отобрали, а теперь и последнего куска хлеба лишили. Я не жалуюсь, просто не пойму, где в этом мире справедливость?

– Эх, давно пора уяснить, что её нет и никогда не было, – дула румяные щеки Тетёха.

– Нечего пессимистический настрой держать, – я по-братски похлопал рыцаря по плечу. – Не дрейфь, прорвёмся как-нибудь!

Рыцарь повернулся ко мне.

– В долгу я перед тобой, Фил Девиер.

– Не говори так больше, а то обижусь! – я шутливо надул губы.

– О, милорд! – хихикнула рыжая. – Вы прям как выпускница школы благородных девиц!

Тетёха зашлась скрипучим смехом.

– Хватит! Я серьёзен, как никогда! – Вскочив с места, Фонарь сходил за стареньким щитом и опустился предо мной на колено. – Возьмёте ли вы в оруженосцы обесчестившегося рыцаря, граф Девиер из Саннибула? Дадите ли шанс вернуть доброе имя его роду под вашим началом?

Тупыми от вина глазами я и Хани уставились на Фонаря. Тетёха пихнула меня в бок:

– Фил, не тормози. Соглашайся! Благородные рыцари на дороге не валяются!

– Он ведь это не всерьёз, – махнул я рукой.

– Куда уж серьёзнее! – прошипела трактирщица.

– Милорд, берите его к нам! Прошу вас, берите! – шептала с другой стороны подвыпившая Хани.

Ну, раз все за, то почему бы и нет?

– Да будет так! Барон Георг фон Арн, вы приняты на службу, пока я не решу, что долг уплачен сполна!

Фонарь произнёс благодарственную речь (мы чуть не уснули) и вернулся за стол. Опять выпили. Ух, наверное, эта стопка эля оказалась лишней! Дальше пошли пляски под завывания Тетёхи. Пускай голоса у неё нет, но на лютне трактирщица играла превосходно…

Уверен, завтра прокляну весь мир, но мне в последнее время не привыкать к неприятным ощущениям.

– А чем… чем мы будем заниматься, милорд? – полюбопытствовала наклюкавшаяся больше других Хани. – Обычно же вольные от королевской службы рыцари занимаются… как их там?

– Благими делами, – подсказал Фонарь, закусив очередную порцию эля фруктами.

– Точно, делами… благими, – проворчала девчонка. – В нашем случае-то как, милорд?

Я почесал в затылке. Не скажу же, что прибыл спасать Тутум от Мрака. Подумают, совсем набрался.

– Откроем свою контору, – шутливо ответил я. – Будем наёмничать, брать заказы у простого люда и знати, а с вознаграждения жить!

– Что ещё за конура и с чем её едят?

В глазах Фонаря появился недюжинный интерес. Надо же, предпринимательская жилка прорезалась!

– Не конура, а кон-то-ра! – по слогам повторил я. – Поняли?

– А-а-а! – закивали друзья. – И чем она хороша?

Почему бы и не рассказать немного о наёмниках? Вот я взял и рассказал. Конечно, я представил друзьям максимально средневековый вариант, не так напился, чтобы трепаться о своём мире.

Хани облокотилась на руку, помогая шее держать голову, и авторитетным тоном заявила:

– Мне нравится!

– Мне тоже! – высказался барон. – Я не прочь поработать наёмником для благих дел, пускай и за деньги!

– Небольшие деньги, – рука подвела и рыжая плюхнулась лицом в овощной салат. – Что пялитесь? Капусты с… о-о-о! Капусты с огурчиками захотелось!

И вновь смех охватил нашу славную компанию.

– Вы уверены? – спросил я, как только страсти улеглись. – Готовы браться за задания, даже за нелепые?

– Адская смесь! – громко ругнулся Фонарь. – Почему бы и нет! Тут вся жизнь состоит из нелепостей! Мне всё равно, хоть корову охранять, хоть на троллей идти, хоть упырей ловить! Лишь бы пользу людям приносить! И на жизнь чтобы хватало, – чуть погодя добавил он.

Удивили, так удивили.

– Работёнка-то опасная, нелёгкая, скажу я вам. Может, что угодно приключиться!

Будто я знал Тутум, как свои… шесть пальцев… или семь. Проклятье!

– Ну и бес с ним! – храбрились они.

– Тогда завтра же открываемся! – пообещал я и обнял собутыльничков.

Вспомнят ли о нашем договоре утром? Если да, то наконец-то осуществится детская мечта!

– Вообще-то неплохой вариант. – Подсела ко мне Тетёха. И как она не опьянела? Пила-то в разы больше других. – На Тутуме нет этих твоих «наёмников», а за помощью к солдатам Алькасара идут далеко не все.

– Почему? – недоумевал я.

– Расценки у них высокие, по справедливости поступают через раз, да и делают всё тяп-ляп. Фил, возможно, это даже поможет нам в поисках браслета Власти. – Последние слова трактирщица прошептала мне на ухо.

Глава 3. Наёмники

И разделили браслет Власти, ибо не нашлось во всём патриуме достойного обладать им…

Хроники Астера

Проклятье! Во рту, будто кот нагадил.

Я открыл глаза и попытался сфокусироваться, но «вертолёты» уводили то влево, то вправо. Я массировал виски, пока не добился более-менее нормальной четкости изображения. Как и предполагалось, меня ожидало невесёлое зрелище: в одних носках, я валялся на полу рядом с кроватью. Эх, всего метра не хватило.

Зачем? Зачем ты пил, Филя! Если уж ведёшь здоровый образ жизни, то веди. Ну, опустил пару рюмок за компанию, и хватит. Разум, где ты вчера был? Не ты ли подстрекал: «Хорошо сидим!». А? Тошнит от твоих издёвок! Как в прямом, так и в переносном смысле.

Я попробовал приподняться, но не вышло – повело в сторону. Хлоп! Теперь лежал на боку. Всего трясло. Благодаря неимоверным усилиям я всё же добрался до кровати. Покрытый потом, залез под одеяло. На сегодня это моя крепость, решил я. Ни за что её не покину.

Только начал засыпать, как дверь в комнату отворилась.

– Милорд, какое чудесное утро! – Рыжая отдёрнула занавески. – Вставайте! Нас ждёт новая жизнь! Открываем контору!

Что б тебя! Какую к черту контору? Я надвинул на глаза одеяло и притворился спящим. Хани это не остановило – трясла за плечо. За что мне всё это?

– Хм… Не помогает, – прошептала она. – Ничего, воспользуемся проверенным методом. Попрошу Жорочку набрать ведро воды и тогда…

– Что тогда? – испугался я.

– Ох, вы проснулись, милорд! – обрадовалась девчонка. – Скорее идёмте вниз – вас уже заждались.

Я изобразил мученическое лицо.

– Хани, родная, милорд заболел.

– Заболел?! – воскликнула рыжая, хватаясь за сердце.

Хани пулей выбежала из комнаты. Я облегченно выдохнул, считая, что проблема решена, но минут через пять заявилась Тетёха. Вместо приветствий ткнула меня под рёбра.

– Больно же! – возмутился я.

– Так тебе и надо, – злобно бросила трактирщица. – Ты ответь, граф, в голове совсем пусто?

На что она обиделась? Вроде слова плохого за вечер не сказал.

– Вы о чем? – осторожно спросил я.

– Зачем ребёнка пугаешь?

– В смысле? – Я округлил глаза.

Тетёха нависла надо мной.

– Заканчивай со мной в гляделки играть! Понял? Говорил, что заболел?

– Да. А что в этом такого?

– Издеваешься? – зарычала трактирщица. – Заболел, значит, что умираешь! Воробушек, ты умираешь?

– Нет, конечно! – Я оторопел от такого заявления. – Просто мне хреново после вчерашнего. – Поймав полный недоумения взгляд, я прибавил: – Ну, от выпитого. Вам разве нет?

– С чего бы?

Мы посмотрели друг на друга. Говорят, бывает полное взаимопонимание, у нас же всё наоборот: полное недопонимание.

– Мне одному плохо? – заподозрил я.

Она почесала подбородок.

– Кажется, я догадываюсь, в чем проблема. Ты из иного мира.

– А какая разница? Я такой же человек, как и вы.

– Дело в другом, – начала трактирщица. – Понимаешь, на Астере перед кормлением новорожденного мать смазывает соски молоком единорога. Ну, чтобы вместе с её молоком смешалось.

– Угу. И где здесь взаимосвязь?

– Оно обладает целебными свойствами, – терпеливо пояснила Тетёха, – защищает от хворей, укрепляет организм, скелет. В общем, необходимо каждому. Ещё тысячу лет назад люди, гномы, орки и даже эльфы могли перемёрзнуть и всё. Кладбище. Много от чего умирали: воспаления всякие, боли головные… Теперь только от старости, в бою, либо от ран, отравлений, на худой конец – несчастные случаи. Не знаешь, тебе молоко единорога давали?

Я сдержался, чтобы не нагрубить. Не виновата же Тетёха, что на Земле всё иначе.

– Нет у нас единорогов. Прививки разные делают, но они от алкогольного похмелья не спасают.

– Так плохо? – участливо посмотрела трактирщица.

– Жуть как! – подтвердил я. – Эх, жаль, что не довелось молочка испить.

Она усмехнулась, затем хлопнула себя по колену.

– Не проблема! У меня имеется.

– А вам зачем?

– Всегда держу, – пожала плечами женщина. – Вдруг кто в трактире родит. Погоди, сейчас принесу.

Не успел я подняться, как Тетёха вернулась с пузырьком и ложкой.

– Уж извини, Фил, но для кормления грудью ты староват, – рассмеялась она.

Я вяло улыбнулся шутке. Тем временем Тетёха откупорила пузырёк. Запахло кислятиной.

– Срок годности не истёк? – я с сомнением уставился на поданную ложку с бледно-белой жидкостью.

– Ты излечиться хочешь? – нахмурилась Тетёха.

– Молчу-молчу.

Я зажмурил глаза и в один большой глоток выпил. Ух, не повезло детёнышам единорогов, насколько же горьким оказалось молоко.

Похмелье как рукой сняло, и через полчаса я завтракал вместе с Фонарём и Хани. Как думаете, о чем пошёл разговор? О конторе! Всё-таки зря я в ребятах сомневался: такой энтузиазм редко встретишь.

В приподнятом настроении мы отправились к плотнику. Заказали табличку с гордой надписью «Наёмники». А уже к полудню забрали и с разрешения хозяйки установили у входа в трактир. Тетёха настолько расщедрилась, что выделила нам небольшую комнатушку для переговоров с клиентами, но её ещё предстояло убрать и обустроить. Первое я спихнул на Хани, а вторым планировал заняться с Фонарём.

Конечно же, на следующий день у дверей трактира не толпилась очередь из возбуждённых клиентов. Никто не жаждал получить консультацию или помощь в уничтожении различной нечисти.

Как мы ни старались приукрасить своё гнёздышко, народ не появился и через неделю. Что тут скажешь: большая часть местных даже читать не умела – сдались им услуги каких-то наёмников!

Мы откровенно заскучали. Чтобы развеяться, я играл с друзьями в «армию» – закаляет характер, приучает к дисциплине. В другой день Фонарь провёл нам экскурсию по улицам Бронкастера. Не спорю, красиво, интересно, но на один раз. Ко всему быстро привыкаешь, недостатки становятся заметнее, а преимущества затираются.

Нет, не подумайте, что жизнь превратилась в сплошное уныние. Были и плюсы у незанятости: за время, что мы скоротали вместе, наша троица сдружилась окончательно.

Хани раскрепостилась. И не то чтобы непринуждённость показала её лучшую сторону, но такой рыжая нравилась мне больше. Если исключить приступы ворчания и недовольства, словно у избалованной принцессы, то она стала… Эх, не привык дружить с девчонками, вот и слово подобрать не могу. В общем, сроднились мы.

Пускай Хани по-прежнему обращалась ко мне «милорд», но прислугой себя уже не чувствовала, скорее «корешем». Да, я ничего не путаю, именно так она и выразилась. Чертовка запоминала каждое новое слово, сказанное мной. Хочешь не хочешь, а начинаешь следить за речью с особым вниманием – если я принесу в этот мир ругательства из родного языка, то никогда себя не прощу.

К слову, барон легко влился в наш маленький коллектив. Он быстро привык к прозвищу «Фонарь» с моей стороны и уменьшительно-ласкательному «Жорик» от Хани. Ещё проскакивало «Жора».

Одним вечером рыцарь поведал о давней дружбе отца с Леонардом. Это подкупило меня, и я разоткровенничался с новыми друзьями. Рассказал об увиденном в Оке Судьбы браслете Власти и возложенной на мои плечи миссии. Не поверите, словно камень с души свалился.

– Милорд, так вы новый избранник? Я как чувствовала, вы – особенный! – Хани подскочила и трижды хлопнула в ладоши. – Ох, не зря советник так допытывался! А почему раньше не говорили?

Ответить правду? Нет. Солгать? Нет. Как насчет чего-то среднего? Да.

– Леонард запретил. Сказал, доверие нужно заслужить.

– Так мы теперь помощники избранника? – встрепенулся рыцарь. – Борцы со злом?

– В каком-то смысле, – улыбнулся я.

Кстати, мы с Хани рассказали и о том, как разыграли Фонаря и стражу.

– То есть между вами ничего не было? – уточнил Жора, подозрительно щурясь.

– Конечно же, нет! – уверяли мы.

Барон заметно повеселел. Его переглядывания с рыжей говорили о взаимной симпатии. Да, пара они что надо: Хани казалась хрупкой девушкой на фоне широкоплечего рыцаря, а Георг настоящим защитником рядом с ней.

Но как бы я ни желал поделиться всеми секретами, всё-таки скрыл место знакомства с седобородым Леонардом, соответственно, и своё происхождение. Пусть думают, что я из Саннибула, так спокойнее.

– Я с тобой до самого конца, Фил, – клялся в верности Фонарь. – Если докажем, что Леонард не изменник, то моего отца освободят из Башни Узников. Скажи только, что делать?

– Пока ждём, – воодушевлённо отвечал я.

Как назло, от мага ни письма, ни весточки. Осталось четыре дня, и пройдёт две недели с его отъезда. Дальше, он говорил, полагаться на себя. Не нравился мне такой вариант. Ох, как не нравился! Меня терзало чувство, что застрял здесь навсегда. Но что я мог поделать?!

Каждое утро рыцарь занимался со мной фехтованием, обучал новым приёмам. Я же давал ему уроки рукопашного боя. После первых падений мы засыпали часть заднего двора песком. Да, не татами и не мат, но лучше, чем голая земля. Здесь же находился колодец – водичка в самый раз для обливаний после тренировки.

Однажды от занятий нас отвлекла Тетёха.

– К барону фон Арну старик какой-то пожаловал, – объявила она. – Очень просил принять.

Фонарь наморщился. Не похоже, чтобы он кого-то ждал в гости.

– Что ещё за старик? – вырвалось у меня.

– Может, первый клиент? – предположила Хани.

– А мне-то откуда знать? – хмыкнула Тетёха, пожимая плечами. – Если и клиент, то не самый денежный. Говорит сбивчиво, одет как крестьянин, если не бродяга. Хотела прогнать, но жалко стало. Налила бедолаге тарелку супа, хлеба краюху принесла, да усадила за стол.

– Кто же это? – всё гадал рыцарь.

– А не проще пойти посмотреть, – предложил я.

Мы поспешили в трактир. За столом нас ожидал тощий дед с огромной ссадиной на лбу. На узких плечах висела рваная рубаха бурого цвета. Фонарь сразу же подбежал к старику и заключил в крепкие объятия. По морщинистому лицу крестьянина покатились слёзы.

– Что произошло с тобой, Бронф? – рыцарь недоумевающе смотрел на гостя. – Почему староста моей родной деревни ходит как оборванец? Совсем вас разграбил проклятый Пустозвон?

– Эх, нынешний хозяин не чета ни вам, ни вашему отцу, господин Георг, – грустно улыбнулся Бронф, затем вытер лицо рукавом. – Мы почти весь урожай отдаём, а ему всё мало.

Фонарь закусил губу.

– Потерпите ещё немного. Обещаю, скоро верну Ведренное и Арнингтон – закончатся тогда муки.

– Спасибо, добрый господин, – поклонился Бронф, – но не жаловаться я пришёл в столицу, а за помощью.

– Хорошо, можешь рассчитывать на меня. – Фонарь сжал кулаки и решительно произнёс: – Я обязательно поговорю с этим негодяем Готри, слово чести. Не зря его прозвали Пустозвоном – совсем из ума выжил…

– Нет, нет, – торопливо промолвил староста, перебивая рыцаря. – Ему не следует знать о моём приходе, господин. Это добавит проблем и вам, и деревенским.

– Чего же ты хочешь? – нахмурил брови Фонарь.

Бронф окинул меня и Хани недоверчивым взглядом.

– Не томи, рассказывай! – потребовал Жора, поняв, в чем причина. – Здесь ты можешь говорить открыто.

Бронф ещё раз глянул в нашу с Хани сторону, словно колебался.

– Ну, раз так, то слушайте, господин Георг! – проворчал он. – Беда пришла в наши земли. Страшное чудище поселилось рядом с деревней…

– Чудище? – удивилась рыжая.

– Что ещё за чудище? – задумался Фонарь.

– В глаза я его не видел, – развёл руками Бронф, переходя на шепот. – А понять по следам не сумел: ни на копыта, ни на звериный след не похоже. Поначалу лишь животина пропадала, но теперь и за людей взялось… Уже троих утащило в лес. Я искал помощи у теперешнего хозяина – маркиза Готри, но слуги даже на порог не пустили. Выпихнули на улицу, точно я и не человек вовсе, а сор под сапогами.

Старик машинально потрогал ушиб.

– Они сделали?

Староста опустил глаза в пол. Тогда рыцарь схватил его за плечи и тряхнул.

– Говори! – потребовал Фонарь. – С каких это пор ты боишься правды?

– Они, господин Георг, – признался Бронф. – Скажите, вы поможете нам? Поможете?

Он смотрел на рыцаря, как на последнюю надежду.

– Пускай сейчас я и не волен распоряжаться своей судьбой, но… – Барон повернулся ко мне.

– Мы с радостью отправимся вместе с тобой! – решительно заявил я. – Никто не имеет право похищать людей.

– Ура! Наше первое задание! – восторженно завопила рыжая, будто мы собрались на лёгкую прогулку, а не на смертельно опасное дело.

***

Я был у себя в комнате, цеплял ножны, когда вошёл Фонарь. Вид у рыцаря был, словно он что-то задумал.

– Фил, у Хани нет лошади? – спросил он.

– Думаешь, – поднял я голову, – наши скакуны не выдержат двоих?

– Конечно, выдержат. Такого крепкого, как мой Бармалей, днём с огнём не сыщешь.

Рыцарь махнул рукой, и с тумбы слетел глиняный графин. Мы оба бросились за ним, но треснулись лбами. А графин разлетелся на множество кусочков.

– Ух! Тетёха убьёт! – предрёк Фонарь. – Её любимый!

– Да, – печально протянул я. – Давай спрячем под кроватью. Только во что бы его сложить?

Фонарь кивнул и, порывшись в тумбе, отыскал старый платок. Мы аккуратно сложили на него осколки и завязали.

– Найдём такой же – заменим. Кстати, ты о лошади спрашивал, – вспомнил я. – Зачем?

– Приятно Хани хочу сделать, – слегка покраснел Фонарь. – Да и в случае погони конь лишним не будет.

– Погони? – почесал я в затылке. – Считаешь, нам придётся кого-то преследовать?

– Ну, или нас.

Об этом я как-то не подумал. Хорошо, когда рядом есть товарищ, более сведущий в таких делах.

– Слушай, отличная идея, – одобрил я. – Осталось купить.

Барон опустил глаза, замялся.

– Я бы с радостью, да из сбережений три медяка.

У меня с финансами тоже напряг – из оставленных Леонардом денег осталось до двадцати золотых. Отказать? Нет. Как не помочь другу завоевать сердце девушки?

– Жора, ты чего раскис? Мы же одна команда! Купим Хани лошадь.

– Я ещё Бронфу хотел, – оживился он. – Он так натерпелся.